Электронная библиотека » Збигнев Сафьян » » онлайн чтение - страница 7

Текст книги "Грабители"


  • Текст добавлен: 28 октября 2013, 15:59


Автор книги: Збигнев Сафьян


Жанр: Зарубежные детективы, Зарубежная литература


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Ясно, поручик. Разве когда-нибудь мы потеряли кого-нибудь из виду или дали себя заметить?

Кортель подумал, что стоило бы сделать Янека милицейским водителем, он был бы незаменим.

Как это чаще всего бывает в Варшаве, после долгого перерыва подъехало сразу несколько машин. Бася села в третью. Все машины отправились почти одновременно, и на углу Пулавской образовалась пробка. Они свернули влево…

Такси, в котором была Бася, поехало прямо по улице Подхорунжих и, не доезжая до угла Черняковской, включило левый поворот. Потом исчезло на некоторое время из поля зрения… Темно… Редкие фонари. Бараки и деревянные будки. Несколько старых домов, подлежащих сносу…

Такси затормозило на Черняковской.

– Останови, – сказал Кортель. – Сверни на Лазенковскую и жди меня там.

Кортель выскочил из машины почти одновременно с Басей. Он видел ее издалека. Девушка шла по пустому тротуару улицы Черняковской. Он прибавил шагу. Бася свернула на Пшемысловую и зашла в какой-то двор… Он увидел ее стоящей в полуприкрытых воротах. Двор был невероятно захламлен: ящики, доски, кучи металлолома… В глубине двора стоял сарай, служивший, вероятно, гаражом. Двойные деревянные двери были закрыты. Бася подошла к дверям.

Кортель достал пистолет из кобуры, спрятанной под пиджаком. Бася уже поворачивала в замке ключ. Заскрежетал отодвигающийся засов. Девушка дернула тяжелую дверь, стало видно большое пространство гаража. Кортель движением левой руки оттолкнул Басю…

– Боже! – крикнула она от неожиданности и упала на землю. Луч света от мощного карманного фонарика выхватил из темноты соломенный тюфяк, брошенный прямо на бетонный пол, деревянные стены…

– Руки вверх! Милиция! – крикнул инспектор.

Ответа не последовало. Гараж был пуст. Кортель увидел свисающую на шнуре лампочку, отыскал выключатель. Было ясно, что еще недавно здесь кто-то жил. Бася сидела на земле, лицо ее было закрыто руками.

– Вставай, – сказал он. – Иди.

Она послушно встала, и они вдвоем вошли в гараж. Кортель закрыл за собой дверь и полез в Басину сумку. Там лежали хлеб, несколько банок с консервами, сигареты, сухое молоко и даже четвертинка водки…

– Сколько раз ты сюда приходила?

Он велел ей сесть на матрац, сам стараясь не смотреть ей в лицо.

– Два, – сказала она тихо. – Сегодня третий. Кортелю хотелось кричать: «Отдаешь ли ты себе отчем в том, что творишь?» Но он спросил спокойно:

– Когда Зельская сообщила тебе, что прячет здесь Окольского?

Бася молчала.

– Отвечай… – Он говорил, не повышая голоса. – Молчание уже не имеет смысла. Достаточно проверить отпечатки пальцев, чтобы без всяких сомнений утверждать, что здесь был Окольский, Зельская, ты…

– Ты только милиционер и не более, – прошептала она.

– Да, только. Я слушаю.

– Два дня спустя… когда это произошло, – она говорила с трудом, – знаешь, он был у нее. В страшном отчаянии. Он ничего не сделал, но все было против него. Все. Она должна была спрятать его. Дядя Зоси имел когда-то машину и купил этот гараж. Теперь он иногда сдает его. Зося попросила у него ключ. Сказала, что коллега попросил поставить на несколько дней машину… И проводила Болека сюда. Приносила ему еду, но кто-то стал за ней следить, она стала бояться приезжать… Помнишь, я тебе говорила об этом?

– Не много ты мне говорила!

– А что мне оставалось делать? – На мгновение к ней вернулся прежний вызывающий тон. – Я должна была ей помочь! Я поклялась, что никому не скажу об этом. Ты… ты воспринимал его как убийцу, а я его знала…

– Ну и что из этого? – спросил Кортель.

Она смотрела на Кортеля широко открытыми глазами.

