Текст книги "Пьесы. Драмы, комедия, переложение"

ДАЛИДА. Это мой отцовский долг, начальник. Забегу на недельке. Или на следующей. Или еще когда. Это вам делать нечего, а наш брат, менеджер, весь в делах.

ХИГГИНС. Мой брат священник. Он мог бы дать вам некоторое напутствие.

ДАЛИДА. А вот этого не надо. Я и без священников боюсь сбиться с верного пути. Будьте здоровы, господа. До скорой встречи, мамаша.

МИССИС ПУРОХИТ не отвечает. Ее коробит такое обращение. ДАЛИДА уходит. МИССИС ПУРОХИТ выходит за ним.

ЛАЙЗА. Вот ведь старый бесогон! Хотите его отшить – науськайте на него священника. Теперь вы его нескоро увидите.

ХИГГИНС. По мне – так век бы его не видеть. А вам, Элиза?

ЛАЙЗА. Само собой. Менеджер по клинингу! Позор джунглям! А мог бы неплохо устроиться.

ПИКЕРИНГ. Кем, Элиза?

ЛАЙЗА. Он у меня крутой часовщик. Местами берет заказы по приколу. Приличные хрусты зашибает. Но пырять ему в лом. Ему бы только баки людям втирать и под это дело капусту с них стричь. А что, с мисс Далида покончено? Это было так прикольно.

ПИКЕРИНГ. Прошу прощения, мисс Далида. Я не нарочно.

ЛАЙЗА. Ладно, я не в обиду. Вот бы меня увидели сейчас знакомые чувихи! Я бы им даже не кивнула.

ПИКЕРИНГ. Еще успеется. Вот привезут новые платья…

ХИГГИНС. Так нельзя. Не стоит забывать старых подружек, поднявшись на полступеньки. Это снобизм, Элиза.

ЛАЙЗА. Тоже мне подружки. Вшивота одна. Вечно лыбу давили насчет меня. Сегодня очередь моя.

Входит МИССИС ПУРОХИТ.

МИССИС ПУРОХИТ. Привезли платья и все остальное, Элиза.

ЛАЙЗА. Вау! (Срывается с места.)

ХИГГИНС. Еще минуту, Элиза. (ЛАЙЗА останавливается, в нетерпении переминается с ноги на ногу.) Имейте в виду, мы с вами заключим полноценный контракт. Я обещал вашему папашке.

ЛАЙЗА (подумав, важно). Это само собой. Но я должна посоветоваться со своим адвокатом. (Стремительно выбегает из комнаты. МИССИС ПУРОХИТ уходит следом.)

ХИГГИНС. Мать честная!

ПИКЕРИНГ. У нее – адвокат!

ХИГГИНС (после паузы). Такой кабак мы сделали с этой фонетикой, Дик!

ПИКЕРИНГ. И не говорите, Хиггинс.

Утопия вторая

Абсурд третий

Дом миссис Хиггинс.

МИССИС ХИГГИНС. Что тебе нужно, Генри? Я же тебя просила не приходить, когда у меня вечеринка.

ХИГГИНС наклоняется ее поцеловать. Она отстраняется.

Шляпу сними.

ХИГГИНС срывает берет и сует его в карман.

Тебе здесь не место, Генри. Уходи.

ХИГГИНС. Мне здесь не место. Но я не уйду.

МИССИС ХИГГИНС. Нет, уйдешь. Кроме шуток, мои друзья и знакомые тебя боятся. Ты почти всех распугал.

ХИГГИНС. Какая мура! Я не гламурный человек, но кому это не по нутру – пусть валят!

МИССИС ХИГГИНС. Теперь это называется – не гламурный человек? Нет, ты невоспитанный человек! И свалишь ты. Я прошу тебя.

ХИГГИНС. И не проси. У меня здесь свидание.

МИССИС ХИГГИНС. У меня? С кем?

ХИГГИНС. С дамой, конечно! Что за вопрос!

МИССИС ХИГГИНС. Она назначила тебе свидание здесь?!

ХИГГИНС. Не она – мне, а я – ей.

МИССИС ХИГГИНС. Любовное?

ХИГГИНС. Никакое не любовное.

МИССИС ХИГГИНС. А какое?

ХИГГИНС. Фонетическое.

МИССИС ХИГГИНС. Час от часу не легче! Я ничего не понимаю в твоей фонетике. Никто не понимает. И если вы со своей дамой начнете при моих гостях обмениваться твоими звуками, нас всех свезут в Бедлам.

ХИГГИНС. При чем тут фонетика, мама?

МИССИС ХИГГИНС. Ты же сам сказал.

ХИГГИНС. Ничего я не говорил. О фонетике не будет ни слова. Мы будем общаться, как все люди.

МИССИС ХИГГИНС. Сколько ей лет?

ХИГГИНС. Около двадцати. А что?

МИССИС ХИГГИНС. Слава Богу! Твои вечные сорокапятилетние связи меня порядком удручают. С двадцатилетними, оказывается, тоже можно иметь дело мужчинам твоего возраста.

