Текст книги "Царское прошлое чеченцев. Политика и экономика"

Модернизация армии и флота

Начало военным реформам 60-70-х гг. XIX в. положил доклад царю Александру II от 15 января 1862 г., подготовленный военным министерством во главе с Д.А. Милютиным. Окончание реформ связано со смертью Александра II и выходом в отставку Милютина в 1881 году²⁸¹. Военная реформа рассматривалась как составная часть реформирования социальной и политической системы, начавшегося вслед за освобождением крестьян. Реформаторы желали модернизировать армию, учитывая как состояние вооруженных сил континентальных государств Европы, так и логические последствия Положения об освобождении крестьян 1861 года. Военная реформа должна была распространить воинскую повинность на новые этнические группы населения, вошедшие в состав Российской империи²⁸².

1874 год вошел в историю как год введения всеобщей воинской повинности. 1 января 1874 года рассмотренный общим собранием Государственного совета Устав о воинской повинности был утвержден Александром II, а также подписан специальный по этому поводу манифест. В Уставе было разъяснено, что «1) Защита престола и отечества есть священная обязанность каждого русского подданного. Мужское население, без различия состояний, подлежит воинской повинности; 2) денежный выкуп и замена охотником не допускаются… 10) поступление на службу по призыву решается жребием, который вынимается однажды на всю жизнь; 11) к жребию призываются ежегодно молодые люди которым, к 1 января того года, когда производится набор, минуло 20 лет от рода…17) Общий срок службы в сухопутных войсках – 15 лет, из них 6 на действительной службе и 9 в запасе; 18) общий срок службы во флоте 10 лет (7 и 3 года)»²⁸³. Во всех как германских, так и австрийских газетах был напечатан текст Устава и помещены обширные статьи, комментировавшие это событие. Французская газета «Le Temps» подробно освещала вопрос о введении в России всеобщей воинской повинности²⁸⁴.

В результате проведенного реформирования от действительной воинской службы в мирное время освобождались медицинские и ветеринарные врачи, фармацевты, преподаватели высших и средних учебных заведений, а также учителя народных школ и штатные воспитатели. Все они на 15 лет зачислялись в запас. Воспитанники средних и высших учебных заведений вынимали жребий наравне с прочими, но поступление их в войска, в случае желания, отсрочивались до окончания получения образования. В армию брали юношей с ростом, не ниже 2 аршин и 2, 5 вершка²⁸⁵. Льготы по роду занятий предоставлялись лицам следующих категорий: полностью освобождались от воинской службы священнослужители всех христианских вероисповеданий, а также псаломщики, окончившие курс в духовных академиях и семинариях²⁸⁶. Правительство не сочло целесообразным предоставлять освобождение от военной службы священнослужителям мусульманского и иудейского вероисповеданий. Свое решение оно обосновывало тем, что у евреев и мусульман на духовные должности избираются люди только зрелого возраста, не нуждающиеся в такой льготе²⁸⁷.

Мусульманские народы Северного Кавказа и Туркестана, а также финны были освобождены от воинской повинности. Действовала также отсрочка по имущественному положению и по роду занятий. В тех местностях Кавказского края, где скотоводство составляло главную отрасль производства, разрешалось откладывать, не более, однако, как на один год, поступление на службу лиц, непосредственно заведующих принадлежащими им стадами. Количество скота, дававшего право на отсрочки, определялось: в Терской области командующим Кавказским военным округом и войсковым наказным атаманом казачьего войска. Удостоверение в принадлежности имущества выдавалось местной полицией²⁸⁸.

Заимствование европейского опыта военных реформ

В Российской империи военная реформа проводилась после тщательного изучения западноевропейского опыта в этой сфере. Большое внимание изучению зарубежного опыта управления войсками уделяли М.И. Драгомиров и Д.А. Милютин. Так, основываясь на личных впечатлениях от заграничных поездок по странам Западной Европы, Д.А. Милютин в своих воспоминаниях неоднократно отмечал отсталость России в сравнении с Западной Европой и полезность использования военного опыта зарубежных стран. Высказывая свои предположения по поводу порядка организации армии на условиях всеобщей воинской повинности, он пишет: «Мы лишены прочного основания, на котором могли бы построить полный план мобилизации, сколько-нибудь похожий на прусский. Тем не менее, необходимо, во что бы то ни стало предпринять работу, хотя бы приближающую к немецкому образцу»²⁸⁹.

