Текст книги "США – угроза миру"

Ход войны за независимость показал, что с первых же дней своего существования США сумели прибегать к дипломатии для получения максимальной поддержки извне. Образ "грубого", "простодушного" американца, который стал стереотипным представлением европейцев о жителях США, служил удобным прикрытием для хитроумных дипломатических действий американских агентов в защиту национальных интересов своей страны. Личина простоты помогала американцам скрывать свое умение добросовестно, искусно и инициативно выполнять тайные задачи дипломатии или разведки.

А о том, что шпионаж занимал важную роль в действиях американцев в ходе войны за независимость, косвенно свидетельствовало содержание романа Финемора Купера "Шпион". Без создания тайной системы разведки и подрывных действий руководители американской революции не смогли бы осуществить ни Бостонского чаепития, ни нападений на англичан в Лексингтоне и Конкорде, ни многих успешных маневров армии Вашингтона, не раз избегавшей окружений и опасных стычек с англичанами в ходе войны.

Не меньшую, если не большую роль разведывательная и подрывная деятельность американцев сыграла за пределами США, как это показали лондонские события 1780 года. Эти события, как и вторжение американских войск в Канаду в 1776 году, показали готовность руководителей США экспортировать свою революцию за ее пределы и увеличивать число Штатов по мере возможности. Новые границы США, признанные международным сообществом, стали стартовой линией для продолжения американской экспансии по всему североамериканскому континенту и за его пределами.

Часть II. Америка встает на тропу войны.

Глава 8. «Янки Дудль… троих уложит одним пальцем»

Два десятилетия, которые прошли от начала войны за независимость до конца XVIII века, коренным образом изменили жизнь Северной Америки. Поэтому герой рассказа Вашингтона Ирвинга бездельник и пьянчужка Рип ван Винкль, заснувший на поляне в горах до начала бурных событий и проснувшийся через 20 лет, когда война уже кончилась, поражался происшедшим переменам. К тому же он никак не мог ответить на первый вопрос, заданный ему после его пробуждения: "ты федералист или демократ?" Когда же Рип ответил, что он "верный подданный короля", его стали обзывать "тори", "шпионом", "предателем" и чуть не взяли под стражу. Лишь когда Рип ван Винкль увидел в своей любимой таверне вместо портрета Георга III изображение человека в треуголке, под которым была подпись – "генерал Вашингтон", он понял, что из тихой жизни голландского поселения колониальной эпохи он попал в водоворот бурных политических страстей новой республики, в которой можно было серьезно поплатиться за каждое неосторожно сказанное слово.

Принятие конституции США в 1787 году и других законов после долгих дискуссий, подготовка к выборам первого президента и другим голосованиям свидетельствовали о том, что новая страна в первые годы после завершения войны была занята главным образом мирными делами государственного строительства.

Конституция США превратила страну в самую крупную республику из тех, что к этому времени существовали в мире (Швейцария, Сан-Марино и ряд городских республик в Европе). Десять поправок к конституции, принятые в 1791 году, воплотили принципы буржуазной демократии и буржуазных свобод. Они закрепляли многие права личности, которые прежде не признавались в мире (например, недопустимость необоснованных обысков, право каждого человека на личное оружие). Пятая поправка к конституции запрещала принуждать человека к самооговору. Конституция создавала гарантии для отдельной личности, невиданные прежде в мире.

В то же время равенство всех людей перед законом не означало реальное равноправие всех людей в американском обществе. Женщины, неимущие, малоимущие, рабы, индейцы были лишены права голоса и не могли участвовать в выборах представительных органов власти, о которых шла речь в конституции. О недовольстве новым строем бедных слоев населения свидетельствовало восстание Даниэля Шейса 1786 – 1787 годов. Прошли многие десятилетия долгой и упорной борьбы, прежде чем ряд политических и социальных прав непривилегированных слоев населения были признаны в США.

Конституция, различные законы, а также структура законодательных, исполнительных и судейских органов сложились в четкую и логичную государственную систему "равновесий и сдерживаний", которые определяли отношения между различными ветвями власти, между органами федерального и местного уровня. Такая государственная система позволяла правителям страны уравновешивать интересы различных динамично развивавшихся социальных и классовых групп и сдерживать силы, угрожавшие стабильности американского строя. Сохранению политической устойчивости способствовала и взятая из английского опыта двухпартийная политическая система управления страной. В то же время такая система позволяла осуществлять сравнительно безболезненный передел власти в пользу той или иной группировки, которая побеждала в ходе острой деловой конкуренции.

