Текст книги "Побег из преисподней"

Глава пятнадцатая
Саразен

Давным-давно в этом месте не было города, лишь сторожевая пограничная башня, сложенная из серого камня, стояла на скале.

Время шло, многие хотели захватить имперский форпост, но башня стояла, и вились над ней ало-белые флаги.

Потом вокруг башни построили замок. Небольшой – пятачок на верхушке скалы не позволял развернуться. Внешние стены замка напоминали сверху лодочку. Вымощенная булыжником крутая дорога вела от подножия горы к его воротам.

Внизу, под скалой, под защитой замка постепенно возник город, горожане построили дома, разбили сады, замостили улицы и площади. Под замковой скалой закипела жизнь.

Саразен славился тем же, чем и сторожевая башня, с которой он начался: никто не мог взять приграничный имперский город. От внешних опасностей он был надежно защищен. Но пришли времена, когда беды таились внутри государства, когда зараза расползалась из столицы. И от такой напасти стены и скалы помогали плохо.

Как и по всей Империи, крыши Саразена были синего цвета. На кровлях баронского замка черепица потемнела от времени, синий превратился в серый. Десятилетний упадок государства не прошел бесследно, подновлять черепицу было не на что и некому. А многие шептались, что и незачем: кто знает, что будет завтра?

Охотники из преисподней не торопились попасть в город: впереди была ночь, когда ничто не помешает бездне воцариться в Саразене. Тем более все были там, все, кому надо. Археолог-асассин вместе со своими людьми скрылся в воротах города. И мерцающие желто-зеленые следы магии дриады уводили туда же, в ворота. Архидьявол видел это ясно и отчетливо.

И адский герцог Сисульф повел свое маленькое войско в горы – поохотиться на медведей. Только ведьма осталась наблюдать за въездом в Саразен.

Ведьма никому не сказала, что тоже видит магический след, тянущийся за подручными королевы Мародеров. Может быть, не так явственно, как архидьявол, но вполне различимо.

Ведьму забавляло это задание. Она знала, что может найти беглецов прямо сейчас. И знала: никто ее подвига не оценит, лавры победителя все равно достанутся Адскому герцогу. Но осознание своего могущества подогревало честолюбие. Ведьма решила, пока есть свободное время, прогуляться в город. Тем более что именно ей из всей Дикой Охоты это было проще всего сделать.

Неприметной мышкой она проскользнула в ворота, смешавшись с кучкой возвращающихся со своих полей горожан, которые жить предпочитали под защитой каменных стен, но, чтобы не умереть с голоду, были вынуждены держать поля и огороды за пределами города.

Очутившись в Саразене, ведьма низко-низко опустила капюшон и пошла по магическому следу, который привел ее к подручным королевы Мародеров.

Холодная улыбка осветила лицо ведьмы, неразличимое под надвинутым капюшоном. На мгновение она скинула его, чтобы разглядеть розовую карету, медленно катящуюся по запруженной народом городской мостовой. Улица была забита по одной простой причине: все торопились попасть на Плаховую площадь. Господин барон вернулся из похода с захваченными разбойниками и сейчас их должны были прилюдно казнить другим в назидание. Вот народ и спешил посмотреть, порадоваться, повеселиться. Горожане очень любили барона Амори за эти публичные казни. Улочки, ведущие к замку, напоминали ручьи и речки, по которым вода текла против законов природы не вниз, под горку, а наоборот, наверх.

И розовая карета застряла в людском море.

Никто и не заметил, как на ее подножку вскочила легкая фигурка в длинном плаще. Тонкая ручка молниеносно просунулась в окошко. На мгновение прижалась к роскошной шелковой обивке.

Так же незаметно фигурка соскочила и исчезла в толпе.

В карете солнечная танцовщица взвизгнула от ужаса, увидев, как обугливается шелк под нежной ладонью, появившейся непонятно откуда и исчезнувшей непонятно куда. Черная рука, знак Легионов Проклятых, привет от Дикой Охоты, красовалась перед беглецами.

