Текст книги "Наследница двух рас"

Силена просто открыла рот и захлопала удивлёнными глазами на Уильяма и Амадею. На вид ей было не больше тридцати лет. Представители древних рас, родов, да ещё и верховные лидеры Обитаса. Чего ещё ей ждать?

– Более четверти века назад в Liber Sortibus появились несколько предсказаний с разницей максимум в год, что просто поражало, – продолжил рассказ Уильям. – Первое гласило следующее, – и он снова зачитал: – «На небе появится кровавая луна, когда взойдет на трон Обитаса Демонов тот, кто повелевает огнём, под чьим гнётом через век склонят головы некоторые представители различных рас, кому хватит сил и могущества повергнуть Пространственное Междумирие в хаос, боль и разрушение, погрузив его во тьму». Тогда у нас были смутные времена, – продолжил Уильям. – У действующего тогда Короля Обитаса Демонов не было наследника, того, кто смог бы взойти на трон по праву крови. Поэтому после его смерти развернулась настоящая борьба за власть. Её итогом стало то, что на престол взошёл самый молодой Демон одной из древних династий, властитель огня, – Деар Нектон Фара. Я не могу сказать, что он плохой политик или правитель Обитаса. Но его убеждения и основная позиция заключаются в господстве над Пространственном Междумирием, объединении всех Обитасов и представителей магических рас, с последующей целью, как все полагают, поработить человечество. Но в Liber Sortibus появилось другое пророчество незадолго до того, как Фара взошёл на трон. – Уильям вновь зачитал: – «В тот миг, когда Земля остановится и только Ангел спустится с небес, впервые за сотни веков две расы соединятся в паре тех, кто должен править двумя Обитасами, и на свет появится ребёнок, чего не было тысячелетия. Его сила будет в десять раз превосходить силу матери, повелевающей воздухом и водой, и отца, властвующего над огнём. Ибо этому ребёнку суждено невидимой магией свергнуть и уничтожить Правителя Обитаса Демонов, подарив потерянное когда-то равновесие.

Этот ребёнок станет наследником двух существующих рас по своему рождению, Повелителем Обитаса и при желании всего Пространственного Междумирия».

– Стой, вы же сказали, что у Демонов и Ангелов не может быть детей? – перебила Силена.

– Так и было, – вмешалась Амадея, – до того, пока не родилась я. – В комнате подул страшный ветер с дождём. Силена не столько удивилась проявлению магии, сколько была шокирована фактом понимания – второе пророчество было о Деаре, Амадее и их ребёнке, первом, рождённым представителями двух наисильнейших магических рас, за, страшно сказать, десятки тысячелетий.

– В первом пророчестве говорилось, что я смогу убрать преграду между расами. Так и случилось. Я – единственная пока, кто может родить новое поколение, неизвестное и уникальное, если моим избранником становится Демон. Время идёт вперёд всегда, хотим мы того или нет. Оно вносит свои коррективы в историю. И это, скажем, моя особенность, своего рода скачок эволюции магических рас. Но, как уже сказал мой отец, я не слишком хорошо разбиралась в мужчинах. Так сложилось, что волшебники часто встречаются на светских мероприятиях, ходят в одни школы, институты, кино и рестораны. На вечере по случаю моего выпуска из университета Высших Межрасовых Отношений мы с Деаром и познакомились. Как мне тогда казалось, он не жаждал ни власти, ни трона своего Обитаса. Но я ошиблась. По правде говоря, у Ангелов и Демонов частенько бывают интрижки, но у них никогда не рождались дети. Деар был моим первым и единственным мужчиной на тот момент, поэтому, когда я забеременела, то была уверена, что отец именно он. К тому моменту Фара как раз взошёл на трон в Обитасе Демонов. У них, кстати, тоже есть древние артефакты, одним из них является Oculus Fata[5]5
  Oculus Fata – Око Судеб.


