Текст книги "Есть что вспомнить. Записки следователя прокуратуры"

Проверка показаний

В соответствии с процессуальным законом она проводится «в целях установления новых обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела». Конечно, она весьма эффективна, когда при её проведении лицо указывает место местонахождение орудия преступления, захоронения трупа. Чаще проверкой показаний на месте устанавливаются совпадения либо различия между показаниями определенного лица и признаками конкретной местности. При наличии убедительной совокупности доказательств никакой необходимости в проверке показаний нет. Но надзирающие кураторы полагают, что кашу маслом не испортишь и ради упоминания в обвинительном заключении: «свои показания подтвердил на очной ставке и при их проверке», превратили формальное повторение показаний с выездом на место происшествия в обязательное следственное действие. То, что это повторение занимает многие часы с привлечением транспорта, понятых, адвоката и, часто, конвоя – никем во внимание не принимается. Пословица «Сто раз скажи халва – слаще не станет» к формальному правосудию не применима. Ну, а следователи уже привыкли безропотно тратить свое время на выполнение ничем не обоснованных указаний. А ведь найти законные основания для не выполнения ненужного, но объемного следственного действия совсем не трудно. Достаточно разъяснить подозреваемому его право отказа от данного следственного действия на основании статьи 51 Конституции Российской Федерации. Кстати, часто такой отказ от проверки показаний заявляется им после его свидания с защитником наедине. Если вы считаете формальное повторение показаний излишним, скажите об этом адвокату. Он поможет вам не тратить напрасно время, посоветовав подзащитному отказаться от проведения этого следственного действия.

Сейчас при проверке показаний используются манекены. Так, безусловно, удобнее: дублера искать не надо, но менее наглядно, а порой просто не применимо. Так, при проверке показаний по делу об убийстве бабушки (глава «Явка с повинной и цена признания») подозреваемый на манекене изображал нанесение ударов разводным ключом по голове, а затем усаживал манекен в кресло (бабушка после ударов якобы потеряла сознание и упала в кресло), обматывал предплечья манекена веревкой в два оборота и оттаскивал его вместе с креслом от двери. По его показаниям, при этом веревка сползла с предплечий на шею, а он этого не видел, и по неосторожности задушил. Только момент «сползания» веревки с плеч на шею на видеозаписи отсутствовал. Очевидно, что на манекене продемонстрировать указанный механизм просто невозможно.

Другой пример. Подозреваемый выдвинул версию о самоубийстве из ружья сидевшего на кровати потерпевшего (очерк «Признаюсь, я убил»). С использованием манекена проверить достоверность его показаний невозможно. А вот с участием дублера, версия подозреваемого наглядно опровергалась. Так что дублеры не всегда могут быть заменены на манекены.

Пришлось встретиться с тем, что следователь для наглядности сам поочередно выполнял роль дублера двух (!) потерпевших, одновременно задавая вопросы дающему показания. При этом от подозреваемого требовал демонстрации своих действий на дублере, то есть на себе самом. И зафиксированное на видеозаписи исполнение следователем роли дублеров во время проводимого им же следственного действия, ни у кого возражений и замечаний не вызвало. Но исполнение следователем роли дублера процессуальным законом не допускается. Это однозначно следует из регламентированных процессуальным законом обязанностей следователя. Это пренебрежение требованиями закона уже перестало признаваться нарушением, влекущим утрату юридической силы проведенного следственного действия.

Иногда следствие начинает напоминать театр абсурда. Так, по делу о групповом изнасиловании умудрились использовать манекен при проверке показаний трех (!) обвиняемых для фиксации их действий. Нет, обвиняемым не предлагали на манекене имитировать совершение полового акта. Следователь предлагал потерпевшим (!!) лечь на злополучный диван и водрузить на себя (!) манекен, изображая положение обвиняемого: «Покажите, как он на вас лежал». И такие вершины следственного «мастерства» созерцали понятые и снимали на видеозапись. И потерпевшая покорно исполняла требования следователя. Организовавший сие следственное «действо» прокурор-криминалист, пояснял защитнику, что проведение проверки показаний на месте – обязательное требование кураторов следственного управления.

Проверка показаний необходима и весьма эффективна, когда при её проведении лицо указывает местонахождение орудия преступления, захоронения трупа. Если проверка производится с двумя лицами, доказательством достоверности их показаний является совпадение указываемых ими мест. Для наглядности следователями используются, так называемые, «маячки». Проверка показаний проводится со свидетелями по отдельности, но с одними и теми же понятыми. В месте, указанным первым подозреваемым (свидетелем), зарывается в футляре записка, поясняющая кем и в связи с чем указано это место. При проверке со вторым участником, при указании им этого же места, записка вырывается и оглашается как наглядное подтверждение совпадения. Такая проверка показаний проводилась при расследовании в Самойловском и Балашовском районах по делам об убийстве, возбужденных при отсутствии трупа. В Самойловском районе, на основании таких проверок показаний свидетелей на полевом стане заочно был арестован фермер. После задержания он показал место, куда он перетащил и зарыл труп.

