Текст книги "Советская кавалерия на фронтах Великой Отечественной"

Действия 13-го кавалерийского корпуса на Волховском фронте

В январе – апреле 1942 года ударные группировки Ленинградского и Волховского фронтов, наступая навстречу друг другу, вели упорные бои на любанском направлении с целью разгромить немецкую группу армий «Север» и деблокировать Ленинград.

Соединения 2-й ударной армии Волховского фронта к концу января узким клином продвинулись до 70–75 км и глубоко охватили с юго-запада любанско-чудовскую группировку противника. Навстречу войскам Волховского фронта в общем направлении на Любань наступала 54-я армия Ленинградского фронта. Ее части к концу марта вышли на подступы к Любани с северо-востока. Но развить наступление и завершить окружение противника советским войскам не удалось вследствие возросшего сопротивления противника.

Успешно действовал при прорыве обороны противника 13-й кавалерийский корпус генерал-майора Н.И. Гусева, сформированный в конце декабря 1941 года в составе 25-й кавдивизии полковника Д.М. Баринова, 80-й кавдивизии полковника Л.А. Сланова и 87-й кавдивизии полковника В.Ф. Трантина.

Частной директивой Волховского фронта от 23 января 1942 года 13-му кавкорпусу в составе 25-й и 87-й кавдивизии и 366-й стрелковой дивизии, трех лыжных батальонов приказано было с 6 часов 24 января войти в прорыв на участке 2-й ударной армии с целью разгромить остатки противника на реках Кересть и Тигода, к исходу 27 января перехватить шоссе и железную дорогу Любань – Чудово и Тосно – Любань, захватить Любань. Перейдя в наступление 26 января, 25-я кавдивизия совместно с 366-й стрелковой дивизией овладела ст. Новая Кересть.

87-я кавдивизия своим 236-м полком 27 января вела наступление на Ольховку и в течение 7-часового боя овладела ею. 98-й кавполк и саперный взвод 25-й кавдивизии взорвали железнодорожное полотно южнее ст. Глухая Кересть и совершили налет на Чауни. В течение 14-часового боя Чауни и Глухая Кересть были взяты.

25-я кавдивизия, развивая успех наступления 366-й стрелковой дивизии, в течение 2 суток овладела Восходом, Тесовострой, ст. Рогавка, где разгромила тыловую группировку противника. Особенно отличились подразделения 100-го и 104-го кавполков[78]78
  ЦАМО, ф. 13 кк, оп. 1, д. 31, л. 1–4.


[Закрыть].

17 февраля в 13-й кавкорпус прибыла 80-я кавдивизия. 20 февраля она овладела Красной Горкой и удерживала ее до подхода пехоты, затем вела бои за Любань, но в связи с угрозой окружения командир дивизии полковник Л.Д. Сланов в ночь с 7 на 8 марта вывел дивизию в исходный район.

Кавалерийский корпус генерала Гусева Н.И. сумел добиться определенных успехов, но поскольку успех кавалеристов не был закреплен лыжными батальонами и пехотными частями, захватить Любань и Тосно не удалось. С 15 марта кавкорпус вынужден был перейти к обороне на рубеже Красная Горка, Глубочка, Верховье, пл. Еглино и далее на запад по реке Оредеж. Ведя оборонительные бои и обеспечивая на данном рубеже стык у 52-й и 59-й армий, кавкорпус находился в таком положении до 16 мая 1942 года.

С 17 мая, будучи в резерве на восточном берегу р. Волхов, 13-й кавкорпус доукомплектовывался за счет прибывших из 14-го кавкорпуса 77-й и 78-й кавдивизий, сформированных летом 1941 года из сибирских и уральских казаков. 78-я кавдивизия, сформированная в УралВО, полностью влилась в 80-ю кавдивизию, а 77-я кавдивизия пошла на укомплектование 25-й и 87-й кавдивизии. Два полка 87-й кавдивизий были укомплектованы за счет прибывших маршевых эскадронов из 21-го запасного кавполка Забайкальского фронта.

Боевой состав 13-го кавалерийского корпуса на 11 июня 1942 г.

