Текст книги "Рунет: Сотворенные кумиры"

Интенсивный блогинг

И еще плюшевого зайца заносит снегом на козырьке подъезда. Последнюю неделю я каждый день пытаюсь его достать и сегодня, наконец, отломала решетку, которая мешала открыть окно, теперь надо привязать к швабре палку, почему-то никого не хочется звать на помощь, я сама его достану, честное слово. Вот сейчас допишу и пойду, достану. Достану, а он мокрый и грязный, и я буду замачивать его в тазу и потом отвезу Мите [Кузьмину. – Ю.И.]

Из журнала long_days, 3 февраля 2003

Линор как писатель и художник у многих ассоциируется с такими вот щемящими наблюдениями над маленькой жизнью, которая происходит вокруг нас ежеминутно и которую почти никто, кроме нее, не считает достойной внимания. Почти все, что делает Линор, так или иначе посвящено этому и в каком-то смысле наследует Гоголю – даже яйцеголовые однорукие уродцы из керамопластика, которых она иногда лепит и обжигает у себя в микроволновке и которые тоже живут своей собственной маленькой, трудной и печальной жизнью, любят, мучаются и нерешительно переминаются в своих рамочках с ноги на руку.

– Я-то хочу быть художником, и мне это важно, но прав называться им у меня нет. То, что я делаю, недостаточно хорошо. Я и со словом «писатель»-то в плохих отношениях. А «художником» меня называют, в основном, из-за Зайца Пц, потому что в нем есть визуальный элемент.

– А почему у вас плохие отношения со словом «писатель»?

– «Писатель» – это социальная роль, я ею не интересуюсь. Я готова продать душу за то, чтобы писать хорошие тексты, а вот быть писателем мне совершенно не хочется. Это как-то… диктофон не передает слово «буэ-э-э»?

– И на этой почве вы, собственно…

– …и помешались, – смеется Линор.

– Нет, разошлись во мнениях с вашим соавтором Сергеем Кузнецовым, когда роман «Нет» номинировали на премию «Национальный бестселлер», а вы отказались в этом участвовать. Потому что Сергей-то убежден, что писатель должен работать писателем – получать премии, давать интервью, жить социальной жизнью…

– Да, а я твердо убеждена, что писатель, во-первых, ничего не должен, во-вторых, это существо, от которого странно что-нибудь требовать: оно довольно убогое. А в-третьих, я не писатель, я человек, который пишет тексты. Недавно один глянцевый журнал, к которому я отношусь отлично и с которым работаю в разных других ипостасях, предложил мне протестировать тональный крем. И я, с моей бешеной любовью к макияжу, отказалась – ровно потому, что меня не развлекает этот тип медийного присутствия. То есть меня не очень интересует быть публичной фигурой, под фотографией которой стоит подпись «писатель».

– А сейчас у вас есть личный маньяк? У многих известных интернет-деятелей, особенно у женщин, есть свои маньяки.

– У меня закрыты комментарии для не-френдов.

– Ну все равно ведь можно как-то на вас выйти…

– У меня закрыта аська. У меня закрыт тот адрес почты, которую я читаю регулярно. Я человек очень дистантный, ко мне не постучишься особенно. Я не отвечаю на письма незнакомым людям – кроме крайних ситуаций, когда мне хочется сказать «спасибо» за какое-нибудь доброе слово. Но доебаться до меня невозможно. У меня есть человек, который с некоторой регулярностью – наверное, раз в месяц – пишет мне маленькие письма о вещах, не имеющих никакого отношения ни ко мне, ни к нему. Например, как он увидал на улице, в каком порядке едят воробьи. Примерно раз в полгода я отвечаю ему: «Спасибо за ваши письма». Это длится очень давно. Я не знаю, кто этот человек, ни разу не попыталась узнать по его электронному адресу. Знаю, как его зовут, потому что это имя стоит у него в заголовке и в подписи, но не знаю фамилии. Это отличные продуктивные отношения с незнакомым человеком.

– А что вы хотите сообщить миру? – спрашиваю я, потому что отношения тысячника с миром – это, в сущности, тысячи маленьких отношений с незнакомыми людьми, которые тебя читают, комментируют, цитируют, обсуждают, любят и ненавидят, пока ты занимаешься своим уютным или неуютным внутренним миром.

– Ну что я могу ему сообщить, чего он не может сам изобресть? – ворчит Линор. – Это вот и есть не быть «писателем» – не становиться в позу и не начинать пасти народы, не чувствовать себя человеком, у которого есть что сказать миру, а чувствовать себя человеком, у которого есть потребность выражать свои мысли словами. И это твоя частная терапевтическая проблема. Я публикую тексты, потому что это входит в мою терапию. То, что их кто-то читает, мне важно, но даже если бы я не могла их опубликовать, я бы их писала. Я и пишу гораздо больше, чем публикую.