ХИГГИНС. Здесь я не как мужчина. И на двадцатилетних дам мне глубоко плевать. Все они меркнут по сравнению с тобой. И это навсегда. На кой мне сдались эти дуры?

МИССИС ХИГГИНС. В таком случае, хотя бы из любви ко мне, Генри, сделай одну вещь.

ХИГГИНС. Боже милостивый! Что именно? Сделать моей даме предложение?

МИССИС ХИГГИНС. Я об этом и не мечтаю. Но ты мог бы, по крайней мере, не носиться по комнате.

ХИГГИНС садится в кресло.

Молодец. А теперь поговорим о твоем свидании.

ХИГГИНС. Она придет с минуты на минуту.

МИССИС ХИГГИНС. Разве я ее приглашала?

ХИГГИНС. Ее пригласил я. Ты ни за что не пригласила бы. Таких ты не приглашаешь.

МИССИС ХИГГИНС. Каких – таких?

ХИГГИНС. Она букетчица. Мы познакомились в одном интересном месте.

МИССИС ХИГГИНС. В интересном месте! Разве это повод звать ее на мою вечеринку?

ХИГГИНС. Не волнуйся. Мы ее хорошо выдрессировали. Ей велено помалкивать.

МИССИС ХИГГИНС. Весь вечер?

ХИГГИНС. Нет, зачем! Согласно инструкции она будет изредка вставлять реплики типа «Как ваше здоровье?», «Хорошая погода, не правда ли?», «Чего изволите», «Кушать подано»… Впрочем, нет, этого не будет. Короче, погода и здоровье – вот две разрешенные ей на сегодня темы. Это не смертельно.

МИССИС ХИГГИНС. Не смертельно! А если она заведет речь о моей печени? Или о почках миссис Хилл? Или… скажет пару слов о… Боже мой! Ты просто спятил, Генри!

ХИГГИНС. Не может же она весь вечер молчать, как идиотка! Мы с Пикерингом все устроили. У меня с ним пари. Если через полгода она не станет говорить, как королева, то…

МИССИС ХИГГИНС. То – что?

ХИГГИНС. Ничего. Это к делу не относится. Я выиграю пари. У нее феноменальный слух, и месяца за три я добился с ней больше, чем с обычными моими учениками из так называемого порядочного общества. Языку я ее учу практически с нуля. Она схватывает на лету, и теперь ее английский, мама, как твой французский.

МИССИС ХИГГИНС. Что ж, это уже кое-что.

ХИГГИНС. Я бы сказал, это пока еще ни то, ни сё.

МИССИС ХИГГИНС. В смысле?

ХИГГИНС. С ее произношением мне удалось-таки совладать. А вот с тем, что она порой несет…

Входит ГОРНИЧНАЯ. По внешности азиатоангличанка.

ГОРНИЧНАЯ. Миссис и мисс Хилл (Уходит.)

Входят МИССИС и МИСС ХИЛЛ – те самые МАМАША ЧУВИХИ и ЧУВИХА, прятавшиеся от дождя на остановке вместе с ХИГГИНСОМ.

МИССИС и МИСС ХИЛЛ. Добрый вечер!

ХИГГИНС пытается улизнуть в другую комнату, но его останавливает МИССИС ХИГГИНС.

МИССИС ХИГГИНС. Добрый вечер! А это мой сын Генри.

МИССИС ХИЛЛ. Я о вас наслышана, профессор Хиггинс. Счастлива наконец-то с вами познакомиться.

ХИГГИНС. А уж как я счастлив-то!

МИСС ХИЛЛ (ХИГГИНСУ). Привет!

ХИГГИНС. Привет-то, может, и привет, но я вас где-то уже слышал. И вроде даже видел. Вот только где? И долго вы будете торчать подле меня? Вон сколько места!

МИСС ХИЛЛ. То есть вы предлагаете нам присесть?

ХИГГИНС. То и есть!

МИСС ХИЛЛ и МИССИС ХИЛЛ (в недоумении садятся). Спасибо.

МИССИС ХИГГИНС. Прошу простить моего высокоученого сына. Когда у человека на уме одни звуки, ему, увы, не до вежливых слов.

ХИГГИНС. Разве я сказал что-то непотребное? И в мыслях не было, если что.

Входит ГОРНИЧНАЯ, вслед за ней – ПИКЕРИНГ.

ГОРНИЧНАЯ. Полковник Пикеринг. (Уходит.)

ПИКЕРИНГ. Добрый вечер, миссис Хиггинс.

МИССИС ХИГГИНС. И вам добрый вечер. Разрешите вас познакомить. Это – мистер Пикеринг, а это – миссис и мисс ХИЛЛ. (Гости знакомятся.)

ПИКЕРИНГ (МИССИС ХИГГИНС). Генри вам уже обо всем рассказал?

ХИГГИНС (на ухо ПИКЕРИНГУ, но довольно громко). Фигвам! Только начал – эти притащились!