Действия кавалерийских корпусов под Вязьмой и Ржевом (январь-апрель 1942 года)

В 90-е годы ХХ века и в начале ХХI века в литературе о Великой Отечественной войне много внимания уделялось боевым действиям советских и германских войск в районе Ржева и Вязьмы.

Через пятьдесят лет после ликвидации Ржевского выступа вышла в свет книга «Гриф секретности снят» – статистическое исследование о потерях Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах. В ней, в частности, Ржевско-Вяземская операция подразделяется на три основных периода:

– Ржевско-Вяземская операция с 8 января по 20 апреля 1942 года;

– Ржевско-Сычевская операция с 30 июля по 23 августа 1942 года;

– Ржевско-Вяземская операция со 2 по 31 марта 1943 года.

На первом этапе (январь – апрель 1942 года) в этой операции активно действовали три кавалерийских корпуса: 1-й гвардейский кавалерийский корпус Белова, 2-й гвардейский кавалерийский корпус Плиева и 11-й кавалерийский корпус Соколова, поэтому описание их боевых действий представляет определенный интерес.

Судьба действовавших в тылу врага на этом направлении объединений и соединений сложилась трагически. Я ни в коем случае не хочу принижать героизм и стойкость советских воинов в ходе данного периода боевых действий. Вместе с тем опять же кавалеристы продемонстрировали на этом этапе Московской битвы большую выживаемость и соответственно боеспособность, чем другие рода войск, фактически оказавшиеся в окружении.

В данном разделе, основываясь на опубликованных в последнее время материалах, я хочу показать, как действовали кавалеристы в крайне сложной, подчас катастрофической обстановке, нанося врагу непоправимый урон в личном составе, материальном обеспечении и снабжении гитлеровских войск.

Ржевско-Вяземская наступательная операция Западного и Калининского фронтов была заключительным этапом Московской битвы в январе – апреле 1942 года. Ее замысел и задачи были определены директивой Ставки Верховного Главнокомандующего от 7 января 1942 года.

Операция проводилась в период с 8 января по 27 апреля 1942 года в условиях напряженных кровопролитных боев на всех участках Калининского и Западного фронтов, в ходе которых окружить и уничтожить группировку «Центр» (командующий генерал-фельдмаршал фон Клюге) не удалось.

Командующий Западным фронтом Г.К. Жуков принял решение основной удар нанести правым крылом фронта на волоколамском направлении в полосе 20-й армии (командующий генерал-майор А.А. Власов).

Для этого армия была усилена за счет соседних объединений Западного фронта (в основном 1-й ударной и 16-й армий). По состоянию на 10 января 1942 года в 20-й армии было две стрелковые дивизии, 2-й кавалерийский корпус (три кавалерийские дивизии), восемь стрелковых и шесть танковых бригад, что позволило иметь на каждый километр фронта 76 орудий и 12 танков.

В ходе напряженных боев прорыв был расширен до 15 км по фронту и до 20 км в глубину. 16 января 1-я ударная армия выбила противника из Лотошино, а на следующий день 20-я армия освободила Шаховскую. Однако ожидаемых успехов эта операция не принесла (прорвать оборону противника на всю глубину не удалось), так как достигнутые успехи были неадекватны затраченным усилиям и привлеченным силам[79]79
  Военно-исторический архив. 1998 г. Вып. № 3; Митягин С.Д. Боевые действия под Вязьмой в январе – апреле 1942 г.: операция или имитация. С. 61.


[Закрыть] ().

Как уже упоминалось выше, 2 января 1942 года части 1-го гвардейского кавалерийского корпуса генерала Белова захватили юхновский аэродром, несколько кавалерийских отрядов вышли 8 км юго-западней Юхнова у деревни Касимовки на Варшавское шоссе – основную магистраль снабжения 4-й полевой армии немцев, освободив при этом около 500 советских военнопленных, которых немцы не усели угнать в Спас-Деменск. Гарнизон Юхнова был малочислен и деморализован.

Вопрос о захвате Юхнова был практически решен. Эти действия корпуса соответствовали требованиям директивы Г.К. Жукова от 2 января 1942 года.

Однако уже на следующий день генерал Белов получает труднообъяснимое указание повернуть главные силы корпуса на Мосальск.

«Товарищу Белову, от 3.01.42 г.

