Текст книги "Царское прошлое чеченцев. Политика и экономика"

Функционирование судебных учреждений Терской области

Летом 1862 года произошло новое разделение Терской области в военном и административном отношениях. Были учреждены правила как для выбора членов народных судов, так и для всего судопроизводства³⁹⁹. Царские власти щедро финансировали административные полицейские и судебные учреждения, охранявшие интересы метрополии и местных господствующих классов. Проект образования нового суда был составлен начальником Терской области. В соответствии с 1-й статьёй высочайше утверждённых 29 сентября 1862 года основных положений о преобразовании судебной части, судебная власть должна была быть отделена от власти административной, и, следовательно, ни начальник области, ни аульный старшина не могли подвергать, кого бы то ни было взысканиям и наказаниям, так как это право отдавалось только судебной власти⁴⁰⁰.

Главный народный суд в Терской области состоял из почётных лиц. Председательство в нём поручалось особому лицу, выбранному начальником области, с утверждением его на этой должности Главнокомандующим Кавказской армии. Решения Главного народного суда принимались большинством голосов и передавались на утверждение начальнику области⁴⁰¹. В ходе применения данного закона на практике выяснились его существенные недостатки. Председатель горского словесного суда, обычно строевой офицер, был не подготовлен к судейской деятельности, и всё возвращалось к начальнику области, не стеснённому в своей военной и административной власти никакими нормами процессуального или материального права. По военно – уголовным законам горцев судили в комиссиях военного суда, учреждённых при разных частях войск. Полицейские и судебные функции были соединены в военно – уголовном законодательстве.

На рубеже XIX–XX вв. в ведении Министерства внутренних дел царской России находился широкий круг вопросов. Помимо охраны порядка и борьбы с революционным движением к ним относились: контроль над местным самоуправлением, почтово-телеграфная служба, переселенческая политика, прием иностранцев в русское подданство, медицинские и ветеринарные службы, цензура книг и периодических изданий, разрешение деятельности ряда промышленных и торговых заведений. Местные учреждения МВД на Кавказе делились на краевые и губернские, к числу последних относились полицейские управления. Общими для всего края были управление Кавказского жандармского округа, управление почтово-телеграфного округа, временное особое управление по медицинской части, ветеринарный комитет, Кавказский цензурный комитет и Статистический комитет. Большинство этих учреждений до упразднения наместничества находились в двойном подчинении наместника и центральных ведомств. По закону 1885 г. они подчинялись только своим ведомствам, хотя и обязаны были извещать о своих действиях главноначальствующему гражданской частью, губернаторов, начальников областей⁴⁰². В годы функционирования «военнонародного» управления население подчинялось военному министру. По определению «Военной энциклопедии»: «Военно-народное управление – подчинение административного устройства некоторых частей Кавказа и Туркестана, населенных малокультурными народностями военному министру». В ее основу были положены принципы управления Алжиром, введенные Францией в 1848 г., т. е. подчинение всего управления военному начальству⁴⁰³.

Основу местного управления на Кавказе составляла полиция, организованная по общероссийской схеме. Областная полиция подчинялась начальнику области, уездная – уездному начальнику (исправнику), городская – полицмейстеру. В отдельных случаях на местах назначались приставы. Жандармские учреждения на Кавказе подчинялись окружному управлению, в задачи которого по инструкции 1904 г. входили: наблюдение за местным населением, проведение дознания по политическим делам, оказание помощи полиции в восстановлении порядка. Согласно Положению 1882 г. из состава полиции были выделены органы политического сыска – охранные отделения. Долгое время в ведении МВД находились также тюрьмы, которыми ведал краевой тюремный инспектор. В 1895 г. тюремная система была передана в ведение Министерства юстиции. Важным направлением деятельности МВД было обеспечение переселения на Кавказ русских крестьян: с 1896 г. этим занималось переселенческое управление министерства⁴⁰⁴.