[Закрыть], хранившийся в семье Фара, он позволяет заглянуть в себя, словно провалиться в сон, и расплывчато, не в полной мере, будто в трансе, видеть будущее раз в несколько лет, кажется. Когда Деар, пусть и частично, узнал второе пророчество, он хотел убить меня. Насколько сильно этот Демон жаждал власти и желал править магическими расами, настолько же он испугался будущего и того, что сможет сделать наш малыш. Мы не могли позволить ему убить меня беременную или ребёнка, когда он появится на свет. Долгие месяцы я скрывалась в Мире Людей от его наёмников, с помощью заклинаний я создавала иллюзию, меняя внешность, блокируя магию себя и ребёнка, чтобы они не могли меня выследить. Это было крайне трудно, и так продолжалось почти шесть месяцев вплоть до родов. Всё это время несколько представителей древнейших семей нашей расы и других трудились над созданием зелья, которое защитит моего малыша. Их старания увенчались успехом, оно было создано практически к его появлению. На свет родилась чудесная девочка, – произнеся это, она улыбнулась. – Мой отец напоил её приготовленным зельем, которое позволило немного изменить внешность моей дочери, заблокировать любое проявление волшебства до её совершеннолетия. Но у него было так называемое побочное действие – ребёнок не должен был жить и воспитываться магами и самыми близкими кровными родственниками, матерью или отцом, ему надлежало расти исключительно в Мире Людей, забывших и утративших всё, что касается волшебства. Мы вынуждены были отдать малышку на воспитание в одну хорошую, но бездетную семью. Они так мечтали завести ребёнка, но, к сожалению, им это не удавалось, по состоянию здоровья. Моя мать, жена Уильяма, обладала ограниченным магическим даром, но потрясающе готовила зелья. На протяжении нескольких лет после рождения моей малышки она трудилась ещё над одним из них, втайне от нас. С помощью него и цепочки заклинаний она уничтожила в себе всю магию, отдав взамен своё долголетие, став простой смертной. Видишь ли, представители рас Ангелов и Демонов в среднем живут около ста лет, кто-то до ста двадцати, в зависимости от магического потенциала. Моя мать ушла в Мир Людей, инсценировав свою смерть в Пространственном Междумирии, и воспитывала мою дочь после кончины её приёмных родителей. Но некоторое время назад умерла и она. Я не могу выразить, в каком долгу находилась и нахожусь перед ней. Мы ведь практически не общались двадцать пять лет. Любой контакт её с магией или волшебником мог как-то отразиться на ребёнке, а мы не имели права так рисковать. Мне очень жаль, что я пропустила четверть века жизни своей дочери. Но у меня не было выбора, я хотела лишь спасти её. – Амадее стало тяжело говорить, так как к глазам подступили слёзы, она чуть не заплакала.

– Силена, – продолжил Уильям, обратившись к весьма озадаченной девушке, – ты находишься в одном из домов семьи Лонгейл, на него наложены сильнейшие заклинания Praesidio Sanguis[6]6
  Praesidio Sanguis – Защита кровью.


[Закрыть]. В свою очередь, они пропускают только родственников или с их позволения других лиц. Разрешение тебе не потребовалось, ты вошла самостоятельно. На твоей шее цепочка с медальоном, а на пальце кольцо – это платиновые фамильные украшения нашей семьи, которые бы не приняли никого не из нашего рода. Твою бабушку в действительности зовут не Кэтрин Блэйс, а Брайана Пандора Лонгейл. Твоё настоящее имя – Астерия Амадея Лонгейл. Сейчас ты легко всё это воспринимаешь, потому что начинает просыпаться родовая магия, которую мы скрыли в тебе, когда ты появилась на свет, но которая годами хранилась внутри тебя. Тем ребёнком, рождённым «в тот миг, когда Земля остановится и только Ангел спустится с небес», была ты, будучи наследницей двух рас и принцессой Обитаса Ангелов, – закончил Уильям.

Амадея Лонгейл развернулась к своей дочери и посмотрела на неё, в её глазах, бездонных и глубоких, стояли слёзы. Но она была по-настоящему красива – чувственные пухлые губы, светлые длинные волосы, стройная фигура. Что-то толкнуло девушку навстречу к ней. Какое-то время они так и стояли, обнявшись, говоря слова извинений друг другу, прощая за какие-то ошибки.