Ваше решение о повороте главных сил группы против Щелканово-плосской группировки противника (в некоторых документах так называлась группировка противника) не отвечает оперативной обстановке и нашему плану в целом. Отход ваших главных сил от мосальской группировки противника даст ему возможность быстро закрыть образовавшийся прорыв и организовать оборону.

Приказываю:

1. Оставить часть сил против плосской группировки противника, а главные силы повернуть на Мосальск для уничтожения группировки противника в районе Мосальска и выхода западнее Юхнова.

2. Против зубовско-плосской группировки противника ударить 217-й СД, действующей в районе Зубова.

В этот же район выйдут 154-я СД и 112 ТД 50-й армии.

Жуков, Хохлов, Соколовский»[80]80
  Митягин С.Д. Указ соч. С. 80.


[Закрыть].

В своих воспоминаниях («За нами Москва») генерал Белов писал, что этот приказ удивил его своей непоследовательностью:

Во-первых, решение генерала П.А. Белова, как командира подвижной группы, о повороте главных сил его кавкорпуса против юхновской группировки противника соответствовало полученной накануне (от 2 января 1942 г.) директиве фронта на уничтожение этой группировки. Причем эти действия предусматривались прежней директивой именно на первом этапе замышлявшейся операции с последующим ударом к Вязьме.

Во-вторых, Белов не собирался наступать на Мосальск, и никто не приказывал этого по прежней директиве.

Против мосальской группировки немцев были ранее выделены 239-я и 325-я стрелковые дивизии 10-й армии.

По мнению генерала Белова, против нее не было необходимости бросать еще и кавалерийские соединения, так как местный гарнизон не был достаточно сильным.

В-третьих, штабом Западного фронта генералу Белову приказывалось ударить по юхновской группировке силами 217-й стрелковой дивизии, которая подчинялась командарму-50 И.В. Болдину, и к кавкорпусу генерала П.А. Белова не имели никакого отношения. 217-я СД приказы Белова не имела права выполнять.

Штаб Белова сделал еще несколько попыток убедить Военный совет Западного фронта не менять свою директиву от 2 января 1942 года, но все было бесполезно.

Дивизии 1-го гвардейского корпуса были вынуждены прекратить бой за Юхнов, близившийся к успешному завершению, и повернуть на Мосальск.

При совершении этого ненужного почти 50-километрового маневра были потеряны драгоценные 7 суток, за время которых немцы сумели привести себя в порядок, закрыть разрывы в своих боевых порядках и существенно усилить оборону Варшавского шоссе и Юхнова.

«Мы с большим огорчением вынуждены были прекратить бой, близившийся к успешному завершению, и повернуть на Мосальск, – пишет Белов. – По мнению командования Западного фронта, захват Мосальска должен был развязать нам руки для предстоящего рейда на Вязьму. Но эта дополнительная операция задержала нас на семь суток. За это время немцы успели закрыть разрывы в своих боевых порядках… пока части 50-й армии подошли к городу, немцы успели усилить оборону за счет войск, отступивших от Калуги и Малоярославца. Задачу, которую в первые дни января наша группа могла решить сравнительно легко и быстро, 50-я армия выполнить не сумела, так как время было упущено… Возможность окружить и разгромить 4-ю полевую армию гитлеровцев была потеряна. Избежала окружения и 9-я полевая армия немцев. Из двух зайцев не удалось убить ни одного».

9 января 325-я стрелковая дивизия своими силами овладела Мосальском, выбив немногочисленный гарнизон противника, а войска Белова, совершив бессмысленный крюк в 60 км, вновь повели наступление на Варшавское шоссе, в районе Людково, Соловьевка, получив при этом «ободряющую» радиограмму Военного совета фронта: «Отсутствие горючего, снарядов, продовольствия происходит от вашей беззаботности. Вы не занимаетесь устройством тыла, ложно думая (?), что эта обязанность лежит на тыле фронта».