– За мной никто не следил, поэтому я принесла ему еду… Я не думала, что ты… Болек испугался, когда я пришла… В первый раз даже очень, выглядел как загнанный зверь. Грязный, небритый. Глаза красные. Он боялся даже во двор выйти. Говорил, что ему уже конец, что ему никто уже не может помочь, что все это только продление агонии.

– Конспираторы, – сказал он зло. – У Окольского был собственный ключ?

– Да. Дядя дал Зосе два ключа.

– Окольский знал, когда ты приедешь?

– Нет. Он не мог знать. Первый раз я приходила утром – отпросилась с работы. Второй – сразу после обеда. Я ему не говорила, когда приеду.

– Никто больше не знал, что он здесь скрывается?

Она пожала плечами.

– Не забудь, что кто-то следил за Зосей.

– Дай мне этот ключ.

Они вышли. Кортель закрыл гараж. Янек ждал на Лазенковской. Кортель зашел в телефонную будку. Надо было установить наблюдение за гаражом: вдруг Окольский вернется.

– Поедешь со мной в комендатуру, – сказал он Басе.

Она остолбенела.

– Ты хочешь…

– Обязан, – сказал он сухо. – Обязан, – повторил он. Кортель хотел сказать ей еще что-то, но слова застряли у него в горле.

XII

Он лежал на голом диване, куря сигареты одну за другой. Было около двенадцати ночи. Он вернулся с работы час тому назад. Разговор с шефом, затем допрос Зельской… Все это затянулось надолго. Самым трудным был разговор с шефом. На рабочем столе шефа стояла лампа, в кабинете был полумрак. Кортель сидел в глубоком кресле, свет не падал ему в лицо, и это приносило облегчение. Он ненавидел исповеди, да и вообще не любил раскрывать душу. Поэтому говорил кратко, равнодушно, словно речь шла о чем-то другом.

Майор не прерывал его. Не задал ни одного вопроса. И только когда Кортель закончил, сказал:

– Не знаю, какое решение вынесет прокурор… Я постараюсь, чтобы он не применил санкции. Дело будет значительно проще выглядеть, если мы найдем Окольского. Сам понимаешь, что я должен подать рапорт.

– Понимаю.

Майор получил от прокурора санкцию на арест Зельской и обыск в ее квартире. Поехали туда все вместе. Им открыла вдова советника. Когда она увидела мундиры и услышала вопросы о ее квартирантке, у нее глаза на лоб полезли. Она, не раздумывая, стала говорить, что Зельская не выходила сегодня из дому, что дважды разговаривала по телефону, который стоит в коридоре… Но ее не слушали. Постучали в дверь квартирантки. Зельская была спокойна, и только когда плотнее куталась в халат, пальцы ее дрожали. Кортель заметил это. Майор предъявил ордер.

– Вот и дождалась, – сказала Зельская, садясь за стол. – Все открыто, прошу вас.

Обыск не занял много времени. В шкафу и ящиках был порядок, а впрочем, все, чем обладала Зося Зельская, без труда можно было уместить в двух чемоданах. Несколько юбок, немного белья… В ящике небольшого столика лежала сберкнижка с вкладом в тысячу восемьсот злотых, несколько фотографий, писем. Майор забрал фотографию Окольского. Некоторые снимки были с надписями: «Самой дорогой Зосе…», «Зосе, которую никогда не покину…»

– Знаете ли вы, почему прокурор, – спросил майор, – санкционировал обыск?

– Знаю, – сказала она тихо. – Вы арестовали его? – Она смотрела на Кортеля.

– Когда вы видели Окольского в последний раз?

Зельская молчала.

– Когда вы последний раз были в гараже на Пшемысловой? – Он повторил вопрос, формулируя его так, чтобы она поняла, что они знают все.

Она вздохнула.

– Неделю назад. Я боялась туда ездить. Не за себя боялась. За него, – сразу же уточнила она.

– Кто, кроме вас, знал, где прячется Окольский?

Снова молчание.

– Кроме вас и пани Видавской? – уточнил майор.

– Бася ни в чем не виновата, – взорвалась она. – Оставьте ее в покое! Я умоляла ее, чтобы она поехала туда. Она вчера меня убеждала, что будет лучше для Болека, если он сам отдаст себя в руки милиции. Но я хотела подождать. Он тоже решил так.