С 1873 г. полиция в Российской империи стала комплектоваться по принципу вольного найма. До этого полицейские команды формировались из низших чинов армии, непригодных к строевой службе, а также отставных унтер-офицеров. Учитывая, что на службу в полицию из-за низкого жалованья шли в ряде случаев люди, которые по своему образовательному уровню и нравственным качествам не всегда соответствовали данной профессии, а, кроме того, постоянное их общение с правонарушителями, то можно сделать вывод о характере поведения низших чинов полиции. Соблюдение служебной дисциплины было достаточно серьезной проблемой для полиции Российской империи. Анализ исторических документов дает основание констатировать, что многие нарушения дисциплины по своей сущности идентичны нарушениям, совершаемым современными сотрудниками российской милиции. Среди конкретных факторов, обуславливающих преступность на Кавказе и выделенных А.С. Френкелем, следует особо указать и на состояние правоохранительной деятельности: «Кавказский разбой, – замечал Френкель, – это последствие плохой организации полиции, незначительности и дурного состава земской стражи, отсутствие защиты от разбойников… и, наконец, медленность полицейских дознаний и предварительного следствия…»⁴⁰⁵.

Правовое поле действия военно-полевых судов

Особенно бесправным было положение горцев в военно-полевых судах.

В комиссиях военного суда горцев судили за:

1) измену;

2) возмущение против правительства и поставленных им властей;

3) явное неповиновение начальству и тяжкое его оскорбление;

4) разбой;

5) похищение казённого имущества;

6) убийство и ранение с увечьем.

Полевой главный военный суд, как и его присутствия, а также временные полевые суды подчинялись Главнокомандующему армией. Подсудности полевого военного суда подлежали, помимо военнослужащих и лица гражданского ведомства в местностях, объявленных на военном положении, а также население неприятельских областей, оккупированных войсками.

В 1870 году были открыты военно – окружные суды в Кавказском военном округе. Воинский устав устанавливал два вида наказаний: уголовные и исправительные. К уголовным наказаниям относились: смертная казнь с лишением всех прав состояний и без лишений таковых, ссылка на житье, ссылка на каторжные работы и также заключение в крепость⁴⁰⁶. Ссылка применялась и как изгнание с места жительства, и как принудительное переселение. В этом случае наказывались не только конкретные люди, но и применялся принцип «объективного вменения», когда безвинно страдали большие коллективы людей, переселяемые насильно «за кампанию», для «поучения» оставшихся на родине. Наказывали так и за политические и за уголовные преступления⁴⁰⁷.

Формы наказания горцев: ссылки «на житье» и в арестантские роты

Вид ссылки «на житье» в отдаленные губернии Европейской России был разделен на 4 степени, по продолжительности заключения. Места ссылки на житье ежегодно назначались Министерством внутренних дел и сообщались министру юстиции. Такими местами для чеченцев служили губернии: Новгородская, Олонецкая, Вологодская, Архангельская,

Псковская, Тульская, Рязанская, Калужская. Чаще всего в ссылку «на житье» отправляли восставших горцев. Для определения местностей, пригодных к водворению восставших, в назначенные для этих целей губернии направлялись чиновники из Министерства внутренних дел и создавались «разведочные комиссии». Одна из таких комиссий определила для поселения горцев Архангельскую губернию из-за ее удаленности и малонаселенности. Примечательно, что в 1860-х годах шел параллельный процесс колонизации Мурманского берега, активными участниками которого были поморы. Водворение ссыльных было одной из попыток колонизации Севера⁴⁰⁸.

Приговоренные к ссылке на житье отправлялись отдельно от других ссыльных, без оков и наручников. По прибытии на место все ссыльные этой категории были обязаны избрать образ жизни и приписаться на новом месте, оставаясь под надзором полиции. С разрешения высшего начальства им разрешалось заниматься промыслами и торговлей⁴⁰⁹. Обязательному занятию трудом по назначению администрации подлежали осужденные к ссылке на каторжные работы; присужденные к ссылке на поселение и водворение; приговоренные к отдаче в исправительные арестантские отделения. За свой труд (в зависимости от категории), арестанты, за вычетом стоимости материалов, получали от одной десятой до четырех десятых дохода. Из оставшихся сумм одна половина обращалась в доход государственного казначейства, а другая в пользу тюрьмы⁴¹⁰.