– А в моём фамильном медальоне, – начала Силена, немного успокоившись, – чья тогда фотография? Моих приёмных родителей?

– Сейчас я всё объясню, – начал Уильям, наблюдая, как его дочь с внучкой устраиваются на диване. – Это ещё одно побочное действие зелья. Когда чары спадут, то на фотографии в медальоне действительно будут изображены твоя мать и отец, в своём истинном и полном виде.

– Как это? – не поняла она.

– Каждой расе присущи свои особенности и внешние признаки, дочка, – начала Амадея. – У Ангелов – метровые белые перьевые крылья, у Демонов – такие же, но чёрные. И, о да, с их помощью мы умеем летать, – улыбнувшись, сказала она, увидев немой вопрос в глазах дочери. – Полукровки имеют перепончатые или кожаные крылья, но не особо большие, Сущности обладают странной внешностью и различными особенностями, в зависимости от вида и семьи, – добавил Уильям.

– Получается, что сейчас это не совсем моя внешность, так? – осторожно спросила девушка.

– Да, внучка, сегодня в полночь ты изменишься, к тебе вернутся магические способности и наши фамильные черты, а также, возможно, – твоего отца, – сказал Уильям, поколебавшись под конец.

– А какой я стану? – спросила девушка.

– Честно сказать, мы не знаем, – ответил Уильям, – Амадея немного отличается от всей нашей расы. Её крылья имеют не чисто белый цвет, кончики перьев своеобразного голубоватого оттенка, отчего от них исходит что-то похожее на свечение. Мы предполагаем, что это из-за высоко уровня магического потенциала, как властителя. Наши фамильные черты – это светлые волосы и серые глаза, как ты можешь заметить, если посмотришь на меня и Амадею, а также на картины в этом доме, так как на них изображены наши предки или родственники. Но ты вообще – единственная в своём роде, подобных волшебников никогда не было, а если принять в расчёт, что твоя мать – Амадея, а отец – Деар, может быть абсолютно всё.

Резные стрелки на старинных часах, висевших на одной из стен в комнате, сошлись на цифре двенадцать, и прозвучали первые удары.

– Началось, – встревоженно произнесла Амадея, смотря, как с её дочерью начало что-то происходить.

Девушка практически в то же мгновение потеряла сознание. Её тело оторвалось от дивана, и какая-то невидимая сила подняла его почти к самому потолку. Из воздуха стала собираться энергия, тонкими серебряными нитями создавая непрозрачный кокон с девушкой, который стал раскручиваться. Так длилось около десяти секунд. Но потом откуда-то стали тянуться чёрные прутья, обволакиваемые какой-то серой дымкой, создавая жёсткую броню, сквозь миллиметровые бреши которой сверкала энергия. Раскручивание прекратилось, и кокон опустился на диван. Амадея и Уильям хотели подойти, но плотный поток воздуха откинул их на пару метров к разным стенам, а кокон вспыхнул сначала ослепительным огнём, а потом волна воды, взявшаяся словно из воздуха, потушила его, и вмиг комнату озарила вспышка, как от мощного взрыва. Первая это смогла видеть Амадея, затем Уильям, но каждый из них был поражён. На диване сидела девушка, отдалённо, но всё ещё похожая на пришедшую Силену Блэйс, но кардинально от неё отличающаяся.

И это была Астерия Амадея Лонгейл, возродившаяся в своём первозданном существе. Она была очень похожа на свою мать. Но волосы, идеально прямые и шелковистые, были действительного платинового цвета и длинной до поясницы. Губы такие же чувственные, но слегка фиолетового оттенка, а не розового, словно девушка побывала на морозе. Ресницы, настолько густые и длинные, казавшиеся искусственными, были совсем чёрными, как и брови вразлёт. А глаза стали ярко-синие, но с окантовкой вокруг зрачка цвета расплавленного серебра. Её смуглое тело теперь казалось просто совершенным, вроде бы ничего существенно не изменилось, но оно стало более женственным с крутыми изгибами и округлыми формами. Рост стал значительно выше, чем был ранее. На ней был короткий чёрный костюм в виде удлиненных шорт и пиджака, а из его прорези на спине выступали огромные крылья. Они были белые, а кончики – чёрные, девушка в равной степени унаследовала внешние признаки двух магических рас.

