Текст книги "США – угроза миру"

5 августа 1914 года в Вашингтоне был заключен американо-никарагуанский договор, получивший название "договора Брайана – Чаморро". По этому договору Никарагуа предоставило правительству США на вечные времена право на сооружение и использование межокеанского канала по реке Сан-Хуан и по Великому озеру, или иному другому водному пути. Для охраны этого канала США получили в аренду два острова.

Когда договор Брайана – Чаморро обсуждали в конгрессе США, то сенатор Бора заявил: "Я никогда не считал этот договор с никарагуанским народом. Мы просто заключили договор сами с собой. Мы заключили договор с правительством, которое представляло нас самих, хотя во время переговоров и сидело на противоположной стороне стола. Мы заключили договор с правительством, которое было нашим орудием".

Когда в 1916 году истек срок президентских полномочий Диаса, были назначены новые выборы. Консерваторы выдвинули кандидатуру Чаморро, либералы – Хулиана Ириаса. Тогда посланник США Джефферсон вызвал к себе Ириаса и в присутствиии адмирала Капертона, командира военно-морских сил США, расквартированных в Никарагуа, предупредил его, что президентом этой страны никогда не станет человек, который выступит против договора Брайана – Чаморро, что будущий президент должен будет согласовывать свою внешнюю и внутреннюю политику с США и сакнционировать пребывание американских оккупационных сил. Кроме того, Ириас должен был представить американцам доказательства того, что с момента свержения Селайи он ни прямо, ни косвенно не участвовал в движении против новых властей Никарагуа. Возмущенный Ириас снял свою кандидатуру и либералы отказались участвовать в комедии выборов.

С 1 января 1917 года президентом Никарагуа стал Эмилиано Чаморро, который вскоре заключил новые кабальные соглашения с правительством США. Ряд соглашений было заключено и с американской компанией "Браун бразерз". Как отмечал С. А. Гонионский, "в те годы Никарагуа называли "республикой братьев Браун".

Бепрепятственно хозяйничали американцы и в соседнем Гондурасе. Еще в 1884 году стране был навязан договор Сото – Кейта, в соответствии с которым Гондурас получил кабальный заем в обмен на железнодорожные концессии и земли для банановых плантаций. Постепенно вся промышленность и внешняя торговля Гондураса перешли в руки американцев. Хозяевами страны стали американские компании "Куйамель фрут" и "Стандарт энд стимшип фрут", которые активно вмешивались во внутренную и внешнюю политику Гондураса. В 1929 году обе компании объединились со всесильной "Юнайтед фрут компани".

Американские компании не раз обращались за помощью к правительству США, чтобы подавить выступления рабочих плантаций на Гондурасе против тяжелых условий труда. Восстания рабочих подавлялись американскими войсками в 1905, 1907, 1911 и 1912 годах.

Под фактическим контролем "Юнайтед фрут компани" оказалась и Гватемала. В 1901 году президент страны Эстрада Кабрера предоставил этой компании исключительное право на морские перевозки почтовых отправлений. В 1904 году правительство Гватемалы передало "Юнайтед фрут" недостроенную железную дорогу, которая стала собственностью компании. Заодно компания получила все портовые сооружения в Пуэрто-Барриос и 179 тысяч акров земли.

Чувствуя себя хозяином в Гватемале, правительство США вмешалось в вооруженный конфликт этой страны с ее соседями в 1906 году и навязало свои условия мирного урегулирования.

Постоянное вмешательство осуществляли США и в две республики, расположенные на острове Гаити. В одноименную республику, расположенную на западе этого острова США направляли свои военно-морские силы для терроризирования местного населения. еще в 1888 и 1891 году. В течение 1914 года США трижды вторгались в Гаити (с 29 января по 9 февраля, с 20 по 21 января и 19 октября) "для защиты американских интересов". 28 июля 1915 года правительство США вновь направило морскую пехоту в Гаити. Утверждалось, что Гаити могла превратиться в военную базу Германии. Говорилось также, что свержение президента Гаити Жана Гильома Сама в результате народного восстание создало угрозу для американских интересов.

