Текст книги "Наследница двух рас"

Глава 19

Неделя пронеслась незаметно. Адамар понял, что на него возложена защита Астерии во время путешествия в Обитас Демонов и помощь ей в поиске неизвестной силы. Это было весьма сложно сделать: во-первых – потому, что принцесса стала потрясающим воином и без него, во-вторых – он не понимал, как найти ту невидимую магию, о которой шла речь в пророчестве. Да, он догадался, что всё завязано на страсти и чувствах, но как пока связать их с собой и с Астерией, не представлял.

Адамар продолжал тренировки с разными волшебниками Обитаса. Благодаря своему упорству он усовершенствовал своё мастерство в метании шаров, занимаясь с Азалией, и во владении различными видами оружия, когда упражнялся со Стеном. Блэкгард довольно быстро всё схватывал, что не могло не радовать их с принцессой учителей.

После того случая в тренировочном зале несколько раз Адамар сталкивался с Астерией в библиотеках, коридорах и на ужинах. Никто из них не хотел начинать разговора, ограничиваясь вежливым словесным приветствием или сдержанным кивком головы. Конечно, они были очень разные, но были сейчас едины в одном – своём страхе друг перед другом. И он и она боялись собственных чувств. Они только начинали просыпаться в них, такие незнакомые и непонятные. И единственное, что могло помочь молодым людям разобраться с ними, – это время. Адамар уже начал понимать, что на многое готов пойти ради Астерии.

Принцесса бывала в городах вместе со Стеном или Азалией, часто посещала магазин Алана, где подолгу рассматривала оружие, лавку Мадам Шарже, выдающего французского модельера и портной, которая создавала чарующую женскую одежду для модниц Пространственного Междумирия и Мира Людей, у неё было можно подобрать и всевозможную обувь, и бесчисленные аксессуары. Астерия могла позволить себе всё, но ограничивалась выбором нескольких вещей: девушка есть девушка, но её аппетиты были довольно скромными. Иногда она посещала ювелирные магазины, где каждое изделие было целым произведением искусства. Иной раз принцесса делала покупку и здесь. Временами они посещали приглянувшуюся девушке кофейню, где меню ломилось от всевозможных лакомств и сладостей, или ресторанчик с летней террасой с видом на реку, кухня которого находила отклик не только в желудке, но и в сердце, даже самого привередливого гурмана. Астерия часто блокировала свою магию, или на неё накладывали иллюзию, чтобы представители расы Демонов не считали уровень и не доложили Деару. Открыто, конечно, нападение никто бы не совершил, но подстраховаться не мешало.

Адамар выбирался в город чаще, так как это требовали дела, связанные с его бизнесом. Он бывал и в Мире Людей. Однажды совершая покупки в Торговом Квартале, он даже видел, как Астерия примеряла платье у Мадам Шарже. Оно было из новой коллекции, очень дорогое, но цена оправдывала себя. Цвет изделия был индивидуальным, становился таким, каким были глаза его обладательницы, делая их ещё более яркими, чарующими, подчёркивая их природную красоту. Но цвет мог и изменяться, если хозяйка платья желала. Адамар видел, как девушка крутилась в этом платье, надев на ноги открытые туфли на высоких каблуках, а на её лице играла задорная улыбка. Она ему безумно нравится, один взгляд на неё, и его сердце сначала замедляет ритм, словно пропуская, казалось, ненужные удары между вдохами и выдохами, а потом вдруг ускоряется и бьётся стократ быстрее. Сначала он хотел подойти к ней, но передумал, прошептав заклинания, вызывая переход:

– Blakgard Famila domus Obitas Angelorum[21]21
  Blekgard Famila domus Obitas Angelorum – особняк семьи Блэкгард Обитас Ангелов.


[Закрыть].

Касиэль Морейн каждый день бывал в доме Лонгейлов. Он приходил то на обед, то на ужин вместе со своим дядей, где сталкивался с Астерией и Адамаром, которому было неприятно его общество и виды на принцессу, явно не скрываемые. У Блэкгарда начала просыпаться ревность. Это чувство, вне всяких сомнений, может погубить любовь, но также оно способно многое сделать на пользу, выступив катализатором, толчком для развития отношений, который был необходим.

Касиэль практически ежедневно усиливал концентрацию аморфного зелья в надежде, что ему удастся очаровать Астерию. Но это оказалось бесполезным. Организм принцессы научился не просто сопротивляться его эффекту, но и выработал иммунитет к субботе, когда был назначен бал. Теперь она могла принимать решения самостоятельно, невзирая на все действия Морейна и волшебные штучки. С её глаз будто сползла вуаль, которая не позволяла ей ясно видеть мир, а лишь скрывала его.

Астерия долго не могла подобрать наряд для бала, несколько раз пересматривая гардероб. Наконец, она остановила свой выбор на длинном атласном ализариновом платье, с закрытой спиной и v-образным декольте, которое было отделано прозрачными сверкающими камешками и серебряными нитями. Волосы с помощью заклинания были накручены и спадали красивыми волнами. На ноги девушка надела открытые легкие туфли на высоком каблуке. А в это время в другом конце крыла особняка Лонгейл, практически шёпотом было произнесено заклинание:

– Libera nuntius.

Когда девушка, наложив макияж, собралась выходить, через окно влетела бархатная чёрная коробочка в сгустке магической энергии. Это очень удивило Астерию. Открыв её, она увидела чудесную подвеску из платины с крупным ярко-синим многогранным бриллиантом, так гармонирующим с цветом её глаз, в форме сердца на массивной платиновой цепочке, и записку: «Прости. Надеюсь, этот подарок порадует тебя. Адамар». Асти была шокирована. Уже несколько недель Блэкгард занимал все её мысли, которые она и отрицала, и пыталась гнать прочь, но ничего не помогало. Астерия так хотела быть рядом с ним, снова ощутить его поцелуи, прикосновения и уже потеряла надежду, что они смогут наладить общение. И вот такой сюрприз. Нельзя идти против своей судьбы, ведь рано или поздно всё сведётся к истинному пути. Теперь она и сама потихоньку начинала в это верить.

Как только девушка надела кулон, он заискрился ярким сиянием энергии, слегка осветив комнату, а бриллиант засверкал миллионом цветов, что было просто чарующе и невообразимо прелестно. Взглянув на себя в зеркало и удостоверившись, что всё в порядке с её нарядом, макияжем и причёской, она пошла к двери, в которую приглушённо постучали.

– Привет, ты ослепительно выглядишь, – произнёс Касиэль, когда Астерия, открыв дверь, вышла к нему в коридор.

– Спасибо, – ответила она, и, взяв его под руку, пошла с ним в банкетный зал, где уже собралось немало народа. Молодые люди поднялись по лестнице и, оказавшись перед массивными дверями, остановились лишь на секунду. Отворившись, двери явили взору собравшимся гостям Касиэля Морейна и Астерию Лонгейл, пришедших вместе. Увидев это, люди стали шептаться за их спинами. Кто-то взирал на пару с интересом, некоторые с изумлением, но не было восхищения и восторга, словно они просто были не созданы друг для друга. Да, безусловно, эти двое были красивы и элегантны, но они смотрелись отдельно лучше, нежели вместе.

Касиэль, увидев своего дядю, решил с ним о чём-то переговорить, оставив принцессу с её родственниками.

– Откуда у тебя этот кулон? – спросил Уильям Лонгейл, когда парень ушёл.

– Мне подарили его сегодня, – смущённо ответила Астерия.

– Чей это подарок? – спросила её мать.

– Адамара.

– Амадея, подтверди мои догадки, это то, что я думаю? – спросил Уильям.

– Безусловно. Несмотря на то что я никогда не видела его собственными глазами, только описание в старых книгах и рисунки его вида, – ответила Амадея, не отрываясь, разглядывая украшение. – Он превосходен, никогда не встречала подобной красоты, мастер, создавший его, обладал воистину талантом.