Астерия медленно подошла к зеркалу и стала рассматривать свой новый облик. Она была поражена. На её руке всё так же оставалось кольцо, а на шее медальон – фамильные украшения её рода.

– Кольцо должно помочь тебе направлять свою энергию и колдовать, – сказал её дедушка. – Оно было сделано специально для тебя к твоему рождению.

– Вы каким-то образом скрываете свои крылья. Что это? Заклинание или иллюзия? – спросила Астерия.

– Нет, ты должна найти в себе магию, пропустить через себя и заставить их свернуться, – ответила Амадея, – попробуй, закрой глаза, почувствуй поток силы и просто иди за ним, он сделает всё сам за тебя.

Повинуясь своей матери, Астерия так и сделала, но она не знала, что произойдёт вокруг неё. Зато это в полной мере ощутили её недавно обретённые родственники. Сначала обрушился сильнейший поток воздуха, Амадея удержалась на ногах только потому, что сама являлась властительницей этого элемента, Уильям упал на пол, потом на миг языки пламени поглотили всю комнату, а стена воды обрушилась с потолка как спасение. Астерия по-прежнему стояла посередине комнаты, но без крыльев, и, открыв глаза, вздрогнула. Вся комната была залита водой, полотна, мебель и шторы казались прогоревшими, а её родственники были в опалённых одеждах и мокрые с ног до головы – Уильям поднимался с пола, Амадея просто стояла поражённая и смотрела на дочь.

– Мне кажется, тебя многому нужно ещё научить, хотя бы чтоб не убить нас, – рассмеявшись, сказал Уильям, – но действовала ты правильно, Астерия. Надеюсь, ты не против своего имени?

– Конечно, нет, – ответила она и подошла к своим родственникам. Крепко обнявшись, они вновь заговорили, когда Амадея с помощью магии привела их внешний вид и комнату в порядок.

– Отец, моя дочь, как ты уже догадался, может управлять тремя элементами, как такое возможно? – спросила Амадея.

– А как вообще было возможно её появление на свет? Мы могли ожидать чего угодно. Она физически собрала лучшие признаки рас, а магически унаследовала просто гремучую смесь.

– И что мне со всем этим делать? – спросила Астерия.

– Сначала тебе нужно учиться пользоваться магией и контролировать её, – ответила Амадея. – На тебя возложена огромная ответственность и великая миссия – тебе следует подготовиться.

Астерия вытянула медальон за цепочку и открыла его. С фотографии смотрела теперь её родная мать, у неё действительно были белоснежные крылья с голубым свечением. А рядом стоял очень красивый мужчина с темными волосами, широкими скулами, синими глазами и огромными чёрными крыльями за спиной – её отец.

– Я должна буду свергнуть своего отца, Короля Обитаса Демонов, и, видимо, убить его, – почти прошептав, сказала она.

Все в комнате понимали, как тяжело ей сейчас. Она обретает родителей в один миг с осознанием потери одного из них, из-за его убийства своими же руками. Но есть то, что предначертано нам пройти, что мы должны сделать, ведь в этом заключено наше предназначение на определённом этапе жизни, и пока мы это не совершим, нам не суждено будет продвинуться дальше.

Артефакт Liber Sortibus, всё так же лежащий на столе, вспыхнул ярким свечением. Уильям встал и, взяв его, стал читать:

– «И вернётся в Обитас та, что была спрятана, управляющая тремя элементами: воздухом, водой и огнём, единственная, рождённая от представителей Ангелов и Демонов, но несущая в себе совершенно особое от них волшебство. Но чтобы освободить Пространственное Междумирие от хаоса и боли, ей нужно найти составляющую часть, как с собой полное единение, и, познав вместе наследие предков, возродить невидимую и самую сильную магию в обоюдном своём существе и проявлении».

– О чём это пророчество? – спросила Астерия.