МИССИС ХИГГИНС. Генри, уймись.

МИССИС ХИЛЛ. Может быть, нам зайти в другой раз?

МИССИС ХИГГИНС. Ни в коем случае! Сейчас придет одна молодая особа. Я хочу представить вас друг другу. Другого случая может и не представится.

ХИГГИНС. Как же я сразу не врубился! Нам нужна кодла для опыта. Оставайтесь – чего там. На безрыбье…

Входит ГОРНИЧНАЯ вместе с ФРЕДДИ.

ГОРНИЧНАЯ. Мистер Хилл. (Уходит.)

ХИГГИНС (почти вслух). Нехило! Сколько же их всего?!

ФРЕДДИ (по очереди обходит всех присутствующих). Приветики!

ХИГГИНС. И вас я где-то видел. Неужели склероз?

ФРЕДДИ. Вряд ли. Я бы запомнил.

ХИГГИНС. И то верно. Садитесь, что ли, и вы. (ФРЕДДИ садится. Долгая пауза.) Да уж, конечно, то-то и оно, в самом деле, так сказать, действительно, ага… Сдохнуть можно со скуки, пока Элизы нет!

МИССИС ХИГГИНС. Генри, я не бывала на твоих симпозиумах. Может, там так и надо вести себя, я не знаю, но здесь ты просто невыносим.

ХИГГИНС. В чем же дело? Я тебя как-нибудь возьму с собой! Ха-ха-ха! В натуре, невыносим!

МИССИС ХИЛЛ. Честно говоря, мне тоже претят всякие там условности. Если бы люди вели себя непринужденно, непосредственно, говорили искренне, как на исповеди, было бы намного лучше.

ХИГГИНС. Еще чего! Хреновей не придумаешь!

МИССИС ХИЛЛ. Что в этом плохого?

ХИГГИНС. Нам вообще приходится думать о всяких гнусных вещах, а заговори мы о самом сокровенном, разборок не избежать. Если я сейчас перед вами исповедуюсь самым непосредственным образом, вас до жвака-галса стравит!

МИССИС ХИЛЛ. Неужели ваши мысли настолько безрассудны?

ХИГГИНС. Черт подери – безрассудны! Пошлы и непристойны! Безрассудны, скажет тоже!

МИССИС ХИЛЛ. Вы серьезно?

ХИГГИНС. Более чем! Поймите же, мы недалеко ушли от варваров древности. Нашей хваленой цивилизации фартинг цена в маркетный день. Мы немногим более культурны, чем африканские пигмеи или австралийские аборигены. (Обращается поочередно ко всем, кроме матери и ПИКЕРИНГА). Ладно, давайте как на духу. Вот вы, например, разбираетесь в естествознании? А вы – в философии? Вы – в балете? А я? Стишки кропаю, а что я смыслю в поэзии? Заведи мы сейчас об этом речь, то даже о значении этих слов не договоримся, поскольку, по сути дела, все говорим на разных языках.

ГОРНИЧНАЯ (отворяя двери). Мисс Далида! (Уходит.)

ХИГГИНС (МИССИС ХИГГИНС). Мама, не падай! Это она!

Входит ЛАЙЗА в шикарном костюме.

ЛАЙЗА (МИССИС ХИГГИНС). Добрый вечер, миссис Хиггинс. Мистер Хиггинс передал мне ваше приглашение.

МИССИС ХИГГИНС. Да, я просила его об этом и очень рада видеть вас у себя.

ПИКЕРИНГ. Добрый вечер, мисс Далида.

МИСС ДАЛИДА. Кажется, полковник Пикеринг?

МИССИС ХИЛЛ. Сдается мне, мы с вами где-то встречались. Я узнаю ваши глаза.

МИСС ДАЛИДА. Очень может быть.

МИССИС ХИЛЛ. Это моя дочь Клара.

МИСС ДАЛИДА. Приятно познакомиться, Клара.

КЛАРА. Очень приятно, мисс Далида. (Не сводит с нее взгляда.)

ФРЕДДИ (подходя). Мне тоже кажется, что я вас где-то…

МИССИС ХИЛЛ. Мой сын Фредди.

МИСС ДАЛИДА. Очень рада.

ХИГГИНС (его осеняет). Ну, как же! Остановка, дождь! Надо же было так вляпаться!

МИССИС ХИГГИНС. Боже мой, Генри!

ХИГГИНС. Прошу прощения у присутствующих здесь дам!

МИССИС ХИГГИНС. Кстати, о дожде. Что у нас сегодня с погодой?

