Текст книги "Царское прошлое чеченцев. Наука и культура"

Глава III
Установление российской государственной системы образования

Особенности эволюции системы образования в контексте российского интеграционного процесса

Организация образования для различных этнических групп в полиэтничном государстве является одной из сложных составных частей внутренней и национальной политики. Образование часто выходило за рамки чисто педагогических (и этнопедагогических) вопросов, наполняясь разным содержанием, преломляясь через менталитеты различных этносов. Просветительские мероприятия русской администрации, имевшие конечной целью русификацию нерусского населения, объективно способствовали распространению русской культуры и технических знаний через работу школ, училищ и других учебных заведений. Это развивало просвещение и повышало культурный уровень народов. Вплоть до конца XIX века Российская империя давала народам, проживавшим на ее окраинах, многое: рушилась территориальная и культурная замкнутость, обеспечивался мир, устанавливался единый закон, и функционировало общее экономическое пространство, развивалось образование и наука.

В имперских законодательных актах прослеживается стремление самодержавия адаптировать местное население к решению вопросов с использованием российского законодательства. Данный процесс осуществлялся двумя способами. На начальном этапе освоения региона, наряду с обычным правом, постепенно «вкрапывались» положения российского законодательства. На основном и окончательном этапах применялся метод «временных изъятий» из действующего российского законодательства. Применение обоих способов осуществлялось четко, целенаправленно и в итоге способствовало постепенному распространению российского законодательства в регионе. Юридические акты, посвященные образованию горцев, свидетельствовали об особом внимании властей к подрастающему поколению кавказцев. На наш взгляд, это был один из самых благородных путей приближения горцев к Российскому государству⁷⁶⁸.

В то же время исследованием установлено, что действия самодержавного правительств в области этнического образования и общего решения национального вопроса в стране в исторической ретроспективе событий конца XIX века не успевали за требованиями времени. Катастрофически малое число светских школ, библиотек, других образовательных учреждений вызывали недовольство у местного населения. Особые нарекания подвергалась организация преподавания родных языков, быстро перешедшая из области педагогики и дидактики в сферу политики. Все этносы, как правило, требовали расширения прав родных языков, в то время как государство стремилось сузить сферу их применения, что вызывало конфликтные ситуации⁷⁶⁹.

Установление российской государственной системы образования

Образование формировало у представителей разных национальностей чувство причастности к единому государству. Но оно же, при искажении его функций принудительной русификацией или гипертрофированным превознесением этнических ценностей в ущерб общероссийским, способно заложить предпосылки потенциального сепаратизма. В тех случаях, когда усилия власти были направлены на искоренение национальной самобытности, это вело не столько к насаждению русской культуры, сколько к ее отторжению. Школа для нерусских народов своеобразно преломляла в себе процессы имперского строительства и нередко становилась эпицентром межконфессионального соперничества.

В результате смягчения политики имперской централизации в период реформ 60-х гг. XIX века были созданы предпосылки для успешного решения проблем «инородческого образования». Кавказское руководство стало больше учитывать местную языковую и этнопсихологическую специфику. Общественно-педагогическое движение в «инородческих» губерниях добивалось придания школе большей открытости для разных сословий, национальностей, вероисповеданий. Одновременно с этим в русском образованном обществе зрело понимание того, что «ограничение прав по происхождению неизбежно превращает обездоленных инородцев во внутренних врагов». Постепенному преодолению неприятия народами империи русской школы, культуры и государственности способствовала возможность развивать собственное образование на родном языке. Таким образом, в пореформенной России уживались две противоречивые тенденции. Одна – центростремительная – отражала естественное стремление единого социально-экономического организма империи к языковой и культурной однородности. Другая, будучи результатом усложнения этнокультурной палитры сообщества, имела центробежный характер и вела к обособлению отдельных народов. Несмотря на внешнюю противоречивость, обе эти тенденции определялись единым вектором развития многонационального государства, в геополитическом устройстве которого постепенно «вырисовывались» признаки будущей федерации.

