Электронная библиотека » Юрий Безелянский » » онлайн чтение - страница 5


  • Текст добавлен: 4 сентября 2023, 16:40


Автор книги: Юрий Безелянский


Жанр: Документальная литература, Публицистика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Шрифт:
- 100% +

21 марта – начал печатать про Беллу Ахмадулину. И пришлось ехать за рано вышедшим апрельским номером «Алеф», а в нем мои воспоминания «Мимолетные встречи со знаменитыми людьми». С Андреем Тарковским и Андреем Вознесенским не мимолетные, а можно сказать, более или менее основательные. Ну, а с другими звездами накоротке, мимоходом, по воле судьбы. Михаил Жаров, Алла Баянова, Алиса Фрейндлих, Геннадий Хазанов, Никита Богословский, братья Вайнеры, Василий Аксенов, Войнович, Римма Казакова и т. д. Не буду пересказывать все эти встречи. Вспомню только начало разговора в Фонде Горбачева с уже экс-генсеком и президентом Горбачевым. Я стоял как вкопанный, а он шел мне навстречу, охранник остался у дверей. И я судорожно соображал, как начать разговор с ТАКИМ человеком. И придумал:

– Михаил Сергеевич, а знаете, мы с вами родились в один день – 2 марта…

Горбачев удивленно вскинул брови:

– И вы тоже?!

Смешно, но это врезалось в память.


22 марта – еще один юбилейный вечер на Старом Арбате, в музее-квартире мыслителя Алексея Лосева. Собралось человек 20 в уютной библиотечной комнате Алексея Федоровича. Накануне я написал стихотворение, прочитал его на вечере и отдал текст музею. «Он был подвижник, нет, фанат, / Фанат свободных, вольных мыслей… / Он видел свет в кромешной тьме. / Он не терял надежд на чудо…» И концовка:

 
Он – Лосев! Ну, а мы – глупцы,
Не ведущие истины и боли,
Не знающие, где найти концы,
Чтоб вырваться из нынешней неволи.
 

Когда Лосева, после долгих лет мытарств и непризнания, хвалили, он говорил: «Я великий? Я великая ломовая лошадь».

Еще Маяковский признавал, что «все мы немного лошади». И эти творческие лошади, к сожалению, дохнут. Последний список: Тонино Гуэрра, 92 года, человек Возрождения. Достаточно вспомнить «Амаркорд» с Феллини и «Ностальгию» с Тарковским.

Умер Станислав Рассадин (род. 4 марта 1935), как написал критик Смелянский, у Рассадина был «озноб историзма». И у меня такой же озноб, стремление понять и осмыслить историю, отделить ложь от правды. И опять же, как Рассадин, я радуюсь точному «чужому слову» и стараюсь его сохранить.


24 марта – в гостях у Эдуардо, на дне рождения:

 
Что может быть лучшим в мире,
Чем цифра «74»?
Еще не старость, силы есть,
Хоть седина, а есть и цветь.
А если опыт, то тележка,
И можно совершать пробежку.
И ненароком, не спеша,
Обнять подругу, чуть дыша.
 

Ну и т. д. И последние строки: «Но не суди за сей стишок, / За мною тоже есть грешок…» Господи, сколько строк-посвящений я написал за свою жизнь. Строк много, поэтому так и не стал, в смысле, профи-поэтом.


3 апреля – Марина Тарковская пригласила меня и Володю Боряка в Дом кино на вечер, посвященный 80-летию Андрея Тарковского, а я как раз накануне написал эссе об Андрюше. Полон зал, но почти все выступающие говорили как-то невнятно и плохо, а вот музыка из фильмов Андрея звучала прекрасно и печально: Перголези, Бах, Джон Травор, Артемьев… Отвратителен был Никита Михалков – самовлюбленный и надутый фальшак. Возвращаясь с вечера, с Боряком говорит о школе, об Андрее, о режиме, который берет нормальных людей за горло.

Мы говорили о том, о чем писал Андрей в своем дневнике: «Нельзя здесь жить. Так изгадили такую замечательную страну! Превратили ее в холуйскую, нищую, бесправную» (запись от 11 августа 1981 г.). И в крайнем раздражении: негодяи! Мерзавцы!..


4 апреля – вечер за вечером, и отправились уже с Ще на свой третий вечер в дом-музей Цветаевой. Пришли лишь 18 человек. Но настоящие. Я больше говорил о своих ровесниках, членах «Клуба 1932», чем о себе, и прочитал стихотворение Евтушенко «Шестидесятники»:

 
Но все равно мы легендарные,
Оплеванные, но бессмертные!
 

