Текст книги "Золотая медаль или детство. Как один отец тренировал дочь к Олимпиаде"

Семья. Утро. Забег

Одна накануне главного старта в моей жизни. От мысли о подготовке вещей для завтрашнего бега бросало в пот. Адреналин, который притворялся спящим, вскакивал и орал: «Всё пропало! Что мы будем делать?! А вдруг проспим, а вдруг фальстарт, а вдруг упадём! А-а-а!!!» Я не замечала, что уже десять минут ходила по кругу. Сердце стучало, как у скаковой лошади на последнем круге. В этот раз успокаиваться было сложнее, часы пропикали 22:00, а вставать надо было в 7:35, спать перехотелось от слова «совсем». Я порылась в рюкзаке и достала записку, написанную себе 40 дней назад, и снова наклеила её скотчем на стену возле подушки. Смотря на неё, я поняла, что ничего не изменилось: надо продолжать идти к этой цели, только до неё теперь остаётся не 40 дней, а 12 часов. И 9 из них я должна спать.

В 7:30 утра следующего дня в дверях не помещалась вся моя семья. Они ничего не говорили, просто ходили за мной по пятам.

– Почему вы все приехали в отель, когда можно сразу на стадион к забегу подъехать, не торопясь, позавтракать, выспаться? – я завтракала, а они сидели за столом и тщательно охраняли меня от несуществующих врагов.

– Как почему? Ты что? Какой завтрак, какое поспать? Ты бежишь сегодня! – глаза у всех уставшие, не моргают, зрачки расширены. В отличие от меня, семья не спала ночью, с вечера начав переживать.

Их нервозность пыталась постучаться и ко мне – я всё наглухо закрыла. Адреналин с кортизолом ещё даже не проснулись, и будить раньше времени их не хотелось. Я очень легко позавтракала. Папа пытался заказать мне бутерброд с чёрной икрой, но я остановила его взглядом молящегося: «Только не икра, прошу тебя».

После завтрака хороводом дошли до номера, я повернулась к ним и твёрдо сказала:

– Буду через десять минут. Ждите на улице, – и, закрыв перед их носами дверь, осталась одна.

Собирать было нечего, всё лежало и ждало меня ещё с вечера. Я быстро оделась, положила в рюкзак воду и вышла на улицу.

Папа проводил маму, брата и родственников на трибуну разминочного стадиона «Южное спортивное ядро». Я надела наушники и включила CD-плеер. Когда мой тренер вернулся на разминочное поле, я уже выполнила основную часть подготовки и сидела на травке, отдыхая перед ускорениями в шиповках.

– Как ощущение сегодня по бегу? Как спалось? Как настроение? – это были первые слова, которые папа сказал мне за утро.

– Всё по-другому. Не знаю, хуже или лучше, но по-другому точно, – знакомясь с новой собой, я поделилась впечатлениями и с тренером.

– Наверное, это хорошо, – он кивнул и поспешил куда-то.

До моего забега оставалось тридцать пять минут. Я услышала, как судья на тренировочном поле стал объявлять сбор участников на стометровку. Нас посадили в синий автобус и повезли на главный стадион «Лужники». Обстановка в автобусе была спокойной: кто-то читал, кто-то смотрел в окно, кто-то болтал с соседкой. Знакомясь с протоколами состава своего забега, я не нашла в нём ни одной знакомой фамилии. Это меня испугало, так как было неизвестно, чего ждать от соперниц по дистанции. Автобус высадил спортсменок у маленькой серой двери – это был вход в «накопитель». Участниц рассадили по забегам, группы разделялись металлическими ширмами, на арену выпускали строго по одному забегу и по расписанию.

Вдоль всех ширм была расстелена резиновая дорожка, чтобы участницы могли подвигаться и не засиживаться в одной позе. У спортсменов это называется «не остывать»: когда до главного старта остаётся немного времени, после разминочных ускорений нужно обязательно поддерживать тепло в теле. Двигаться, но при этом не устать. Поэтому время от времени кто-то взбадривал себя пробежкой или лёгким ускорением и возвращался на место.

Пока нас держали в накопителе под трибунами, на стадионе начались соревнования. Я слышала голоса стартёров, выстрелы стартового пистолета, крики. Остальные судьи были с нами, проверяли длину шипов на шиповках, наличие стартовых номеров, отмечали участников забега, обговаривали правила выхода на главный стадион, говорили о пяти минутах, которые у нас будут для того, чтобы установить стартовые колодки или ускориться. И тогда я сказала себе: «А вот теперь пора, ребята, ваш выход!»

Я закрыла глаза и представила себя на старте: мы на дорожках застыли в команде «Внимание». Главная арена, зрители, соперницы, выстрел. Молниеносно мне ответило сердце. Пульс участился, всё сработало как планировалось: я почувствовала, как поднимается температура, дрожью бросило в пот, вены на руках пульсировали в такт сердцу. Тело требовало движений, и я сделала ускорение, чтобы пообщаться со своими старыми друзьями адреналином и кортизолом. Они были рады абсолютно любому движению, лишь бы не сидеть на месте.

– Второй забег, готовимся, выход через одну минуту, встали по порядку. Отлично, все в колонну, все за мной! – судья, явно с военным прошлым, вывел нас из накопителя на главную арену «Лужников».

Чистое, голубое небо и яркое солнце приветствовали наш забег.

«Ладно, девочки, удачи вам! Ни пуха!» – с этими пожеланиями он поторопился вернуться в накопитель.

Трибуны были пустыми, не считая команд болельщиков, как моя, и тренеров, которые готовили своих воспитанниц к этому старту. Было утро, предварительные забеги обычным обывателям не интересны. Но вечером, во время проведения финалов, стадион будет полным.

Я «на автомате установила стартовые колодки, сделала пару низких стартов, увидела папу на трибуне, он кивнул, давая понять, что с бегом всё хорошо.

– Снять тренировочные костюмы, встать по дорожкам! – в этот раз голос судьи звучал на весь стадион. Стартёр говорил в микрофон и одновременно давал нам команду. Адреналин с кортизолом проверяли, насколько быстро может биться моё сердце, заводя его всё быстрее и быстрее. Я же не видела ничего, кроме своей дорожки и финиша.

– На-а ста-арт! – протянул судья.

Упёршись ногами в колодки, я поставила руки перед белой линией и замерла. На «Внимание!» мы подняли таз и ждали выстрела. Он был громким.

Я финишировала второй, после девушки из Болгарии. У меня не получилось успокоиться, поэтому опоздала с реакцией на выстрел, и, как следствие, полметра не хватило, чтобы догнать победительницу забега. Но задача была выполнена, в полуфинал я прошла.

Выдыхать было рано, всё только начиналось. Самое трудное впереди: попасть в финал.

Порядок отбора спортсменов в финал на сто метров везде одинаков. Полуфиналов обычно три, первая двойка финалистов каждого забега гарантированно выходит в финал, результат не важен, главное порядок прибегания на финиш. Седьмое и восьмое место место в финале определяется по лучшему времени среди оставшихся участников.

Это означало, что вечером в полуфинале я должна прибежать либо первой, либо второй. Третье место не давало никаких гарантий на выход в финал.

Между забегами и полуфиналами было не так много времени: все, кто попал в следующий круг, остались ждать на разминочном стадионе. Больше было негде. У многих были пледы, заранее приготовленная еда, кто-то даже собрал палатку неподалёку от стадиона.

Я посмотрела на часы – до начала разминки достаточно времени, чтобы вернуться в номер.

Мама с братом пришли с главной арены и ждали меня.

За обедом я мало говорила, все мысли были только о беге – огромное желание попасть в восьмёрку сильнейших стран Балтии, СНГ и России.

Родители, глядя на меня, ни о чём не спрашивали. Между собой они бурно обсуждали участников, тренеров и общую атмосферу соревнований, все были в восторге от организации.

Мама, имевшая красный диплом организатора массовых мероприятий и большой организаторский опыт на фестивалях, была покорена уровнем проведения соревнований.

Из разговора я узнала, что по итогам предварительных забегов появились три претендентки на пьедестал, все трое показали быстрый результат в отборочных. Но одна спортсменка выделялась на фоне остальных: представительница Латвии выиграла свой забег с огромным отрывом.

Мой результат был десятым в списке – надежда таяла. Мысль о попадании в финал казалась глупой.

Между собой родители спорили, шутили и иногда поглядывали на меня. А я пыталась справиться с аппетитом, точнее, заставить себя что-нибудь съесть. После скудного завтрака прошло шесть часов, но обедать не хотелось. Это не имело значения, покормить себя было необходимо. До полуфинала оставалось меньше трёх часов.

Паста была съедена, и я осталась одна в номере. Папа настоятельно советовал поспать хотя бы полчаса или просто полежать, не думая ни о чём. Дневной сон был трудной задачей. Мои первые международные соревнования в жизни, я готовилась к ним почти год. Надвигался полуфинал, а мне предлагают поспать. Ворочаясь с одного бока на другой, пыталась уснуть. Закрытые глаза не помогали. Как тут спать, когда сегодня всё решится?

Включила дождь в наушниках, и мысли замедлились, меня перекинуло назад, в тяжёлые тренировочные будни, где единственным желанием между тренировками был сон. Не заметив, как тело обмякло, я почувствовала усталость и выключилась. Нервная система позволила мне перезагрузиться и отдохнуть. Отведённое время проспала как младенец, и ещё бы спала, но папа судорожно забарабанил в дверь.

P.O.D. «Электрический стул». Выход

– Ты чего, спишь, что ли?! Так и соревнования проспать можно. У нас восемь минут до выхода из отеля! Скорее одевайся, – родители «на нервах» вбежали в номер, судорожно стали засовывать вещи в мой рюкзак.

– Уйдите!

Сначала они не услышали.

– Уйдите все отсюда! Я скоро выйду! – растерявшись от моих слов, поглядывая друг на друга, попятились к выходу.

Надев наушники, чтобы не слышать лишних разговоров, я вышла из номера, кивнула родным и, не дожидаясь лифта, спустилась вниз.

На пешеходной улице было много спортсменов, болельщиков, все шли на открытие первого дня соревнований, чтобы лично увидеть финалы этого дня.

Отборочные соревнования прошли до обеда, отсеяв львиную долю желающих бороться за медали, поэтому к вечеру остались лучшие из лучших. Вечерние программы соревнований – самые зрелищные. Воздух наэлектризован, трибуны забиты болельщиками, пришедшими разделить с сильнейшими спортсменами радость побед и гнев от поражений.

Мандраж спортсмена чувствуешь даже на расстоянии, когда смотришь выступление по телевизору. А если ты на трибуне, то проживаешь с ним каждую секунду, скрещиваешь пальцы, прижимаешь к губам и тихо молишься, наблюдая за всеми действиями кумира.

Я вышла в переулок и направилась под мост, в сторону разминочного поля. Солнце устало клонилось к горизонту, улицу наполнили краски летнего вечера. Ветер играл с листьями на деревьях. С рюкзаком, пробираясь сквозь беспорядочные ряды болельщиков, я настраивалась на забег.

Помедлив у пешеходного перехода, на мгновенье остановилась. В наушниках затихла музыка – пауза перед новым треком. Как будто музыканты где-то по ту сторону экватора рассаживались за свои инструменты, готовясь к главному концерту своей жизни под чётким руководством дирижёра. Тишина взорвалась – барабанщик оглушал ударами:

– Та-та-та, том-бом, том-бом, – ритм под стать моему нервному состоянию. Этот диск я купила в переходе метро и ещё не успела послушать полностью. Каждая песня была сюрпризом. Трек Youth of the Nation группы P.O.D. остановил меня, заставив замереть.

