Текст книги "Царское прошлое чеченцев. Политика и экономика"

Формирование горских милицейских частей

После окончания Кавказской войны командующий в Кубанской области разоружил всех жителей. Д.И. Святополк-Мирский в Терской области этого не сделал, за что, в свою очередь, и получал многочисленные нарекания. Терским горцам было предоставлено право носить оружие только в пределах их сёл. В станицах или городах они должны были появляться только безоружные³⁸⁶. Право разоружение горцев было предоставлено всем казакам, что вело к постоянным стычкам.

С 1860 по 1862 год в Терской области находились на службе 6 сотен временной туземной милиции. Для наблюдения за внутренней безопасностью и благоустройством, в округах с горским населением, при начальниках народных управлений, была учреждена охранная стража из горцев. Стража полагалась при начальнике области, при трёх начальниках военных отделов, при пяти окружных начальниках, при участковых начальниках. Чины охранной стражи составляли постоянный конвой начальников всех уровней управления и использовались при рассылке приказов, сборе информации. Зачастую горцам – милиционерам приходилось участвовать в тушении пожаров. В укреплениях Шатой и Ведено имелось несколько пожарных инструментов. В целом, в Аргунском, Веденском и Хасав-Юртовском округах даже к 80 годам XIX века пожарная часть так и не была оборудована, хотя пожары возникали довольно регулярно³⁸⁷.

Терский Конно-иррегулярный полк не оправдал своего назначения для власти: по выражению начальника области Д.И. Святополк-Мирского, он был «…дурно составлен»³⁸⁸. По проекту, представленному Святополк-Мирским, в Терской области были сформированы 12 сотен постоянной милиции. Одновременно с этим был упразднён Терский Конно-иррегулярный полк и туземная временная милиция. Государственная казна не терпела убытков от содержания милиции, так как расквартированные здесь войска сокращались за её счёт. Донские казачьи полки № 21 и № 34 были отпущены на Дон, а пятая и шестая сотни полков Терского казачьего войска были определены на льготу. Таким образом, государственное казначейство сохранило 19280 рублей серебром³⁸⁹.

В состав постоянной милиции входила охранная стража, а в округах Среднего Военного отдела, в Нагорном округе Восточного отдела и в Ингушском округе – наиболее беспокойных в военно-политическом отношении – сельская полиция. 19 июня 1862 года командующим Кавказской армией был утверждён проект об учреждении в Терской области охранной стражи и земской полиции. Сформированные сотни постоянной горской милиции охраняли пути сообщения в области, несли службу на кордонах. По кордонам были распределены в основном бывшие чины Терского Конно – иррегулярного полка, 6 сотен которого влились в милицию³⁹⁰. 29 января 1865 года император Александр II утвердил временное «Положение о Терской постоянной милиции». Её численный состав не должен был превышать 11 сотен, а подчинялась она начальнику Терской области. Для проверки личного состава милиции, снабжения её продовольствием, при областном начальнике учреждалась должность инспектора Терской постоянной милиции. Инспектору никакой распорядительной власти по милиции не предоставлялось³⁹¹.

Сотенные командиры милиции и их помощники избирались из горцев, дослужившихся до офицерских чинов. Урядниками же и всадниками принимались, по добровольному желанию «…исключительно туземцы Терской области». Служба офицеров милиции, в отношении их прав и льгот, приравнивалась к службе в регулярных войсках, но при переводе их в регулярные войска, офицеры – милиционеры принимались на общих основаниях³⁹². Все чины милиции обязаны были иметь одежду и вооружение за свой счёт. В силу того, что обмундирование, вооружение и лошадь стоили в то время довольно дорого, иногда всем сельским обществом, коллективно, оказывали помощь односельчанину, желавшему служить в милиции. Например, хорошее седло стоило 3 коровы, хорошее кремневое ружьё – 7 коров³⁹³. Горцы, служа в российской милиции, одевались в свою национальную форму – черкеску, папаху, бурку и т. п. Интересно, что в 80-х годах XIX века был принят закон, по которому казакам Терского войска также было официально разрешено заменить форменные мундиры черкесками произвольных цветов, одинакового с мундирами покроя³⁹⁴.

Несение службы уроженцами Кавказа за пределами Терской области

Чеченцы несли службу не только в Терской области, но и в других регионах империи, а также воевали за рубежом. 22 июня 1906 г. депутат от Терской области Т.Э. Эльдарханов на заседании Гос. Думы выступил с заявлением на имя председателя I Думы кадета С.А. Муромцева. Основанием для заявления послужила полученная им телеграмма, где говорилось о найме чеченцев в качестве стражников для отправления в центральные губернии России. В телеграмме было сказано: «Чеченский народ не может позволить, чтобы руки их братьев обагрились кровью невинных русских граждан». В телеграмме содержался протест «против недостойного пользования невежеством и темнотой горцев». Т.А. Эльдарханова поддержали мусульманские депутаты, а также трудовики, кадеты и некоторые другие фракции Думы. Все они предложили предъявить запрос главе правительства о том, по чьей инициативе готовят из чеченцев «погромщиков мирных русских граждан», обещая им чины, почётную службу и знаки отличия, и намерен ли он принять меры к немедленному возвращению нанятых чеченцев и «прекращению преступной агитации»³⁹⁵.

Чеченцы служили в различных воинских подразделениях. В списке 4-ой сотни Кавказского Конно-горского полка значились: Чир Шотаев, Султан Гирей Алиев, Башир Махмутов, Сулан Бехаев, Караха Айдемиров, Мурдал Мукаев, Лягш Давкуров, Неси Ислан, Алиха Муреев, Дзага Арсамиков и Нана Алагаров³⁹⁶. Подпоручик Абдул Кадыр Султан Гиреевич Ахматов служил в 83 Самурском пехотном полку³⁹⁷. Для освобождения напряжения в крае был создан полк из чеченцев для участия в подавлении польского восстания 1863–1864 годов. В состав полка были набраны лица, считавшиеся «наиболее беспокойными»³⁹⁸. Терские милиционеры участвовали в подавлении восстаний, конвоировали горцев при переселении в Турцию. Зачастую горцы сами изъявили желание участвовать в этих экспедициях, так как за такую работу больше платили и в условиях военного времени, можно было быстрее дослужиться до более высокого чина или получить награду, что также давало прибавку к жалованью. Объективно специфика военной службы определялась тем, что армия являлась инструментом государственного вооружённого насилия во внешней и внутренней политике, которое могло сопровождаться уничтожением людей, а также инфраструктуры, обеспечивающей их повседневную жизнь и деятельность³⁹⁹. В 1861 году, когда на Западном Кавказе продолжались военные действия, горцы Терской области изъявили добровольное желание там воевать на стороне русских. Из Чеченского округа на войну отправились юнкера: князь Карасай Алхазов, Кадир Абаев, Узурхан Г амирзаев, а также всадники: Лечи Мимиев, Гучилука Хапцаев и Моска Аргунаев⁴⁰⁰. От Ичкеринского округа на Западном Кавказе воевали рядовые: Али Дебир Даджиев, Шамиль Шамхалов, Киха Алиханов⁴⁰¹.

Причин вступления чеченцев в ряды конно-иррегулярных полков было несколько и, чаще всего они носили чисто экономический характер. Во – первых, на глазах был показателен пример соотечественников, вступивших на военное поприще еще в период Кавказской войны. Достигая определенных чинов и знаний, они существенно подняли свое хозяйство, став в скором времени крупными землевладельцами и предпринимателями. Во – вторых, это награды, которые гарантировали их обладателям пожизненную пенсию, возможность получения доходной должности, право носить оружие и другие привилегии, которые ставили их на один уровень с русским населением империи. Здесь показателен случай, когда после убийства Ш. Эльмурзаева у жителей Старого Юрта отобрали все оружие, оставив его только милиционерам и лицам, имевшим боевые награды. В – третьих, сама служба в армии давала чеченцам неплохую статью дохода, которую во многих случаях на скудных участках горских пашен получить было невозможно. Таким образом, причин для вступления в состав конно-иррегулярных полков было более чем достаточно⁴⁰²

В начале 70-х годов XIX века Россия начала усиленно готовиться к войне с Турцией. В связи с этим в одном из документов ставилась стратегическая задача: «Одной из первых мер в предвидении разрыва с Турцией, должно быть образование сколь можно многочисленной милиции из среды нашего мусульманского населения, в особенности горцев, и вывод их на театр военных действий»⁴⁰³. Хотя по закону Терская постоянная милиция могла состоять только из 11 сотен, её численный состав периодически менялся. В состав Терской милиции входили аульные старшины и их помощники, составлявшие земскую полицию. Кроме сотенного командира (с офицерским званием) в состав милицейских сотен входили юнкеры, урядники, всадники и писарь. Писарь направлялся из казачьих или регулярных войск. Кроме того, в каждой милицейской сотне должны были служить два человека (в крайнем случае, один), владевшие русским языком и умевшие писать по-русски. Офицеры милиции носили на черкесках плечевые погоны и эполеты⁴⁰⁴.

Самое крупное сокращение милиции за 60-70-е годы XIX века произошло в 1865 году, когда горцы эмигрировали в Турцию. Затем её численность выросла до 14 сотен. Правительством предполагалось подкупать горцев, особенно чеченцев, эмигрировавших в Турцию, уже в ходе боевых действий, чтобы привлечь их в ряды русской армии. Как говорилось в одном из докладов: «На этот предмет вообще не следует жалеть лучшего средства – денег»⁴⁰⁵. Сбор сведений о путях сообщения и населенных пунктах, представляющих по современным понятиям элемент топографической разведки, являлся важной задачей. Эти сведения собирались на территории Европейской Турции, т. е. в районе предстоящих боевых действий⁴⁰⁶. Возможно, руководство предполагало также использовать чеченцев, эмигрировавших в Турцию, для сбора секретной информации за вознаграждение. В 1876 году, накануне русско-турецкой войны, из горцев Терской области был сформирован Терско – горский конно-иррегулярный полк⁴⁰⁷. За военные отличия многие чеченские офицеры и всадники были представлены к наградам⁴⁰⁸.

Чеченский конно-иррегулярный полк

25 января 1877 г. началось формирование Чеченского конно-иррегулярного полка. Начальник Терской области, с согласия командующего Кавказской армией, назначил командира полка, который в свою очередь, подбирал сотенных и взводных командиров. Командиром Чеченского полка стал Арцу Чермоев. Назначение на определенную должность имело вид своеобразной пирамиды: офицер самостоятельно должен был набрать по месту жительства определенное количество всадников. Отбор всадников и формирование полков возлагались на окружное начальство. Половину рядового состава предполагалось набирать из добровольцев, половину – по жребию. При нежелании идти на службу, всадник имел право выставить вместо себя другого. Однако число желающих служить было намного больше необходимого состава формируемых полков. В адрес начальства посыпались жалобы и прошения увеличить состав конницы.

Каждый полк имел свое знамя, сотенные значки, зурну и барабан. Трубачи, лекари, мастера-оружейники и прочий вспомогательный состав Чеченского полка был подобран из числа местных казаков, знавших язык, обычаи чеченцев. В Чеченский полк в первую очередь зачислялись лица от 18 до 40 лет, обладающие крепким здоровьем и имеющие полное боевое снаряжение – коня, сбрую, теплую одежду, а также, владеющие русским языком и грамотой, даже арабской. На последнее условие пришлось «закрыть глаза» – из 66 человек, набранных в Аргунском округе, насчитывалось всего 12 грамотных. Полное снаряжение всадника стоило от 150 до 1000 рублей. Большинство из призванных таких денег не имели. По просьбе личного состава главнокомандующий разрешил выдать в качестве аванса треть будущего жалованья, чтобы горцы смогли «снарядить себя всем необходимым к предстоящему зимнему походу». Каждому из нуждающихся казна выделила по 40 рублей жалованья и по 8 руб. 88 коп. на питание и фураж. Так, Чеченскому конно-иррегулярному полку было выдано 30 350 рублей серебром⁴⁰⁹.

Горцы достойно служили на фронтах Русско-турецкой войны и практически никогда не переходили на сторону противников, хотя те и были не только их единоверцами, но иногда и земляками, эмигрировавшими в Османскую империю. Пролитая за обладание Кавказом русская кровь, которой попрекали кавказцев, окупилась кровью горцев, пожертвованной как за собственную самодостаточность, так и за русское благополучие и славу, в борьбе с врагами России. Особенностью горцев в бою была их личная инициатива, смелость, самоотверженность. Горцы никогда не оставляли на поле битвы не только своих раненых, но даже и убитых и выносили их, несмотря на огонь противника. Устойчивым обычаем, заимствованным у горцев, стал вынос с поля боя тел погибших, какой бы ценой это не приходилось оплачивать. Солдаты и казаки приняли горский обычай не оставлять тела убитых в руках противника и часто ради этого, также как и горцы, несли чувствительные потери⁴¹⁰.

В одном из воззваний, распространённых среди горцев во время самого крупного за весь период после окончания Кавказской войны вооружённого восстания горцев в Чечне и Дагестане в 1877 -78 годах против российских властей, говорилось: «Служащие из наших узденей в русских учреждениях продают ислам за чины, ордена и деньги, живут зажиточно, сильно поддерживают сторону русских»⁴¹¹. Действительно, в ходе подавления восстания были очень редки случаи перехода милиционеров на сторону восставших. Это не осталось не замеченным властями. Многие чеченцы получили ордена и медали за участие в подавлении восстания 1877 -78 годов в Чечне и Дагестане⁴¹².

Чеченцы на службе у Шамиля и российского императора в годы Кавказской войны

В имамате Шамиля также действовала милиция, разделённая на сотни. Первым знаком отличия у Шамиля была серебряная круглая медаль, которую мог получить сотенный командир наибской милиции. На медали было написано по-арабски «За храбрость сотенному командиру». Следует заметить, что наряду с награждением за храбрость в имамате Шамиля существовало и так сказать «негативное» награждение, т. е. за «трусость». Тем, кто проявил в сражении трусость или малодушие, обшивали правый рукав черкески войлоком или пришивали на спину кусок материи – знаки, подчёркивающие неблаговидный поступок. Эти знаки носили до тех пор, пока виновные не исправлялись, т. е. не отличались в бою. Орденами награждались и бывшие русские солдаты, бежавшие в горы. Например, перебежчик – драгун Нижегородского полка Родимцев за свои смелые действия был награждён имамом орденом «За храбрость»⁴¹³.

Многие горцы, воевавшие на стороне российской армии в годы Кавказской войны, получали не только медали, но и высшие имперские ордена. Получение некоторых из орденов давало право владельцу на потомственное дворянство и пожизненную пенсию. За отличия в ходе боевых действий прапорщик Минатула Ибрагимов 14 сентября 1841 года получил орден св. Станислава 3 степени. 27 апреля 1843 года прапорщику Абдул-Аджи Ибрагимову был вручён орден Св. Анны 4 степени. Мустафа Ибрагимов, дослужившийся до звания подполковника, был награждён орденом Св. Анны 4 степени (31 декабря 1851 года) с надписью «За храбрость»; орденом Св. Анны 3-й степени с бантом (7 октября 1853 года); орденом Св. Станислава 2 степени с мечами (8 декабря 1857 года). Сам Мустафа был княжеского происхождения⁴¹⁴. Знамена кавказским горцам жаловались очень щедро; так, с 1840 по 1845 год было пожаловано тринадцать знамен – и это при том, что части, как правило, насчитывали не более 300 человек! Надписи на знаменах говорили об отличиях, за которые они были пожалованы; причем на обратной стороне та же надпись была сделана на арабском языке; отличие же в основном состояло в покорности, преданности и усердии, а также в заслугах, «оказываемых постоянно в делах с непокорными горцами»⁴¹⁵.

Многие мемуаристы отмечали высокий уровень корпоративной конкуренции среди кавказских полков. Одним из мощных двигателей в Кавказской войне стала соревновательность между солдатами различных полков, занятых в одних и тех же операциях. Дело доходило до откровенной вражды, чем горцы не редко и пользовались. Однажды в базарный день в одном из сел возникла драка между чеченцами и солдатами Апшеронского полка. Прибежавшие на интригующий шум нижние чины Куринского полка бросились на помощь горцам, объясняя свое поведение так: «Как нам не защищать чеченцев?! Они – наши братья, вот уже 20 лет как мы с ними деремся!»⁴¹⁶.

Ежегодно на содержание Терской постоянной милиции казна отпускала 239250 рублей. 9 февраля 1871 года императором была утверждена смета расходов на содержание городских полиций в Терской области, по которой данные расходы были отнесены на счёт городских доходов. В 1893 году в Грозненском округе офицеры-горцы получали содержание: кадий Шатоевского горского словесного суда – прапорщик Абдул Кагир Абдул Кадыров – 300 рублей; помощник командира 6 сотни Терской постоянной милиции подпоручик Шерипов – 414 рублей; командир 6 сотни ротмистр У. Лаудаев – 649 рублей⁴¹⁷. За участие в русско-турецкой войне 1877-78 годов, горцы офицерского звания имели право на получение пенсии. Так, например, стали получать пенсии Джантемир Чериев и Ибит Арсамаков⁴¹⁸. Помимо этого, поощрялись материально и члены семей воевавших в Турции горцев. Дочь прапорщика Мачика Чепанова, по имени Дезик, жившей в селе Брагуны «… за усердие и преданность отца Русскому правительству» выплачивалась пенсия, размером 7 рублей 50 копеек, до выхода девушки замуж. Дочерям майора Баты Шамурзаева, до их выхода замуж выплачивалось 262 рубля. Мулла Карнуко Центро, из селения Гойты «За услуги и преданность правительству» получал пенсию в 75 рублей⁴¹⁹. По данным за 1895 год, около 100 чеченских офицеров и чиновников от царского правительства получали в качестве поощрения их службы более 10000 десятин лучшей земли в Терской области⁴²⁰. Горцы, служившие в российских войсках и нарушившие закон, отбывали наказание в военно-исправительных ротах.

Правовой статус постоянной горской милиции за время ее функционирования определенным образом менялся. Так, милиционеры, получавшие жалованье надсмотрщиков лесов, на основании Указа от 30 декабря 1869 г., были исключены из состава сотни, т. к. по этому Указу горские округа переводились на общегражданское управление. Менялась и ведомственная подчиненность горской милиции. В 1871 году ее дела из Кавказского горского управления были переданы в штаб Кавказского военного округа. В 1913 году горская постоянная милиция была существенно реформирована. Постоянная милиция в Терской области была упразднена, а вместо нее сформирована охранная стража, аналогичная земской страже центральных губерний империи⁴²¹.

Вопрос о Терской постоянной милиции поднимался в III Государственной думе. В Главном управлении казачьих войск был разработан проект преобразования этой милиции в Терскую полицейскую стражу, которая состояла бы в основном из казаков. Если милиционеру платили не более 240 руб. в год, то стражнику намеревались положить от 300 до 430 рублей. Появление вместо милиции полицейской стражи совпало с некоторым обновлением администрации Терской области. Казаки стали составлять до 90 % Терской полицейской стражи⁴²².

Глава IV
Миграция населения

Европейское миграционное движение в XIX веке

Имперская «национальная политика» никогда не строилась на игнорировании этничности. Напротив, можно лишь говорить о различных формах ее использования – от демонстративной «глухоты» к национальным различиям до жестокой избирательности, опирающейся на эти различия. Подобная этническая избирательность обеспечивает достижение различных локальных задач – от «разбавления» проблемных туземных территорий лояльным населением до поддержания определенного уровня доминирования и гомогенности в преимущественно русских районах. В то же время этническая чересполосица вкупе с аграрным перенаселением и далекими от разрешения земельно-сословными противоречиями оказывается серьезной угрозой для всей имперской конструкции региона. В острых межгрупповых противоречиях самодержавное государство стремится поддержать, прежде всего, казачество как свою ключевую социальную и военную опору и вытеснить горское население с его исконных территорий⁴²³.

Эмиграция как общественно – экономический феномен – это, как правило, следствие драматических событий, сопряжённое с острыми социально – психологическими коллизиями, зачастую обретающими трагический оборот. Недаром уже в древних Афинах самым тяжёлым наказанием, применявшимся крайне редко, был остракизм – изгнание из города провинившегося лица по решению народного собрания. Эмиграцию можно разделить на компактно-массовую (одновременный исход большой массы людей из страны обитания через определенные пункты – морские порты, крупные железнодорожные узлы и т. п.), дисперсномассовую (исход большой массы людей разрозненными группами), и индивидуальную – разными путями, через различные пункты⁴²⁴.

В период 1840–1900 гг. эмиграция из Европы приняла такие большие размеры, что стала сильно влиять на понижение прироста населения. В некоторых странах количество эмигрантов составляло половину естественного прироста населения. На первом месте среди стран, поставлявших эмигрантов из Европы, стоит Соединенное королевство. Надо сказать, что не только ирландцы составляли контингент эмигрантов. Огромные массы англичан также покидали свою родину, рассчитывая найти за океаном лучшие условия существования. На втором месте стоит Германия, которая за 60 лет дала почти 5 млн. человек, покинувших свои родные края. Дальше идет Россия. За Россией следует Италия, Австро-Венгрия и Испания⁴²⁵.