Джон Гантер признавал: "Это был один из самых ранних и знаменитых примеров "империализма янки". Без сомнения американцы вошли в Гаити по причине разных мотивов, в том числе и довольно сомнительных. Да, мы хотели защитить жизни и иностранную собственность. Но мы также хотели защитить частных американских вкладчиков, которые имели крупные вложения в этой стране. И что еще более важно они имели важных друзей в Вашингтоне. Кровопролитие на Гаити было предлогом для интервенции, а не подлинной причиной. Американские интересы были главным образом сосредоточены в Национальном банке Гаити и в железнодорожной концессии, которую контролировал Нейшнл сити бэнк оф Нью-Йорк. Все это выглядит не очень аппетитно".

"Как только американская администрация укрепилась в Гаити, – писал Гантер, – она взяла под контроль все правительство… и управляла через марионеточных политиков. Вскоре она навязала Гаити заем в 40 миллионов долларов на кабальных условиях"

Советский историк Н. Н. Яковлев писал о Гаити тех лет: "Хотя в стране сохранились формально президент и правительство, она была низведена до уровня протектората США. Всем правило из Вашингтона морское министерство, даже на заседаниях кабинета Дэниэлса (военно-морской министр США в те годы. Авт.) шутливо-серьезно приветствовали: "Слава королю Гаити!"

Поскольку заместителем Дэниэлса был Франклин Делано Рузвельт, ему было поручено совершить инспекцию в Гаити в 1917 году. Как писал Н. Н. Яковлев, в ходе своей инспекции Ф. Д. Рузвельт "как должное, выслушал сообщения о кровавых расправах американской солдатни над местным населением. принял петиции об освобождении, но не освободил заключенных, а по возвращении в Вашингтон принял активное участие в составлении конституции для Гаити. Ее основной чертой было разрешение иностранцам владеть землей… Правда, – как подчеркивал Яковлев, – Рузвельт "отрицал, что это положение было внесено по настоянию "Нейшнл сити бэнк". Это положение имело принципиальное значение. Дело в том, что со времен освобождения Гаити от французского ига, конституции этой страны запрещали владение иностранцами землей. Теперь это положение было устранено.

Рузвельт гордился своей ролью в составлении конституции для Гаити и позже напоминал об этом. Н. Н. Яковлев писал: "Впоследствии поразительный документ был прозван "конституцией Рузвельта"… Морская пехота успешно провела "плебесцит" на Гаити в пользу конституции – 69 377 против 355". Оккупация Гаити продолжалась до 1934 года.

Аналогичным образом США действовали и на восточной части острова Гаити – в Доминиканской республике. В 1904 года правительство США заявило о необходимости решить вопрос о внешнем долге республики, который достиг 32,8 миллионов долларов (22 миллионов падало на европейских кредиторов.) В октябре того же года американский агент Эббот захватил таможню в Пуэрто-Плата, чтобы доходами от таможенных сборов начать погашать долг. Французские и бельгийские кредиторы попытались действовать таким же образом, но США заявили, что их действия противоречат нормам международного права.

В 1905 году США направили в доминиканские воды свои военные суда и вынудили президента Моралеса обратиться с просьбой к правительству США о "защите" от "посягательств" бельгийцев и французов. США охотно выполнили эту просьбу и вступились за республику. Моралес подписал протокол, в соответствии с которым США взяли на себя заботу об "урегулировании" иностранного долга республики путем установления контроля над таможнями и распределении 55% таможенных сборов между кредиторами. Этот протокол был ратифицирован сенатом США в 1907 году.

В 1906 году было заключено соглашение об "урегулировании" доминиканского долга и о предоставлении республике американским банком "Кун, Леб и компани" кабального займа в 20 миллионов долларов. По этому соглашению долг Доминиканской республики был сокращен до 17 миллионов долларов (исключительно за счет европейских кредиторов). Урегулирование долга передавалось американским банкам. Так европейские конкуренты США были вытесенены из Доминиканской республики. В результате этого в 1906 году на долю США приходилось 57,8% торгового оборота Доминиканской республики, а в США направлялось 98% экспорта сахара. Контроль над производством тропических культур перешел в руки "Юнайтед фрут компани".

Доминиканская республика фактически превратилась в американский протекторат. Когда же временное правительство республики стало оказывать сопротивление американскому диктату, то США в 1912 году пригрозили полным прекращением выплат части таможенных сборов в пользу доминиканского государства. Возмущенное диктатом США население Доминиканской республики восстало, но американцы ввели в 1914 году войска в столицу Санто-Доминго.