– Как долго?

– До тех пор, пока не будет найден настоящий убийца, – сказала Зельская уже спокойно. – Поверьте ему! – умоляла она. – Не ставьте его перед судом, не выносите приговор. Ищите того, кто убил.

– А вы не подумали о том, что Окольский только ухудшает свое положение?

– У него не было другого выхода. – Она закрыла лицо руками. – Он знает не более того, что рассказал мне, а я все повторила вам. Что теперь с ним будет?

Оба, и Кортель и майор, чувствовали себя несколько неловко. Сказали Зельской, что она поедет с ними. Когда та стала одеваться, вышли в коридор.

– Не могу иметь дело с влюбленными девицами, – сказал майор. – Хотел бы поскорее поговорить с Золотой Аней.

Кортель думал о Басе. В комендатуру ехали на такси Янека. Бася сидела неподвижно, выпрямившись, плотно сжав губы. На него не глядела, молчала. Еще на площади Трех Крестов он мог попросить Янека повернуть и отвезти Басю домой, а майору сказать, что он следил за Зельской и был убежден, что Зося не станет втягивать в дело свою подругу. Если бы Бася не молчала! Если бы хоть пыталась оправдываться. Его охватил страх, что Бася знает больше, чем говорит, что…

Этот страх не покидал его и теперь, когда он лежал на диване в своей холостяцкой квартире, которую ненавидел, и слушал тиканье будильника. Кортель закрыл глаза и сразу провалился в темноту, но вдруг услышал телефонный звонок. Он подумал: звонит Бася, хотя знал, что этого не может быть. Кортель снял трубку. Докладывал поручик Соболь: он был сегодня дежурным.

– Принял рапорт опермашины, – сказал он. – Задержан Болеслав Окольский при очень странных обстоятельствах.

– Выезжаю. – Кортель сорвался с дивана. Мундир застегивал, сбегая по лестнице.

Обстоятельства в самом деле были странными. Опермашина ехала по Медзешинскому Валу. Узкая лента шоссе была пустой и скользкой от дождя, который прошел поздним вечером. Над Вислой висел туман. В 23.40 опермашина миновала перекресток с дорогой, называемой Косматки. Шоссе шло прямо, почти параллельно реке, по ровной местности. Фары доставали далеко, освещая склон Вала над Вислой. Сержант Курек, сидевший рядом с шофером, первым увидел двоих людей. Один лежал на обочине, а другой стоял над ним. Позже сержант не мог сказать с полной уверенностью, поднял ли этот второй руку, чтобы остановить машину, или просто торчал у дороги, жмурясь от света фар. Шофер же утверждал, что он поднял руку, хотя сам признавал, что мог и ошибиться. Кортель придавал определенное значение этой детали, понимая при этом, что могло быть и так и этак…

Опермашина притормозила, сержант взглянул на мужчину, неподвижно стоявшего у шоссе, но узнал его только тогда, когда тот взял в рот сигарету и осветил лицо спичкой…

– Что здесь случилось? – спросил Курек.

– Машина сбила пьяного, – услышал он в ответ. – Не знаю, жив ли. Я его оттащил с дороги. – И, вытащив из кармана пачку «Спорта», закурил, именно в этот момент Курек узнал его. Он вспомнил снимок, который находился у него в машине.

– Разыскиваемый Болеслав Окольский, – сказал Курек, и в его голосе появились нотки гордости: наконец-то к нему пришел успех.

Остальное все было просто: по радио вызвали дежурную группу и составили донесение. Человек, сбитый машиной, был еще жив, когда Кортель позвонил в госпиталь. Окольского же доставили в комендатуру. Он сидел в кабинете Кортеля небритый, грязный; избегал встречаться взглядом с инспектором, смотрел вниз, на вопросы отвечал тихо и медленно. Собственно говоря, это не был допрос, на допрос еще будет достаточно времени. Кортель хотел только установить обстоятельства происшествия на Валу Медзешинском и побега Окольского из гаража. Он смотрел на парня и думал: «Наконец-то поймался… Похож па многих других, даже и не красавец. Испуганный. Что нашла в нем Зося Зельская?»

Через несколько минут появился майор. С Окольским говорили вдвоем. Естественно, потребовались предварительные формальности. Во время личного обыска не было найдено ничего особенного: паспорт, старый студенческий билет, сто пятьдесят злотых и фотография Зоси Зельской с автографом трехнедельной давности.