Часто проверки показаний сводятся к вывозу написавшего явку с повинной к месту преступления, где фиксируется его жест рукой в сторону дома, где была совершена кража. От какой-либо детализации совершения преступления подозреваемый уклоняется, ссылаясь на забывчивость. По тем же причинам он не может не только указать индивидуальные признаки похищенного, но и просто перечислить все украденные им предметы. Но охотно «вспоминает» названное потерпевшим. Такая «проверка» является единственным «подтверждением» его явки с повинной. В таких «явках», как правило, несколько эпизодов. Другие доказательства и не требуются. Дела рассматриваются в особом порядке, материалы дела не исследуются и выносятся обвинительные приговора. Зато радикально повышается раскрываемость.

Следственный эксперимент

В целях проверки данных, имеющих значение для уголовного дела следователь может произвести следственный эксперимент путем воспроизводства действий, обстановки или иных обстоятельств определенного события (ст.181 УПК РФ). Целью следственного эксперимента является опытная проверка возможности совершения определенных действий или протяженности определенных событий в конкретной обстановке. Например, возможность проникновения в помещение указанным способом (отжиманием запорного устройства, скидывание дверного крючка просунутой в щель расческой (ножом), проникновение конкретного человека через «глазок» рамы окна с небольшими размерами.

В отличие от проверок показаний на месте, проводится он редко.

В Воскресенском районе судом был оправдан за кражу рецидивист Власов. На следствии он категорически отрицал виновность в ее совершении, но после предъявления оперативником изъятых у него дома похищенных вещей, свою вину признал. К сожалению, молодой следователь не посчитал нужным детализировать его показания. В итоге, в судебном заседании он заявил, что оговорил себя, а на самом деле, находясь на улице села, увидел выходящего из дома потерпевших мужчину с сумкой в руках. Он окликнул его с расстояния 20 метров, чтобы спросить закурить. Неожиданно мужчина бросил сумку и убежал. Улица была хорошо освещена фонарем с ближайшего столба, и он подробно описал одежду мужчины. Удивленный его поведением, он решил посмотреть содержимое сумки. Подойдя и открыв сумку, он увидел в ней женские сапоги, мужскую шапку и будильник. Решив, что шапку он может носить сам, а сапоги подойдут жене, он забрал сумку с собой. О том, что взятые им вещи украдены, он даже не подумал. Сказанного подсудимым оказалось достаточным для его оправдания, хотя по материалам дела следовало, что потерпевшие находились в доме знакомых на противоположной стороне улицы и прибежали к своему дому сразу после сообщения о том, что в его окнах горит свет. По моему протесту приговор был отменен с направлением на дополнительное расследование. При дополнительном допросе обвиняемый охотно сообщил, что все время передвигался обычным шагом, содержимое сумки рассматривал не торопясь, уходил с ней вдоль улицы. Был проведен дополнительный осмотр местности с замером расстояния между указанными домами. Дополнительно допрошенный свидетель показал, что находился в гостях у потерпевших и вместе с ними пошел играть в карты к соседям. Его попросили сходить за пачкой сигарет и дали ключ от дома. Поднявшись на крыльцо, он обнаружил, что дверь открыта и осознал, что в окнах горит свет, который уходя, выключили. Он понял, что в доме посторонние и бегом вернулся к соседям и уже через минуту бежал с ними и хозяевами к дому, но света в окнах уже не было. Никого не было и на улице в пределах видимости не менее 100 метров. А затем был проведен следственный эксперимент: при понятых свидетель дважды пробежал от дома потерпевших до дома соседей и, спустя минуту, обратно. Потом обвиняемый прошел с указанного им места до места с которого поднял сумку, рассмотрел находящиеся в ней три предмета, и прошел по улице сто метров. Время фиксировалось секундомером. Оказалось, что обвиняемый на свои передвижения затратил в пять раз больше времени, чем свидетель. При новом судебном рассмотрении он получил весомые пять лет лишения свободы.

Умысел прямой и косвенный. Неосторожность.

Уголовный закон устанавливает, что преступление признается совершенным умышленно, если лицо осознавало общественную опасность своих действий и предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий.

