Текст книги "Мифы и правда о плане «Барбаросса»"

Инженерно-танковый полк РККА
^{(Штат № 010/472)}

Первый инженерно-танковый полк (40-й итп) был сформирован еще в ноябре 1942 года как опытная часть. К лету 1943 года решением Ставки ВГК формируется еще один, 166-й инженерно-танковый полк, который принял свой первый бой в наступлении на Курской дуге 20 июля 1943 года.

Внятных сведений об участии 40-го полка в Курской битве у автора не имеется, но известно, что после опытного участия в боевых действиях с 20.11.1942 по 26.12.1942, полк возвращается на фронт 19.02.1943 и сражается по 25.9.1943, после чего находится на переформировании до 12.02.1944. С этого времени и до конца войны полк постоянно участвует в боях.

Успешное использование этих двух инженерно-танковых полков повлекло за собой формирование в 1944 году еще четырех полков, а в январе 1945 еще одного.

Таким образом, всего было сформировано и принимало участие в боях семь инженерно-танковых полков. Вот их перечень.

1. 40-й инженерно-танковый полк (сформирован 20.11.1942).

2. 90-й инженерно-танковый полк (переформирован из 90-го отдельного танкового полка 01.12.1944).

3. 91-й инженерно-танковый полк (переформирован из 91-го отдельного танкового полка 02.01.1945).

4. 119-й инженерно-танковый полк (переформирован из 119-го отдельного танкового полка 26.05.1944)

5. 148-й инженерно-танковый полк (переформирован из 148-го отдельного танкового полка 25.5.1944)

6. 166-й инженерно-танковый полк (переформирован из 166-го отдельного танкового полка 20.07.1943)

7. 253-й инженерно-танковый полк (переформирован из 253-го отдельного танкового полка 20.5.1944)

Все полки после ряда изменений в конечном счете существовали по штату № 010/472. Кроме самого первого полка на комплектование всех остальных применялись ранее существовавшие отдельные танковые полки.

91-й инженерно-танковый полк в марте 1945 года за боевые отличия был переименован в 119-й гвардейский инженерно-танковый полк (не путать с 119-м инженерно-танковым полком!).

Структура инженерно-танковый полк:

1. Управление полка:

– командование;

– штаб;

– начальники служб;

– партийно-политический аппарат;

– техническая часть;

– хозяйственная часть.

2. Боевые подразделения:

– три инженерно-танковые роты (по два взвода в каждой).

3. Подразделения боевого обеспечения:

– саперно-разведывательный взвод;

– взвод автоматчиков;

– взвод управления.

4. Подразделения обеспечения, снабжения и ремонта:

– рота обеспечения;

– ремонтный взвод;

– взвод подвоза боеприпасов и ГСМ;

– взвод подвоза тралов;

– хозяйственный взвод;

– медицинский пункт.

В полку насчитывалось 267 человек. Из них офицеров было 52, сержантов 93 и солдат 122.

Основным вооружением полка были доработанные танки Т-34 с навешенными на них катковыми противоминными тралами ПТ-3. Доработка заключалась в том, что к нижнему лобовому листу приваривались два кронштейна для навески трала.

Всего в полку имелось 22 танка, из них тралы навешивались на 18. Танки командира полка и командиров инженерно-танковых рот тралами не оснащались.

Радиостанции устанавливались на танки командира полка, командиров рот и командиров взводов. Всего 10 радиофицированных танков. Остальные танки средств связи не имели.

1. Управление полка.

Предназначалось для организации управления полком в бою и в повседневной жизни, боевом обеспечении и организации снабжения всеми видами материально-технического снабжения. В управлении полка имелось 17 офицеров и 4 сержанта. Красноармейцев в управлении полка не было. Всего 21 человек.

Вооружались офицеры пистолетами (ТТ, ПК) или револьверами (обр. 1895 г.). Кроме того, командованию полка полагались бинокли, а всем офицерам управления полка и компаса. Сержантский состав вооружался карабинами обр.1891/30 г.