Среди различных видов наказаний высылка в арестантские роты занимала третье место по степени суровости и тяжести после смертной казни и ссылки на каторжные работы. В общественном сознании утвердился зловещий образ арестантских рот, созданный Ф.М. Достоевским. В частности, он писал: «Об арестантских же ротах в России все наши, которые были там, говорили с ужасом и уверяли, что во всей России нет тяжелее места, как арестантские роты по крепостям, и что в Сибири рай сравнительно с тамошней жизнью». Согласно действовавшему законодательству, содержание в арестантских ротах действительно относилось к числу тяжелейших наказаний⁴¹¹. Главная цель ссылки в арестантские роты сводилась к трудовой деятельности арестантов. Отличие данного вида ссылки заключалось в том, что арестанты, как правило, высылались на фиксированный срок (1–5 лет)⁴¹². Чтобы упорядочить процесс распределения ссыльных, командирам всех арестантских рот на территории Российской империи предписывалось каждые 10 дней представлять в МВД сведения о числе свободных мест в руководимых ими ротах. Определять количество свободных мест следовало не по штатному составу роты, а по тому количеству людей, которое могло бы поместиться в здании, в котором она находилась. Вследствие этого арестантские роты были переполнены⁴¹³.

В арестантские роты, на крепостные работы чаще всего высылались предводители восставших, самые активные участники антиправительственных выступлений. После подавления восстания 1877 года в Чечне, были высланы на работы в следующие крепости Российской империи: Д. Джанбиев – крепость Кронштадт (5 лет); И. Арсингиреев, Л. Айкбиков – Динабург (по 4 года); М. Хамзатов – Бендеры (5 лет); Х. Джанхотов – Брест-Литовск (4 года); Чага-Ций – Выборг (5 лет); Ч. Таумурзаев – Свеаборг (5 лет); Э. Беецы – Бобруйск (4 года); Э. Султанмирзаев – Рига (4 года)⁴¹⁴. Динабургский тюремный замок относился к тюрьмам общего заключения. Эта тюрьма существовала с 1821 года, среднее число заключенных было – 264 человека. В Динабургской тюрьме работали мастерские: сапожная, ткацкая и переплетная. В среднем арестант в сутки зарабатывал 12 копеек. Также к тюрьмам общего заключения относился Рижский тюремный замок, находившийся в Лифляндской губернии. В тюрьме содержалось около 400 человек. Здесь были открыты мастерские: сапожная, слесарная, обойная, портняжная, коробочная, корзиночная и др. В каждой мастерской работало около 50 человек. В среднем арестант зарабатывал в сутки 19 копеек⁴¹⁵.

Многие участники восстания 1877 года были приговорены к повешению, но затем они были помилованы и приговорены к каторжным работам: Г. Магоматов – на 20 лет; Г. Амаев – на 20 лет (рудники); Х. Яхсаев – 20 лет (рудники); Х. Амаев – на 20 лет (рудники); Ш-М. Ших-Алиев – без срока. Каторжные тюрьмы были самыми тяжелыми по условиям содержания в царской России. Жестокости каторги способствовали и географическое положение тюрем, и отношение тюремного персонала. В несоизмеримой степени, большой смертности среди узников способствовали тюремные инструкции. В Шлиссельбурге было запрещено перестукиваться с соседями, коллективно прогуливаться, общаться друг с другом и нарушать тишину. Нарушение инструкций и покушение на жизнь тюремного персонала карались вплоть до смертной казни. Шлиссельбург во все времена в российской истории считался самой суровой тюрьмой. В Шлиссельбург направлялся наиболее жестокий и суровый тюремный персонал. Отбор происходил по многим критериям, но особенно ценилось усердие, исполнительность и грубое отношение к заключенным. Шлиссельбургская тюрьма использовалась для привидения в исполнение смертных приговоров (до 1905 года).

Шлиссельбургская тюрьма находилась у самого истока Ладожского озера, на острове. Главное тюремное управление часто помещало в эту тюрьму горцев. Симонович писал: «Кавказцы, привезенные из теплых стран, страдая от холода, кутались в тюремные одеяла, обматывали головы полотенцем. Камеры, в которых они находились, стали похожи на сумасшедшие дома. Даже трудно сказать, сколько кавказцев умерло в ШК. Они так быстро таяли, что многих мы не успевали даже увидеть, как следует разглядеть и узнать». Некоторые арестанты пытались сопротивляться тюремным порядкам. В качестве наказания заключенные носили ножные и ручные кандалы. Они весили до 10 кг. Кандалы не снимались даже с тяжелобольных арестантов. Карцеры делились на «холодные» и «горячие». Горячие карцеры находились около кочегарок. При температуре + 45 градусов узник должен был находиться до 30 суток. Узники называли этот карцер «Ривьерой». Холодный карцер также выдерживали лишь некоторые узники тюрьмы⁴¹⁶.

В «Положении о военно-исправительных ротах» (1867) к дням отдыха заключенного-военнослужащего прибавлялись дни рождения и тезоименитства членов царствующей фамилии, а также дни «о коих ежегодно объявляется циркулярами Главного Штаба», т. е. два главных трехдневных мусульманских праздника. В дни, которые осужденные военнослужащие освобождались от работ, они должны были совершать молитвы в своих камерах. Тогда же увидело свет «Положение о крепостных военно-арестантских отделениях», повторявшее вышеизложенный документ, но с одним немаловажным дополнением: начальство должно было наблюдать, чтобы арестанты-иноверцы не пользовались большим числом праздничных дней по сравнению с православными. В ноябре 1874 г. был утвержден штат Тифлисского тюремного замка, где кроме православного и армяно-григорианского священников состоял и штатный мулла. При этом жалованье духовного лица (96 руб. в год) являлось наименьшим среди содержания тюремных священнослужителей иных конфессий. В 1864 г. Свеаборгским комендантом мулла А.-С. Бакиров был представлен к серебряной медали «За усердие за совершение духовных треб в тюрьме»⁴¹⁷.

На Кавказе правительством были приняты меры к ограничению случаев подсудности казаков военному суду. В 1870 году были утверждены правила «О подсудности по преступлениям лиц войскового сословия всех вообще казачьих войск», в соответствии с которыми дела о преступлениях лиц войскового сословия всех казачьих войск переходили в распоряжение гражданского ведомства. Военному суду казаки подлежали лишь в определенных случаях⁴¹⁸.

В горских народных судах судопроизводство осуществлялось «…по адату, шариату и по особым правилам, постепенно составленным на основании опыта»⁴¹⁹. Важнейшим направлением реформы являлось ослабление шариата и модернизация адатного права и процесса с целью подготовить постепенный переход горцев к единому российскому судопроизводству и уголовному законодательству. Вместе с тем российская администрация попыталась запретить ряд архаичных адатов, прямо противоречащих российскому законодательству. Вне закона было объявлено кровомщение. Теперь оно было приравнено к обычному убийству. Шамиль также всеми мерами пытался прекратить обычай кровоотмщения, удары которого весьма часто падали на невинных. Согласно шариату, родственники убитого не имеют права сами лишать жизни убийцу, а, схватив его, должны были представить наибу, который, по рассмотрению дела, на основании решения Шамиля, должен был или помирить противников, или казнить убийцу. Обычно мировые сделки заканчивались каким-либо вознаграждением, после чего родственники убитого уже не имели права на кровоотмщение⁴²⁰. Шариат, хотя и признает законность кровной мести, запрещает мстить кому-либо кроме самого убийцы и отдает предпочтение мирному разрешению конфликта. Вайнахские законы по большей части предполагали коллективную ответственность за проступок всей семьи, племени или тухкума. Еще одно различие между шариатом и адатом состояло в организации судопроизводства⁴²¹. В России в тот период можно было наблюдать некоторую «русскую завороженность» чеченским законом вендетты, тот спектр реакций – от презрения до амбивалентного восхищения, который обычное право горских народов вызывал у русского интеллектуала.

В истоках ислама, в обычаях принимающих его народов лежит совершенно своеобразное и порой поражающее своей ясностью и целесообразностью понимание цели уголовного наказания. Анализ этой цели позволяет по-другому взглянуть на роль кровной мести в социальных механизмах. Субъекты кровных счетов, иными словами, субъекты нравственно-правовых отношений в институте кровной мести – общины; личности же – в соответствии с их положением в роду, ситуативно – в зависимости от отношений родства с пострадавшим и нарушителем мира. Только окончательное примирение родов (семейств) могло возвратить убийце спокойствие и безопасность. Видный судебный деятель современного Дагестана Х.У Рустамов пишет об обычном праве того времени: «…Наказание, будучи реакцией на преступление со стороны общества, имеет здесь целью не воздаяние преступнику за его деяния, не исправление или устрашение преступника, не подавление порочных инстинктов населения, ни даже освобождение общества от опасных элементов, а только восстановление внутри общества мира, нарушенного преступлением»⁴²². Средства достижения цели назначения наказания, таким образом, заключается в попытке избежать отрицательных последствий для мира в обществе от реального применения кровной мести.

С введением на Кавказе военно-народного управления борьба с кровной местью вступила в новую фазу. По официальной статистике, около 80 % тяжких уголовных преступлений совершалось на почве кровной мести. Кровоотмщение, разрешенное по дореформенному адату по отношению к кровникам и застигнутым на месте преступления ворам и развратникам, было объявлено вне закона. Теперь оно было приравнено к убийству, совершенному при отягчающих обстоятельствах. Если до 1885 г. убийства могли рассматривать в народных судах Терской области по местному обычному праву, то с этого года они подлежали военным судам по российским законам. Чтобы искоренить кровоотмщение, виновных в убийствах и ранениях, умышленных или совершенных с корыстной целью, в 1860–1910 гг. судили в военных судах и высылали с Кавказа в арестантские роты и в отдаленные губернии России на срок от 3 до 10 лет. Кровника, зашедшего в селение, где жили родственники убитого им, штрафовали на 200 рублей. Убийцу, не успевшего скрыться, сразу же арестовывали.

Особенно сурово карались виновные в убийствах по кровоотмщению должностных лиц военно-народной администрации региона⁴²³. Если же какой-либо административный чин сам совершал «кровное» преступление, на это часто просто закрывали глаза или наказание было предельно мягким. В 1845 г. Мусса Кундухов в людном месте Владикавказа застрелил чеченского старшину Бехо, убившего за 15 лет до этого его трех сородичей. Наказанием для офицера М. Кундухова стал непродолжительный арест. Генерал Нестеров доложил князю М.С. Воронцову, что «это дело для спокойствия края необходимо предоставить народному обычаю»⁴²⁴.

Суд по адату основывается на некоторых общепринятых правилах, установленных обычаем и освященных временем. Чеченцы, избегая всякого ограничения своей воли, как нестерпимой узды, невольно покорялись превосходству ума и опыта и часто исполняли добровольно приговор стариков-судей. Сам обряд суда по адату весьма прост. Противники, желая закончить дело по адату, выбирают в посредники или судьи для себя одного или двух старшин. Старики выслушивают отдельно каждого из разбирающихся и, выслушав, произносят приговор. Старикам за суд ничего не платили. Для обвинения необходимо, чтобы истец представлял со своей стороны одного или двух свидетелей, которые должны были быть совершеннолетними, мужского пола. В случае, если истец не нашел свидетелей, то виновный оправдывается присягой на Коране. Очные ставки не требуются адатом, т. к. свидетели или доносчики, опасаясь мщения, обвиняют преступника тайно. При решении адатом необходимо условие, чтобы судьи единогласно объявили приговор; в случае же разногласий между стариками, тяжущиеся стороны выбирают себе других судей⁴²⁵.