Для иллюстрации этой нормы закона показательно правоприменение статьи 138.1 УК РФ «Незаконные производство, приобретение и (или) сбыт специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации». Кстати, в стране за гаджеты с секретом было осуждено 257 человек. Оправдательных приговоров же было только два. Был осужден и фермер, приобретший GPS-трекер для наблюдения за коровой. Правоохранители, отследив покупку по почте, возбудили уголовное дело и в декабре 2017 года направили его в суд. История вызвала широкий резонанс. Вопрос об этой ситуации был задан на пресс-конференции президенту России. После его поручения уголовное дело в отношении фермера было прекращено, а в правоприменительную практику внесены существенные коррективы. Сначала пленум Верховного суда РФ сделал специальное разъяснение, что не образует состава преступления приобретение бытовой техники с функциями фиксации информации, если она нужна для обеспечения безопасности лица, его имущества и членов семьи. А затем и в статью УК РФ были внесены два многословных примечания: 1 – что понимается под специальными техническими средствами, и 2 – что к ним не относится.

Но ведь было изначально очевидно, что фермер не посягал на конституционные права и свободы человека, что его действия никакой общественной опасности не представляли и ни каких общественно опасных последствий от них наступить не могло, так как негласного получения информации он не планировал. А при отсутствии субъективной стороны, то есть умысла, в его действиях нет вины и нет состава преступления. И следователи прекрасно это понимали. Но чтобы увидеть это, руководству правоохранительных органов потребовалось поручение президента.

Разница между прямым и косвенным умыслом заключается в том, что в первом случае лицо желает наступления последствий, а во втором – только сознательно допускает их наступление либо относится к их наступлению безразлично.

Даже поверхностный анализ постановлений о привлечении в качестве обвиняемого позволяет сделать вывод, что сейчас преступления совершаются исключительно с прямым умыслом, а косвенный умысел остался только в учебниках по уголовному праву. Его наличие, вопреки логике и уголовному закону, признается лишь в единичных случаях. Но ведь большинство преступлений против личности в быту совершаются спонтанно с безразличным отношением к последствиям, то есть с косвенным умыслом. В теории уголовного права есть понятие «объективное вменение», когда судят по наступившим последствиям, не вдаваясь в тонкости установления формы вины. Сломал нос, значит «сознавал… предвидел… и желал наступления таких последствий». И, разумеется, удар наносил «с целью их причинения». Конечно вы можете возражать: «Да не желал я ему нос сломать! Я по затылку его бил, а он в момент удара обернулся… Так получилось. Виноват я, конечно». А защитник пояснит: «Не сомневаюсь, что так и было. И я буду отстаивать то, что вы не желали нос сломать. Но гарантии дать не могу, что с нами согласятся. Но суд в особом порядке рассматривать дело не будет, так как «обвиняемый не признает вину в полном объеме обвинения». А значит будет длительное судебное разбирательство, и не будет установленного для особого порядка смягчения наказания минимум на одну треть от максимального (а на практике, значительно большего).

При ранее действующем процессуальном законодательстве практикуемое завышение квалификации имело объяснение. Суд, усмотрев необоснованное занижение обвинения и не имея права изменить его на более тяжкое, возвращал дело прокурору для дополнительного расследования. Вот для подстраховки следствие обвинение и завышало.

Так, в селе Воскресенского района мужчина вместе с маленьким сыном разыскивал не вернувшуюся вовремя домой после отмечаемого доярками праздника жену, и застал её с любовником в выделенной семье, но еще только отделываемой квартире строящегося дома. Застал непосредственно в момент интимной близости. Возможно все ограничилось бы крупным семейным скандалом, но любовник, на свою беду, ударил его кулаком в лицо. Было от чего потерять самообладание. Теряя равновесие, мужчина оперся на подоконник с лежащим на нем ножом. Как именно он нанес удар, помнил смутно. Смерть любовника наступила от единственного удара ножом с повреждением сердца. Мужчина сам сообщил о происшедшем в милицию. Очевидно, что увиденное в квартире для него было полной неожиданностью. Ни один положительный отец, а именно так он единодушно характеризовался односельчанами, не возьмет с собой шестилетнего мальчишку для того, чтобы он стал свидетелем скандала с пьяной матерью, и, тем более, стал очевидцем убийства. Исходя из обстоятельств совершения преступления, арестовывать его не стали. Следователю стало известно высказанное судьей мнение о квалификации убийства, как умышленного, и он обоснованно опасался получить дело на доследование, если признать в его действия совершенными в состоянии аффекта. Согласившись с направлением в суд дела с явно завышенной квалификацией, в суде я отказался от такого обвинения, просил изменить квалификацию и назначить виновному наказание условно. Но суд с моей позицией не согласился и осудил его к большому сроку за умышленное убийство. Приговор по моему протесту был изменен, убийство признано совершенным в состоянии аффекта, наказание снижено и назначено условно.

Иногда судьи, не желая рассматривать требующие внимательного рассмотрения сложные дела, возвращали их на доследование по надуманным основаниям. А направленное после доследования в суд дело этим судьей уже не рассматривалось. В Балашове молодой судья вернул на доследование сразу два, мною расследованных дела. На мой вопрос: что конкретно там можно доследовать? – пожал плечами: не согласны, можете обжаловать. Гособвинитель подписал подготовленные мною протесты. Областной суд согласился с тем, что оснований для возвращения дел не было, и отменил оба постановления судьи.

Сейчас суд не вправе возвращать дела на доследование по таким основаниям по собственной инициативе, но… может вернуть прокурор. И все остается по-прежнему. Даже если квалификация абсолютно надуманная.

Нашумевшее в 2018 году на всю страну убийство тремя сестрами своего отца Хачатурян хорошо продемонстрировало профессионализм (а скорее его отсутствие) следствия. Сестер обвиняют в умышленном убийстве группой лиц по предварительному сговору. Прокуратура вернула дело на доследование в связи с необоснованной квалификацией, но… следователи остались при своем мнении. Логика безупречно прямолинейна: раз преступление сестрами совершено умышленно, то значит по предварительному сговору. Ну не могут быть охваченные единым умыслом действия трех человек спонтанными. Тем более, противоправное по отношению к ним поведение отца ими неоднократно обсуждалось. Разумеется, и внезапное сильное душевное волнение одновременно у трех человек не возникает. По той же логике не может быть и состояния необходимой обороны.

Возможно следствием собрано достаточно доказательств совершения убийства всеми сестрами. Но закон четко устанавливает совершение преступления «группой лиц», «группой лиц по предварительному сговору» или «организованной группой». Следовательно, каждый признак должен быть аргументирован. Предварительный сговор совершения убийства, кроме самого принятия решения именно о лишении жизни (не надо забывать, что действия исполнителя могут выходить за пределы предварительной договоренности – эксцесс исполнителя) обязательно предусматривает планирование с обсуждением следующих вопросов: где, когда, чем и как будем убивать; куда денем труп, как будем скрывать следы преступления и как будем объяснять исчезновение человека. У юристов это еще именуется – распределение ролей. Следуя простой логике, само обсуждение деталей убийства в данном случае заставило бы отказаться от него, даже если такая идея и пришла бы кому-то из сестер. Остаются показания самих подозреваемых, которые вроде бы подтверждают факт предварительного сговора. Но адвокаты сестер уже обращали внимание судей на поразительное совпадение этих показаний. Они как под копирку написаны. О механизме появления таких показаний говорить просто не хочется. Сестры убийства не скрывали и не делали таких попыток. После длительных споров о квалификации дело направлено в суд с квалификацией следствия. Убежден, что это квалификация неверна, но до сих пор судом дело не рассмотрено.

Стоит сказать, что само наступление смерти может не охватываться умыслом. Диспозиция ч.4 ст.111 УК РФ прямо говорит об умышленном причинении тяжкого вреда здоровью с причинением смерти по неосторожности. Поэтому наступление последствий недостаточно для установления прямого умысла на их причинение.

При обучении в Саратовском юридическом институте в письменной контрольной работе было очень лаконичное задание: «В ссоре Петров ударил Сидорова гаечным ключом и выбил ему левый глаз. Как следует квалифицировать его действия, если глаз у Сидорова незрячий (протез)?» Очевидно, что утрата глаза относится к тяжкому вреду здоровья. Утрата протеза, естественно, таких последствий не несет. Будут только требующие непродолжительного лечения повреждения прилегающих к протезу мягких тканей, то есть умышленное причинение легкого вреда здоровью. Задача явно относилась к теме «судебно-медицинские критерии тяжести вреда здоровью». Я квалифицировал действия Петрова как покушение на причинение тяжкого вреда здоровью и… получил незачет. Встретившись с преподавателем, я сказал ему, что не согласен с его оценкой и понимаю, какое решение требовалось по условию задачи. «Понимаете, и решили неправильно?» – преподаватель посмотрел насмешливо. «Но данных условий совершенно недостаточно для объективного решения, – решительно возразил я. Нет никаких данных для определения вины Петрова. Знал ли он о том, что глаз Сидорова незрячий? Какой размер гаечного ключа? Вряд ли 10 на 12, его для удара и использовать неудобно, а в ссоре используют предметы объемней и потяжелее. А при нанесении удара тяжелым металлическим предметом в жизненно важный орган – голову, нападающий понимает, что может быть причинен тяжкий вред здоровью. И ведь Сидоров не будет стоять неподвижно, а рядом с глазом расположен висок. Протез глаза останется целым, но какие будут последствия от удара гаечным ключом в висок? И если Петров знал о протезе, неужели у него был умысел на то, чтобы только выбить его? Какие взаимоотношения сложились между Петровым и Сидоровым, как они характеризуются, что говорил Петров при нанесении удара и после него, как его наносил? Без этого нет оснований говорить о прямом умысле на убийство. Поэтому мое решение единственно верное. Выслушав мою эмоциональную тираду, преподаватель размашисто написал на контрольной: «зачтено».