Для подавления нового восстания правительство США в апреле 1916 года направило в Доминиканскую республику отряды морской пехоты. 5 мая 1916 года республика была оккупирована американскими войсками под командованием генерала Нэппа. В стране был установлен военно-оккупационный режим. Все конституционные права были отменены. Вся власть была передана в руки американского военного губернатора. Воспользовавшись этой ситуацией, американские компании существенно укрепили свои позиции в республике. Они захватывали земли, монополизовали торговлю. Ограбление страны сопровождалось террором. Лишь в 1924 году американские войска были выведены из Доминиканской республики, но американский контроль над таможнями сохранялся до 1940 года.

Хотя американцы предпочитали оккупировать малые страны Латинской Америки, было одно исключение – Мексика, с которой у США была общая сухопутная граница. Правда, пока в Мексике у власти находилась дикататор Порфирио Диас (1876 – 1911), США не вмешивались в дела южного соседа. Диктатор создал благоприятные условия для американского капитала. После открытия в Мексике богатых запасов нефти в стране усилилось проникновение компании "Стандарт ойл", "Синклер ойл групп" и других американских фирм, взявших под свой контроль 80% нефтеносных земель страны. К концу правления Диаса национальное богатство страны лишь на 30% контролировалось мексиканским капиталом, а 43% принадлежало США. В то же время в стране сохранялись феодальные порядки. Под видом размежевания земли крестьян сгоняли со своих участков.

Объясняя американскому журналисту Джону Риду положение в своей стране при Диасе, который был так удобен США, его мексиканский собеседник говорил: "Вы в Соединенных Штатах и не представляете, что видали мы, мексиканцы! Мы тридцать пять лет смотрели, как грабили наш народ – простой, бедный народ… Мы видели, как… солдаты Порфирио Диаса расстреливали наших братьев и отцов, отказывая им в правосудии. Мы видели, как у нас отнимали последнюю землю, а самих отдавали в рабство…"

В 1908 году в ряде штатов страны произошли крестьянские восстания. Борьбу крестьян на севере страны возглавил Франциско Вилья, а на юге – Эмилиано Сапата. Одновременно началась подготовка восстания в городах. Как известно по популярному рассказу Джека Лондона "Мексиканец" подпольные центры, в которых готовилось восстание, находились и в США. В 1910 году диктатор Диас инсценировал свою "победу" на "выборах", арестовав Ф. Мадеро, кандидата на пост президента от партии либералов. Мадеро удалось бежать и призвать народ к восстанию против Диаса.

На стороне Мадеро выступили крестьянские армии Сапаты и Вильи. В мае 1911 года диктатура Диаса была свергнута. Мадеро был избран президентом Мексики. Однако в различных областях страны против крестьянских армий по-прежнему действовали каратели во главе с генералом В. Уэрта. В этой обстановке в сентябре 1911 года американские войска высадились в Киарис Эстеро под предлогом эвакуации американских граждан.

У. Фостер писал: "Падение в феврале 1913 года правительства Мадеро было, если не в основном, то в значительной степени, вызвано той борьбой, которую открыто вел против него посол США Генри Вильсон, действовавший подкупом, пропагандой и даже оружием. Уэрта, свергший Мадеро, был "назначен" посольством Соединенных Штатов".

Против Уэрты выступили крестьянские армии Сапаты и Вильи в союзе с либеральной партией во главе которых стоял В. Карранса. Вскоре оппозиционые Уэрте силы контролировали значительную часть Севера и Юга Мексики. Положение Уэрты стало безнадежным. Тогда правительство США, опасавшееся за судьбу американских капиталовложений в Мексике и к тому же недовольное проанглийской ориентацией Уэрты, решило вмешаться в ход событий. Президент США Вильсон заявил: "Я научу южноамериканские республики выбирать приличных людей… Если генерал Уэрта в связи со сложившейся обстановкой не сочтет необходимым уйти в отставку, то Соединенные Штаты будут вынуждены устранить его, прибегнув к менее миролюбивым средствам".

Поводом для открытой агрессии стало задержание американских моряков патрулем войск Уэрты 9 апреля 1914 года. В ответ 21 апреля в Вера-Крусе появилось более 40 американских военных судов, которые начали бомбардировку города. Затем был проведен десант. Жители города попытались стихийно оказать сопротивление интервентам. Несмотря на явное преимущества в силе и организации американцы смогли овладеть Вера-Крузом лишь после трех дней упорных боев. И Карранса, и Уэрта протестовали против десанта американцев, которые оставались в Вера-Крузе до 23 ноября 1914 года.

Тем временем Уэрта был свергнут, а Карранса, не желая осуществлять радикальные реформы, вступил в конфликт с Сапатой и Вилья. В этой обстановке США вновь вмешались в гражданскую войну в Мексике и, воспользовавшись спровоцированной американскими военными пограничной стычкой в селении Колумбус, в марте 1916 года осуществили новую интервенцию.

Преследуя отряды Вилья, американские войска проникали глубоко на территорию Мексики. Как отмечал У. Фостер, "правительство Вильсона, находившееся у власти в наиболее критические для Мексиканской революции годы, постоянно вмешивалось в дела Мексики. В Вашингтоне в то время открыто поговаривали о захвате Нижней Калифорнии и даже о "присоединении" всей Мексики". Однако активное сопротивление отрядов Вильи и начало подготовки к войне в Европе вынудил правительство Вильсона вывести в феврале 1917 года американские войска из Мексики.

Подводя итоги политики "большой дубинки" и "дипломатии канонерок", американский журналист Ч. Уэртенбейкер писал: "Страны Латинской Америки принуждались к избавлению от их задолженности Европе с помощью займов, полученных от банков США… Центральная Америка и Куба были аннексированы, если не физически, то в финансовом отношении. Чтобы защитить свои займы, долговые претензии или нефтяные интересы, мы (т.е. США. Авт.) высаживали морскую пехоту и брали в свои руки управление таможнями на Гаити, в Санто-Доминго и Никарагуа; устраивали революцию в Гондурасе; вели войну с Мексикой; смотрели сквозь пальцы на флибустьерские экспедиции, организовывавшиеся ради выгоды финансовых кругов; признавали правительства, посаженные этими кругами; активно подддерживали режимы, которые мы признали. К 1924 году финансы почти половины латиноамериканских республик находились под большим или меньшим контролем США".

Политика "большой дубинки" и "дипломатия канонерок" не ограничивалась Западным полушарием. Со времен своих военных экспедиций к берегам различных стран Африки и Ближнего Востока в начале XIX века США продолжали высаживать свои десанты в этих регионах. В июле 1882 года американские вооруженные части были высажены в район Александрии в ходе англо-египетской войны. С 7 по 12 сентября американские войска находились в Бейруте под предлогом того, что там возникла "опасность мусульманского восстания".

В 1904 году на весь мир прогремели грозные слова Рузвельта: "Или верните Пердикариса живьем, или вы получите мертвым Райсули". Причиной этого заявления стало похищение кочевниками во главе с неким Райсули грека Пердикариса с целью выкупа. Похищенный уверял своих похитителей, что он американский гражданин. (Как потом оказалось, без всяких на то оснований.) Правительство США не было намерено платить за грека, но сообщение о судьбе Пердикариса послужило удобным поводом для Рузвельта вмешаться в дела Марокко, поскольку в это время там велась острая борьба между Францией и Германией и каждая из них угрожала направить свои войска в эту страну. Пердикарис был отпущен, но слова Рузвельта запомнились: они означали, что США намерены и впредь активно участвовать в разделе и переделе стран обеих полушарий земного шара.

В то же время в ту пору мало, кто рассматривал США как одного из ведущих агрессоров планеты. Когда говорили о милитаризации и империализме, то вспоминали о воинственном германском кайзере, Британской империи и других европейских державах и их государях. То обстоятельство, что США нападали на малые, а то и совсем крохотные страны Латинской Америки или порой ввязывались в локальные конфликты с небольшими странами Африки и Азии, позволяло скрывать глобальные амбиции этой державы.

К тому же, прибегая к военной силе, США видели не в ней, а в долларе основной инструмент своей экспансии. Наиболее ревностным проводником так называемой "дипломатии доллара" стал Теодор Рузвельт, умело сочетавший вооруженное вторжение с долларовой интервенцией. Сменивший его президент Уильям Тафт, который также прибегал к военному вмешательству в дела соседних стран, заявлял, что "дипломатия доллара" должна проводиться таким образом, чтобы "заменить штыки долларом". Американские капиталовложения за рубежом стремительно росли. Если в 1900 году они составляли полмиллиарда долларов (90% из них приходилось на Канаду и Латинскую Америку), то к 1912 году они составили 2 миллиарда долларов, а к 1914 году – 2,5 миллиардов долларов. И все же США оставались страной-должником, так как иностранные капиталовложения в США составляли 5 миллиардов долларов. Однако "долларовая дипломатия" США быстро меняла такое положение.

Глава 15. «Америка слишком горда, чтобы воевать»?

В течение 15 лет после окончания испано-американской войны США развивались стремительными темпами, существенно опередив по своей экономической мощи Англию и Германию. Однако в 1914 году в США разразился экомический кризис. Сталелитейная промышленность, например, работала только на 50%. Не в лучшем состоянии находились и другие отрасли промышленности. Положение США как лидера мирового хозяйства пошатнулось. Начало Первой мировой войны открыло возможности для США поправить положение.

К этому времени правящие круги США отдавали себе отчет в том, что "дипломатия доллара" может приносить бОльшие выгоды для страны, чем расточительные военные интервенции, даже если их предпринимать против заведомо слабых противников. Продажа товаров и особенно вооружений воюющим странам приносила огромные прибыли, позволяя Штатам оставаться вне вооруженных конфликтов. Кроме того, такая позиция открывала возможность руководителям США читать мораль воюющим странам, рядиться в тогу миротворца и лишний раз говорить американскому народу и всему миру о преимуществах "американской демократии".

После начала Первой мировой войны президент Вильсон и другие ведущие политические деятели страны обвиняли в развязвании войны "милитаризм" Европы, подчеркивали отсутствие такового в США и отказывались присоединиться к воюющим странам. По словам историка Барбары Тачмэн, "для Вильсона нейтралитет был противоположностью изоляционизма. Он хотел не вступать в войну для того, чтобы сыграть бОльшую, а меньшую роль в мировых делах. Он стремился к "великой постоянной славе" для себя, а также для своей страны и он решил, что может этого достичь, если будет удерживать Америку от вмешательства в спор и позволить сыграть ей роль беспристрастного арбитра".

18 августа 1914 года Вильсон сделал заявление, в котором он призвал своих соотечественников "быть нейтральными в делах и словах, быть беспристрастными в мыслях и действиях". Он утверждал, что цель нейтралитета состоит в том, чтобы позволить США "говорить на совещаниях о мире" и "сыграть роль беспристрастного посредника". В последующем заявлении он выразил надежду на то, что в европейском конфликте США выполнят миссию "морального судьи". Он объявил, что хотел бы "послужить человечеству… моральной силой", что "Новый Свет готов спасти Старый Свет от его безумств" и, исходя из "стандартов праведности и человечности" принести мир путем посредничества под флагом, который является "не только флагом Америки, но и всего человечества".

Война открыла Соединенным Штатам возможность наверстать потери, вызванные экономическим кризисом. Хотя начало войны привело к резкому сокращению товарооборота США с Германией и другими Центральными державами (с 169 миллионов долларов в 1914 до 1 миллиона в 1916 году), торговля со странами Антанты выросла за эти годы с 824 миллионов до 3 миллиардов долларов. Б. Тачмэн писала: "Американский бизнес и промышленность США производили товары, чтобы обеспечить потребности союзников. Для того, чтобы они могли оплатить американские поставки, союзникам был предоставлен американский кредит. А, в конечном счете, Соединенные Штаты стали кладовой, арсеналом и банком союзников и по сути стали вкладчиком в дело победы союзников". До апреля 1917 года страны Антанты получили от США около 2 миллиардов долларов, а Германия – лишь около 20 миллионов долларов.

Производство промышленной продукции США быстро возрастало. Выплавка стали в 1916 году составляла 180% от уровня 1914 года. Росло и благосостояние значительной части населения. В то время как в России число легковых автомобилей не превышало 25 тысяч, в США их было более 1 миллиона. Прибывший в США в разгар Первой мировой войны, Л. Д. Троцкий, проживший до этого несколько лет в разных странах Западной Европы, был поражен тем "комфортом", который его окружал в его новой квартире в Нью-Йорке для лиц со средним достатком: "Квартира за 18 долларов в месяц была с неслыханными для европейских нравов удобствами: электричество, газовая плита, ванная, телефон, автоматическая подача продуктов наверх и такой же спуск сорного ящика вниз".

В стране быстро росло военное производство. В 1915 – 1916 годах пороховые заводы Дюпона ежемесячно производили около 30 миллионов фунтов взрывчатых веществ по сравнению с 500 тысячами фунтов в 1913 году. У. Фостер писал: "Потоки крови, пролитой в годы Первой мировой войны, создали благодатную почву для процветания и роста промышленности США в военный и послевоенный период… Так, например, торговый флот США, несмотря на тяжелые потери, нанесенные ему в годы войны германскими подводными лодками, увеличил свой тоннаж с 1 066 тысяч тонн в 1914 году до 11 077 тысяч тонн в 1919 году".

Военные поставки приносили американским предпринимателям огромные прибыли. Только 48 крупнейших трестов США получили в 1916 году почти 965 миллионов долларов прибыли – на 600 миллионов долларов больше средней прибыли за последние три года перед войной. У. Фостер замечал: "Капиталисты США полностью использовали блестящие возможности, которые перед ними открывала война. Миллионеры вырастали как грибы". Историки Бирд писали: "С 1914 по 1919 год в США число лиц, получивших облагаемый доход от 30 до 40 тысяч долларов в год, увеличилось с 6 тысяч до 15 400 человек, а число лиц с годовым доходом от 50 тысяч до 100 тысяч долларов выросло, в круглых цифрах, с 5 тысяч до 13 тысяч. Если считать миллионерами тех, кто в 1919 году получал 30 тысяч долларов и более годового дохода… то к концу войны за демократию в Америке насчитывалось 42 554 миллионера".

Правда, рост рядов миллионеров было оплачен жизнями не только миллионов европейцев, но и американцев, так как германские подводные лодки порой топили американские суда с грузами, направлявшимися в Европу. В 1915 году они потопили пассажирское судно "Луизитания", в результате чего погибло 1198 человек, из них – 128 американцев. Американцы уверяли, что "Луизитания" везла мирные грузы. На самом деле, на ее борту находилось 1248 ящиков со снарядами, 4927 ящиков с патронами, 2000 единиц огнестрельного оружия. Президент Вильсон направил в Берлин резкий протест, но вскоре заявил, что "Америка слишком горда, чтобы воевать".

До поры до времени, по словам У. Фостера, "капиталисты считали для себя очень выгодным с финансовой точки зрения не вступать в войну и снабжать воюющие державы военными материалами. В смысле получения прибылей проводимая правительством Вильсона политика "нейтралитета" полностью удовлетворяла отечественных предпринимателей. Их соперники истребляли друг друга тем оружием, которое им продавали капиталисты Соединенных Штатов, получавшие от этого баснословные прибыли… Но этот золотой дождь военных прибылей, загребаемых под вывеской нейтралитета, не мог продолжаться вечно. Возникала опасность, что Франция и Англия, весьма ослабленные войной, могут потерпеть поражение… Стремившиеся к захватам империалисты США допускали возможность сосуществования с такой "победительницей", как идущая к упадку Англия, но они никак не могли допустить, чтобы войну выиграл германский империализм". США стали спешно готовиться к вступлению в конфликт. В 1916 году конгресс США увеличил ассигнования на армию, принял программу усиления военно-морского флота.

1 февраля 1917 года Германия объявила неограниченную подводную войну. Кроме того, от английской разведки было получено сообщение том, что Германия якобы готовит нападение Мексики на США. 3 февраля Вильсон разорвал отношения с Германией. 18 марта пришли сообщения о потоплении германскими подводными лодками еще трех американских судов. 20 марта правительство США приняло решение вступить в войну, а 6 апреля 1917 года конгресс США объявил войну Германии.

Однако, как это не раз случалось в США, мало, кто из американцев собирался идти на войну. Хотя требовался 1 миллион солдат, в армию записалось 73 тысячи человек. Созданный в США Комитет общественной информации развернуло широкую агитацию за вступление в ряды вооруженных сил. 75 тысяч ораторов произнесли 750 тысяч четырехминутных речей в 5000 городах и селениях страны. Однако, как пожаловался член Национальной Гражданской Федерации "ни рабочие, ни фермеры… не приняли участия в деятельности организаций по обеспечению обороны и безопасности страны и не проявили к ним интереса".