Впереди раздались восторженные крики, люди пошли быстрее. Казнь началась, все боялись пропустить самое интересное.

В баронский замок подручным королевы Мародеров и их подопечным удалось попасть без всякого труда. Наоборот, там только обрадовались приезду двух прекрасных путешественниц. Ведь публичные казни разбойников были развлечением для черни, знать же с нетерпением ожидала бала. И украшением бала, конечно же, будут так кстати прибывшие гостьи.

– Во вляпались, – хмуро подтвердил Альберих, узнав об этом.

А Лидриэль обрадовалась: сбывалось то, ради чего она воровала платье у старшей сестры, то, ради чего она пустилась в путь. Она побывает на имперском балу! Самом настоящем, пусть и приграничном, вот красота! Это известие заставило ее забыть даже про Черную руку.

Альберих с Гальванюсом ее радости не разделяли. Они сидели в карете и пялились на метку, оставленную ведьмой, пока Лидриэль отправилась смотреть свои покои и выяснять, есть ли там зеркало большого размера, а Рету поволок за ней пожитки, как должен это был сделать всякий правильный мальчишка на побегушках.

Карета стояла в небольшом внутреннем дворе замка.

Лошадей распрягли и отвели на конюшню. Конюшня располагалась выше внутреннего двора, и туда вела специально вырубленная в скале Конская лестница.

Двор был пустынен, даже конюхи постарались сбежать посмотреть на публичную казнь.

– Дикая Охота в Саразене, – сказал наконец Гальванюс. – И издевается. Толку-то, что мы прятались и переодевались – они здесь и смогут найти нас, когда им вздумается…

– Ну, переодевались-то мы, предположим, чтобы ассасинам глаза отвести, – заметил Альберих, любящий точность. – Но скажи мне на милость, видел ли ты когда-нибудь, чтобы вот так легко охотник настигал беглецов?

– Видел, – равнодушно обронил Гальванюс. – Тогда добыча была меченая.

– Но мы-то не добыча! – возмутился Альберих. – Судя по размеру ладони, небольшой ладони, это была ведьма. У демонов лапищи – ого-го, они бы всю стенку насквозь прожгли. Я видел, как эта тварь в плаще с подножки спрыгнула, но где же тут догонишь, когда все к плахе понеслись как помешанные. Без них, видите ли, руки-ноги рубить будут.

– Ведьма могла нас оборотить в одно мгновение – и не оборотила. Почему? – вяло спросил Гальванюс и почесал затылок, сдвинув дамский парик на нос. – Почему?

– Может, внимание не хотела привлекать, может, сначала попугать нас решила, чтобы мы потрепыхались, – начал выдвигать различные предположения Альберих. – Демоны ночью любят свои дела обделывать. Ты чего, как пес шелудивый?

Гальванюс надвинул парик обратно и от затылка перешел к шее.

– Я когда сильно волнуюсь, чешусь, – буркнул он. – Да еще в этих кружевах и локонах упрел с непривычки.

Он засунул руку в отделанный кружевами вырез платья и начал расчесывать ногтями спину ниже шеи.

– Этим дамочкам лишь бы лапки к чему-нибудь приложить да обуглить, – припомнил он давние обиды. – Что ведьмы, что эльфы. Клеймо дриады зудит, словно свежеободранное…

– Лапки приложить? – переспросил Альберих. – Ты сам-то понял, что сказал? Мы же магией дриады меченные! Вот тебе и ответ. За нами такой след тянется – что мама не горюй. Любой маг учует.

Гальванюс лишь тоскливо, длинно и витиевато выругался.

Захлопали крылья: над замком кружили, снижаясь, три пегаса. Дело для здешних мест небывалое, даже барон Амори, паладин, обходился обычным конем.