Любопытно представляли себе в высоком штабе организацию снабжения как раз оперативной группы фронта, подчиненной непосредственно Жукову, собранной из различных соединений и собственных тыловых структур не имеющей. И как генералу Белову при такой постановке вопроса прокормить 28 тыс. подчиненных и 10 тыс. лошадей?[81]81
  Бешанов В.В. Год 1942 – «учебный». Мн.: Харвест, 2003. Книга на сайте: http://militera.lib.ru/research/beshanov_vv/index.html


[Закрыть]

Задачу, которую в первые дни января 1942 года группа генерала Белова могла решить относительно легко и быстро, запоздавшая с подходом к городу Юхнову 50-я армия генерала И.В. Болдина выполнить вообще не смогла, так как время было упущено. Важнейшая для снабжения противника дорога – Варшавское шоссе – осталась в его руках. (Город смогли освободить совместными усилиями три армии: 43-я, 49-я и 50-я лишь к 5 марта 1942 года).

8 января 1942 года Калининский фронт начал Ржевско-Вяземскую операцию, являвшуюся частью общего наступления Красной Армии и продолжавшуюся до апреля 1942 года. Главная роль в этой операции отводилась Западному фронту, наступавшему силами девяти армий и двух кавалерийских корпусов и наносившему основной удар в районе Вязьмы. Главный удар по врагу западнее Ржева наносила 39-я армия под командованием генерал-майора И.И. Масленникова. Прибывший на ее командный пункт командующий Калининским фронтом Конев познакомил штаб армии с общим замыслом предстоящей операции, на местности уточнил участок прорыва.

Сосредоточившись на узком участке фронта, танки после кратковременной артиллерийской подготовки прорвали немецко-фашистскую оборону в 15–20 километрах западнее Ржева, в районе деревень Ножкино и Кокошкино, расположенных на левом и правом берегах Волги.

Верховный Главнокомандующий торопил войска Калининского фронта как можно быстрее захватить Ржев. В частности в эти дни за его подписью была направлена телеграмма следующего содержания:

«Командующему Калининским фронтом

11 января 42 г. 1 ч. 50 мин. № 170007

… В течение 11 и ни в коем случае не позднее 12 января овладеть Ржевом. Ставка рекомендует для этой цели использовать имеющиеся в этом районе артиллерийские, минометные, авиационные силы и громить вовсю город Ржев, не останавливаясь перед серьезными разрушениями города.

Получение подтвердить, исполнение донести. И. Сталин».

В прорыв в 8 километрах северо-западнее Ржева шириной до 10–15 километров 12 января были введены 11-й кавалерийский корпус под командованием полковника С.В. Соколова (18, 24, 82-я кавалерийские и 2-я гвардейская мотострелковая дивизии) и 29-я армия генерал-майора В.И. Швецова. Впоследствии корпусом командовал полковник Н.В. Горин.

11-й кавалерийский корпус был введен в прорыв к Вязьме как подвижная группа Калининского фронта. Общее число – 5800 человек, 5000 коней, 2 гаубицы 122 мм, 47 орудий 37 и 45 мм, 35 минометов 82 и 120 мм, 27 противотанковых ружей, 7 танков КВ-2.

В первой половине января 1942 года в полосе наступления 33-й и 43-й армий соотношение: – по людям 1: 1,5 в пользу противника;

– по артиллерии 1: 2,5 в пользу немцев;

– 222 СД имела общую численность 6714 человек;

– 110 CД имела численность 7737 человек;

– 113 СД имела численность 4025 человек.

Средства ПТО 113 СД составляли 20 45 мм пушек[82]82
  ЦАМО, ф. 208, оп. 2511, д. 336, л. 1.


[Закрыть]().

11-му кавкорпусу была поставлена задача – выйти в глубокий тыл противника, перерезать автостраду Москва – Минск у ст. Семлево и в этом районе соединиться с частями 1-го гвардейского кавкорпуса генерала Белова П.А., действовавшего в направлении Вязьмы из района Юхнова. Соединившись, эти кавкорпуса по решению Ставки должны были замкнуть кольцо окружения противника в районах Ржева, Вязьмы, Гжатска.

Перед 29-й армией ставилась задача расширить плацдарм западнее Ржева, удерживать фланги в месте прорыва вражеской обороны и дивизиями левого фланга совместно с 31-й армией овладеть Ржевом.