Песня была на английском языке, смысл я понимала приблизительно, но энергия голосов детского хора вкупе с барабанами творила со мной необъяснимые вещи. Громкость – на максимум. Музыка похитила из реальности. Себя, Москву, людей, стадион я видела со стороны. Взлетев, наблюдала с высоты птичьего полёта. Ничего подобного я раньше не испытывала. Электрический разряд, не от случайного касания оголённого провода, а как на электрическом стуле, прошил всё тело и остался в клетках, периодически добавляя мощности. Я стояла в центре пешеходного перехода, машины нервно сигналили, песня заканчивалась. Страха не было, волнение улетучилось, неуверенность сбежала. Новая я ошарашивала. Откуда пришла эта уверенность – уверенность, что я побегу в финале?! У Вселенной для меня существовал единственный вариант сценария?

На стадионе кипела жизнь, закипали и нервные клетки участников. Спортсменки наматывали круги по разминочному полю, оценивая каждого, кто попадался им на глаза. Я посмотрела состав полуфиналов: третий полуфинал, пятая дорожка, соперницы из разряда «мама дорогая». Чтобы попасть в первую двойку, необходимо обогнать троих, результат у которых был лучше, чем у меня. Папа подошёл, когда я отмечалась в списке. Кинув взгляд на состав забега, он подтвердил мои опасения:

– Да, милая, полуфинал у тебя похлеще финала будет, надо отдать все силы, чтобы попасть в восьмёрку лучших, – он был предельно аккуратен в словах, но в то же время давал понять, что это будет та ещё битва.

Я посмотрела на часы, они ответили: «Пора начинать».

Разминка прошла отлично, ноги бежали, тело было готово к скорости. Я видела, как моя группа поддержки в составе мамы, брата и родственников стояла неподалёку. Мама от волнения разговаривала с каждым прохожим, кого могла остановить. Брат вытирал ладони о штанины джинсов. Папа сидел поодаль от меня на лавке, в одиночестве, сложив ладони домиком и прижав их к лицу. Мои мысли обратились к телу, я словила себя на ощущении, что уже полчаса сосредоточена на предстоящем беге – сомнения, страхи исчезли. Присутствовали только решительность и внутренний отсчёт: 30 минут до выхода в накопитель, 15 минут, 5 минут…

– Девушки-полуфиналистки на 100 метров, подходите, пора ехать. Давайте сверим списки, – объявил судья начало сбора.

Через 10 секунд все участницы полуфиналов как штык были готовы. Нас посадили в автобус. Я села у окна и заметила, как родные заторопились на стадион. В автобусе была тишина: все приняли правила той игры, в которой кто первый заговорит, тот и проиграл. Пять минут поездки до накопителя были для меня самыми долгими. Автобус открыл двери у ничем не примечательной двери, которая вела под трибуны.

Нас развели по забегам. Мой был третьим. Когда выводили первый полуфинал, звуковая волна с трибун залетела в наше «подземелье». По силе и громкости голосов я поняла, что трибуны заполнены. Вибрации передавались даже пластиковым столам и белым стульям, у которых мы ожидали своей очереди. Я понятия не имела, как пробежали предыдущие два полуфинала. Каждый забег сопровождался землетрясением, которое криком и стуком ног создавали болельщики после выстрела стартёра.

– Третий полуфинал, построились. Ваш выход! – всё тот же судья «с армейским прошлым» пригласил нас встать в колонну. – Девочки, время не тянем, быстро разминаемся и встаём по дорожкам, фальстарт не делаем. Всё, давайте, удачи вам! – Он открыл ворота из накопителя, и солнце с нетерпением обняло нас своим теплом.

Трибуна напротив стометровки была переполнена. Зрители с жадным любопытством цеплялись взглядом за каждого спортсмена на стадионе. Кто-то кричал, кто-то вскакивал со своего места и судорожно махал, кто-то ел попкорн, запивая газировкой.

– Девочки, я что сказал! Чего встали как вкопанные? Не задерживаем соревнования, время, время, ну-ка давайте вперёд, вперёд! – он отправлял нас «в большое плавание» голосом заботливого родителя.

Процедура была стандартной: установка колодок, пара пробных стартов, найти отца на трибуне, снять тренировочный костюм и занять свою дорожку.

– Дорогие наши зрители, тороплюсь представить вам третий женский полуфинал на сто метров. Это самый сильный забег из всех полуфиналов. Лучшее время по итогам всех предварительных забегов принадлежит Лине Гринчикайте. Спортсменка представляет Литву, она бежит по четвёртой дорожке, – пафосно, как это принято на крупных международных соревнованиях, ведущий заводил толпу, поднимая интерес к предстоящему забегу. – По пятой дорожке – Юна Мехти-Заде, Москва. По шестой дорожке – Гаянэ Бегларян, Узбекистан, по седьмой – Юлия Семёнова, Украина, – ведущий представлял участниц, а оператор с камерой подбегал к каждой девочке вплотную, выводя изображение на главный экран «Лужников». На огромном экране зрители разглядывали участниц, за страхами каждой стараясь угадать будущего победителя.

Раздался громкий свисток судьи с голосовой командой в микрофон «На старт!».

Трибуны затихли, на главный экран вывели наш полуфинал.

Судья сделал вдох и произнёс: «Внимание!»

Экран передал синхронное движение бёдер полуфиналисток: все подняли таз, готовясь к рывку. Секунда паузы – выстрел.

Мы стартовали. В этот раз я среагировала с выстрелом наравне. Как и все остальные, впрочем. С каждым мощным отталкиванием вперёд я набирала скорость.

Через тридцать метров стартовый разгон закончился. Начался бег по дистанции: выпрямить туловище и следить за частотой бегового шага, темп не должен падать. Соперницы преследовали меня всю дистанцию, пытались обогнать, лишь бы быть в двойке. Лидер увеличила отрыв и убежала первой на финиш. Претендентка на второе место бежала на метр впереди меня. Я пыталась её догнать. Душераздирающий крик отца перекрыл все звуки на стадионе: «Догоняй! Догоняй!!!» К 80-му метру получилось! 90 метров – пора готовиться к финишу. Я держала свой темп, быстрее бежать не могла, это был максимум – мы вместе пересекли отметку в 95 метров. Я была готова нырять щукой, лишь бы урвать второе место! Но этого не понадобилось: в паре метров до финиша она сдалась. На финиш я пришла второй. Я попала в финал!

Я – в восьмёрке сильнейших бегуний стран Балтии, СНГ и России среди своего возраста! Это было огромным достижением. Литовка, что прибежала первой, сделала огромный отрыв, догнать её было нереально, но второе место я забрала себе.

Так хорошо стало… Я вспомнила осень и тот разговор с отцом. Останавливаясь после бега, гордилась собой. Всё не напрасно: я добилась того, о чём только мечтали. Я выступала в «Лужниках».

Зверь. Золото. Крылья

⠀

С папой, мамой и братом мы встретились на разминочном поле. Их переполняли эмоции, они обнимали меня, целовали по очереди и поздравляли. Сил для радости у них было больше, чем у меня. На мне отпечатались усталость и нервные переживания, с которыми боролась в тот день. Ответив слабой счастливой улыбкой, я обняла семью. Мы собрались в круг и делились впечатлениями. Родные шутили, смеялись, я наконец-то выдохнула и освободилась от напряжения, которое жило во мне весь день. Самую невероятную задачу – попасть в финал на международных играх – я выполнила. Ещё осенью я мало в это верила, а теперь меня будут показывать по телевизору. Мне было неважно место в финале: пятое, шестое – между ними нет особой разницы. На первое место претендовали трое. Я радовалась тому, что вышла в финал на стометровке сильнейших. Но радость длилась недолго. Папа пришёл в себя и отозвал меня в сторону.

– У меня новости: твой результат после всех полуфиналов – четвёртый, до третьего не хватает чуть-чуть, всего одной десятой секунды. Если ты постараешься, то сможешь подняться на пьедестал, – он положил руки мне на плечи и продолжил: – Ты можешь забрать себе третье место, тебя наградят на главной арене Москвы, ты вернёшься домой с медалью! Девочка из школьного коридора с деревянными колодками, которая… Юна, ты слышишь меня? – он нервно тряс меня за плечи, не понимая, что со мной произошло.

Я не знала, как реагировать. Впав в ступор, не моргая, не дыша, смотрела перед собой и нервно улыбалась.

Я не понимала, какая это новость: хорошая или плохая? С одной стороны, всё, что папа говорил, – круто, и у меня есть шанс побороться за призы. Это больше того, о чём мы мечтали год назад.

С другой стороны, выходило, что всё самое сложное только начиналось. И надо снова напрячься! А чем напрягаться? Уже всё пусто внутри, где взять силы на финал? Попав в восьмёрку, Адреналин с Кортизолом ушли отмечать моё выступление в соседний бар под названием «Эйфория». Физически я не особо устала, но эмоционально выдохлась. Мысль, что в финале нужно не просто пробежать, а зацепиться за тройку сильнейших, ещё раз пройти через моральный настрой, бег, финиш, испугала меня. Бронзовая медаль может быть моей, но кто по собственному желанию отдаст призовое место без боя? Папа что-то говорил и говорил, но я его не слышала, а с каждым словом пятилась назад. Я струсила.

– Я уже бегу в финале, остальное мне неинтересно, – огорошив его ответом, посмотрела на часы. Они говорили: «Через 15 минут разминка».

Мысль о третьем месте сковывала и мешала настраиваться. Пришлось задвинуть её в долгий ящик и переключить внимание на сам бег по главной арене страны в прямом телеэфире. Вой трибун заряжал эмоциями.

Запасной тренировочный стадион опустел: на нём остались сильнейшие спортсмены этого вечера, каждый готовился к своему финалу. В список лучших вошла и я.

На стадионе находилась только физическая оболочка финалистов. Эмоций нет – они внутри. Занимаясь сложнейшей настройкой всех систем организма, спортсмены ушли глубоко в себя. Кто-то лежал, накрывшись пледом, кто-то сидел с закрытыми глазами, кто-то повторял технические элементы.

Их тренеры тоже вели себя по-разному: одни не мешали, но держались неподалёку, другие, наоборот, настраивали, подбадривали, что-то советовали. Некоторые, не выдержав давления, сбежали ждать в кафе, заказывая напитки покрепче.

– Ты как? – папа присел на беговую дорожку, когда я переобувалась.

– Нормально, – не подняв головы, я любовалась своими новыми шиповками, застёгивая липучки.

– Тогда мы пошли на стадион, вас скоро объявят. Я очень многое сейчас хочу тебе сказать, но не буду. Ты моя дочь, помни об этом, я уверен, что тебя наградят на этом стадионе, – он поцеловал меня в лоб, чего раньше не делал, и поспешил к остальным. Мама посылала воздушные поцелуи, поочерёдно скрещивала пальцы и сжимала кулаки над головой. Мягко развернув её ко мне спиной, папа повёл всех на трибуну.

Они уже были далеко, когда я услышала:

– Финалистки. Девочки. Бег 100 метров, собираемся, отвезём вас, – судья объявил сбор не через рупор, а голосом: людей на стадионе осталось мало, было отлично слышно.

Мы стали регистрироваться в финале; мои соперницы за пьедестал от волнения «закипали», как вода в чайнике. Резкие движения, слова, взгляды – они ехали выигрывать, драться за победу, за медаль. Вбежали в автобус, заняв места в первых рядах, – я видела, как они нервничают. Предстартовая лихорадка накрыла их с головой. Им было о чём переживать: они заявили о себе в забегах, теперь нужно было подтверждать статус лидера.

В автобус я зашла последней, с улыбкой, наслаждаясь процессом, моментом, погодой, крутой атмосферой. Я уже праздновала, хвалила себя за то, что смогла быть в числе лучших, и невероятно гордилась собой. Перед тем, как подняться в автобус, у самой двери, запрокинув голову вверх, беззвучно произнесла: «Спасибо за этот момент».

Знакомый накопитель, лавки, резиновая дорожка, судьи. Всё стало таким родным за этот день. Девчонки метались по дорожке как сумасшедшие, такие скорости показывали, что я невольно подумала, что они что-то съели. Я же делала всё по схеме, не отходя от графика ни на секунду.

Финал был международным: участницы из России, Литвы, Узбекистана, Белоруссии и Украины. Под трибунами было нервно, кто-то вскрикивал и колотил себя по бёдрам, дабы держать эмоциональный настрой. Кто-то соединил ладони, закрыл глаза и, по всей видимости, молился. Я села далеко от всех, там, где не было лавок, на полу, не хотела заразиться вирусом паники от остальных. Гул трибун не умолкал ни на минуту, на стадионе проходили главные финалы того дня, и по вибрациям, которые мы ощущали внизу, было очевидно: стадион забит.

«Столько людей – подумала я. – Как же это круто! Это событие стоит всех моих слёз, сил и времени, которые я оставила на тренировках». Мне было хорошо, эмоциональные возгласы соперниц померкли, и я перестала на них обращать внимание. Сфокусировалась на своих ощущениях и поняла, что хочу бежать: бежать на этой арене, с этими болельщиками, этим летом, под этим небом. Бежать, как ещё не бежала, ведь все эти люди пришли смотреть только на меня.

– Ну всё, девочки, пора! Строимся, выходим. Всех поздравляю, вы уже многого добились! Удачи вам, – судья зачем-то перекрестил нас и открыл двери накопителя. А та-а-ам! А там был бурлящий котёл, волна от рук зрителей поднималась и громом прокатывалась по всей окружности стадиона. Кто-то стоял и пел песни, кто-то – танцевал, другие болели за своего кумира, выкрикивая слова поддержки, а некоторые, как всегда, просто ели.

Ускорением мы добежали до своих колодок. На дорожке меня ожидала девушка-волонтёр с корзинкой. Перед представлением все вещи: спортивный костюм, кроссовки, рюкзак – нужно было оставить в корзине. Она улыбалась, разглядывала зрителей на трибунах и даже открыла рот от удивления: таким невероятным и для неё было впечатление от международной обстановки соревнований. Она заметила, что я смотрю на неё дольше, чем другие спортсмены. Смущаясь, стала оправдываться, стараясь перекричать гул толпы:

– Ой, извините, столько народу! Так круто тут! Я никогда не видела столько людей вместе, такие соревнования классные! Я просто из маленького города, у нас одна улица, а тут такие масштабы!

Ответив кивком, я подумала:

«И я из маленького города. Только пришла сюда не на трибуне сидеть, а бороться за медаль».

И тут началось! Самая волнующая часть – объявление финалисток в беге на сто метров. Нас называли по очереди. После объявления очередной участницы камера переходила на другую и показывала её крупным планом. Экран соревнований передавал каждый мускул на наших лицах, а голос ведущего нагнетал атмосферу, как на лучших боксёрских матчах. С протяжками, разными интонациями, играя тембром голоса:

– Четвёртая дорожка, Ю-на Ме-хти-За-де, Рос-си-ия, Москва!

Главный экран соревнований крупным планом показал меня стадиону, всему миру. Случилось неожиданное: все, кто пел песни, танцевал, переживал за своих или жевал, вдруг в унисон, в один голос стали кричать моё имя:

– Ю-на! Ю-на! Ю-на!

Что?! Я ошалела от услышанного и увиденного, почувствовав себя гладиатором в Древнем Риме. Цунами обрушилось в сознании. Адреналин с Кортизолом, которые так хорошо отдыхали в баре, выломали двери и ворвались в вены, не дав мне опомниться, колотили сердце изнутри, вливая в тело заряд энергии. К ним присоединилась и сама Эйфория. Вот что сотворило скандирование имени!

Эйфория включает в себя не только эмоциональные изменения, но и целый ряд психических и соматических ощущений, чувств, за счет которых достигается положительный эмоциональный сдвиг, чувствуется как очень мощное, внезапное, все заполняющее чувство счастья. Эйфория – частая спутница сильных спортсменов.

Я не знала, как всем этим управлять. Мне казалось, что вместо одного сердца у меня появились сотни, они бились вразнобой, каждое в своём ритме и в разных частях тела. Участилось дыхание, руки стали дрожать, во рту пересохло. Это состояние похоже на смертельную встречу со зверем – огромным зверем, который сцепился с тобой взглядом. Кто из вас моргнёт первым – тот провалится под землю. Зверь ждёт малейшего просчёта, чтобы сожрать. Он выше, больше и сильнее тебя, он близко, ты уже не убежишь, не скроешься от него, чувствуешь его тёплое и влажное дыхание на своём лице, он настиг тебя. Осталось понять, как его приручить – это единственный шанс выжить.

Звон в ушах от собственного имени, мокрая спина, одышка, мутный взгляд – это было про меня. Заканчивалось представление последней участницы, а я никак не могла договориться с собой. Меня накрыла волна паники, жуткого хаоса в совсем неподходящий момент. Болельщики кричали: «Юна», и с каждым повтором моего имени к ним присоединялось всё больше и больше голосов.

Груз ответственности – вот что ещё тогда свалилось на меня. Теперь не только родные ждали от меня результата, весь стадион оповестил об этом. Моя соперница, претендентка на третье место, нервно оглядывалась. Я видела, как ей мешало то, что творилось на стадионе.

Раздался свисток, и судья-стартёр, которого камера вывела на огромный экран «Лужников», произнёс:

– На старт! – мы заняли положение низкого старта. – Вни-ма-ние! – он намеренно растянул это слово, давая время всем среагировать.

Фальстарт. Чьи-то нервы не выдержали давления, и финалистка выбросилась на дорожку от отчаяния. Она не могла больше в чудовищном напряжении ждать выстрела. Судья просвистел два раза, указывая на виновницу. Все мы получили жёлтые карточки. В 2002 году ещё допускался один фальстарт в забеге, в последующие годы спортсменов, кто выбегал раньше выстрела, дисквалифицировали.

Фальстарт (англ. false start, «неправильное начало») в легкой атлетике – начало движения атлета раньше выстрела стартового пистолета.

Благодаря этому моменту я смогла взять себя в руки. В голове крутилась только одна мысль: «Дайте мне уже бежать! Выпустите меня немедленно!» Тело требовало схватки. Взгляд изменился на надменный, грозный, я демонстрировала превосходство над соперницами. Это почувствовали и соседние дорожки. Спортсменки стали оборачиваться в мою сторону, проверяя, с кем они бегут. Но меня там не было: прежняя Юна уступила место сильной, уверенной, безжалостной, независимой и более агрессивной версии себя.

Раздался свисток, я улыбнулась – ну наконец-то! – но торопиться к колодкам не стала, медленным шагом подошла к стартовой линии, тогда как остальные мгновенно заняли свои места. Немного постояв, предвкушая встречу с финишем, я зацепила взглядом трибуну: там всё ещё скандировали моё имя. Голос ведущего соревнований попросил всех успокоиться и соблюдать тишину.

Стоя в стартовой позе в колодках, я чувствовала себя ракетой, которая ждёт обратного отсчёта: три – два – один…

– Внимание! – судья поднял руку с пистолетом вверх. Наступила тишина. Если бы кто-то чихнул в тот момент, то весь стадион сказал бы: «Будьте здоровы». У меня зазвенело в ушах от контраста: только что неумолкающая толпа оглушала участниц финала, а теперь стадион затих, как вымер.

Подняв таз, я ждала выстрела. Ждала разрешения покончить с ними. Они не будут мучиться, я сделаю всё быстро, сделаю это за них. Я выиграю соревнования, возьму ответственность и последствия на себя, девчонкам слишком тяжело, они не готовы.

Выстрел оглушил всех присутствующих. Звук накрыл каждого, через мгновение ор и крики вернулись на стадион, слов было не различить. Звуковая волна с трибун нарастала по мере приближения спортсменок к финишу.

Я среагировала идеально и ринулась на финиш. Первые тридцать метров составлял разбег, он получился быстрым, наклон туловища позволил мощно толкаться от дорожки. Сорок пять метров: выпрямив туловище, я прибавила в скорости. Тело несётся, выполняя мои указания. Восемьдесят метров: сделала вдох, чтобы с выдохом закончить дистанцию. Папа знал, что, когда мне останется двадцать метров до финиша, я сделаю вдох, и он дышал вместе со мной.