Им было интересно, как он станет защищаться. Создалось впечатление, что он хотел бы говорить как можно меньше, чтобы сориентироваться, что и насколько подробно о нем известно в милиции. Он боялся, но не собирался сдаваться.

– Где вы укрывались?

– В старом гараже.

– Назовите, пожалуйста, адрес, фамилию лица, которое помогло вам укрыться.

Длительное молчание.

– Я отказываюсь отвечать.

– Мы вернемся к этому позже. Мы и так знаем. Почему вы покинули гараж?

Он впервые поднял глаза и внимательно посмотрел на них.

– Это было так, – сказал он. – Сегодня утром я проснулся и сразу увидел просунутый в щель закрытой двери листок бумаги. Прочитал. Письмо было адресовано мне. Я хорошо его помню. «Если хочешь найти действительно безопасное место, приезжай сегодня в 23 часа на Вал Медзешинский, двести метров в сторону Блот по дороге, называемой Косматки. Когда увидишь приближающийся со стороны Варшавы автомобиль, который трижды просигналит фарами, выйди на шоссе и подними вверх руку. Это письмо уничтожь».

– И вы уничтожили? – спросил майор.

Окольский согласно кивнул.

– Я решил рискнуть, – продолжал он, – и поступить, следуя этим указаниям.

– Вы предполагаете, кто может быть автором этого письма?

Болек молчал.

Майор решил открыть одну из карт.

– Кто, кроме Зоси Зельской, знал, что вы прячетесь в гараже?

Окольский потерял спокойствие.

– Не впутывайте в это Зосю! – крикнул он.

– Вы же ее сами втянули. Итак, кто, кроме нее?

– Только ее подруга.

– Фамилия?

– Не знаю фамилии.

Майор вздохнул.

– С каждым разом вы все больше топите себя. Не желаете отвечать на вопросы, на которые ответ уже дан. Вы утверждаете, что, кроме Зельской и Видавской, не имели ни с кем контакта.

Снова молчание.

– Что было дальше?

– Из гаража я вышел рано, едва стемнело. Решил идти пешком, я боялся садиться в автобус. Уже после десяти был на указанном месте за Косматками. Я ждал. Шел дождь. Я весь промок… Потом дождь перестал. Ровно в двадцать три я увидел свет фар автомобиля, приближающегося со стороны города. Он три раза просигналил… Я собирался уже выбегать на шоссе, когда этот человек меня опередил. Я не заметил его раньше… Наверное, он незаметно подошел со стороны Вислы… Он сбежал с насыпи, встал, шатаясь, посреди дороги, что-то забормотал и поднял руку вверх… Все это произошло в считанные секунды. Я услышал рев мотора, крик, человек как бы подскочил над шоссе и рухнул на асфальт, а автомобиля уже не было… Я потерял очки.

Только теперь Кортель сообразил, почему глаза Окольского показались ему пустыми и беспомощными.

– Он погиб вместо меня, – сказал Болек. – Водитель дал трехкратный сигнал и даже не затормозил… Я оттащил пьяного с дороги, я ослаб, чтобы нести его, и плохо видел… Я хотел его спасти. Я послушал сердце, оно еще билось. И тогда я увидел вдали автомобильные фары. Подъехала милицейская машина. Я поднял руку вверх…

– Вы подняли руку, – повторил Кортель. – Вы уверены в этом?

Окольский смотрел на инспектора. Вероятно, он видел лицо Кортеля несколько размазанным, лишенным деталей и резкости.

– Да, – повторил Окольский. – Я поднял руку, в то время я не думал о себе.

– Вы, конечно, не знали о том, что это едет милицейская машина?

Произошло короткое замешательство, а может, это показалось инспектору.

– Не знал.

– Вы близоруки?

– Да.

– Итак, вы утверждаете, – сказал майор, – что человек, от которого вы получили письмо и который назначил вам встречу, хотел вас убить? Но почему?

– Не знаю. Не понимаю, – повторил Болек. – Нет никого, кому бы моя смерть могла что-то дать.

– Не догадываетесь?

Снова колебание.

– Нет.

– Пожалуй, вы отдаете себе отчет в том, что касается вашей ситуации.

Окольский хотел что-то сказать, но майор жестом руки велел ему молчать.

– Мы сейчас говорим только о том, что произошло вчера. У нас нет никаких оснований, чтобы вам верить. Вы могли придумать эту историю: обычное автомобильное происшествие, сбит пьяный мужчина, а вы на этом сочинили легенду.

– Я ничего не сочинял.

– Вы утверждаете, что уничтожили это письмо. Еще утверждаете, что никто, кроме Зельской и Видавской, не знал вашего укрытия. Значит, одна из них…

– Этого не может быть.

– Или вы врете, и не было никакого письма.

– Один раз поздним вечером я выходил из гаража. Меня мог кто-нибудь видеть…

– Куда выходили?

Вновь молчание.

– Отвечайте, черт возьми! – Майор терял терпение. – Вы ведь не так глупы. Вы могли, наверное, убедиться, что мы знаем гораздо больше, чем вы предполагаете…

– Хорошо, – сказал Окольский. – Я был у Золотой Ани. Но эта девушка абсолютно невиновна, у нее ничего общего с этим делом…

– Без предисловий! Мы знаем, кто такая Золотая Аня. Итак, вы поехали на Прагу. Не боялись?

– Боялся. – Он посмотрел на них близорукими глазами. – Я постоянно живу в страхе. Но я больше не мог переносить эту сидячку в гараже. И знал уже, что не буду в нем долго сидеть. Хотел с кем-нибудь посоветоваться, попросить помощи…

– Не вспоминали, конечно, о Зельской во время своей вылазки?

– Нет.

– Что вам говорила Золотая Аня?

– Ничего. – Он снова опустил глаза. – Ничего. Она встретила меня неохотно. Разговаривала со мной всего несколько минут. Я просил ее, чтобы она дала знать, если что-то придумает…

– Вы рассказали ей, где укрываетесь?

– Да, – после короткого раздумья ответил он.

– И думали, что это письмо от нее или от кого-то другого, кого она послала?

– Да.

– Потому и поверили?

Он кивнул головой.

– Скажите нам еще раз: как выглядел этот автомобиль? Может, запомнили марку, форму, цифры, номер?

– Ничего, совершенно ничего… Я потерял очки, когда этот человек выбежал на шоссе. Видел только контуры, фары…

– На сегодня хватит, – сказал майор.

Во взгляде Окольского они заметили удивление.

– Я хотел еще… – начал было Окольский.

– В другой раз, – оборвал майор резко. И приказал: – Увести задержанного!

Они остались вдвоем. Кортель допил кофе, открыл окно. Уже рассветало. Над Варшавой лежала тонкая сизая дымка тумана.

– Ну и что ты по этому поводу думаешь? – спросил майор.

– Пожалуй, – начал Кортель, – пожалуй, рассказ Окольского в общих чертах правильный.

– Это значит, что кто-то решил его убрать. Почему?

– Ответ был бы простым, если принять, что Окольский не убивал. Настоящий убийца опасался его показаний. Хотел создать видимость дорожного происшествия, надеясь, что расследование по делу об убийстве будет прекращено в связи со смертью главного подозреваемого. Однако если он решился на этот шаг, то должен существовать дополнительный мотив. Видимо, он полагал, что Окольский знает что-то такое, что могло бы его скомпрометировать…

– Я не совсем тебя понимаю…

Кортель затянулся сигаретой и ощутил боль в легких.

– Представим себе, – продолжал он, – что убийцей Казимиры является Пущак. Он вернулся на виллу после ухода грабителей, потому как что-то оставил в кабинете. Ну, не знаю что: портсигар, ключи, зажигалку, в общем, что-то такое, что Окольский мог увидеть и запомнить. Убийца не хотел бы, однако, рисковать…

– А от кого он тогда мог узнать, где прячется Окольский?

– От Золотой Ани. Это одна возможность. А вторая… Помнишь, я тебе говорил об опасениях Зельской? Она заметила, что кто-то следит за ней. Сначала я полагал, что это наши ребята плохо работают, а теперь думаю, что за ней еще кто-то наблюдал…

– Кто?

Кортель пожал плечами.

– Например, Пущак. Или Ладынь. Или Рыдзевский.

– Шутишь! А если все же убил Окольский?

Кортель долго молчал.