Общественной устойчивости способствовало и культивирование новых национальных традиций, сложившихся в США. Это выражалось в воспитании благоговейного отношения к американскому флагу, тексту конституции США, важнейшим событиям в истории Америки, дням рождений выдающихся президентов страны и т.д.. Политика, направленная на укрепление стабильности строя и сплочения нации, позволила США на протяжении первых десятилетий своей истории избежать серьезных общественных потрясений.

Однако первые послевоенные десятилетия не были абсолютно мирными. Прекращение войны с англичанами, не привело к завершению военных кампаний против индейцев. В 1784 году конгресс США навязало союзам алгонкинов и ирокезов договор, по которому они уступали американцам территорию нынешних штатов Огайо, Индиана и Иллионойс. Однако, как указывал У. Фостер, "индейцы, предводительствуемые своим знаменитым вождем Маленькой Черепахой, воспротивились выполнению условий этого унизительного договора и продолжали сопротивляться растущему притоку иммигрантов. В 1790 – 1791 годах они нанесли тяжелые поражения генералам Хаммеру и Сен-Клеру вблизи Цинциннатти. Эти генералы организовали было карательные экспедиции против индейцев, но те напали на них врасплох и полностью их разгромили. Касаясь ожесточенного сражения, в котором были разбиты войска Сен-Клера, историк Макмайстер пишет: "Из 1400 рядовых и 86 офицеров, участвовавших в сражении, остались невредимыми всего 510 рядовых и 70 офицеров. Индейцев было не более тысячи, но они сражались с мужеством отчаяния". В конце концов, однако, генералу Вейну удалось разбить отряд Маленькой Черепахи.

Эти индейские войны происходили в годы правления Джорджа Вашингтона, который был избран первым президентом США в 1789 году. Он был переизбран на второй срок в 1792 году и занимал высший пост страны с 30 апреля 1789 года по 4 марта 1797 года. В своем прощальном послании конгрессу 17 сентября 1796 года Джордж Вашингтон обратил особое внимание на внешнеполитические задачи, стоящие перед США. Он призывал своих преемников "соблюдать принципы добрососедства и справедливости по отношению к другим нациям; культивировать отношения мира и гармонии со всеми… Проводя такую политику, следует обращать особое внимание на то, чтобы исключать появление постоянных, закоснелых антипатий в отношении одних наций и страстных привязанностей к другим. Вместо них следует культивировать отношения дружбы и справедливости ко всем. Нация, которая проявляет либо привычную ненависть, либо привычную привязанность к той или иной страны, становится рабом". Так были провозглашены принципы, которые впоследствии легли в основу американской прагматической внешней политики, освобожденной от жестких идейно-политических пут. Как следовало из послания Вашингтона, в основе внешней политики США должны были лежать собственные национальные интересы, а не других стран.

Особо Вашингтон остановился на отношениях США со странами Европы. Он писал: "У Европы есть набор своих главных интересов, которые для нас имеют либо отдаленное отношение, либо вообще не имеют отношения. Поэтому она вовлечена в частые споры, причины которых по сути не имеют для нас никакого значения. Поэтому было бы неразумно обременять нас различными связями с их политическими делами, комбинациями союзов и конфликтами. Наше отстраненное и удаленное положение позволяет нам следовать иному курсу… Наша подлинная политика состоит в том, чтобы воздерживаться от постоянных союзов с любой частью земного шара… Мы должны стараться с помощью подходящих средств занимать достойную оборонительную позицию, хотя мы можем пойти на временные союзы при чрезвычайных обстоятельствах". Впоследствии эти слова Джорджа Вашингтона многократно использовали для оправдания политики "изоляционизма" и в то же время для того, чтобы подчеркнуть "особую", "возвышенную" и "миролюбивую" роль США в мире.

Однако пожелание Вашингтона воздерживаться от союзов и конфликтов с европейскими странами было нелегко выполнить на практике. Года не прошло после послания Вашингтона, а уже 7 июля 1798 года конгресс США разорвал договоры с Францией. Вскоре развернулись военные действия против этой державы.

Кризис в американо-французских отношениях начался еще в 1794 году, когда революционное правительство Франции расценило заключение торгового соглашения между США и Англией (договор Джея) как нарушение союзного договора 1778 года между Францией и США. Недовольное продолжавшейся торговлей между США и Англией, французское правительство в декабре 1796 года отказалось принять американского посла в Париже. Одновременно французские военные суда стали захватывать американские торговые корабли. Только за год с середины 1796 по середину 1797 года было захвачено 316 торговых судов США.

В своем послании конгрессу в конце 1797 года второй президент США Джон Адамс (1797 – 1801) заявил, что отказ Франции пойти на переговоры с США поставил "нашу страну в положение обороны". В апреле 1798 года Адамс сообщил конгрессу о взятках, предложенных министрами французской Директорией американским должностным лицам, за восстановление отношений с США. Конгресс распорядился приобрести 12 судов и вооружить их пушками для защиты торговли с Англией.

К этому времени участились нападения французских военно-морских судов на американские суда, торговавшие с Англией. После разрыва договоров с Францией, американские суда атаковали французские. А вскоре французские суда потопили американское военно-морское судно "Вирджиния". Как отмечается в "Википедии", "это привело к взрыву национальной гордости в США и желанию отомстить за погибших в этом сражении". США ответили нападением на французские суда. В ходе одного из сражений было убито 25 французских матросов. Всего американцы захватили 85 французских кораблей. Французам же к 1800 году удалось захватить более 2000 американских судов. Ими было убито 20 американских матросов и ранено 42.

Лишь в середине декабря 1800 года был подписан мирный договор между

США и Францией, который положил конец этой "квази-войне", как ее порой называют историки. В то же время конфликт с Францией показал, что надеждам Джоржда Вашингтона на то, что США удастся избежать вовлечения в споры с Европой оказались напрасными. Европа слишком активно присутствовала в Америке, чтобы США могли от нее отгородиться. В то же время франко-американская война 1798 – 1800 годов продемонстрировала, что означает на практике отказ США от постоянных союзов. Об общности идеалов свободы и демократии, вдохновлявших руководителей США и революционной Франции, было забыто. Когда коммерческие интересы США вошли в конфликт с интересами Франции, американское правительство постаралось забыть и о той помощи, которую оказала эта страна Америке в достижении независимости.

Одновременно в США распространялась легенда о том, что американцы сами по себе завоевали свою независимость и таким образом показали всему свету, что сильнее их нет никого в мире. В своей книге "Жизнь на Миссисипи" Марк Твен напоминал, что в одном из куплетов популярной американской песни "Янки Дудль" утверждалось:

"Англичанин разобьет

Двух французов или португальцев;

Янки Дудль подойдет -

Всех троих уложит одним пальцем".

Иронизируя над хвастливым самомнением американцев начала XIX века, Марк Твен писал: "Все гордо размахивали американским флагом, все хвастались, все пыжились. Если верить словам наших горластых предков, наша страна была единственной свободной страной из всех стран, над которыми когда-либо восходило солнце, наша цивилизация – самой высокой из всех цивилизаций; у нас были самые большие просторы, самые большие реки, самое большое всё на свете, мы были самым знаменитым народом под луной, глаза всего человечества и всего ангельского сонма были устремлены на нас, наше настоящее было самым блистательным, будущее – самым огромным, – и в сознании такого величия мы изо дня в день расхаживали, хорохорясь, рисуясь и важничая, заложив руки под фалды, надвинув шляпу на левый глаз, ища, с кем бы ввязаться в драку…"

На уровне религиозных представлений убежденность в особой роли Америки нашла отражение в появлении ряда влиятельных сект, утверждавших, что Второе пришествие Христа вот-вот состоится на американской земле и поэтому надо выходить в определенный день в белых одеждах встречать Спасителя (как уверял баптистский проповедник и основатель секты "Адвентистов седьмого дня" У. Миллер), или же Второе пришествие Христа уже состоялось в Америке (как заявлял основатель церкви Последующих святых, или мормонов Джозеф Смит). Остальные же церкви ограничивались тем, что каждое воскресенье, как следует из повести Марка Твена о Томе Сойере, молились "за угнетенные народы, стонущие под игом европейских монархов и воточных деспотов", то есть лишены благ американской демократии.

На уровне же политической жизни идеи об исключительности Америки были высказаны третьим президентом США Томасом Джефферсоном (1801 – 1809), который в своем послании конгрессу 4 марта 1801 года называл народ и правительство Соединенных Штатов "лучшей надеждой мира" и "владеющих избранной страной".

Идея об "избранности" Америки отражала рост имперских амбиций. В предисловии к сборнику дипломатических документов, выпущенных в США в 1955 году, говорилось: "После 1800 года американцы могли позволить себе уже подумать о других целях помимо простого выживания. Они заинтересовались имперскими идеями и языком… Американцы XIX века продолжали говорить о национальной безопасности, но они представляли ее себе как оказание противодействия другим странам в захвате тех земель, на которые зарились они сами".

О том, что интересы США выходят далеко за пределы американского континента и Западного полушария свидетельствовали события в Средиземном море в начале XIX века. Неожиданным последствием завершения войны за независимость стали трудности, которые возникли у американских торговых судов в Северной Африке. Хотя североафриканские, или берберийские земли были частью Османской империи, они фактически находились в руках местных правителей Марокко, Алжира, Туниса и Триполитании. Эти правители собирали дань с кораблей ряда стран, включая Великобританию и Францию. До тех пор пока земли Северной Америки были британскими колониями, американские корабли платили дань как поданные британской короны. А после 1778 года за американские корабли платила Франция. Однако завершение войны положило конец этой практике.

В 1785 дней Алжира захватил два американских корабля и потребовал за них выкуп в 60 тысяч долларов. Посол США в Париже Джефферсон отказывался платить выкуп, считая, что это лишь создаст опасный прецедент. Однако конгресс США принял решение заплатить выкуп и стал выделять по 1 миллиону долларов в года в качестве дани североафриканским правителям. Это были большие деньги и составляли 10% доходов США в 1800 году.

В 1801 году паша Триполи потребовал от правительства США 225 тысяч долларов в качестве дани за проход судов. Президент США Джефферсон отверг это требование. Тогда в мае 1801 года паша объявил войну США. Конгресс США поручил президенту США захватывать все суда и товары Триполитании, а также "принимать меры, необходимые в состоянии войны". Так началась первая война между США и исламской страной.

1 августа американское военное судно "Ентерпрайз" захватило арабское судно "Триполи". Вскоре по приказу Джефферсона в Средиземное море были направлены суда "Аргус", "Чезапик", "Констелейшн", "Конститьюшен", "Неустрашимый", "Филадельфия" и "Сирен". Они блокировали порты Северной Африки и атаковали их суда.

Хотя трипольскому флоту удалось захватить "Филадельфию" в октябре 1803 года, отряд американцев во главе с лейтенантом Стифеном Декатуром проник в гавань Триполи и подожгли "Филадельфию", чтобы судно не досталось арабам.

Поворот в военных действиях произошел после сражения у порта Дерна (апрель – май 1805 г.), когда на стороне американцев действовали арабские, греческие и берберские наемники. Их победа была воспета в гимне американской морской пехоты "К берегам Триполи".

После поражения в этом сражении паша Триполи Юсуф Караманли согласился подписать мирный договор с США 10 июня 1805. Хотя по этому договору США отказывались впредь платить дань, они согласились заплатить выкуп в 60 тысяч долларов за 300 американских пленных.

Победа в "Первой Берберийской войне" (как она стала именоваться) стала поводом для прославления американского флота и американской морской пехоты. Декатур вернулся в США как национальный герой. Первый памятник героям войн, сооруженный в США, был посвящен тем, кто храбро сражался в "Первой Берберийской войне". Американцы показали, что они могут успешно вести войны далеко за пределами Америки. То обстоятельство, что они разбили корабли слабенького флота одного из вассалов Османской империи, старались не вспоминать.

Однако победа в Первой Берберийской войне была недолговечной. Вскоре другие североафриканские вассалы Блистательной Порты возобновили практику похищения американских кораблей, за возвращение которых они требовали выкуп. Американцы были вынуждены смириться с этими требованиями. Лишь 3 марта 1815 года конгресс США распорядился направить военно-морскую флотилию в составе 10 судов к берегам Алжира. Однако еще до того, как корабли вышли из американских портов, ветеран первой Берберийской войны Декатур, находившийся в Средиземном море, повел отряд американских кораблей к Алжиру. По пути отряд захватил два алжирских судна. В ходе переговоров в Алжире Декатур потребовал от алжирского дея выкуп за похищенные суда за 10 тысяч долларов. Дей подписал соглашение с Декатуром, которое гарантировало Америку от новых нападений алжирцев на американцев.

Как только Декатур покинул Алжир, дей разорвал договор с ним. Однако на следующий год Алжир был атакован англо-голландским флотом. После девятичасовой бомбардировки Алжира дей капитулировал и подтвердил верность договору, подписанному деем с Декатуром.

Нельзя признать случайным то обстоятельство, что первые войны США (включая "квази-войну" с Францией) после провозглашения независимости велись на водных просторах и были связаны с охраной трансокеанских торговых путей Америки. Рожденная после открытия трансокеанских путей, Америка не могла не стать трансокеанской державой после провозглашения независимости. Если возвышение Рима во многом объяснялось его серединным положением на Аппенинском полуострове, который, в свою очередь, занимал центральное положение в Средиземном море, то США заняла центральное положение в Атлантическом океане во время развития трансокеанской торговли. Как и их прежняя угнетательница, а затем соперница – Британия – США собирались "править на волнах". Но положение США было более выгодным, чем у Британии. Если Англия была защищена от внешнего вмешательства водами Северного моря, Ла-Манша и Па-де-Кале, которые неоднократно преодолевались еще во времена датских и норманских нашествий на землю Альбиона, то, как показал опыт войны за независимость удержать европейской державе в своих руках американские земли, посылая свои войска через Атлантику, было нелегко.

Оказавшись на пересечении путей из Западного в Восточное полушарие, американские города на Атлантическом побережье превращались в крупные порты, становились ведущими торговыми и финансовыми центрами. Поэтому защита морских торговых путей Америки, удлинение этих маршрутов, захват новых плацдармов в ходе своей экспансии по Мировому океану становятся важнейшими задачами для правительства США. Значительная часть вооруженных конфликтов, которые вели США в последующем, были вызваны стремлением расширить сферу своего контроля над Мировым океаном.

Войны с арабскими пашами Северной Африки были лишь первыми войнами, в которых американцы сражались далеко за пределами Америки. Сухой перечень из "Википедии" военно-морских операций в первой половине XIX века, обнаруживает необыкновенное разнообразие мест земного шара, в которых США применяли силу. В 1820 – 1823 годах, а затем в 1843 году американские военно-морские суда принимали участие в операциях против работорговли у берегов Западной Африки. В октябре и ноябре 1827 года американские суда сражались против пиратов на островах у берегов Греции. 6 – 9 февраля 1832 года американские военно-морские суда высадили десант на Суматре. Как говорится в этом перечне, целью операции был штурм города Квалла Бату, чтоба "наказать туземцев за разграбление американского судна "Френдшип"". Кажущимся случайным набор географических точек на самом деле отражал военно-политическую активность США в самых разных частях земного шара, которая отнюдь не была вызвана такими причинами, как преследование пиратов, работорговцев или грабителей.

Так внезапно проявившееся у американцев желание бороться с работорговлей у берегов Западной Африки скорее всего связано с их присутствием там в ходе действий, предпринимавшимися США по созданию на западном побережье Африке поселений из бывших рабов. При поощрении американского правительства некоторые освобожденные от рабства американские негры с 1821 года основали свою колонию на побережье Гвинейского залива, столица которой получила название Монровия в честь президента США Монро. Созданная в 1847 году на основе этой колонии республика Либерия с самого начала зависела от США и использовалась ими как база для проникновения на африканский континент. Очевидно, что присутствие американского военно-морского флота вблизи от Западной Африки в 20-х – 40-х годах было связано с усилиями США по созданию Либерии.

Появление американских военных кораблей у берегов Греции в 1827 году скорее всего объяснялось тем, что в это время туда были направлены военно-морские силы Великобритании, Франции и России, чтобы вынудить Османскую империю предоставить автономию Греции. Вероятно, американцы также желали в это время обозначить свое присутствие в этом регионе.

Но они не приняли участие в Наваринской битве, ограничившись действиями против пиратов. Не было случайным и появление американских военно-морских судов у берегов Суматры. Известно, что в 30-х годах XIX века экспансия Голландии в Индонезии натолкнулась на конкуренцию не только англичан, но и американцев. Последние успешно развивали торговлю в Суматре, заключали выгодные торговые договоры с султаном Брунея. В то же время заявления о борьбе с пиратами, работорговцами, грабителями служили удобными предлогами для того, чтобы объяснить военные действия США далеко за их пределами. Впоследствии США неоднократно объявляли свое вмешательство в дела других государств необходимым для борьбы с террористами или иными преступниками. На деле же боевые действия американского военно-морского флота в самых различных частях мира свидетельствовали о растущей экспансии США, принимавшей глобальные масштабы.

Глава 9. Марш пионеров на Запад по индейским трупам

Логика расширения сферы трансокеанского владычества неумолимо убеждала правящие круги США в необходимости установления контроля над североамериканским континентом от Атлантического до Тихого океана.

На пути у американцев встали честолюбивые замыслы французского консула Наполеона Бонапарта. Как отмечалось в первом томе многотомного труда "История XIX века" (под редакцией французских историков Лависса и Рамбо), Бонапарт "надеялся отбить у Соединенных Штатов торговлю богатого бассейна Миссисипи и предоставить Франции возможность наживаться на всех торговых сношениях с быстро растущей Америки". С этой целью консул Франции добился 1 октября 1800 года уступки Испанией Луизианы, области тогда охватывавшей бассейн величайшей реки Северной Америки.

Томас Джефферсон так прореагировал на эту сделку: "Как только Франция возьмет под свой контроль Новый Орлеан… мы должны объявить о своем союзе с британским флотом и британской нацией… Первый же пушечный выстрел в Европе станет сигналом для выступления объединенных наций Британии и Америки… Мы не хотим этого, но Франция вынуждает нас действовать так". Как писали Морисон и Коммаджер, "опыт президента убеждал его в том, что как только устье Миссисипи оказажется в иностранных руках, Соединенные Штаты окажутся под угрозой вовлечения в европейскую войну. Изоляция была еще не фактом, а целью. Джефферсон был готов воплотить в жизнь формулу Вашингтона "временных союзов при чрезвычайных обстоятельствах"". Так трансконтинентальная экспансия США лицемерно оправдывалась стремлением к миру и изоляции Америки от вечно воюющих европейцев.

Однако тем временем французская экспедиция на Гаити, предпринятая с целью подавить восстание под руководством Туссен-Лувертюра, потерпела поражение. Утратив базу на Гаити, французы не решились вступать в вооруженную борьбу с американо-английской коалицией за Луизиану. 30 апреля 1803 года Луизиана была продана Францией Соединенным Штатам за 60 миллионов франков. Правительство США обещало жителям Луизианы права американских граждан и последующее вступление в Союз. Как отмечали Морисон и Коммаджер, "это была величайшая покупка в американской истории. В то же время это было величайшим нарушением конституции США, в которой ни слова не говорилось о приобретении новых земель и предоставлении им прав штатов. Но Джефферсон решил широко толковать конституцию, опасаясь, что Наполеон передумает". Сенат быстро ратифицировал договор о Луизиане и 20 декабря 1803 года США вступили во владение новыми землями. Хотя впоследствии о присоединении Луизианы говорили исключительно как о мирной торговой сделке, совершенно очевидно, что ей предшествовала подготовка США к возможному применению военной силы против Франции.

Еще до совершения сделки Джефферсон распорядился направить военную экспедицию в бассейн Миссисипи, которая достигла земель нынешних штатов Айдахо и Монтана. Вслед за военными экспедициями на новые земли Запада шли колонисты. Этим людям Уолт Уитмэн посвятил свое эмоциональное стихотворение "Пионеры! О пионеры", в котором отразилось отношение американцев к тем, кто покорял западные земли. Поэт восхищался теми, кто презрел уютную жизнь на Востоке страны и восторгался энергией и мужеством тех, кто шел на Запад:

"Ты, западная молодежь,

Ты неустанная, горячая, полная гордости и дружбы.