Если бы дивизии 39-й армии и кавалерийский корпус наступали в первых числах января непосредственно на Ржев, то город, в котором стояли только немецкие тыловые части и обозы, был бы освобожден и без значительных разрушений. В эти дни немецкие войска в панике бежали из Ржева и ржевских деревень Галахово, Полунино, Тимофеево и других. Об этом бегстве вынужден был упомянуть в своей книге генерал X. Гроссманн: «Машины и сани нагружены. Каждый стремится убежать так быстро, как может. Но с почти голодными и загнанными лошадьми, по глубокому снегу можно двигаться только шагом».

Командование 9-й немецкой армии, использовав медленное продвижение наших армий на город, спешно создавало в 8–10 километрах к западу и северо-западу от Ржева оборонительные рубежи. Командир артиллерии 122-й пехотной дивизии генерал Линдинг подчинил себе все тыловые снабженческие и строительные части, а также переброшенные по воздуху маршевые батальоны и поднятые по тревоге восточное Ржева резервы VI корпуса. Немцы, стремясь закрыть брешь, перешли в наступление на подходившие к Волге части 29-й армии не только с востока. С запада, пока безуспешно, пыталась прорваться к Волге кавалерийская бригада СС «Фегеляйн»[83]83
  Ржевская битва 1941–1943 гг. Ржев, История Ржева, 2000. С. 149–222.


[Закрыть].

11-й кавалерийский корпус продвинулся на 110 километров к югу и, перерезав 29 января Минское шоссе, выходил к Вязьме. Ему оставалось преодолеть несколько километров, чтобы соединиться с наступавшим с востока 1-м гвардейским кавалерийским корпусом генерала П.А. Белова.

С выходом к автостраде кавалеристы встретили упорное сопротивление противника, перебросившего сюда две танковые и одну пехотную дивизии. 11-й кавкорпус вынужден был перейти к обороне северо-западнее Вязьмы.

После ввода противником в бой 5-й танковой дивизии, наступление группы Белова на Вязьму можно было считать законченным. Противотанковых средств у него не было.

33-я армия так же была значительно потеснена на юг, и о ее дальнейшем наступлении не могло быть речи. Не лучше было положение и в 11-м кавкорпусе Соколова. Он сообщал командующему Калининским фронтом:

«Тов. Коневу. Корпус передовыми частями вышел на рубеж… Связь с Беловым офицером связи, самолетом и наземной разведкой». (Имеются в виду разведывательные группы, посылаемые полковником А.К. Кононенко – начальником разведки 1-го гвардейского кавкорпуса.) Боеприпасы на исходе, продовольствия и фуража нет.

5.50 9.02.42 г. Соколов, Васькин».

* * *

Дивизии левого крыла 29-й армии с 12 января вели наступление на Ржев с запада и юго-запада.

В это же время Военный совет Западного фронта директивными указаниями пытается направить кавдивизии 1-го гвардейского корпуса во главе с его командиром под Вязьму через Варшавское шоссе.

11 января 1942 года перед 1-м гвардейским кавалерийским корпусом была поставлена задача – совершить глубокий рейд на Вязьму, соединиться с частями 11-го кавалерийского корпуса Калининского фронта и совместными действиями замкнуть кольцо окружения группы армий «Центр» западнее Вязьмы.

Генерал Белов, по всей видимости, понимая, что наличными силами Варшавское шоссе ему не оседлать, так как немцы основательно усилили свою группировку вдоль шоссе, тянет с выполнением приказа, так как, не перерезав Варшавское шоссе, идти под Вязьму с семью тысячами сабель бесполезно.

14 января 1942 года в штаб 1-го кавкорпуса прилетел на У-2 офицер связи, доставивший П.А. Белову адресованный ему лично пакет. В нем было письмо Г.К. Жукова:

