Текст книги "Царское прошлое чеченцев. Политика и экономика"

Произвол властей в судебном деле

Нововведённая судебная система была далека от совершенства. Горцы не привыкли вести судопроизводство с помощью многочисленной документации. Бесконечная волокита и сутяжничество были основными чертами судов того времени. В своём прошении жители селений 1 участка Грозненского округа в 1891 году писали, что их стеснённое экономическое положение усугубляется из – за существующих порядков «…в наших словесных судах, где процветает волокита (иные дела не разбираются 5 лет), взяточничество или соглашения различного рода до суда». «К нашему сожалению, – говорится, например, в одном из заявлений, поданных начальнику области чеченцами в марте 1909 года, – начальство ловит только мелких воров, а с крупными, действующими на крупные суммы, состоит в доле». И так думали не только местные жители, порой уличали друг друга в этом и сами чиновники⁴³¹. В Грозненском горском словесном суде к декабрю 1895 года накопилось 1676 нерешённых дел⁴³². По мнению депутата Н.С.Чхеидзе: «выдумывание всяких преступлений с целью вымогательства – всё это возведено в культ администрации на Кавказе»⁴³³. Краевед Н.С. Иваненков также делился своими наблюдениями: «Чеченец человек любознательный и пытливый. Он очень исполнителен к законным требованиям, но весьма неподатлив, когда не видит в требованиях законности»⁴³⁴. Нередко администрацией практиковалась ссылка «по жребию». Например, наместник распорядился выслать «семь наиболее вредных шейхов с семьями». Степень вредности, очевидно, еще не была установлена, а число уже было назначено… Известны случаи, когда в число высылаемых назначались малолетние и даже покойники. Высылка нередко практиковалась в массовой форме. Убедившись в своем бессилии отличить порочных людей от мирного населения, администрация высылала целые селения. Само собой понятно, что высылка мотивировалась необходимостью борьбы с «разбойничеством». Дикари, хищники, мошенники – такими эпитетами именовались жители Северного Кавказа. Русский историк отмечал, что термин «мошенники» стал почти официальным названием горцев в переписке Ермолова. То был образ дикого горца, варвара, враждебного России и живущего исключительно грабежом и разбоем. В чем же коренятся предрассудки? Предрассудки и предубеждения отражают конфликты интересов между определенными группами людей. Доказано, что люди часто создают «иллюзорную корреляцию» между этнической принадлежностью и преступной деятельностью. Они охотно запоминают практически все антисоциальные акты, совершенные представителями других национальных и религиозных групп. В то же время преступления, совершаемые «своими», легко забывают. Социологами также установлено, что, люди склонны предполагать наличие внутренних, изначальных, врожденных причин для негативного поведения «других» и наличие внешних, провоцирующих факторов для антисоциального поведения «своих». Данный феномен известен, как принцип фундаментальной атрибуционной ошибки. Исторические и социально-экономические изменения в обществе способствуют появлению стереотипов⁴³⁵.

Не редко администрация целенаправленно обрушивала свой гнев на самую зажиточную часть чеченского населения, чье имущество затем продавалось или конфисковывалось. Были случаи, когда в селах записывали в преступники бедных, одиноких людей, а богатых из больших семей, воров скрывали, опасаясь их мести⁴³⁶. В 1863 году, при инспекционной поездке по Терской области, наместник Кавказа вынужден был констатировать неудовлетворительное состояние судопроизводственной системы, и санкционировал открытие областного суда во Владикавказе, а также утвердил по штату прокурорскую должность⁴³⁷. Недостатком народного суда, по мнению наместника Кавказа, являлось подчинение его обязательно участвующему в нём административному начальнику. Также в составе туземного управления Терской области чувствовался большой недостаток в апелляционном суде⁴³⁸. Жалобы местных жителей на должностные лица обыкновенно оставлялись без последствий, и, обиженные, под влиянием чувства мести, они начинали прибегать к грабежам и разбоям⁴³⁹.