Прусская армия в мирное время насчитывала 150 тыс. человек; в случае необходимости она увеличивалась до 500 тыс. человек. Содержание ее поглощало не более % части государственных доходов. Все мужчины, достигшие 20-ти лет, подлежали военному призыву. Прусская армия делилась на отделы: 1) Постоянная армия. Служебный срок определялся 21–25 годами, т. е. составлял 5 лет; но действительная служба продолжалась лишь 3 года, остальные 2 года проводились в резерве, на родине, с обязательством вступить в ряды армии при первом требовании. Для пехоты служба длилась лишь 2 года. Военнослужащие для постоянной армии или набирались или же шли служить добровольно. Добровольная служба продолжалась обычно 1 год. Доброволец сам себя содержал и одевался за свой счет, но получал от казны оружие, приборы, пользовался также квартирой или квартирными деньгами. 2) Ландвер первого призыва состоял из людей, способных к службе, но не поступивших в регулярную армию (25–32 лет), и предназначался для подкрепления армии в случае войны. 3) В ландвере второго призыва служили люди, вышедшие из ландвера первого призыва, по истечении 39 лет. Ландверы второго призыва собирались только в случае войны и предназначались преимущественно для гарнизонной службы. 4) Отделение ландштурм включало в себя всех людей, вышедших из ландвера (до 50-ти лет) и всех взрослых мальчиков (от 17 лет). Ландштурм собирался по провинциям только во время войны, в крайнем случае, по «особому повелению Короля», и тогда уже, когда неприятель вступил в прусские владения.

Опыт западных стран широко применялся при реорганизации органов военного управления в России. Многое из прусского опыта построения вооруженных сил было использовано в русской армии²⁹⁰. В то же время по требованию Александра II устройство Генерального штаба Российской армии было осуществлено по французскому образцу. Не смотря на влияние европейского опыта и использование его на практике, многое было изменено в ходе военной реформы применительно к местным условиям, на основе многовековых традиций, что способствовало созданию нового в военном деле²⁹¹.

Всеобщая воинская повинность способствовала укреплению связей между народами, населявшими просторы Российской империи. Многонациональный состав призывного контингента требовал от органов военного управления соответствующей работы по обеспечению политической благонадежности инородческого элемента, что вызывало необходимость учитывать некоторые особенности национального менталитета в армии. Как подчеркивалось военным министром Куропаткиным, в связи с призывом 26,6 % представителей неславянских народностей, перед вооруженными силами стоит задача сделать их в течение 4-х лет «вполне надежными во всех отношениях, преданных Царю и Великой России»²⁹².

В результате проведенного реформирования российской армии было сделано следующее: создана массовая армия, состоявшая из кадрового состава и резерва (в военное время численный состав армии увеличивался втрое, не прибегая к формированию новых частей и соединений); вместо рекрутских наборов введена всесословная воинская повинность, установлены новые сроки воинской службы; устранена излишняя централизация в управлении войсками, повысилась оперативность в руководстве ими; создана новая система организации войск; утверждена военно-окружная система, сформированы 15 военных округов; в боевой подготовке возрождены принципы А.В. Суворова; повышен уровень подготовки офицерских кадров в военно-учебных заведениях; начато перевооружение армии²⁹³. Подвергается переоценке роль и место офицеров в обучении и воспитании подчиненных. В условиях сокращения службы потребовались более активные воспитательные усилия. Если ранее эти задачи решались в основном младшими командирами, то теперь эта роль отводилась офицерскому составу.

Существовавший ранее порядок комплектования армии на основе рекрутских наборов, создававший благоприятные условия для процветания системы откупа от службы, приводил к тому, что служить шли далеко не самые лучшие элементы общества. Введение всеобщей воинской повинности позволило улучшить качественный состав призывного контингента. Из войск было уволено немало людей, неблагополучных в моральном отношении, склонных к различного рода нарушениям и преступлениям. «От такой перемены, – указывал военный министр Д.А. Милютин, – армия наша много выиграла»²⁹⁴.

