Текст книги "Когда жизнь истинствует… Культура благотворения Великой княгини Елисаветы Феодоровны"

7.3. Молитвенный памятник в Кремле

Вскоре после гибели Великого князя встал вопрос о месте его захоронения – в Петропавловском соборе Петербурга, который был местом погребения членов Императорского Дома, или в Москве, где он был генерал-губернатором, командовал войсками Московского военного округа. В итоге было принято решение о строительстве специального храма-усыпальницы при Чудовом монастыре в Кремле.

Титул книги М. П. Степанова «Храм-усыпальница Великого князя Сергея Александровича»

В 1909 г. генерал-лейтенант Михаил Петрович Степанов, который в течение многих лет служил у Великого князя Сергея Александровича, а затем у Елисаветы Феодоровны, издает фундаментальный труд «Храм-усыпальница Великого князя Сергея Александровича». Храм, сооружаемый по предложению Павла Васильевича Жуковского, сына известного русского поэта, под наблюдением архитектора академика Р. И. Клейна, по существу был творением святого сердца Великой княгини Елисаветы Феодоровны. Ее усилиями был создан не просто храм-усыпальница, но духовный музей великого человека. Видя непонимание, каким было окружено имя ее мужа со стороны целого ряда лиц, Елисавета Феодоровна сделала все для того, чтобы представленная в храме часть духовной жизни Сергея Александровича говорила сама за себя, говорила, разумеется, тем, кто хотел видеть, слышать, размышлять. «Лучшего молитвенного памятника не могло быть создано Тому, Кто сам так твердо, глубоко и чисто верил»[397]397
  Степанов М. П. Храм-усыпальница Великого Князя Сергея Александровича. М.,  1909. С. 29.


[Закрыть], – справедливо замечает Михаил Петрович Степанов. Елисавета Феодоровна передала в храм все самое духовно драгоценное для Сергея Александровича, приоткрывая тайну и глубину молитвенной жизни мужа. Храм-усыпальница – музей-памятник – был единственным, уникальным явлением.

После его уничтожения вместе с Чудовым монастырем особую ценность представляет подробное, хорошо иллюстрированное издание (книга М. П. Степанова). Автор неоднократно отсылает читателя к фрагментам статьи «Из области церковного искусства», опубликованной в 1906 г. в «Московском голосе», где анализируется «необыкновенно изящная архитектурная концепция» храма-памятника. Оставляя сейчас в стороне рассмотрение этой действительно оригинальной концепции, отметим лишь, что украшение иконостаса было возложено на Клавдия Петровича Степанова и группу московских иконописцев, работавших под его руководством. Над царскими вратами, местными иконами и боковыми перемычками сквозных частей иконостаса располагался сплошной иконописный слой. Иконы были писаны по золоту.

В боковых частях иконостаса (в северной его части) стоял поминальный столик, в южной – два аналоя: на одном икона «Святцы», на другом в ковчеге мантия прп. Серафима Саровского. В храме находился именно тот аналой, перед которым Великий князь всегда стоял в храме за богослужением; книги, по которым он следил за церковной службой; благословения по разным случаям жизни; святыни, которые были особо дороги.

Эскизы семи икон для храма-усыпальницы Великого князя Сергея Александровича, выполненные Иконописной палатой при Святейшем Синоде в стиле раннего итальянского Ренессанса, были представлены на рассмотрение Великой княгине и полностью ею одобрены[398]398
  Степанов Ф. П. Отчет о состоянии в 1910 г. подведомых прокурору Московской синодальной конторы учреждений. М.,  1911. С. 41–48.


[Закрыть].

