Текст книги "Наследница двух рас"

Сам переход был всего в несколько метров и не цвета расправленного серебра, каким его привыкли видеть Ангелы, а именно кровавой стали. Выйдя из него, все оказались в длинном коридоре, а вернее, тоннеле, расположенном в какой-то скале. На его стенах кое-где сочилась вода, а местами висели факелы, которые освещали каменистый пол. Астерии казалась, что Элайджо, ступая шаг за шагом за ней, словно вдыхает её запах и аромат. Это несколько пугало девушку.

Пройдя метров сто, они оказались в огромной гостиной. Она была оформлена, отделана и обставлена в духе замков Средневековья. В плюшевых креслах, диванах, на стульях сидели мужчины и женщины, которые взирали на гостей с явным интересом. Все красивые, с тёмными волосами и голубыми глазами, одетые в одежду, преимущественно чёрного оттенка. Где-то были слышны и детские голоса; вне всякого сомнения, это было не просто убежище Вампиров, а их дом.

Миновав эту комнату, гости поднялись на второй этаж по винтовой металлической лестнице вместе с Мореной, Лаем и каким-то Вампиром. Он, остановившись около дубовых резных дверей, открыл их, позволяя гостям зайти в просторный зал вместе с братом и сестрой, после чего ушёл.

– Ты – Астерия. Не так ли? – спросила Морена, пройдя в центр зала, где стоял стол, рассчитанный персон так на сто.

– Да, – ответила девушка, наблюдая, как Элайджо садится на стул, стоящий во главе стола. Это не осталось незамеченным Стеном, Гордоном и Адамаром. Для мужчин это означало только одно: Элайджо – глава семьи Бладнор, ну или хотя бы какой-то её части.

– У меня здесь письмо от твоей матери, – продолжила Морена, взяв белый конверт в серебряной шкатулке, стоящей на столе, и отдала его принцессе.

– Спасибо, – ответила Астерия, забирая его. Сломав магическую печать из тонкой платины с гербом семьи Лонгейл, которую невозможно подделать, она прочла: «Астерия, вы можете доверять Морене и клану Бладнор. Задержитесь у них на день-два, наберитесь сил, чтобы преодолеть оставшийся путь. Я люблю тебя». Как только Астерия прочитала последнее слово, бумага письма в один миг осыпалась из её рук, превратившись в белый пепел.

– Что было в письме? – хором спросили Стен, Азалия и Гордон.

– Амадея сказала, что мы можем доверять семье Бладнор и принять их помощь, если она нам нужна, – ответила Астерия.

– Ну, что ж, – начала Морена, опускаясь на стул по левую руку от брата, – думаю теперь, мы можем спокойно поговорить, сидя за этим столом. Гостевые комнаты для вас уже приготовлены. Также вы можете прогуляться по замку. Амадея попросила нас помочь вам, что мы и сделаем.

– Как вам известно, в Обитас Сущностей вы можете попасть, перейдя через границу, – сказал Лай. – Но мы знаем куда более короткий путь. Сэкономив вам практически сорок-пятьдесят часов пути, мы проведём вас почти к самой её границе с Обитасом Демонов. Вам останется до неё несколько дней ходу.

– А сейчас, – сказала Морена, – к нам присоединятся несколько членов нашего клана, если вы не возражаете, и подадут ужин.

– Дорогие девушки, – начал Лай, увидев небольшой испуг Азалии и Астерии, знавших предпочтение в пище Вампиров, – когда моя сестра сказала «ужин», это значит обычный ужин, каким вы его знаете.

– Правда? – спросили обе девушки в унисон.

– Да, – ответила, улыбнувшись, Морена. – Мы едим то же, что и все.

– А как же кровь? – спросил Стен, который был заинтересован не меньше девушек.

– Все Вампиры, как вы знаете, испытывают чувство голода, которое могут утолить только кровью, – начала Морена.

– Несмотря на это, все мы питаемся и обычной пищей, – продолжил Элайджо.

– Большинство из нас использует клонированную кровь, – проговорила его сестра.

– А меньшинство? – поинтересовался Адамар.

– Обычная, или, как мы её называем, живая кровь, необходима только тем представителям нашего вида, которые имеют способности, – пояснил Лай.

– Какие способности? – спросили все хором.

– Например, скорость или сила, – переглянувшись с братом, ответила Морена.

– Подобные представители нашего вида испытывают более сильную жажду крови, поэтому практически все служат в вашей Страже.