МИСС ДАЛИДА. Если верить метеопрогнозу, то утром было ясно при температуре семь градусов тепла по Цельсию. В середине для – малооблачно, небольшой дождь, температура воздуха повысилась до пятнадцати градусов. Вечером будет пасмурно, местами по Лондону дождь. Атмосферное давление – семьсот пятьдесят семь миллиметров ртутного столба. Влажность воздуха – пятьдесят девять процентов. Ветер слабый – три-пять метров в секунду, местами умеренный – до семи. Температура воды в Темзе – шесть градусов. Восход солнца – в пять часов сорок семь минут, заход – в двадцать часов девятнадцать минут. Долгота дня – четырнадцать часов тридцать две минуты…

ФРЕДДИ (смеется). Ржунимагу…

МИСС ДАЛИДА. Что с вами, дорогой друг? Вы смеетесь над моими словами?

ФРЕДДИ. Ни в коем случае! Это я о своем подумал. Прошу прощения.

МИСС ДАЛИДА. Если вы такой весельчак неудержимый, можете сходить в какой-нибудь смешной театр.

ФРЕДДИ. Еще раз прошу прощения, мисс Далида.

МИССИС ХИЛЛ. Поскорей бы уж потеплело. Так надоел этот холод. В прошлую зиму мы все переболели гриппом.

МИСС ДАЛИДА (угрюмо). Птичьим?

МИССИС ХИЛЛ. Что вы! Обычным. Острым респираторным.

МИСС ДАЛИДА. Это еще что! Моя дражайшая тетушка померла от птичьего.

МИССИС ХИЛЛ. Не может быть!

МИСС ДАЛИДА. Вот и мне как-то не верится. Что ей птичий грипп, если она в позапрошлом году болела свиным и не окочурилась? Нет, тут что-то другое. Полагаю, уконтрапупили бабульку.

МИССИС ХИГГИНС. Уконтрапупили?

МИСС ДАЛИДА. Ну да. Заколбасили. Прикокнули. Порешили. Замочили. Ухлопали. Пустили в расход. Подберите любой свиноним, какой вам будет угодно. Когда она в прошлом году простудифилис поймала, с ней такое было, не приведи Господи! Вся синяя такая стала навроде баклажана, зубами хрустит, ногами сучит, как обдолбанная! Только папашка мой не очканул: ножом ей клыки раздвинул, вставил в пасть пластиковую воронку и давай туда мало-помалу джин вливать. Можете себя представить, тетушка очухалась – чуть воронку не прокусила.

МИССИС ХИЛЛ. Уму непостижимо!

МИСС ДАЛИДА. Вот и я о том же. Ничего бы ей от птичьего гриппа не сделалось. На ней пахать можно было – такая она была крепкая, здоровей кобылы, хотя и с очень нервной системой. А вот позвольте вас спросить, куда сплыл ее золотой гарнитур – колечко с сережками, а? Ведь она мне его обрекла.

МИССИС ХИЛЛ. Простите, я не знаю…

МИСС ДАЛИДА. А кто знает? В том-то и шмаль. Но я прочухала. Ноги ему приделали, вот что! Ясен пень: если, предположим, вы приделали гарнитуру ноги, то вам же выгодно и старушенцию уконтрапупить. Как в детективе, понимаете?

МИССИС ХИЛЛ. С трудом. А что такое – приделать ноги?

ХИГГИНС (спеша на выручку МИСС ДАЛИДА). На новомодном сленге самого высшего общества это означает – украсть.

МИССИС ХИЛЛ. Ты вы полагаете, вашу тетушку в натуре уконтрапупили?

МИСС ДАЛИДА. Легко! Там такие шаромыги – за дырку от бублика, как два пальца об асфальт, на ножи поставят, не то, что за бублик. А на тетку и ножа не нужно: небось подушкой притиснули.

МИССИС ХИЛЛ. Но зачем же ваш батюшка поил ее аквавитой? Ведь от этого она в самом деле могла зажмуриться.

МИСС ДАЛИДА. Кто? Моя тетка? Не смешите мои гаджеты! Да она алкоголь с молоком матери всосала! А папашка мой единоутробный отродясь не просыхал – ему ли не знать его целебные свойства!

МИССИС ХИЛЛ. Если я вас правильно поняла, вы хотите сказать, он бухает?

МИСС ДАЛИДА (саркастически). Нет, на пиццу мажет! Он же запойный!

МИССИС ХИЛЛ. Какой это, однако, попадос, когда отец, глава семейства, пьет!

МИСС ДАЛИДА. Ни в малейшей степени! Он от этого только здоровее становится. Да и не постоянно же он гужбанит. Не чаще одного раза в месяц. Да и то, побулдосит с недельку и опять тихий, опять скромный. Когда он злоупотреблял – по слегка, конечно, – моей матушке, царствие ей небесное, нравилось больше. Бывало, если он нихт арбайтен, то прямо-таки на стену лезет от излишней трезвости. Матушка тогда дает ему на полторашку, и чтоб домой, говорит, не приходил, пока не обрадуешься. Он, делать нечего, накатит пивасика – и в семью возвращается мир и покой. Такова селявуха. С иным мужиком только и сладу, когда у него глазки в кучку. По трезвянке-то ему, возможно, мальчики кровавые мерещатся, а как зальет буркалы, то и мимо Скотланд-Ярда подбочась прошкандыбает. (ФРЕДДИ, который едва удерживается от смеха.) В чем дело, милостивый государь? С какой стати вы опять раздухарились?

ФРЕДДИ. Нисколько, мисс Далида! Я просто потрясен, как лихо вы владеете новомодным сленгом самого высшего общества.

МИСС ДАЛИДА. Вот и потрясайтесь себе, только молча и без ржачки. (ХИГГИНСУ). Я сказала что-нибудь не то?

МИССИС ХИГГИНС (вместо него). Отнюдь нет, мисс Далида!

МИСС ДАЛИДА. Я тоже так думаю. Спасибо. Вот и выходит…

ХИГГИНС (кашляет и глядит на часы). Так-так…

МИСС ДАЛИДА (уловив намек, встает). Прошу прощения, я вынуждена откланяться.

Все встают. ФРЕДДИ спешит к дверям.

Счастлива столь приятному знакомству. Всего доброго.

МИССИС ХИГГИНС. Всего доброго.

МИСС ДАЛИДА. Всего хорошего, полковник Пикеринг.

ПИКЕРИНГ. И вам, мисс Далида.

МИСС ДАЛИДА (остальным). Всем до свидания.

ФРЕДДИ (распахивая дверь). Мисс Далида, разрешите вас проводить. Наверняка вы пойдете через парк…

МИСС ДАЛИДА. Я? Пешкодралом? К свиньям собачьим! Я вызову такси! (Достает из сумочки мобильник, который в это время начинает звонить. Прикладывает телефон к уху). Алло! Слушаю вас… Да, это я… Очень приятно, лорд Кавершем. (Собравшиеся застывают в изумлении.) Что вам угодно? Что на аукционе Сотби? Несколько офортов «Капричос»? Поздравляю… но для меня это не повод посетить ваш особняк… да… нет… да… тем более что мне отнюдь не по душе, прошу прощения, гнилые откровения Гойя… да… я предпочитаю русский авангард начала двадцатого века… да… не только Малевич и Кандинский… да… но и Татлин, Кульбин, Лентулов, Шагал… совершенно верно… нет… да… вы специально для меня раздобудете русских авангардистов? С ума сойти! Боюсь, я тогда уже перейду на французских импрессионистов… оставьте в покое мою внешность… я знаю, какие у меня глаза… и какие уста, знаю… не белоснежна плеч открытых кожа и черной проволокой вьется прядь… и так далее… я знаю этот сонет… как, впрочем, и многие другие… только в отличие от его лирической героини у меня и дыхание легкое, и походка… да… согласна с вами… а теперь разрешите я вам кое-что прочту… спасибо (декламирует в трубку)

 
Твоя звезда сияет мне одна,
пронзив лиловой ночи окоём,
и дремлет сумрак в мускусе лесном,
и сабля полумесяца бледна.
 
 
С тобой в сравненье – всякая дурна,
страшней старух с морщинистым лицом.
А ты, чья грудь сверкает хрусталём,
метнула взор – и вспыхнула война.
 
 
Прочь мантию, оплот пустых утех!
Пусть нет моим соперникам числа,
я – ради Королевы Королев —
 
 
на скакуне, закованном в доспех,
бойца любого выбью из седла —
и в пыль падёт он, со стыда сгорев.
 

Вам понравилось… очень рада… нет, не Байрон… не Шелли… и не Китс… это Юджин Ли-Гамильтон… сороковой из его «Воображенных сонетов»… спасибо… вы мне льстите… кстати, я вас не разорю?.. да… вы мне звоните, а тут я со стишками… денежки-то капают… безлимит?.. очень хорошо… нет… не стоит утруждать себя… нет… само собой… когда вы мне понадобитесь, я вас наберу… и вам всего хорошего. (С усмешкой оглядывает потрясенную кампанию.) Фред, ты вроде хотел меня проводить. Или передумал?

ФРЕДДИ. Я? Нет… то есть да… конечно, мисс Далида… если вы позволите…

МИСС ДАЛИДА. Позволяю. (Без перехода.) Что же ты телишься, разрази меня гром! Вызови такси. Шумором! (Кивнув всем, царственно удаляется. ФРЕДДИ опрометью выбегает вслед за ней.)

Длительная пауза. Все приходят в себя.

МИССИС ХИЛЛ. Вот это сленг! Такие переходы! Вряд ли я смогу его освоить.

КЛАРА. Мамочка, ты определенно делаешь успехи. Надо приноравливаться к велениям времени. А как же иначе?

МИССИС ХИЛЛ. Спасибо, Клара, я стараюсь. Полагаю, однако, ты не будешь следовать моде столь радикально, как некоторые. Ты и так уже называешь молодых людей козлами и долбо… этими, употребляешь словечки типа «приторчать», «затупок», «бракозябра», «колануться», «чмошник», «гопота», «отмазерфачить», «толераст», «перепендильки»…

КЛАРА (предостерегающе). Мама…

МИССИС ХИЛЛ (как ни в чем не бывало). Я сама в юные годы могла позволить себе, но сейчас это переходит всякие границы. А вы как считаете, мистер Пикеринг?