По стенам храма и в ризнице было развешано множество икон из молельной Сергея Александровича, из богатого собрания его икон. Здесь иконы по случаю его рождения, иконы его детства, иконы, висевшие над изголовьем его кровати, иконы-благословения от духовных лиц, иконы в память бракосочетания с Елисаветой Феодоровной и т. д. Всего около 300 икон, складней, крестов знаменитых иконописных школ Древней Руси и более позднего времени. В храм было передано много икон и других священных предметов, принадлежавших Елисавете Феодоровне. На многих иконах надписи, сделанные рукой Великого князя и его близких, а также дарственные посвящения.

Икона Богоматери из храма-усыпальницы Великого князя Сергея Александровича

В храме представлены иконы Спасителя и Божией Матери, прп. Сергия Радонежского и Серафима Саровского, прп. Саввы Звенигородского, св. Марии Магдалины, св. князя Александра Невского, прав. Елисаветы, прп. Илии, свв. Иоанна Златоуста, Григория Богослова, Василия Великого, свв. Бориса и Глеба, св. Анны Кашинской, св. Великого князя Георгия Владимирского, память которого отмечается в день убийства Сергея Александровича и др.

Чтобы иметь представление об исторической, культурной и духовной ценности икон, которые находились в храме, достаточно упомянуть лишь некоторые из них:

– икона Казанской Божией Матери.

Внутри чернилами надпись: «29 апреля 1904 г. Этой иконой Александра Александровна Львова, урожденная княжна Долгорукова, крестница Государя Николая Павловича, благословила внука Его Великого князя Сергия Александровича»;

– икона прп. Саввы Звенигородского.

Надпись: «Благословение Преосвященного Леонида Дмитровского викария Московского, Великому князю Сергею Александровичу при посещении Великим князем Преосвященного в Саввинском подворье 14 декабря 1865 г.»;

– икона Святителя Алексия – «Благословение Преосвященного Филарета Великому князю Сергею Александровичу по приезде в Малый Кремлевский дворец: 27 ноября 1865 г.»;

– икона Богоявления Господня от Иерусалимского патриарха Никодима – дар Великому князю в 1888 г. (до дарения икона 6 лет находилась в святом Вертепе в Вифлееме);

– икона Господа Вседержителя.

На обороте на медной доске вырезана надпись: «Его Императорскому Высочеству Великому князю Сергею Александровичу и Супруге Его Великой княгине Елисавете Феодоровне от хоругвеносцев Московских Кремлевских соборов и монастырей: Спаса на Бору, Благовещенского, Архангельского и Двунадесяти Апостолов, Чудова и Вознесенского в память прибытия в Москву 5 мая 1891 г.»;

– икона Тихвинской Божией Матери.

Надпись: «От прихожан Тихвинской г. Богородска церкви. 28 мая 1891 г.»;

– тройной складень в серебряных финифтяных рамках XVII в. Дар Елисавете Феодоровне от Государыни Императрицы Александры Федоровны;

– икона в виде тройного складня, выполненная по заказу Елисаветы Феодоровны в день мученической кончины Сергея Александровича;

– вышитая шелком икона Божией Матери, список с иконы М. В. Нестерова, работа М. Н. Ермоловой;

– нерукотворный образ В. М. Васнецова;

– икона Благовещения Пресвятой Богородицы – дар Елисавете Феодоровне от наместника Чудова монастыря архимандрита Арсения 24 марта 1907 г.

В храме множество икон от полков, губерний, князей, других частных лиц.

Великая княгиня Елисавета Феодоровна передала в храм и другие святыни, которые были особенно дороги Сергею Александровичу: Евангелие Императрицы Марии Александровны (матери Великого князя) с длинной надписью, сделанной ее рукой; две золотые ладанки, где Сергей Александрович хранил волосы Императрицы Марии Александровны; бархатную шапочку св. Митрофана Воронежского; кусочек старого бархата от раки св. Симеона Верхотурского; серебряный ковчежец с частицей мощей св. великомученицы Варвары. В храм из молельной Сергея Александровича передается также дорогая ему церковная утварь: напрестольный крест, Дарохранительница, Евангелие напрестольное, дискос, звездица, кадило, лжица. Здесь же была укреплена полка с книгами Сергея Александровича, которые входили в круг его постоянного чтения, такими как «Вечный календарь» Е. А. Тихомирова (М., 1879); Фома Кемпийский «О подражании Христу» (СПб., 1877); «Свет жизни» (СПб., 1885) и др.