В результате длительного сосуществования народов и религий в Российской империи сформировалась своеобразная «многослойная» самоиндентификация нерусских народов. Нередко она одновременно отражала принадлежность личности к этнической, религиозной и общеимперской общностям. Сложная система российских регионов исторически складывалась в логике имперской парадигмы. Среди фундаментальных ценностей российской геополитической традиции приоритетной являлась способность центра поддерживать имперскую целостность державы. Естественно, что прочное и органичное включение нерусских народов в систему российской государственности отставало от темпов ее территориального расширения. Только в XIX веке площадь Российской империи увеличилась на одну треть. Из-за этого империя периодически переживала интенсивные геополитические сдвиги. Параллельно и во взаимосвязи с этими процессами культурно-образовательное пространство тоже подвергалось перманентным трансформациям. «Собирание» империи осуществлялось различными методами, среди которых немаловажное место занимало целенаправленное воздействие на этнический менталитет⁷⁷⁰.

В конце XIX столетия в Российской империи преобладающей формой общего образования была начальная, как правило, одноклассная школа с трехгодичным курсом⁷⁷¹. Она составляла более 90 % всех учебных заведений в стране. Среднее и высшее образование в это время имели лишь 1,36 % мужского населения и 0,85 % женщин. Перепись 1897 г. констатировала более низкий уровень грамотности среди русского населения по сравнению со средним показателем по России (19,8 % среди русских, 21,1 % – по стране). Однако при недостаточном развитии грамотности русские имели более высокий процент с образованием выше элементарного. В этих фактах, конечно, отражалась политика правительства, дававшая преимущество в получении образования выше начального, прежде всего русским⁷⁷².

Особенностью образовательной политики в Российской империи, как в южных, так и в западных губерниях было привлечение «русского элемента» в регионы, где влияние центра было непрочным, а национальная интеллигенция навлекала на себя подозрение властей своим участием в освободительном движении. Лица, документально подтверждавшие свое русское происхождение, принадлежность к православной конфессии и наличие российского диплома, получали целый комплект льгот и пособий от Министерства народного просвещения. Так, русские учителя получали вознаграждение в среднем на 2—25 % больше, чем их коллеги в Центральной России. Обращает на себя внимание и тот факт, что надбавки для служащих учебного ведомства нередко были выше, чем для прочих государственных чиновников. Примечательно, что Северный Кавказ был исключен Министерством народного просвещения из числа «привилигированных областей», как только цетральная власть его сочла «усмиренным»⁷⁷³.

Важным средством формирования пророссийски настроенного слоя общественной и культурной элиты на Северном Кавказе служила школьная политика Российской империи. Российская администрация стремилась привязать к себе горцев Северного Кавказа как путем формирования на российские казенные деньги системы начального, среднего и высшего образования на Северном Кавказе, так и путем приглашения горцев на учебу в столичные учебные заведения: институты, университеты, академии, кадетские корпуса. Первые светские русские школы возникли на Северном Кавказе еще в конце XVIII века. Так, в 1788 году в Екатеринодаре (ныне г. Краснодар), было открыто первое светское училище, в 1840– гг. – первые северокавказские пансионы для горских детей⁷⁷⁴. Устав гимназий и прогимназий Министерства народного просвещения 1864 года провозгласил всесословность образования и, по сути, открыл представителям нерусских народов империи двери в средние и даже высшие учебные заведения. Но при этом ведомство народного просвещения не распоряжалось монопольно даже начальной школой, многие учебные заведения находились в подчинении духовного, военного и других ведомств⁷⁷⁵.

Немало образованных людей, ставших подлинными просветителями своих народов, вышло из числа Лейб-гвардии Кавказско-горского полуэскадрона е.и.в. конвоя. Для преподавания чинам полуэскадрона «разных диалектов», кавказских языков приглашались сведующие в этом вопросе люди, в частности, Ш.Б. Ногмов. Император Николай I 19 декабря 1834 года издал Указ, согласно которому предписывалось «детей почетных мусульман Кавказского края присылать в Кадетские корпуса, от 20 до 30 в год…». В 1836 году командующий Кавказской Линией отдал распоряжение принимать детей горцев в полковые и батальонные школы при войсках Кавказского корпуса. Было утверждено «Положение о воспитании 864 сирот и детей бедных родителей при войсках отдельного Кавказского корпуса», одобренное императором. По указанию наместника на Кавказе князя А.И. Барятинского на смену школам военных воспитанников пришли горские школы, Устав которых был принят 20 октября 1859 года⁷⁷⁶.

История образования – одна из важнейших частей отечественной истории, пронизывающая своим присутствием практически все сферы жизни общества – от экономики до духовной жизни, включая повседневный быт людей. Но, прежде всего это история интеллигенции – того социального слоя, который, несмотря на свою относительную малочисленность в недавнем прошлом, всегда играл роль важнейшего фермента в сложном процессе взаимодействия общественных сил, аккумулировал и выражал чаяния всех элементов социума. Тем более усилилась значимость изучения интеллигенции в современную эпоху, что объясняется как ее резким количественным ростом и увеличением удельного веса в населении, так и усложнением общественной жизни. Поэтому, помимо решения узко прагматических задач «извлечения уроков», история образования существенно дополняет наши представления о культурной и духовной жизни российского общества, обогащает интеллектуальный багаж современности⁷⁷⁷.

Кавказский учебный округ

Развития учебного дела на Северном Кавказе начинается с 40-х годов XIX века, когда по представлению наместника Кавказа князя Воронцова в 1848 году, в виде опыта, на три года было утверждено положение о Кавказском учебном округе (до этого Северный Кавказ принадлежал к Харьковскому учебному округу)⁷⁷⁸. «Положением» 1848 года Кавказский учебный округ подчинялся непосредственно наместнику Кавказа и Министерству Народного просвещения, объединив обе части Кавказа – Закавказскую с Северокавказской⁷⁷⁹. В 1849 году увидело свет высочайше утвержденное Положение относительно развития системы образования на Кавказе. Основной упор делался, во-первых, на «приготовлении сыновей кавказских жителей привилегированного сословия к занятию разных, даже высших должностей по всем родам государственной службы» на Кавказе. Во-вторых, на «доставлении детям торговцев и других сословий средств к приобретению познаний, в будущем их назначении необходимых, и с помощью которых они могли бы содействовать успешному развитию в крае торговли и промышленности»⁷⁸⁰.

С 1860 года по инициативе наместника Кавказа князя А.И. Барятинского был упразднён Кавказский учебный округ и функции управления учебными заведениями были переданы губернаторам и начальникам областей. Однако правительство, в виду малой эффективности, вынуждено было отказаться от децентрализации и с 1864 года ввело должность Главного инспектора учебных заведений на Кавказе, который с восстановлением Кавказского учебного округа в 1868 году станет его попечителем⁷⁸¹. Особенностью управления учебной частью на Кавказе заключалось в том, что в отношении некоторых вопросов власть попечителя ограничивалась властью главноначальствующего на Кавказе. Попечитель обязан был представлять на разрешение главноначальствующего дела: о выборе и зачислении воспитанников на казенные (бесплатные) вакансии в пансионах; о принятии в учебные заведения лиц, перешедших установленный возраст; об оставлении на 2-й и 3-й год обучения в тех же классах; об определении уроженцев кавказского края на казенный счет в высшие учебные заведения. Главноначальствующий на Кавказе сам устанавливал число и размер стипендий и распределял их по всем учебным заведениям края⁷⁸².

В 1864 году Кавказский учебный округ возглавил Я.М. Неверов, с 1879 года К.П. Яновский, в 1901 году его сменил М.Р. Завадский. Учебный округ – территориальная единица, в рамках которой осуществлялось управление учебными заведениями ведомства Министерства народного просвещения⁷⁸³. В Терской области в конце XIX в. из 389 школ на долю Министерства народного просвещения приходилось менее трети (28,8 %). Наиболее представлены были мусульманские учебные заведения – 39,6 % от общего числа начальных школ области. Православное ведомство располагало 24,4 % учебных заведений⁷⁸⁴. В Терской области на 10 000 жителей (к 1 января 1899 г.) приходилось 149 учащихся (на 100 учащихся мальчиков – 33 девочки); в Тифлисской губернии на такое же число жителей – 189 учащихся (на 100 мальчиков – 58 девочек); в Дагестанской области – на 10 000 жителей приходилось 29 учащихся (на 100 мальчиков – 22 девочки) и в Черноморской губернии – на 10 000 жителей было 366 учащихся (на 100 мальчиков – 56 девочек).

Плотность учащихся в учебных заведениях Кавказского учебного округа была различной. Больше всего детей обучалось в мужских гимназиях (среднее число учащихся в гимназии составляло 530 человек); меньше всего в начальных училищах (в среднем в училище обучался 71 человек); в горской школе в среднем обучалось 125 человек. Самые большие классы были в начальных училищах (до 50 человек); в городских училищах число учащихся доходило в среднем до 41 человека; в горской школе – до 30 человек. Из всех учебных заведений Кавказского учебного округа больше всего дворян обучалось в гимназиях (женских

– 50 %; мужских – 48,4 %), меньше всего дворян было в начальных училищах (2,7 %)⁷⁸⁵. Интересно, что в учебных заведениях постоянно следили за средним объемом воздуха, приходящегося на одного учащегося. Эта величина зависела с одной стороны от площади помещения, а с другой, от изменения количества учащихся. По сведениям руководства Кавказского учебного округа, на протяжении 20 лет (с 1879 по 1898 гг.) на учащихся в гимназиях и прогимназиях округа приходилось в классах по 17,9 кубических аршина воздуха, а в спальнях пансионов по 45, 1 кубическому аршину воздуха⁷⁸⁶.

Особенно быстро увеличивалось количество учебных заведений в городах. К 1 января 1881 года в городе Грозном функционировало: 1) ремесленное училище (казенное учебное заведение); 2) православное приходское училище (духовное); 3) Грозненская горская школа (казен. уч. завед); 4) двухклассное начальное училище (общественное); 5) школа грамотности (частная). К 1 января 1899 года в Грозном работали: 1) Грозненская горская школа (казенное уч. завед.); 2) городское училище (казен. уч. завед.); 3) двухклассное женское училище (общественное уч. завед); 4) одноклассное училище (обществен. уч. завед.); 5) начальная школа (частная); 6) начальная школа (благотв. общ.)⁷⁸⁷. Распределение расходов на нужды учебных заведений было в различных регионах Кавказа не одинаково. В Терской области к 1881 году правительство выделяло на нужды образования 45,7 %; городские общества – 15 %; сельские общества – 11,3 %; благотворительные общества – 6,9 %; казачьи войска

– 6,2 %. В Ставропольской губернии правительство выделяло 42,5 %; сельские общества – 25,7 %; казачьи войска – 4,5 %. Средний расход на 1 учащегося в Терской области составлял 31,9 руб.; в Кубанской области – 23,1 руб.; Тифлисской губернии – 50,8 руб.; Дагестанской области – 68,4 руб⁷⁸⁸. В Российской империи выделялись ассигнования из казны, которые преимущественно направлялись в районы с «инородческим» населением. За счет этих средств были построены 15 школ в ингушских и 35 школ в чеченских селениях⁷⁸⁹

На различных этапах своего существования руководство Кавказского учебного округа осуществляло разные учебные программы, в основном это зависело от воли центрального руководства страны и личных качеств попечителей округа. Но, безусловно, все они были согласны с мнением, высказанным еще декабристом Михаилом Орловым: «Покорить чеченцев и другие народы региона также трудно, как выровнять Кавказские горы. Во всяком случае, этого нельзя добиться палками; этого можно достигнуть только со временем, путем просвещения»⁷⁹⁰. Прогрессивная деятельность русских ученых и педагогов, способствовала ускорению введения и развития системы правительственных школ. П.К. Услар, Я.М. Неверов, К.П. Яновский разработали научно-педагогические основы образования и просвещения горских народов северного Кавказа. Они никогда не работали из соображений выгоды, а сближение русской и горской культур предлагали проводить гуманными методами – распространением грамотности и образования. Просветители доказали практическую значимость своих исследований, организовав школы для горцев, они показали, что горцы стремятся к образованию и обучение их является необходимостью и легко осуществимо. Именно их научные изыскания и педагогические идеи способствовали рациональной постановке проблемы воспитания и обучения детей горцев на материнском и русском языках. ⁷⁹¹

Рассмотрим биографии руководителей системы образования на Кавказе. Неверов Януарий Михайлович (18.08.1810 – 24.05.1893) – тайный советник. Из обер-офицерских детей. Окончил словесный факультет Московского университета в 1838 году со степенью кандидата. К началу XX в. в российских университетах существовали 2 ученые степени: магистр (1-я степень) и доктор (2-я степень). До принятия университетского Устава 1884 г. существовала еще низшая ученая степень – кандидат (…наук). Затем Неверов отправился для работы на Северный Кавказ.