Еще до объявления войны в США развернулось массовое антивоенное движение. Во главе его стояла Социалистическая партия США, которая на съезде в Сан-Луи заявила, что декларация конгресса об объявлении войны – это "преступление против народа США". Социалисты организовывали в разных городах страны массовые антивоенные митинги, в которых участвовали десятки тысяч человек. 1 июля 1917 года по Бостону прошла антивоенная демонстрация под лозунгами: "Если это народная война, то зачем же вводить воинскую повинность?" "Кто украл Панаму?" "Кто раздавил Гаити?" "Мы требуем мира!" По мере развертывания антивоенной кампании социалистов их популярность в стране резко возросла. Если в 1915 году кандидаты от социалистов получили 3,6% голосов в Чикаго, то в 1917 году – 34,7%.

Призыв военнослужащих проваливался. К концу лета около 330 тысяч новобранцев уклонились от явки на призывные пункты. 65 тысяч объявили, что они отказываются служить по религиозным убеждениям и их направили на принудительные трудовые работы. На сторонников мира и уклонистов от призыва обрушились суровые репрессии. Правительство было вынуждено ввести обязательную воинскую повинность. Постепенно правительство США сумело набрать в армию около 4 миллионов человек. К лету 1918 года ежедневно через Атлантический океан в Европу переправлялось 10 тысяч американских солдат.

Зная об острой нехватке в людской силе на фронте, руководство Антанты просило США направлять американских солдат сразу же в бой вместе с солдатами Франции и Англии. Однако командующий американским экспедиционным корпусом генерал Д. Першинг категорически воспротивился этому, заявив, что сначала следует собрать крупное чисто американское соединение.

21 марта 1918 года немцы развернули наступление, в ходе которого они захватили 90 тысяч пленных и продвинулись на 65 километров. Только 28 марта Першинг согласился направлять американские части на фронт, чтобы восполнить потери союзников. 3 апреля американские войска, а также английские и французские перешли под объединенное командование французского генерала Фоша. И хотя немцы сумели подойти близко к Парижу, их наступление захлебнулось.

15 июля 1918 года началось новое немецкое наступление. Однако 18 июля французские и американские войска перешли в контрнаступление. Позже в своих воспоминаниях немецкий генерал Людендорф признавал: "Попытка победными усилиями склонить народы Антанты к миру до прибытия американских подкреплений не удалась". В ходе своих наступлений в первой половине 1918 года немцы потеряли свыше 700 тысяч человек, и им некем было их восполнить. Страны же Антанта компенсировали свои потери за счет американцев.

В августе 1918 года союзники развернули наступление на немцев. В нем приняло участие 130 тысяч американских солдат. 12 – 15 сентября в Сан-Мийельской операции 1-я американская армия генерала Першинга срезала выступ германского фронта у Сен-Мийеля. А 28 сентября началось новое наступление союзников, в котором участвовало 260 тысяч американских солдат. В "Википедии" отмечалось, что в ходе этого наступления американцы отставали от своих союзников в продвижении, так как у них возникли проблемы со снабжением. Виноват в этом, по мнению авторов очерка, был "неопытный штаб, которому приходилось иметь дело с большими соединениями и трудным ландшафтом".

Еще за год до этих событий в сентябре 1917 года президент Вильсон стал готовить декларацию о программе устройства будущего мира. 8 января 1918 года Вильсон обратился к конгрессу с посланием, в котором были пречислены 14 пунктов с условиями мира. Как обычно, декларация содержала немало высокопарных слов, типичных для американской политической риторики. Вильсон предложил создать после войны Лигу наций – международную организацию, которая должна была следить за соблюдением мира во всем мире. Тогда в США впервые зазвучал лозунг, что страна вступила в войну, чтобы "навсегда покончить с войнами".

Кроме того, Вильсон предлагал освободить и восстановить Бельгию, вернуть Эльзас и Лотарингию Франции, вывести германские войска из оккупированных ими областей различных стран, обеспечить Сербии выход к морю, восстановить Польшу, открыть черноморские проливы, как для гражданских, так и для военных судов. Эти и другие предложения Вильсона свидетельствовали о том, что США намереваются брать в свои руки устройство послевоенного мира. В то же время США не выдвигали никаких требований о захвате каких-либо земель для себя. В этой связи известный американский ученый Л. Денни писал: "Наше правительство обладало достаточным разумом, чтобы не добиваться в результате войны территориальных или мандатных приобретений, зная, что наша растущая невидимая экономическая империя была более мощной, выгодной и менее уязвимой, чем устаревшая политическая империя Великобритании".