«Товарищ Белов! Мне совершенно непонятны последние действия вверенной Вам группы. Больше того, мне (прямо скажу) стыдно за Вас перед товарищем Сталиным за невыполнение в течение 14 (четырнадцати) суток поставленной задачи. Чтобы не нести лишних потерь, чтобы не иметь на фланге и в тылу Вашей группы мосальскую группировку противника, которая Вам грезилась как группа окружения, мы приказали Вам совместно с пехотой разгромить в районе Мосальска противника и быстро выйти в район Вязьмы, отрезая ее с Запада. Вы этой задачи так же не выполнили, ссылаясь на отсутствие снарядов. Снаряды дали воздухом. Ссылались на авиацию противника. Мы подавили ее всей авиацией Москвы и фронта, но Вы опять задачу не выполнили. Сейчас у Вас опять причина – противник и авиация. Я Вас вправе спросить – когда все это кончится? Когда прекратится изыскание причин? Или Вы представляете себе до сих пор действия без потерь, без ударов авиации противника, без сопротивления его наземных войск? По-товарищески скажу – мне надоело Вас уговаривать, понукать и внушать. Я Вас поднял в глазах правительства, в глазах армии. Представил к двум высшим орденам, к званию генерал-лейтенанта, а Вы вместо благодарности правительству и Военному совету фронта, видимо, зазнались и не желаете выполнять даже категорических приказов, срывая план операции. Видимо считаете это Вашим правом. Ошибаетесь! Если так пойдет и дальше, пеняйте на себя и только на себя. Несмотря на мое хорошее к Вам отношение (которым Вы, видимо, злоупотребляете), я Вас не пощажу, мне государство дороже, чем Белов.

Последний раз Вас предупреждаю и категорически требую: немедленно перейти Варшавское шоссе всеми силами и выйти западнее Вязьмы, перерезав железную дорогу и все грунтовые пути. Правее пойдут Голубев и Болдин.

Если Вы не будете способны решить эту задачу, вышлю самолетом Рокоссовского. Это мой долг Вас предупредить, но срыва плана я не допущу. Ставлю Вас в известность: Сычевка занята 5-й кавдивизией под командованием Горина. Его задача через 2–4 дня занять район Вязьмы. Я хотел бы, чтобы Вы были раньше Горина. При подходе Вас к Вязьме будет высажен десант. Жму руку и желаю успеха.

Г. Жуков».

На тот период времени группа генерала Белова состояла из 1-го гвардейского кавалерийского корпуса (1-я и 2-я гвардейские кавалерийские дивизии), 41, 57 и 75-й кавалерийских дивизий (дивизии были крайне малочисленными, составом в два раза меньше, чем корпусные гвардейские, артиллерия у них вообще отсутствовала), 9-й гвардейской танковой бригады, полка РС, нескольких зенитных дивизионов, частей обеспечения.

Вот как описывал эти события в своих воспоминаниях Маршал Советского Союза Г.К. Жуков[84]84
  Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. М.: АПН, 1969 С. 370–375.


[Закрыть]:

«Директиву о наступлении штаб Западного фонта получил 7 января. Во исполнение этой директивы Военный совет поставил войскам фронта следующие дополнительные задачи на продолжение контрнаступления:

– правому крылу фронта (1-й ударной, 20-й и 16-й армиям) продолжать наступление в общем направлении на Сычевку и во взаимодействии с Калининским фронтом разгромить сычевско-ржевскую группировку;

– центру фронта (5-й и 33-й армиям) наступать в общем направлении на Можайск – Гжатск; 43-й, 49-й и 50-й армиям нанести удар на Юхнов, разгромить юхновско-кондровскую группировку противника и развивать удар на Вязьму;

– усиленному кавалерийскому корпусу генерала П.А. Белова предстояло выйти в район Вязьмы навстречу 11-му кавалерийскому корпусу генерал-майора С.В. Соколова, действовавшему в составе Калининского фронта, для совместного удара в тыл вяземской группировки противника (в этот период в районе Вязьмы активно действовали крупные партизанские отряды).

10-й армии наступать на Киров и прикрывать левый фланг фронта.

Сосед справа – Калининский фронт имел задачу наступать в общем направлении на Сычевку, Вязьму и частью сил в обход Ржева…

…План был большой, но на ряде направлений он не был обеспечен ни силами, ни средствами. Все это оказало свое влияние на темпы и результаты нашего первого зимнего наступления…

В начале февраля … 22-я армия Калининского фронта вела бои за город Белый, а 11-й кавалерийский корпус выходил в район северо-западнее Вязьмы. 39-я и 29-я армии Калининского фронта медленно продвигались западнее Ржева. Войска левого крыла Калининского фронта успеха не мели, так как перед ними была сильная оборона».