Большинство судей в Терской области представляли военные чины, которые не знали местных языков и не вдавались в изучение местных законов и традиций, что существенно затрудняло судопроизводс-тво⁴⁴⁰. Окружные начальники, исполняя функцию полицейской власти, участвовали в заседаниях мировых судов с правом голоса. Отсутствие земских учреждений в Терской области само по себе уже не допускало возможности применения к этим судам общероссийской структуры судебной власти. Мировые судьи назначались правительством, отсутствовал институт присяжных заседателей⁴⁴¹. Хотя председателем горского словесного суда должен был быть помощник начальника округа, под председательством которого состав присутствия горского суда только и может считаться законным, но на практике, при отсутствии помощника начальника округа, обязанность председателя в словесном суде исполняло иногда лицо, не имевшее никакого отношения к горскому суду. На основании параграфа № 60 временных правил от 18 декабря 1870 года решения и приговоры горских словесных судов Терской области могли быть обжалованы у начальника области в месячный срок со дня их объявления. Но начальник области не справлялся с потоком апелляционных жалоб. Поэтому фактическое рассмотрение поступивших дел зависело от столоначальника, которому приходилось давать взятку. По мнению современника: «Обзор судебного дела среди горского населения Кавказского края приводит к тому заключению, что положительную сторону составляет лишь крайняя дешевизна»⁴⁴². В разборе дел по шариату также возникали трудности. Северный Кавказ в тот период относился к Оренбургскому муфтияту, поэтому, в силу его отдалённости, контроль за работой кадиев в рамках мусульманского законодательства не проводился⁴⁴³.

Барон Торнау, служивший на Кавказе, Ханыков, состоявший при князе Воронцове, и некоторые другие чиновники предлагали выработать особый правильный мусульманский кодекс, подчинив все гражданские дела мусульман ведению их духовных судов, допуская подсудность мусульман общему гражданскому суду только в виде особых редких исключений. Они предлагали дела не мусульман с мусульманами подчинить разбирательству мусульманского духовного суда. Торнау замечал, что уничтожать в среде мусульман действие мусульманского права и подчинять их российскому праву – и опасно, и бесполезно. Торнау находил, что в интересах укрепления русской власти в среде мусульманского населения подчинение горцев действию русских гражданских законов невыгодно, т. к. это будет источником недовольства. Бакинский губернатор Кулебякин считал, что не только нет необходимости создавать для мусульман особый кодекс и предоставлять их духовенству широкие права в сфере правосудия, но даже не следует организовывать это духовенство, т. к. всякая организация придаст ему силу⁴⁴⁴.

Нельзя не отметить, что новая система судопроизводства находилась в подчинении военной администрации и «народного» в ней было крайне мало не только по форме, но и по содержанию. Военные в любой момент имели право отстранить судей от занимаемых должностей. В горских судах отсутствовали присяжные поверенные, адвокаты, защитники⁴⁴⁵.

Судебная реформа в центральных регионах России отличалась от окраинной своей демократичностью. Судебные уставы предусматривали состязательность процесса с участием прокурора – обвинителя и адвоката. Для разбора мелких проступков и гражданских дел иском до 500 рублей, учреждался мировой суд, допускавший примирение сторон. Впервые был введён институт выборных присяжных заседателей, определявших виновность подсудимого. Большое значение имело и то, что судебные заседания стали открытыми, их материалы помещались в периодической печати⁴⁴⁶.

На Кавказе участковые мировые судьи назначались наместником. На мировых судей могли быть налагаемы в порядке дисциплинарного производства меры взыскания. Не смотря на отсутствие земских учреждений, в Терской области собирали в полном объёме земские повинности⁴⁴⁷. При устройстве судебной части в Терской области были допущены два существенных отступления от общероссийских Судебных уставов: мировые судьи не были выборными, но назначались от правительства; производство уголовных дел в окружных судах велось без участия присяжных заседателей⁴⁴⁸. Конечно, причин для этого было много. Среди них надо особо выделить колониальную политику царизма в управлении национальными окраинами. Отсутствие суда присяжных заседателей как института права, действительно способного привлечь местное население к работе новых органов правосудия, тормозило процесс развития общественного правосознания, отнюдь не способствуя поднятию авторитета пореформенного суда⁴⁴⁹. В отступлении от общих законов, по причине отсутствия земских учреждений, на Северном Кавказе существовала несменяемость мировых судей из-за существовавшего порядка их назначения и увольнения. При таком положении дел отсутствовал нравственный контроль над личным составом мирового суда, который осуществляли бы земские учреждения. Назревала необходимость постепенного подчинения горцев Терской области общим судебным мировым учреждениям, что привело бы к расширению их гражданских прав и свобод⁴⁵⁰.

Одним из главных препятствий к этому демократичному общественному развитию являлась косность взглядов некоторых чиновников, видевших в горцах лишь «дикарей», не способных воспринять «блага цивилизации». Представим для наглядности высказывание Н.Н. Рейхельта: «Кавказ, и к счастью, и к несчастью для него, так ещё первобытно дик, что для него вполне хватает примитивного закона, лишь бы только закон этот не оставался мёртвой буквой. Допустим на минуту, что введён суд присяжных. Что же получится? При известной каждому жившему на Кавказе племенной розни между отдельными народностями, их старых счетах и односторонности развития, присяжные обязательно будут оправдывать всех своих и осуждать чужих. А так как русские для всех чужие на Кавказе, то суд иноплеменников прежде всего и главнее всего обрушится на русских»⁴⁵¹. А теперь приведём выдержку из отчёта высшего должностного лица на Кавказе – наместника: «Вместе с тем, однако, невозможно по разноплемённости, так и в особенности по неразвитости Закавказского населения применить здесь некоторые из тех условий нового суда, которые составляют достоянье более развитых гражданских обществ, к таковым принадлежали: выборное начало для мирового суда и суд присяжных; а потому соизволил, 9 декабря 1867 года, на введение судебной реформы в пределах Кавказского наместничества. Ваше Величество, по ходатайству моему и согласно постановлению Гос. Совета, в виду не существования на Кавказе земских учреждений, благоволили повелеть, чтобы впредь до времени, назначение мировых судей производилось от правительства, и дела уголовные решались без содействия суда присяжных»⁴⁵².

Судебная система Терской области в середине XIX века во многом являлась типичной для российских регионов, и, как и в них, носила инквизиционный характер и ничем неприкрытый произвол в решении судебных дел. В соответствии с судебными уставами 20 ноября 1864 года в России была введена гласность и состязательность судебного процесса и его независимость от администрации; вступали в действие институт адвокатуры и суды с участием присяжных заседателей. Эти меры вселяли надежду у населения Северного Кавказа в ближайшее изменение действовавшей судебной системы. Однако в ходе установления новой судебной системы в Терской области, был изъят целый ряд основ судебной реформы, хотя и сохранилось раздельное судопроизводство и судопроизводство для различных социальных групп и народов Северного Кавказа. В то же время отсутствовал суд присяжных заседателей, институт адвокатуры, велико было значение администрации в решении судебных дел⁴⁵³. Возникли затруднения во взаимоотношениях административной и судебной властей, которые в соответствии с уставами 1864 г. должны были исполнять свои функции независимо друг от друга. Но в условиях Северного Кавказа, где администрация могла вмешиваться в решение практически всех более или менее важных вопросов жизни края, этот принцип разделения властей исполнялся скорее в виде исключения, чем правила.

Начало судебных контрреформ

Поэтому уже через несколько лет существования новых судов на Кавказе, великим князем Михаилом были внесены в Кавказский комитет предложения о некоторых изменениях и дополнениях в устройстве мировых судов. Поступив в Соединённые департаменты законов и государственной экономии Государственного Совета в сентябре 1874 г., они были одобрены. Однако, при обсуждении их в общем собрании Гос. Совета некоторые из его членов выразили сомнение по поводу целесообразности проведения изменений в Терской и Кубанской областях и Ставропольской губернии. Эти изменения касались порядка назначения и увольнения мировых судей, которые назначались Правительственным сенатом по представлению наместника Кавказского. Внесённые на обсуждение предложения предполагали не только назначение, но и увольнение мировых судей наместником. Мотивируя своё решение отсутствием возможности введения здесь в ближайшем будущем земских учреждений, великий князь Михаил Николаевич указывал и на опыт, убедивший его «в крайнем неудобстве освободиться путём судебного преследования от личностей, которые оказались недостойными высокого звания судьи». Это был один из первых шагов отступления от основных начал судебной реформы, которые в скором времени переросли в целый ряд законов и подзаконных актов, получивших определение контрреформ⁴⁵⁴.

В результате судебной контрреформы появился закон от 8 апреля 1879 года, который значительно расширил круг дел, разбиравшихся военными судами по законам военного времени. Судебная контрреформа преследовала две взаимосвязанные цели: ограничить гласность, демократичность суда и усилить административное вмешательство в судопроизводство. Заметим, что началась судебная контрреформа в период, когда другие буржуазные реформы еще не завершились. При этом она была проведена не одноразовым законом, а рядом отдельных нормативных актов, под завесой так называемых «временных мер», скрывающих отказ от Судебных уставов⁴⁵⁵.