Введенная в 1874 году всеобщая воинская повинность благотворно отразилась на морально психологическом климате в войсках. Появилась возможность уменьшить строгость наказаний без опасения нарушить дисциплину и порядок в армии. Суды стали давать достаточно много оправдательных приговоров, в том числе и в отношении нижних чинов. Анализ судебной практики в 1872–1880 гг. показывает тенденцию к смягчению приговоров за такие нарушения воинской дисциплины, как преступления, связанные с нарушением воинского чинопочитания и подчиненности. Увеличение числа оправдательных приговоров свидетельствовало о стремлении государственного и военного руководства при рассмотрении дел в полковых судах обеспечить принцип справедливости в отношении нижних чинов. Работа полковых судов способствовала повышению уровня правовой защищенности простого солдата, объективно подталкивала строевых командиров к более тщательной, аргументированной позиции в случае привлечения подчиненных к судебной ответственности.

Важно также отметить, что сразу же после введения всесословной воинской повинности потеряла свою остроту проблема побегов, значительно сократилось количество военнослужащих, переводимых в разряд оштрафованных. Статистические данные показывают, что число бежавших из армии в 1872–1875 гг. уменьшилось по сравнению с 1867–1869 гг. почти в 2 раза. В этот период уменьшается количество военнослужащих, привлеченных к уголовной ответственности; продолжался процесс сокращения и числа телесных наказаний, что свидетельствовало о постепенном отказе от «палки», как главнейшего средства поддержания дисциплины. Если в 1872 г. к смертной казни, к каторжным работам или к ссылке были осуждены 137 нижних чинов, то в 1880 г. был вынесен 61 подобный приговор. После 1881 г. в условиях контрреформы, потребовавшей более жестких мер, общее количество осужденных за проступки стало постепенно увеличиваться²⁹⁵.

Положение российских мусульман после проведения военной реформы

С введением военной реформы башкиры наравне со всеми стали проходить военную службу в обычных воинских частях. В самом начале проведения реформы администрация края выразила опасения, что башкиры отрицательно отнесутся к всеобщей воинской повинности. Поводом к этому послужил слух, будто бы «…башкиры в привлечении их к обязательной воинской службе усматривают посягательство на их религиозные убеждения и верования, а также попытку пересоздать сложившийся на основании этих верований внутренний строй их жизни». С целью предотвращения возможного сопротивления коренного населения, уфимский губернатор Щербатский поручил мировым посредникам при содействии волостных старшин и приходских мулл разъяснять башкирам «истинные намерения правительства, внушить им мысль о высокой справедливости начал, положенных в основание воинского Устава»²⁹⁶. Исламские проповедники указывали на то, что «Российское государство настолько милостиво к мусульманам, что оно уравняло мусульман с русскими во всех правах без исключения. Мусульмане полностью равны с русскими, будь то в военной службе, в чиновничьей работе, в научных положениях, в поступлении в учебные заведения для получения знаний»²⁹⁷.

Муфтий, как глава мусульман России старался уберечь своих прихожан от нарушения не только религиозных, но и светских (государственных) норм. Когда мусульмане Казанской губернии старались уклониться от несения воинской повинности, так как их семьи при этом лишались средств к существованию, муфтий обращался к ним с проповедью. Наставление муфтия Габдрахимова должно было убедить прихожан в необходимости несения службы в Российской армии. У мусульман-призывников вплоть до 1917 года практиковалось членовредительство, хотя это и противоречило религиозным догмам. Поэтому наставление муфтия было составлено в виде увещевания простых граждан, где основной акцент делался на религиозное запрещение наносить себе какой-либо вред. В силу того, что должность муфтия зависела от воли царского правительства, он не давал никаких разъяснений по поводу законности службы мусульманами христианскому самодержцу в православном государстве. Видимо, предполагая, что такой вопрос стоит перед каждым мусульманином, он пишет следующее: «…всякий мусульманин должен быть доволен судьбой, должен терпеливо и безропотно переносить посылаемые Аллахом несчастья»²⁹⁸.

Принятые меры дали блестящий результат. Башкиры не только перестали уклоняться от воинской повинности, но и «совершенно безропотно, а иные даже с охотой, явились в призывные участки и поступили в войска, если кому выпадал такой жребий». Необходимость жеребьевки вызывалась тем, что ежегодному призыву подлежало гораздо большее количество людей, чем требовалось для комплектования армии и флота. Так, в Оренбургской губернии в призывные списки 1874 года было внесено 7 484 человека, из них для нужд армии и флота понадобилось всего лишь 1 506 человек. В Уфимской губернии в армию была призвана лишь пятая часть годных к военной службе.