– Остальные Вампиры заняты совершенно другим. Все мы, чтобы кто ни говорил, можем спокойно обходиться клонированной кровью, – заметила Морена.

– Понятно. Этот замок расположен в холме? – вдруг поинтересовалась Азалия.

– Нет, он находится в подземной пещере, которой около тысячи лет. Замком с момента постройки владеет наш клан, – ответил Лай.

– Почему вы ведёте такой уединённый и скрытный образ жизни? – спросила Азалия. – Судя по ошибочному мнению о вашей жажде крови, большинство знаний о вас могут оказаться таковыми.

– Всё просто. Нам чужды войны и политика. Мы не скрываем, что нас интересует бизнес и деньги, но они нужны лишь для удовлетворения общих нужд и потребностей. Наш вид не так многочислен, как ваш. Мы живём только в своё удовольствие, и это нам нравится, – сказал Элайджо.

– Вампиры, – начала Морена, – как и многие другие представители волшебных рас, несут не только свою историю, накапливаемую веками, но знания и магию.

– Разве у Вампиров есть магический дар? – спросила ошеломлённая Азалия.

– Как, по-твоему, представители моего вида открыли проход, по которому вы попали сюда? Или ты думала, что мы обделённые особи с животными инстинктами, которым кроме крови ничего не нужно? – рассмеявшись, спросил Лай.

– Извини, я не это имела в виду.

– Знаю, – успокоил тот, – просто многие представители волшебных рас считают нас вашими сторожевыми псами, впрочем, как и Оборотней.

– Я не считаю так.

– Неважно, – пояснила Морена, – нас это не волнует. Мы заинтересованы лишь во мнении собственного вида, не более. Некоторые представители нашего клана хорошо общаются с семьёй Лонгейл. Это даёт нам определённые привилегии. Мы вполне довольны.

– Хоть вас это сильно шокирует, но у Вампиров действительно есть магия, а некоторые обладают ещё и даром, – произнёс Лай.

– Каким? – поинтересовались Адамар и Азалия в один голос.

– Простите, но что-то должно оставаться тайной, даже для друзей, – улыбнувшись, ответила Морена, предварительно переглянувшись с братом. У Астерии создалось впечатление, что они каким-то образом общаются друг с другом, не произнося при этом ни слова.

Спустя несколько минут в зал стали заносить разнообразные блюда с едой, графины с напитками и чистую фарфоровую посуду. За ужином к ним присоединились ещё около семидесяти Вампиров.

Пару раз Астерии казалось, что она слышит знакомый голос, спрашивающий едва слышно: «Кто ты?». Но, судя по продолжающимся разговорам и полному его игнорированию, это было лишь её разыгравшееся воображение.

Как выяснилось, это один из домов клана Бладнор, где живёт часть этой семьи, во главе которой находится Элайджо. Кто-то из них служит в Страже, остальные занимаются домашними делами, другие Вампиры ведут бизнес на нейтральных территориях. Их основной промысел – казино, открытые в ночное время и приносящие немалый доход. Это очень заинтересовало Адамара, который сам владел бизнесом не только в Пространственном Междумирии, но и в Мире Людей.

Ужин, кстати сказать, был очень вкусный и разнообразный, способный ответить предпочтениям каждого. На столе стояли блюда из только что приготовленного мяса, рыбы и птицы на гриле и огне. Было много салатов и холодной закуски. Вино и напитки поражали богатством вкусовых букетов и оттенков.

Через несколько часов после начала ужина Гордон Лайд решил его покинуть. Но не один, а в сопровождении молоденькой представительницы Вампиров, пообещавшей проводить его до отведённой ему комнаты. Она так и не вернулась назад, что не осталось незамеченным за столом.

– Стела, – пояснила Морена, – девушка, ушедшая с вашим другом. Она всегда была неравнодушна к Полукровкам, считая, что те обладают каким-то скрытым шармом и очарованием, видимым только ей. Чаще всего Вампиры строят отношения исключительно с представителями своего вида. Так что можете не опасаться за Гордона, – продолжала она, – его ждёт лишь удивительная ночь, полная страсти и желания.

Все только улыбнулись сказанному Мореной. Астерия слегка покраснела, смутившись, что заинтриговало Лая, наблюдающего за ней на протяжении всего ужина.

Всем было действительно спокойно среди представителей семьи Бладнор. Вампиры оказались совершенно не такими, какими их все представляли по имеющейся информации.

«Кто ты? – услышала вновь тот шёпот Астерия, сидящая недалеко от Адамара.

– Ты слышал это? – спросила она его.

– Что? – не понял он.

– Этот голос и вопрос, – попыталась пояснить она.

– Нет, никто ничего не спрашивал, – ответил Блэкгард. – Ты переутомилась, Асти. Может, тебе пойти отдохнуть?

– Да, наверно, я так и сделаю чуть позднее, – ответила она. Но через долю секунды вновь раздался в её голове вопрос «Кто ты?». Посмотрев на своих друзей, сидевших рядом, Астерия поняла, что те абсолютно не слышат этого.

Погрузившись в свои собственные мысли, девушка не заметила, что Блэкгард увлеченно стал обсуждать с Вампиром по имени Клейм бизнес в Пространственном Междумирии и Мире Людей. Казалось, эти двое нашли неповторимую и интереснейшую тему для разговора, понятную исключительно им. Вслушавшись в их разговор, девушка поняла, что они решили сотрудничать или что-то вроде этого.

– Я, наверно, посмотрю немного замок и пойду спать, – сказала принцесса.

– Пойти с тобой? – спросил Адамар.

– Не нужно, – ответила Астерия, понимая, что мужчина есть мужчина, разговоры о бизнесе будут для него всегда важны, тем более Адамар – глава рода, и ему следует заботиться о его благосостоянии и капитале. – В какой комнате мне можно переночевать? – спросила она, обратившись к Морене.

– Ты не заблудишься, – ответила та, – нужно подняться ещё на один этаж по винтовой лестнице, по которой мы шли сюда, пройти по длинному коридору до конца в левую сторону За бордовой дверью будет твоя комната.

– Спасибо, – ответила она и, попрощавшись со всеми до утра, вышла.

Астерия шла от зала медленно, разглядывая замок и изучая висевшие на стенах картины. Они были богаты цветом и колоритом. Все абсолютно разные, но безупречно красивые. Некоторые были отделаны драгоценными камнями, а массивность и шик рамок просто поражали. На нескольких журнальных столиках стояли хрустальные вазы с давно засохшими букетами цветов, роз и орхидей. Она встретила на своём пути около десятка Вампиров, которые с любопытством глядели на неё, как и те, что были в столовой.

Бродя по замку, идя на третий этаж, принцесса снова услышала вопрос: «Кто ты?». Ей становилось уже страшно. Складывалось ощущение, что она сходит с ума. Астерия остановилась недалеко от бордовой двери, за которой, предположительно, находилась её комната, на одной из стен она заметила потрясающую картину. Ночное небо на ней было усеяно сверкающими звёздами, мелкими необработанными алмазами, полная луна, отделанная какими-то плоскими сияющими камнями, словно горела, а на небольшом холме стояла фигура одинокого мужчины, лица которого не было видно, так как его нарисовали спиной. Складывалось ощущение, что его силуэт медленно куда-то удаляется, хоть он и оставался застывшим на одном месте. Такое произведение, вне всякого сомнения, искусства стоило целое состояние.

– Тебе нравится моя картина? – спросил Элайджо Бладнор.

– Ох, – отозвалась Астерия, которая не ожидала появления Вампира, – ты напугал меня.

– Прости, я не хотел.

– Ты нарисовал эту картину?

– Да.

– Очень красиво.

– Я дарю тебе её.

– Что ты? Я не могу принять такой подарок.

– Почему?

– Это слишком дорого.

– Для меня это пустяки, – ответил он, снимая картину. – Я уменьшу её; когда захочешь вернуть ей первозданный размер, только пожелай этого и произнеси вслух моё имя. Это магия моего вида.

– Спасибо, – ответила Астерия, беря из его рук картинку размером со спичечный коробок. Убрав её во внутренний карман одежды, она спросила:

– У тебя много картин?

– Все, что висят в этом доме, нарисовал я.

– Это здорово. Ты очень талантлив.

– Спасибо.

– Можно задать вопрос, Лай? – вдруг спросила она.

– Конечно.

– Почему многие из вашего клана так на меня смотрят?

– Ты же особенная.

– Неужели всё дело в пророчестве?

– Нет, конечно. Просто ты не такая, как все.

– Что это значит? – спросила она, насторожившись. В следующий миг в голове девушки снова послышался вопрос: «Кто ты?», отчего, не выдержав, она выкрикнула вслух:

– Кто-кто? Да никто! – прокричала девушка куда-то вдаль коридора, будто невидимому собеседнику, чем повергла в шок своего собеседника.

– Ты слышишь меня? – осторожно спросил Лай.

Теперь пришла очередь Астерии удивляться. Это был голос Элайджо в её собственной голове, вот почему он показался ей знакомым.

– Всё это время это был ты?

– Да. Но я задавал этот вопрос скорее самому себе.

– Но почему?

– Потому, что ты не Ангел и не Демон. Ты не похожа ни на одного из представителей магических рас, – ответил он, ставя в тупик девушку. – Поэтому я и спрашивал у себя, кто же ты? Но я и представить не мог, что ты услышишь меня.

– Почему?

– Это сложно объяснить, – ответил он. – Вамхэрон, наш язык, он доступен всем Вампирам. Но есть некоторые, зачастую это кровные родственники, такие как я и Морена, которые могут общаться мысленно, проникая друг другу в сознание. Конечно, если не закрываем его.

– Вот почему мне показалось, будто, переглядываясь, вы разговариваете, – воскликнула Астерия, озарённая своей догадкой.

– Да.

Повисла минутная пауза. Вдруг он взял её за руку и продолжил:

– Не бойся. Я хочу показать тебе свою комнату. Ты должна кое-что увидеть. Держись.

Астерия и сообразить не успела, возразить или отказаться. Мужчина легко приподнял её от пола, будто она была пушинкой. И через миг они оба уже оказались на другом конце коридора в правой стороне от лестницы около чёрной стальной двери. Элайджо, вне всяких сомнений, использовал одну из своих природных способностей, догадалась Астерия, – скорость.

– Вампиры чтят желания друг друга. Кроме меня, сюда никто не входит, просто не имеет права и не может, – придя в себя после лёгкого головокружения, услышала Астерия слова Вампира.

– Почему? – спросила она.

– Сейчас ты всё поймёшь, поверь, – ответил он, открывая дверь. – Проходи.

Немного не решаясь, она посмотрела на Вампира и всё-таки вошла внутрь. Несмотря на то что Астерия совершенно не знала ни этого мужчину, ни его клан, ей почему-то казалось, что она может ему доверять.

Принцесса прошла в просторное помещение его комнаты, где всё было оформлено во всевозможных оттенках серого цвета. Но это совершенно не производило никакого эффекта в сравнении с тем, какой был от картин, которыми здесь было усеяно всё: стены, мебель, даже потолок. А всё потому, что изображены на них были две девушки, вроде совершенно не похожие друг на друга, но до боли в сердце знакомые ей.

На одних картинах была нарисована девушка, которая стояла в воинственной позе с выхваченными мечами, или скакала на лошади, или парила на огромных крыльях под небом над верхушками деревьев. А на других – вторая девушка, то она была около двухэтажного дома, то за рулём автомобиля, то сидела на песчаном берегу океана вполоборота, смотря на солнце, которое опускается за линию горизонта. Астерия не могла произнести ни слова. Ведь на картинах были изображены вовсе не две разные девушки, а одна. Это была она, будучи Силеной или Астерией. Принцесса была шокирована: Вампир рисовал так, словно знал её тайну.

Глава 26

– Что всё это значит? – нарушив затянувшееся молчание, спросила Астерия, отрываясь от просмотра картин.

– Располагайся, – попросил Элайджо Бладнор, указывая на низкий плюшевый диван недалеко от неё, сам же предпочитая кресло.

– Спасибо, – сказала она, усаживаясь удобнее.

– Как тебе уже известно, некоторые из нас обладают способностями – фантастической скоростью, силой, а кто-то даже волшебством. Но информацию, которую ты сейчас услышишь, никто не знает, лишь представители моего вида.

– Почему ты делаешь исключение для меня?

– Ты поймёшь это чуть позже, – ответил он.

– Хорошо.

– Итак, все мы появляемся на свет обычными детьми, – начал Элайджо.

– То есть?

– Это означает, что только на своё двадцатилетие мы становимся Вампирами в полном смысле этого слова. Процесс неприятный, поэтому опустим его. Суть не в этом. После своего перерождения, так это называется, мы живём ровно двести лет.

– Почему?

– Это никто не знает. Таков закон природы. И умираем мы, рассыпаясь в прах.

– Ужас… – произнесла девушка полушёпотом.

– Мы не испытываем боли. В нашей смерти нет ничего ужасного.

– Как посмотреть.

– Для некоторых смерть бывает куда страшнее нашей.

– Возможно.

– Нас сложно убить простым способом. Легенды Мира Людей относительно кола в сердце, чеснока, серебра и святой воды – полная чепуха. Это не подействует.

– А что подействует? – поинтересовалась заинтригованная Астерия.

– Ты хочешь убить Вампира? – усмехнувшись, спросил он.

– Нет, конечно, – ответила она.

– Я пошутил, – улыбнувшись, ответил он, заметив, как она стала серьёзна. – Самый верный способ – отрубить голову.

– Ну, это никто не переживёт.

– Факт, – заметил Лай. – Мы выбираем ночной образ жизни и от этого у нас довольно бледная кожа, потому что двести лет после перерождения мы не видим солнца.

– Почему?

– Оно нас убивает, заставляя наше тело разлагаться до костей за считанные минуты, причиняя при этом невыносимую боль. Вот это уже крайне жестокая смерть.

– Звучит ужаснее, чем рассыпание в прах, согласна, – сказала девушка Элайджо, который улыбнулся ей.

– Вампиры по своей природе однолюбы до глубины своей души. Узами брака мы связываем себя единожды, таков наш закон. И до самой смерти верны этому выбору. Мы способны через век пронести испытываемое чувство любви.

– Звучит сказочно прекрасно, – сказала, подумав, принцесса.

– Да. Только есть одно «но».

– Какое?

– Вампир способен полюбить лишь раз.

– Почему?

– Видимо из-за того, что у нас одно сердце. И мы не способны делить его.

– Прости, но я не понимаю, зачем ты всё это говоришь? Как это связано с твоими картинами?

– Сейчас я объясню. Это считается своего рода подарком природы, которая сочла разумным предостерегать нас от совершения ошибки. И я думаю, что мы не вымерли именно благодаря этому. В ночь на своё перерождение мужчины моего вида видят образ идеального спутника жизни – женщины или девушки для создания семьи. Природой было так заведено, что ей могла стать только представительница нашего вида или простая смертная. Именно в неё мы влюбляемся до конца своих дней, если встречаем, а это обязательно происходит. Это чувство невозможно изменить, этому нельзя воспротивиться. Если девушка отвечает взаимностью, мы вступаем в магический брак, в котором можем иметь детей каждые десять лет. И если избранница – простая смертная, она становится представительницей моего вида.

– Каким образом? – поинтересовалась Астерия.

– На вторую ночь после церемонии бракосочетания она, как и мы на своё двадцатилетие, перерождается. И живёт ровно столько, сколько осталось её мужу. Все Вампиры выглядят лет на тридцать, максимум тридцать пять. Наши избранницы не старше этого возраста.

– А может случиться так, что вы видите образ девушки, которая, скажем, ещё не родилась?

– Разумеется, но есть определённые рамки. Возможный максимум, называемый дисбаланс времени, – двадцать пять лет.

– Немало.

– Для вампира это немного.

– Допустим, – согласилась Астерия, – а что бывает, если та девушка, которую вы видели в ночь перерождения, отказывает вам?

– Если случается так, то мы можем выбрать себе в пару другую женщину. Но у такого союза рождение детей происходит не чаще, чем раз в сто лет. И, разумеется, только после заключения магического союза.

– Определённо лучше, когда отвечают взаимностью.

– Несомненно. Но не всегда происходит именно так. Женщины моего вида – очень противоречивые натуры, требовательные и строптивые, опьянённые только страстью и удовлетворением своих капризов. Порой они слишком далеки от чувства возвышенной любви. А представительницы же людской расы не горят, скажем, особым желанием связывать свою жизнь с Вампиром.

– Почему?

– Они всегда считали нас монстрами. И кто захочет связывать свою жизнь с таким, как я, в таком случае? – И, не дождавшись ответа девушки, тут же задал следующий вопрос: – А рожать от меня детей?

– Понятно, – произнесла Астерия, смутившись.

– В общем, всё чаще мужчины вынуждены вступать в брак не с той женщиной, что они видели в ночь перерождения. Это, безусловно, сказывается на рождаемости моего вида.

– Обидно, – произнесла девушка.

– Знаешь, – начал Лай, – я начал рисовать ещё в детстве, мне было не более десяти лет. Моё умение помогло мне, когда в ночь своего перерождения я увидел двух девушек, которых стал часто изображать на своих картинах потом.

– Ты хочешь сказать, что я – твоя идеальная избранница?

– Да, – ответил он, – ты и та, другая девушка. Но, если честно, то Вампиры всегда видят только одну девушку в ночь своего перерождения. Странно, что со мной произошло совсем другое.

– Так ты и видел одну девушку, – спокойно произнесла Астерия.

– Не понимаю. На одних картинах нарисована ты, а на других – она, – сказал он, показывая на свои картины, чтобы она убедилась.

– Видишь ли, другая девушка, изображённая на твоих картинах, – это Силена Блэйс.

– Ты знаешь её? – взволнованно спросил он.

– Да, только двадцать пять лет, которые я прожила в Мире Людей, меня звали именно Силена Блэйс. Мои родственники спрятали меня там, лишив магии и настоящей внешности. В ночь на своё магическое совершеннолетие я стала Астерией Лонгейл, такой, какой ты видишь меня сейчас.

– Теперь хоть что-то становится понятным.

– По сути, Силена Блэйс – моё прошлое, а Астерия Лонгейл – настоящее.

– Теперь, когда я рассказал тебе всё это, мне нужно кое-что узнать.

– Я слушаю.

– Временной дисбаланс для меня – семьдесят лет. Такого никогда не было. Всегда пределом была четверть века.

– То есть тебе сейчас девяносто?

– Да, будет через полгода. Я готов был ждать всю жизнь, если понадобится. И суть сейчас не в этом.

– Ав чём?

– Когда я увидел тебя в лесу, то, разумеется, сразу узнал. И меня это шокировало, ведь ты не являешься представительницей моего вида и ты не простая смертная.

– Точно.

– Ты – дочь Амадеи и Деара, Ангела и Демона. Ты не должна была быть девушкой, которую я увидел в перерождение. Это нарушает всякие законы природы, установленные тысячелетия назад моему виду.

– Потому что я рождена Ангелом от Демона?

– Да, – ответил он, – но не только. Видишь ли, веками мы могли создавать и создавали семьи только с простыми смертными женщинами или себе подобными. Поэтому, долго размышляя за ужином, я сделал вывод, что, по причине невозможности быть с тобой, я и видел в ночь перерождения двух девушек, а не одну.

– Но мы уже выяснили, что девушки на твоих картинах – это я.

– Да. Но только несколькими минутами назад я понял, что ошибся, – подытожил он, продолжив: – Очень немногие Вампиры, которые обладают способностями и волшебным даром, способны ощущать запах крови, по которому со стопроцентной гарантией скажут, кто перед ними, Ангел, Демон, Полукровка, Сущность, и могут даже определить их вид при желании. Подобное умение у нас называется различитель.

– Скоростью ты обладаешь, а силой? – спросила Астерия.

– Да, – ответил он, вмиг очутившись около деревянного стола, который он превратил в щепки, ударив по нему кулаком.

– Вау, – произнесла ошеломлённая девушка и спросила: – У тебя есть волшебный дар?

– Да, – сразу же ответил он. После этого, его тело исчезло в секунду, оставляя вместо себя только тёмные непонятные разводы, которые растворились мгновение спустя.

– Ой! – вскрикнула Астерия, когда через минуту в метре от дивана, на котором она продолжала сидеть неподвижно, появился Элайджо.

– Это тебе, – произнёс он, протягивая красную розу Астерии, – я сорвал её в оранжерее своей сестры.

– Спасибо, – поблагодарила она, принимая цветок. – Значит, ты можешь перемещаться?

– У нас это называется телепортация, – пояснил он.

– Соответственно у тебя есть и возможность, называемая различитель.

– Да, но с тобой она не работает.

– Как это?

– А думаешь, из-за чего я столько раз задавал вопрос, который ты слышала, кстати, тоже пока непонятно, почему?

– «Кто ты?» – процитировала она.

– Да.

– Но я не понимаю.

– Я всегда знаю, кто передо мной. Но с тобой всё не так.

– Почему?

– Понятия не имею.

– Может, потому что я – наследница двух рас и пока единственная в своём роде, ты же не встречал подобных мне? – спросила она, подумав.

– Ты права только в том, что я действительно не встречал никого, подобных тебе, но это не из-за того, что ты – единственная.

– Как это?

– Прости, но ты не Ангел и не Демон. Ты вообще не похожа на представителей ныне живущих рас.

– Ты уверен?

– Да, – твёрдо ответил Элайджо. – Видишь ли, кровь любого представителя магической расы имеет не две цепочки ДНК, как у обычных людей, а три. Различитель позволяет мне видеть это, вдыхая аромат объекта, его запах, если хочешь.

– Что представляет собой третья цепочка ДНК?

– Это определённая энергия, иными словами, волшебство в чистом виде. Она и определяет принадлежность к той или иной волшебной расе. А её мощность, скорость, зараженность и сила, в свою очередь, для отдельных особей, – вид или семейство.

– Ничего себе…

– Да, – сказал Лай. – Проблема в том, что у тебя четыре цепочки ДНК. Две из них – как и у представителей всех рас, а две остальные просто повергают меня в шок.

– Почему?

– Одна из них – действительно цепочка чистого волшебства, кстати сказать, я тоже такой никогда не видел. Она сверкает безупречным прозрачным серебром. А другая – абсолютно чёрная и непонятная.

Это, вне всяких сомнений, магия. Но какая? В общем, две эти цепочки сплетаются в единую крутящуюся спираль. Благодаря этому вращению складывается ощущение, что они вливаются друг в друга.

– Как такое возможно?

– Не знаю, но хотел бы выяснить, – ответил он, продолжив: – Не обижайся на мои следующие вопросы.

– Хорошо.

– Ты уверена, что Амадея и Деар – твои родители?

– У меня нет причин сомневаться, тем более я очень похожа на свою мать, – ответила она.

– Прости, я как-то не придал этому значения.

– Ничего, я понимаю, – произнесла она. – Скажи, а таких, как ты, много в вашей семье?

– У кого есть различитель? Кто не может понять, кто ты?

– Да.

– Нет. Ещё пара Вампиров. Но никто больше тебя не спросит об этом.

– Почему?

– Я запрещу, как глава части клана, если они что-то захотят узнать. А вообще различителем мы редко пользуемся. Мне стало любопытно только из-за того, что ты девушка, образ которой меня не покидает так давно.

– Ясно.

– В любом случае, даже если мы захотим, нам так просто не разобраться с этим, – заметил Лай. – Но у меня есть ещё один вопрос, который очень важен.

– Какой?

– Способна ли ты ответить взаимностью на мою любовь? – как можно осторожнее спросил он, чтобы не испугать девушку.

– Лай, – не решаясь, ответила Астерия, – в моей жизни сейчас столько проблем. Чего стоят только пророчества, связанные со мной. Я даже не знаю, выживу ли после встречи с Деаром.

– Ясно.

– К тому же, мне кажется, я уже влюблена. И как ни прискорбно мне говорить это тебе, но я должна. Вряд ли я отвечу взаимностью на твои чувства. Похоже, я, как Вампиры, – однолюб.

– Это честно, – ответил он. – Спасибо.

– Было бы за что, – произнесла она. И через миг Элайджо телепортировался с Астерией на руках в её комнату.

– Отдыхай, тебе это необходимо, – произнёс он.

– Хорошо.

– То, что я рассказал… – начал Лай.

– Не беспокойся, – сказала принцесса, – это останется между нами.

– Спасибо. Я не потревожу тебя более, – грустно произнёс он, вмиг испарившись из её комнаты.

Астерия осмотрелась вокруг. Комната была красиво обставлена мягкой плюшевой мебелью цвета спелой вишни, а тёмно-красные шторы прекрасно гармонировали с интерьером. Освещение было довольно тусклым, но это совершенно не беспокоило и не напрягало.

Девушка приняла душ в ванной, которая находилась в небольшом помещении за дверью в её комнате, после чего легла спать в только что разобранную кровать на шёлковое чёрное постельное бельё. Она не сразу уснула, продолжая думать о том, что произошло. Астерия точно знала, как бы глупо это ни звучало, что разбила сердце Вампиру, который любил её так долго и будет продолжать это делать, несмотря на её отказ, судя по тому, что рассказал о своём виде.

В комнате стоял неповторимый запах трав и цветов, которые одурманивали своим ароматом. Пересилив себя, девушка закрыла глаза и тут же отключилась.

Но чего она не знала, так это то, что отвергнутый мужчина, как и женщина, способен на всё, чтобы отомстить или заполучить объект своего желания и любви. А если у кого-то в запасе времени более века, его шансы увеличиваются в геометрической прогрессии.