Никаким транспортом управление полка не располагало.

2. Боевые подразделения.

К боевым подразделениям полка относились три инженерно-танковые роты, имевшие одинаковую структуру. Эти роты предназначались для проделывания проходов в противотанковых и противопехотных минных полях и поддержки инженерно-штурмовых подразделений огнем.

_{Инженерно-танковая рота}

3. Подразделения боевого обеспечения.

К подразделениям относились саперно-разведывательный взвод, взвод автоматчиков и взвод управления. Эти подразделения не входили в состав инженерно-танковых рот, а подчинялись непосредственно управлению полка. Для саперно-разведывательного взвода непосредственным начальником являлся начальник инженерной службы полка, а для взвода автоматчиков и взвода управления командир полка.

Саперно-разведывательный взвод предназначался для разведки минных полей противника (ближняя и дальняя граница минного поля, схема установки мин), проверки проделанных тралами проходов на отсутствие мин, обозначения проходов, удаления мин из межколейного пространства, комендантской службы на проходах.

Взвод автоматчиков предназначался для защиты танков с тралами от ближних противотанковых средств противника (панцефаусты, панцершреки, офенроры и т. п.), охраны и обороны танков, потерявших ход.

Взвод управления предназначался для обеспечения транспортом управления полка и поддержания радиосвязи с вышестоящим командованием и поддерживаемыми частями.

_{Саперно-разведывательный взвод}

_{Взвод автоматчиков}

_{Взвод управления}

4. Подразделения обеспечения, ремонта и снабжения.

К подразделениям относились рота обеспечения и медицинский пункт. Рота обеспечения занималась подвозом боеприпасов, горюче-смазочных материалов, продовольствия и иных грузов материально-технического снабжения, перевозкой минных тралов, ремонтом боевой и транспортной техники, приготовлением и доставкой пищи.

_{Рота обеспечения}

_{Медицинский пункт}

_{Инженерно-танковый полк}

^{Рис. 14. Структурная схема полка}

_{Личный состав, транспортные средства и вооружение полка}

Точных сведений о судьбе инженерно-танковых полков по окончании войны у автора нет, но с достаточным основанием можно предположить, что все они были расформированы в ходе массового сокращения численности Красной Армии в 1945–1947 годах.

Известно, что к началу 50-х годов было решено оснащать тралами обычные танковые подразделения из расчета один трал на танковый батальон. Таким образом, в танковом полку полагалось иметь три катковых танковых трала. Каждый третий изготавливавшийся танк Т-54, Т-55, Т-62 при постройке оснащался специальными платиками и бонками на лобовой броне для навешивания катковых или ножевых тралов, бульдозерного оборудования или снегоочистителей. Начиная с танков Т-72, уже все танки имели эти платики и бонки.

Все заботы о хранении, ремонте, перевозке и навешивании тралов на танки в послевоенное время были возложены на инженерно-саперную роту полка. На танки они навешивались лишь по необходимости перед боем.

Трал ПТ-3 был разработан еще в 1941 году полковником П. Мургалевым. Однако в этот период вермахт почти не использовал в боях противотанковые мины, и решения о принятии на вооружение трала принято не было. Лишь летом 1942 года трал принимается на вооружение под обозначением ПТ-34. Осенью 1942 года был сформирован опытный 40-й инженерно-танковый полк, который принял участие в боях с ноября месяца.

По результатам войсковых испытаний трала в его конструкцию были внесены изменения, и в марте 1943 года он был запущен в серийное производство на тульском машиностроительном заводе и заводе «Комсомолец» под обозначением ПТ-3. После дополнительных испытаний в мае 1943 года в полосе действий 16-й армии и восторженного отзыва танкистов о действиях двух инженерно-танковых рот (первоначально полк имел лишь две роты) было решено, кроме 40-го опытного инженерно-танкового полка, сформировать 166-й инженерно-танковый полк. Однако формирование полков затянулось и 166-й полк смог принять участие в наступлении на Курской дуге лишь с 20 июля 43-го. По ряду сведений, там же принимал участие и 40-й инженерно-танковый полк.