– Если он убил, то непонятно, почему кто-то хотел его убрать. Или то, что он рассказал, вранье, или существуют какие-то другие причины. Однако я не думаю, что они существуют… Не думаю также, что он врал. Подумай, зачем? Я не верю в то, что он захотел доказать свою невиновность таким сложным и косвенным способом. Ему бы это не пришло в голову. Он мог бы умолчать о каких-то деталях, что-то переиначить… Я, например, хотел бы точно знать, поднял ли он руку, собираясь остановить подъезжающий автомобиль, или просто не смог убежать…

– Это неважно.

– Важно. Мы должны установить, что за человек этот Окольский на самом деле.

– Между тем нам нужно отыскать этот автомобиль. И установить анкетные данные пострадавшего.

Они оба хорошо знали, что только вторая задача была простой.

XIII

Телефон звонил очень долго. Кортель проснулся и, полусонный, держа в руках трубку, посмотрел на часы. Было около одиннадцати утра. Он проспал три с половиной часа.

Кортель услышал голос Беганьского, на сей раз лишенный обычных иронических ноток:

– Старина, я тебя разбудил?

– И очень хорошо сделал. Через полчаса я должен быть в комендатуре.

– Я кое-что слышал. Но я не об этом… Помнишь девушку из Колобжега?

– Конечно.

– Так вот, она назвала нам тогда очень странную фамилию погибшего под поездом… Бжендаль. Утверждала, что у него есть паспорт. Неправда. Найдено несколько лиц с такой фамилией, но паспорт на имя Бжендаля Тадеуша с известным нам описанием внешности нигде и никогда не выдавался.

– Значит, либо она лгала, либо паспорт был фальшивый.

– Вот именно.

– И значит, все начинается сначала?

– Сначала, старина, если тебя еще интересует это дело.

– Оно будет меня интересовать, – сказал Кортель, – если останусь в милиции.

Он слышал дыхание Беганьского.

– Я уже кое-что знаю, старина… Не волнуйся! Ты думаешь, мы гарантированы? Каждый из нас…

– Спасибо. Не будем говорить об этом…

– Да, я хотел бы с тобой поговорить…

– Я позвоню. А сейчас спешу.

Кортель и вправду спешил. К 11.30 была вызвана в комендатуру Золотая Аня. Потом надо будет еще раз допросить Пущака, а затем… Болеслав Окольский. Пущака арестовали под утро. Кортель позвонил в госпиталь и узнал анкетные данные сбитого машиной; его звали Мачей Ядек, и он был известен милиции. Трижды привлекался к суду за мелкие кражи, нигде не работал, пил, снимал где-то угол, так как жена выгнала его из дому. Врач констатировал, что состояние очень тяжелое и раненый не сможет пока давать показания.

Майор задействовал службу движения; поиски автомобиля, о котором ничего не было известно, оказались делом необычайно трудным. Опермашины и милицейские посты, дежурившие в ту ночь вблизи места происшествия, сделали подробные сообщения… Предполагалось, что разыскиваемый автомобиль уже не возвращался в Варшаву через Вал, а свернул на Блотах на Фаленицу и далее на любельскую дорогу, если, конечно, не поехал дальше в сторону Дублина и Пулав. Майор и Кортель просматривали список шоферов, оштрафованных между двадцатью тремя и двумя часами ночи. Они надеялись отыскать нечто интересное, не верили при этом в случайность, но именно случай им помог. В 24 часа на площади Вашингтона был оштрафован за неправильный обгон шофер такси 243 Антони Пущак. Это уже зацепка. Конечно, так или иначе надо было проверить алиби Пущака, так же как и алиби Ладыня и Рыдзевского (хотя майор неохотно давал согласие даже на их допрос, придавая большое значение информации, добытой от Золотой Ани), но присутствие бывшего жениха Казимиры Вашко именно в это время на площади Вашингтона показалось подозрительным. В списке штрафов, наложенных на шоферов, кроме этой детали, не нашлось ничего, что заслуживало бы внимания. Разве что еще один случай: в 0.40, уже на Фаленице, наказан за превышение скорости на застроенной территории водитель «сирены» Анджей Казимирчак. Кортель записал себе эту фамилию.