Евтушенко, Вознесенский, Тарковский – да! Ну, а я, как кто-то определил: «неизвестный шестидесятник». Можно даже сказать: кандидат в… в шестидесятники? В диссиденты? В инакомыслящих?..


5 апреля – после вечера 29 марта кружилась голова, в прямом смысле, а отнюдь не от успехов (успехи скромные). 30-го печатал Джорджа Гершвина. 31-го в «МП» вышел Март в рубрике «Погода и слово», кстати, тираж газеты ныне тоже скромный – 72 300.

Радиокомитетские новости: умерла Валя Юшина, с палочкой еле ходит Левченко, Игорь Кудрин с каким-то нервным смехом спросил: «А ты все пишешь?» Подтекст: пора завязывать со всеми этими глупостями. И все бывшие коллеги-латиноамериканцы давно перестали писать и печатать.


13 апреля – я не сдаюсь. Сочинял про Леонида Пастернака, затем взялся за Паустовского, – все интересно для себя лично, не только для гонорара. 7 апреля в «МП» напечатан Сергей Дягилев, как сказал бы Володя Куриленко: «Это вотще!»

А в «МК» Ал. Минкин разделал под орех неудачного президента Медведева. «Он чеканил слова, как будто и дикция, и артикуляция могут заменить мужество и силу воли. Это был муляж, это было потерянное время». Короче: «Бесславный конец». Горе-правители несчастной России.

О «Димоне» вряд ли вспомнят с сожалением, а вот об ушедшем актере Равиковиче лично я сожалею и вспоминаю с теплотой. Он создал прекрасный персонаж в фильме «Покровские ворота» – интеллигент Хоботов, специалист по книгам и неудачник по быту.


13 апреля – новое для меня издание: Товарищеский переулок, Таганка, редакция «Наука и религия».

Какие повороты и кульбиты я совершил в свой журналистской деятельности: от «Науки и жизни» через «Щит и меч» к «Работнице» и «Крестьянке», под «Огонек», мимоходом в «Крокодиле» с остановками в «Космополитене», в «Woman» и в «Капризе» – прямехонько в «Науку и религию». Словом, этапы большого журпути. И просятся слова Владимира Набокова:

«К Богу приходят не экскурсии с гидом, а одинокие путешественники».

«Что мы можем сказать о Боге? Ничего. Что мы можем сказать Богу? Всё» (Марина Цветаева).

Познакомился с главным редактором – Ольга Тимофеевна Брушлинская. Знает меня еще с «Вечернего клуба» и давно хотела познакомиться. Посмотрел я журнал (тираж что-то почти 70 тыс. экз.) и что-то там себя не увидел. Но узнал, что в нем печатался Юрий Карякин. Это успокоило.


16 апреля – Наталья Лайдинен (поэтесса, окончила МГИМО) переслала интервью со мной «Книжный человек Ю.Б.», которое вышло в Германии в сетевом издании «Зарубежные задворки». «Он настоящий эрудит, спокойно ориентируется в книжном мире и в море исторической информации, блестяще владеет навыками систематизации материала. Продуктивность его поражает…»

На вопрос, есть ли сходство с кем-либо из писателей, я ответил: «С драматургом Александром Гладковым. Родственный мне человек: он любил читать энциклопедии и словари, был домоседом, всю жизнь много работал, вел дневники, создавал жизнеописание близких ему по духу людей. Гладкова называли “Эккерманом при Мейерхольде”. Только вот я ни при ком».


18 апреля – закончил маленькую биографию Михаила Нестерова – 8 стр. Евгению Рейну посулили премию «Поэт» и 50 тыс. долл. И сразу весело вспомнилось, как однажды на Соколе он попросил дать ему денег, ибо «на пельмени не хватает». Теперь хватит?


20 апреля – была Библионочь, и Алла из «Совпадения» уговорила меня поехать в Некрасовку, привезла и отвезла. Выступил, слушало человек 25. Преподнесли 9 бледно-розовых тюльпанов.

А накануне, 19-го, в «МП» вышел Иван Ильин, а сколько лежит и ждет своей очереди. По этому поводу написал «Стенания в связи с невыходом написанных опусов». Только кусочек:

 
Все материалы мои как на складе
Лежат принаряжены в полном параде, –
И тишина. Где крик и где звяк?
В тиши пребывает отец Пастернак,
Борис проскочил, Леониду не дали…
И тихо мерцают газетные дали…
Статьи не выходят.
И где же Гюго?
Возможно, он с Беллою бродит.
А Лотман? Он любит кого?
В «Московскую правду» совсем не заходит.
Пропал и Давыдов. Гусар и Денис.
С Любовью Орловой неужто подвис?
А автор хотел получить гонорар
За свой, как казалось, божественный дар.
Увы. Все отложено.
Будет? Не знаю.
Душа заморожена.
Возможно, до мая…
 

Юмор и легкая насмешка помогают переносить все жизненные трудности. И несколько высказываний для облегчения души писателя.

«Книга должна быть топором, пригодным для того, чтобы вырубить море льда, которое застыло внутри нас» (Франц Кафка. Из дневника).

Польский культуролог Кшиштоф Теплиц (1933): «Рекомендовать кому-нибудь книгу – все равно что предлагать поносить ботинки, которые вам не по ноге».

Из журнала «Пшекруй»: «Каждый человек читает такого Бальзака, которого заслуживает».

Ну как, полегчало?


23 апреля – поехал на Академическую за версткой «Опасные профессии: писатель». Более 600 стр. Интересно, информационно, с налетом печали. Около 60 портретов-эссе, в начале – «Буревестник, пойманный в сети» (Максим Горький), «Многоликий нарком просвещения» (Анатолий Луначарский) и в конце Лев Лосев и Сергей Довлатов. Все герои были уже представлены ранее в разных изданиях, кроме, пожалуй, Демьяна Бедного – «Поэзия и лакейство». Примечательная и колоритная фигура: в первые советские годы купался в славе. Луначарский отмечал: «у нас есть два великих писателя: Горький и Демьян Бедный, из которых один другому не уступает».

Во как! Советские классики! Только вот бывший фаворит Демьян (1883–1945) ныне в полном забвении. Его ранние пламенные призывы «Мир торгашей и богачей / Напором пламенно разрушим…» ныне воспринимаются нелепо. Старый мир разрушили, новый строили-строили (и социализм, и коммунизм), а в итоге получили увесистый мир новых торгашей, богачей, олигархов и нуворишей, покой и богатство которых тщательно охраняют полицией и национальной гвардией, не говоря уже о личной охране. Выходит, Демьян Бедный зря старался, воспевая справедливый мир рабочих и крестьян. Россия снова поделена на богатых и бедных. Нынешние власти только изображают борьбу с бедностью и нищетой. И оборву на самом интересном месте… (28 марта 2020 г.)


2 мая – дни бегут и бегут. На эту тему даже импровизировал:

 
Поезд мчится, поезд едет, поезд тащится…
За окном проплывает, пролетает и мелькает.
Что-то важное. Но нету остановки.
Не сойти и не сбежать…
Поезд сам внезапно встанет, будто вкопанный,
Или сразу под откос – ну, и опа-на!
 

Сам на себя удивляюсь: почему так мрачно. И еще:

 
Не надо печали. Не надо тоски,
И так уже жизнь захватило по горло.
Мечты и надежды разбиты в куски,
И ясно одно. Согласись: не поперло!
Но хватит об этом. Пойду я к подушке
И буду дремать…
Нет сил ни на битву, ни на борьбу.
Лишь тихо в углу про себя: бу-бу-бу…
 

Прочитал эти строки Ще, она в недоумении: ведь вроде все хорошо – печатают, выходят книги, грех жаловаться. Вроде да. Но тем не менее. Барахлит механизм здоровья, и это угнетает. 80 лет – не шутки.

И мелкие обиды донимают: была программа у Волгина «Игра в бисер», посвященная Флоберу. Все несли какую-то окололитературную чушь, видно, никто никогда не занимался Флобером и не сформулировал, что такое боваризм. Я бы смог. Но меня не пригласили. Но с другой стороны: я не в тусовке, не встречаюсь, не общаюсь, и отсюда: «неизвестный шестидесятник», неизвестный литературовед…


4 мая – два события: закончилась эпопея новых окон – стеклопакетов немецкого производства. Шум-гам-тарарам. «Ну не дают работать!» – как не вспомнить возмущение Банана.

Второе событие: в Домжуре чествовали ветеранов войны, и к Дню Победы подверстали два юбилея: гроссмейстеру Юрию Авербаху – 90 лет и Ю.Б. – 80. Собралось человек 40–50, в основном люди с орденами и медалями. Среди них я чувствовал себя мальчишкой, бойким журналистом-писателем. Поздравления и разговоры шли под выпивку и закуски. Многие фронтовики разомлели, глаза загорелись, и пошли тосты за Победу и за Сталина! Неужели эти старые люди так ничего не поняли про вождя и генералиссимуса? И только один ветеран высказал истину: «Палач! Сколько людей угробил!» Но его сразу прервали, мол, собрались на праздник, а не для дискуссий.

Вела стол секретарь Союза журналистов Москвы Людмила Щербина, женщина-кремень. И как командир: «Где Хваткин?» Хваткин встал из-за стола. «А ну-ка, расскажи, как воевал?» И Хваткин не очень хватко рассказывал… Подняла Щербина и меня: «Послушаем замечательного писателя Юрия Безелянского, который печет книги, как пирожки». Писатель-пекарь тоже послушно встал. В довершение встречи всем вручили пакеты от Министерства обороны. А я получил еще грамоту от Союза журналистов «За большой вклад в развитие отечественной журналистики и в связи с юбилейной датой» и три розы…


5 и 6 мая – печатал про Роберта Фалька для «Алефа», 10,5 стр. А в майском «Алефе» опубликован «Костюмер Шахерезады» – Лев Бакст. Интересно, как это я переключаю некий тумблер и пишу то о литераторах, то о художниках. Разные области искусства. А потом неожиданно божественные звуки музыки. Это что, профессионализм?


7 мая – инаугурация нового-старого президента. Незабываемая телевизионная картинка, снятая с вертолета сверху: пустынная, зачищенная Москва. По которой двигается кортеж – глянцевитая черная машина, похожая на катафалк, в сопровождении эскорта мотоциклистов. Одинокий Путин без народа. «Имперская мощность инаугурации» (Дондурей). «Высокоодиночество» (Мельман). И тот же Ал. Мельман в «МК»: «Есть монарх, царь, немного сподвижников, а остальные все – подданные… Мы здесь никто, сидите у своего “ящика”, когда понадобится, то вас позовут… В Москве миллиардеры, рестораны, небоскребы, а дальше – тишина». И только в залах Кремля без преувеличения визг счастья верноподданных, и запомнился крик «Ура!» взбудораженной певицы Надежды Бабкиной. Артисты, телевизионщики, министры, чиновники – вот и вся свита. И это не Париж, где простые парижане высыпали на улицу и приветствовали Франсуа Олланда, сменившего Николя Саркози на президентском посту. Там выборы. А у нас божественное назначение…

И знак небес: катастрофа широко разрекламированного самолета «Суперджет». Белковский откликнулся в «МК» 12 мая: «Самолет невозможно сделать, где правит тандем Распильщика и Охранника».


14 мая – вечер в ЦДЛ, посвященный 100-летию Игоря Северянина. Говорили скучно, вяло, неинтересно. Не выдержал и «зажег». Аталия Беленькая: «Как будто зазвучал другой музыкальный инструмент».

И прочитал изыски Северянина:

 
Я не влюблен в нее нисколько,
Как, впрочем, и она в меня.
Мы лишь слегка флиртуем только –
День ото дня. День ото дня…
 

И еще удивительное:

 
Котик, милый, деточка!
Встань скорей на цыпочки,
Алогубы-цветики жарко протяни…
В грязной репутации хорошенько выпачкай
Имя светозарное гения в тени!
 

15 мая – в редакцию «Науки и религии» за майским номером (тираж крохотный – 20 тыс. экз.). В нем интервью «Собиратель мудрости», которое брала Ольга Тимофеевна Брушлинская, главный редактор. Фото и врезка:

«Безусловно – энциклопедист. Безусловно – просветитель. Об этом свидетельствуют его книги… Они несут невероятное количество информации, которую воспринимаешь легко и даже радостно – язык изящен и чист, мысль выражена ясно и четко». Читать такое было даже неловко: взахлеб.

А еще в номере журнала об Андрее Тарковском, мой текст «Человек, который видел ангела».


16 мая – салон-магазин «Аккорд» на Масловке (и откуда было столько сил мотаться каждый день. Сегодня на такое я не способен. Но тогда! В свои молодые, цветущие 80 лет, как шутил Корней Чуковский, я был прыток и жизнедеятелен. – 29 марта 2020 г.).

В журнале три автора-юбиляра: композитор Леонид Сидельников, Анисим Гиммерверт и Ю.Б. Вдобавок мой материал «Три юбиляра» (Гайдн – 280 лет, Паганини – 230, Россини – 220). Но это еще не все – материал о Петре Столыпине «Реформатор России», написанный по прихоти Сперанского. В музыкальном журнале? Но, как говорится, хозяин – барин. Захотел – получил…


21 мая – сформировано новое правительство во главе с Медведевым – деталью от тандема. Ах, этот Айфончик опять крутит педали! Человек, который гордо вещал: «Свобода лучше, чем несвобода». Но никакой свободы в годы своего правления не принес. Классический популист. По словам Минкина в «МК»: он больше боится взгляда начальника, чем суда истории.


24 мая – в самой популярной и тиражной газете «МК», с опозданием, появилось интервью со мной – «Ловец информационного жемчуга». С фото: благородный красивый человек в очках, галстуке-бабочке – фото, которое было снято для книги «В садах любви», но по каким-то причинам не попало в книгу.

Закончил печатать про Жан-Жака Руссо – 21 стр. Руссо мечтал об естественном человеке, человеке-природы: «Боже, возврати нам счастливое невежество». И вот XXI век. В тоталитарной стране (угадайте с первого раза!), благодаря массированной обработке пропаганды, человек массы стал невежественен, опутанный ложью и мифами, счастливо бредет за вождем, пастырем, пастухом, царем и главнокомандующим. Счастливый в своем тотальном неведении. Жан-Жак, вы довольны?


29 мая – Путин подписал драконовский закон о митингах и шествиях. Сплошное низ-зя! Народ мгновенно отреагировал: «Запреты, запреты – сидеть всем дома и плевать на портреты».


2 июня – доллар взмыл вверх – 33,74 (а в конце марта 2020-го в один из дней достиг отметки 80,88. Взлетевший доллар и обрушенный рубль – два сапога, но не пара). Добил Зиновия Гржебина, дореволюционного издателя, о котором Корней Иванович отозвался: мазурик. Сегодня о махинаторах и мошенниках высокого полета говорят иначе: мерзавец и негодяй!


6 июня – дальний поход в какой-то Научный тупик от остановки метро «Калужская» – туда и обратно 25 остановок на метро, 4 пересадки, – и все это ради журнала «Дилетант». Главный редактор журнала Виталий Дымарский (сын Наума Дымарского) принял меня радушно и пообещал что-то выбрать для печати из 7 предложенных материалов, от генерала Ермолова до поэта Лебедева-Кумача.

И что? Да ничего, автором журнала «Дилетант» не стал, хотя давно уже хожу в ранге профи. Но в журнале кто-то меня не захотел, и предполагаю, что подножку подставил Дима Быков. Но, как говорится, Бог ему судья. Замечено, что высоколобые меня не переносят.


9 июня – а я все вздрагиваю от публикации «морте» – Мементо мори! Мементо, квиа пульвес эс – «Помни, что ты прах» и т. д. И вот в списках выбывших: легендарный фехтовальщик Марк Мидлер (80 лет), хоккеист Крутов (52), архитектор Глазычев (72 – с ним я где-то пересекался), композитор Минков (68), автор знаменитой песни о милиции «Наша служба и опасна, и трудна». И где-то что-то там порой… Умер певец Эдуард Хиль (77). Советские хиты: «Как провожают пароходы», «Ходит песенка по кругу», «Человек из дома вышел», «Моряк вразвалочку» и т. д. А еще фантаст Рэй Брэдбери. Фантастика фантастикой, а пока человек смертен, и об этом надо помнить.


10 июня – к вечеру в воскресенье прихватили боли в желудке. И в 20 часов пришлось вызывать скорую. Загремел в больницу № 52. За метро «Октябрьское Поле». Боль, высокое давление, озноб. Сразу – уколы, капельница и т. д. Впервые в жизни гастроскопия – камера, как зонд, введена в пищевод. Искры из глаз. На следующий день сердобольная раздатчица в столовой предложила мне апельсин.

– Разве можно?

– Да ешьте. Откачаем!

Какой-то больной поразил фразой: «Самое главное, Иван, – сказал он вновь прибывшему, – тут тебя замучают, а помереть не дадут!» Вообще, больница – не место для лирики, но тем не менее там, на коленке, я набросал кое-какие строки:

 
Никогда ничего не откладывай –
Завтра может не наступить.
И будешь на сковородке адовой
О несовершенном в жизни выть.
Не откладывай и путешествия –
И Париж, и Мюнхен тебя так ждут.
Порадуй их своим пришествием,
И услышишь отклик «бьен» и «гут».
Не откладывай женщину сжать в объятиях,
Прислониться нежно к ее щеке.
Всю ее нужно взять. Целиком, без изъятия –
И сейчас, и сегодня, а не потом, вдалеке…
 

Шероховатости стиля спишем на больницу. Главное: больничные мысли и выводы… Нет, главное другое: вердикт врачей. Один из них, не внушавший никакого доверия, заявил: «Разрежем – посмотрим». Мне такой метод резко не понравился, а так как приступ прошел и боли прекратились, я настоял на выписке. И 15-го Ще привезла меня на машине домой.


16 июня – возвращение к жизни: разбирал, резал и читал газеты. И даже пел, почти как в оффенбаховской «Периколе»: «Какой компот нам подавали!» Домашнее питание, прогулка по роще. И нет медсестры с шприцем, входящей в палату со словами: «Готовьте попу!» Ничего этого нет, так, лишь немного диеты, по поводу которой набросал строчки (стихотворный отклик на каждый писк):

 
Зина, слушай, ты мой цветик!
Это я – Олег, диетик,
Тот, который уж не ест
И лежит, коль дует вест.
Тощий, слабый, доходяга,
Не ухоженный дворняга.
Как иду – уже качает.
Как обед – лишь чашка чая.
Слушай, Зина, ты мой цветик,
Это я, Олег, диетик.
 

18 июня – публикация в «МП» – «Поэтический сад Беллы Ахмадулиной». Один лишь отрывочек из «Дачного романа» (надо же разбавлять свои доморощенные стихи профессиональными и глубоко пропитанными талантом):

 
Вот так, столетия подряд,
Все влюблены мы невпопад,
И странствуют, не совпадая,
Два сердца, сирых две ладьи,
Ямб ненавистный услаждая
Великой горечью любви.
 

22 июня – 20-го Ще подстраховала меня и поехала за июльским «Алефом», вышел Джордж Гершвин – «Мистер джаз из питерских Гершковичей». А сегодня с утра «мальчик» притаранил на 4-й этаж 9 пачек книг из «Никитских ворот». Вторая книга дневников – лихие 90-е годы. На обложке: на сером асфальте растоптанный красный тюльпан. Увесистая книга, 490 стр., но тираж всего лишь 100 экз. Вступительная часть: «Что такое дневники? Зачем ведут дневники?» Как восклицал Петр Вегин:

 
История души
Любого человека
Не может жить в глуши
Отечества и Века.
 

Но с тиражом 100 экз. из «глуши» не вырваться (впоследствии несколько книг раздарил, немного продал на своих вечерах, и – и все!). Попытался заинтересовать дневником ЭКСМО, на что издательский гигант-спрут отказался: «Некоммерческий проект». Летопись жизни интеллигента в очках неинтересна: где скандалы, где сенсации, измены, мордобой и прочие «завлекаловки»?

Но хоть малым тиражом, но Дневник вышел – и это прекрасно. А вот другой начатый проект написать про Альпы никак не двигается. Слабость. Прислушиваюсь к своему животу, и нет сил взбираться на Альпы, которые я лицезрел в Швейцарии и Австрии.


26 июня – войти во второй раз в воды «Науки и жизни» не получилось: редакция поворотила нос от Руссо и Тарле, да и к Луначарскому отнеслась с прохладцей. Нет так нет. И я с удовольствием взялся за забытых сатириков для «Алефа»: Арго, Пустынин, Эмиль Кроткий и др. А еще сокращал свои архивы и собранные вырезки по Москве, про женщин и политиков – кому это нужно? Буду потихоньку делать исключительно для себя и обходить стороной разные СМИ – новая философия жизни, сокращенно НФЖ.

А что происходит в общественно-политической жизни? На волнение и брожение народа откликнулась Юнна Мориц стихами в «ЛГ» (6 июня):

 
…А тесто протеста месится,
Пока эта власть не повесится,
Не застрелится, не отравится –
Что из этого ей понравится?
Протестуция – вот красавица
В свете солнца и в свете месяца!
Протестуты и протестутки –
Демократии незабудки…
 

Жалко, что не встретился с Юнной: договорился о встрече и не смог выбрать время. И сколько было таких невстреч!

Лето. Пора отпусков. С Ще постоянно обсуждаем, куда? В Венгрию на озеро Балатон или в подмосковное Абрамцево? По какому-то каналу ТВ передача об Аркадии Северном (антиофициоз!):

 
А после поцелуйчиков
И скушанных огурчиков
Мы принялись нащупывать ландшафт…
 

Нет, этой песенки в программе не было, но о трагической судьбе артиста все же сказали. И жаль, что я написал о Северном и сам же выкинул его из книги о ретроэстраде, слишком Аркадий контрастировал с моим любимым Вертинским. И в последний момент снял материал о Северном.


11 июля – Запад и Восток борются с мировым экономическим кризисом. Не утихает война в Сирии, и мы, естественно, на стороне диктатора Асада (Боже, как мы любим диктаторов и тиранов, патологическая любовь: рыбак рыбака). А в Швейцарии с помощью Большого коллайдера пытаемся приблизиться к пониманию Вселенной. А мы никак не можем разгадать суть устройства России. Загадочная страна. Разбухшая от завоеванных земель империя, гибнущая от своего богатства. Ни освоить, ни придумать что-то путное. Можно перечислять и многое другое, в том числе немереные траты на Олимпиаду в Сочи и остров Русский. Все – показуха, потемкинские деревни. Страна напоминает человека без штанов, а в шляпе. Дорог нет, деревни мало газифицированы, туалетов нет и т. д. И катастрофы: утонуло судно «Булгария», наводнение в Крымске и… Нет, хватит, стоп! Я не летописец бед, несчастий, несуразностей, воровства и коррупции. Да, я – гражданин, но все же в первую очередь писатель-индивидуал.


5 июля – досрочно вышел августовский «Алеф», в нем Роберт Фальк, и просится книжечка о художниках, почти вся собрана. Но как уговорить издателей – вот в чем вопрос… Егорунину отвез 3 материала: Вяземского, Сергея Лемешева и давно написанного Крамского.


12 июля – в «МП» появился в связи с 200-летием Отечественной войны «залежавшийся» Денис Давыдов, эстетизирующий гусар, удалой и грубый. Почти всю жизнь работал над «Дневником партизанских действий». Жаждал грозы и бури: «Надо, чтобы что-нибудь ворочало душу и жгло воображение!» Немного не дожил до 55 лет. Выход Давыдова подстегнул меня на дальнейшие опусы: О’Генри, Метерлинк, Аполлон Григорьев.

13-го Дума приняла закон о клевете, чтобы закрыть рот журналистам. И теперь надо прикрываться фразой: «Это мое оценочное суждение». Весь мой дневник – это оценочное суждение. И никакой критики. Лишь отдельные всплески субъективизма. Срывы в заблуждения. А так, мы великая страна, самый лучший народ, мудрый, трудолюбивый, гуманный, мухи не обидит, ну, а власть справедливая и милостивая, кого ни возьми – отец нации или ближайший родственник, любезный друг, товарищ и брат. И без возражений!


15 июля – только написал светлые слова о положении в империи, как подвел ведущий журналист «МК» Михаил Ростовский, написавший в своем комментарии: «Сегодня доминирующая эмоция в политической жизни общества – это крайняя озлобленность». Но что тут скажешь? Журналюги – и только!

И еще свеженькое. Маститый Мэлор Стуруа перефразировал старую песню «Москва – Пекин»: «Русский с сирийцем братья навек. / С песней шагает простой человек. / Путин и Асад слушают нас…» Ну, и припев: «Москва – Дамаск, / Москва – Дамаск…» Путин и Асад, а еще Путин и Уго Чавес. И как ехидничал Стуруа: «Сталин и Мао не слушали нас – это мы слушали их…» Что крепче и верней бывает, кроме тоталитарной дружбы.

Ну, а я в свою дуду. Закончил Метерлинка.

 
О жизни ринг! О Метерлинк!
 

17-го вышел в «МП» Михаил Нестеров. Религиозный художник: картины «Пустынник», «Отрок Варфоломей» и др. Он был как бы сам по себе: не принят передвижниками и не вошел в круг «Мира искусства». Да еще непростая личная жизнь.


20 июля – с печатного конвейера сошел Аполлон Григорьев, сделал новую модификацию. Можно снова и снова слушать и сопереживать, как григорьевские «две гитары за стеной / жалобно заныли».


22 июля – по НТВ новая программа «Луч света» с новой квазизвездой Светой Курицыной из Иваново (специально так не придумаешь, какой-то убогий ужас!).


25 июля – печатная дробь или пулеметная очередь (хотя не терплю военные сравнения), но вышло подряд: 23-го – Паустовский, 24-го – Ошанин, 25 июля – оперная знаменитость Собинов. Горжусь, что напечатал про Паустовского, он главный. А Лев Ошанин… Ну, не вычеркнешь из Лит. энциклопедии: лауреат Сталинской премии. Умело рифмовал дидактические, наскоро зарифмованные лозунги из передовых статей – так написал Лев Иванович Ошанин о других поэтах, а себя вывел за скобки.


28 июля – хотел написать что-то поздравительное ко дню рождения Ще, но перо вывернулось, и покатились совсем не оптимистические строки, а совсем иные, с мрачным налетом. Только концовка:

 
…Господи, куда же все ушло?
Что пылало и искрилось?
Неужели все так отцвело,
Ну, ответь, Господь, на милость.
Рифмы тоже прыгают, шаля,
И размер хромает, словно лошадь.
А кругом березы… тополя…
А на сердце давит ноша.
Прожитых бездарных лет, –
Дайте снова! Проживу иначе!
Но судьба упорно шепчет «нет»,
Упустил, дружище, ты удачу.
Значит, так. Смирися и молчи,
Как советовал Ф.И. товарищ Тютчев.
На грядущее чихни – апчхи!
И запомни: уж не будет лучше.
 

И почему занесло в этот мрак? Сам не знаю. Понесли кони, а поводья оборваны.


29 июля – «отдыхал» за Львом Гумилевым – 14 стр. Тоже мне, отдых, сплошной пассионарий! И все время отвлекался на газеты, а газетчики как с цепи сорвались, пишут, что власть гнусная, обожание Путина ушло. Пришло отрезвление, понимание, что Россией правит корпорация «Начальники и сыновья». Страна миражей.

Старина Белковский в «МК» (27 июля) отмечает, что в путинскую эпоху бытовых свобод мало – пить, есть, путешествовать, спать, читать, смотреть, ковырять в носу – для европейского самоощущения недостаточно. Необходимы свободы политические, что подтвердили митинги и марши. В итоге произошло – тотальное этическое и эстетическое отчуждение общества от власти. Путин – президент села, городских люмпенов и национальных окраин. Москва и Питер его отторгают. Россия с ее краснокирпичным Кремлем заняла нишу «евразийской Нигерии» – таков вердикт Белковского. Да еще плюс морально-политическая катастрофа РПЦ.

Суровую картину рисует и Артемий Троицкий («Новая», 25 июля): «Сейчас имеем градус мракобесия, паранойи и беззакония времен Ивана IV плюс электронные СМИ. Позор нам всем, позор русской цивилизации, что мы допустили этих попов на амвон, судей – в суд, этих журналистов – в эфир, этих ментов – к дубинкам, эту мразь – в управление великой страной. Да, бывали в России времена пострашнее, но никогда моя родина не была такой отталкивающей и жалкой одновременно. Жить в ТАКОМ – позорно и невыносимо. Скальпель, срочно!»

А кто-то говорит, что нет свободы слова. Вот она! «Свобода приходит нагая», – как предвещал футурист Хлебников. Кого смущает обнаженная женщина, тот может закрыться медным тазом: и знать не хочу про голую правду! Патриоты беснуются и все время что-то предлагают сугубо патриотическое: «Ледовитый океан переименовать в Единорусский, Волгу – в Вову» и т .д. Старый лозунг «Гей, славяне! Веселися, храбрый росс!»


4 августа – два дня назад в «МП» вышел материал об Андрее Тарковском, до этого – в «Науке и религии». Меня поразило, что один и тот же текст читается по-разному. Неужели из-за разности шрифта и бумаги – газетного и журнального?

Но «Московская правда» тормознула очередного «Ворчуна» про Свету Иванову. Газета не захотела раздражать ТВ? Я в «МП» исполнил канкан, посвященный простодушной девушке, поразившей страну глубоким историзмом: «Мы стали более лучше одеваться» Вот это победа!

Бедный изобретатель ТВ Владимир Козьмич Зворыкин. Он-то думал, что изобретает для человечества что-то умное и полезное – разумное, доброе, вечное… А получилось совсем иное: исключительно пропагандистское, недоброе, тупое и сиюминутное.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации