Текст книги "Наследница двух рас"

Глава 9

«Доброе утро, Сан-Франциско, сегодня утро 14 июля, погода радует нас теплом и, наконец-то, прохладным ветром, что может быть приятнее?» – спросил из радио будильника бодрый голос диджея. Сонная Астерия Лонгейл встала и пошла в ванную, чтобы принять душ и привести себя в порядок. Через пару часов она уже была готова к переезду. Девушка села в машину, закинув несколько собранных дорожных сумок на заднее сидение, и поехала в сторону родового дома.

Астерия вспоминала вчерашний бал, находясь за рулём автомобиля. И никак не могла забыть встречу с Терри, вернее, как теперь выяснилось, Адамаром. Всё и так стало непросто, и то, что происходит, не укладывается ещё в голове. Конечно, благодаря так называемым побочным действиям зелья, девушка легко восприняла информацию о магическом мире и своём происхождении, но сейчас ей предстояло нечто весьма сложное и без волшебного вмешательства – познать саму себя. Человек тратит на это колоссальное количество сил и времени, порой целую жизнь, но так и не достигает желаемого, а ей необходимо сделать это как можно скорее. В добавление ко всему девушке придётся заново узнавать не только родственников, но и своих старых знакомых. Она испытывала смешанные чувства, с одной стороны – всё это было чертовски интересно, ново и захватывающе, но с другой – слишком ответственно и серьёзно, чтобы играть и шутить с этим. Астерия никак не могла поверить в то, что человек, знакомый ей с детства, принадлежит Магическому Миру, как и она.

Добравшись до дома, захватив привезённые вещи, Астерия прошла в комнату, где оставила подарок матери. Взяв шкатулку, она открыла волшебный проход и шагнула в Пространственное Междумирие. Пройдя сверкающий переход, девушка оказалась в библиотеке, где в кресле с книгой судеб сидел её дед.

– Здравствуй, внучка, – вставая, приветствовал её Уильям.

– Привет, дедушка, – ответила она, подойдя и обнимая его.

– Для тебя подготовили комнату на этом этаже в конце коридора, ты можешь туда сходить.

– Дедушка, – начала Астерия, разглядывая тусклые огни на потолке, заменяющие электрические лампы, от которых исходил тусклый свет, – в Пространственном Междумирии нет электричества, я права?

– Да. Оно нам просто не нужно. Его заменяет магия.

– Каким образом?

– Всё просто. У нас существуют артефакты, заряженные магией – своего рода чистой энергией, которые запрограммированы на определённую функцию. Скажем, поддержание светового потолка в комнатах, при этом различного вида, или качание воды для фонтанов, своего рода магический насос.

– Эта энергия бесконечна?

– Нет, артефакты регулярно заряжаются или покупаются новые в специализированных магазинах.

– Не понимаю, что мешает вам провести электричество, как в Мире Людей?

– Для волшебников, которые веками живут иначе, дика и отвратительна сама мысль об этом. Мы не желаем пользоваться плодами технологического прогресса Людей. У нас своя сила, и магия дана нам не просто так.

– Волшебники не хотят признавать ум и достоинства человеческой расы и их техники, не так ли?

– Возможно, – произнес Уильям, явно не желая признавать этого.

– Это глупо, ты не находишь? – спросила девушка.

– Нет. Мы привыкли жить так тысячелетиями и не собираемся менять устои нашего общества.

– Перемены бывают к лучшему, дедушка.

– Не в этом случае.

– Ладно, а что насчёт связи? Есть в Пространственном Междумирии что-то подобное?

– Ты намекаешь на телефон?

– Да.

– Его нет, но у нас есть альтернативная замена – магический канал связи. Он представляет собой разрыв в пространстве, который соединяет две точки в нём с помощью энергетического окна. Через него мы можем общаться с нужным нам собеседником, видя его.

– Как видеозвонок?

– Наверно, – согласился Уильям. – И у нас есть почта.

– Какая?

– На небольшие расстояния, не более сотни метров, мы можем отправлять письмо или посылки на воздушной подушке. Заклинание звучит как «Libera nuntius»[17]17
  Libera nuntius – доставить послание.


[Закрыть]. К нему нужно добавить лишь имя адресата. И он получит послание за считанные минуты.

– А на дальние расстояния?

– У нас есть специальные птицы.

– Неужели голубиная почта? Как когда-то была в Мире Людей? – с некой усмешкой заметила девушка.