Успешное применение тралов ПТ-3 и категорические требования командиров танковых бригад и корпусов оснащать их части тралами, побудило ГКО организовать с августа 1943 года производство тралов также на заводах «Красное Сормово» в Горьком, номерном заводе 183 и Челябинском заводе ЧКЗ.

В основном, тралы поступали в обычные линейные танковые полки по 1–3 трала на полк. Лучшим для навешивания трала был признан танк КВ-1С в силу большей прочности корпуса, а также из-за того, что находящаяся достаточно далеко к середине корпуса пушка не выходила за габариты корпуса спереди. Это исключало повреждение пушки подпрыгивающим вверх при взрыве мины тралом.

В заключительный период войны тралы пробовали навешивать на тяжелые танки ИС-2 и новые Т-44.

Командование танковых войск считало, что формирование специализированных инженерно-танковых полков нецелесообразно, и тралами нужно оснащать обычные танковые части. Поэтому еще четыре инженерно-танковых полка были сформированы лишь к маю 1944 года в преддверии грандиозного наступления советских войск в Белоруссии, когда предполагалось массированное проламывание танками немецкой обороны, в значительной мере насыщенной минными полями.

Последний, седьмой по счету инженерно-танковый полк, был сформирован к январю 1945 года для действий на берлинском направлении.

* * *

К великому сожалению, магия названий воинских формирований «дивизия», «полк» и т. п. оказывает свое воздействие даже на многих военных. Что уж говорить об историках и аналитиках, подвизающихся на ниве исследований войн, которые никогда не служили в армии и очень смутно представляют себе, что это такое. Отчего-то общепринято считать, что полк он и есть полк, дивизия, она и есть дивизия. Чуть больше, чуть меньше – какая разница. В любой армии остается лишь сравнивать количество дивизий или полков одной воюющей стороны с количеством дивизий и полков другой стороны.

А вот то, что в разных армиях под этими терминами понимаются довольно-таки разные вещи, все отчего-то забывают.

Ну, вот пример – советский танковый полк штата № 010/507. Его штат близок к вышеописанному штату инженерно-танкового полка. Разве что в нем нет тралов, добавлен взвод противотанковых ружей (6 штук). Людей в нем на 111 человек больше. А вот танков всего 21. Обратите внимание на количество танков в полку.

А теперь откройте штат немецкой роты средних танков штата № 1175 (K.St.N.1175 v. 1.11.1941). А в этой роте 19 танков (14 средних и 5 легких).

Выходит, что в одной немецкой танковой роте танков почти столько же, сколько и в советском танковом полку.

Кто-то скажет, что некорректно сравнивать штат советского танкового полка 44-го года с немецкой ротой 41-го года Хорошо, сравним наш танковый полк с ротой «тигров» образца 44-го года. Штат № 1176 (K.St.N.1176 v. 1.11.1944).

В нашем полку 21 танк, в немецкой роте 14 танков. То есть один наш полк равен по количеству танков полутора немецким ротам «тигров».

Приводим к целым числам и получаем, что два наших полка равны трем немецким ротам, т. е. одному батальону.

Если оставлять в стороне другие аспекты, то получается, что один танковый батальон немцев равен по силам двум советским танковым полкам.

Правда, это сравнение тоже не вполне корректно. В нашем полку имеются взвод автоматчиков, взвод противотанковых ружей, чего не имеет немецкая рота. Но опять-таки, танки-то разные. У немцев тяжелый «Тигр», у нас средний Т-34.

Существуют в военной науке определенные формулы и нормы, которые более или менее учитывают разные факторы, и позволяют с определенной долей объективности сравнивать соотношение сил воюющих сторон. Правда, должен заметить, что расчеты эти многоуровневые и ничуть не проще, нежели расчет, скажем, изгибающего момента моста Тауэр.

Вот только беда в том, что те, кто владеет этой премудростью, обычно либо не занимаются воено-историческими исследованиями, либо их расчеты понятны, лишь узкому кругу военных специалистов. А краткие их резюме типа: «Стрелковая дивизия РККА в 41–43 годах по силам равнялась немецкому пехотному полку» звучат для обычных людей как-то неубедительно и бездоказательно.

Но, во всяком случае, очень рекомендую не принимать однозначно на веру хвастливые мемуарные писания битых гитлеровских генералов типа о том, как, скажем, доблестная вестфальская дивизия успешно отразила наступление целой советской танковой армии, причинив ей огромные потери, после чего (по совершенно непонятным причинам) доблестно отступила в полном порядке на сотню километров. Зачем, спрашивается, отступать, если красная танковая армада обескровлена и остановлена.

И помнить, что война – это не арифметика, а алгебра высшего порядка. А примитивные арифметические сравнения всегда несут в себе лукавство.

Штурмовые группы
^{(Бой в крупном городе)}

Когда в ходе войны Красная Армия пересекла государственную границу и боевые действия были перенесены на территорию Германии, ей пришлось встретиться с новым, ранее почти не встречавшимся видом обороны противника, а именно упорной обороной крупных городов с разворачиванием боевых действий внутри города. Пока война шла на территории СССР, противник строил свою оборону только по удобным для боевых действий рубежам, в которых города использовались, в основном, как опорные пункты, пункты сосредоточения резервов и материальных средств, госпитальные базы, узлы коммуникаций. Но как только наши войска выходили к окраинам городов, немцы обычно просто оставляли их, не ввязываясь в уличные бои… Примеры – бои за Харьков в конце зимы и в конце лета 1943 года, за Киев в ноябре 43-го, за Минск летом 44-го.

Однако, когда с перенесением боевых действий на территорию европейских стран, возможности маневренной обороны стали ограничиваться, немецкое командование все в большей степени стало требовать от своих войск жесткой позиционной обороны.

Обороной внутри городов предполагалось втягивать наши войска в уличные бои, где сложно, а порой и просто невозможно использовать сложившееся к этому времени превосходство Красной Армии в авиации, танках, артиллерии (особенно тяжелой).

В уличных боях наступающий несет особенно большие потери. Он вынужден драться за каждый квартал, за каждый дом, причем за все время боев он не может вырваться на оперативный простор (его здесь, просто нет и быть не может) и начать преследование. Проще говоря, в боях за крупный город нет переломного момента. А это крайне отрицательно сказывается на моральном состоянии наступающих. Сражение распадается на множество локальных, часто изолированных друг от друга боестолкновений уровня взвода-роты. При хорошо подготовленных, упорных бойцах обороняющихся, битва за город может растянуться на месяцы. Это превосходно продемонстрировали уличные бои за Сталинград летом – осенью 1942 года.

В то же время обороняющиеся, хорошо зная город, заранее подготовив пути отхода и узловые опорные пункты, легко маневрируют, могут выходить в тыл атакующим, дробить его силы и уничтожать поочередно.

От автора. Интересно, что, упрекая наших полководцев в больших потерях в битве за Берлин, злопыхатели от истории старательно обходят молчанием битву за Сталинград. Я имею в виду бои внутри города. А в уличных боях за этот город с армией Паулюса произошло именно то, на что позднее рассчитывал Гитлер в Берлине в отношении Красной Армии, а именно – втянуть наши войска в многомесячные изнурительные уличные бои.

Паулюс увяз в уличных боях, растратил все свои резервы, мало того, все резервы Главнокомандования. Армия потеряла в этих изнурительных схватках способность наступать, ее силы иссякли. Именно уличные бои в Сталинграде предопределили и окружение 6-й армии, и невозможность ее последующего деблокирования извне. Так что можно считать – Жуков и Конев битву за Берлин провели максимально талантливо и успешно. А потери… Увы, войны без потерь не бывает. И победа всегда оценивается по конечному результату, а не арифметическому соотношению потерь воюющих сторон (тем более что немцы потеряли вообще всех своих солдат, сражавшихся в Берлине).

Тем более что цифры потерь и успехов всегда более чем лукавы, а грубее говоря, лживы. Особенно со стороны проигравших. Победитель всегда может предъявить и трупы убитых солдат противника, и живых пленных. Проигравший в своих утверждениях вынужден опираться лишь на сохранившиеся донесения, газетные страницы и теоретические расчеты.

На первый план в уличных боях выходят хорошо подготовленные одиночный пехотинец, виртуозный наводчик пушки, высококлассный младший офицер, натренированные мелкие подразделения. А этого в Красной Армии, сумевшей сберечь к концу войны отличные военные кадры, было уже в избытке. Решающее значение в этих боях приобретают автоматическое оружие, гранаты, огнеметы, средства ближней противотанковой борьбы, тогда как эффективность артиллерии, авиации, танков резко снижается.

Словом, при взятии больших городов, когда ясно, что развернутся уличные бои, обычная полевая тактика наступательных действий непригодна.

Автор намерен на примере документов по подготовке к штурму Кёнигсберга весной 1945 года пояснить тактику боевых действий и организацию подразделений Красной Армии, которая позволила сломить сопротивление гарнизона и принудить его к сдаче всего за четыре дня с 6 по 9 апреля 1945 года.

За основу взяты «Указания по штурму города и крепости Кёнигсберг», разработанные оперативным отделом штаба 11-й гвардейской армии в феврале 1945 года.

От автора. Нередко в писаниях дилетантов от военной истории, а то и маститых историков, можно встретить упреки в медлительности. Мол, отчего советские войска, прорвав зимой 1944/45 года оборону немцев в Померании, не рванули с ходу на Берлин, который к этому моменту еще не был готов к обороне. Мол, это позволило бы закончить войну месяца на три-четыре раньше, а значит, сберечь тысячи солдатских жизней.

А от того и не рванули, чтобы как раз сберечь солдатские жизни. Не стоит забывать, что с севера над советскими войсками нависали Земландская группировка немецких войск, а за ней стояла весьма сильная, хотя и находившаяся в окружении группировка «Курляндия». Своевременно ударив в обнажившийся правый фланг и тыл советских войск, немцы смогли бы нанести нам огромные потери, перерезать коммуникации и резко изменить всю обстановку на советско-германском фронте. А это давало Гитлеру шанс закончить войну на приемлемых для него условиях. Ведь Черчилль в это время уже более опасался Сталина, чем Гитлера. Первый уже чувствовал свою силу, и диктовать ему условия было невозможно, а второй стал очень сговорчивым.

Оттого, и выйдя на ближние подступы к Кёнигсбергу еще в конце января, стояли под его стенами до апреля. Нужно было подтянуть к городу силы и средства, провести тщательную разведку, обучить личный состав уличным боям, опробовать тактические новинки. Тренировались все, от маршала Василевского, руководившего штурмом, до последнего стрелка, чтобы каждый шел не вслепую, а точно знал и умел делать в каждый момент боя именно то, что должно, и там, где должно.

Это ведь только в фильмах воюют по наитию, решения принимают умозрительно митинговым способом, а в атаку бегают толпами. В действительности, бой подобен спектаклю. Чем лучше написан сценарий, чем тверже актеры выучили роли, чем больше было репетиций, тем успешнее премьера.