Итоги и уроки военного реформирования

Подводя итог проведенной в Башкирии военной реформы, можно сделать некоторые выводы.

1. Военная реформа способствовала распространению грамотности среди населения края, т. к. предоставляла льготы для лиц, окончивших учебные заведения. Они служили от 4 лет до 6 месяцев, в зависимости от полученного образования.

2. Лица допризывного возраста, а также лица, имевшие образование, могли поступить на военную службу «вольноопределяющимися» и отбывать ее на льготных началах. Тем самым открывался доступ к офицерским званиям.

3. Военная реформа облегчала комплектование армии и ускоряла ее мобилизацию на случай войны.

Но были у реформы и свои недостатки.

1. Явка новобранцев на службу сопровождалась материальными расходами для семьи.

2. Плохо знавшие русский язык новобранцы не всегда понимали, какая льгота и на каком основании им полагается, им было в первое время весьма сложно общаться с сослуживцами и исполнять приказы.

3. Возраст новобранцев определялся в основном по внешнему виду, что приводило к включению в призывные списки лиц, не достигших призывного возраста или выбывших из него.

4. Женатые новобранцы по воинскому Уставу не имели права пользоваться льготой по службе, в связи, с чем их семьи попадали в бедственную ситуацию²⁹⁹.

После долгих обсуждений в правительственных кругах было решено временно не призывать горцев-мусульман Северного Кавказа в армию. Опасаясь брать кавказских горцев на воинскую службу чиновники приводили следующие аргументы: «…Горцы Северного Кавказа и Дагестана требуют гораздо более бдительного за собой надзора, чем мусульмане Закавказья, по взаимной их солидарности, основанной на долговременной общности их политических интересов»³⁰⁰. Также правительство опасалось, что в случае войны с Турцией и Персией, обученные военному делу в России горцы могут перейти на сторону своих единоверцев, не смотря на данную ими присягу³⁰¹. В связи со всеми этими доводами, наместник на Кавказе предполагал постепенно привлекать местных жителей к отбыванию воинской повинности, первоначально – на добровольной основе, в рядах особых частей.

Для разрешения этого сложного вопроса руководство пошло даже на крайне редкое для себя решение – дало возможность высказать по этому поводу своё мнение влиятельных горцев. 18 ноября 1883 года на особое совещание были приглашены представители Терской области: Арцу Чермоев, Кайсун Анзоров и др. Горцы понимали величину своей ответственности и всю важность момента, поэтому в своих суждениях были очень осторожны. Они заявили, что прибыв в Тифлис по вызову администрации, а не по выбору народа, не получив от него полномочий, могут высказать только своё мнение. Вот что услышало кавказское руководство: «Вопрос о введении воинской повинности сводится к вопросу о разрешении переселяться всем, не желающим ему подчиниться, в Турцию. На остальных эта повинность должна распространяться без всякого изъятия из общего Устава. Если Правительству неугодно это будет, то будут большие волнения»³⁰². Однако кавказским руководством было принято другое решение этого вопроса, более прибыльное. По закону № 5741, от 28 мая 1886 года инородческое население Кавказа было привлечено к отбыванию воинской повинности. Однако для мусульман было сделано исключение – вместо исполнения воинской повинности натурой, с них взимался особый денежный сбор в доход государственной казны. По этому же закону все инородцы, находившиеся на действительной военной службе, а также их семьи – освобождались от государственных, земских и общественных денежных сборов. Сами военнослужащие освобождались от натуральных повинностей. Интересно, что в этом привилегированном положении не оказались горцы, поступившие на службу «охотниками» – а ведь их было среди чеченцев подавляющее большинство, т. к. воинского призыва не существовало, а кадровых офицеров тоже было совсем немного. Таким образом, все чеченские всадники – служившие в разных российских полках, воевавшие на Кавказе, в Турции, а также милиционеры и стражники, наравне с остальным населением должны были нести все повинности и денежные сборы. По мнению правительства, это должно было «рублём» стимулировать население к стремлению введения на их территории воинской повинности³⁰³.

Освобождение чеченцев от несения воинской повинности

Летом 1887 года военно – налоговый вопрос получил окончательное решение. Чеченцев, как и других кавказских горцев – мусульман освободили от натуральной воинской повинности, заменив её денежным налогом³⁰⁴. 25 мая 1898 года императором было утверждено мнение Госсовета об отмене особого порядка отбывания личной воинской повинности, установленной для туземцев – не мусульман. С 1899 года в отношении отбывания повинности они были сравнены с коренным русским населением. Новобранцы из Терской области, назначавшиеся только в расположенные на Кавказе войска, стали распределяться и в сопредельные округа. По мнению руководства, это способствовало обрусению края³⁰⁵.

Служба чеченских добровольцев в армии Российской империи

Мусульмане Северного Кавказа были свободны от воинской повинности. Это, однако, не препятствовало их добровольному поступлению на военную службу, напротив, последнее всемерно поощрялось. Горцы-мусульмане Северного Кавказа служили в Собственном е.и.в. Конвое, гвардейских и армейских регулярных частях, иррегулярных частях, казачьих полках Терского и Кубанского войск, причем, нередко достигая на этой службе высоких командных постов³⁰⁶. Особенно много горцев служило «охотниками» в Кавказских иррегулярных частях. Кавказские иррегулярные части – военные формирования, временно создаваемые из коренного населения Кавказа в XIX в. на время военных действий и для обеспечения внутреннего порядка в Кавказском регионе. Руководство Кавказскими иррегулярными частями осуществляло Военное министерство, в составе которого они вошли в ведение Департамента военных поселений (1832–1857), Управления иррегулярных войск (1857–1867), Главного управления казачьих войск (1867–1917).

Во время русско-иранской 1826-28 и русско-турецкой 1828–1829 войн были сформированы милицейские подразделения (Аварское, Армянское, Горское, Грузинское, Дагестанское, Ингушское, Осетинское и др.), основная часть которых была распущена после завершения военных действий. В 1835 году российские власти образовали два полуполка (шесть сотен) из кавказских мусульман, горцев – Мусульманский и Кавказско-Горский. Первый просуществовал все царствование Николая I, а второй в трехсотенном составе был отправлен в Варшаву, где также себя очень хорошо показал. В 1860-62 гг. власти сформировали Терский конно-иррегулярный полк, Лабинский и Кубанский конные иррегулярные эскадроны. В 1865 году они были упразднены, а вместо них учреждены Кубанская и Терская милиции. В Терском конно-иррегулярном полку состояло двое мулл: старший и младший, впервые указанные как строевые чины. В 1868 году был отменен дискриминационный указ, по которому мусульман могли награждать орденом Свято Владимира IV степени только за военные заслуги. Теперь эту государственную награду они могли получать «за отличия по выборам дворянства и за выслугу в офицерских или классных чинах 35-ти лет»³⁰⁷. Во время русско-турецкой войны 1877–1878 гг. временно из горского населения Кавказа на добровольных началах были сформированы 6 конных и 7 отдельных конных сотен, 3 конные и 3 пешие дружины. В конце XIX – начале XX вв. количество кавказских иррегулярных частей постепенно сокращалось, а наиболее боеспособные переводились на постоянную службу. В 1904 году были сформированы – Кавказская конная бригада и 2-й Дагестанский и Терско-Кубанский полки³⁰⁸.

После окончания Отечественной войны и завершения заграничных походов 1813–1814 годов принимается ряд важных законов, регулирующих духовную сторону службы мусульман в русской армии. В книге I части I высочайше утвержденного «Наставления Саперным батальонам» от 19 августа 1818 года определялось: «Магометан или всякого другого закона нижних чинов в церковь ходить не принуждать, а оставлять на их произвол». Через год, 10 июня 1819 года выходит высочайшее повеление, согласно которому «нижние чины Магометанского закона в дни, совершаемые по их вере и обрядам особого Богослужения (трехдневного), должны увольняться для сего на показанное по их закону время, накануне тех дней». Эти две статьи Свода военных постановлений, по сути, положили начало толерантному отношению к религиозным правам военнослужащих-мусульман в регулярной армии.

30 апреля 1836 года выходит в свет именной указ Николая I «О производстве жалования по 100 рублей в год священникам иностранных исповеданий за исполнение треб в военных госпиталях», который послужил основой для привлечения мусульманского духовенства на службу в морское ведомство и военно-врачебные заведения. Также, именным указом Николая I от 10 августа 1842 года, объявленным командиру отдельного Кавказского корпуса «О производстве жалования Мулле, приглашенному в крепость Анапу, для отправления богослужения в Магометанской мечети», начинается череда указов о привлечении на государственную службу мусульманского духовенства на Кавказе.

В 1848 г., через Духовное собрание военные муллы предпринимают попытку добиться ношения религиозной формы одежды вместо солдатской униформы, а также бороды. Их предложения отклоняются³⁰⁹. В 1849 году увидел свет ряд законодательных актов о мусульманах в военном ведомстве. Высочайшим повелением от 5 марта «О освобождении содержащихся в арестантских ротах арестантов Магометанского и Еврейского исповеданий от работ для молитвы» впервые религиозные права для нехристиан начинают гарантироваться осужденным военнослужащим. Именным указом Николая I от 6 июля 1854 года утверждается порядок командирования мулл для исполнения духовных обязанностей между нижними чинами мусульманами, служащими в резервной кавалерии и в округах военного поселения³¹⁰.

В конце 1877 года в российской армии были учреждены штатные должности мусульманских мулл и имамов. Подчеркнем, что штатное военное духовенство, независимо от исповедания, пользовалось в Российской империи офицерским содержанием при лечении, пенсиях, столовых деньгах и всех прочих положенных выплатах. В 1879 году приказом по военному ведомству были внесены дополнения в правила о погребении скончавшихся военнослужащих-мусульман. В частности, разрешалось дополнительно к выделению для погребения холста покупать и доски «для обкладывания погребаемых, там, где, по влажности почвы и заявлению муллы это окажется необходимым».

Конец XIX – начало XX вв. явился переломным периодом в отношениях государства и мусульманского духовенства. После указа 1896 года об упразднении штатного мусульманского духовенства в войсках оно осталось лишь в Дагестанском конном и Крымском драгунском полках и на военно-морском флоте. В последующий период, особенно в начале XX века, штатное мусульманское духовенство в войсках будет возрождаться. В марте 1899 года утверждается положение Военного Совета, устанавливавшее единый размер окладов жалованья для всех категорий священнослужителей, состоящих на службе в военном ведомстве. Тогда же предписаниями по Московскому и Кавказскому военным округам, был установлен порядок представления к наградам иноверческих священников, занимающих штатные должности³¹¹.

Не смотря на совокупную тяжесть всей налоговой системы, чеченское население – казалось бы, самое «беспокойное и ненадёжное» исправнее других выплачивало все сборы, подати, регулярно исполняло повинности. Прежде всего, это говорит о порядочности и законопослушности этих людей, т. к. заставить силой выполнять эти обязательства у правительства просто не было возможности, в тот период времени. Даже в самые тяжёлые и трагичные годы, например, во время мощного восстания 1877 – 1878 годов, когда войсками были уничтожены целые сёла, угонялся скот, сжигались посевы – за подозрение в оказании помощи восставшим – областное руководство констатировало, что по крупнейшим чеченским округам: Веденскому и Аргунскому, денежные сборы поступают почти без недоимок³¹². Статистические данные показывают, что в Терской области из всех округов самые малые недоимки по денежным сборам в 1886 году были именно в трёх чеченских округах: Веденском, Аргунском и Грозненском. В Кизлярском округе недоимки составляли огромную сумму – 67594 рубля. В тот же год недоимки Веденского округа равнялись 65 рублям 9 копейкам. Рассмотрим таблицу недоимок по крупнейшим округам Терской области:

В 1887 году недоимки увеличились по Веденскому округу на 16 рублей 83 копейки, Аргунскому округу на 182 рубля 31 копейку, Владикавказскому округу на 11898 рублей 83 копейки и уменьшились по Грозненскому округу на 1630 рублей 77 копеек³¹⁴.

Не всегда денежные поборы, собранные у населения, доходили до казны, случались и злоупотребления. Чтобы установить законный порядок в обращении денежных средств начальник Терской области иногда устраивал проверки по налоговым сборам, посещая различные сельские общества вверенного ему края. И приходил, зачастую к неутешительным выводам: «При ближайшем моём ознакомлении во время объезда области, – писал он в одном из своих приказов, – я убедился, что в действительности отчётность эта, в виде шнуровых книг, изображает одну формальность, ни дающую никакого представления о том, сколько на самом деле взыскивалось с туземного населения денег, куда и на что они употреблялись. А между тем они составляли значительную сумму»³¹⁵.

После завершения Кавказской войны, руководство Российской империи, прежде всего, хотело восстановить те огромные средства, которые государство затратило в ходе присоединения непокорного края. Следующей задачей являлось получение от него значительной прибыли в виде налоговых сборов, разработки природных ресурсов, развития рынка сбыта товаров, установления плацдарма для ведения войн и развития торговых отношений с зарубежными странами.

По мнению командира Кавказского корпуса (в 1838–1843 гг.) генерала Головина, во время Кавказской войны ежегодно гибло до 30 тыс. человек, а шестая часть доходов Российского государства шла на ведение войны³¹⁶. Уже в 80-е годы XIX века Северный Кавказ становится прибыльным для Российской империи. Приведём для примера количество лишь нескольких видов денежных сборов. Денежный воинский налог, введённый в 1887 году, составлял для всего Кавказа сумму в полмиллиона рублей³¹⁷. Годовая сумма этого налога по Терской области составляла 38000 рублей³¹⁸. Только появились в послевоенной Терской области почта и телеграф, а уже в 1886 году в государственную казну поступило от их работы выручка на сумму 69980 рублей. А ведь содержание почтовых станций было целиком возложено на местное население и в этом немалом доходе большая часть приходилась на их труд³¹⁹. Мы уже не говорим о прибыльности подымного сбора и стоимости натуральных и земских повинностей – исполняемых полумиллионным населением. Богатейший Кавказский край начал вносить свою существенную лепту в государственную казну Российской империи. Таким образом, после окончания Кавказской войны финансовое положение края стало постепенно улучшаться. С 1863 по 1872 гг. доходы выросли на 75 %.

Местный бюджет, составлявшийся отдельно от общероссийской росписи, постоянно показывал превышение доходов над расходами. В период с 1855 по 1881 гг. доходы превысили расходы на 7 млн. рублей³²⁰.

После окончательного включения Северо-Восточного Кавказа в состав империи привлечение горцев на военную службу стало носить самые разнообразные формы. Это была и местная милицейская служба, и создание национальных воинских частей в составе российской армии, и допуск отдельных представителей горских народов на службу в составе казачьих и регулярных частей. Весной 1844 года правительство России приняло специальное постановление о привлечении горского дворянства на службу в русскую армию. Особое внимание в нём уделялось воспитанию горской молодёжи в духе верноподданнического служения российскому престолу. С этого времени ежегодно по шесть детей кавказских дворян и князей определялись в 1-й и 2-й Павловские кадетские корпуса, в Александровский – двенадцать.

Подготовка офицерских кадров из горской знати становится одним из направлений российской политики в регионе³²¹. Опыт привлечения горцев к воинской службе первой половины XIX века демонстрировал властям готовность горцев служить российскому государству, показывал, что горцы на службе приносят реальные выгоды интересам российского государства³²².При этом корни чеченского офицерства – в старшинском и владельческом сословии. Так, отец одного из первых чеченских офицеров – Сулеймана Чуликова, в начале XIX века переселился в Притеречье с несколькими зависимыми семьями, где основал Чулик-Юрт на захваченных им свободных землях. Дед ротмистра У Лаудаева владел землёй в горной Ичкерии, а, переселившись к Тереку, основал селение Ногай – Мирза-Юрт. Он и его сын пользовались в этом селе всеми правами владельцев и являлись старшинами. Капитан Ногаев происходил из семьи, владевшей землями возле Харачоя, а затем переселившейся на реку Мичиг. До восстания 1840 года проживавшие на их землях крестьяне платили Ногаевым такие же подати, какие выплачивали другие крестьяне надтеречным и кумыкски князьям. Предки ещё одного офицера – Ш. Ужиева некогда владели селением Гелдиген, пока не были изгнаны мюридами имама Шамиля. Феодальными владельцами были и князья Турловы, Бековичи – Черкасские, также традиционно служившие в русской армии³²³. В начале XX века некоторые чеченские фамилии уже дали для русской армии по два-три поколения офицеров. Так, сын генерала А. Чермоева – Абдул – Межид Чермоев, после окончания в 1901 году Кавалерийского училища, проходил службу в Императорском конвое. С началом Первой мировой войны он вновь вернулся на службу и в чине штаб – ротмистра некоторое время воевал в составе Чеченского полка «Дикой дивизии»³²⁴. К началу Первой мировой войны большую известность в армейских кругах приобрёл генерал Ирисхан Алиев, выдающийся артиллерист, отличившийся в русско – японской войне, автор ряда учебников для офицерских школ. Он был уроженцем села Старые Атаги³²⁵.