По словам Г.К. Жукова, общий характер действий противника в этот период определялся приказом Гитлера от 3 января 1942 года, в котором, в частности, говорилось: «Цепляться за каждый населенный пункт, не отступать ни на шаг, обороняться до последнего патрона, до последней гранаты – вот что требует от нас текущий момент».

10 января войска Западного фронта (20-я, часть сил 1-й ударной армии, 2-й кавалерийский корпус И.А. Плиева, 22-я танковая бригада, пять лыжных батальонов) после полуторачасовой артиллерийской подготовки начали наступление с целью прорыва фронта в районе Волоколамска.

В прорыв была введена армейская подвижная группа – 2-й гвардейский кавкорпус генерала Плиева И.А., усиленный 22-й танковой бригадой и пятью лыжными батальонами. 2-му гвардейскому кавкорпусу была поставлена задача – наступать на Середу, Гжатск. В течение двух суток части корпуса вели ожесточенные бои по завершению прорыва обороны противника.

16 января части кавкорпуса, продвинувшись на 20 км, вышли на левый берег Рузы. Генерал И.А. Плиев об этих боях вспоминал: «Узлы сопротивления противника падали по-разному. Андреевское было захвачено одновременным ударом с трех сторон. Здесь сержанты Игорь Чудковский и Иван Кривоглазов доказали, что шесть вражеских танков не сильнее двух комсомольцев. Они подожгли три танка, а остальные обратили в бегство. Взятие деревни Бухолово – это не только блестящий обходной маневр, осуществленный 20-й кавдивизией полковника Арсеньева (он принял дивизию после гибели Тавлиева), но и дерзкая атака автоматчиков с тыла, и умелое наращивание усилий. Бой у Красного Села – это серия тактических маневров, направленных на то, чтобы форсировать крутобережную Рузу и открыть этим путь на крупный узел сопротивления противника – Середу, очень важный в оперативном отношении пункт».

19 января части 4-й гвардейской кавдивизии овладели Середой. Первыми в Середу ворвались в конном строю эскадроны 37-го казачьего кавполка, возглавляемые старшими лейтенантами И. Буруновым и И. Картечкиным. 20 января немцы оставили Можайск и отошли на Гжатскую линию. Встретив упорное сопротивление противника, казачьи соединения корпуса, понесшие в боях большие потери, вынуждены были перейти к обороне.

16–17 января 1942 года войска правого крыла Западного фронта при содействии партизанских отрядов заняли Лутошино, Шаховскую и перерезали железную дорогу Москва – Ржев. Казалось бы, именно здесь следует наращивать силы для развития успеха. Но получилось иначе.

В своих воспоминаниях Г.К. Жуков подчеркивал, что он специально хотел более подробно остановиться на действиях советских войск в районе Вязьмы. Это связано было с тем, что многие послевоенные авторы сильно критиковали командование Западного фронта и непосредственно Г.К. Жукова за принятые решения и его отношение к командующему 33-й армией генерал-лейтенанту М.Г. Ефремову.

Здесь же я просто пытаюсь рассмотреть действия кавалерийских частей и соединений в рамках Ржевско-Вяземской операции в январе – июне 1942 года.

Вернемся к воспоминаниям Г.К. Жукова.

«В сорока километрах южнее Вязьмы (район Желанье) с 18 по 22 января для перехвата тыловых путей противника были выброшены два батальона 201-й воздушно-десантной бригады и 250-й авиадесантный полк. 33-й армии генерал-лейтенанта М.Г. Ефремова было приказано развивать прорыв и во взаимодействии с 1-м гвардейским кавалерийским корпусом П.А. Белова, авиадесантом, партизанскими отрядами и 11-м кавалерийским корпусом Калининского фронта овладеть Вязьмой.

27 января корпус генерала П.А. Белова прорвался через Варшавское шоссе в 35 километрах юго-западнее Юхнова и через три дня соединился с десантниками и партизанскими отрядами южнее Вязьмы. 1 февраля туда же вышли три стрелковые дивизии 33-й армии (113, 338 и 160-я) под личным командованием генерал-лейтенанта М.Г. Ефремова и завязали бой на подступах к Вязьме.

Для усиления 1-го гвардейского кавалерийского корпуса генерала П.А. Белова и установления взаимодействия с 11-м кавалерийским корпусом Калининского фронта Ставка приказала выбросить в район Озеречная 4-й воздушно-десантный корпус. Но из-за отсутствия транспортной авиации в дело была введена одна 8-я воздушно-десантная бригада в составе двух тысяч человек.

… 3–4 февраля, когда главные силы этой группировки в составе двух дивизий вышли на подступы к Вязьме, противник, ударив под основание прорыва, отсек группу и восстановил свою оборону по реке Угре.

… Введенный в сражение на вяземском направлении кавалерийский корпус П.А. Белова, выйдя в район Вязьмы и соединившись с войсками М.Г. Ефремова, сам лишился тыловых путей».

Выполняя требования командующего Западным фронтом Г.К. Жукова, генерал Белов приказал провести разведку и найти места, не занятые противником. Нашли узкую полосу вдоль правого берега Пополта.

Вероятно, с целью ускорения решения поставленной задачи Г.К. Жуков направил в корпус своего заместителя генерала Г.Ф. Захарова.

Забегая несколько вперед, хочу отметить, что в своих мемуарах генерал армии С.М. Штеменко, занимавший во время войны должность начальника оперативного управления Генерального штаба так характеризовал генерала Г.Ф. Захарова при назаначении его летом 1944 года вместо генерала И.Е. Петрова на должность командующего 2-м Белорусским фронтом: «…генерал– полковник Г.Ф. Захаров был человеком весьма своенравным и не в меру горячим. Я очень опасался, что он начнет по своему трактовать уже утвержденный Ставкой план операции, осложнит отношения с начальником штаба фронта генерал-лейтенантом А.Н. Боголюбовым, работником опытным. Но тоже вспыльчивым»[85]85
  Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны. М.: Воениздат, 1985. Т. 1. С. 292.


[Закрыть]. Видно причины такого сомнения у С.М. Штеменко были обоснованные.

О методах, которыми пользовался этот генерал в управлении войсками, рассказывал в своих мемуарах бывший начальник разведки 1-го гвардейского кавалерийского корпуса, а затем 61-й армии полковник Алексей Константинович Кононенко: «…Поздно вечером Кононенко был вызван к Белову. В его домике находилось все командование корпуса.

После неприятного и довольно продолжительного молчания, заговорил Захаров. Он сказал:

“Поставленная фронтом задача вам ясна, вы должны прорваться через Варшавское шоссе в тыл врага или умереть. И я вам скажу прямо: или героическая смерть на шоссе и герои в тылу врага, или позорная смерть здесь. Повторяю, такова задача Жукова, фронта, Ставки и самого Сталина. Меня прислали сюда, чтобы я заставил выполнить задачу любыми средствами, и, клянусь, я заставлю вас ее выполнить, я протолкну вас в тыл к немцам, хотя бы мне пришлось для этого перестрелять половину вашего корпуса. Вы должны прорваться в тыл врага с теми средствами, которыми сейчас располагаете. Вот почему здесь, на нашем Совете, может идти речь лишь о том, как выполнить задачу, а не о том, что необходимо для ее выполнения”.

Наступила опять тяжелая и продолжительная пауза, во время которой Захаров, тяжело дыша, переводил взгляд своих свинцово-холодных глаз на каждого по очереди.

Но вот он заговорил снова: “Я созвал вас сюда на Военный совет. Каждый должен обдумать решение и обоснованно доложить его. Помните, никаких дополнительных средств усиления. У нас с вами нет времени заниматься ерундой. Даю пятнадцать минут на обдумывание и принятие решения. Можете курить!”

Он говорил, то повышая тон, то снижая его до шепота с каким-то змеиным присвистом, злоба кипела и клокотала в нем, он захлебывался ею. Стало ясно, что он приехал сюда не помогать, не организовывать снабжение, не предлагать какие-либо решения, способствующие улучшению проведения боя и операции, а «проталкивать», грозить, расстреливать, посылать людей на верную гибель. Он и в мыслях не имел тщательную подготовку прорыва обороны немцев с последующим прочным закреплением образовавшейся бреши для обеспечения действий корпуса в тылу врага.