ПИКЕРИНГ. Здесь я не судья. Мне пришлось долгое время пробыть в Индии, и за эти годы я напрочь потерял ориентиры. Порой приходишь на тусовку высоколобых лингвистов, а слышишь там такие выражения, словно попал на какой-то воровской сходняк.

МИССИС ХИЛЛ (вставая). Как ни хорошо у вас, но нас уже ждут.

КЛАРА (вставая). В самом деле у нас сегодня по плану еще три сходняка, то есть, прошу прощения, три вечерухи.

ХИГГИНС. Всего хорошего. Ваша задача – пропагандировать новую моду. Не стесняйтесь. Отбросьте прочь все условности. Сленгуйте! Жаргоньте! Арготируйте!

КЛАРА. Сленгану, будьте уверены! Зажаргоню по полной! Всех отарготирую! До скорой встречи. К бесу всяческую благопристойность!

ХИГГИНС. К едреной бабушке!

КЛАРА. К свиньям собачьим!

МИССИС ХИЛЛ. Клара!

КЛАРА ржет, уходя.

МИССИС ХИЛЛ. До скорой встречи, мистер Хиггинс. Только не уговаривайте меня произносить такой ужас. Я все-таки не Клара.

ПИКЕРИНГ (опережает ХИГГИНСА). А вам и не надо. Говорите, как умеете и как считаете нужным. Все равно, как у нее, у вас не получится.

МИССИСС ХИЛЛ. Спасибо вам, полковник. И хотя Клара то и дело бранит меня за несовременность, я все-таки останусь старомодной. В наши дни это самое трудное. Всего вам доброго.

ХИГГИНС. Всего хорошего.

ПИКЕРИНГ. До свидания.

МИССИС ХИЛЛ. Не сердитесь, пожалуйста, на мою девочку. Молодая еще, все хочет успеть, всему поподражать.

МИССИС ХИГГИНС. Ну, что вы! Я все понимаю. Не переживайте, это со временем пройдет.

МИССИС ХИЛЛ. Я вам так благодарна. До свидания. (Уходит.)

МИССИС ХИГГИНС. Ну, Генри, ты хочешь о чем-то меня спросить?

ХИГГИНС. Теперь уже не знаю…

МИССИС ХИГГИНС. Тогда я тебя спрошу. Что это было? Ты кого ко мне привел? Какая из двух мисс Далида настоящая: первая или вторая? Превращение одной в другую, насколько я могла заметить, было полнейшей неожиданностью и для тебя.

ХИГГИНС. Ты права. Но давай сперва поговорим по поводу первой. Что ты о ней скажешь?

МИССИС ХИГГИНС. Ничего приятного для тебя и твоей науки. Ты славно поработал над ее речью, модные магазины, косметологи и визажисты тоже неплохо потрудились. Но ее происхождение дает о себе знать едва ли не в каждом произнесенном ею слове. И только сумасшедший может этого не видеть.

ПИКЕРИНГ. По-вашему, это необратимо? Первородная непосредственность так и будет выпирать из нее?

МИССИС ХИГГИНС. Не знаю, что и сказать, ведь мы наблюдали ее чудесное – на три минуты – телефонное преображение. Но с чем оно связано, не имею ни малейшего представления. Во всяком случае ни о каком вашем влиянии, профессор Хиггинс, тут не может быть и речи.

ХИГГИНС. Это еще почему? Я что, совсем никуда не гожусь как педагог?

МИССИС ХИГГИНС. Почему же? Ты мог бы успешно работать, скажем, на курсах повышения квалификации портовых грузчиков. Но для воспитания отпрысков королевской фамилии твоей компетенции явно не достаточно.

ХИГГИНС. Так меня еще никто не оскорблял…

ПИКЕРИНГ. Не обижайтесь, Хиггинс, но вы сами порой не отдаете себе отчета, что и как говорите. В вашей речи сплошь и рядом присутствуют такие выражения, каких я не слышал даже от фельдфебелей во время учебы в академии Министерства обороны.

ХИГГИНС. Допустим, я не всегда говорю как церковный проповедник, но откуда тогда взялась Элиза под номером два?

МИССИС ХИГГИНС. Сперва мне хотелось бы узнать у вас, полковник Пикеринг, какие опыты вы с Генри ставите в последние три месяца у него на Уимпол-стрит?

ПИКЕРИНГ. Какие опыты? Разве что Генри помогает мне писать книгу об индийском сленге.

МИССИС ХИГГИНС. Это мне известно. А Элиза? Она живет вместе с вами?

ХИГГИНС. А где ж еще?

МИССИС ХИГГИНС. А кем она вам там приходится? Готовит, убирает, стирает?

ПИКЕРИНГ. Как вы могли подумать! Впрочем, я догадываюсь, чем вызван ваш вопрос…

ХИГГИНС. О чем вы, Пикеринг? Я вожусь с ней, как проклятый, вот уже целый квартал, и если она что-то и умеет, то это моя работа.