Для Российского общеимперского законодательства было характерно наличие значительного количества правовых норм, по которым религиозная или национальная принадлежность субъекта изначально давала определённые преимущества в гражданских правах, или же становилась фундаментом для «произрастания» многочисленных ограничительных норм. Усиление ограничительных норм по вероисповедному и национальному признаку наблюдалось в 80-90-х гг. XIX в., что было связано с отходом от курса либеральных преобразований эпохи Великих реформ, а также с тем, что главным ориентиром в имперской политике этого времени стал идеал «единой» России во главе с русской народностью⁴⁵⁶.

Суд по адату, по сведениям Ф.И. Леонтовича, был судом посредническим. Известно, что чеченцы принимали к себе представителей других народов. В этой связи встает вопрос о подсудности дел по частноправовым спорам с участием этих лиц. Можно предположить, что в пределах своих семей «пришлые» разрешали споры на основе собственных адатов, а отношения между ними и коренными жителями (чеченцами) регулировались в соответствии с нормами местных адатов. Интересы «пришлых» могли представлять в суде члены местных сообществ, что вполне соответствует принципам патроната⁴⁵⁷.

Судебная контрреформа в первую очередь коснулась тех норм судебных уставов 20 ноября 1864 года, которые устанавливали порядок расследования и рассмотрения государственных преступлений. Одним из важнейших элементов судебной контрреформы в этой области стал закон 8 апреля 1879 года о передаче государственных преступлений и особо опасных преступлений, направленных против порядка управления – военным судам. По этому закону рассмотрение и решение их должно было осуществляться в военно – окружных судах или во временных военных судах, создаваемых каждый раз по указанию губернаторов из штаб – офицеров войск, расположенных в том военном округе, где производился суд. Этот же закон вносил существенные изменения и в порядок судопроизводства, ограничивая права подсудимых. Но ещё более широкие полномочия получали административные органы в местностях, объявленных на положении чрезвычайной охраны. Статья 26 предоставляла Главноначальствующему «право изъятия из общей подсудности дел об известного рода преступлениях и проступках» не только с передачей их к производству военного суда, но и с подчинением их административным решениям в пределах карательной власти, предоставленной ему на основании этой статьи. Он мог подвергать в административном порядке заключению в тюрьму на 3 месяца или аресту на тот же срок, или денежному штрафу на 3000 рублей за нарушение обязательных постановлений. Получение административными органами права рассмотрения дел, которые, вместе с судебными уставами, должны были разрешаться исключительно в судебных местах, означало существенное нарушение принципа независимости суда⁴⁵⁸.

В 1893 году с разрешения царя значительная часть уголовных дел, связанных с горским населением, была изъята из общегражданских судебных уставов и передавалась на рассмотрение военным судам. В этом же году на Терскую область были распространены правила об административной высылке в Восточную Сибирь лиц из горского населения, обвиняемых или подозреваемых в краже лошадей и скота, а также другого имущества. В 1892 году была подтверждена статья 26 «Учреждения Управления Кавказского края» об административной высылке лиц горского происхождения за проступки до 5 лет в пределах области и за пределы Кавказского края⁴⁵⁹. На основании Высочайших повелений, последовавших 29 июля 1891 года и 25 января 1893 года, обвиняемые в вооружённом нападении на пассажиров и служащих железных дорог Кавказского края предавались военному суду для осуждения по законам военного времени, в случае, если преступление сопровождалось убийством, покушением на убийство, нанесением ран, увечий, разбоем, грабежом или поджогом. По ходатайству Главноначальствующего гражданской частью на Кавказе такая мера стала применяться не только к железным дорогам, но и к остальным местностям. Хотя данная мера и была принята как временная, действовала она на Кавказе довольно долго⁴⁶⁰. Н.С. Чхеидзе обличал царизм в несправедливом отношении к горцам. На заседании III Гос. думы он говорил: «…Кавказская администрация только и занимается тем, что применяет террор к мирному населению. В сравнении с этой администрацией Зелим – хан прямо агнец невинный…»⁴⁶¹.

Развитие чеченских судов

При создании в 1858 году так называемых «народных судов» в Осетии, Чечне, Кабарде, царизм использовал тот богатый опыт, который был накоплен в первой половине XIX века «Временным судом» в Кабарде (1822–1858 гг.) и «Народными судами» в Осетии (1847–1858 гг.) и Чечне (1852–1858 гг.). Опасаясь новых обострений политических отношений с народами Северного Кавказа царизм при введении новой системы суда в крае вынужден был считаться с особенностями общественного строя, традициями, нравственными нормами обычного права и религиозными убеждениями местного населения. Члены новых судебных органов избирались из местного населения, а председателями являлись начальники военно – народных управлений. По форме суд был создан по российскому образцу, но юридической основой судопроизводства оставались нормы обычного права местных жителей⁴⁶². Начиная с 1870 года согласно «Временным правилам» в сельских судах Кубанской и Терской областей решались лишь только мелкие споры и дела, стоимость которых не превышала 30 рублей. По всем мелким делам стоимостью свыше 30 рублей жители обращались в окружной суд, на что приходилось тратить больше средств и времени. Сельский суд решения принимал с общего согласия всех его членов и по большинству голосов⁴⁶³.

Сельские (аульные) суды существовали в каждом сельском обществе. Сельский суд составлялся из судей, избираемых сельским сходом. Судьи избирались на 1 год. Председательствовал на суде кто – либо из судей по выбору. Наказания, к которым сельские суды могли приговаривать: денежный штраф до 3-х рублей, арест до 7 дней, общественные работы до 6 дней. Решения и приговоры сельских судов составлялись письменно и объявлялись большей частью на арабском языке. Жалобы на их решения передавались в Горский словесный суд в течение месяца. В решении уголовных дел, согласно правил от 18 декабря 1870 года, Горский суд определял «…по совести – степень виновности обвиняемого, по обычаю – количество вознаграждения, следующего потерпевшему от преступления, и по закону – следующее виновному наказание»⁴⁶⁴.

В равнинных районах Грозненского и Хасав-Юртовского округов, в Кубанской области были учреждены аульные суды, а в Аргунском и Веденском, а также в горной части Грозненского и Хасав-Юртовского округов вводились участковые суды. Те и другие рассматривали одинаковый круг вопросов: в их ведение передавались уголовные дела по маловажным преступлениям, совершённым в пределах территории сельского общества. Более важные уголовные дела разбирались окружными словесными судами⁴⁶⁵.

В Терской области ведомству горских словесных судов подлежали дела, возникавшие между горцами. Кроме того, горский суд мог приступить к разбору дел в качестве суда третейского в случае обращения к нему обеих тяжущихся сторон, даже если одна из них не относилась к горскому населению. В горских судах отсутствовали присяжные поверенные, адвокаты и защитники. На основании параграфа № 66 изданных 18 декабря 1870 года временных правил для Горских словесных судов Терской области, данные суды выносили решения и приговоры окончательные и неокончательные. На последние разрешалось подавать апелляционную жалобу начальнику Терской области⁴⁶⁶. Первоначально для горских судов Терской области в качестве апелляционной инстанции 29 мая 1862 года был образован Главный народный суд, состоявший из председателя, 3 кадиев, 8 депутатов, 1 делопроизводителя, 4 переводчиков и 2 писарей. На приговор горского суда, когда штраф составлял до 30 рублей, арест не свыше месяца, никаких жалоб не допускалось⁴⁶⁷. Все решения Главного народного суда принимались большинством голосов и передавались на утверждение начальнику Терской области. Постепенно принятие апелляционных решений напрямую перешло к начальнику области.

Работу терских судов затрудняло то, что никакого надзора за личным составом их не велось, над судьями не было установлено никакой дисциплинарной власти. Такой порядок не способствовал выработке профессиональной этики, столь необходимой в судейской службе⁴⁶⁸. Обязательное участие в народных судах административных чинов часто нарушало понятие не только о народном, но и вообще о суде, т. к. дела в них решались под давлением казённых чинов.

По заявлению председателя Грозненского горского словесного суда, нередко наблюдались случаи подкупа судей, особенно в сельских судах, где взятки начинали отсчёт с 5 копеек. Сторона, желавшая выиграть дело в сельском суде, обычно подходила к судейскому столу, незаметно бросала за воротник судье, как бы не замечавшему, небольшую монету и после этого уже ожидала благоприятного для себя решения суда⁴⁶⁹. По заявлению председателя Грозненского горского словесного суда, а также председателя Веденского горского словесного суда, желающие попасть в депутаты не жалели ни обещаний, ни угощений, ни денег. На подкуп выборщиков затрачивалось по несколько сот рублей. «Баллотировка, – говорил один из очевидцев, – походит на продажу с публичного торга выгодных должностей депутатов горского суда»⁴⁷⁰. При таком составе судов само судебное разбирательство являлось ненужной формальностью: исход дела предрешался вне суда, в ближайшей кофейне. Такой суд деморализовал, развивал сутяжничество, убивал веру в правосудие и подрывал авторитет судебной власти. Один из правоведов того времени так охарактеризовал положение судебной части на Северном Кавказе: «Если определять достоинства суда исключительно степенью его дешевизны для казны и для тяжущихся, то горские и народные суды близки к идеалу…»⁴⁷¹. Когда судьи в народные суды стали назначаться администрацией, была потеряна вера в справедливость суда⁴⁷². Горские словесные суды было бы правильнее назвать, по их сути, административными судами⁴⁷³.

По свидетельствам очевидцев того времени у чеченцев было 3 суда: уголовный – Окружной, Горский словесный суд и не признаваемый законами народный суд (суд кровной мести)⁴⁷⁴. В управлении Аргунского округа, в лице председательствующего в суде, в начале 60-х годов XIX века была сконцентрирована большая власть. Этот судья пользовался уважением у народа, так как при судебных разбирательствах использовал свои обширные знания законов и обычаев. Криминогенная обстановка на подведомственной ему территории оставалась спокойной⁴⁷⁵. По существовавшим правилам, председательствовали в горских и народных судах первой степени начальники округов или участков. В действительности же нередко эти должности занимали другие лица. Например, в Грозненском горском суде председательствовал неоднократно подпоручик, мусульманин – командир сотни милиционеров. Председатели горских судов жаловались на тяжесть совмещения в одном лице: расследования преступлений, судебной оценки, добычи улик и исполнения приговора. Самые добросовестные из судей глубоко сознавали свою беспомощность в судебном деле и крайне им тяготились⁴⁷⁶.

Во всеподданнейшем отчёте за 1881 год, начальник Терской области сообщал о неудовлетворительном отношении горского населения к судебным и мировым учреждениям, не соответствующим по своему делопроизводству понятиям и характеру горцев. На полях данного отчёта император начертал «Меня не удивляет»⁴⁷⁷.

Общеевропейские принципы пореформенного российского права оставались непонятными и чуждыми подавляющему большинству коренного населения Северного Кавказа⁴⁷⁸. В общинах разворачивалась традиционная правовая жизнь, её участники заключали сделки, разрешали споры и при этом мало интересовались, как относятся к их обычаям царь и его окружение⁴⁷⁹. По горскому закону «кровь смывается кровью». Арест убийцы царскими властями и смерть виновного в тюрьме или в ссылке часто не засчитывалась в счёт кровной мести. Если арестованный преступник погибал в неволе, что случалось со многими осуждёнными горцами, кровная месть часто переносилась на ближайшего его потомка или родственника с отцовской стороны⁴⁸⁰.

В чеченском фольклоре часто воспевалось отмщение. Так, в одной из старинных песен звучат следующие слова:

 
«Под горою укроет могила меня,
И забудет жена, что любила меня.
 
 
Насыпь черную травы покроют весной,
И меня позабудет отец мой родной.
 
 
И сестра моя станет, наплакавшись всласть,
Жить, как будто без брата на свет родилась.
 
 
Только старший мой брат – настоящий джигит —
Будет помнить о брате, пока не отмстит.
 
 
И покуда не ляжет со мной под горой,
Обо мне не забудет и брат мой второй»⁴⁸¹.
 

Особенностью обычного права чеченцев и ингушей является то обстоятельство, что присвоение чужого имущества, совершённое путём кражи, грабежа, объединяются в единое понятие «воровства» и во всех случаях наказываются возвращением похищенной вещи или выплатой стоимости её в двойном размере⁴⁸². Издавна в Чечне было два рода суда: по шариату и по адату. Суд по адату принадлежал избираемым посредникам; по шариату же могли судить только муллы и кадии. Каждый имел право избирать род суда по своему желанию. Имам Шамиль запретил суд по адату в своих владениях и повелел, чтобы каждый мусульманин судился не иначе, как на основании шариата⁴⁸³. Под шариатом подразумевалось мусульманское право, основанное на общих правилах и положениях ислама, изложенное в Коране. Действие шариата на Кавказе по российским законам было ограничено главным образом религиозными и семейными делами. Горцы, приверженцы шариата, стремились к полной отмене действия адатов в практике горских судов⁴⁸⁴.