– Примерно. Только птицы у нас несколько другие. Специально выведенные почтовые соколы, способные переносить довольно тяжёлые вещи, преодолевая дальние расстояния. Им нужно только сказать имя адресата, остальное они сделают сами.

– Круто, – восхищённо ответила Астерия.

– Существует также заклинание, доступное волшебникам с магическим потенциалом не ниже среднего. Оно посылает его астральную оболочку туда, куда тому нужно. Она способна преодолеть дальние расстояния за считанные секунды и передавать информацию голосом своего отправителя.

– Ничего себе! – воскликнула девушка. – Можешь показать?

– Да, – ответил Уильям. – Сейчас Амадея на заседании Совета. Они решают вопрос насчёт того молодого человека, о котором идёт речь в пророчестве. Я сообщу, что ты здесь, – пояснил он и тут же произнёс заклинание: – Contact instantius[18]18
  Contact instantius – связь экстренно.


[Закрыть].

– Ox, – только и смогла вымолвить Астерия, поражённая увиденной картиной. От тела Уильяма будто отделилось что-то сверкающее и полупрозрачное, оно быстро обрело его расплывчатую форму. Она вмиг унеслась из комнаты сквозь стены, посланная к Амадее. Самое интересное, что это действие, от момента прочтения заклинания, заняло не более нескольких секунд. Но требовало массы магической энергии.

– Вы сумели найти способ обнаружить того парня? – придя в себя, спросила Астерия.

– Да, всё оказалось проще, чем мы думали.

– Как это?

– Амадея смогла сделать это. Я попробую тебе объяснить. Видишь ли, дар определять магические способности или уровень волшебства встречается крайне редко, в основном среди представителей расы Демонов. К сожалению, как ты понимаешь, среди них друзей у нас нет. Властители, например, ты и твоя мать, можете чувствовать себе подобных магов, т. е. тех, кто может управлять элементами, но для этого нужны годы тренировок и сильный самоконтроль. Амадея, как бы правильнее сказать, сканировала волшебный потенциал молодых людей, рождённых в период от четверти века до тридцати лет назад, для того, чтобы найти всех властителей. Она справилась довольно быстро. Наверняка, если бы она не владела магией воды и воздуха, а, скажем, могла управлять только одним элементом, это отняло бы много сил и, по меньшей мере, заняло несколько суток.

– И скольких ей удалось найти?

– Троих. Сейчас все они находятся у нас в доме, прибыв по первому вызову, и беседуют с членами Совета и твоей матерью, демонстрируя свои способности. Каждый из них готов внести свой вклад, если потребуется, чтобы наша раса одержала победу в этом противостоянии. Признаться честно, я очень рад этому, так как не представляю, как мы сможем одержать верх над Демонами, если начнётся уже открытая война. А это даёт нам не просто надежду, а небывалое преимущество.

– А кто конкретно из троих, пока не ясно?

– Нет, но каждый юноша – член семьи с хорошей репутацией, весьма состоятелен и даже самостоятелен. В Пространственном Междумирии очень важно это, как бы ты ни отрицала подобное и ни хотела признавать. Поэтому если ты решишься на отношения с тем, о ком говорится в пророчестве, возражений со стороны нас, твоих родственников, или Совета, ты вряд ли встретишь.

– Ох, дедушка. Как раз Совет я, как назло, забуду спросить, уж поверь мне. Скажи, если что, они в брачную ночь свечку подержат, а то вдруг электричество отрубят или магия иссякнет?

– Не будь такой, Астерия.

– Какой?

– Как твоя мать – кладовой сарказма, – рассмеявшись, ответил Уильям.

– Извини, если тебя это расстраивает.

– Нет, дело не в этом. Просто моя дочь всегда была самоуверенной и строптивой девицей. Она редко прислушивалась к чужому мнению. Из-за её выбора когда-то мы получили массу проблем. Ты и сама прекрасно это понимаешь. Сейчас я всего лишь пытаюсь объяснить тебе некоторые устои Магического Мира и нашего общества. Ты должна потихоньку начинать вникать во всё это.

– Хорошо, дедушка, – ответила Астерия. – Что ещё тебе известно о тех ребятах?

– Один парень происходит из очень древнего рода, часть истории о нём даже утеряна, сейчас он – единственный мужчина и наследник семьи. Ему около тридцати лет, он богат. Как нам известно, владеет бизнесом не только в Пространственном Междумирии, но и за его пределами.

– В Мире Людей?

– Да. Нас это заинтересовало, если честно. Не многие волшебники так открыто пока ещё живут там. А он, похоже, чувствует себя весьма свободно и комфортно в Мире Людей, ни разу не скомпрометировав себя и волшебников.

– Что это значит?

– Понимаешь, у нас запрещено законом посвящать обычных людей в существование Магического общества, за исключением тех случаев, когда заключается полукровный брак.

– Но бывали случаи, когда это происходило?

– Конечно, но виновников наказывали. Естественно, устраняя проблему в Мире Людей.

– Как устраняя?

– Чаще всего – применяя заклинание корректирования памяти.

– Какое?

– Оно называется Mutatoi memoriae[19]19
  Mutatoi memoriae – замена воспоминаний.


[Закрыть].

– Как оно действует?

– Всё просто. У обычных людей возникает частичная амнезия, которая распространяется на все воспоминания, хоть как-то имеющие отношение к магии. При этом оно совершенно не влияет на остальную память.

– А как наказывают виновников, которые раскрыли само волшебство в Мире Людей?

– По-разному, самый мягкий приговор – это штраф, высочайший – лишение магии.

– А такое возможно?

– Да, с помощью сильнейших обрядов, построенных на высших арканах и заклинаниях, которые использует Витенагемот. Естественно, это происходит временно.

– Понятно. А что в отношении других ребят?

– Второй парень происходит из знатного, как и первый юноша, но не такого древнего рода. Он тоже весьма обеспечен, благодаря своим родителям, которые владеют в Пространственном Междумирии сетью лекарственных магазинов, или, как тебе привычнее, аптек. В его семье были браки с Людьми и Полукровками. Сейчас ему двадцать семь лет.

– А что насчёт третьего парня?

– Последний юноша, по сравнению с другими, происходит не из такой обеспеченной семьи, как другие. Его родители – учёные, которые занимаются исследованиями в области пространственно-временного континуума. Они пытаются изобрести что-то наподобие машины времени, благодаря которой волшебникам удастся путешествовать в прошлое и будущее, но только как на экскурсию. Они будут видеть, возможно, чувствовать, при этом будучи призраками, не имеющими телесной оболочки, а, следовательно, маги не смогут влиять на ход истории, вмешиваясь в те или иные события.

– Почему же его семья, как ты сказал, бедная, в сравнении с другими, по-моему, такие исследования весьма востребованы и интересны.

– Ну, возможно, из-за того, что они все деньги тратят на них, не получая особо никакой прибыли.

– Ясно.

– Все трое юношей являются властителями. Им подвластна магия одного элемента – земли. Именно почувствовав эту силу, Амадея их и вычислила.

Неожиданно дверь комнаты открылась, и к ним вошла Королева Обитаса Ангелов.

– Привет, дочка, – сказала она, подойдя и целуя Астерию в щёку, – я очень рада тебя видеть.

– И я, мам.

– У меня для вас приятные новости: мы нашли того парня. Было довольно забавно даже, но мы практически сразу выяснили, кто он. Парень может метать огненные шары одной рукой, как настоящий Демон, а световые – другой, как представитель расы Ангелов. Совет был просто в шоке, – улыбаясь, ответила Амадея, – впрочем, как и я.

– Из какой он семьи? – явно обеспокоенно спросил Уильям.

– Он и вправду из древнего рода, – ответила Амадея, смотря на отца, – его родители умерли почти двадцать лет назад. Парень жил в Мире Людей со своими дальними непрямыми родственниками какой-то кузины по отцовской линии. Мы не знали о его способностях, потому что нам некому было даже сообщить.

– Понятно, – отвернувшись от дочери, произнёс Уильям, он явно понял, кто этот парень и из какой семьи, и это его не просто не радовало, а беспокоило.

– Вам будет о чём поговорить с ним, Астерия, – обратившись к дочери, произнесла Амадея, – у вас довольно много общего. – Честно признаться, я смогла увидеть кое-какие обрывки его воспоминаний, когда сканировала уровень волшебства. Это произошло совершенно случайно. Это было похоже на короткие короткометражные фильмы, которые, как мозаика, складывались, чтобы получился целостный образ. Парень не был готов к такому проникновению в своё сознание. Но как только он понял, в чём дело, сразу заблокировался от меня.

– Такое возможно? – спросила Астерия.

– Да. Это магия Властителей, – пояснила Амадея, продолжая. – Но то, что мне удалось посмотреть – просто ужасно.

– Почему?

– Магия стала проявляться у парня ещё в детстве в виде телекинеза, что очень распространено среди малышей Ангелов, но к подростковому возрасту это пропадает, освобождая место истинному волшебному дару. Люди, с которыми он рос, увидев способности мальчика, стали таскать его по врачам. Те ставили на нём всевозможные опыты, проводили тесты, как на какой-то подопытной крысе; пичкали медицинскими препаратами, делая массу уколов, беря всевозможные анализы.

– Это ужасно, – едва слышно сказала Астерия, представляя себе эту картину.

– Да, но парень оказался довольно смышленым. Поэтому придумал сказку о том, что лекарства стали помогать ему, и телекинез пропал. Родственники какое-то время даже считали его уродом, в силу своей узколобости, простите за грубость, совершенно не понимая его уникальности и индивидуальности.

– С ума сойти, – печально произнёс поражённый Уильям, наконец, вернувшийся к разговору из своих раздумий.

– Ему было непросто жить с ними, – продолжала Амадея, – даже когда их отношение к нему смягчилось и стало более человечным и нормальным по всем меркам. Он научился контролировать проявление своей магии и никогда не пользовался ей в Мире Людей. Когда ему исполнилось восемнадцать, парень частично вступил в права наследства, узнал о существовании волшебства и Пространственного Междумирия, в которое перешёл жить. Он учился искусству чародейства и колдовства с частными педагогами. Полноценно он практикует и использует магию последние восемь лет, а после совершеннолетия возглавляет свой род и семью, будучи единственным мужчиной, у него и родственников практически нет.

– Ты многое узнала, Амадея, – произнёс Уильям.

– Да, это так, – сказала она, добавляя: – Но о последних десяти годах жизни рассказал он лично. Его имя Лорд Адамар Андриан Блэкгард.

– Только не это, – вдруг воскликнула Астерия, заставив вздрогнуть как своего деда, который был не рад отчего-то слышать имя парня, так и мать.

– Что такое? Вы что, знакомы? – спросила Амадея, не понимая возгласа дочери.

– О да, мама, и это мягко сказано. Ты и представить себе не можешь, что именно он был моим кошмаром долгое время в Мире Людей и испортил несколько лет жизни, – не унималась девушка, – издевался надо мной, унижал, оскорблял, когда мы учились в школе.

– Разговор явно обо мне, – сказал вошедший в открытые двери парень. – Я Лорд Адамар Блэкгард.

– Рад знакомству, сынок, – поприветствовал его Уильям, протягивая руку, с явным интересом разглядывая юношу.

Лорд Лонгейл молился Великим Создателям всё утро, с тех пор, как узнал имена юношей, подходящих под пророчество, и многое бы отдал, чтоб кто-то другой из трёх оказался тем самым. Но судьба распорядилась иначе, вновь столкнув старого мага с семьёй Блэкгард.

– Я тоже, – сказал Адамар, отвечая рукопожатием Уильяму.

– А лично я не хочу с ним здороваться, – отрезала Астерия, спешно направляясь к выходу.

– Внучка, вернись, нам всем нужно успокоиться и поговорить.

– Я всё сказала, дедушка, – ответила она, захлопнув за собой двери.

– Ну и что это такое? Амадея, такое поведение не подобает принцессе, – начал сердиться Уильям, выходя из себя, по своим собственным причинам, а не из-за своей внучки, хотя он и не понимал её, – это оскорбляет даже тебя как Королеву.

– Отец, – начала Амадея, пока аналогично не понимая реакции своей дочери, но осознавая истинную причину негодования отца. Она не желала, чтобы Уильям вёл себя так в присутствии пока ещё совершенно незнакомого человека. – Если ты предпочитаешь говорить со мной как со своей дочерью, будь добр, не груби в отношении Астерии, она, прежде всего, мой ребёнок и, кстати, твоя внучка, – сделав акцент на последнее слово, довольно жёстко сказала она. – Но если Лорд Лонгейл считает возможным разговаривать со мной как с Королевой Обитаса Ангелов, то ему следует учесть: я сама способна понять, что может меня оскорбить. А принцесса вольна уходить, когда ей будет угодно, вне зависимости от его желания и предпочтения, и уж тем более не спрашивая разрешения и не принося извинений, даже если это ты и Лорд Блэкгард. И просто недопустимы, в таком случае, любые оскорбления, как в её адрес, так, тем более, и в мой.

Амадея редко позволяла себе разговор с отцом в таком тоне, особенно после того, как взошла на трон. Он был её правой рукой и советником, которому она всецело верила и доверяла. Но сейчас речь шла об Астерии, и сердце матери, которая только обрела дочь, не смогло остаться менее вспыльчивым, руководствуясь лишь хладнокровным разумом.

– Хорошо, Амадея, наверно, я погорячился, – сдался Уильям, который понял, почему она так стала с ним говорить.

– Лорд Блэкгард, прошу меня простить, – сказала Амадея, – но я вынуждена вас оставить со своим отцом, он расскажет вам об обучении и вашей миссии. Разумеется, если вы сочтёте возможным принять её. А мне нужно поговорить с дочерью, – и развернувшись на высоких устойчивых каблуках, она ушла.

Идя по длинному коридору в самую дальнюю комнату, приготовленную специально для Астерии, Амадея не сомневалась в том, что она там. Войдя, она увидела свою дочь на кровати со слезами на глазах.

– Расскажи мне, откуда ты знаешь этого парня и что между вами произошло? – попросила Амадея, опустившись на кровать и гладя длинные волосы девушки, которые будто переливались платиновым цветом.

– Мам, ну что тут объяснять? Я просто не выношу его, впрочем, как и он меня.

– А конкретнее?

– В школе я была гадким утёнком и без его издевательств, а с ними – я стала просто всеобщим изгоем и посмешищем. Он меня дразнил, унижал и обижал. На один из праздников даже подарил мне огромные панталоны, и надо мной смеялся весь класс, – увидев, как улыбнулась Амадея, она воскликнула: – Ну, мам, это что, по-твоему, смешно и весело?

– Нет, конечно, но это довольно забавно, – попыталась выкрутиться она, но заметив недовольство дочери, сказала: – только не для тебя, разумеется. Продолжай, пожалуйста.

– Не хочу больше вспоминать те случаи.

– Позволь мне взглянуть на это самой.

– Что ты имеешь в виду?

– Я хочу воспользоваться единением сущности Властителей. Маги элементов могут проникать в сознания друг друга, если нет препятствий, таких как нежелание или какие-то заклинания, блокирующие память, создавая невидимую, но очень сильную преграду. Единение сущностей Властителей совершенно безболезненно и не имеет последствий.

– Я не думаю, что это стоит делать.

– Возможно, так я смогу понять тебя и его, – продолжила убеждать Амадея.

– Ну, хорошо, – сдалась её дочь.

– Conscientiam ducis[20]20
  Conscientiam ducis – общее сознание.


[Закрыть], – прошептала Амадея, немного запрокинув голову назад и прикрыв глаза, поднеся руки к вискам, слегка их коснувшись. Кольцо на её руке засияло свечением энергии. Через пару минут она взглянула на дочь.

– Но всё это было в далёком прошлом, может, стоит просто забыть об этом, ведь он мог измениться за время, пока вы не виделись, в конце концов, он повзрослел? – спросила Амадея.

– Не так уж и давно это было. Но если уж говорить о настоящем, то на вечеринке по случаю вручения дипломов колледжа Адамар спас меня от бывшего парня.

– Видишь, значит, он изменился.

– Ну, конечно, сначала он портит мне жизнь, потом исполняет роль рыцаря, и ты сразу готова поверить, что он такой замечательный и хороший?

– Никто не говорит так, просто иногда людям можно дать второй шанс и узнать их поближе, возможно, они значительно лучше, чем казалось ранее.

– Или хуже.

– Тем более.

– В любом случае я мечтала никогда о нём ничего не знать, не слышать, не видеть. И, заметь, не раз. В одночасье меняется моя жизнь. Выясняется всё связанное с магами, Ангелами, Демонами, и неизвестно, чем ещё. Но для полного моего «счастья» теперь становится известно, что Адамар тоже принадлежит этому миру. Так мало того, именно с ним я составляю совершенный баланс, и ему суждено разделить со мной пророчество и то, что должно произойти, – в слезах проговорила Астерия.

– Скажи, а что ты решила насчёт него?

– Насчёт пророчества? – уточнила Астерия.

– Да.