Они поехали к Пущаку. Жил он в старом доме. Во дворе около дома они увидели такси за номером 243. Сразу бросилось в глаза: голубая «Варшава» блестела необычайной свежестью. Было видно, что ее хорошо вымыли и вычистили совсем недавно – около автомобиля еще остались лужицы воды. Специалист службы движения приступил к подробному осмотру машины. На правой стороне переднего щита он нашел небольшую вмятину и царапину.

– Экспертиза установит, – сказал он и тут же добавил: – Но и экспертиза может ничего конкретного не показать, если, например, пострадавший смог в последнюю минуту отскочить в сторону и автомобиль ударил его только буфером, в таком случае тщательное мытье и чистка могли устранить следы. – Он немного подумал. – Почти все следы. Впрочем, исследуем царапины…

Они разбудили дворника и пошли на второй этаж. Открыла им Янина Пущак. В помятом халате, растрепанная, она выглядела еще хуже, чем тогда, когда приходила в комендатуру. Она не скрывала испуга…

– Пан капитан, боже мой…

– Во сколько вернулся ваш муж?

– Я спала, – шептала она, – не знаю. А что произошло, еще что-то случилось?

– Разбудите его, пожалуйста.

Они ожидали в душной комнате, заставленной мебелью, всякого рода безделушками, которые, вероятно, годами накапливались родителями Янины. Кортель сел на диван и забавлялся с плюшевым мишкой. Майор открыл окно. Оба они вымотались, но о сне уже не мечтали, скорее о кофе, который регулярно делала секретарша майора.

Пущак протирал припухшие глаза.

– Снова что-нибудь? – не очень вежливо спросил он вместо приветствия. – Когда же это все кончится?

– Когда вы наконец начнете говорить правду! – резко бросил майор.

– Я?…

– Расскажите подробней, какие маршруты были у вас с десяти часов вечера?

Пущак сел, закурил.

– Сейчас… После ужина – я ужинал дома – я поехал снова. Сначала от улицы Коперника я вез пассажиров на Мокотов… До телестудии. Ехали двое мужчин: одни старый, толстый, а второй молодой, лысый. Называли друг друга профессорами. Говорили о каких-то странных вещах, можно проверить…

– Ничего не скрывай, – нервно зашептала Янина.

– А зачем мне скрывать? – в ответ заворчал Пущак. – У телестудии села знакомая артистка, только фамилию не могу вспомнить… Я ее довез до места, а потом встал на стоянке на площади Трех Крестов. Стоял долго. Потом была поездка на главный вокзал. Ехала семья. Потом на Электоральную. Ехала дама с черным псом. Пес лаял, а она ему все говорила: «Лима, Лима, мы скоро будем дома». Как будто он что-то понимал…

– Детали веские, ничего не скажешь, – оборвал его майор.

– Дальше на Жолибож и снова в центр, – Пущак замялся, – вот, пожалуй, и все.

– А на Праге были?

– Действительно, а на Праге не был? Скажешь, да? – В голосе Янины послышались торжествующие нотки.

– Кажется, да… Забыл… На Грохове.

– Забыли! – повторил майор.

– Потому что эта девка живет на Праге! – не выдержала Янина.

– Кто такая? – спросил Кортель.

– Перестань! – крикнул Пущак на жену. – Ты совсем рехнулась!

– Да, рехнулась! – Ее лицо, искривленное гримасой, смутно напоминавшей улыбку, было на самом деле страшным. – Рехнулась! Едва кончится одно, а ты начинаешь второе. Я видела, как ты к ней подкатил. А потом, когда ты ее завез на Прагу, скажи, сколько времени она не выходила из твоей машины? Так вам было хорошо…

– Не слушайте ее! Она действительно не в себе.

– Кого вы везли на Прагу?

– Ее! Конечно, ее!

Пущак молчал.

– Как выглядела эта женщина? – обратился майор к Янине.

– Блондинка. Волосы под золото. Выбейте ему ее из головы!

– Перестань, ты… – Пущак уже не владел собой.

– Не мешать! – прикрикнул на него майор. – С вами побеседуем позже, в комендатуре… На какую улицу на Праге он ее отвозил?

– На Зубковскую, – едва слышно произнесла Янина, и тут ее внезапно покинула злость, остался один страх. – Он ничего плохого не сделал, извините меня… Только эти бабы…

– Вы мыли автомобиль? – обратился майор к Пущаку.

– Да.

– Вы вернулись поздно ночью и вместо того, чтобы отдыхать, принялись мыть машину?

– Он всегда моет, – вдруг вступилась за мужа Янина. – Не жалеет себя никогда.

– Меня пригласили на свадьбу в десять утра. Боялся, что просплю…

Его забрали в комендатуру, и теперь он ожидал допроса, как и Золотая Аня.

Едучи в такси, Кортель размышлял о невероятных стечениях обстоятельств, иногда самым неожиданным образом влияющих на ход следствия. А на самом деле – Пущак и Золотая Аня! Все начинало укладываться в одно логическое целое. Значит, Пущак входит на виллу, за ним следит Альфред Вашко. Пущак некоторое время говорит с Казимирой, убивает ее и удирает… Потом приходят воры. Пущак возвращается снова на виллу, поскольку что-то забыл. Но что? Тут он застает помещение ограбленным и, понимая, что алиби само идет в руки, звонит в милицию. От Золотой Ани он узнает об Окольском… Окольский – единственный человек, который мог бы пошатнуть его алиби, запомнив орудие убийства. Пущак решает создать видимость автомобильного происшествия. Эту версию можно бы уже изложить шефу, даже передать прокурору… А все-таки Баська была права: Окольский должен отвечать только за кражу!

Золотая Аня стояла в коридоре около его кабинета: она была очень бледна, испуганна, наспех накрашена. Он велел ей еще подождать. «Эта расколется», – подумал о ней инспектор. Он вызвал Милецкого и выслушал его доклад. Милецкий утром посетил квартиры Рыдзевского и Ладыня и осмотрел их гаражи. Хозяйка виллы, где в двух комнатах обитал инженер Рыдзевский, сообщила, что он выехал вечером во Вроцлав на автомобиле. Кортель подумал при этом, что все это выглядит довольно странно – он же вечером видел Рыдзевского в кафе на Пулавской. А Ладынь был дома. Послеобеденное время провел у знакомых за бриджем. Играли до одиннадцати. Затем вернулся к себе. Автомобиль (у них был «фольксваген») жена отправила на станцию техобслуживания на улицу Закрочимскую. Милецкий, конечно, поехал туда. Станция была небольшая – всего на два бокса, но пользовалась большой популярностью, и от нее, как всегда, тянулся длинный хвост автомашин. Милецкий сразу увидел «фольксваген». Худощавый парень в комбинезоне покрывал машину мыльной пеной. Во втором боксе стояла «сирена». Милецкий машинально посмотрел на номер, потом в свою записную книжку. Это была та самая «сирена», владелец которой был оштрафован за превышение скорости. Милецкий обрадовался. «Фольксваген» был сильно поцарапан, очевидно, Ладынь не очень с ним осторожничал; «сирена» тоже создавала впечатление достаточно поношенной.

– Где владелец? – спросил Милецкий молодого человека, ополаскивающего теперь «фольксваген».

– Наверное, на работе, – ответил тот равнодушно.

В маленькой комнатке Милецкий увидел двух мужчин, играющих в шахматы. Они были так увлечены, что не заметили его прихода. Наконец один из них, выше ростом и моложе второго, оторвал взгляд от доски, на которой остались два короля и одна пешка.

– Я вас выслушаю весьма охотно, но только после обеда. Вы сами видите…

Милецкий представился, что, впрочем, не произвело никакого впечатления.

– Я хотел бы поговорить с вами, – он обратился к тому, который был моложе, – и с владельцем «сирены», которая стоит у вас в боксе…

– Ну и в чем же дело? – буркнул тот, что постарше – уже заметно лысеющий человек, – и даже не взглянул на Милецкого.

– Вас зовут Анджей Казимирчак?

– Да.

– Вы были вчера оштрафованы на Фаленице?

– И совершенно несправедливо. Вы видели мою «сирену»? Попробуйте на ней превысить скорость.

– Дело не в этом. Вы ехали Валом Медзешинским?

– Ехал. Ну и что?

– Вы ничего не заметили там?

Казимирчак более внимательно посмотрел на Милецкого.

– Что-нибудь случилось? – спросил он. – Может, что-то интересное?

– Вы не знаете, с кем говорите, – вклинился в разговор владелец станции. – Это ведь Анджей Казимирчак, автор «Эха кислородного взрыва».


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации