Текст книги "Адриатические байки от Зямы Исламбекова"

Путёвки в кармане, объявляется общий сбор

Антоша с паспортами и деньгами летел в офис к Ларе, чтобы оформить тур на двоих в прекрасный четырехзвёздочный албанский отель, расположенный на первой линии посёлка городского типа Каваи. Три недели по цене целого месяца отдыха на Кубе или где-нибудь ещё, куда простым смертным путь просто заказан.

Про Албанию и про сам отель ещё будет много чего сказано и написано, а сейчас надо просто проникнуться атмосферой ожидания и неожиданности.

Документы все, включая фотографии на визы и прочую муру, были отосланы в московский офис крупной туристической компании «Анжелика», которая держала руку на пульсе всех европейских туристических маршрутов.

Лара источала сексуальные запахи и флюиды, не просто манящие, а заковывающие в кандалы бедного ловеласа. Всю ночь парочка кувыркалась у Антоши в его съемной однушке, где стояла дорогая новая мебель и где были максимум удобств и комфорта для жизни не только одному, но и маленькой семьёй.

На свой бизнес Антон, похоже, забил болт. Он с головой, руками и ногами погрузился в пучину любви, страсти и разврата. Три одиноких бабы разрывали его на части с одной лишь целью – охомутать. Бедняга сопротивлялся, как только мог, делая мелкие уступки и подвижки каждой из пассий, оставляя за собой право выбора и принятия решений. Его беспечная и свободная от уз Гименея жизнь начинала расшатываться из стороны в сторону. Бедный, бедный Антон пребывал в полном смятении. Интуитивно он чувствовал, что постоянно везти с бабами ему не будет, что рано или поздно, он ошибется, и ценой ошибки станут обычные алименты на детей, а может быть и на брошенную больную жену. Но мысли эти он гнал от себя прочь, наивно полагая, что все его любят и возжелают исключительно от того, что он – настоящий самец, в прямом и переносном смысле этого слова.

Тем временем Виктор Иванович заканчивал интернет-подготовку маршрута. Оставалось лишь неясным время вылета и возвращения на родину. Много вопросов было связано с досуговой частью программы отдыха. Три недели на территории отеля в компании Тоши – это было сильным испытанием, т. к. свежи были ещё в памяти их совместной поездки на Селигер воспоминания.

– Что ты делаешь? – спросила Нина Сергеевна у мужа, который последнее время часами просиживал у компьютера. – Ты решил купить нам тур в Европу? Мы поедем на отдых? А как же Вовчик? Куда мы его денем?

– Я тебе уже говорил, что отдых у тебя будет с Никитосом, когда я вернусь, – спокойно, как мог, ответил муж своей гестаповской жене.

– Так, я что-то не поняла, кобель сраный! Ты куда это намылился лететь без меня? А? – от былого воркования не осталось и следа. – Никита! Маришка! – что было сил, закричала Ниночка.

Дети прибежали на крик оперативно. Им было не привыкать к истерикам матери, которая орала по всякому поводу и без повода.

– Ну, давай, кобель сраный, рассказывай своим детям, как ты любимой жене, родной матери своих же детей изменяешь… – Нина Сергеевна на повышенных тонах начала новую атаку, уже в присутствии детей, на бедного Виктора Ивановича, который тщетно пытался найти носки, утащенные, как обычно, его любимцем Вовчиком.

Лабрадор крутился вокруг хозяина, неистово махая хвостиком, сбивая всё на уровне журнального столика. Если кто-то думает, что все собаки безобидны, то это не лишено логики, но:

– в игре собаки не просто дерут и царапают, они могут и покусать, войдя в раж;

– выражая исключительно положительные эмоции, собачки машут хвостиками, не думая о том, что эти же самые хвостики задевают телефоны, посуду и прочие вещи и предметы, которые легко разбиваются вдребезги и приходят в негодность.

А ещё своим хозяевам собачки любят облизывать не только руки и ноги, но и лица, после чего часто высыпает раздражение на всех облизанных местах тела, ведь язычёк – это ни что иное, как обычная наждачная бумага, нулёвочка, с мелким абразивным порошком, смоченная водой или жидкостью (в данном случае – слюной).

Когда носки всё-таки были найдены, скандал перешел в открытую, самую сильную фазу. В этой стадии использовались грязные ругательства и безапелляционные оскорбления. Нина Сергеевна хватала своего кобеля то за майку, то за волосы, забывая о том, что она – женщина, а также одну немало важную деталь – Виктор Иванович специально стригся очень и очень коротко, а иногда просто брился наголо, чтобы исключить таскания за волосы, которые так любят делать многие необузданные бабы со своими маленькими детьми и мужиками…

Хлопнув железной дверью при выходе из квартиры, Виктор Иванович ещё какое-то время слышал оскорбления и угрозы, посылаемые ему в лифт с десятого этажа. На улице, не мешкая, сев в машину, он как можно скорее покинул двор. Из машины Виктор Иванович первым делом позвонил Антону, который, вот паразит, не брал трубку.

Ну и чёрт с ним, подумал Виктор Иванович и слегка подкорректировав свой маршрут в сторону логова приятеля, решил заехать в гипермаркет О'Кей, где планировал прикупить кое-что в дорогу.

Закончив набор маленьких радостей, как-то: чипсов, семечек, орешков, водочки, сушеных кальмаров к пиву, шоколадок, Виктор Иванович встал в очередь на кассу. Перед ним было 2-3 дамочки, которые, судя по объемам и ассортименту покупок, готовились к многолетней военной блокаде.

И вот когда очередь, наконец-то, подошла к Виктору Ивановичу, и надо было выкладывать товар на ленту транспортера у кассы, зазвонил мобильник.

– Добрый день, это я, – радостно поведал в трубку Антон. – Вы звонили?

– Тоша, я на кассе. Сейчас выйду и перезвоню.

– Не, не надо, – в трубке были слышны посторонние женские голоса. – Я сейчас ещё немного занят. Ха-ха…. Готовлюсь, блин, к этому самому, ха-ха…

– Ладно, готовься. Не забудь и про меня?!

– В каком смысле? – удивился Антон.

– За меня, разочек! В таком смысле! – сострил Виктор Иванович.

– А, понятно, – Антон всячески отбивался от девок, которые пытались вырвать из рук телефон и всячески мешали ему. – Но я боюсь, могу подвести.

– В смысле?

– Разочек с каждой уже был, а сейчас, это самое, блин, будет уже пятый разочек, – Антон начинал зажигать.

Виктор Иванович всё понял, и первым закончил разговор по-английски, просто нажав на кнопку «отбой», убирая мобильник в левый верхний карман рубашки.

«О, кстати, надо бы купить ещё кое-что» – подумал Виктор Иванович, бросив мельком взгляд на дорогой и редкий смартфон Nokia-N95. Смартфон-слайдер, с интернетом, позволял подключаться к wi-fi и бесплатно звонить по skype или такой, например, программе, как fring. В Санкт-Петербурге такая игрушечка стоила ровно 1000 евриков.

Уже ближе к вечеру, забрав билеты и сами путевки, купив мечту последних дней своих, Виктор Иванович направился к дому. Было удобное время, около 19.00 – время выгула Вовчика. Освободив машину от всего лишнего, перенеся домой всё необходимое для предстоящего отдыха, Виктор Иванович по дороге в гараж заехал на мойку помыть автомобиль снаружи и изнутри. Удовольствие это было не из дешевых, и тянуло в общей сложности на 3 часа ожиданий и сотку евро. До гаража было не более 200 метров. Поэтому, передав машину в руки знакомого мойщика, Виктор Иванович прямиком направился в гараж, где всегда в это время были его соседи по гаражу, готовые к офицерскому собранию в любое время дня и ночи.

– Тоша, привет! Ты готов?

– Я, блин, всегда готов! – Антон был, скорее всего, уже один. Девушки, видимо, ушли, а он лежал в гордом одиночестве, силясь встать и собрать вещи в дорогу. – Хорошо, что Вы позвонили, – добавил кряхтя и стеная Антон, поднимавшийся с большим трудом с большой трех-четырехспальной кровати. Где такие диван-кровати выпускаются – была большая тайна?!

– Ты помнишь, что мы с тобой должны быть в Пулково ровно в 7.00?

– Да, помню… А чего так рано?

– Вылет в 8.30.

– А, ясно…

– Ты как поедешь? – поинтересовался Виктор Иванович.

– На такси. А Вы?

– Пока не знаю. Сумка ещё не собрана.

– Ясно, значит, как обычно, на метро, – сделал вывод Антон.

– Наверное, тоже на такси или попрошу кого-нибудь отвезти в аэропорт.

– Ну, да, ну, да… – только и были ответные слова Антона, в которых одновременно прослеживались и усталость, и скептицизм, и какая-то скрытая уверенность, граничившая ни то с опытом, ни то с алкогольным опьянением…, но время показало, что Антон был абсолютно прав, Виктор Иванович воспользовался метро.

– Что ну да? Говорю тебе, пока не решил, – возмутился ни с того, ни с сего Виктор Иванович.

– Ну, я и говорю, что на метро, – резюмировал Антон.

Ночь прошла спокойно, без эксцессов. Виктор Иванович встал ровно в 5 утра. Собравшись за час, позавтракав на дорожку, он вышел из дома с большим чемоданом и спортивной сумкой на улицу. Погода была отличной. Ярко светило летнее солнышко, небо было чистым. Температура воздуха была +18, безветрие. В субботнее утро даже собачники ещё крепко спали, машин практически не было.

Не долго думая, Виктор Иванович решил прогуляться с тяжеленными чемоданом и сумкой до метро. Надо было видеть, как толстый, бритоголовый амбал с фигурой ни то борца, ни то штангиста, неспешно, словно мишка с отбитыми яйцами или морпех после дня ВДВ, шагал в сторону метро по пустынному тротуару в новых кроссовках, джинсах и футболке, из-под которой с любого расстояния бросалась гора мышц, мяса и жира. Каждый шаг сопровождался игрой мускул и содроганием живота. Со стороны могло даже показаться, что и чемодан, и сумка были пустыми, но по их легкому колебанию, скрипу их ручек всё-таки появлялась догадка, что что-то в них лежит. Чемодан при ходьбе звенел. Это дзинькали литровые водочные бутылки, которых было ровно 12 штук. Помимо водки, были в чемодане и спортивной сумке разные шмотки…

Один километр и 750 метров пути от подъезда до входа в метро Виктор Иванович неспешно преодолел за 25 минут. Потный насквозь, тяжело дышащий и счастливый от того, что день начинался удачно, Виктор Иванович сел в метро и в почти пустом вагоне отправился на противоположный конец города. Сделав одну пересадку и выйдя ровно через 45 мин. на автобусную остановку у станции метро «Московская», Виктор Иванович в полупустом автобусе, сразу же подошедшем к конечной остановке, отправился в аэропорт Пулково.

Антон заказал такси к дому на 6.30 утра. Хорошо, что мобильник был включен и лежал у изголовья дивана. Антон проспал. Его разбудил таксист, решивший напомнить клиенту за 15 минут до прибытия в адрес. И правильно сделал. Антон спустился вниз с одним чемоданом и своей любимой сумкой, которая служила ему исправно много-много лет и с которой он никогда в жизни не расставался. Его сборы составили ровно 19 минут. Любимая разноцветная рубашка, застёгнутая не на все пуговицы, одетая как-то криво и наизнанку, производила впечатление грязной жеваной тряпки на выброс. Это уже в такси он вывернул её и правильно надел. Теперь она казалась просто мятой, вытащенной впопыхах у слона из задницы… Светло-серые из парусины брюки были под стать рубахе. Сказать, что они видали виды – это не сказать ничего. Теоретически они должны были быть изъяты из оборота, как минимум, лет 5-6 тому назад по причине своей ветхости и множеству откровенных дыр во всех без исключения местах, но Антон упорно не хотел видеть в этих лохмотьях просто половую тряпку или половик для дачи, гаража или бани. В кармане рубахи торчали два мобильника, в левое ухо была вставлена беспроводная гарнитура.

Тоша что-то буркнул таксисту и, развалившись на заднем сиденье, он моментально уснул. Проснувшись, он полез в карман за деньгами, но, глянув в окно, вдруг быстро взбодрился. Его взору предстал тихоокеанский лайнер, пришвартованный к морвокзалу на Васильевском острове. Разумеется, можно было бы привести хотя бы фрагмент тирады с отборным матом, адресованный таксисту, его маме, его родителям, стране, где рождаются такие уроды и т. д., и т. п., но я лишь ограничусь тем, что всю дорогу от морвокзала до аэропорта, а это – ни много, ни мало – около 20 км пути, Антона было не заткнуть. В итоге бедолага чуть не опоздал на регистрацию, забыл в такси пустой портмоне (деньги из него он вынул ещё несколько дней тому назад, а новую порцию ожидал получить у Виктора Ивановича) и с поклажей отправился к стойке регистрации.

Не найдя Виктора Ивановича, который потеряв всяческую надежду на совместный вылет, с расстройства или просто на нервяке, что практически одно и тоже, отправился в туалет по большой нужде.

Антон, видя пустую стойку, решил всё-таки пройти процедуру регистрации, что он едва успел сделать, т. к. буквально следом объявили окончание этой процедуры. Сдав чемодан в багаж, он поплёлся с сумочкой к рамке металлоискателя, то и дело, озираясь по сторонам, в надежде увидеть своего компаньона.

Тем временем, вернувшись к стойке регистрации, Виктор Иванович каким-то чудом сумел убедить девушек в необходимости его посадки на рейс Санкт-Петербург – г. Тиват, Черногория. Проследовав к пункту контроля пассажиров и пройдя положенный досмотр, Виктор Иванович неспешно поплёлся в зал ожидания.

* * *

Летит большой самолет и попадает в бурю. Потрепало сильно, но все обошлось. После того как вышли из бури, пилот говорит по внутренней связи пассажирам: «Спасибо за терпение, все хорошо, мы успешно продолжаем наш полет.»

После серии щелчков снова слышится голос пилота: «Эх, сейчас бы кофейку, и стюардессу трахнуть».

Стюардесса со всех ног бросается к кабине пилота сказать, что в салоне все слышно… Сидящий у двери кабины пассажир говорит ей: «Не забудь, он еще кофе хочет…»

И такое тоже бывает…

Отлёт – прилёт

В зале ожидания народу было больше обычного. Сразу же три рейса, три вылета были задержаны на целый час. Погода была отличная, на небе – ни облачка. Все три самолета прилетели в аэропорт Пулково с опозданием. А для подготовки к полёту, как известно, требуется время. Виктор Иванович решил найти себе спокойное место, где можно было бы спокойно дождаться посадки на рейс. Для этого он поднялся на второй этаж зала ожидания, нашел свободные места у окошка и удобно разместился с вещами, оккупировав сразу же целый ряд. Вокруг не было ни души.

Антон зашел в туалет, справил нужду с дикими стонами и мощным кряхтением, затем вышел из кабинки и сильно обрадовался. Он увидел российского производства биде. Вся фишка заключалась в том, что для подмыва был обычный душевой шланг с большой лейкой на конце. С бодуна он не только проспал всё на свете, он не принял утреннего душа, он не позавтракал, он даже не успел почистить зубы… Антон ещё не понял, что перепутал туалеты. Его даже не смутила чистота и отсутствие писсуаров. А ещё он пользовался туалетной бумагой и мылом. И в умывальнике всё работало, была и холодная, и горячая вода.

Не долго думая, Антон оголился, залез в биде и начал принимать бодрящий душ. Вначале вода шла тёпленькая, и было не холодно. Тогда он намылил голову, затем тело… Мыло было душистым, и большой ароматный кусок давал много пены. Примерно через минуту пол вокруг кабинки, где намывал свои телеса Антон, был не просто мокрым, а образовалась большая лужа. Через пять минут, когда Антоша решил закрепить эффект и стал намыливаться во второй раз вдруг ни с того ни с сего пошла холодная, очень холодная вода. От неожиданности он выронил из рук не только мыло, но и саму лейку.

Как назло в туалет повалили женщины. Несколько человек, шлёпая по воде, направились к свободным кабинкам. Другие, видя нештатную ситуацию, побежали к дежурной. Они сообщили об аварии с водой и заодно узнали, что другой туалет в зале ожидания находится на ремонте и, соответственно, не работает.

– А это ещё что такое? – возмутилась дородная дамочка, увидев намыленного Антона, вылезавшего из кабинки за выскользнувшем из рук куском мыла.

Раздались женские визг, вопли, крик и… грязные ругательства в адрес молодого повесы.

– Так, а я, бл@дь, не понял?! Какого х@я вы, бл@дь, все здесь делаете? А? – Антон был взбешён. – А ну-ка, бл@дь, на х@й! Все на х@й!

Практически все женщины в панике вылетели с криком из женского туалета.

Одежды своей, которую он повесил на соседнюю дверцу, Антоша не увидел. Нет, он её, разумеется, нашел, но не на том месте, куда вешал, а на полу у соседнего унитаза, куда одна из первых баб бросила в качестве половой тряпки.

Я опускаю многие подробности и детали, я не описываю чувства и эмоции ни Антона, ни бедных зассых, которые вынужденно покинули столь желанное место в аэропорту, но ровно через 5 минут из туалета вышел абсолютно мокрый верзила под два метра ростом, который размеренно зашагал в дальнюю часть зала ожидания, где уже сладко кимарил Виктор Иванович.

Антон с трудом нацепил на себя мокрые обноски. На волосах ещё были заметны не просто следы пены, а большие клочья, которые упорно не хотели слетать или лопаться.

Вычислить при желании маршрут следования Антона было не сложно. Каждый шаг сопровождался маленькой лужицей и мокрым следом обуви 46 размера.

Спустя 5 минут после выхода возбудителя спокойствия и организатора всемирного туалетного потопа, в полностью выведенный из эксплуатации женский туалет зашли две ремонтные бригады, а ещё через 40 минут туда прибыл милицейский наряд для задержания гнусного хулигана.

– Добрый день, – несколько заикаясь и дрожа от холода приветствовал сонного приятеля Антон. – Можно мне немного денег?

– Привет, – Виктор Иванович стал искать в карманах брюк деньги. Он вынул скомканные двадцатки и несколько тысячных купюр. И еврики, и рубли были новыми, но сильно жёванными. – Сколько надо?

– Все, – сказал Антон и с деньгами почапал в сторону ларьков. Вернулся он как раз тогда, когда мимо пробегали менты, рыскавшие по залу и коридорам в поисках злосчастного хулигана.

– Вот, угощайтесь, – Антон протянул Виктору Ивановичу две банки Балтики № 9, пакетик с сушеными кальмарами, пакетик с орешками и пакетик с сыром. – Будете?

– А надо? – Виктор Иванович терялся в догадках. Он пытался догадаться, но ни одной на этот счет версии у него не было. То, что его компаньон опоздал и появился очень поздно – было теперь не главным. – И как это всё понимать?

– Есть ещё чуть-чуть водочки, – виновато заметил Антон. Я взял нам на борт десять мальков.

Антошкина сумка оказалась набитой семечками, пивом, орешками, чипсами, кальмарами, жвачкой.

То, что Антон не завтракал и его жутко колбасило – легко объясняло жадное поедание легкого закусона под пиво, а затем и под водочку. А вот для чего Виктор Иванович, более опытный, постарше и сухой, в отличие от Антона, решил составить компанию приятелю – так и осталось для меня загадкой.

Хронометраж событий показал, на всё про всё у приятелей ушло ровно 20 минут. За это время они выжрали по две банки пива, по два молька водочки, на каждого…

Виктор Иванович не мучился финансовыми подсчетами, т. к. хорошо помнил первоначальные суммы в рублях и в евро, которые он перед выездом взял с собой и записал в свой еженедельник.

По договоренности с Антоном Виктор Иванович открывал резиновый кредит, но возврат денег предполагал и уплату процентов. А как же?

Кстати, именно Виктор Иванович мне как-то поведал о коррупционных схемах СССР, России, Украины и США. В его изложении это выглядело настоящим бестселлером, детективом, где «Добро» всегда проигрывало «Злу». Но об этом чуть позже.

Одежда на Антоне ещё не высохла, но и перестала «мироточить». Брюки с футболкой облегали высокую сутулую фигуру Антона, который, то ли стеснялся своих 192 см. роста, то ли просто не дружил с физкультурой, хотя за плечами у него были два года службы в Заполярье. Алкоголь ещё полностью не усвоился, и организм жаждал всё новых и новых встрясок.

Приятели без осложнений прошли последний контроль и сумели подняться на борт Ту-154 с шестью мальками водочки. У иллюминатора на четвертом ряду справа сидела дама лет эдак… Опытная дама во всех отношениях. Ещё до взлета, прямо в креслах, за знакомство и для большего кайфа от полёта, троица выкушала по чекушечке. Пили из горла. На закусь были чипсы и сосательные конфетки, которые раздавала стюардесса.

Антоша предложил выпить одним махом, как говорится, за раз, но с условием подсчета количества бульков.

– А это-то ещё на хрена? – спросила дама.

– Это, я так полагаю, надо будет при делении жидкости на троих оставшегося пузыря, – Виктор Иванович попал не в бровь, а в глаз. Вот, что значит быть матёрым шахматистом и биллиардистом.

И действительно, последний пузырек ребята делили на двоих, дамочка «соскочила».

Самолет вырулил на взлётную полосу. Быстрый разбег и крутой набор высоты. Взлет был стремительным. Практически одновременно с набором высоты мужичков начало мутить. Уже после трёх минут полёта Антон понял, что до официального открытия туалета, расположенного от них в 5 метрах, ему не дотянуть. Резко вскочив с места, он рванул прямо в туалет, дверь которого почему-то была открыта. Закрывшись на защёлку, Антон начал метать икру. Его звериный рык был хорошо слышан и Виктору Ивановичу, и пассажирам, сидевшим вокруг них в радиусе 10 метров.

Прошли три минуты, а Антона всё не было и не было. Виктор Иванович отправился на поиски соседа. Встав у двери, он осоловелым взором окинул весь салон самолета, пассажиры которого спокойно и расслабленно летели на юг, к морю.

Из туалета то и дело доносились кашель, чихание и звуки рвоты, падавшей, скорее всего, не в раковину, а на пол. Затем всё стихло. Тишина длилась секунд двадцать, не более, после чего музыкальная симфония повторилась с той лишь небольшой разницей, что подключились ещё, как минимум, двое – пердун и солист-чтец. Возможно, это был просто суфлёр, который что-то бубнил. Разобрать смысл отрывистых фраз было невозможно.

Виктор Иванович после тщетных попыток проникнуть сквозь запертую дверь в туалет, после неоднократных ударов кулаком и ногами по двери, принял важное для себя решение – он уверенным движением занавесил плотную штору, служившую ширмой-дверью между салоном и околотуалетным пространством и дверью «вход-выход» из/в самолет, которая теперь не позволяла видеть чего-либо с обеих сторон. Недолго думая, он за один присест (заход) облевал не только входную дверь в туалет, но и всю, абсолютно всю площадку перед выходом из самолёта. Сделав движение корпусом, словно метатель диска, запускавшего снаряд из сектора на поле, Виктор Иванович чисто машинально вытащил из специальных креплений на стене, где рядом с выходом висел огнетушитель, два убогих фонарика, рассчитанных на стандартную плоскую батарейку, которых, по-моему, днем с огнем нигде больше не найти. Чисто интуитивно он сунул фонарики в карманы своих джинсов, аккуратно вытер слегка облеванное лицо, особенно губы и подбородок, шторой, которую затем правой рукой быстро отвесил в сторону для прохода к своему креслу. Дело было сделано. Не сговариваясь, следом из туалета вылетел пулей Антон, который воспользовался той же шторой и, наверное, тем же местом, что и Виктор Иванович. Перед шторой Антон зачем-то вдруг спер, как и Виктор Иванович, последние два фонарика.

Финальные движения сируна Антона были словно под копирку.

Друзья, сидя в кресле, моментально уснули.

Погасли все световые информационные табло, можно было отстегнуть (расстегнуть) ремни безопасности, воспользоваться туалетами, что-то достать сверху…

Женщины, возможно, это были те, что не смогли воспользоваться туалетом на земле, ломанулись в туалет. О, Боже! Они протискивались сквозь узкие для них ряды кресел, задевая пассажиров у прохода. Виктор Иванович крепко спал и ничего не чувствовал. Он даже не проснулся, когда ему на колени плюхнулась дамочка, не выдержавшая конкурентной борьбы за первоочередное право пользования туалетом. Сто двадцать кг упали и на Антона, который лишь громко выругался матом и повернулся в сторону спавшей сладким сном соседки.

А ещё, спустя несколько секунд, раздался грохот и шум падающих двух дамочек, поскользнувшихся на блевотине Виктора Ивановича, которой он покрыл всё пространство между туалетом и выходом из самолета. Раздался душераздирающий женский вопль такой силы, что Соловей-разбойник, герой русских народных сказок, мог бы просто позавидовать.

Всего пострадали от выходок двух пьянчужек две стюардессы и шесть пассажиров. Три дамочки упали на пол, две прислонились к облеванным стенам, одна пострадала в загаженном туалете. Двое мужиков приняли на себя удар от измазанных блевотиной дамочек, которых шатало и которых вырвало на бедных мужиков.

В самом начале полета началось следствие происшедшего. На помощь прибежали остальные стюардессы, которые сначала стали опрашивать пассажиров первых 8 рядов, расположенных в носовой части салона. Сладкую троицу никто не смог разбудить. Более того, вид у всех был умиротворенный, пассажиры сладко спали. Было очевидно, что все трое не могли так искусно изображать усталых и спящих пассажиров. Напрашивался лишь один вопрос: кто? Кто всё это сделал? И когда это можно было всё успеть сделать?

За время работы в летной компании таких прецедентов ещё ни разу не было. Так кто же это мог быть? И ещё! Не было ни одного свидетеля, кто бы мог показать точно на источники этого ужаса.

Чудеса, да и только?!

Весь полет, а это – более двух часов, вчетвером, кверху раком (задом) стюардессы, как только могли, чистили и драили, убирали всю эту мерзость. Облёванные пассажиры лишь частично смогли устранить блевотные пятна и едкий устойчивый запах со своей одежды. Пропажу фонариков никто естественно не заметил, зато нашлись все пустые водочные бутылки. Бутылки валялись везде, по всему салону самолета. Когда стюардессы их собрали, то почему-то их оказалось ровно 17. А мы помним, да? что перед посадкой на борт приятели выпили лишь по две бутылочки каждый? Иными словами, откуда-то появились ещё 11 неучтенных бутылочек данной серии (шкалики – самый продаваемый в России сувенир первой необходимости).

Антошке снились ночные дискотеки с бабами, а Виктору Ивановичу постоянно снились то тёща, то жена, сильно напоминавшая свою мать.

Проснулись приятели от радостных хлопков, которые взорвали весь салон. Самолет успешно приземлился в международном аэропорту г. Тиват, и всем не терпелось поскорее сойти на землю. Трудно, очень трудно было встать с кресел и бодрячком спуститься по трапу к автобусу, который был наполовину заполнен пассажирами рейса. Приятели, пребывая в состоянии то ли похмелья, то ли ещё алкогольного опьянения, щурясь от яркого летнего солнца, радостно вдыхали южные ароматы, перемешанные с запахами двигателей самолетов, машин и чего-то там ещё, характерное для всех без исключения аэропортов мира.

Сам город Тиват – это – не Бог весть какой большущий город в далёкой Черногории, население которой в разы меньше населения Санкт-Петербурга. Согласно переписи 2003 г. в Тиватском муниципалитете 13630 жителей (это – самый маленький по численности населения муниципалитет в Черногории). Население собственно Тивата – 9467 жителей.

Город расположен на берегу Которского залива Адриатического моря, на полуострове Врмац, на южном склоне одноименного горного массива.

Оккупировав бесцеремонно целых 5 мест в зале ожидания пассажиров, прилетевших и тех, что прилетели и ждали получения багажа, приятели стали искать глазами встречающих их лиц. Принимавшая сторона должна была не просто встретить, но и сопроводить до отеля. Однако, всех, кто прилетел, давно уже встретили, а сладкая парочка продолжала ёрзать в пластиковых креслах, и крутить головами по сторонам в поисках какого-нибудь встречающего гида…

Антон в третий раз убежал за минералкой. Сушняк давал о себе знать. Виктор Иванович тщетно боролся с зевотой. Вокруг него сформировалась группа в человек 30-40, которые то и дело широко зевали и изображали активистов борьбы со сном. А где-то сзади громко рассказывали анекдоты. Мужик с отвратительной дикцией, с прокуренным и пропитым голосом, постоянно хихикая над собственными сентенциями, какой-то бабе рассказывал: «Лёг спать, а жена в это время делает уроки с дочкой второклассницей. Сквозь сон слышу скандал межу ними за какой-то метр. Проснулся. Говорю дочери: «Неси сюда задачу.» Читаю условие: Детская площадка имеет квадратную форму. Длина стороны 8 м. Найди длину ограды? Спрашиваю у неё:

– Ну, и какая длина?

Она: 8+8+8+8=32.

Я спрашиваю: А второй вариант?

Она: 4×8=32.

– Ну, всё правильно! А почему вы скандалили из-за какого-то метра?

И тут дочь заявляет: А метр нужен для калитки!»

Виктор Иванович увидел идущего к нему Антона, который нес в руках пять маленьких пластиковых бутылок с холодной минералкой. За тридцать метров, которые оставались ему до него, он легко выпил целую бутылочку воды и профессионально закинул пустую бутылочку в урну, до которой было не менее 5 метров.

– Ты решил всю валюту истратить на минералку? – поинтересовался Виктор Иванович.

– А, чёрт! Забыл, – и Антон развернулся в обратную сторону.

– Что забыл? Сдачу?

– Ща приду, – буркнул Антон и почапал куда-то в сторону, где он до этого шарился минут десять.

– Ну, и куда ты ходил? – поинтересовался Виктор Иванович, который успел прослушать 4 или 5 анекдотов с бородой и которые у него и большинства других седоков не вызывали ни улыбки, ни смеха.

– Вот, – Антон протянул мороженное типа эскимо, только чуть меньше в длину, и холодную банку пива.

– Спасибо, – Виктор Иванович за два укуса расправился с аля-эскимо и принялся за пиво.

Если кто-либо когда-либо захочет контрастных и сильных ощущений, то мороженное с пивом, а лучше всего – с томатным соком – это то, что доктор прописал. Уже через 10 минут после пива в животе стало что-то булькать и взрываться. Но это всё случилось лишь через 10 минут, а пока приятели тщетно пытались дозвониться до туроператора, который не мог организовать достойной встречи русских туристов.

Местное время отставало от Московского ровно на 2 часа. И вдруг, о, чудо! Антону позвонили из Москвы, из центрального офиса.

– Алё! Добрый день! – приветствовали из Москвы сразу два или три приятных молодых женских голоса. Девушки включили, по всей видимости, громкую связь.

– Мда, – ответил Антон, – а кто это?

– Это Вас беспокоят из центрального офиса, – стала щебетать девица, страдавшая легкой картавостью.

– Кто это? – поинтересовался Виктор Иванович.

– Это Вас, – Антон решительно передал Виктору Ивановичу свой мобильник.

– У аппарата, – ответил утомленным голосом Виктор Иванович.

– Простите, кто это? – поинтересовалась девчушка.

– Виктор Иванович, – несколько раздраженно ответил профессор.

– Ой, извините! Кажется, я ошиблась, – сказала девушка и повесила свою трубку.

– Ну, и? – поинтересовался Антон, принимая из рук Виктора Ивановича выключенную трубку. – Бл@дь! А номер-то московский!