МИССИС ХИГГИНС. Мы только что имели удовольствие видеть ее результаты.

ХИГГИНС. М-да, результаты… Их, я думаю, можно признать удовлетворительными. Главное то, что из нее вырвалось в третьем раунде.

МИССИС ХИГГИНС. Вырвалось? А меня чуть не вырвало от ее речей во втором раунде. Какая ей польза от всего этого, если неизвестно, когда и что у нее вырвется?

ХИГГИНС. Ты не права, мама. Из противной гусеницы прелестная бабочка тоже выкукливается не вдруг.

МИССИС ХИГГИНС. Бабочка-однодневка – прекрасное сравнение!

ПИКЕРИНГ. Вы хотите сказать, преображение Элизы не может быть длительным?

МИССИС ХИГГИНС. Вы о чем, полковник? Девочка ловко, как неплохо обученный попугай, воспроизвела неизвестно где подслушанные ею слова – вот вам и все преображение!

ПИКЕРИНГ. Видите ли, миссис Хиггинс, все обстоит несколько иначе. Дело не только в штудиях Генри. Элиза словно с цепи сорвалась, она поглощает знания с чудовищной скоростью. Основную часть времени она проводит в библиотеке, а если нужной ей книги там нет, то мгновенно находит ее в сети. Кроме того, мы с Элизой постоянно посещаем, выставки, вернисажи, музеи, картинные галереи, бываем на концертах классической и современной музыки, слушаем оперу, смотрим балет, ходим на встречи с писателями, поэтами, художниками, музыкантами…

ХИГГИНС. Ричард, без меня?!

ПИКЕРИНГ. Вам же, Генри, постоянно некогда. У вас масса дел и обязанностей, помимо Элизы. Например, симпозиумы…

ХИГГИНС. Спасибо, Дик, за сравнение с менеджером по клинингу. Оно мне очень польстило.

МИССИС ХИГГИНС. Ты о чем?

ХИГГИНС. Не о чем, а о ком. Папаша Элизы постоянно собирает своих коллег на симпозиумы… в пабах.

ПИКЕРИНГ. Не сердитесь, Генри, но, помимо звуков и фонем, существуют еще и книги, фильмы, музыка. Особенно увлекла Элизу поэзия и живопись. Что и проявилось сегодня таинственным образом.

ХИГГИНС. Вы открыли для меня еще одну Америку, Пикеринг. Имею в виду не книги и музыку, а такой разнообразный и высококультурный досуг Элизы. Вы позволите мне стать третьим в вашем очаровательном дуэте? Я отменю все симпозиумы.

ПИКЕРИНГ. Как вам будет угодно, Генри. Вы могли присоединиться к нам значительно раньше.

ХИГГИНС. Кроме того, она знает, где у меня что лежит и когда мне нужно куда ехать.

МИССИС ХИГГИНС. А ты, по-видимому, не подозреваешь о событиях, происходящих в твоем доме.

ХИГГИНС. Мама, это жестоко – попрекать меня моей работой да еще и в союзе с Пикерингом.

МИССИС ХИГГИНС. Что на все это говорит твоя домоправительница?

ХИГГИНС. Что мы с Пикерингом ничего не понимаем. Талдычит об этом с утра до вечера по всякому поводу.

ПИКЕРИНГ. Совершенно верно. Стоит нам заговорить при ней об Элизе, как тут же получаем от миссис Пурохит ее вечное «Вы ничего не понимаете, господа!»

ХИГГИНС. А что тут понимать? Я вожусь с ней, как с малым киндером. Я вникаю во все ее гласные и согласные, едва ли не сканирую ее речевой аппарат: губы, язык, челюсти – полный крышеснос!

МИССИС ХИГГИНС. Теперь мне примерно ясно, как у тебя с полковником распределены роли в этой игре с живой куклой.

ХИГГИНС. Скажешь тоже – игра! Это работа – адова, между прочим. И так или иначе она делается. Я подобрал с панели некоторую хому, учу ее правильно говорить и тем самым к хоме медленно, но верно прививается сапиенс.

МИССИС ХИГГИНС. Сегодня я это заметила.

ХИГГИНС. Чепуха! Проблемы роста разумной личности. Из безликой фауны я делаю человека, способного сломать барьеры между людьми, классами и даже стратами.

МИССИС ХИГГИНС. Смотри, Генри, как бы твоя фауна впоследствии не наломала дров – точно так же, как ты, сейчас ломаешь ее.

ПИКЕРИНГ. Неужели вы не улавливаете, миссис Хиггинс, всю грандиозность нашей идеи? Мы фиксируем каждое изменение, происходящее с Элизой, каждый нюанс в ее поведении, каждое движение ее души. На нашем компьютере записаны сотни видео, тысячи аудиозаписей, фото. По итогам этого процесса можно будет написать целую книгу.