– Первая часть понятна, но вторая? «Нужно найти составляющую часть, как с собой полное единение, и, познав вместе наследие предков, возродить невидимую и самую сильную магию в обоюдном своём существе и проявлении», – повторила Амадея, совершенно не понимая пока, о чём идёт речь.

– Пока ясно одно, что только невидимая магия способна убить Деара, – сказал Уильям.

– Не нравится мне всё это, – отозвалась Астерия.

– К сожалению, мне тоже, но будем надеяться, что это не последнее предсказание Liber Sortibus, возможно, следующее прояснит это, такое часто случается, – ответила Амадея, обнимая свою дочь.

– Только волшебники, видевшиеся с тобой ранее, помнят, какой ты была, но думаю, что кроме нас с твоей матерью, других не найдётся. Поэтому теперь в Мире Людей с этого момента тебя знают именно с этим новым обликом, исключая крылья, конечно. Это ещё одно побочное действие зелья.

– Дедушка, а поменьше побочных действий сделать было никак нельзя? – прищурившись, переспросила Астерия.

– Ну, чем ты недовольна? Тебе не придётся думать над иллюзией или чем-то ещё, – немного обидевшись, отозвался Уильям.

– Дочка, я уверена, тебе не о чем беспокоиться, ты – одна из самых красивых девушек не только Пространственного Междумирия, но и Мира Людей, – улыбаясь, сказала Амадея, – сегодня ты впервые попадёшь в Обитас Ангелов. Ты принцесса, и в честь твоего совершеннолетия будет устроен балл.

– Но я пригласила друзей к обеду у себя дома, – возразила Астерия.

– Дорогая, теперь твой дом с нами. Но мы понимаем, что ты не можешь отказаться вот так сразу от своей жизни. Поэтому если хочешь отметить день рождения и в Мире Людей днём, мы возражать не станем. Но мы будем ждать тебя здесь в восемь часов вечера, чтобы сопроводить в наше Пространство, – подытожил Уильям.

Попрощавшись с членами своей семьи, Астерия Амадея Лонгейл уехала. Девушка за считанные минуты добралась до своего дома, так как на пустых улицах города совершенно не было в ночное время машин. Воздух был неподвижен, ни малейшего дуновения ветерка, казалось, что всё вокруг будто замерло и остановилось. Небо было усеяно крохотными звездами, а тонкий месяц взобрался высоко-высоко.

Астерия припарковала машину около дома и прошла внутрь. Быстро приняв душ, она добралась до постели и практически сразу уснула. Впервые за последнее время девушка спала спокойно, не видя даже снов.

Глава 7

«Доброе утро, Сан-Франциско, сегодня утро 13 июля, наконец, испепеляющая жара уступила место долгожданному похолоданию», – донеслось из радио будильника. И уже не Силена Блэйс выскользнула из тёплого царства Морфея, а Астерия Амадея Лонгейл.

Она выбрала превосходное платье, фисташкового цвета с серебряным рисунком, которое ей подходило, подчёркивало фигуру, и туфли на высоком каблуке. Астерия прекрасно организовала обед для своих друзей. Потом, конечно, планировалось поехать в клуб, но в связи с последними событиями эту часть праздника пришлось отменить.

В её доме была масса свободного места, в одной гостиной на первом этаже свободно чувствовали себя пятьдесят приглашённых гостей. Девушка обставила всё в духе Востока: низкие диваны с разноцветными бархатными подушками, стояли кальяны, которые одурманивали своим терпким ароматным дымом, в огромные хрустальные вазы и подставки разложены сладости и фрукты, а от середины потолка к углам комнаты тянулись шлейфы из тонкой полупрозрачной сверкающей ткани. И действительно, никто из ребят не замечал разницы, как и сказал её дед, Уильям Лонгейл, будто бы все помнили Силену именно с этой внешностью. Все смеялись и веселились, поздравляя именинницу, даря разнообразные подарки: книги, одежду, наборы косметических средств, всевозможные аксессуары, предметы интерьера, бижутерию и драгоценности. К вечеру, проводив всех и собравшись, Астерия поехала в родовой дом на берегу, где она провела прошлую ночь, захватив несколько платьев.