– Так, объясните мне, в конце концов, что происходит? И в чём особенность этого кулона? Камень как камень, да, я согласна, красивый, но их миллионы, – не выдержала принцесса, совершенно ничего не понимая.

– Ну, этому подарку просто нет цены, хотя бы в силу того, что он стал практически легендой, о нём не встречается упоминаний пятьсот лет, его считают пропащим, канувшим в лету, а иной раз вымыслом или мифом. Сотни волшебников пытались найти это сокровище, тратя жизнь, – сказала Амадея.

– Он называется «Сердце Магической Жизни», этот бриллиант – один из самых крупных и единственный в своём цвете. Предполагается, что он обладает скрытыми волшебными свойствами. Но какими именно, никто не знает, а точнее, не могут вспомнить, слишком много времени прошло с тех пор, когда его видели в последний раз и тем более использовали, – сказал Уильям.

– Интересно.

– Да.

– Есть ещё кое-что…

– Что же?

– Когда я его надела, он засветился энергией, очень красиво и ярко, – сказала Астерия, теребя цепочку, на которой висел кулон.

– Великие Создатели! Этого не может быть, – шёпотом произнесли Уильям и Амадея.

– Позволь тебя пригласить на танец? – спросил вдруг неожиданно и так не во время появившийся Касиэль.

– Конечно, – неуверенно ответила принцесса, не желающая прерывать разговор, но последовала за ним, оставляя своих родственников, на лицах которых читалось потрясение и удивление.

В это время в зал зашёл Адамар, оглядевшись, несколько минут спустя, он направился в сторону Уильяма и Амадеи, которые жестом попросили его подойти.

– Добрый вечер, – сказал Блэкгард, поклонившись, когда поравнялся с ними.

– Здравствуй, Адамар, – хором произнесли те.

– У нас к тебе вопрос, – начала Амадея.

– Я слушаю вас.

– Скажи, ты вообще знаешь, что подарил Астерии? – спросил Уильям.

– Да, – улыбнувшись, ответил Адамар, – это «Сердце Магической Жизни».

– Откуда у тебя кулон? Он ведь считается потерянным столько лет, – поинтересовалась Амадея.

– После своего магического совершеннолетия я в полной мере вступил в права наследства. Как вам, должно быть, известно, я довольно рано лишился родителей, которые погибли в результате взрыва, случившегося во время эксперимента с зельями и заклинаниями. Они пытались сочетать невозможные компоненты с магическими арканами, как мне сообщили.

– Да, мы знаем это, – отчего-то напрягшись, сказал Уильям.

– Мне тоже известно, что вы были знакомы с моими родителями, – в тон ему ответил Адамар. – Так вот, в одном из семейных сейфов, к которым я получил доступ, под серией числа защитных заклинаний, включая кровные, я и обнаружил кулон.

– Потрясающе, – произнесла Амадея.

– Там было довольно много артефактов, украшений, камней, – продолжил Адамар, явно наблюдая за эффектом, который производили его фразы на королеву и лорда Лонгейл. – Моя мать вела дневники, в которые записывала свои разработки, какие-то итоги изучения и даже открытия.

– Дневники? – не веря, в один голос спросили Амадея и Уильям.

– Что-то вроде того. Они выглядят как свитки, на тонких металлических палках. Мама конспектировала очень многое. В одном из них я нашёл информацию о кулоне. Она экспериментировала с ним, желая узнать, как в нём циркулирует магия, хотела понять, какими свойствами он может обладать, принадлежа конкретному обладателю. Кулон передавался в моей семье тысячи лет вместе с легендой, которая связана с ним.

– Существует легенда о самом кулоне? – спросила Амадея.

– Да, – ответил Блэкгард.

– Это история о том, как появилась магия, – тихо произнёс Уильям.

– Точно, – подтвердил Адамар, разглядывая побледневшего лорда.

– Расскажи, – попросила Амадея.

– Ну что ж, – начал Адамар. – В ней говорится о том, что на Земле всё же были времена, когда не существовало магии. Тогда-то в одной захудалой деревеньке жила потрясающе красивая и добрая девушка. Она поражала всех своим умом и мудростью не по годам. Недалеко от неё жил богатый мужчина, который думал, что не способен на любовь, потому что никогда её не испытывал в силу своего аристократического воспитания, чёрствого и холодного. Все его дела были направлены лишь на получение выгоды и прибыли. Этот человек имел довольно сложный характер и ледяное сердце, по мнению всех знакомых. Но для него многое изменилось, когда он всё-таки влюбился в ту девушку и понял это. Они проводили всё время вместе, гуляли по парку, ходили к реке, катались верхом, устраивали пикники на поляне недалеко от леса. Спустя год они решили пожениться и были несказанно счастливы, несмотря на негодование аристократического общества. Но произошёл несчастный случай, когда они ехали в близлежащий город через несколько дней после свадьбы. Люди говорили, что это было подстроено завистниками и недоброжелателями. Мужчина спас свою любимую ценой собственной жизни. К сожалению, так и не узнав, что она носит под своим сердцем его ребёнка. После церемонии прощания тело мужчины сожгли на костре, а в пепле нашли тёмно-синий камень, взявшийся, казалось, непонятно откуда. Какой-то неизвестный мастер, сделав огранку и повесив на платиновую цепочку, превратил его в кулон специально для той девушки. Он получил название «Сердце Магической Жизни», ибо считалось, что ребёнок той пары, рождённый представителями исключительно человеческой расы, впервые обладал волшебным даром.

– Я уверен, что эта история многими уже забыта. Я сам с трудом вспомнил о ней, – произнёс Уильям.

– Это правда. Но есть одна деталь, которую практически никто не знает.

– Какая деталь? – не выдержала Амадея.

– Легенда о кулоне умалчивает, что представители рода Блэкгард – прямые потомки того самого ребёнка, – сказал Адамар.

– Ты хочешь сказать, что ваш род происходит от обычных людей? – спросила ошеломлённая Амадея.

– По отцу. По крайней мере, так считается. Более того, я узнал, что моя мать долгое время изучала магические расы. И у неё была теория.

– Какая? – заинтересовалась Амадея.

– Она считала, что изначально существовала некая первичная раса, живущая на Земле за тысячи лет до нас. В результате именно её эволюции, которой способствовали, возможно, природные катаклизмы или даже катастрофы, появились те, кто был наделён волшебным даром. Спустя сотни веков из единой расы мы получили пять. Моя мать не исключала вероятность того, что первичной расой вполне могли быть обычные люди.

– Хм. Весьма интересно. Странно, что она никогда не публиковала свои теории в научных изданиях, это могло принести ей успех. Я уверена, что они были бы популярны, – сказала Амадея.

– Возможно, у неё были на то причины, – произнёс Адамар, слегка прищурив глаза.

– Не исключено.

– Но дико считать, что маги и люди имеют общих предков, – начал Уильям. – Это просто невозможно.

– Ну почему же? – спросил Адамар.

– Люди по сравнению с магами слишком ничтожны.

– Отец, – строго произнесла Амадея. Она, разумеется, знала мнение своего отца. Данный вопрос вспыхивал не раз на собрании Совета. Некоторые его представители считали, что идея объединить Мир Людей и Мир Магов не такая плохая, а наоборот – весьма ценная и взаимовыгодная, но другие, в основном члены древних семей, аристократия Пространственного Междумирия, придерживались того мнения, что это – худшее из зол, ибо люди – бесполезная раса.

– Знаете, Лорд Лонгейл, – начал Адамар, – вы слепо верите в то, что волшебники – сильнее, умнее и значимее, чем обычные люди. Но уверяю вас, это не так.

– Если бы ты жил исключительно в Пространственном Междумирии и не вёл дела в Мире Людей, у тебя бы сложилось другое мнение. Это всё из-за того, что ты слишком много времени провёл с ними там, – отрезал Уильям.

– И вам известна причина этого, – ответил юноша, смотря в глаза старому лорду. – Вы ведь не будете отрицать, что теория не лишена смысла, в особенности сейчас, когда у магов стали часто рождаться donum малыши. Также моя мать считала, что не только наш род ведёт свою историю от обычных людей. Но потомки того ребёнка, первого, обладавшего волшебным даром, очень давно перемешались с представителями магических рас. Думаю, что за тысячи лет и в моём организме уже совсем не осталось человеческой крови.

– Это что-то невероятное. А какие представители магических рас у вас были вообще в семье? – спросила Амадея, решив перевести разговор в мирное русло.

– По линии отца было много Демонов, даже вампиры, но последнее тысячелетие были только Ангелы. А по материнской линии – только первородные Ангелы, с наивысшим магическим потенциалом.

– Занятно, – вымолвил Уильям.

– Почему ты отдал кулон моей дочери? – вдруг спросила Амадея.

– После смерти моих родителей я попал к своим дальним родственникам в Мире Людей, мне было десять лет. Но я очень хорошо помню себя маленьким. Об этом кулоне очень часто говорили мои родители. Они ссорились, так как отец считал его сокровищем и семейной ценностью, передаваемой из поколения в поколение, а мать – достоянием всех представителей магических рас. Когда я читал её дневник, то понял: она придерживалась того мнения, что из кулона не следует делать неприкасаемую вещь и окутывать его тайной. Он предназначен лишь такому же уникальному существу, каким и является сам. Потому как только тогда он сможет открыть свои секреты и истинные возможности. Вы знаете кого-то более подходящего и достойного для него, чем Астерия?

– Пожалуй, нет.

– Поэтому я отдал ей его.

– Спасибо, Адамар, думаю, ты поступил правильно, – вдруг ответила Амадея. – Ты не знаешь, но мы не смогли подобрать украшение в качестве проводника высшей магии для Астерии. Ничего не подходило, мы перепробовали массу вариантов. Волшебные кольца, которые она примеряла, рассыпались, как только оказывались у неё на пальцах, с браслетами и кулонами происходило что-то странное, они просто деформировались и спадали с её тела. Несмотря на потенциал моей дочери, дополнительные силы в борьбе с Деаром не помешают. Как только она надела твой подарок – стало ясно, почему с магическими украшениями происходили те странности. Похоже, только «Сердце Магической Жизни» может направлять и генерировать волшебство моей дочери – это и есть её проводник.

– Значит, я не ошибся в выборе подарка, – улыбаясь, произнёс парень.

– Да, Астерии колоссально повезло, – сказала Амадея.

– Я обещал танец одной девушке здесь, поэтому оставлю вас, если вы не возражаете, – сказал Адамар.

– Разумеется, – ответила Королева, провожая его тяжёлым взглядом.

– Ты не знаешь, почему Адамар ведёт себя так? – встревоженно спросил Уильям, когда они отошли к трону Амадеи, где не было никого из гостей.

– Есть предположения, но пока я не уверена в этом.

– Почему мы не знали о том, что Кассандра вела дневники? – вдруг сменил тему разговора Уильям.

– Это всё, что тебя интересует? Мне важнее знать, почему я вообще не знала, что у Кассандры и Андриана был сын. Она родила его втайне, никому не сказав. А я видела её практически каждый день. Как ей удалось так ловко скрыть беременность? А роды?

– Не имею представления. Но Леди Блэкгард, безусловно, была одарённой чаровницей, и неудивительно, что ей это удалось.

– Да уж, ничего не скажешь. На протяжении стольких лет она скрывала то, что у неё есть сын.

– Тебе известно: Древнее Хранилище – место, хранящее в себе старинные книги, манускрипты и летописи, артефакты, предметы старины и антиквариата. Ты же понимаешь, с чем она могла там работать?

– Конечно. Она была моей подругой, отец. Хотя я не уверена теперь, что Кассандра считала меня таковой для себя. Несколько недель назад я узнала, что у Кассандры был защитник.

– Как ты это узнала?

– Мне сказал Адамар, когда я подарила Барса Астерии.

– Но Леди Блэкгард не была Властителем. Мы уверены в этом, не так ли? Кассандра не могла иметь магическое животное в качестве защитника, – сказал он.

– Я очень сомневаюсь, отец, что она была Властителем. Эту магию невозможно скрыть, и я бы, несомненно, почувствовала.

– Как тогда она могла иметь защитника?

– Понятия не имею.

– Возможно, она нашла какое-то заклинание или что-то ещё в Хранилище?

– Быть такого не может.

– Так сказал Адамар.

– Не могу поверить. А он не сказал, в таком случае, что это было за животное?

– О, а это ещё более странно и невозможно.

– Что может быть невозможнее невозможного?

– У неё был Ночной Единорог, мифическое животное нашего Междумирия, сказка, которая якобы была реальностью тысячелетия назад. Оно обладало сверхъестественными силой и возможностями даже для нашего мира.

– Я поверить не могу.

– Так говорит Адамар, а причин не верить ему, у нас нет.

– Насчёт Ночного Единорога. Ты практически всё сказала верно. Но существует ещё одна деталь, – продолжил Уильям, – считается, что он был специально создан Великими Создателями.

– Не может быть! – воскликнула Амадея.

– Да, я догадываюсь, как это звучит, только это правда, – произнёс Уильям. – По легенде Великих Создателей было пять. Никто не знает, представителями какой или каких магических рас они были. Каждый из них мог сдвигать горы и равнины, разливать реки и моря, создавать ураганы и туманы, материализовать живое пламя и огонь, иными словами, – управлять стихиями четырёх элементов. Поэтому они владели силой и магией, чуждой современным Властителям и волшебникам в целом. Все Великие Создатели сделали с помощью некой силы себе в защитники животных, ставших мифами, легендами и сказками, обладающих небывалыми возможностями и мощью, ибо только они могли быть их хозяевами.

– Да, я припоминаю историю об этом, – сказала Амадея, – но я очень сомневаюсь, отец, что существует заклинание, позволяющее подчинить себе волшебство элементов. И тем более создать и владеть таким существом, как Ночной Единорог. Более того, я уверена, что это невозможно.

– Думаю, Кассандра доказала в очередной раз, что и не такое возможно. Или ты забыла?

– Нет, – ответила Амадея. – Но я всё равно не могу поверить в подобное.

– Ну почему же? Кассандра пропадала в библиотеке Хранилища днями напролёт и научилась читать древние символы и руны, которыми были написаны самые ветхие свитки, хранившиеся там, сумев тем самым сделать то, что до неё никому не удавалось. Но Леди Блэкгард никому так и не раскрыла тайну своего умения, – решил всё-таки напомнить ей Уильям.

– Вам удалось установить, какому времени они принадлежат?

– Да. Временам Создателей Пространственного Междумирия.

– Разве такое возможно?

– Думаю, да. Свитки хранят в себе небывалые и неведомые знания. Как ты считаешь, она могла писать о том, что как-то связано с её работой в Хранилище, в своих дневниках? – спросил обеспокоенный Уильям.

– Я не исключаю этого. Она могла написать там не только как читать свитки, но и то, что в них было. Я сомневаюсь, что Кассандра была с нами откровенна и рассказала абсолютно всё, что узнавала.

– Судя по тому, что Адамар пока не задавал вопросы, он не читал ничего подобного.

– Да, но что если он пока просто не дошёл до этих записей? – спросила Амадея. – Мы не знаем, сколько дневников он нашёл и прочёл. Тем более семейные хранилища у древнейших семей всегда полны и в них творится такой беспорядок, что не всегда сразу находишь то, что нужно.

– Ты права, но нам во что бы то ни стало нужно достать дневники Кассандры.

– Мы с Кассандрой росли вместе и дружили с младенчества. Часто ходили в кино, кафе, знакомились с мужчинами. Когда начались поиски юноши, о котором шла речь в пророчестве, и мы выяснили, кто он, меня это шокировало. Ведь ни я, ни кто-либо из наших знакомых, не знал, что у Кассандры и Андриана был сын. Ещё больше удивляло, что он – часть пророчества, которое имеет непосредственное отношение к Астерии, и от которого во многом зависит будущее всех рас и Миров.

– Я знаю, но жизнь есть жизнь, ничего не поделаешь. Она расставляет нам ловушки и капканы. Никто от этого не застрахован, милая. Видимо, это судьба.

– Знаешь, отец, а я ведь знаю, что случилось с родителями Адамара.

– Конечно, знаешь. Леди Кассандра и Лорд Андриан Блэкгард погибли в результате взрыва, это известно всем, – быстро ответил Уильям, не желая смотреть дочери в глаза.

– Отец, я – верховный лидер Обитаса Ангелов практически двадцать лет, неужели ты думал, что тебе и ещё кому-то удастся скрыть, что существует Триалтион?

– Что? Не верю, что ты знаешь… – только и смог вымолвить Уильям.

– Триалтион – многоуровневая магическая тюрьма, созданная в Мире Людей тысячи лет назад в центре зоны аномалий так называемого Бермудского треугольника. Именно она является истинной причиной всех непонятных случаев там. Сдерживающие, силовые и охранные арканы колоссально пропитаны магической энергией, иногда её сгустки просто выплёскиваются на случайно попавшие в те места суда, самолёты и прочую технику, просто поглощая их, расщепляя на миллиарды атомов, принимая за угрозу. Триалтион расположен на острове, парящем в небе, и находится под куполом, который полностью скрывает его от посторонних глаз, создавая стопроцентную иллюзию отсутствия. Это тюрьма создана слишком давно. И никто не знает, зачем. Известно, что сделали её Великие Создатели. И ещё, Триалтион – это билет в один конец.

– Я не понимаю, откуда ты всё узнала?

– От мамы.

– Брайана?

– Да, она считала, что я должна знать.

– Тебе не нужно думать об этом.

– Но это не всё, – продолжила она, не замечая его слов. – Мне стало известно, что некоторые представители нашей семьи умеют создавать некий Аркан Забвения.

– Брайана не знала, она не могла…

– Спокойно, отец. На этот раз это была – Кассандра. В тех свитках, что она переводила, нашлась информация о нашем роде, а точнее, предках. Они владели мастерством создания и управления этим Арканом, который позволял заключать представителя любой расы в Триалтион, отправляя его туда коротать вечность. Время и пространство существуют там по каким-то особым законам, то ли преломляются, то ли ещё что. Никто не знает, что происходит с заключёнными там, никто не возвращался оттуда, поэтому эта тюрьма и есть билет в один конец.

– Она рассказала тебе?

– Нет, я случайно услышала её разговор с Андрианом поздним вечером, когда они остановились у нас после бала.

– Понятно.

– Я смотрю, тебя особо не удивляет то, что я говорю. Что тебе известно, отец?

– Да, не удивляет. Но я не могу тебе многое рассказать, это убьет меня. Я один из Хранителей Тайны Аркана Забвения.

– Что?

– Видишь ли, я толком сам не понимаю. Новый Хранитель появляется только со смертью предыдущего, и никто не знает, кто следующий. Им не становятся, а рождаются. Если я попытаюсь сообщить что-то лишнее об Аркане, я умру за считанные секунды. Это древняя магия, мы пытались понять, как такое возможно, но тщетно. Я стал Хранителем после гибели своего предшественника за несколько лет до твоего рождения. В ту ночь я думал, что умираю. Сердце безумно колотилось, поднялась жутко высокая температура, а на запястьях проступили странные рунические символы в виде свежих шрамов. Я провёл в беспамятстве практически три дня, а когда пришёл в себя, то уже был Хранителем со знанием, о котором даже не мыслил.

– Тебе стало известно, что Кассандра и Андриан узнали про Аркан?

– Не мне. Один из Хранителей оказался в курсе, что Лорд Блэкгард осведомлён об Аркане. Нам не составило особого труда догадаться, что его просветила жена.

– Поэтому ты и ещё несколько магов, являющихся Хранителями, заточили родителей Адамара в Триалтион, инсценировав их смерть? – спросила Амадея. Увидев утвердительный кивок, она воскликнула: – Вы в своём уме?!