Командующий 11-й гвардейской армией гвардии генерал-полковник К. Н. Галицкий так характеризовал особенности уличных боев:

а) стесненность обзора и обстрела;

б) возможность широкого использования противником всех видов инженерных сооружений и заграждений на основе имеющихся построек;

в) невозможность применения крупных сил пехоты и танков; более того, бой внутри города неизбежно распадается на ряд отдельных столкновений; исход боя часто будут решать самостоятельные, инициативные действия небольших подразделений, особенно штурмовых групп;

г) сложность применения артиллерии и танков;

д) сложность наблюдения и управления действиями подразделений.

Исходя из этих особенностей боев, было решено в каждом стрелковом батальоне создать по две штурмовые группы. Собственно, разделить батальон на две части с выделением третьей стрелковой роты в качестве батальонного резерва.

Состав штурмовой группы:

– 1 стрелковая рота;

– 2 орудия 45-мм;

– 2 орудия полковой артиллерии (обычно это короткоствольные пехотные 76-мм пушки);

– 2 орудия дивизионной артиллерии (обычно это длинноствольные 76-мм пушки типа ЗИС-3);

– 1 пушка или гаубица 122-мм;

– 1 или 2 танка или самоходных орудий СУ-122;

– 1 взвод 82-мм минометов;

– 1 взвод станковых пулеметов;

– 1 взвод или отделение саперов;

– 1 отделение ранцевых огнеметов. Штурмовую группу поддерживает артиллерийская батарея полковой или дивизионной артиллерии, а на особо важных направлениях дивизион (три батареи).

Штурмовая группа, в свою очередь, подразделяется на четыре подгруппы:

а) две атакующие подгруппы (20–25 автоматчиков, стрелков, пулеметчиков, огнеметчиков, и отделение саперов);

б) подгруппа закрепления (8—10 стрелков, взвод станковых пулеметов без отделения, 1–2 орудия, отделение саперов);

в) огневая подгруппа (все остальные орудия, танки или САУ);

г) резервная подгруппа (10–15 стрелков, 1–2 орудия, отделение станковых пулеметов, отделение саперов).

От автора. Видно, что, по сути дела, штурмовая группа, это стрелковая рота, но усиленная и даже очень артиллерией, танками и саперами. Естественно, что командиром штурмовой группы является командир стрелковой роты, которая и составляет ее основу.

В обычных полевых боях командиру стрелковой роты не приходится иметь в своем подчинении, кроме своих пехотинцев, еще и артиллеристов, танкистов и саперов. Он выполняет свою довольно узкую пехотную задачу. Остальными вопросами занимается вышестоящее командование.

Однако в уличных боях, распадающихся на локальные схватки, у командира стрелковой роты нет времени и возможностей запрашивать огневую поддержку у командира батальона, которому, к тому же сложно понять, где находится эта рота и еще сложнее направить к нему огневые средства. Вот поэтому командиру стрелковой роты все средства нужно иметь в кулаке, под рукой.

Но и управлять такими сборными силами сложно и непривычно. Мало будет толку, если дать это все пехотному капитану накануне боя. Его сначала нужно научить, всем этим управлять. Да и младшие командиры, бойцы должны притереться друг к другу, научиться понимать все с полуслова, научиться понимать особенности других родов оружия.

Вот этому и учились войска под Кёнигсбергом с февраля по апрель.

Стоит заметить, что штурмовые группы вооружались по возможности автоматами. Бои в городе это один из немногих случаев, когда автомат (речь здесь идет не о современных автоматах типа АК-74, а о пистолет-пулеметах типа нашего ППШ или немецкого МР-40) имеет явное преимущество перед винтовкой. Стрельба здесь ведется на короткие расстояния в условиях скоротечного огневого контакта, часто внезапного. У бойца нет времени на тщательное прицеливание и на передергивание затвора. Выигрывает в уличном бою тот, кто откроет огонь раньше, и в кратчайшее время выпустит больше пуль. Ошибки в прицеливании легко компенсируются количеством пуль. Малые расстояния обеспечивают достаточную кучность автоматного огня.

Кроме автоматов стрелки получают увеличенное количество гранат – по 4–5 штук, против обычных двух, плюс противотанковая граната и 1–2 бутылки с горючей смесью. Эти противотанковые средства могут, в принципе, быть использованы против контратакующих танков, но чаще используются для воздействия на мелкие группы противника, засевшие в прочных помещениях, подвалах. Также часть стрелков может быть снабжена дымовыми гранатами или дымовыми шашками.

Особое значение в составе штурмовых групп приобретают саперы. На них ложится задача проделывания проходов в заграждениях (барьеры, баррикады, колючая проволока), пробивания проломов в стенах зданий, обезвреживание или уничтожение мин противника, и в то же время установка мин и других заграждений для защиты флангов и тыла от вражеских контратак.

Городская теснота зачастую не позволяет подтянуть орудия большой мощности для разрушения оборонительных сооружений, пробивания прочных стен первых этажей. Это в уличном бою способны выполнить только саперы.

Поэтому командующий армией особо определил, чем должны быть оснащены саперные взводы, действующие в составе штурмовых групп:

– 2–4 удлиненных заряда взрывчатки;

– 5–8 сосредоточенных зарядов взрывчатки по 15–20 кг каждый;

– 5 кумулятивных зарядов по 12,5 кг каждый;

– 6 зажигательных трубок у каждого бойца саперного взвода, включая и командиров;

– 20–30 противотанковых мин (чаще используются в качестве подрывных зарядов).

Особо оговорено оснащение саперов, действующих в составе атакующей подгруппы.

Саперное отделение атакующей подгруппы оснащается:

– 1 миноискатель;

– 5 щупов;

– 5 кошек с веревками;

– 15–20 тротиловых шашек;

– 15–20 зажигательных трубок;

– 2–3 сосредоточенных заряда по 15–20 кг;

– 2–3 кумулятивных заряда по 12,5 кг каждый;

– 2-е ножниц для резки проволоки;

– 2 удлиненных заряда;

– комплект указок для обозначения проходов.

От автора. И все это саперы тащат на себе. Транспорту в тесноте улиц и дворов места нет.

В состав штурмовой группы включены танки. Относительно применения танков в уличных боях существует общераспространенное мнение, что танки в город вводить нельзя, что танки в городе несут огромные и ничем не оправданные потери.

Но задумаемся, а что собой представляет танк? По сути дела, это пушка, способная двигаться самостоятельно, и расчет этой пушки прикрыт прочной броней, во всяком случае, абсолютно непробиваемой ружейно-пулеметным огнем. В городском бою обороняющиеся, как правило, располагаются в зданиях за прочными стенками, огневые точки располагаются на нескольких этажах, входы в здания закрыты, замурованы. По сути дела, каждая позиция, каждый занятый обороняющимися дом это своего рода ДОТ. Огнем стрелкового оружия здесь ничего не сделать и ворваться в дом без пробивания проходов в стенах невозможно. Саперы со своими зарядами взрывчатки зачастую выдвинуться к стене могут лишь под прикрытием ружейно-пулеметого огня и огня артиллерии.

Для решения этой задачи нужны пушки. Выдвинувшись на прямую наводку, пушки могут подавить огневые точки в здании, особенно в верхних этажах (смотрящее в окно дуло орудия смутит любого, даже очень стойкого обороняющегося), чем и обеспечить возможность саперам приблизиться к зданию вплотную. А то и сделать проломы в стенах для пехоты. Для этого в состав штурмовой группы включали достаточно много орудий.

Но кто сказал, что 76-мм дивизионная пушка ЗиС-3 лучше подходит для решения этой задачи, нежели танк Т-34 с точно такой же пушкой? Кто полагает, что расчет пушки, прикрытой только спереди тонким 8-мм броневым щитом, менее уязвим, чем экипаж танка, закрытый со всех сторон 45-мм броней? Стрельба то ведется на таких расстояниях, что нередко осколки своих собственных снарядов могут долетать до пушки.