Чеченское право считалось одной из самых развитых правовых систем на Кавказе. Благодаря этому за разрешением споров различного характера к чеченцам обращались народы практически всех регионов Кавказа, в том числе и горцы Грузии. Большую известность как знатоки правовых норм получили жители с. Майсты, горной области Чечни. Вплоть до 1944 года существовал «суд майстинцев», в который чеченцы и представители других народов Кавказа обращались как к последней инстанции. И, по преданиям, не было такого случая, который не могли разобрать майстинские судьи, к тому же, их приговор почти всегда устраивал обе стороны. Нормы чеченского права, по крайней мере, с начала XV века, устанавливались Высшим Советом страны. Эти нормы к тому же были записаны в конце XVII – начале XVIII века. Записи чеченского права исчезли во время выселения чеченцев в 1944 году⁴²⁶.

Целью реформы было ослабление исполнительной, судебной и законодательной власти мусульманского руководства сельских общин (кадиев, суфийских шейхов) и создание светской администрации, которая пользовалась бы доверием и авторитетом у местных жителей и была бы послушным исполнителем решений российских властей⁴²⁷. На Северном Кавказе был установлен контроль над деятельностью горских адатных судов: все материалы деятельности адатных судов поступали в местные административные и судебные органы. Российская администрация ввела государственные санкции по отношению к тем, кто не выполнял решения адатных судов. Такие уклоняющиеся должны были выплачивать штрафы в пользу общины. Горские словесные суды штрафовали обвиняемого и свидетелей, не являвшихся на судебное заседание. За неявку свидетеля в первый раз назначался штраф в 5 руб., за второй – 10 руб., не явившийся на суд обвиняемый платил штраф 25 руб. Другой действенной мерой принуждения выполнения адатных решений стало правило временного отбирания оружия у виновного до окончательного выполнения им решения адатного суда. Таким правом были наделены сельские старшины. У народов Северного Кавказа осталось право выбирать большинство членов адатных судов сроком на три года. Сохранился высокий образовательный и возрастной ценз для судей: они должны были быть старше 25 лет и хорошо знать адат. Горские суды являлись переходным органом от адатного судопроизводства к российскому⁴²⁸.

Распадение общественных, общинных связей вело к ослаблению общественного контроля над поведением человека. В пореформенный период преступность в России непрерывно возрастала. Реформы открывали более широкий простор частной инициативе и предприимчивости, расширяли рамки дозволенного и способствовали развитию отклоняющегося поведения, в том числе и в криминальной форме. Повышение роли богатства в системе ценностей, возможность через богатство сразу и радикально изменить свою жизнь к лучшему чрезвычайно этому способствовало и вводило многих людей среднего достатка в искушение⁴²⁹.

Как общегосударственная проблема незаконный оборот оружия в России возник в конце XIX века. Необходимо обратить внимание на такой источник незаконного распространения оружия, как армия и флот. Жажда наживы, стремление быстро разбогатеть толкали военных на преступления. К началу XX века хищения оружия и боеприпасов из воинских частей приняли очень большие размеры. В циркулярном письме командующего войсками Кавказского военного округа от 23 декабря 1900 г. № 23339 указывалось, что «кража казенного огнестрельного оружия, патронов, пороха в войсках Кавказского военного округа неоднократно обращала на себя внимание Государя Императора и вызывала собственноручные Его Величества резолюции, свидетельствовавшие об особой важности преступлений этого рода и необходимости неуклонного и строгого преследования их. К сожалению, не смотря на целый ряд мер, предпринятых с 1896 г. по войскам округа для осуществления таковых Державных указаний, кража оружия в войсках не прекратилась, и хотя и реже и в меньших. Чем прежде размерах, но все – же продолжала повторяться»⁴³⁰.