Нелишне напомнить: если ст.111 УК РФ (108 УК РСФСР) предусматривает двойную форму вины (умысел и неосторожность), а убийство совершается и с прямым, и с косвенным умыслом, то покушение на убийство – только с прямым умыслом.

В соответствии с уголовным законом преступление, совершенное по неосторожности, признается если лицо предвидело наступление общественно-опасных последствий от своих действий (бездействий), но без достаточных к тому оснований рассчитывало на их предотвращение (легкомыслие). Или лицо не предвидело наступления таких последствий от своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и осмотрительности должно было и могло их предвидеть (небрежность). Мотивировка умысла на причинение смерти или тяжкого вреда здоровью одним только нанесением удара в жизненно важный орган не может быть убедительной. В драках очень часто кулаком бьют именно в лицо, однако тяжкие последствия наступают редко. А в боксе? Только и делают, что со всей силы стремятся ударить исключительно в «жизненно важный орган» – в лицо. А боксерская перчатка совсем не смягчает удар, а за счет своей массы его только усиливает. И каждый нокаут – это сильнейшее сотрясение головного мозга, влекущее кратковременную потерю сознания. И тяжелейшие последствия, включая наступление смерти, тоже бывают. И в этих случаях не только об умысле на их причинение, даже косвенном, но и о неосторожности, речи не идет.

А в бытовых конфликтах и ссорах падения от ударов происходят не в условиях ринга. Тяжелые, порой смертельные травмы, получают от ударов головой об асфальт, бордюр, лежавший кирпич, о выступающий угол мебели. Так, в центре районного посёлка Самойловка по дороге шла компания из трех парней. Встретивший их подвыпивший незнакомый мужчина обратился к ним с вопросом, но остался не удовлетворен ответом. Остановив за рукав одного из парней, мужчина вновь стал требовать ответа. И был оттолкнут ладонью: «Да, отстань ты». От толчка мужчина потерял равновесие, упал и ударился затылком о бордюр. Парни вызвали скорую помощь, но доставленный в больницу потерпевший скончался от полученного перелома основания черепа. Я посчитал, что в этой ситуации парень не предвидел наступления таких последствий, но должен был их предвидеть. С моей квалификацией причинения смерти по неосторожности прокурор и суд согласились.

Другой пример. В Балашовском районе во время семейного конфликта сын ударил отца кулаком. Потеряв равновесие, отец ударился головой об угол шкафа. На следующий день почувствовал себя плохо, но от вызова скорой помощи отказался. А затем она ему уже не потребовалась. Он скончался от внутричерепной гематомы. Сын обвинялся в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью. Конечно, удар отца не может быть оправдан, однако утверждать, что сын желал причинения тяжкого вреда отцу или относился к этому безразлично, оснований не было. Судебный процесс сопровождался слезами четырех женщин: вдовы и трех дочерей. Преждевременный уход главы семьи они уже оплакали, теперь плакали, жалея сына и брата. Защищая подсудимого, я просил переквалифицировать его действия как причинение смерти по неосторожности и назначить наказание условно. Судья поступил мудро: признав подсудимого виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшим смерть по неосторожности (предусматривает наказание до 15 лет), назначил наказание в виде лишения свободы в пределах санкции статьи о неосторожном причинении смерти – два года лишения свободы. Приговор не обжаловался.

Иногда состояние сосудов головного мозга таково, что они лопаются даже от незначительного сотрясения. Именно такое их состояние (по заключению эксперта оно возможно и в результате длительного систематического употребления спиртного) послужило основанием для удовлетворения в Балашовском районном суде ходатайства защиты о переквалификации обвинения с умышленного на неосторожное причинение тяжкого вреда здоровью. Вот почему следует внимательно читать исследовательскую часть судебно-медицинского заключения.