Это прибыли столичные гости, посланцы нового Императора. После возвращения посольства де Лали внимательно следил за тем, что творится в бездне. Подкупленные черти сообщили, что Падший ангел послал отряд в сторону Кентаврийских равнин. Юбер умел не только пировать, но и работать с картами, он просчитал возможные направления движения Дикой Охоты и направил в пограничные имперские города своих отборных головорезов, Призрачных Волков. Это была разветвленная сеть, в нее входили и обычные разбойники, и светские львы.

Встречать нежданных гостей выбежал управляющий замком. Узнав, что барон в городе на казни, столичные гости пожелали полюбоваться зрелищем – и три пегаса снова поднялись в воздух.

А управляющий заметил распряженную розовую карету. Одну-одинешеньку. Подошел и дернул дверцу.

Открывшееся глазу зрелище смутило его: прекрасная дама Бербегуэра восседала на парчовых подушках, закатив глаза к потолку, а угрюмый низенький кучер, примостившись на полу, мял своими грубыми лапищами ее ножки в белых чулках.

Управляющий не знал, куда деться, что подумать.

Дама Бербегуэра опустила глаза, вперила взор в нежданного гостя и почти шепотом, как лучшему другу, доверительно сообщила:

– Вы знаете, так туфли жмут!

– А я вам, госпожа, всегда говорю – в дороге сапоги носить надо… – пробурчал кучер.

– Цыц, мужлан! – треснула его веером по макушке дама Бербегуэра. – Замок полон благородных кавалеров, а ты мне предлагаешь опозориться у всех на виду.

– Да нет никого, – поспешил утешить несчастную даму управляющий. – Все же в городе сейчас, на Плаховой площади. Если вы, миледи, сапожки наденете – никто и не заметит, головой ручаюсь. И ножки ваши отдохнут.

– Ну не знаю… – капризно протянула дама Бербегуэра. – А вы покажете нам замок? Я обожаю рассматривать замки, особенно когда никто под ногами не путается, а показывает его радушный и знающий хозяин.

– Да я же не хозяин… – расстроился управляющий.

– Настоящий хозяин замка – тот, кто управляет им, я всегда это говорю, – решительно заявила дама Бербегуэра. – Ведите нас!

Кучер, отодвинув в сторону сбитого с толку управляющего, выбрался из кареты, снял сундук, порылся в нем и вынул сапоги.

– Так это же мужские! – шепнул управляющий.

– Да другие пока найдешь! – зашептал ему в ответ кучер. – А она вредная. Хорошо, что развлечение придумала. А эти сапоги растоптанные. Самое то.

– Ты где пропал? – не замедлила откликнуться дама Бербегуэра. – Почему копаешься? Давай то, что есть.

– Вот, госпожа. – Кучер показал даме Бербегуэре сапоги Гальванюса.

– Какой кошмар! – с удовольствием сказала дама Бербегуэра. – Но, может, на мои мозоли натянутся?

– Разумеется, миледи, – пропел кучер.

И вскоре дама Бербегуэра выбралась из кареты и утвердилась на плитах двора. Пышные юбки удачно скрывали мужские сапоги.

– К вашим услугам, госпожа, – предложил даме руку управляющий и повел ее по замку.

Кучер за ними не пошел. Точнее, пошел, но, сделав несколько шагов, заныл:

– А можно я тоже на Плаховую площадь схожу? Я эти дела страсть как люблю смотреть!

– Иди, чудовище! – махнула веером дама Бербегуэра. – Но чтобы через два часа был в замке!

Обрадованный кучер исчез.

А управляющий начал показывать замок. Первым делом он указал в сторону стоящей немного на отшибе махины:

– Видите, госпожа? Это наша поилица, Колодезная башня.

– А вода откуда? – с искренним интересом спросила дама Бербегуэра.

– О, с незапамятных времен в скале бьет родник, вода из него поступает в каменную чашу, выдолбленную в скале под башней, а все, что не входит в чашу, выводится по трубе за стену. Воду для нужд замка поднимают деревянным колесом гномьей работы. Слуги ходят по его перекладинам, колесо вращается, и вода из подземелья поступает на верхние ярусы. Там у нас и пекарня, и прачечная. А замковая кухня дальше.

– А как колесо доставили сюда, в Саразен? – удивилась дама Бербегуэра. – Горные Кланы ведь не близко. Катили, наверное, по дороге?

Управляющий снисходительно улыбнулся.

– О нет, госпожа, мы сделали это проще: гномы смастерили колесо прямо на месте, в Колодезной башне, и установили над каменной чашей.

– Гномы живут в городе? – удивилась еще больше дама Бербегуэра.

– Очень давно. Они держат тут перевалочные базы для своих товаров, торгуют с кентаврами, с варварами, со всеми, кто покупает их изделия. Мы не гоним их из города, – извиняющимся тоном добавил управляющий. – Они хорошие мастера, а здесь приграничье, неспокойные земли. Приходится прибегать к помощи любого, кто способен помочь. Вот и сегодня они прибудут, чтобы осмотреть колесо и, если понадобится, исправить мелкие неприятности. Благодаря этому мы еще ни разу не прибегали к большому ремонту водоподавательной системы.

– Не извиняйтесь, мой друг, – замахала на него веером дама Бербегуэра. – Говорят же – лучше гнома мастера нет. А почему вон та башня так отличается от остальных?

Веер прекрасной дамы взметнулся вверх, показал на круглую башню старинной кладки.

– Так это же, миледи, наша Сторожевая башня, – пояснил управляющий. – С нее и начался замок и город. Она самая древняя и стояла тогда, когда кругом только варвары кочевали. Под Сторожевой башней у нас темница. Давайте поднимемся в замок, а то что-то мы застряли в нижнем дворе.

И управляющий провел даму Бербегуэру наверх. Не Конской лестницей, а Парадной, ведущей прямо к небольшой площади перед главным входом в баронский замок. Наверху лестницу обрамляли две огромные каменные чаши на резных постаментах.

– Вот здесь и будет проходить бал, – объяснял управляющий. – В Рыцарском зале. А угощение выставим в соседнем Каминном покое.

Дама Бербегуэра вошла в замок, заглянула в Рыцарский зал и снисходительно заметила:

– А зал невелик… У нас в столице балы проводят с большим размахом.

– Господин барон ведет суровый образ жизни, – пояснил управляющий. – Особенно после смерти супруги. Вон там находятся его личные покои, а рядом с ними Вассальный зал и комнаты личной охраны. Пойдемте, я покажу вам интересную вещь.

Он провел даму Бербегуэру в Вассальный зал. Промежутки между высокими окнами занимали резные дубовые шкафы, на каждом красовался герб.

– Здесь хранится оружие гостей во время бала, во избежание.

– Узнаю гномскую руку, – одобрила дама Бербегуэра резьбу на шкафах. – А где разместили мою племянницу, высокородную эльфийскую принцессу?

– О, чтобы попасть в комнаты для гостей, мы должны вернуться в Рыцарский зал и пройти в коридор с другой стороны, – повел ее управляющий. – К Рыцарскому залу примыкает Каминный покой. Из него есть проход в капеллу, которая размещена в отдельной башне. И там же, под присмотром и защитой Всевышнего, в подвалах капеллы прячется сокровищница замка.

– Я не сомневаюсь, что лучшего защитника в наше непростое время и не сыщешь, – кивнула дама Бербегуэра и встревоженно спросила: – А как мы попадем на бал из наших комнат? Это очень, очень важный вопрос. Вдруг понадобится отлучиться попудрить нос, расправить манжеты…

– О, не волнуйтесь, миледи. Сейчас я вам все расскажу. Мы почти пришли. Видите, коридор закончился лестницей? Сейчас мы поднимемся и попадем в гостевые покои. И вы сможете отдохнуть перед балом.

– Это было бы чудесно, – защебетала дама Бербегуэра. – Особенно если бы мне принесли пригоршню воды и кусочек хлеба.

Управляющий оказался догадливым и сообразил, что даме нужен настоящий обед. Доведя ее до гостевых комнат, он раскланялся и поспешил на замковую кухню распорядиться о еде.

Дама Бербегуэра вошла в свои покои и с наслаждением стянула с головы парик.

Альберих вернулся из города чрезвычайно довольным: он успел провернуть там множество таинственных дел.

На Плаховой площади он видел Гардаруса: ассасин был просто обязан присутствовать при расправе с разбойниками, потому что барон Амори сейчас делал работу имперских ассасинов. Не сказать, что тайный глава Серой гильдии был так уж счастлив терять время, глазея на толпу, но выхода у него не было. Ассасины и барон Амори и так находились в состоянии скрытой, но постоянной вражды. Три надменных рыцаря на пегасах держались особняком. Люди шептались, что появление этой троицы не к добру.

В замке деятельно готовились к вечернему балу. Все, кроме прекрасной дамы Бербегуэры: плотно задернув полотнища балдахина, она безмятежно спала после сытного обеда. Лидриэль в своей комнате начищала бриллианты на похищенных сестриных туфлях. Плюшка с восторгом смотрела на блистающие камни и облизывалась.

Рету слонялся по замку, не зная, чем себя занять. Потом решил тоже подготовиться к предстоящему балу: надеть наверх нижнюю рубашку, которая побелее. Конечно, бриллиантовых туфлей у него и нету, но и он может выйти в зал в наилучшем виде!

Тут его нашел вернувшийся Альберих.

– Рету, нужна твоя помощь! – сказал он без обиняков.

– Какая? – обрадовался Рету.

– Мы в ловушке, – честно обрисовал положение низенький подручный королевы Мародеров. – Мы думали, что главную опасность для нас представляют имперские ассасины с Гардарусом во главе, а Легионы Проклятых нас потеряли. Выяснилось, все не так. За мной и за Гальванюсом тянется эльфийский магический след. Оказывается, он различим для тварей бездны. И они идут по нему за нами, как по ниточке. Ты понял, чья рука побывала у нас в карете?

Рету помотал головой.

– Это была ведьма. Ведьма из Дикой Охоты по твою душу. Она могла любого из нас превратить в бесенка, но предпочла попугать.

– Почему?

– Ты меня спрашиваешь? – возмутился Альберих. – Ведьму спроси! Не знаю. Скорее всего потому что остальной отряд был вне города – зачем им лезть на рожон днем, когда впереди ночь?

– А почему мы тогда спокойно тут сидим, а не бежим дальше? – возмутился Рету. – От голема же спрятались!

– Ты чем меня слушаешь! – рявкнул Альберих. – Я тебе талдычу, что, куда бы сейчас ни побежали, за нами след тянется! Демоны по этому следу нас не упустят.

– А снять заклятие? – предложил Рету.

– Пробовал, – махнул рукой Альберих. – Расстройство одно. Нашел было в городе умельца, местного мага, так и так, говорю, как бы мне от эльфийской магии избавиться. А он мне в ответ: эльфы, мол, черпают свою магию из леса, а лес – это деревья. А то я без него не знаю.

– Так ничего и не сказал? – расстроился Рету.

– Сказал, почему нет, – скривился Альберих. – Дерево, говорит, огня боится. Думай, мол, Альберих, над моими словами, в них великая мудрость и ответ на твой вопрос. Я когда понял, что ни шиша тут не сделаешь, в шутку его спросил: «Отче, мол, а если я найду ответ, снимется ли с меня след магический?»

– А он?

– А он говорит: «Ну конечно, как корова языком слизнет!» Вот мерзавец… Поэтому рассчитывать на чудо не приходится, нужно исходить из того, что есть. Мы не можем исчезнуть из города – Дикая Охота дышит нам в затылок. Мы не можем не появиться на балу – это сразу насторожит барона Амори и его людей. Нам нужно продержаться эту ночь каким угодно способом.

– Вы такие страсти рассказываете, а Гальванюс дрыхнет почем зря! – с обидой сказал Рету.

– Это дама Бербегуэра дрыхнет, – хитро подмигнул Альберих. – А Гальванюс шурует по замку, пытается найти лазейку из мышеловки.

– Вы думаете, выход есть? – с сомнением сказал Рету.

– Выход есть всегда! – отрезал Альберих. – Мы обязательно придумаем, как выкрутиться. Просто нужно выиграть немножко времени. На балу обязательно должны присутствовать Лидриэль и Бербегуэра. Вот пусть и отдуваются. А тебя на балу не будет – кто заметит отсутствие мальчишки на побегушках? Ты будешь совсем в другом месте.

– В каком?

– Ты заберешься на Сторожевую башню и будешь следить. Ты должен первым заметить Дикую Охоту. Они постараются проникнуть в замок с воздуха – это проще всего. Если ты увидишь демонов раньше, чем они тебя, мы получим возможность опередить их.

– И все равно я не понимаю, чем это нам поможет, – угрюмо сказал Рету.

– Не вешай нос раньше времени, – посоветовал Альберих. – Гальванюс сейчас пытается попасть в замковую сокровищницу: может быть, там найдется средство для снятия эльфийской магии. Видел, как в замок три пегаса прилетели? Пока идет бал, я прикину, нельзя ли позаимствовать хотя бы одного. С крылатым конем таких дел наворотить можно!

– Каких?

– Если у нас появится пегас, то, пока все танцуют, мы спокойненько отправим тебя и принцессу в полет до замка королевы, – уверенно сказал Альберих.

– А сами?

– Забьемся в такие щели, откуда нас и Бетрезен не выковыряет, не то что его подручные, в первый раз, что ли – беззаботно махнул рукой Альберих. – Но для этого ты должен стоять на Сторожевой башне. Мы должны знать, какие демоны в Дикой Охоте, сколько их. Ты справишься.

– А как я туда попаду?

– Я проведу тебя, пошли.

– А Плюшка? – вспомнил про жабку Рету. – Она сейчас у Лидриэль.

– Я бы не хотел пугать миледи, – почесал затылок низенький подручный королевы Мародеров. – Может быть, придумаешь, как выманить Плюшку так, чтобы мне не пришлось ничего объяснять?

– Только едой, – ухмыльнулся Рету.

– Ладно, пойду сопру для нее пирожок, – решил Альберих. – А ты меня здесь подожди. Этот Гальванюс, еще друг называется, весь обед Бербегуэры сожрал, ни крошечки не оставил! Ты пока свой мешок приготовь, чтобы жабка не бросалась в глаза.

Пока Альберих ходил на замковую кухню за пирожком для фиолетовой жабки, Рету решил проверить, правду ли он сказал про даму Бербегуэру, и пробрался в ее комнату. Немножко раздвинул полотнища балдахина – в полумраке на кровати очерчивалась спящая под стеганым одеялом фигура. Рету раздвинул занавеси еще сильнее – и увидел, что на подушке красуется чепчик, а дама Бербегуэра собрана из различного тряпья.

В это время его кто-то крепко взял за ухо.

– Ты чего это покой баронессы нарушаешь?! – возмутился Гальванюс, проникший в спальню через окно.

– Вы вернулись! – обрадовался Рету. – Успешно?

– Полный провал. – Гальванюс растянулся на кровати рядом с тряпичной баронессой. – Зато я, наверное, единственный знаю страшную тайну замка. Его сокровищница пуста… Наш скупой друг торговец Доминик по сравнению с бароном Саразенским – король, да и только. Видимо, войны, междоусобица в Империи и охрана приграничья сожрали всю казну барона. Это тихий ужас, вот что я тебе скажу. Один старый свиток нашел, и тот за сундук закатился, поэтому и уцелел. А ты чем занимался?

– Я сейчас Альбериха жду. Он сказал, что мне нужно на Сторожевой башне караулить Дикую Охоту, – объяснил Рету.

– Вот орел этот Альберих, – фыркнул высокий подручный королевы Мародеров. – А он знает, что под Сторожевой башней здесь темница, и поэтому башня заперта на сто замков? И как он собирается в нее проникнуть?

– Не знаю… – растерялся Рету.

– Зато я знаю, – зевнул Гальванюс. – Тащи его сюда, выдам вам артефакт Кстукри. На время.

Рету выскочил в коридор – и как раз вовремя, Альберих вернулся, но не с пирогом, а с куском благоухающей на ползамка чесночной колбасы.

– Удивительно радушные здесь посудомойки, – расплылся он до ушей. – Чудесные, чудесные женщины.

– Гальванюс говорит, что Сторожевая башня закрыта. Нужно взять у него артефакт.

– Ну что же, это кстати, – кивнул Альберих. – Только пусть он не важничает, мы бы и без артефакта туда проникли. Давай сначала Плюшку выманим.

Неслышными шагами он прошел по коридору, подошел к спальне Лидриэль, мягко и осторожно приоткрыл дверь.

Рету про себя ахнул: дверь была старая и отчаянно скрипучая, а здесь приотворилась, словно маслом ее кто смазал.

Альберих легонько постучал колбасой о пол. Послышались тяжелые шлепки: Плюшка сразу сообразила, что где-то обижают, колотят еду. Пыхтя, она протиснулась в узкую щель и очутилась в коридоре. В награду за сообразительность Альберих дал ей кусочек колбасы и плотно прикрыл дверь. Подхватил жабку и отнес ее Рету.

– Держи в мешке и подкармливай колбасой, – посоветовал он. – И Плюшке приятно, и у местных жителей вопросы не возникнут. Вот теперь можно и к Гальванюсу за артефактом.

Гальванюс в комнате стоически превращался в прекрасную даму Бербегуэру.

– Очень хорошо, – грозно сказал он, сверкая глазами из-под кружевного чепчика. – Поможете мне корсет зашнуровать.

Корсет зашнуровали, и прекрасная дама выдала Альбериху артефакт Кстукри. Рету поразился – по виду это был обычный навесной замок, разве что украшенный причудливой резьбой: рунами и насечками.

– И он тыщу лет в земле пролежал? – не поверил Рету.

– Говорят, его сам бог гномов сработал, – серьезно сказал Гальванюс. – Ему и три тысячи лет нипочем. Гардарус за него душу отдаст и половину своих людей в придачу.

– А ключ? – поинтересовался Альберих.

– Пусть у меня будет. Если что, по нему тебя найду. Идите, а я буду все полсотни юбок натягивать.

Альберих и Рету оставили прекрасную даму Бербегуэру страдать, спустились лестницей и вышли наружу. Отсюда весь замок был словно на ладони: они увидели, как в нижний внутренний двор вкатилась повозка, управляемая гномами, которые приехали чинить водяное колесо.

Сторожевая башня была чуть в стороне. На две трети своей высоты она была квадратная в сечении, а дальше шла круглая, более тонкая надстройка. Башня почти в два раза превосходила по высоте остальные здания.

Но когда они подошли ближе, то увидели, какая она старая. Трава росла между камнями ее основания. Вход был на уровне второго яруса, к нему вел деревянный мостик.

– Это затем, – пояснил все знающий Альберих, – чтобы в случае чего, если уж совсем обложили, укрыться в башне, а мостик спалить к Бетрезену, тогда до входа попробуй доберись.

– На пегасе можно подлететь… – сказал Рету. – А демоны вообще крылаты… Странная защита.

– Сторожевая башня была выстроена, когда тут, кроме варваров и орков, и не жил-то никто. Демонам эта башня была не нужна, а пегасы предпочитают летать вокруг столицы, ты же понимаешь, – фыркнула Альберих. – Нам повезло, что все еще в городе и замок почти пуст. Стой и смотри, а я открою двери.

– А вдруг там тюремщики внутри? – заволновался Рету. – Там же темница в нижнем ярусе и подвале.

– Не бойся, – хохотнул Альберих. – Башня безлюдна. У господина барона весьма правильное представление о борьбе с преступностью. Поскольку казна его пуста, он не тратит ни сил, ни средств на содержание разбойников в темнице, предпочитая сразу казнить их на Плаховой площади. Наглядно и бережливо.

Рету подумал, что, может быть, это и наглядно, но что, если пойманы не разбойники?

– Да не бери в голову! – заметил его раздумья низенький подручный королевы Мародеров. – Если пойман, по-любому будешь разбойником. Входи, только осторожно.

Рету не без труда протиснулся в узкую щель: дверь приоткрылась не на всю ширину. Мешок с благоухающей чесноком Плюшкой чуть не застрял.

– Нам нужно найти лестницу, ведущую наверх, – Альберих вынул из-за пазухи сферу, в которой замерцал желтоватый огонек. – Видал, какую штуку в городе отхватил? – похвастался он. – На неплохую лавочку наткнулся.

Внутри Сторожевая башня была полая, как старый трухлявый дуб. Деревянные мостики и перекрытия ярусов давно сгнили. Кругом было запустение.

Альберих обнаружил-таки лестницу, она шла в толще каменной стены башни. Подсвечивая себе, он первым принялся подниматься по высоким ступенькам. Рету шел за ним. Лестница вывела их к подножию круглой башенки, надстроенной над квадратной. Артефакт помог Альбериху и здесь отворить все засовы. Круглая башенка сохранилась лучше, такой разрухи, как внизу, здесь не было.

На самом верху Сторожевой башни был устроен зубчатый парапет, такой же потом возвели на стенах замка. Отсюда, с самой высокой точки Саразена, было видно всю округу на много лиг. На севере можно было разглядеть даже горы, заснеженные пики, крутые склоны.

– Горы Дьявола, – ткнул пальцем в ту сторону Альберих. – Вот там нам будут не страшны никакие демоны, никакие ассасины и прочие недруги. Ладно, я пошел, а ты наблюдай. Через час я приду тебя проведать.

– А если раньше что-то появится? – забеспокоился Рету.

– Раньше – вряд ли. Еще есть время до темноты. Но в любом случае дверь в башню открыта, если что серьезное – спускайся.

Альберих ушел, а Рету с Плюшкой остались наверху. Хлопал над головой флаг барона Саразенского, поднятый на высоком шесте. Рету выпустил Плюшку из мешка, строго-настрого предупредив, чтобы не подходила к краю стены, что внешнему, что внутреннему. Лететь вниз будет неприятно. Плюшка в ответ попыталась зашевелить крохотными крылышками. Глядя на нее, Рету вспоминал упитанного советника герцога Ульфара, который смешно парил на своих недомерках.

Разобравшись с жабкой, Рету обошел стену кругом и вернулся к флагу. Посмотрел на все четыре стороны – небо было пустым и светлым. Тогда он стал рассматривать замок и город.

В замок понемногу стекались люди. Вот прибыла троица на пегасах. Они приземлились сразу у конюшни, минуя нижний двор с розовой каретой. К крылатым коням подбежали конюхи. Рету страстно захотелось, чтобы задумка Альбериха увести хотя бы одного пегаса состоялась и они бы с Лидриэль улетели в горы… Потом он вспомнил рассказ низенького подручного королевы Мародеров про загадки, которыми отделался городской маг. Что же он хотел сказать своим «огонь побеждает дерево»? Опалить Альбериха и Гальванюса, как ощипанных кур?

Он думал, а время текло на удивление медленно, не так, как в последние дни.