Да, танк на улице довольно легко уничтожается панцерфаустом, пущенным из окна подвала или с чердака, противотанковой гранатой, бутылкой с бензином. Но, чтобы перебить расчет полевой пушки достаточно пары автоматных очередей или пары ручных гранат с того же чердака.

Это что же получается – танковым экипажем рисковать нельзя, а расчетом полевой пушки и пехотой вполне позволительно?

Добавим к этому, что ствол танковой пушки можно поднять куда выше, чем любой полевой пушки. Угол горизонтального поворота ствола полевой пушки порядка 10–15 градусов, а если нужно больше, то нужно разворачивать всю пушку, перебрасывать станины и вновь закреплять их. На это уходят минуты. Танковая же пушка поворачивается в считанные секунды на 360 градусов, и при этом экипаж в любой момент остается одинаково и абсолютно защищенным от ружейно-пулеметного огня. А расчет полевой пушки ни в один из моментов не прикрыт от вражеских пуль ни с какой из сторон, кроме как спереди.

Пехоте продвигаться по улице, прячась за броней танка, как за щитом, куда лучше, чем без нее.

Да, танкисты и в Кёнигсберге, и в Берлине понесли немалые потери, но тот, кто полагает, что без танков наша пехота в уличных боях имела бы потерь столько же, сколько и с танками, пусть первый бросит в меня камень.

От автора. Хотя статистика битвы за Берлин показывает, что танковые части понесли потерь даже меньше, чем те, которые они обычно имели при наступлении на обычной местности за то же количество дней. Не стоит забывать, что самым опасным противником для танка является вражеский танк, а вовсе не фаустник. А вот в Берлине с танками у немцев было очень не густо. Поэтому утверждать, что это была кровавая ошибка Жукова – вводить танки в Берлин, просто глупо.

На рис. 15 из учебника показан вариант взаимодействия пехоты и танков в атакующей подгруппе. Танки уничтожают огнем своих пушек и пулеметов огневые точки в отдаленных зданиях, которые мешают продвижению пехоты, прикрывают своим огнем выдвигающихся к зданию саперов с подрывными зарядами. Автоматчики в это время следят за окнами в ближних зданиях в готовности уничтожать вражеских фаустников и гранатометчиков. А по возможности и по необходимости прочесывают этажи и подвалы с этой же целью.

^{Рис. 15. Взаимодействие пехоты и танков в атакующей подгруппе}

Генерал Галицкий так в своих указаниях определял задачи танков в штурмовых группах:

«Танки с непосредственной поддержкой пехоты и самоходного орудия… вводятся в бой…, выполняя в дальнейшем задачу по уничтожению огневых точек и живой силы противника огнем и гусеницами и обеспечению безостановочного продвижения стрелковых подразделений вперед. Второй эшелон танков и самоходных орудий с десантом автоматчиков двигается в 300–400 м от первого эшелона, поддерживая последний огнем».

Здесь Галицкий имеет в виду задачи танков при приближении к окраинам города.

От автора. Думается, что пехоте предпочтительнее было иметь в своих боевых порядках танки, которые оперативно уничтожали обнаружившиеся пулеметные гнезда, вражеские пушки, ДЗОТы, чем наступать на окраины города в гордом одиночестве. Да и пехоте второго эшелона куда как комфортнее ехать на броне, чем месить апрельскую грязь ногами. Интересно, что ответили бы пехотинцы 45-го года нынешним «знатокам» на их безапелляционные утверждения «танкам не место в штурме городов».

Итак, штурмовые группы ворвались в предместья города. Чем теперь должны заниматься танки? Цитируем:

«Орудия прямой наводки, поддерживающая артиллерия, танки и самоходные орудия с места по сигналу открывают мощный огонь по выявленным огневым точкам, амбразурам, окнам и непосредственно по стенам домов с целью их разрушения…