Припарковав машину и вытащив одежду, девушка направилась к дому Открыв входную дверь, Астерия двинулась в гостиную, где, как и прошлым вечером, приглушённо горел свет, хотя встреча с родственниками должна была произойти только через час.

– Привет, дорогая, – сказала Амадея Лонгейл, подходя ближе. На этот раз она была одна.

– Мама, – осторожно, будто не решаясь, произнесла Астерия, обнимая её. – Прости, что не сказала тебе этого ночью.

– Ничего, главное – это произошло сейчас, – ответила она, чуть не плача от счастья, слыша столь дорогое и желанное для любой женщины слово.

– Но что ты здесь делаешь так рано, ведь мы договаривались встретиться позднее? – спросила Астерия.

– Ты тоже пришла раньше, я подумала, что тебе потребуется помощь в подготовке к балу.

– Да, – ответила Астерия. – Я даже захватила несколько платьев, может, что-то подойдёт.

– Дорогая, поверь, у тебя будет всё, и ничего не понадобится, – возразила Амадея. Женщина слегка отошла в сторону и сделала щелчкообразное движение пальцами, прошептав: – Armarium[7]7
  Armarium – шкаф.


[Закрыть]. – Фамильное кольцо на её пальце засияло платиновым свечением энергии, и вдруг, будто из пола, вырос огромный шкаф с открытыми дверцами.

– Мам, расскажи, как ты это делаешь? – спросила Астерия.

– Колдую? – спросила Амадея, и, увидев кивок дочери, продолжила. – Здесь нет ничего сложного. Чтобы призвать или материализовать какую-то вещь, тебе нужно знать, что это, представить это хорошенько и, сосредоточившись, просто произнести её название. Магия в тебе всё остальное завершит. Но это остаётся возможным только для сильных магов, какой ты, бесспорно, являешься, остальные довольствуются лишь крохами волшебства. На моём пальце кольцо, подобное есть и на твоей руке, оно позволит направить силу в нужное направление и завершит любое магическое действие. Для других заклинаний, более сложных, требуется воспроизведение магических рун и произнесение заклинаний.

– Я могу попробовать?

– Конечно. Что бы ты хотела?

– Туфли.

– На Latenorum это звучит, как Calceatum[8]8
  Calceatum – туфли.


[Закрыть]. Только я должна тебя предупредить, что это не всегда получается с первого раза, – только и успела произнести Амадея, как в комнату прямо с потолка свалились несколько коробок с туфлями.

– Ух ты! – вскрикнула Астерия, кинувшись к ним.

– Великие Создатели, – воскликнула Амадея, – твоя сила поражает. Я вижу, что ты потрясающе талантлива. Я заметила, что ты всего лишь, прошептав слова, закрыла глаза и сделала вольный жест рукой, но не было щелчка пальцев и свечения энергии.

– А зачем щелчок?

– Ну, это что-то вроде искры, чтобы разжечь пламя, как у одного из изобретений людей – зажигалки. Такой способ подходит для призвания вещей или их возврата. Но магия просто течёт внутри тебя и, наверно, для простых заклинаний не нуждается даже в проводнике, так как кольцо не было задействовано.

– Это плохо?

– Нет, это не плохо. Просто это не так, как мы привыкли. Но ты ведь особенная, а значит, и магия твоя действует как-то иначе, не так, как моя или моего отца, или кого-то другого. И возможно ещё, если честно, что кольцо по каким-то причинам не циркулирует твою энергию. Но об этом мы ещё подумаем.

– А как это делает Демон, например, Деар, мам? – спросила Астерия, хоть и чувствовала небольшую неловкость.

– Видишь ли, так же, как и мы. По своим магическим способностям Ангелы и Демоны – очень схожие расы.

– И всем надлежит носить кольца, чтобы колдовать?

– Вообще-то об этом ты должна будешь узнать позднее.

– Так, значит, меня действительно будут учить?

– Конечно, чтобы ты была образованной волшебницей и умела пользоваться силами. Не контролировать свою магию нельзя, иначе её стихийные, порой самопроизвольные выбросы, происходящие, скажем, в стрессовой или сильно эмоциональной ситуации, могут навредить не только окружающим тебя людям, но и, в первую очередь, тебе самой. А насчёт колец всё довольно просто, я тебе расскажу, – начала Амадея. – Украшения помогают магам направлять свою силу. Платина – наилучший и сильнейший металл, а драгоценные камни, например бриллианты, усиливают связь с владельцем. К сожалению, такие вещи могут позволить себе не все семьи, поэтому некоторые пользуются и золотыми, и серебряными украшениями, добавляя в них более дешёвые камни. Ангелы, зачастую, пользуются кольцами, Демоны – браслетами. Отдел правопорядка и использования магии может считывать волшебный след, исходящий от украшений, именно так можно найти преступника.

– Понятно.

– Тебе интересно, что у твоего отца, не так ли? – Да.

– Золотые браслеты с чёрными бриллиантами, очень старинные и умопомрачительной красоты, – ответила она, продолжив, – и ещё, не бывает одинаковых проводников магии. Как и его владелец, каждое украшение уникально своей выплавкой, узорами, огранкой камней, их качеством, формой и величиной. Подделать их также невозможно. Мастера тщательно следят за этим. Да, бывают похожие украшения, но не идентичные.

– Здорово, – ответила девушка, – извини, что напомнила о Деаре.

– Ничего страшного, Астерия, это всё в прошлом. Тем более я благодарна ему, он подарил мне тебя, – улыбаясь, ответила Амадея.

– Хорошо.

– В Пространственном Междумирии существует разделение на классы, моя дорогая, тут действует принцип, как и в Мире Людей. У нас есть древние семьи и роды, их история уходит в века. Существует надменная аристократическая знать, зажиточные кланы, но есть и бедные роды и семьи. Тебе, выросшей в современном обществе Мира Людей, может показаться диким подобное, но это наш мир. Здесь такие условия, вековые традиции чтят и уважают, даже, возможно, несмотря на их несостоятельность и абсурдность. Порой мне кажется, что низкий демографический прирост магического населения – следствие денежной разрозненности в обществе и фанатичной помешанности на уровне волшебства.

– Я не знаю, но думаю, в твоих словах есть смысл, – согласилась Астерия и спросила: – Наша семья к какому классу относится?

– Мы принадлежим к аристократии. Я знаю, что ты можешь подумать, ведь у тебя ест багаж знаний Мира Людей. Но поверь, не всё так плохо, как кажется.

– Поживём – увидим, мама.

– Хорошо. Не будем об этом. Сейчас нам надо принарядиться. Я, например, собираюсь выглядеть вот так, – раскрутившись вокруг себя довольно быстро, Амадея развернулась к дочери лицом. На ней было длинное чёрное вечернее платье, а на ногах поблёскивали туфли. На шеи красовалось колье из платины с крупными прозрачными бриллиантами, на руках похожие браслеты. Волосы были просто распущены, а на голове возвышалась сверкающая корона потрясающей красоты.

– Мама, ты такая красивая, – только и смогла сказать Астерия.

– Спасибо. Я – Королева Обитаса, а из тебя мы сделаем принцессу, – ответила Амадея, лучезарно улыбаясь, – есть какие-нибудь предпочтения?

– А ты что, можешь наколдовать наряд?

– Поверь, будет лучше, если я изменю, например, некоторые детали в том, который ты выберешь.

– Хорошо, – сказала Астерия и, подойдя к шкафу, стала рассматривать его содержимое. Ей приглянулось белое платье, верхом служил высокий корсет, низом – пышная бальная юбка. Оно легло на тело девушки, будто было сшито специально, подчёркивая достоинства её фигуры.

– На него наложены заклинания, которыми владеют лучшие мастера нашего Обитаса. Оно самостоятельно подгоняется под фигуру своего обладателя. Становясь при этом идеальным нарядом.

– Здорово, – ответила Астерия, надевая на ноги босоножки на высоких каблуках с крупными сверкающими камнями. – Мама, а ты не могла бы кое-что изменить?

– Что бы ты хотела, дорогая?