По своду ризницы было расположено множество серебряных венков; там хранились иконы, пасхальные яйца, подаренные Сергею Александровичу, книги.

В литературе неоднократно писали о том, что в храме был высокий дубовый крест со вложенными в него носилками, на которых перенесли останки Великого князя с площади в храм и гренадерская шинель, прикрывавшая останки. Перед крестом висела лампада синего стекла, оправленная в золотой браслет с сапфиром – подарок Великого князя Сергея Александровича Елисавете Феодоровне в день их помолвки 6 ноября 1883 г. Крест был увешан иконами, которые были подарены Великой княгине Елисавете Феодоровне в первые 40 дней по кончине Великого князя Сергея Александровича.

По сводам и столпам храма были развешаны лампады – вклады отдельных лиц и обществ в молитвенную память о Великом князе.

Все собранное в храме и в его ризнице служило, с одной стороны, своеобразной летописью, свидетельствующей о главной духовной компоненте жизни Великого князя, с другой – проявляло отношение к нему массы людей, которое от внешнего почитания при жизни переросло во внутреннюю потребность в неусыпной молитве о его душе. Человек, сохранившийся в памяти народной как эталон честности, справедливости и благородства, память которого неоднократно подвергалась поруганию, заслуживает того, чтобы воссоздать подземный храм-усыпальницу в Кремле. Благо что стараниями преданного генерала – автора упомянутой книги – можно восстановить каждую деталь этого храма – музея духовной культуры Его Высочества.

7.4. Возведение Сергиева скита

Члены Императорского Православного Палестинского Общества знали, что перед смертью Великий князь Сергей Александрович очень хотел построить на свои средства храм в честь преподобного Сергия Радонежского, но не успел претворить в жизнь это намерение.

4 февраля 1906 г. члены Калужского отдела этого Общества собрались в память о Великом князе Сергее Александровиче в годовщину его убийства. A. A. Офросимов, один из руководителей Общества в Калуге, сообщил, что к нему стали обращаться с предложениями о пожертвовании земли и денежных средств для возведения Сергиева скита. Князь Офросимов через генерал-лейтенанта Степанова обратился к Великой княгине Елисавете Феодоровне по этому вопросу, чему она несказанно обрадовалась[399]399
  Калужские епархиальные ведомости. 1906. № 14. С. 513–514.


[Закрыть].

Член Палестинского общества в Калуге Николай Эрнестович Мантейфель принес в дар более 63 десятин земли при деревне Мстихиной Калужского уезда, в урочище, именуемом «Боровой лес», а калужская купчиха Серафима Федоровна Михайлова подарила Обществу 47 десятин земли, находящейся там же. Земли под скит располагались в двух верстах от разъезда№ 19 Московско-Киевско-Воронежской железной дороги, в двух верстах от деревни Мстихиной и в шести верстах от Тихоновой пустыни. Земля песчаная, густо поросшая сосновым лесом, земля, которая находилась на пути богомольцев.

Жертвователи просили предоставить им право, во-первых, построить храм во имя прп. Сергия, в котором совершались бы непрерывные, ежедневные богослужения и неумолкаемое чтение Псалтири с поминовением мученически скончавшихся Императора Александра II, Великого князя Сергея Александровича и всех умерших членов Императорского Православного Палестинского Общества. Во-вторых, построить на этой земле церковно-приходскую школу. В-третьих, воздвигнуть странноприимный дом для приходящих богомольцев с богадельней на 12 мест для престарелых, раненых или увечных воинов.