ХИГГИНС. Вот именно. Столь потрясающего эксперимента я еще не ставил. Мы живем Элизой…

ПИКЕРИНГ. Мы сочиняем ее…

ХИГГИНС. Лепим…

ПИКЕРИНГ. Одеваем…

МИССИС ХИГГИНС. Что такое?!

ПИКЕРИНГ. Я хотел сказать, заказываем ей наряды.

ХИГГИНС. У нее совершенный слух…

ПИКЕРИНГ. У нее масса разнообразнейших талантов…

ХИГГИНС. Она мгновенно все перенимает, как обезьяна…

ПИКЕРИНГ. Подбирает на рояле любую мелодию…

ХИГГИНС. Произносит любые звуки из любых наречий и диалектов мира…

ПИКЕРИНГ. … какой бы сложной она ни была…

ХИГГИНС. … которые и мне-то, филологу и лингвисту, дались с огромным трудом…

ПИКЕРИНГ. … из Джона Кейджа, Филипа Гласса, Альфреда Шнитке…

ХИГГИНС. … а она это делает походя…

ПИКЕРИНГ. … а несколько месяцев назад путала рояль со скрипкой…

МИССИС ХИГГИНС. Ша! (ХИГГИНС порывается продолжить.) Ша, я сказала!

Воцаряется молчание.

ПИКЕРИНГ. Простите великодушно, меня завел Генри.

ХИГГИНС. Этот Ричард, как заведется, никакого с ним сладу нет.

МИССИС ХИГГИНС. Замолчите! Оба! Вы ничего не понимаете.

ХИГГИНС и ПИКЕРИНГ. Надо же! В одно слово!

МИССИС ХИГГИНС. С появлением этой девушки вы кое-что утратили…

ПИКЕРИНГ. Напротив, обрели! Новое знакомство…

ХИГГИНС. … с отцом Элизы…

ПИКЕРИНГ. … но Генри вмиг раскусил его…

ХИГГИНС. … и тот сдернул подобру-поздорову…

МИССИС ХИГГИНС. Я бы посмотрела на вас, если бы к вам заявилась ее мать! Но я не об этом. Вы потеряли чувство реальности.

ПИКЕРИНГ. Что вы! Совсем наоборот.

ХИГГИНС. Мы создаем новую реальность! Была Элиза – станет гламурная дама.

МИССИС ХИГГИНС (теряя терпение). Разрази меня гром!

ХИГГИНС. Мамочка…

ПИКЕРИНГ. Миссис Хиггинс…

МИССИС ХИГГИНС (не слушая их). Даже мужской кретинизм должен иметь какие-то пределы! Куда денется Элиза после твоей клиники?

ХИГГИНС. Нашла о чем тревожиться! Куда захочет, туда и денется. Моя фонетическая терапия поможет ей стать кем угодно и заниматься чем угодно.

МИССИС ХИГГИНС. Человек не обезьяна! Повадки гламурной дивы она более-менее усвоила. Но какое это будет ошеломительное зрелище, когда недоделанная аристократка вновь примется торговать цветами на улице!

ПИКЕРИНГ (вставая). Мне кажется, миссис Хиггинс, вы несколько сгущаете краски. Все образуется, вот увидите.

ХИГГИНС (вставая). Устроится она куда-нибудь, не переживай. Мы поможем.

МИССИС ХИГГИНС. А ее перепады – вообще что-то с чем-то.

ХИГГИНС. Трудности роста. Со временем пройдет.

ПИКЕРИНГ. Ей с нами комфортно. Она довольна своими успехами. Не беспокойтесь. Всего вам хорошего. (Направляется к выходу.)

ХИГГИНС. Тем более что процесс перерождения Элизы уже не остановить. До свидания, мамочка. (Целует ее и идет вслед за ПИКЕРИНГОМ.)

ПИКЕРИНГ (оборачиваясь). Не стоит драматизировать ситуацию. Все будет сделано наилучшим образом. До свидания.

МИССИС ХИГГИНС. Бить вас некому!

ХИГГИНС. Глуп, туп, неразвит…

ПИКЕРИНГ. Оттого что мало бит!

Хохочут во все горло.

ХИГГИНС (выходя). Какие у вас с Элизой ближайшие планы?

ПИКЕРИНГ. Мы собираемся в Стратфорд-на-Эйвоне, на празднование 400-летия со дня смерти Шекспира.

ХИГГИНС. Представляю, какой фурор наделает там Элиза!

ПИКЕРИНГ. И какое шоу устроит по возвращении, передразнивая публику! А ее замечания по ходу (копируя ЛАЙЗУ) ваще улет и ржачка!

ХИГГИНС (включается в игру). Ништяк, зачётно!

МИССИС ХИГГИНС (слыша, как они смеются, выходя из дома). Ох, уж эти мужчины! (Через паузу.) Мужики!! (Оглядывается, не слышит ли ее кто-нибудь, прикладывает руку ко рту, шепотом). Мудаки!!! (Зажимает обеими руками рот.)