– Я хочу, чтобы на платье был рисунок, выведенный тонкими серебряными нитями со стразами или камнями, например, в виде цветов.

– А у тебя хороший вкус, – ответила Амадея, явно гордясь дочерью. Королева подошла ближе к ней и начала колдовать, шепча какие-то заклинания, которые почти не слышала Астерия. Щелчок пальцев, свечение силы, и желание воплотилось в жизнь.

– Уау, – только и смогла сказать Астерия, любуясь её творением.

– Но думаю, тебе кое-что понадобится ещё, – и в комнату на диван с потолка упала массивная шкатулка. Подойдя ближе к дочери, она сделала как бы смахивающее движение рядом с её лицом, прошептав: – Rutrum Faciem[9]9
  Rutrum Faciem – макияж.


[Закрыть].

У Астерии появился чарующий макияж – глаза слегка подведены чёрным карандашом и растушеваны, отчего синий цвет глаз стал ещё ярче, губы немного подкрашены блеском, фиолетовый оттенок не требовал дополнительно помады. Её лицо не просто притягивало, как тело, а завораживало.

Рассмотрев себя в зеркале, Астерия пришла в восторг. Она действительно превосходно выглядела.

– Спасибо, мам.

– Это ещё не всё, – отозвалась Амадея, открывая шкатулку, – думаю, эти украшения тебе подойдут. – И спустя пару минут, на Астерии уже сверкала платиновая цепочка, вдоль которой мелкой россыпью покоилась дорожка среднего размера бриллиантов, и корона из белого золота, не такая массивная, как у её матери, а более изящная и тонкая, выполненная в виде обруча, и очень красивая. Медальон, висевший у Астерии почти всегда, был снят и положен в шкатулку, где осталось ещё много украшений. – Это мой тебе подарок на совершеннолетие, мне кажется, тебе они понравятся, – и протянула девушке.

– Спасибо, я очень благодарна, – отозвалась Астерия, принимая подарок.

– Ты истинная принцесса Обитаса Ангелов, – сказала Амадея, – и нам уже пора. Кстати, у нас на балах некоторые носят маски, чтобы вечерний наряд казался ещё более праздничным, что ли. Поэтому держи, – и протянула ей красивейшую белую маску, с перьями и блёстками.

– Я что-то путаю или это венецианская маска? – не веря глазам, спросила Астерия.

– Всё верно, в Мире Людей их почти не осталось. Они создавались несколько веков тому назад. В Пространственном Междумирии остались мастера того времени, поэтому у нас они вполне распространены, но каждая из них – целое произведение искусства, – ответила Амадея.

– А как нам попасть в магический мир? – интересовалась Астерия, оставляя шкатулку на диване.

– Я открою своего рода проход. Переход не будет неприятным, поверь мне, – успокоила Амадея, – мы сразу попадём в один из наших домов Обитаса.

– Как ты его откроешь?

– С помощью заклинания, – ответила она. – Практически все они на Latenorum.

– О!

– Ты научишься со временем, – улыбнувшись, заметила её мать, продолжив. – Longeyl Famila domus Obitas Angelorum[10]10
  Longeyl Famila domus Obitas Angelorum – особняк семьи Лонгейл Обитас Ангелов.


[Закрыть], – прошептала Амадея, и вытянула ладонь к ней вперёд, как будто упёрлась в какую-то преграду. И вдруг недалеко от руки возникло нечто наподобие полупрозрачной двери со свечением, размером примерно пару метров в высоту и полтора в ширину. Она переливалась, словно гладь воды, мелкой рябью, слегка дёргаясь.

– Ну, что же. Я готова, – сказала вдруг Астерия и, взяв удивлённую мать за руку, первая сделала шаг.

Обе оказались в небольшом проходе какой-то неги, сделанной словно из жидкого расплавленного серебра. Каждая молекула этого неизвестного вещества сверкала миллионом мелких искорок. Сияние просто завораживало, такой красоты в Мире Людей нигде нельзя встретить, разве что морозной зимой, глядя на пушистый недавно выпавший снег при свете яркого, но холодного в это время года солнца.