Все эти сооружения и учреждения жертвователи решили содержать самостоятельно, ничего не требуя у Палестинского Общества. Напротив, весь доход отдавать этому Обществу. Часть дохода предполагалось получать за счет продажи билетов в Иерусалим. Здесь же предполагалось создать временный приют для паломников перед их отъездом в Иерусалим[400]400
  Там же. С. 516.


[Закрыть].

Правящий архиерей Калуги, члены Калужского отдела Палестинского Общества с благодарностью приняли эти пожертвования и постановили дать следующее название сему месту: «Сергиев скит Калужского отдела Императорского Православного Палестинского Общества в память в Бозе почившего Великого князя Сергея Александровича», о чем и сообщили Елисавете Феодоровне[401]401
  Там же.


[Закрыть].

Великая княгиня откликнулась немедленно, направив телеграмму на журнал Калужского отдела Палестинского Общества: «Очень тронута постановлением отдела, утверждаю его. Сердечно благодарю за пожертвования Н. Э. Мантейфеля и С. Ф. Михайлову. Елисавета»[402]402
  Там же.


[Закрыть].

С той поры строительство быстро двинулось вперед. На высокий каменный фундамент был поставлен перенесенный сюда из Тихоновской слободы приходской деревянный храм. Неизвестные лица принесли в дар священные сосуды, другую церковную утварь. Великая княгиня Елисавета Феодоровна пожертвовала храму местные иконы и церковные облачения. Генерал-лейтенант Степанов ходатайствовал перед патриархом Иерусалима о присылке в храм иконы с частичкой Гроба Господня.

Еще до закладки храма был построен дом для 12 увечных воинов Московского военного округа, которым командовал Великий князь Сергей Александрович. В этом доме в киоте был поставлен большой образ Божией Матери, портрет Великого князя, фотографии, отражающие его пребывание в Калуге в 1897 г. 5 июля 1906 г., в день тезоименитства Великого князя, состоялась закладка храма. Уже до закладки храма здесь было построено несколько зданий, выкопан глубокий колодец с большим количеством прекрасной воды. К 11 утра 5 июля духовенство, губернатор и вице-губернатор Калуги, военные казаки, члены Калужского отделения Императорского Православного Палестинского Общества приступили к чину закладки храма, который завершился многолетием августейшей председательнице этого Общества Великой княгине Елисавете Феодоровне и пением вечной памяти Великому князю Сергею Александровичу.

По окончании чина закладки Преосвященный Вениамин, епископ Калужский и Боровский, обошел войска, окропил всех святой водой, хор исполнил «Коль славен», совершил панихиду о Великом князе. Начальник воинского гарнизона объяснил солдатам значение закладки храма и учреждения богадельни. Войскам после совершения чина закладки предложили обед и чай с белым хлебом, а духовенство и начальствующие лица были приглашены в инвалидный дом на чай и пирог. Первый тост был поднят за здравие Их Императорских Величеств и августейшей семьи. Епископ Вениамин поднял тост за здоровье Елисаветы Феодоровны. Оркестр исполнил Преображенский марш. Вскоре войска под звуки марша выступили в Калугу[403]403
  Там же. С. 517–518.


[Закрыть].

Ровно через год строительство храма было завершено, и 5 июля 1907 г. освящен его главный престол во имя прп. Сергия Радонежского. Тогда же был освящен странноприимный дом и церковно-приходская школа.

Как удалось установить Калужскому краеведу В. В. Легостаеву, одним из первых обитателей инвалидного дома стал отставной рядовой, слепой на оба глаза вследствие ранения во время Русско-японской войны Прохор Волков, который был доставлен из Москвы в Сергиев скит.

По ходатайству настоятеля Сергиева Скита иеромонаха Герасима в 1908 г. железнодорожный разъезд № 19 переименован в Сергиев разъезд, ныне именуемый станцией Калуга-II.

Интересные сведения В. В. Легостаев обнаружил в архиве о личности строителя и настоятеля скита иеромонаха Герасима. Михаил Андреевич Гаврилов, выходец из крестьян с. Трубина Малоярославецкого уезда, в 1887 г. поступил в число послушников калужского Тихонова монастыря, где проходил послушание в качестве келейника старца иеромонаха Герасима, который, обладая даром провидения, указал юноше место будущего скита. Строитель Сергиева Скита принял монашеский постриг в 1899 году в калужском Лаврентиевом монастыре, где был рукоположен вначале в иеродиакона, а затем в иеромонаха[404]404
  Калуга в шести веках. Калуга, 1997. С. 212–213.


[Закрыть].

Губернатор Калуги князь Офросимов в своей речи в этот день вспомнил давнюю русскую пословицу: «Не купи имения, а купи соседа». Счастье состоит в том, подчеркнул он, что соседом Сергиева скита является Тихонова пустынь.

В связи с этим важным событием Великой княгине, Председателю Палестинского Общества, была направлена телеграмма:

«Москва. Великой княгине Елисавете Феодоровне.

Всепреданнейше докладываю Вашему Императорскому Высочеству, что в сегодняшний день тезоименитства Великого князя Сергея Александровича, незабвенного Августейшего Председателя Православного Палестинского Общества архиерейским служением состоялся чин закладки храма во имя Сергия, Радонежского чудотворца. Вместе с председателем отдела епископом Вениамином собрались члены Калужского Отдела Палестинского Общества. На месте был парад частей местного гарнизона во главе с начальником дивизии генералом Орловым, все горячо молились об упокоении светлой души Великого князя и о ниспослании здравия Вашему Императорскому Высочеству.

Губернатор Офросимов»[405]405
  Калужские епархиальные ведомости. 1906. № 14. С. 521.


[Закрыть].

Телеграмма Великой княгине о закладке храма во имя Божией Матери Скоропослушницы для больницы-богадельни в день храмового праздника Сергиева скита

Елисавета Феодоровна немедленно ответила:

«Калуга. Губернатору Офросимову

Благодарю от всего сердца вас, членов Калужского отдела Палестинского Общества и генерал-адъютанта Орлова с войском за молитвы»[406]406
  Там же.


[Закрыть].

Телеграмма Елисаветы Феодоровны в Калугу с благодарностью за решение о строительстве Сергиева скита

С момента освящения обители паломники со всех концов России потянулись в этот удаленный от глаз мирских людей монастырь. В «Исторической летописи» за 1914 г. появился добрый отклик о Сергиевом ските русского паломника Г. Тулина, который в качества эпиграфа к очерку предпослал бесхитростные строки:

 
Вериги я ношу по воле Бога,
И в рубище я чую красоту,
Для странника вся жизнь – одна дорога
К чудесному источнику – Кресту.
И я пошел за веси и за горы, —
Отрекшимся, не помнящим родства…
К убогому жилью привыкли взоры…
Спасал Господь: была душа жива,
Мне хорошо с котомкой за плечами,
Как много встреч, юродивых, старух…
Бредут они, питаясь век кусками,
И снег дорог на их лаптях как пух.
Люблю я их, упорных, постоянных,
Бредущих в город иль в родную глушь,
К угодникам в одеждах златотканых –
Целителям покрытых мраком душ.
 

Стремясь передать свои первые ощущения о приближении к скиту, Г. Тулин сообщал будущим паломникам, что в стороне от большой дороги, ведущей на Калугу, внимание путников привлекает небольшая, красивая часовня Сергиева скита, закрытого от взоров путника частым сосновым лесом. От нее идет дорога к деревянному узорному скиту.

В те годы сквозь сосны проглядывали его башенки, шпили, звонница и купол церкви. В зимний вечер особые чувства путника вызывал тихий колокольный звон, влекущий в глубь соснового леса[407]407
  Историческая летопись. 1914. № 5. С. 590–591.


[Закрыть].

«Чистый девственный снег в полях, свежий воздух, зеленые сосны кругом обители и образ жизни смиренной братии могут внести мир в самую мятежную человеческую душу, – писал Г. Тулин. – Ничто так не подвигает людей к духовному усовершенствованию, как постоянное общение с природой, уединение и тишина. Нужно жить в обители зимой, когда малолюдны окрестности, чтобы понять тишину, чтобы знать, перечувствовать, как тяжела ночь, как радостно раннее утро»[408]408
  Там же. С. 591.


[Закрыть].

Прибыв в скит поздним зимним вечером, паломники направились в гостиницу, сиявшую огнями. По случаю праздника гостиница была переполнена паломниками, но впечатление оставалось такое, будто в ней никого не было. Суета и шум, царящие в других монастырях, здесь совершенно отсутствовали.

В церкви, где в это время совершалась служба, преобладали росписи светлых тонов, выполненные московскими живописцами по офортам академика Шмакова. Великолепно звучали два хора. Устав службы в скиту был самый строгий, так называемый оптинский.

На следующее утро путники увидели зачаток скита: два шалаша, переплетенные еловыми сучьями. На одном из них возвышался крест. В этой бывшей церкви стоял алтарь, перед которым возносились горячие молитвы к Богу. Вера не обманула их: маленький скит быстро рос, креп и обустраивался.

Насельники скита, ожидая приезда Елисаветы Феодоровны, в 1913 г. выстроили для нее скромный, уютный домик. Перед домиком разбили благоухающий цветник. Все посетители этого удобного, простого домика отмечали удивительную атмосферу духовного уюта, позволяющую забыть о мирской суете и тяготах жизни.

Высокая покровительница скита отметила в душе и возлюбила новый скит, а также устроителя его, старца Герасима.

Паломник Г. Тулин вспоминал, как после посещения скита вместе с братом Николаем они вышли в святые ворота и по лесной дороге направились к пчельнику, устроенному отцом Герасимом. Через две версты показался пчельник, за которым ухаживал малоросс, бодрый, крепкий старик. Он там жил зиму и лето, в лесной избушке, один. И лишь перед большими праздниками приходил в скит – приобщаться Св. Тайн. За оградой скита построены домики, которые отец Герасим сдает летом как дачи благочестивым семьям. Рядом со скитом выстроен кирпичный завод и скотный двор.

Устройству и украшению Сергиевского скита способствовала личность старца Герасима. Всем известны были его подвижнически строгая жизнь, неустанный труд, глубокая вера. Множество людей приходило к старцу Герасиму за вразумлением в пору горестных событий жизни.

Отец Герасим во время службы был строг к молящимся. Если он замечал небрежение прихожан, это давало ему повод сказать краткое, выразительное слово: «Я вижу, что многие из присутствующих в святом храме не умеют креститься – это нехорошо для православных. Креститесь хорошенько, и тогда на вас будет благодать Святаго Духа, – и, после паузы, добавляет: – особенная благодать…»[409]409
  Там же. С. 597.


[Закрыть].

В течение ряда лет насельники Сергиева скита приглашали Елисавету Феодоровну посетить их обитель. И наконец в 1911 г. Великая княгиня прибывает на разъезд № 19 ж/д с игуменией Покровской общины в Москве. На лошадях в открытой коляске Елисавета Феодоровна проследовала в скит, где в Сергиевом храме была встречена на паперти настоятелем скита с крестом и святой водою. Иеромонах Герасим приветствовал Великую княгиню следующими словами:

«С любовью о Господе Иисусе Христе встречаем Ваше Императорское Высочество в Сергиевом скиту, построенном в память незабвенного Августейшего супруга Вашего, Основателя и первого Председателя Императорского Православного Палестинского Общества. Грядите с миром под покровом Божией Матери»[410]410
  Калужские губернские ведомости. 1911. № 108. С. 3.


[Закрыть]. Тотчас же по прибытии Елисаветы Феодоровны в скиту началась литургия, которую совершал настоятель скита соборно с местным духовенством. По окончании литургии была совершена панихида по Императорам Александру II и Александру III, Великому князю Сергею Александровичу и прочим почившим членам Императорского Дома, а затем молебен о здравии. Около четырех часов вечера Ее Высочество посетила келью настоятеля и больницу скита, где внимательно выслушала всех, нашедших приют под покровом скита. После трапезы посетила книжную лавку, где приобрела несколько святых икон и крестиков. В шесть часов вечера началась заупокойная всенощная, закончившаяся в 11 вечера, на которой также присутствовала Великая княгиня.

На следующий день, 20 октября, в 6 утра, Ее Высочество проследовала в Тихонову пустынь, где была на ранней литургии, панихиде и молебне прп. Тихону. Из храма Великая княгиня отправилась в часовню, где хранился дуб, служивший обиталищем святому. После молебна у святого колодца она искупалась в источнике св. Тихона. По возвращении в монастырь посетила покои архимандрита Лаврентия, после чего были осмотрены Успенский собор, трапезная и книжная лавка. В три часа дня Великая княгиня возвратилась в Сергиев скит и присутствовала на всенощном бдении. Иеромонах Герасим и архимандрит Лаврентий поднесли Великой княгине святые иконы. Ее Высочество привезла в дар священнические и диаконские облачения. Иеромонаху Герасиму подарила образ свв. Марфы и Марии. В 10 часов вечера Ее Высочество с разъезда № 19 последовала в Москву[411]411
  Там же.


[Закрыть].

Елисавета Феодоровна сделала для скита много доброго. В частности, отмечает В. В. Легостаев, на ее средства построена большая водокачка – единственное строение скита, уцелевшее до сего дня. Она сооружена мастером, отец которого проживал в скиту. Обитель вызывала у паломника глубокие, добрые чувства. Открытки, сохранившиеся с дореволюционных времен, позволяют увидеть деревянную колокольню, дом настоятеля, книжную лавку. У ворот – стол с чашей святой воды, которой кропили всех входящих в скит, что было символом очищения путника от суеты жизни. Возле скитской ограды была построена просторная трехэтажная деревянная гостиница, рядом велось строительство еще одной, каменной. В состав послушников Сергиева скита на 1 января 1915 г. входило 68 человек, выходцев из Калужской, Московской, Орловской, Тульской, Смоленской и других губерний. Каждый нес свое послушание, от которого были освобождены инвалиды по зрению[412]412
  Калуга в шести веках. Калуга, 1997. С. 212–213.


[Закрыть].

Водонапорная башня. Единственный фрагмент Сергиева скита, уцелевший после его разрушения. Современная фотография

Все благодетели, потрудившиеся над созданием святого скита и богадельни во имя Великого князя, оставили по себе благодарную и долгую память. Скит стал постоянным местом паломничества каждого, кто дорожил святынями Отечества, памятью его подвижников. В жизнь Великой княгини создание скита внесло чувство особой благодарности губернскому отделению Императорского Православного Палестинского общества, развитию которого Великий князь Сергий уделял так много внимания.

В настоящее время в этом святом месте ничто не напоминает о Сергиевом ските – дети гоняют мяч по территории, где были храмы и могилы трудолюбивых монахов, хранивших память о зверски убиенном генерал-губернаторе Москвы. Только огромные сосны, как молчаливые свидетели, хранят тайну искаженного образа исторической духовности. Мы с В. В. Легостаевым покидали территорию бывшего Сергиева скита, скорбя о полной ликвидации этой святой обетной обители и надеясь, что скит в свое время обретет вторую жизнь.

В. В. Легостаев и И. К. Кучмаева на территории бывшего Сергиева скита.

Калуга сказала свое слово в память о Великом князе. И Москва создала храм-памятник, о чем говорилось выше, но сердца москвичей не обретали покоя, поскольку не было специально отмечено место жестокого убийства. И вот наконец свершилось: 2 апреля 1908 г. состоялось освящение Памятника-Креста в Кремле на месте убийства Великого князя.

Крест, воздвигнутый Киевским гренадерским полком на месте гибели Великого князя Сергея Александровича. Рисунок

Перед освящением было совершено заупокойное богослужение в Сергиевском храме-усыпальнице, где присутствовала Великая княгиня и множество москвичей. На освящение были приглашены представители различных войск. К памятнику-кресту принесли знамена полков. После водосвятного молебна было совершено окропление памятника и знамен. К памятнику возложили венки, и войска церемониальным маршем прошли вокруг него, отдавая дань памяти Великому князю.

На граните с лицевой стороны памятника можно было прочесть надпись:

«Поставлен на доброхотные пожертвования, собранные пятым гренадерским полком Ее Императорского Высочества Великой княгини Елисаветы Феодоровны в память своего бывшего шефа Великого князя Сергея Александровича, на сем месте убиенного, и на пожертвования всех, почтивших память Великого князя»[413]413
  Московские церковные ведомости. 1908. № 15–16. С. 388, 392.


[Закрыть].

Много различных памятников создали москвичи в память о любимом генерал-губернаторе. Один из них – одноарочный Сергиевский мост, построенный со стороны Нескучного сада, в зеленых просторах и во дворце которого Великий князь Сергей Александрович провел столько добрых дней с Елисаветой Феодоровной, племянниками Марией и Дмитрием, с близкими друзьями.

После революции памятник в Кремле был разрушен. В 1995 г., когда в Новоспасский монастырь принесли останки Великого князя, здесь установили копию этого креста.

Свою лепту в подвиг молитвенного поминовения Великого князя внесло Московское отделение Императорского Православного Палестинского Общества. Значительной вехой стало торжественное собрание Московского отдела Общества, которому предшествовало богослужение в Князе-Владимирском храме. К началу литургии прибыла августейшая председательница Общества Великая княгиня Елисавета Феодоровна. Заседание открылось пением слушателей пастырских курсов, которое сопровождало всю эту встречу, о чем в заключение с особой теплотой отозвалась Великая княгиня. Кульминацией заседания стало слово Преосвященного Анастасия, который, отметив исключительные заслуги перед Палестинским Обществом в Бозе почившего Великого князя Сергея Александровича, объявил, что Московский отдел Общества решил возжечь негасимую лампаду у Святого Гроба Господня в память князя-мученика: «Лампада готова и в ближайшее время будет отправлена в Иерусалим»[414]414
  Московские епархиальные ведомости. 1909. № 49. С. 849–850.


[Закрыть].

Обращает на себя внимание тот факт, что Великий князь, как и Великая княгиня, ведя строгую и безупречную жизнь, все более глубоко размышлял о расширении присутствия Русской Православной Церкви на Святой Земле. Много усилий было приложено к созданию и украшению храмов в Иерусалиме, Кане Галилейской. После холодного, странного для русского сердца католического храма в Назарете храм в Кане кажется чудом. У русского православного человека есть особое чувство храма, рождающее живые, родные, близкие образы и ассоциации. Именно это благодатное состояние испытывает человек, переступив порог храма в Кане и понимая, что все лучшее в жизни светской и духовной в конечном счете проистекает из любви тех душ, которые вложили в дело свое бескорыстие и чистоту.

В создании этого храма велика роль председателя Императорского Православного Палестинского Общества Великого князя Сергея Александровича и его супруги. Не случайно в иконостасе, состоящем из икон, написанных в России, на северных дверях икона прп. Сергия Радонежского, а на южных св. прав. Елисаветы, помещенные в иконостас во имя небесных покровителей Великого князя и Великой княгини.

Зная об этом и других добрых деяниях великокняжеской четы на Святой Земле, члены Московского отделения Палестинского Общества с огромной радостью принимали отмеченное выше решение.