– Руками пишете? В смысле, ручкой?

– Да, но только в терапевтических целях, может, раз в полгода, когда я чувствую, что у меня есть какой-то конфликт, ускользающий от моего понимания. Что я даже не то что не могу его решить, а у меня не хватает рационального умения, чтобы его систематизировать, привести к решаемости. Тогда я пользуюсь бумагой и расписываю его. Но это не имеет к текстам никакого отношения.

– Схемы, что ли, рисуете?

– Нет, как-то выражаю словами. Это такой способ упорядоченно мыслить. Ровно та же цель, с которой ходят к психотерапевту, – чтобы какие-то вещи проговорить, тогда их легче сформулировать, легче услышать со стороны. Но это не имеет отношения к тексту. А так – нет, не пишу на бумаге вообще, и даже мелкие записи уже делаю в коммуникатор. Но у меня есть записная книжка, которой я, в основном, пользуюсь на деловых встречах, чтобы изображать то, о чем идет речь, чтобы нам с партнерами было легче тыкать во что-то пальцем.

Потому что я давно знаю, как что устроено, и ты мне, пожалуйста, неля-ля; а лучше сподобь меня такое полотно написать, какое я, как всегда, не в состоянии написать: называется – «Вознесение Христа»; устроено так: огромная пирамида людей, стоящих на плечах друг у друга, огромная и бесконечная, уходящая вверх, вверх, вверх, и там, вверху, угадывается, что они кого-то держат. Техника – леонардовская. Небеса – черные, как перед грозой. Покинутого креста нигде не видно. И тебя тоже.

Из журнала long_days, 3 февраля 2003

mrparker
^{блогер-провокатор}

Досье

Mrparker – блогер, журналист, теле– и радиоведущий Максим Витальевич Кононенко. Родился 13 марта 1971 года в поселке Апатиты Мурманской области. Окончил МИРЭА (Московский институт радиотехники, электроники и автоматики), учился в Литературном институте им. М. Горького в Москве. По первому образованию и профессии – программист, работал в компании ParallelGraphic (Paragraph). В 1990-е начал карьеру журналиста; в разные годы – постоянный обозреватель газеты «Газета», главный редактор интернет-газеты Дни. ру, шеф-редактор «Буржуазного журнала». Создатель культового сетевого проекта Vladimir.vladimirovich.ru, сайта alla.borisovna.ru и предполагаемый автор или соавтор комиксов о Борисе Грызлове «Человек-Грызлов»; автор романа «День отличника», ведущий программ «Реальная политика» и «Коллекция глупостей» на НТВ. Учредитель старейшей в русской блогосфере «Премии Паркера» за лучший блог года, вручаемой в нескольких номинациях. В 2005 году был кандидатом в депутаты Мосгордумы по списку партии «Свободная Россия». С 2007 по 2008 год – член Высшего совета партии «Гражданская сила». Женат, имеет двух сыновей[54]54
  Второй сын у Паркера родился весной 2010 года.


[Закрыть].

* * *

С наличием среди героев этой книги Максима «mrparker» Кононенко остальные фигуранты мирились скрепя сердце, как с неизбежным злом. Но все же мирились: даже Сталик, который с Паркером находится в состоянии открытой и публичной войны, услышав список блогеров, с которыми ему предстояло быть под одной обложкой, сказал удовлетворенно: «Все приличные люди…» – и добавил: «Кроме Паркера». Я приготовилась было его уговаривать – ну куда же без Паркера, это важная страница в истории Рунета, пусть и спорная, – но, к моему удивлению, Сталик не отказался от участия в книге, услышав фамилию Кононенко. Может быть, потому, что под одной обложкой – это все-таки не на одном поле, как ни крути. А может быть, потому, что mrparker – символ и квинтэссенция интернета по-русски: хамоватый, кривоватый и вообще раздражает, но без него никуда.

В Паркере есть парадокс. При всей скользкости и даже отсутствии убеждений в том смысле, в каком их ожидают встретить в людях представители условной либерально-демократической части общества, он очень обаятелен, а его проекты, многие из которых отдают политическим подхалимажем и даже «проплаченным блядством», как пишут иногда в блогах, сделаны талантливо и качественно вне зависимости от того, кому и зачем они продаются. Иными словами, все, что mrparker делает как подрядчик, он делает хорошо; вопросы вызывает лишь выбор его заказчиков – от Глеба Павловского до партии «Единая Россия».

После разговора с Максимом Кононенко, объясняя кому-то, почему я, в отличие от многих, не считаю Паркера мерзким беспринципным типом, я вдруг вспомнила эпизод из фильма Джима Джармуша «Кофе и сигареты», в котором два чернокожих хип-хопера случайно встречают в кафе Билла Мюррея. Один из них говорит про другого, объясняя Биллу Мюррею его интерес к лекарственным травам и отказ от кофе и сигарет: «He specializes in alternative medicine, man. It’s medicine, alternative to this planet» («Он специалист по альтернативной медицине, чувак, – медицине, альтернативной этой планете»).

Убеждения Паркера точно так же альтернативны русской блогосфере, но они есть. Просто они лежат не в общественно-политической плоскости, а, так сказать, в общечеловеческой: по сути, mrparker – эгоист до мозга костей. Его по-настоящему трогает только то, что относится к нему непосредственно: семья, родные, еда, рыбалка, строительство дома. Все остальное – любая общественно-политическая мысль, идеология, устройство государства и режима – является для него предметом торга и способом зарабатывания денег.

Именно эта способность не принимать всерьез то, за что другие ломают копья в Рунете и получают травмы при разгоне митингов и демонстраций, и стала «фишкой» Кононенко и одновременно причиной его вражды с огромным количеством людей, относящихся к «либеральному» лагерю. В том числе и с издателем книжной версии проекта «Владимир Владимировичтм» Сергеем Пархоменко.

Когда «Владимир Владимировичтм» – коротенькие абсурдистские, как бы хармсовские истории о Владимире Владимировиче Путине и других персонажах большой российской политики – только начинался, его считали либеральным проектом, высмеивающим кремлевские власти. В этом качестве он стал одним из самых популярных сетевых проектов начала 2000-х. После выхода книги в «либеральном» издательстве «КоЛибри» вдруг оказалось, что это всего лишь литературно-художественный проект, не высмеивающий ничего, а его автор вполне лоялен Кремлю и Путину. И тут все, включая Сергея Пархоменко, обиделись.

Впоследствии Максим Кононенко сделал это «перебежничество» сознательной позицией и даже PR-стратегией. На сайте idiot.ru, который он ведет с 2006 года и куда он перенес все свои блог-проекты после окончательного ухода из «Живого журнала» в 2008-м, в «выходных данных» написано: «Технический редактор Паркер <…> Проект Кремля». Прозвище «цепной пес кровавого режима» прочно приклеилось к нему еще в начале 2000-х, и с тех пор Кононенко его с удовольствием повторяет, особенно в разговорах с представителями либеральной общественности. Некоторым из них хочется думать, что он шутит. Но он серьезен – насколько он вообще может быть серьезен в публичном поле, которое, в отличие от непубличного, является для него не полем идейной борьбы, а громадным рынком, местом работы, где идеи продаются и покупаются.

Это всех раздражает. Но больше всего раздражает то, что позиция «цепного пса кровавого режима» и знатока русской попсы (один из известнейших проектов Паркера – рубрика «Русский поп» в газете «Газета») может позиционироваться как искренняя позиция умного человека (а Паркер, безусловно, человек умный).

– Максим Кононенко – единственный в нашей стране специалист по попсе, – как-то обмолвилась я в разговоре с поэтом Станиславом Львовским, защищая свой выбор персонажа для книги.

– Вот именно! – с осуждением произнес тот.

– Ну, просто он знает попсу, а никто больше в ней не разбирается… – протянула я.

– Нет! – вскричал либерал Львовский, трясясь от ярости. – Он ее ЛЮБИТ!

Лично мне кажется, что mrparker не любит попсу. И Кремль тоже не любит. И Путина. И Медведева. И тем более партию «Единая Россия». Мне кажется, он вообще ничего не любит, кроме жены, детей и рыбалки. Поэтому, в каком-то смысле, с него взятки гладки: нельзя же принимать близко к сердцу то, что не любишь. Зато можно этим пользоваться.

«После Беслана рассеянный Путин Паркера немыслим, либо несмешон», – писал Глеб Павловский в одном из предисловий к книге «Владимир Владимировичтм». Но он, как и многие читатели, поклонники и ненавистники Паркера, ошибался: после Беслана его Путин продолжил быть тем же рассеянным и милым Владимиром Владимировичем. И, что самое страшное, оказался не менее смешным, чем до Беслана. Но это уже что-то говорит не о Паркере, а о нас, его читателях. Для Паркера-то это обычная работа – такая же, как любая другая.

«– Скажи… – Владимир Владимировичтм немного замялся. – Так это правда, что ли, ты Гонгадзе убил?

– Владимир Владимировичтм! – воскликнул Леонид Данилович [Кучма. – Ю.И.]. – Брателло!..

– Ну ладно, ладно… – пробормотал Владимир Владимировичтм. – Не переживай так. Ты если хочешь – я могу политическое убежище…

– Нет, – ответил Леонид Данилович. – Я хочу умереть на родине. Как ты думаешь, куда я выстрелю себе в первый раз?

– Я так думаю, – уверенно сказал Владимир Владимировичтм, – что сначала ты съешь пару ведер диоксинов.

– У тебе всi шуточки, – грустно сказал Леонид Данилович. – А вiд мене марсiанин улетел… Ну так ладно… прощай, брателло…

– Прощай, – сказал Владимир Владимировичтм.

Связь отключилась.

Владимир Владимировичтм молча сидел в своем президентском кресле.

За окном начиналась весна.

– Три года… – чуть слышно пробормотал Владимир Владимировичтм. – Еще целых три года…» (С сайта Vladimir.vladimirovich.ru, 4 марта 2005.)

В этом весь mrparker: если к нему относиться как к частному лицу, он бесконечно остроумен, обаятелен и мил. Как только он становится публичной фигурой – многие его действия и заявления вызывают недоумение, оторопь и возмущение. Он умудряется держать эту грань между собой-в-семье и собой-в-публичной-сфере железной хваткой бывалого шизофреника. Пока мы разговаривали в клубе IKRA после записи телевизионного ток-шоу про политику, в котором он участвовал в качестве судьи (команда «либералов-западников» и команда «консерваторов-славянофилов» дискутировали на тему гипотетического вступления России в ЕС), ему то и дело звонила жена. Паркер устало говорил, что пока еще занят, потом объяснял мне, что ему еще ехать за город, потом вставал из-за стола и шел к барной стойке взять себе пива – ни на минуту не переставая давать интервью. Отходя от меня и диктофона к стойке, он просто повышал голос, продолжая вещать про блоги уже на весь клубный зал, и несколько подвыпивших посетителей за соседними столиками удивленно оглядывались, пытаясь понять, откуда им рассказывают про первые годы существования русского интернета.

Мы говорили, пока клуб не закрылся. Потом Максим Кононенко поехал за город к семье, а я пошла домой. На следующий день в блоге Паркера появилась запись:

«Вчера я был на телесьемках программы “Только ночью”. Это типа дебаты, две команды спорят по поводу некоей темы. Тема была “Надо ли России вступать в Евросоюз”. Меня звали на одну из позиций, но я сказал, что у меня никакой позиции по этому поводу нет. И тогда меня сделали судьей. Я сидел высоко надо ними и прерывал их когда хотел. И вчера сбылась моя мечта – я взял и прервал на полуслове Александра Андреевича Проханова. Просто потому, что мне так захотелось. Власть развращает.))

Ну это ладно.

После этой съемки одна девушка, которая пишет книгу про русский интернет, брала у меня интервью. И вот когда уже одиннадцать вечера, зал в “Икре”, где мы сидим, закрывается, я уже никакой, потому что встал в пять утра и восемь часов отстоял (отстоял, стульчега у меня нет!) на рыбалке – вот когда уже все типа, она задает мне последний вопрос. Она спрашивает – а скажите, вот все эти годы, все эти двенадцать лет, что вы делаете в интернете разные вещи – у вас был какой-нибудь message?

И я повис. То есть, я ей сказал какую-то хуйню глупую, мялся, а сам лихорадочно думал – какой же message-то? Что я всем этим сказать-то хотел?

И только сейчас, после почти суток раздумий, я, наконец, понял – ничего.

Я ничего не хотел вам сказать.

p. s. Да, а новый альбом Сереги очень говеный».

Вторым комментарием к этому посту ЖЖ-пользователь cheremis написал: «Паркер, я удивлен. Это же простейший вопрос. Все эти годы ты пытался рассказать своим читателям, какой ты классный».

Интернет для начинающих

В ноябре 2008 года на Ленте. ру появилось сообщение о голосовании, проведенном Экспертным советом Премии Рунета-2008 (за вклад в развитие русского сегмента интернета), учрежденной Федеральным агентством по печати и массовым коммуникациям в 2004 году в честь 10-летия домена RU. «В Экспертный совет Премии Рунета-2008, – сообщалось в заметке, – входит 250 человек, которые стояли у истоков Рунета».

Как всегда, официальные списки «экспертов» почти не пересекались с «народными». Другими словами, в Экспертном совете Премии Рунета не было практически никого из тех, кто в середине 1990-х делал русский интернет на коленке, в легендарной квартире Дмитрия Ицковича в Калашном переулке и в офисе Ситилайна. Но задело это почему-то только одного из них – Максима «mrparker» Кононенко.

«Там нет не только Тёмы Лебедева, Носика, меня, Лехи Андреева, Делицына, Лейбова и Вербицкого, – написал он в блоге Идiотъ 5 ноября 2008 года. – Там нет не только Лесного, Воронежского, Лехи Соловьева или Куваева. Там нет даже Экслера и Каганова. <…> Под стол они все ходили, когда мы делали первые сайты на русском языке».

– Как вы вообще пришли в сеть? – спрашиваю я его за пару месяцев до этого. Я еще не понимаю, что Паркер – индивидуалист до мозга костей. И защищает не авторитет своих «братьев по клавиатуре», а собственный статус «олдового» и право на свою собственную исключительность. Потому что в отличие, например, от большой политики, которой можно «причаститься» в любом возрасте и в любое время, стать пионером Рунета можно было только однажды – в 1994 году. Сейчас пантеон, к которому Паркер принадлежит фактически по праву рождения – в силу своей первой профессии программиста – закрыт и постепенно бронзовеет.

– Я там был изначально, – быстро говорит Кононенко. – Я же по профессии программист, и для меня это было совершенно естественной вещью.

– В каком году вы открыли свою первую страничку?

– Я сделал первый свой сайт в 1996 году, зимой. А вообще интернетом где-то с 1994-го пользовался. Я когда первый сайт сделал, для меня это уже не было чем-то таким особенным: мне казалось, что русскоязычный интернет уже бесконечный. А оказалось, что тогда и сайтов-то русских было с десяток. Я, когда этот факт осознал, так удивился!

– А что это был за сайт?

– «Сумасшедший дом мистера Паркера». Сначала я работал со Steepler’ом, и он назвался parker.steepler.ru, потом я перешел работать в Paragraph, он стал называть parker.paragraph.ru и так и существовал до тех пор, пока я из Paragraph’a не ушел и он, соответственно, не закрылся. Десять лет просуществовал.

На сайте «Луркоморье» – пародийно-издевательском варианте русской Википедии – о Паркере написано следующее: «Родился в дальних ебенях, понаехал в Москву поступать в институт – да так и задержался. Утверждает, что является правнуком казака из станицы Константиновской. Считает себя знатоком поп-музыки. Жирный, патлатый, прыщавый и бородатый тролль, лжец и неудачник. Вхож в Башни [в Кремль. – Ю.И.]. Исполняет функции придворного шута, в связи с чем пользуется привилегией невозбранно срать на голову всем, кто ему не по нраву».

Прочим «пионерам Рунета» анонимные авторы Луркоморья раздают не менее емкие определения. Антон Носик – «Долбоеб всея Руси», «по профессии – уролог, но занимается всем чем угодно кроме урологии», «будучи руководителем холдинга Rambler, довел его до ручки». Тёма Лебедев – «дизайнер всея Руси», «плохо учился в школах… и не закончил журфак МГУ. По собственному признанию, рисовать и фотографировать не умеет».

«Какие же мы все старые… – пишет Паркер по этому поводу в своем блоге на idiot.ru 27 декабря 2008 года. – Даже в энциклопедиях про нас до 98-го года написано одно только вранье».

– Десять лет – долгая жизнь для сайта, особенно для первого. Как вам это удалось?

– Ну, висел он и висел, хлеба не просил, посещаемость у него была ноль, ничего там не менялось. А потом появились новые инструменты. Сайт в том понимании, которое было тогда, называется home page. Это была статическая репрезентация человека: вот он я, вот мои фотографии, кошечки, стихи, собачки… А сейчас они вам неинтересны, потому что сейчас интересен человек в динамике. Сейчас так никто не делает – подобная репрезентация есть где-нибудь на «Одноклассниках» или Вконтакте, но там все-таки основной сервис не это, а общение. А так человек сегодня презентуется в динамике – в блогах, когда он день за днем описывает свою жизнь: что он делает, что он думает.

– А ваш «Идiотъ» как же? Вот он вы, вот ваши тексты…

– «Идiотъ» – это тоже блог. И никто бы туда не ходил, если бы он каждый день не менялся, если бы там не появлялись новые посты. А так люди ходят, устраивают там дискуссии…

– У вас эта концепция блогов появилась после того, как вы пришли в «Живой журнал», или раньше?

– Это вообще тема такая ответственная, – Максим Кононенко вдруг встает и идет к барной стойке. Уже оттуда, взяв стакан с пивом, через весь зал громко добавляет: – Про блоги.