– Я поняла, что просто оставаться равнодушной к нему, я не могу. Мне кажется, что лучшим для Пространственного Междумирия будет, конечно, свержение Деара, пока он не поработил все расы или их отдельных представителей. Меня совершенно не устраивает способ, благодаря которому я могу этому поспособствовать, поэтому пока предсказанию я буду следовать только частично, хотя бы до тех пор, пока не пойму что-то ещё и не приму какое-то решение. Поверь, теперь это будет сложнее сделать, из-за Адамара.

– Думаю, что для начала уже неплохо, – ответила Амадея.

Дослушав дальше красочный рассказ дочери о происшествии в домиках на берегу океана с Джеком и Адамаром, она попросила её успокоиться и привести себя в порядок. Так или иначе, ей придётся начать общаться с этим человеком и, возможно, учиться чему-то вместе с ним. Только с его помощью Астерия сможет победить отца, исходя из пророчества, и пока другого способа или варианта нет, нужно исходить из этого.

– Сейчас мне нужно идти к Совету. Предстоит выбрать для вас несколько учителей, владеющих магией лучше всех среди представителей нашей расы и не только, – сказала Амадея, попрощавшись. – А что касается Адамара, то, думаю, ты пересмотришь своё отношение к нему. Я тебе рассказала часть его жизни. Ему было ой как не сладко. А ты, возможно, найдёшь в своём сердце чувства, совсем не схожие с презрением и отвращением.

Астерия так и осталась лежать на кровати, закрыв глаза, и не заметила, как уснула. К ней тихо постучали, но, не дождавшись ответа, дверь беззвучно распахнулась, и в комнату вошёл Адамар. Он присел на корточки около девушки и аккуратно убрал выпавшую прядь длинных волос с её лица. Щёки и веки всё ещё были красными от слез, но чувственные пухлые губы так манили, что он хотел их коснуться, но не осмелился. Точно так же, как несколькими днями ранее, в домике на берегу океана. Взяв с кресла плед, парень накрыл девушку и ушёл прочь.

Астерия проснулась, когда уже был поздний вечер.

– Просыпайся, соня, – ласково сказала вошедшая после стука Амадея. – Тебе следует встать и приготовиться к ужину.

– Скажи, что мне всё приснилось в отношении Адамара, а? – жалобно попросила Астерия.

– Сожалею. Тебе известно, что это – правда, а не сон.

– Ну почему?

– И вообще, я думаю, что вы уже взрослые и умные люди и сможете преодолеть детскую вражду. Кстати, Адамар будет жить здесь.

– Ты меня убиваешь, – простонала девушка.

– Нет, дорогая, я пытаюсь сделать тебя сильнее, – поцеловав её, сказала Амадея. – Хочешь, я помогу собраться?

– Конечно. А ты не расскажешь мне про мужчину, с которым ты вчера вальсировала? – улыбнувшись, спросила Астерия.

– Если ты хочешь, – смущённо ответила её мать. – Как пара, мы вместе уже довольно долгое время – несколько лет. Наши отношения, наверно, должны были сложиться после многолетней дружбы и привязанности друг к другу. Стефан, так его зовут, сделал мне предложение, но пока я отказала ему.

– Почему? Ты не любишь его?

– Напротив, очень.

– Так в чём проблема?

– Раньше вокруг меня было много мужчин, но выбрала я именно его. Просто в один момент поняла, что если он исчезнет из моей жизни, мне будет очень плохо, а если с ним что-то случится, то умрёт часть меня. Но я не смогла ответить согласием на его предложение. Пока в Пространственном Междумирии слишком смутные времена для подобного торжества, да и тебя не было рядом.

– Но теперь я тут.

– Да, моя дорогая, и я очень счастлива, но у меня есть обязательства не только перед родными и близкими людьми, но и перед всей нашей расой. Когда Деар покинет трон Обитаса Демонов, уверяю тебя, не только мы, но и всё Пространственное Междумирие будет освобождено и вздохнёт свободно. Тогда я выйду замуж за Стефана.

– Ты ставишь личную жизнь на какое-то последнее место, мам.

– Просто в данном случае я веду себя не как женщина, а как Королева Обитаса Ангелов, и это правильно, поверь, хотя бы в отношении этого вопроса мне нужно оставаться лидером нашей расы. Если бы я думала в большей степени сердцем, а не головой, я бы не продержалась на троне и года, не говоря уже о десятилетиях.