– А что нам оставалось делать?

– Придумать что-то другое.

– Что другое? Убить их?

– Нет, конечно.

– А что тогда? У нас просто не было выбора.

– Выбор есть всегда, – ответила она, а после паузы, продолжила, – Можно было стереть им память, например, опоить зельем. Разве мало способов?

– Не так-то просто подобраться к таким, как Блэкгарды. Ты это прекрасно знаешь. В боевой магии им не было равных соперников. К тому же, они не только узнали о существовании Аркана Забвения, но и о причине, побудившей к его созданию. Этой тайне тысячи лет. И как её Хранители, мы должны были защитить её.

– Какая ещё тайна?

– Я не могу сказать.

– Бред. Как вы вообще допустили, что об этой вашей великой тайне узнали совершенно в неё не посвящённые маги? – начала срываться Амадея.

– Мы и предположить не могли, что такая информация содержится в древних свитках Хранилища. Никто не знал этого. Как и не представляли, что Кассандра вообще научится читать их, ведь они написаны языком, который считается давно умершим.

– Вы знаете, как ей удалось это?

– Только догадки.

– И? – не выдержала Амадея. – Не томи.

– В общем, некоторые хранители предполагают, что Кассандра – прямой потомок Создателей.

– Ox…

– Но только так можно объяснить, как ей удалось прочитать свитки и манускрипты.

– Что же, – сказала Амадея, немного подумав, – могу тебя обрадовать.

– Чем?

– Думаю, ваши догадки верны.

– С чего ты взяла?

– Может, с того, что у неё в защитниках ходил Ночной Единорог. А может, достаточно вспомнить слова из пророчества «представитель древнейшей семьи», мы тогда не обратили на это внимания. Адамар, как и Кассандра, – потомок Создателей. Другого объяснения просто нет.

– Час от часу не легче.

– Да, – пробормотала Королева. – Ладно. Вы можете освободить родителей Адамара?

– Хм, – Уильям явно задумался. – Теоретически, наверно, это возможно.

– Не поняла, так да или нет?

– Никто не применял Аркан Забвения наоборот, скажем так. Это знание утеряно. Его вообще применили впервые в случае с Блэкгардами за несколько последних веков, наверно.

– Значит, не Триалтион – билет в один конец, а именно этот Аркан?

– Пожалуй, да.

– Отец, ты вообще представляешь, что случится, если Адамар узнает, что его родители не погибли, а заточены в Триалтион?

– Он не узнает.

– Поверь, меньшее, что он сможет сделать, – продолжала Амадея, не обращая внимания на слова Уильяма, – это бросить вызов мне как Королеве. И поверь, Совет Лордов будет на его стороне. Я лишусь трона.

– Твой трон – последнее, что будет его интересовать.

– Ты что, не понимаешь, отец? Он будет требовать объяснений и пойдёт до конца. Кто как не я должна буду отвечать? И кому как не мне нести ответственность.

– Успокойся. Всё можно решить.

– Так же, как ты решил с его родителями?

– Нет, конечно.

– А ты не думаешь, что он откажется помогать Астерии?

– Прекрати эту истерику. Адамар не отступится от твоей дочери, я уверен.

– О, а я уверена, что она отступится от нас, если узнает правду.

– Астерия? И предаст нас?

– А что в нас собственно такого?

– Мы её семья, ты – мать, я – дед.

– А Деар – отец.

– Это нельзя сравнивать. Я согласен, что Астерия может и не понять нас, но она должна исполнить пророчество.

– Ничего она не должна, отец. Что если…

– Никаких «если». Молчи, и всё будет в порядке, ничего не произойдёт.

– Уверен?

– Да. Источники информации весьма ограничены.

– Отец, как ни крути, но я дружила с Кассандрой. Мы обе выросли на твоих глазах. Её сын остался практически один после того, как вы упекли его родителей чёрт знает куда. Скажи, неужели всё, что Кассандра узнала, так серьёзно и стоило того, чтобы сломать столько жизней?