Я.М. Неверов, будучи директором Ставропольской гимназии, много заботился о подготовке учительских кадров для Кавказа. В марте 1851 г. в Ставропольской гимназии он создал педагогические классы. Они учреждались как университетский и учительский классы. Сверх восьми уже существовавших в гимназии классов с полуторагодичным сроком обучения; предназначались для подготовки из числа выпускников гимназии будущих учителей начальных училищ и для подготовки их в институты. Важное значение придавалось методической и профессиональной подготовке гимназистов – будущих учителей, приобретению ими профессиональных навыков и умений. Преподавались педагогика, дидактика и другие педагогические дисциплины. Воспитанники – старшеклассники давали в младших классах пробные уроки, а после выпускных испытаний становились учителями. Также Неверов приглашал из России на Кавказ хорошо подготовленных педагогов, которые, по его твердому убеждению, своим трудом и добросовестным отношением к делу должны были вызывать к себе симпатии у местного населения, привыкшего относиться с недоверием к российским чиновникам. Неверов также ратовал за организацию прохождения педагогами курсовой переподготовки кадров. Особенно внимателен был Неверов к молодым педагогам, чьи профессиональные устремления умело направлял и поддерживал⁷⁹². С 1864 по 1878 г. Я.М. Неверов был попечителем Кавказского учебного округа. Неверов добивался осмысленного, творческого преподавания, сам создавал учебные программы. Выступал против телесных наказаний, запрета как основного принципа воспитания, низкопоклонства. Проводил реформу учебного дела на Кавказе, ориентированную на идею русификации края⁷⁹³.

Яновский Кирилл Петрович (18.03.1822-12.07.1902) – действительный тайный советник. Образование получил на физико-математическом факультете Киевского университета, который окончил со степенью кандидата. С 1879 по 1901 г. – попечитель Кавказского учебного округа. Его деятельность на Кавказе была направлена на русификацию школы. Основным в учебно – воспитательной работе считал разностороннее развитие личности и связь школы с семьей. Большое внимание уделял улучшению методов преподавания, организации примерных уроков, оснащению школ наглядными пособиями. К.П. Яновский не был удовлетворен существовавшей системой образования и характером часто проводимых сверху школьных реформ, которые не всегда учитывали условия быта и национальных особенностей народов, населявших кавказский регион⁷⁹⁴. Под руководством Яновского был подготовлен «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа». Надо сказать, что К.П. Яновский, поощряя учителей к исследованиям Кавказа в различных направлениях: географическом, этнографическом, естественно-историческом, обобщил эти труды, из которых и был составлен «Сборник…», вышедший в нескольких томах. Опыт К.П. Яновского по исследованию местностей и народов Кавказа был отмечен. Он был избран почетным членом Академии наук. По поводу избрания в почетные члены Академии наук, сам он говорил так: «Высокая честь, выпавшая на мою долю. должна ободрить нас в нашей деятельности и напомнить нам, что труд учителя, даже в школе, находящейся в какой-нибудь глухой уединенной местности, привлекает к себе внимание первенствующего в России ученого учреждения и находит с его стороны поощрение…»⁷⁹⁵.

Завадский Михаил Ромулович (20.09.1848 – после 1917 г.) – тайный советник (гражданский чин III класса по «Табели о рангах», соответствовал чинам генерал-лейтенанта и вице-адмирала). Из дворянского рода, польского происхождения. Образование получил на историко-филологическом факультете Новороссийского университета. С 1901 по 1906 год состоял попечителем Кавказского учебного округа; составил первые мингрельские и абхазские буквари⁷⁹⁶.

Терская дирекция народных училищ была учреждена в 1876 году⁷⁹⁷. Из профессиональных училищ на Кавказе существовало только два ремесленных: Владикавказское и Ставропольское. В некоторых учебных заведениях Владикавказа, в том числе и в училищах, обучались чеченцы. По сведениям на 1 января 1877 года в городе Владикавказе находилось 76 чеченцев. В 1897 году во Владикавказе проживало уже 82 чеченца⁷⁹⁸. Содержание в год профессиональных училищ обходилось дорого, не менее 3000 рублей составляла смета расходов⁷⁹⁹. Особый интерес представляют училища, находившиеся на содержании акционерного общества Владикавказской железной дороги, где, кроме общеобразовательных и специальных предметов, велось преподавание телеграфа. Впервые преподавание указанной дисциплины было введено в Кавказском мужском двухклассном училище. В Екатеринодарском Александровском шестиклассном училище, согласно приказу № 18518 Министерства народного просвещения от 31 августа 1895 года был введен почтово-телеграфный класс с годичным сроком обучения для подготовки служащих по данной специальности. Принимались только русские православного вероисповедания, преимущественно выпускники данного училища. В программу обучения входили: почтовые и телеграфные правила, а также техническая часть телеграфа и практические занятия на аппарате; кроме того, предусматривалось знание иностранных языков – французского и немецкого⁸⁰⁰.