Текст книги "Советская кавалерия на фронтах Великой Отечественной"

Через 15 минут Захаров сказал: “Товарищи командиры, время кончилось, разведчик, докладывайте ваше решение”.

Глубоко вздохнув и смотря в глаза Захарову, Кононенко начал: «Товарищ генерал, я не верю в успех и возможность прорыва через Варшавское шоссе без танков и артиллерии, тем более, я не могу поверить, что после нашего прорыва можно будет закрепить образовавшуюся брешь и удерживать ее продолжительное время. Но поскольку вы поставили перед нами определенные условия, то у нас есть лишь одна возможность – прорваться в тыл врага, используя лесной массив на правом фланге восточнее деревень Лаврищево и Подберезье. Ночью в лесу немцы значительно ослабляют свою оборону, выводя часть сил для обогрева в ближайшие населенные пункты и в опорные пункты, расположенные у моста через реку Пополта и в лесу 2–3 км северо-восточнее. Днем же противник значительно усиливает здесь свою оборону. Есть также основание полагать, что лесной массив является местом стыка флангов 10-й моторизированной и 34-й пехотной дивизий. Исходя из сказанного, предлагаю следующее решение: силами 325-й и 239-й стрелковых дивизий с наступлением темноты прорваться через слабую оборону немцев в лесу и, выйдя на шоссе, закрепить фланги прорыва, перебросив сюда противотанковую артиллерию, производя минирование и завалы. Одновременно гвардейские кавалерийские дивизии корпуса, следуя во втором эшелоне за пехотой, используя лесной массив, завершат прорыв обороны противника севернее шоссе и быстро выйдут в тыл врага. Наши боевые порядки в настоящее время…”

Но Захаров не дал Кононенко закончить. Он закричал: “Да ты, сволочь, хочешь пройти в тыл противника за счет крови пехоты! Вон! Мерзавец! Застрелю! Вон!”

И снова Кононенко увидел в его руке «вальтер», хорошо, что начальник штаба корпуса полковник Грецов поспешно вытолкнул Кононенко за дверь.

Утром стало известно, что на проходившем уже без Кононенко «Военном совете» под давлением Захарова было принято именно то решение, которое меньше всего обещало успех: прорыв осуществить с утра, по открытой местности, там, где корпус ближе всего подошел к Варшавскому шоссе.

Уже на рассвете следующего дня, после бессонной ночи, гвардия шла в атаку по глубокому снегу, с карабинами против танков, артиллерийского и минометного обстрела. Атакующих штурмовала и бомбила немецкая авиация, а прорывавшихся близко к шоссе героев немцы поливали градом пуль из пулеметов и автоматов. Атаки следовали одна за другой, шел штурм немецких опорных пунктов южнее шоссе, лилась кровь, гвардейцы несли большие потери, а успеха не было. Но кого интересовала кровь и жизнь солдат?

Вечером бой прекращался, те, кто оставался жив, не был убит, не истек кровью или не замерз в снегу на морозе, отползал в тыл на обогрев, прием пищи и отдых. Люди набивались во все избы деревень и засыпали мертвецким сном. А утром, на следующий день снова шли в атаку.

Шли по проторенным вчера в глубоком снегу тропинкам, шли по ним, зная, что они хорошо пристрелены противником. Шли по ним, потому, что не в силах был двигаться по свежему насту и пробивать себе новую дорогу в глубоком снегу, шли по дороге к смерти. Немцам не нужно было даже прицеливаться, они против каждой такой проторенной тропки устанавливали пулемет, а то и просто стрелков с карабинами. Если упавшие не были сражены пулями насмерть, то остальное доделывал мороз или штурмовая и бомбардировочная авиация врага.

Так Захаров губил гвардию, которая непрерывно атаковала. Во всяком случае, период с 12-го по 22-е января был насыщен настойчивыми, непрерывными, бессмысленными и безрезультатными атаками. Если через шоссе и прорывались единицы, то немцы сравнительно легко их там добивали. Если прорывались подразделения или части, немцы контратаковали вдоль шоссе танками, отрезали прорвавшихся и отбивали атаки тех, кто стремился помочь окруженным.

Белов пробовал менять планы и время действий, менять участки наступления, но все напрасно. Как только наши части начинали действовать, немцы, используя авиацию и средства наземного наблюдения, быстро определяли место, где наносился главный удар, и сосредотачивали там свой подвижной резерв из танков, артиллерии и мотопехоты. Сюда же вызывалась штурмовая и бомбардировочная авиация, все начиналось сначала, и на наступающих обрушивался целый ад.

…Захаров, выполняя роль толкача, всеми силами старался «протолкнуть» корпус в тыл противника, совершенно не думая о том, что будет после этого. Он не думал о том, как закрепить образовавшуюся брешь в обороне немцев. Ничего не сделал и для того, чтобы за корпусом прошли артиллерия и танки, палец о палец не ударил для того, чтобы наладить и обеспечить дивизии боеприпасами, продовольствием и фуражом. Он явно сам не верил в возможность успешных действий корпуса в рейде по тылам противника».

Я даю эту выдержку из упомянутой книги без комментариев.

С середины января в течение десяти дней войска группы Белова вели напряженные и безуспешные бои под Соловьевкой и Трушково, нащупывая слабое место для прорыва на север. Наконец в ночь на 25 января одному из лыжных батальонов, шедшему через лесополосу, удалось внезапным ударом захватить участок шоссе. Немедленно Белов подтянул сюда свои главные силы. К утру 27 января 2-я гвардейская и 75-я кавалерийская дивизии пересекли Варшавское шоссе. Сутки спустя переход совершили оставшиеся 3 кавдивизии. Вслед за конниками в прорыв должны были войти стрелковая дивизия, танковая бригада, а также тыловые подразделения группы. Однако сделать этого не удалось.

В условиях полнейшего бездорожья и метрового снежного покрова корпус Белова начал переход через Варшавское шоссе и в течение трех ночей смог провести через эту дорогу пять ослабленных кавалерийских дивизий (всего 7 тысяч сабель) без дивизионной артиллерии, танковой бригады, зенитных дивизионов, полка РС и др., так как все эти вооружения и техника не могли двигаться без дорог по глубокому снегу[86]86
  Военно-исторический архив. 1998. № 3. С. 84–87.


[Закрыть].

В ночь на 27 января части 2-й гвардейской и 75-й кавалерийских дивизий без боя пересекли Варшавское шоссе.

Из книги Ф.Д. Свердлова «Ошибки ГК. Жукова»: «Под покровом ночи 2-я гв. кавдивизия, а с нею части 75-й и часть сил 57-й кавдивизии втянулись в лес и начали быстро продвигаться на север к Варшавскому шоссе.

Задачу разведки Варшавского шоссе бросился выполнять начальник разведки дивизии капитан Бойченко. Он выехал на разведку шоссе примерно в 23 часа, а уже через два часа, докладывал о выполнении задачи. Бойченко нашел участок шоссе, не занятый немцами. Части дивизии начали поспешно спускаться по крутому, покрытому снегом и обледенелому склону оврага. Дело было не из легких, лошади – еще кое-как, подогнув задние ноги под живот, съезжали вниз чем-то напоминая кенгуру, а с противотанковой артиллерией, обозом, радиостанциями, станковыми пулеметами, минометами и прочими средствами, связанными с транспортом, дело было очень плохо.

Осликовский приказал искать для них дорогу и «проталкивать» за эскадронами, которые не могли ждать ни минуты. Но противотанковые пушки нужны были, как воздух, и люди спускали их в овраг на руках, а пока вперед выдвигались противотанковые ружья. Разведчиков Бойченко оставил у шоссе и теперь вел эскадроны вперед. Он ехал впереди, за ним Осликовский и Кононенко. За ними – штаб и головной полк. Выдвинуть на шоссе противотанковые средства и надежно прикрыть фланги – вот какая была основная задача. Немцы от моста через реку Пополта периодически давали длинные очереди из пулемета, очевидно танкового. Иногда по каким-то лишь им ведомым причинам они швыряли в лес мины. Трассирующие пули тяжелого пулемета, оставляя огненный след над головами гвардейцев, проносились в лес, сбивая ветки с верхушек деревьев. Шум стрельбы немцев был кавалеристам на руку, он заглушал поднимаемый ими шум.

И вот после незначительной перестрелки на флангах прорыва, 2-я гв. кавдивизия начала быстрый переход через злополучное Варшавское шоссе. Кавалеристы переходили через него рысью по проторенному в глубоком снегу впереди идущими всадниками следу.

Осликовский с Кононенко остановились, чтобы пропустить идущую колонну, а Бойченко продолжал ехать впереди, ведя дивизию между огромными соснами леса, в направлении деревни Стреленка. Шоссе было идеально очищено от снега, и все соответствовало данным, которые дала разведка.

Утром 27 января 1942 года 2 гв. кавдивизия уже вела бой за населенный пункт Стреленка. К середине дня бой не прекратился. Немцы из района деревень Хорошово, Захарино, Федорово несколько раз атаковали ее с тыла и флангов и даже прорвались к штабу. Полковник Осликовский сам водил командиров штаба дивизии в контратаку и отбил немцев, пытавшихся помочь стреленскому гарнизону. Бой за Стреленку затянулся. Утром и днем мороз доходил до минус 30–40°. Люди и лошади вымотались до предела. Деревню нужно было взять, там было тепло, там можно было отдохнуть, поесть и привести себя в порядок. Дивизия несла потери. Обоз и артиллерия остались за Варшавским шоссе. Но самое неприятное – не было радиостанции. Ни колеса, ни сани не смогли пробраться через овраг и затем через густой кустарник, по лесу без дорог.

Боеприпасы тоже были на исходе. Особенно патроны к автоматам. В частях были 50-мм минометы, но мин к ним оказалось очень мало, и их вынуждены были беречь. Даже когда отражали контратаку немцев, использовали всего 3 или 5 мин на миномет.

К исходу дня уже было более 50 человек убитыми и много раненых, среди которых 52 человека тяжело. С тяжело ранеными дело оказалось катастрофическим. Стоял вопрос, что с ними делать? Не было никаких средств для их перевозки, кроме того, многие из них были вообще не транспортабельны или требовали серьезной хирургической операции.

Но наконец к исходу дня Стреленка была взята».

Полковник Осликовский не разрешил штабу занимать деревню, все его командиры остались в лесу, у костров, а в деревне обогревались и отдыхали бойцы боевых подразделений, туда же отправили и тяжелораненых.

Было принято решение с наступлением темноты продолжать движение в направлении, указанном в приказе генерала Белова. Капитан Бойченко с разъездом уже отправился на разведку маршрута. Допросили пленных, захваченных в Стреленке. В деревне располагался артиллерийский полк 137-й пехотной дивизии, численностью более 900 человек. Полк без материальной части был направлен сюда на отдых из Юхнова. Немецкие артиллеристы дрались упорно, используя чердаки домов и амбаров на окраинах деревни.

В дальнейшем всех тяжело раненых оставляли в лесных хуторах и деревушках, куда немцы почти не заглядывали. Населению оставляли кое-какие медикаменты. Вообще же, о судьбе тяжело раненых никто из тех, кто спешил «протолкнуть» корпус в тыл врага, не спешил думать. Да и о живых такие «толкачи» думали меньше всего.

И вот рано утром 27 января генерал Белов доносил во фронт: «7.00 27.1. 2-я гв. кд, 75 кд и часть сил 57 кд перешли Варшавское шоссе и ушли в лес на север в направлении Пузиково. В течение дня противник, подбросив в район прорыва до полка пехоты с 8 танками, контратаковал 1092 сп 325 сд и отбросил его в лес 2,5 км восточнее Батищево. Шоссе вновь удерживается немцами. Белов».

Итак, немцы уже утром после прорыва «захлопнули» проделанную дивизиями «дверь». Брешь была «заделана». Ее никто не попытался закрепить, а действовавший там 1092-й стрелковый полк, не получал такой задачи, да и не имел достаточных сил для ее выполнения.

Далее генерал Белов сообщал: «1 гв. кд, 41 кд и остатки 57 кд ночью будут прорываться через шоссе между большаком на Мосальск и деревней Глагольня».

Утром 28 января Белов доносил: «В ночь с 27 на 28.1. 1 гв. кд и 41 кд перейти через шоссе не удалось, шоссе на участке Глагольня, Батищево удерживается противником (до пехотного полка с танками), лес от Глагольня до Подберезье простреливается артиллерийским и минометным огнем противника. К 8.00 28.1. с частями 2 гв. кд связи нет. Штакор Тихоново. Белов».

Так складывались дела к утру 28 января 1942 года.

2 гв. кавдивизия в ночь на 28 января быстро, насколько хватало сил у лошадей, спешила по лесному массиву на север и северо-запад от Стреленки.

На следующую ночь 1-я гвардейская и 57-я кавалерийские дивизии также прорвались через Варшавское шоссе и к утру соединились со своими частями.

Утром 29 января, Белов докладывал, что 1-я гв. кавдивизия и 170-й кавполк 41-й кавдивизии прорвались через шоссе и ведут бой с противником в районе деревень Стреленки, Хорошилово, Захарьино, что группа полковника Осликовского (2-я гв. кавдивизия, 237-й кавполк и 218-й кавполк) действует в районе Куколка и что посланные к ним два самолета У-2 еще не вернулись.

В ночь на 30-е была сильная метель, что значительно облегчило переход через боевые порядки противника и Варшавское шоссе. Через него несколько правее того места, где прорывались 2-я и 1-я гв. кавдивизии, прорвались 41-я кавдивизия полковника Глинского, один лыжный батальон и штаб группы войск Белова.

Утром 30 января генерал Белов сообщал во фронт: «Перешел Варшавское шоссе со штакором, 41 кавдивизией и противотанковой артиллерией дивизии. К 4.00 штаб расположился в Стреленка». Днем штаб группы войск Белова был уже в деревне Вязовец. Сюда вызывались все командиры пяти кавдивизий за получением боевой задачи. Наконец-то все были вместе кроме 325-й стрелковой дивизии, которая так уже и не смогла прорваться через шоссе: противник плотно закрыл брешь в своей обороне, и ему никто в этом больше не мешал.

В тылу противника оказались пять кавалерийских дивизий (около 7,5 тыс. человек) и три лыжных батальона (около 900 человек).

Вспоминает П.А. Белов: «Генерал Захаров (боевой заместитель Жукова, прибывший подгонять Белова. – Авт.) обещал мне, что прорыв будет расширен и закреплен. У меня не было оснований ставить под сомнение его обещания. Однако немцы, едва только конница пересекла шоссе, сомкнули за нами свои фланги. Целую неделю я посылал радиограммы командирам 325-й стрелковой дивизии и 2-й гвардейской танковой бригады. Ни пехота, ни танки прорваться через шоссе не сумели. Повторилось почти то же самое, что произошло с войсками Калининской группы… Моя группа оказалась отрезанной от главных сил».

Генерал Захаров оказался не способен сдержать свое обещание. Да и то сказать, одно дело махать кулаком перед носом подчиненных, другое – на равных тягаться с Клюге. В результате из группы Белова через Варшавское шоссе прорвался только 1-й гвардейский кавкорпус (около 7000 человек), без дивизионной и зенитной артиллерии, танков и обозов[87]87
  Бешанов В.В. Год 1942 – «учебный». Мн.: Харвест, 2003. Книга на сайте: http://militera.lib.ru/research/beshanov_vv/index.html


[Закрыть].

Авиация противника, с наступлением светлого времени буквально свирепствовала. Днем передвижение было невозможно. Для передвижения и боя можно было использовать только ночи и метели, которые столько же помогали, сколько и мешали. Метель скрывала конницу от авиации, но заметала дороги и делала глубокий снежный покров еще глубже. Голодные лошади совсем выбивались из сил, пробивая дорогу в таком снегу. И все же кавалеристы двигались быстро вперед, занимая один населенный пункт за другим. Мелкие гарнизоны немцев в панике бежали, частично их уничтожали, но были и такие пункты, которые без артиллерии они взять не могли, их обходили, оставляя в своем тылу. Группа Белова спешила к Вязьме. Но и противник не терял времени напрасно. Он лихорадочно готовился к обороне Вязьмы, ему было ясно, куда и зачем шла конница, хотя он, может быть, и удивлялся ее нахальству.

Оказавшись в тылу противника, командир 1-го гвардейского кавалерийского корпуса П.А. Белов отдает своим войскам боевой приказ на наступление в районе Вязьмы (в ночь на 3.2. 1942 г.).

БОЕВОЙ ПРИКАЗ № 11

ШТАБ 1 ГВ. КК БАБЕНКИ

2.2.42. 11.15

Карта 100 000

1. Тактическое окружение вяземской группировки противника завершено выходом 1 гв. кк к железной дороге у Семлево. Разрозненные силы и транспорт противника сосредоточиваются вокруг Вязьма.

2. Справа 33 А наступает на Вязьма вдоль Минского шоссе.

3. Усиленному 1 гв. кк внезапным ночным наступлением с запада и юго-запада овладеть западной половиной Вязьма и уничтожить находящегося там противника.

Исходное положение [для наступления] – в тех районах, которыми дивизии должны овладеть по моему приказу № 10.

Начало наступления в 24.00 2.2.42 г.

а) 1 гв. кд наступать в направления Прокшино, Чертово. Задача – к утру 3.2.42 г. овладеть Чертово, Абросимово. Ось [перемещения]: КП – Подрезово, Михальки, Казаково. Граница слева: Пайдино, Володарец, отм. 216.8, Нов. Ржавец (все пункты исключительно).

б) 250 вдп наступать в направлении Гредякино, Володарец, Ямская. Задача – к утру 3.2.42 г. овладеть Ямская, МТС и выйти ко второму руслу р. Вязьма. Ось [перемещения] КП – Подрезово, Володарец, Ямская. Граница слева: (иск.) Богдановка, МТС, ст. Вязьма Новоторжская.

в) 2 гв. кд наступать в направлении Богдановка, Золотаревка, Вязьма. Задача – к утру 3.2.42 г. овладеть: (иск.) МТС, отм. 218.5 и выйти ко второму руслу р. Вязьма.

Ось [перемещения] КП – Богдановка, Вязьма

Граница слева: Носово, Золотаревка, отм. 218.5..

г) 75 кд наступать в направлении Григорьево, Панино, Леоново, сев. – зап. окраина Вязьма. Задача – к утру 3.2.42 г. овладеть сев. – зап. частью Вязьма, которая находится между вторым руслом р. Вязьма и р. Бебря.

Ось [перемещения] КП – Григорьево, Панино, Заря, Вязьма.

д) 57 кд оставаться в районе Дроздово, Поляново, свх. Ленкино. Задача – прикрыть корпус с запада.

е) 41 кд в 18.00 2.2.42 г. выступить из района Бабенки и к 8.00 3.2.42 г. овладеть районом Быково, Батищево. Задача – обеспечить стык и связь с 33 А.

ж) Авиационным десантам Суржика и Калашникова под общей командой капитана Суржика к 20.00 3.2.42 г. выйти в мой резерв и сосредоточиться в районе Нестерово, Пузиково.

з) 117 лыжному батальону выйти в мой резерв [и сосредоточиться] в районе Кованики, Ивлево, Тесниково.

4. 66 иап в течение 3 и 4.2.42 г. прикрыть главные силы корпуса в районе Батищево, Вязьма (западная половина), Подрезово.

5. Мой КП до 18.00 2.2.42 г. в Бабенки, затем переходит в Подрезово.

Командир 1 гв. кк Военный комиссар I гв. кк

генерал-лейтенант БЕЛОВ

бригадный комиссар ЩЕЛОКОВСКИЙ

За начальника штаба

подполковник ШРЕЕР[88]88
  ЦАМО, ф. 208, оп. 6894 сс, д. 34, л. 140.


[Закрыть]

Одновременно было подготовлено боевое донесение штаба корпуса о результатах боевых действий корпуса и направлено в штаб фронта:

Секретно

КОМАНДУЮЩЕМУ ЗАПАДНЫМ ФРОНТОМ

БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ № б/н

ШТАБ 1 ГВ. КК БЕЛИ 3.2.42 13.00

Карта 100 000

Наступление главных сил корпуса на Вязьма началось в ночь на 3.2.42 г. В результате боя корпус вышел из рубеж Ивлево, Тесьниково, Молошино, Стар. Капустино, нанеся потери противнику.

В Молошино противник потерял убитыми около 200 человек. Боем установлено, что противник укрепился в следующих пунктах: Ветки, Крутая, Пруды – до 500 человек; Соколово – неустановленной численности; Красный Холм, свх. Койдаково – до батальона; Батищево, Нестерово – неустановленной численности; Стогово – батальон; Подрезово – 300 человек; Ильино, Усадище – батальон; Михайлево, Мишино – до 500 человек; Стар. и Нов. Поляково – неустановленной численности. Кроме того, в двух км вост. Бабенки 2.2.42 г. остановился подошедший с юга эшелон у разобранных нами рельсов. Выгрузившаяся пехота, до 400 человек, продвигалась на север и частью сил на Бабенки. Из Субботники наступала рота пехоты на Таганки.

Вывод. Противник упорно обороняет подступы к Вязьма. Взятые пленные принадлежат 11 и 61 мотоциклетным батальонам. В лесах в районе Бели, Мишинка, Покров обнаружено более 100 наших орудий и склады боеприпасов нашего образца, видимо брошенных осенью 1941 г.

В Петраново ко мне явился командир взвода 8 вдбр. Его взвод был выброшен на парашютах 29.1.42 г., но он ни с кем связи не имеет.

Соединения корпуса после ночного боя занимают:

250 вдп – Панфилово, имея разведку в Мишинка (Мишинка занята ротой противника);

2 гв. кд – Ивлево, Тесниково, Покров;

57 кд – Забново;

75 кд – Молошино, Капустино;

1 гв. кд – Шимаево, Залазинка;

41 кд – Никольское, Тишино;

117 лыжный батальон со штабом корпуса – в районе Бели.

Командиры авиационных десантов донесений не прислали, но предположительно [они находятся] в движении из района Великополье на Никольское. Истекшей ночью я был в частях 2 и 1 гв. кд и 41 кд. Части исключительно утомлены. Лошади вязнут в глубоком снегу, и часть из них, [которая] не в состоянии двигаться дальше, выпрягается и оставляется в поле. Увеличивается также количество вышедших из строя, из-за переутомления, верховых лошадей. Овса лошади не получают уже давно, а в этом районе нет не только сена, но и соломы…

…Я решил: отказаться от лобового наступления на север, а обходить противника в направлении Гришино, Высоцкое, Алферово (14 км зап. ст. Семлево), имея целью отрезать пути отхода вяземской группировке противника и во взаимодействии с Соколовым и Левашовым наступать на Вязьма с запада…

Командир 1 гв. кк

генерал-лейтенант БЕЛОВ

Военный комиссар 1 гв. кк

бригадный комиссар ЩЕЛОКОВСКИЙ[89]89
  ЦАМО, ф. 208, оп. 6894 сс, д. 34, л. 135–136.


[Закрыть]

2 февраля передовые части 33-й армии вышли на юго-восточные подступы к Вязьме и завязали бои за город, а 1-й гвардейский кавалерийский корпус 3 февраля прорвался к Вязьме с юга.

В 12 км северо-западнее города находился 11-й кавкорпус Соколова. Поскольку к Вязьме практически одновременно вышли войска двух фронтов, логично было бы объединить их действия под единым командованием, что, однако, не было сделано.

В итоге наступление не согласовывалось ни по распределению задач, ни по времени и месту. Противник, спешно подтянув сюда, кроме пехоты, танки, артиллерию и бомбардировочную авиацию, удержал в своих руках город. Германское командование, отдавая себе отчет, чем грозит потеря Вязьмы, в срочном порядке организовывало на ее подступах оборону, мобилизуя все имевшиеся под рукой силы и средства.

«Несогласованность сроков наступления на Вязьму, – пишет генерал Белов, – не позволила нам использовать элемент внезапности. Больше того, противник получил возможность отражать наступление советских войск по частям, то в одном, то в другом месте, маневрируя своими силами и средствами».

Под Вязьмой завязались ожесточенные бои, в весьма трудных условиях для выдвинувшихся туда советских войск, не имевших тяжелой артиллерии, танков, авиационного прикрытия, снабжения. Ценой больших потерь спешенные конники Белова к 6 января овладели опорными пунктами Стогово и Зубово, но дальше продвинуться не смогли. Не получило развития наступление войск 33-й армии. Части 11-го кавалерийского корпуса достигли автострады Вязьма – Смоленск, но воспрепятствовать движению по ней немецких войск им не удавалось.

Наиболее негативную роль сыграло отсутствие организации и взаимодействия между нашими частями. С юго-восточного направления Вязьму обороняли части 5-й танковой, 10-й моторизованной и 516-й пехотной дивизий. На этом направлении оперировали 3 дивизии генерала Ефремова, 5 дивизий Белова, 329-я стрелковая дивизия из армии Говорова, 250-й полк майора Солдатова, 8-я воздушно-десантная бригада Ануфриева. Все эти соединения и части выполняли свои персональные задачи и подчинялись своим штабам или непосредственно штабу фронта. Более того, когда генерал Белов предложил создать под Вязьмой общий фронт с войсками Ефремова, исходя из того, что «в этом случае мы смогли бы свободнее маневрировать имевшимися у нас силами. Но и соединиться нам не было разрешено. Штаб фронта дал мне странное указание: «Локтевая связь с пехотой (имелась в виду 33-я армия) вам не нужна (!). 10 февраля немцы контрударами отбросили корпус Белова на 12–15 км от города»[90]90
  Бешанов В.В. Год1942 – «учебный». Мн.: Харвест, 2003. Книга на сайте: http://militera.lib.ru/research/beshanov_vv/index.html


[Закрыть].

К 6 февраля группа войск Белова проникла в тыл врага на глубину 100 километров. Начались бои за Вязьму. И хотя всем было совершенно ясно, что с теми средствами, которыми она располагала, города не взять, кровопролитные бои за Вязьму продолжались почти десять дней без отдыха и передышки.

Белов еще в самом начале рейда просил начать наступление западнее Вязьмы из района Семлево на север на соединение с 11-м кавкорпусом, но командующий фронтом не разрешал.

Все же значительно позднее такое согласие было получено. Белову было выгодно такое наступление еще и потому, что севернее Семлево действовала 8-я воздушно-десантная бригада и, хотя считалось, что она наступает на Вязьму с запада, но фактически она была окружена немцами и не только наступать не могла, но не имела сил даже прорваться к кавалеристам.

Немцы следующим образом оценивали группировку советских войск, действующих в районе Вязьмы. Из телеграммы оперативного отдела 4-й танковой армии от 9.02.1942 г. № 517/42 (секретно) «Группа армий «Центр».

«Фронт, построенный для охранения города Вязьма, автострады и железной дороги западнее Вязьма, который почти сплошь имеет соприкосновение с противником, составляет в настоящее время около 120 км.

Здесь в распоряжении танковой армии кроме обозных частей имеется: 9 отчасти слабых пехотных и стрелковых батальонов, 5 батальонов охранения с несколькими тяжелыми орудиями и небольшой, отчасти неподвижной артиллерией. Два лыжных батальона переводятся сюда маршем. В противоположность этому до сих пор отмечены следующие силы противника:

На севере: группа Горина (к-р 82-й кд полковник Н.В. Горин) в составе 18-й, 24-й и 82-й кавалерийских, 107-й моторизованной дивизии. Последняя имеет даже 7 танков 52 тонн, которые в настоящее время являются неподвижными ввиду нехватки горючего. На юге и востоке:

8-я парашютная бригада (8-я воздушно-десантная бригада, командир полковник А.А. Ануфриев, военком – батальонный комиссар М.В. Распопов) в составе четырех батальонов.

1-й гвардейский кавалерийский корпус (Белов) с 1-й, 2-й гвардейскими кавалерийскими дивизиями, 57-й, 41-й кавалерийскими дивизиями и, возможно, согласно донесениям агентов, еще 2-я гвардейская танковая бригада, основные части 338-й, 113-й, 329-й стрелковых дивизий и тылы 160-й (стрелковой) дивизии, 250-й воздушно-десантный полк. Кроме того, имеются неконтролируемые группы партизан. При приблизительной оценке пехотные силы этих соединений должны составлять около 12000 человек. При сравнении с этим численность наших пехотных соединений (без обозных частей) составляет 7000 человек.

Это численное соотношение сил является для нас неблагоприятным. Русские силы являются значительно более подвижными в зимних условиях и имеют отличных связистов и разведчиков, которые в своей стране очень быстро ориентируются и информируют о наших медленно осуществляемых передвижениях войск.

Этот недостаток не может быть полностью компенсирован тем, что русские имеют очень мало артиллерии. Но несмотря на это, возможно, что отдельные группировки противника будут разбиты одна за другой. Для этого необходимо однако помешать русским переброску новых сил и снабжения воздушным и сухопутным путем. Согласно имеющимся до сих пор неоднократным донесениям, русские, главным образом воздушным путем (десант) в районе вокруг Луги, а также сухопутным транспортом через Богородицкая, постоянно получают подкрепление людьми и предположительно различной матчастью.

4-я танковая армия со своими силами не в состоянии пресечь этот приток в корне, так как обе базы подвоза находятся далеко за пределами ее участка.

Поэтому следует убедительно требовать, чтобы армия как можно скорее приняла на себя эту задачу. С другой стороны, достаточное охранение района Вязьма ставится под вопрос, а окончательное очищение этого района вообще является невозможным.

Подписал Роуф»[91]91
  ЦАМО, ф. 500, оп. 12479, д. 1335.


[Закрыть].

10 февраля 8-й воздушно-десантной бригаде все же удалось вырваться из цепких объятий врага. Навстречу ей начали наступать 1-я гв. кавдивизия и 41-я кавдивизия. Вскоре гарнизон Семлево был окружен, а 12 февраля в ночном бою были разгромлены гарнизоны в деревнях Дяглово и Марманово.

Оказалось, что здесь располагались штабы 176-го арт. полка, 1-го батальона 13-го мотополка и, к удивлению всех – штаб 5-й танковой дивизии немцев. Командир дивизии, убегая впопыхах, даже забыл кое-какие принадлежности верхнего обмундирования, в том числе и мундир со всеми орденами. Южнее Семлево 1-я гв. кавдивизия тоже имела успех, и Белов решил овладеть Семлево и лишь после этого наступать на север, отрезая Вязьму с запада и идя на соединение с 11-м кавкорпусом. Но гарнизон в окруженном местечке оказался довольно сильным орешком, а у Белова не было средств для того, чтобы его раскусить. Кроме гвардейского порыва нужна была и артиллерия. Бои за Семлево затянулись до 14 февраля. Зато 8-я вдбр вырвалась из окружения, соединилась с кавалеристами, и ее командир подполковник Ануфриев впервые разговаривал по телефону с Беловым из штаба 41-й кавдивизии. Между тем начальник семлевского гарнизона немцев отчаянно, открытым текстом вопил по радио, умоляя о немедленной помощи, еще момент – и он капитулирует. Но, какая досада – в это время противник опять отрезал 8-ю вдбр и 75-ю кавдивизию, действовавшую на подходе к Вязьме. Пришлось срочно оставить семлевский гарнизон в покое и спешить на выручку к своим, они были дороже. Кроме того, необходимо было спешить на соединение с 11-м кавкорпусом.

15 февраля 8 вдбр выручили, бригада вырвалась, и 16 февраля командир бригады Ануфриев и его комиссар Распопов прибыли в штаб Белова и впервые встретились с ним. Ануфриев с гордостью доложил, что несмотря на ожесточенные бои, у него осталось 380 человек. Но к этому времени к кавалеристам присоединилось еще 500 человек его бригады, и Белов тут же передал их Ануфриеву.

16 февраля противник перебросил на выручку семлевского гарнизона танки и два батальона мотопехоты, но и Белов перебросил сюда все дивизии для наступления на север и на ликвидацию вражеского гарнизона в Семлево.

Вечером 17 февраля в штабе Группы собрались все командиры соединений. Была получена радиограмма от главкома Западным направлением Г.К. Жукова (командующий Западным фронтом генерал армии Жуков координировал действия двух фронтов – Западного и Калининского).

Группа генерала Белова 17 февраля получила от главкома Западным направлением приказ обойти Вязьму с запада и перехватить железную дорогу Вязьма – Смоленск. В это же время 11-й кавкорпус Соколова, прорываясь с севера, должен был выйти на автомагистраль.

Белов объявил свое решение, по которому: 2-я гв., 41-я кавалерийские дивизии и 8 вдбр должны были наступать на север, овладеть железной дорогой на участке станций Семлево, Реброво. Конечно, о наступлении днем не могло быть и речи. Авиация противника не позволила бы ни сосредоточиться для наступления, ни подняться для атаки. У кавалеристов почти не было артиллерии и боеприпасов, чтобы подавить огневые точки противника в опорных пунктах и артиллерию на огневых позициях. Днем, даже при отсутствии авиации, противник мог легко уничтожить наступающих или прижать их к земле одним огнем артиллерии.