Ясно вижу я тебя, ты идешь с передовыми,

Пионеры! О, пионеры!…

…Не услады и уюты,

Не подушки и не туфли, не ученость, не комфорт,

Не постылое богатство, не нужны нам эти дряблости,

Пионеры! о пионеры!…

Мы валим древние деревья,

Мы запруживаем реки, мы шахтами пронзаем землю,

Прерии мы измеряем, мы распахиваем нови,

Пионеры! о пионеры!"

Так восхищались и продолжают восхищаться мужеством, отвагой, энергией пионеров не только американцы, но и люди во всех концах нашей планеты. Однако внимание лишь к этим чертам первопроходцев американского Запада позволяло не замечать других сторон их деятельности. Поэт не без основания описывал движение "пионеров" на Запад как марш вооруженной до зубов армии:

"Друзья мои загорелые,

Стройно, шагом, друг за другом, приготовьте ваши ружья,

С вами ли ваши пистолеты и острые топоры?

Пионеры! о пионеры!

Дольше мешкать нельзя,

Нам идти в поход, мои любимые, туда, где бой всего опасней.

Мы молодые, мускулистые, и весь мир без нас погибнет,

Пионеры! о пионеры!..

… Мы бросаемся отрядами

По перевалам и над кручами, по дорогам неизведанным,

Напролом, в атаку, грудью завоевать и сокрушить.

Пионеры! О,пионеры!…

… С нами знамя, наше знамя,

Поднимите наше знамя, многозвездную владычицу.

Все склонитесь перед нею,

Боевая наша матерь, грозная, во всеоружии,

Ее ничто не сокрушит, Пионеры, о, пионеры!…

Все смести, снести с пути!

О, любимые, о милые! Грудь от нежности болит!

Я радуюсь и плачу, от любви я обезумел,

Пионеры, о пионеры!"

Восторгаясь "до безумия" теми, кто шел в поход на Запад, Уолт Уитмэн умалчивал, кого собирались "смести, снести с пути", против кого были направлены "ружья", "пистолеты", на кого шли в атаку любимые им "пионеры". Совершенно очевидно, что даже на медведей гризли не ходили в атаку "стройно, шагом, друг за другом" с пистолетами, ружьями и острыми топорами под национальным флагом. Прославленные Уитмэном, а также многими поколениями американцев пионеры вели беспощадные сражения против народов, веками живших в Америке, снося и сметая их со своего пути.

Легенда о смелых и отважных пионерах, занятых исключительно освоением дикой природы, которая до сих пор жива, безоговорочно принималась в XIX веке. В то время мало, кто в США, а также в странах Западной Европы, занятой порабощением и уничтожением миллионов жителей Азии и Африки, осуждал американскую политику геноцида в отношении индейцев. выступающих против цивилизации. Более того, США все еще представлялась многим европейцем очагом демократии. Противопоставляя в своей книге "Демократия в Америке" Соединенные Штаты России, Алексис де Токевиль писал в 1835 году: "Американец борется против естественных препятствий, стоящих у него на пути; противниками русского являются люди; первый сражается с дикостью и дикарями; второй – с цивилизацией, применяя для этого все виды оружия и искусства: поэтому первый достигает успеха с помощью плуга; второй – с помощью меча".

Не вдаваясь в разбор огульных обвинений Токевилля в адрес России, следует заметить, что вместе с плугом, распахивающим земли индейцев, американские колонисты применяли "меч", а точнее огнестрельное оружие. Об этом наблюдатели из Западной Европы старались не писать. Здесь проявлялось не только плохое знание поверхностных европейских наблюдателей, которые галопом проехав по Америке, не успевали разобраться, что же на самом деле творили американцы в отношении индейцев. Следует учесть, что в это время "дикари" Америки, Азии и Африки, которых уничтожали французские, английские, голландские и другие колонизаторы приравнивались в "просвещенной" Европе к "дикой природе", которую следовало смести с лица земли.