Текст книги "Тамерлан"

Александр Мелехин
Тамерлан

© Мелехин А. В., текст, 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2019

Предыстория
Улус Цагадая (первая половина XIII – первая половина XIV вв.)

Прежде, чем начать повествование о нашем Герое, Великом эмире (буквально: «вождь», «полководец») Тамерлане, остановимся на событиях, предшествовавших его выдвижению в один ряд с великими монархами Азии. И начнем мы с далекого 1224 года…

Чингисхан, возвращаясь на родину из похода в Среднюю Азию, встречался и имел серьезные беседы со всеми своими четырьмя сыновьями, Зучи, Цагадаем, Угэдэем и Тулуем. В этой связи обращают на себя внимание два события, которые произошли по пути следования армии Чингисхана на родину: Великий хурилтай, который состоялся в начале 1224 г. на берегу Сырдарьи, и «(многолюдное) собрание и великое пиршество», устроенное Чингисханом осенью того же года на Алтае, у истока Иртыша.[1]1
  В системе государственных органов Великого Монгольского Улуса особую роль играл Великий хурилтай (Госсовет). В нем принимали участие члены «золотого рода» и родовая знать, ближайшее окружение Чингисхана, его сподвижники, военачальники и высшие назначенцы. На Великом хурилтае избирали и провозглашали Великого хана, принимали решения об объявлении войны, заключении мира, обсуждали важнейшие вопросы внутренней и внешней политики. Средневековые летописи свидетельствуют о том, что подобная государственная структура существовала и в государстве, созданном Великим эмиром Тамерланом.


[Закрыть]

Из сообщений летописцев явствует, что прежде чем покинуть завоеванную территорию державы хорезмшаха, Чингисхан вместе с сыновьями и приближенными решал вопрос, «как управлять народом, уже собранным». Очевидно, на упомянутых выше двух Высоких Собраниях Чингисхан объявил о своем решении разделить завоеванную в ходе похода на Запад огромную территорию и передать ее в управление своим сыновьям. Именно об этом поведал нам Ата-Мелик Джувейни[2]2
  Ата-Мелик Джувейни – Ала ад-дин Ата Малик ибн Мухаммед Джувейни (1226 – 6 марта 1283) – персидский государственный деятель и историк эпохи Хулагуидов, автор исторического труда Та’рих-и джахангушай («История завоевателя мира»). Происходил из семьи Джувейни, представители которой занимали при сельджуках, хорезмшахах и монгольских ханах высокие должности в финансовом управлении.


[Закрыть] в «Истории завоевателя мира»:

«Когда во времена правления Чингисхана размеры царства стали огромны, он дал каждому (сыну. – А. М.) удел для его местопребывания, которое они называли юрт…

Своему старшему сыну Туши (Зучи. – А. М.) он отдал область, простирающуюся от Кайялыка и Хорезма до крайних пределов Саксина и Булгара и дальше, где только касалось земли копыто татарского коня.[3]3
  …он отдал область, простирающуюся от Кайялыка и Хорезма до крайних пределов Саксина и Булгара и дальше, где только касалось земли копыто татарского коня. – Кайялык – был расположен немного западнее современного Копала; Хорезм – Древний Хорезм и более позднее Хивинское ханство. В настоящее время Хорезмийский оазис поделен между Узбекистаном и Туркменистаном; Саксином назывались город и область на Волге; Булгар – Волжкая Булгария.


[Закрыть]

Чагатай (Цагадай. – А. М.) получил территорию, простирающуюся от земли уйгуров до Самарканда и Бухары, а местом его резиденции стал Куяш, расположенный неподалеку от Алмалыка.

Столица Угэдэя, предполагаемого наследника, во время правления его отца находилась в его юрте, в окрестностях Эмиля[4]4
  Эмиль – название реки, протекающей южнее Чугучака и впадающей в оз. Алаколь.


[Закрыть] и Кобака; но когда он взошел на трон ханства (Великого Монгольского Улуса. – А. М.), то перенес ее на их исконные земли между государством китаев и страной уйгуров, а тот другой удел отдал своему сыну Гуюку…

Земли Толи (Тулуй. – А. М.) также лежали по соседству и располагались в середине империи, как центр в круге…».[5]5
  Джувейни Ата-Мелик. «Чингисхан. История завоевателя мира». М.: Издательский дом Магистр-пресс, 2004. С.30.


[Закрыть]

Генерал-лейтенант Генерального штаба русской армии М. И. Иванин в своей книге «О военном искусстве и завоеваниях монголо-татар и среднеазиатских народов при Чингисхане и Тамерлане», изданной в 1875 году,[6]6
  Книга М. И. Иванина посвящена описанию состояния военного искусства Чингисхана и Тамерлана, «которые своим умением создавать армии, управлять войсками, направлять военные силы на решительные части театра войны, находчивостью преодолевать встречаемые препятствия, дальновидностью, исполинскими предприятиями и силою характера могут стать наряду с величайшими военными гениями древних и новых времен».


[Закрыть] отмечал, что поначалу сыновья Чингисхана подчинялись указам Великого хана; управление полученными ими уделами было увязано с единой системой государственного управления, в рамках существовавших законов (Великая Яса.[7]7
  О «Великой Ясе» Чингисхана см. Чингисиана. Свод свидетельств современников. М.: Эксмо, 2009. С. 463–496.


[Закрыть] – А. М.) строго соблюдались принципы подчиненности.[8]8
  Монгольский ученый, академик Ш. Бира, обобщая сведения имеющихся источников, пишет: «Своеобразная кочевая административная структура, внедренная монголами на завоеванной территории, состояла из следующих должностных лиц: даругачин, заргучи, таммачин, алгинчин. Даругачины являлись своеобразными чрезвычайными и полномочными послами Великого хана в завоеванных государствах, крупных городах и областях. Они осуществляли высшую исполнительную власть на территории своего нахождения, были обязаны выполнять приказы и указания Великого хана. Даругачины выбирались из ближайшего окружения хана и хишигтэна (гвардии). На первых порах они организовывали перепись населения, сбор налогов, мобилизацию в армию; в дальнейшем, по мере расширения Великого Монгольского Улуса и превращения его в империю, права и полномочия даругачинов значительно увеличились, расшились их права и обязанности, значительно увеличилось и их число.
  Следующие после даругачинов по значимости чиновники – заргучи. Они назначались ханом в уделы членов «золотого рода» и должны были выполнять в этих уделах те же функции, которые Чингисхан возложил на Шихихутага, назначив его Верховным заргучином Великого Монгольского Улуса: «судить разные тяжбы», возникшие между членами «золотого рода», в том числе, касающиеся раздела подданных, «карать подданных за ложь и взыскивать за воровство, подсудных всех судить и выносить смертный приговор всем, кто достоин смерти». Таким образом, заргучи имели чрезвычайные полномочия административного, следственного и судебного характера…
  По свидетельству авторов «Сокровенного сказания монголов» и автора «Сборника летописей» Рашид ад-дина, монголы размещали на завоеванных территориях особые военные подразделения охраны, которые назывались «тамма» («тамма» – слово тибетского происхождения, в переводе означает «рубеж, граница»), а командиры этих подразделений именовались «таммачин». В обязанность им вменялось обеспечение лояльности местного населения, а также изымание материальных богатств и ценностей и доставка их в ханскую казну… В некоторых древних хрониках вместе со словом «таммачин» употребляется слово «алгинчин», что свидетельствует об идентичности служебных обязанностей этих должностных лиц» (Бира Ш. Некоторые проблемы истории и идеологии Великого Монгольского Улуса. Улан-Батор, 2006. С. 30–31).


[Закрыть]

Однако в дальнейшем начался процесс разрыва связей между владениями-уделами и обретения ими самостоятельности. Среди причин, которые привели к междоусобным войнам между владениями-уделами и отказу повиноваться главным (Великим. – А. М.) ханам, М. И. Иванин назвал отсутствие определенности в вопросах престолонаследия и разграничения территорий уделов.[9]9
  Иванин М. И. О военном искусстве и завоеваниях монголо-татар и среднеазиатских народов при Чингисхане и Тамерлане. СПб.: АО «Славия», 2003. С. 155.


[Закрыть]

Завещание Чингисхана «быть единого мнения и единодушными в отражении врагов и возвышении друзей…» осталось, как говорится, только на бумаге. В течение пятнадцати лет, прошедших после смерти Угэдэй-хана (1241 год), борьба за власть в Великом Монгольском Улусе, впоследствии и во владениях-уделах, не прекращалась.

После смерти Цагадая (1242 год) этой «напасти» не избежал и его улус.[10]10
  Книга М. И. Иванина посвящена описанию состояния военного искусства Чингисхана и Тамерлана, «которые своим умением создавать армии, управлять войсками, направлять военные силы на решительные части театра войны, находчивостью преодолевать встречаемые препятствия, дальновидностью, исполинскими предприятиями и силою характера могут стать наряду с величайшими военными гениями древних и новых времен».


[Закрыть] В дотамерлановский период существовали, по крайней мере, две причины постоянных междоусобиц в Цагатайском улусе. Во-первых, стремление Великих ханов Великого Монгольского Улуса посадить на ханский престол в Цагатайском улусе своего ставленника, дабы беспрерывно пользоваться богатыми ресурсами этой территории. И во-вторых, различные взгляды знати, и в первую очередь, ханов Цагатайского улуса на его западную часть – Мавераннахр. Некоторые из них (Мубарек-шах, Борак-хан), желая связать свое будущее с этими культурными районами, даже перебрались из Семиречья в Мавераннахр.[11]11
  …перебрались из Семиречья в Мавераннахр. Мавераннахр – по-арабски дословно «То, что за рекой», т. е. Амударьей. Так в эпоху Арабского халифата называли земли к востоку от Амударьи до восточных окраин Чимкентской области нынешнего Казахстана. Есть мнение, что это арабское выражение является переводом тюркского «арияк», т. е. «та сторона». Левобережные хорезмийцы и сегодня правобережных называют «арияклилар», т. е. «те, которые на той стороне» (См.: Шараф-ад-дин Али Йазди. Книга побед амира Тимура. – режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus3/Serefeddin_2/frametext1.htm)


[Закрыть] Тогда же (1266 г.) вместе с ханом Мубарек-шахом в Мавераннахр перекочевали монгольские роды жалаир и барулас.[12]12
  …перекочевали монгольские роды жалаир и барулас. – По свидетельству Рашид ад-дина, при передаче Чингисханом уделов своим сыновьям и распределении между ними войска «он (Чингисхан) дал ему (Цагадаю. – А. М.) четыре тысячи человек… Из эмиров он передал ему Карачара из рода барулас и Муке из рода жалаир» (Рашид ад-дин. Сборник летописей. Т. 2. С. 94.). Таким образом, с тех пор род барулас служил Цагадаю, а затем и его преемникам. Именно из этого рода барулас ведет свое происхождение Тимур, впоследствии Тамерлан. По мнению А. Ю. Якубовского, «эти роды пришли из Семиречья уже в какой-то мере в отношении языка отюреченными. Процесс отюречивания на новых местах ускорился; не прошло и столетия, как жалаиры и баруласы вошли в состав тюркских племен» (Якубовский А. Ю. Тимур // Тамерлан – покоритель Азии. М.: Издательство «Ломоносовъ», 2016. С. 16).


[Закрыть]

Однако «политика усиления внимания к Мавераннахру в некоторых кругах Цагатайского дома, особенно среди кочевий монгольской аристократии, встречала резкую оппозицию. Под влиянием последней цагатайский хан Кайду в 1269 г. собрал в Таласской долине хурилтай монгольских царевичей и нойонов. На хурилтае победили противники ориентации на Мавераннахр, и участники хурилтая заключили, по словам Рашид ад-дина, между собой договор, «что они впредь будут жить в горах и степях, не будут держаться вокруг городов, не будут пускать скот на засеянные поля и делать необоснованные взыскания с подданных».

Постановление хурилтая 1269 г. не могло, однако, затушевать глубокого противоречия внутри Цагатайского улуса по вопросу о Мавераннахре. Ханы всё больше сочувствовали переходу к городской жизни и стремились взять непосредственно в свои руки власть над богатой, культурной страной – Мавераннахром. Более того: всё больше углублялись различия между монголами Семиречья и жалаирами и баруласами, осевшими в Мавераннахре. Оставшиеся в Семиречье цагатаи смотрели с презрением на цагатаев, переехавших в Мавераннахр и утративших тем самым чистоту кочевнических традиций, и презрительно именовали их караунасами, т. е. метисами. В свою очередь последние рассматривали цагатаев в Семиречье как отсталых и грубых варваров и называли их «джетэ», т. е. разбойниками.

Цагатайский улус постепенно распался на две части: Мавераннахр и Моголистан (или Джете), включающий в себя, кроме Семиречья, Кашгар. Однако это произошло только в XIV веке, когда противоречия между цагатайскими ханами, стремившимися к установлению прочных связей с культурными районами, и военной кочевой аристократией, желавшей продолжать кочевнические традиции, обострились до крайности».[13]13
  Якубовский А. Ю. Тимур. С. 17.


[Закрыть]

Глава первая
Родословная Тимура

Как уже было упомянуто выше, во второй половине XIII века в Мавераннахр перекочевали монгольские роды жалаир и барулас. Первые стали кочевать в долине Ангрена, вторые – в долине Кашка-дарьи, где впоследствии и появился на свет будущий Великий эмир Тамерлан.

Судя по родословной Чингисхана из «Сокровенного сказания монголов»,[14]14
  О «Сокровенном сказании монголов» см.: Чингисиана. С. 7–49.


[Закрыть] род барулас относится к нирун-монголам, потомкам Бодончара, родоначальника боржигонов – золотого рода Чингисхана. В «Предании о потомках Бодончара родоначальника боржигонов» говорится:

«…Первая жена Бодончара родила от него сына Хабичи по прозвищу толстоногий… Хабичи-батор родил сына Мэнэн тудуна. Мэнэн тудун родил семь сыновей, и нарекли им имена Хачи хулуг, Хачин, Хачигу, Хачула, Харалдай, Хачигун, Начин-батор. У Хачи хулуга и жены его Номулун родился сын Хайду. Хачин родил сына Ноёгидая. Был он высокомерен, словно ноён, потому род, пошедший от него, прозывался Ноёхон. Хачигу родил сына Баруладая. Был он телом огромен, прожорлив, потому и род его прозывался Барулас, что значит ненасытные.

Сыновья Хачулы также ненасытны были в еде, и прозвали их Большой Барула и Малый Барула, а их братьев – Умный Барула и Глупый Барула. И все они были из племени Барулас».[15]15
  Чингисиана. С. 55–56.


[Закрыть]

По свидетельству Рашид ад-дина,[16]16
  Рашид ад-дин – Рашид ад-дин Фазлуллах ибн Абу-ль-Хайр Али Хамадани (ок. 1247, Хамадан – 18 июля 1318, Тебриз) – персидский государственный деятель, врач и учёный-энциклопедист; министр государства Хулагуидов (1298–1317). В начале правления Абу Саида (1316–1335) из-за интриг политических противников утратил власть, а затем по ложному обвинению был казнён. Составил исторический труд на персидском языке Джами' ат-таварих («Сборник летописей»), являющийся важнейшим историческим источником, особенно по истории Монгольской империи и Ирана Хулагуидов.


[Закрыть] при передаче Чингисханом уделов своим сыновьям и распределения между ними войска «он (Чингисхан) дал ему (сыну Цагадаю. – А. М.) четыре тысячи человек… Из эмиров он передал ему Карачара из рода барулас и Муке из рода жалаир». Таким образом, с тех пор род барулас служил Цагадаю, а затем и его преемникам. Именно из этого рода барулас ведет свое происхождение Тамерлан.

И хотя, по свидетельству Ибн Арабшаха,[17]17
  Ибн Арабшах – Ахмед ибн Мухаммед ибн Арабшах (1392, Дамаск – 1450) – арабский писатель и историк. В 1402 году он был пленен и уведён войсками Тамерлана в неволю из Багдада в Самарканд. В Самарканде Ибн Арабшах учился в медресе, где изучил турецкий и персидский языки и мусульманскую науку. Прославившее его сочинение о Тамерлане «Чудеса судьбы истории Темура» было написано через 30 лет после смерти Тамерлана. В тексте чувствуется обида автора на своего властелина, и по этой причине зачастую предвзято описываются многие деяния Тамерлана, искажаются исторические факты, а многие события, нашедшие свое отражение в труде Ибн Арабшаха, не подтверждаются его современниками-летописцами.


[Закрыть] «его (Тамерлана. – А. М.) генеалогия по женской линии… доводит Тимура (Тамерлана) до Чингисхана»,[18]18
  Ибн Арабшах. Чудеса судьбы истории Темура. – режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus17/Ibn_Arabshah/text1.phtml?id=5713. Текст воспроизведен по изданию: Ибн Арабшах. История амира Темура. Ташкент.: Институт истории народов Средней Азии имени Махпират, 2007. Далее ссылка на http://www.vostlit.info.


[Закрыть] наш Герой строго следовал традиции, заложенной самим Чингисханом: к «золотому роду» Чингисхана причислялись сородичи только по мужской линии. И поэтому Великий эмир Тамерлан хотя и был потомком монгольского рода барулас, но не провозглашал себя потомком «золотого рода» Чингисхана.

И все же Великий эмир Тамерлан породнился-таки с родом Чингисхана: когда он взял себе в жены дочь бывшего хана Цагатайского улуса Казана – Сарай Мульк-ханум, он обрел право носить титул ханского «хургэна» (зятя), «…и мог свободно жить и действовать в их (ханских. – А. М.) домах».[19]19
  Якубовский А. Ю. Тимур. С. 17.


[Закрыть]

Однако обо всем по порядку.

* * *

Итак, «в ночь вторника на двадцать пятый день месяца шаабана, в году семьсот тридцать шестом (8.04.1336 года)[20]20
  Относительно даты рождения Тамерлана в настоящее время нет единого мнения. В связи с празднованием его 660-летия в 1996 г. во многих официальных документах была указана дата 9 апреля 1336 г., в некоторых публикациях указывается 8 апреля (Амир Темур в мировой истории. Париж-Ташкент: Шарк, 1996. С. 34). Очевидно, основанием для датировки в официальных документах послужила такая же датировка, приведенная В. В. Бартольдом (Бартольд В. В. Сочинения. М.: Наука, Т. II., 4.2. 1964. С. 38).


[Закрыть] соответствующем году Мыши монголов[21]21
  Год Мыши является первым годом тюрко-монгольского 12-летнего животного цикла.


[Закрыть], в восхитительном вилайате Кеше[22]22
  Кеш – нынешний город Шахрисабз Кашкадарьинской области Узбекистана. Главный персидский биограф Тамерлана Шереф ад-дин Али Йазди ограничивается лишь указанием области, а точного места рождения Тамерлана в ней он не указывает. Однако враждебный Тамерлану Ибн Арабшах указывает его место рождения – селение Ходжа Илгар в области Кеша (см. Ибн Арабшох. Ажойиб ал-макдур фи тарихи Таймур. 1-китоб. Ташкент: Мехнат, 1992. 68-бет. – режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus3/Serefeddin_2/frametext1.htm).


[Закрыть] Такина Хатун[23]23
  Такина Хатун – мать Великого эмира Тамерлана.


[Закрыть], состоящая в пречистом браке со славным амиром (Тарагаем. – А. М.), произвела на свет государя Сахибкирана (Великого эмира Тамерлана. – А. М.)».[24]24
  Текст воспроизведен по изданию: Шереф ад-дин Али Йазди. Зафар-наме. Книга побед амира Темура. Ташкент: Изд-во журнала «SAN'AT». 2008. – режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus3/Serefeddin_2/frametext1.htm.


[Закрыть]

О происхождении матери Тамерлана источники умалчивают, а об отце их сведения довольно противоречивы: «как говорят, Тимур и его отец были из рода масс пастухов-крикунов (род барулас. – А. М.)… Его место жительством был Мавераннахр и кишлак в той окрестности. И еще говорят, что его отец был одним из знатных людей султанского государства (здесь, Мавераннахра. – А. М.)».[25]25
  Ибн Арабаш. Чудеса судьбы истории Темура. – режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus17/Ibn_Arabshah/text1.phtml?id=5713.


[Закрыть]

По рассказам современников, рождению нашего Героя предшествовали, а затем его сопровождали различные знаменательные события. Так, за несколько лет до его рождения Тарагаю приснилось, что его беременная жена Такина родила ему необыкновенного сына. Он поделился своей радостью со знакомыми. Вскоре эта новость дошла до слуха хана, и тот, опасаясь появления на свет соперника, организовал нападение на женщину, после чего у нее случился выкидыш. Когда же она снова забеременела, Тарагай держал это ото всех в секрете вплоть до рождения ребенка.[26]26
  Шагдар Х. Тамерлан // Монгольские ханы. Улан Батор. Т. 8. 2012. С. 104


[Закрыть]

Ибн Арабшах в своих «Чудесах судьбы истории Тимура» поведал другую легенду: «Рассказывают, что ночью, при рождение (Тимура), в воздухе летало что-то похожее на железную (металлическую) шапку. Потом оно исчезло в пространстве, будто бы распространилось по всей земле. Будто бы оно разбросало во все стороны огонь и искры, и будто бы они заполнили [своими лучами] пустыни и оседлые места. Когда родился Тимур, будто бы его рука была замазана свежей кровью. Когда об этом спросили гадальщиков и прорицателей, магов, то некоторые из них ответили, «что он будет шуртом» (военным, военачальником, миршаб), другие говорили, что «он вырастет вором и грабителем», а третьи утверждали, «что он будет мясником и кровопийцем», а некоторые другие говорили, что «нет, из него вырастет палач и головорез». Эти слова подтверждались его делами…».[27]27
  Ибн Арабаш. Чудеса судьбы истории Темура. – режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus17/Ibn_Arabshah/text1.phtml?id=5713.


[Закрыть]

Из исторических рассказов о нашем Герое известно, что его отец после рождения сына, опасаясь сглаза, долгое время скрывал его, а также не торопился давать ему имя. Впоследствии Тарагай поведал сыну историю его наречения Тимуром: «Однажды, рассказал мне отец, я увидел во сне, что ко мне подошел красивый молодой человек, лицом похожий на араба, и вручил мне меч; я взял меч в руки и стал им размахивать по воздуху; блеском стального клинка осветился весь мир.

Я просил святого Амира Куляля (духовника Тарагая шейха Шемс ад-дин Кулаля. – А. М.) объяснить мне это сновидение. Амир Куляль сказал мне, что сон этот имеет пророческое значение, что Бог пошлет мне сына, которому суждено овладеть всем миром, обратить всех в ислам, освободить землю от мрака невежества и заблуждения. Сон этот исполнился: Бог мне дал тебя, мой сын.

Как только ты появился на свет, я тотчас же отнес тебя к шейху (буквально «старец», здесь – «духовный руководитель». – А. М.) Шамсуддину. Когда я пришел, шейх читал Коран и остановился на следующих словах: «Ужели не опасаетесь, что тот, кто на небе, может земле велеть поглотить вас, тогда как она уже колеблется?»

Так как в этом стихе Корана встречается слово Тимур, то мы нарекли тебе имя Тимур».

Выслушав рассказ моего отца об обстоятельствах, при которых мне было дано имя, и узнав, что имя мое заимствовано из Корана, я возблагодарил Бога и прочел главу Корана «Табарак».[28]28
  Шереф-ад-дин Йазди. Книга побед. – режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus3/Serefeddin/frametext1.htm


[Закрыть]

Один из представителей придворной тимуровской историографии Шереф ад-дин Али Йазди в своей «Книге побед»[29]29
  Шереф ад-дин Али Иазди – Шереф ад-Дин Али Йазди, происходивший из города Йазд, расположенного на севере иранской провинции Фарс, привлек внимание Тамерланидов своей высокой образованностью и глубиной знаний. Главная заслуга Шереф ад-Дина – написание труда «Зафар-наме» («Книга побед амира Тимура»), который включает в себя полную историю Тимура (Тамерлана) и частично – историю его внука и преемника, Халил Султана. Он получил большое одобрение среди современников. Материал, послуживший основой для данного труда, был записан секретарями Ибрахим Султана на основе придворных дневников времени Тамерлана и других источников.


[Закрыть] также поведал нам о сбывшемся пророчестве одного из прямых предков Чингисхана – Тумбинай сэцэна, которое тот, якобы, сделал на основании сновидения прародителя рода барулас – Хачулы. Последнему приснились звезды, восьмая из которых, по предсказанию Мудрого Тумбиная, «указывала на обладание властью». Именно Тимур оказался восьмым потомком прародителя рода барулас – Хачулы, и именно он «сделал светлым сей мир царства… И затем… по мере его (Тимура. – А. М.) роста, в его уме и движениях все отчетливее выделялись особливые его отличия, свидетельствующие об его царственности. Как ясный день, становилась очевидной предначертанность ему миродержия и царствования».[30]30
  Шереф-ад-дин Йазди. Книга побед. – режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus3/Serefeddin/frametext1.htm.


[Закрыть]

Глава вторая
Юность и молодые годы Тимура

«Предначертанность ему (Тимуру. – А. М.) миродержия и царствования», по мнению Шереф ад-дин Али Йазди, в юные годы Тимура проявлялась в следующем: «В играх… он говорил сверстникам: «Отныне я буду царем. Называйте меня не иначе, как царь». И дети, охотно подчиняясь, называли его своим царем. Одного из них он назначал амиром, другого – везирем. Из палочек и камыша изготовив чучело, дела ему всякие поручал и издавал фирманы (указы. – А. М.). Затем поговаривал, что «сей не повиновался фирману, выказал враждебность дерзкую. Рубите ему голову. Дабы отныне в мире никто не был непокорен шахиншаху и не делал недозволенное шахом!»…

Он быстро полюбил метание стрел и конные состязания, был весьма склонен к военным играм. Он так полюбил охоту, что дни и ночи без устали мог охотиться.

Его августейшая особа была под попечительством Всевышнего, милосердие и добродетель были свойственны его душе. И ежели порою он выражал суровый гнев и кого-либо наказывал при этом, то эти гнев и строгость были необходимы ради дел царства и правления страной…».[31]31
  Шереф-ад-дин Йазди. Книга побед. – режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus3/Serefeddin/frametext1.htm.


[Закрыть]

Процитированное выше – это, пожалуй, все, что можно почерпнуть из жизнеописаний Тимура, созданных придворными историографами, о юности нашего Героя. Зато в сочинениях, авторы которых не были связаны с придворной жизнью Тамерлана и его преемников, данные о юности и молодых годах Тимура имеются.

Так, Ибн Арабшах поведал нам, что юность Тимура была отнюдь не столь безоблачной, как могло бы показаться после свидетельств современников об его происхождении: «…Он с детства был умным, простодушным, стремительным, волевым и способным подростком. Но из-за недостатков (нужды. – А. М.) (в семье) он проводил день неприятными делами, и из-за этого “переживания” он гневался и горел в душе.

В одну из ночей он украл одного барана и взвалил себе на спину. Увидев это, пастух ранил его спину стрелою и еще одной стрелою ранил его ногу и заставил его упасть.

В результате к его бедности прибавилась хромота, к злобе добавилась пакость, и усилившаяся ненависть толкнула его на месть, увеличились его претензии к жителям краев.

В этих обстоятельствах он начал искать среди сверстников себе подобных и отвернулся от наставлений милостивого Бога. Аллах ему послал сорок юнцов исполнителей, не имеющих ни богатства, ни совести. Несмотря на то, что у него руки были коротки, было мало оружия и войска, было нездоровое тело и трудное положение, не было богатств и людей, Тимур говорил им: “Я претендую на трон властелина и погружу в бурлящую катастрофу падишахов мира”…

Он с детства проводил свое время в беседах с себе подобными сыновьями визирей и эмиров. Наконец, в один из вечеров Тимур сказал им: “Моя бабушка, – она была гадальшицей и волшебницей, – увидела один сон, и этот сон не давал спокойствия услады мечты. Когда растолковали тот сон [стало известно]: один из ее сыновей или внуков будет властелином страны и, подчинив людей, станет сахибкираном[32]32
  Сахибкиран – титул Тимура (Тамерлана); можно перевести как «правитель света», «путеводный свет», а также «победоносный», «обладатель счастливого сочетания звезд».


[Закрыть], и современники – падишахи склонят перед ним головы. Тем человеком являюсь я. И этот момент стал близким. Вы присягните, что будете моими помощниками и опорами, вечно будете преданными и не отвернетесь от меня”.

Сверстники Тимура согласились и поклялись быть с ним вместе в счастье и горе, что они не будут выступать против него. И они везде, где бы ни были, вели разговоры вокруг этой идеи; не стесняясь и не скрывая, во весь голос говорили о нем, так что все… поверили в рассказ Тимура».[33]33
  Ибн Арабаш. Чудеса судьбы истории Темура. – режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus17/Ibn_Arabshah/text1.phtml?id=5713.


[Закрыть] В этой связи вспоминается завет Чингисхана, которому Тимур осознанно следовал уже в молодости: «Если хочешь подчинить себе множество людей, прежде всего стань властителем их душ; люди никуда не денутся, если ты покорил их души»…

В «Путевых заметках» Руи Гонсалес де Клавихо, рассказывающих о путешествии испанского посольства в Самарканд ко двору Тамерлана в 1403–1406 гг., есть много деталей, которые дополняют процитированные выше свидетельства Ибн Арабшаха: «…Он (отец Тимура. – А. М.) родился в этом городе (Кеше. – А. М.), однако не принадлежал к тому племени, которое там живет, а был из племени, называемого чакатаи (род Цагадая. – А. М.)…[34]34
  Тюркизированные кочевники в Мавераннахре и в XV в. называли себя «чагатаями» (цагадаями. – А. М.), хотя давно уже не было династии, происходившей от Цагадая, второго сына Чингисхана. См.: Бартольд В. В. Чагатай-хан. М., 1964. Т. 2. Ч. 2. С. 540. Как известно, отец Тамерлана Тарагай был из отюреченного монгольского рода барулас, владевшего долиной Кашка-дарьи, т. е. Кешем и Несефом (Карши). Главой рода и владетелем Кеша был не Тарагай, а Хаджи. (См.: Бартольд В. В. Улугбек и его время. Петроград. 1918. С. 38–39.)


[Закрыть]

Отец Тамурбека (Тимура. – А. М.) был благородным человеком из рода этих чакатаев, но среднего достатка, имел он не более трех или четырех всадников (нукеров. – А. М.) и жил в одном селении недалеко от этого города Кеша, так как их знатные люди больше предпочитают жить в селениях и поле (в степи. – А. М.), [нежели] в городах.

И этот его сын [Тамурбек] начинал с того, что имел только столько [имущества], чтобы содержать себя и [еще] четырех или пять всадников (нукеров. – А. М.).

Говорят, что однажды [с помощью] этих четырех или пяти людей он начал забирать силой у своих [соплеменников] один день барана, другой день корову и, когда это удавалось, пировал со своими сообщниками. Возможно, поэтому или потому, что он был человеком храбрым, доброго сердца и щедро делился всем, что имел, присоединились к нему и другие люди, так что [вскоре] у него стало триста всадников (воинов-нукеров. – А. М.). Когда их набралось столько, он начал совершать набеги на [другие] земли, грабя и воруя все, что можно для себя и своих [людей]; также выходил на дорогу и грабил [проходящих] купцов.

Слухи о том, что делал [Тамурбек], дошли до императора (владетеля. – А. М.) самаркантского, который был сеньором этой земли, и он приказал убить его, где бы то ни было. А при дворе самаркантского императора было несколько знатных кавалеров цагатаев из его племени. Они так хлопотали за [Тамурбека] перед императором, что он его простил и по царскому соизволению разрешил жить при дворе.

И из этих кавалеров [цагатаев], которые выпросили ему прощение, двое теперь живут с ним; одного зовут Омар Тобар, а другого – Каладай-бек. Он сделал их большими сеньорами и владетелями обширных земель.

Говорят, что когда [Тимур-бек] жил [при дворе] самаркантского императора, то так интриговал против него, что последний был готов отдать приказ убить его; но кто-то предупредил [его], и Тимур-бек бежал со своими людьми и начал грабить на дорогах.

Однажды он ограбил большой караван купцов и получил всего достаточно[35]35
  Это свидетельство о молодости Тамерлана отсутствует в официальной историографии, но оно, видимо, бытовало в устной традиции. Версия, сообщаемая Клавихо, близка к рассказу Никоновской летописи (См.: Русская летопись по Никонову списку, изданная под смотрением Имп. Академии наук. Ч. 4. СПб., 1788. С. 246–247). В. В. Бартольд считает, что официальная историография преднамеренно умалчивает о годах юности Тамерлана, так как, подобно Чингисхану, он начинал свою деятельность как атаман шайки разбойников в смутное для Мавераннахра время после смерти эмира Казагана в 1358 г. См.: Якубовский А. Ю. Тимур. С. 54; Бартольд В. В. Улугбек и его время. С. 37–38; Строева Л. В. Возникновение государства Тамерлана. Ученые записки Ленинградского университета. Серия востоковедческих наук. 1952. Вып. 3. С. 69 и сл.; Кикнадзе Р. К. Некоторые сведения грузинских источников о Тамерлане. Грузинское источниковедение. Тбилиси, 1971. Вып. 3. С. 196–205; Тер-Мкртичян Л. Х. Армянские источники о Средней Азии (VIII–XVIII вв.). М., 1985. С. 81, 87.


[Закрыть]. После этого он отправился в землю, называемую Систан, и награбил [там] баранов, лошадей и всего, что попалось [под руку], так как эта земля очень богата стадами. А когда он это совершал, имел при себе около пятисот всадников.

Узнав об этом, жители Систана объединились против него. Однажды ночью [Тимур-бек] напал на стадо баранов, а в это время пришли люди [из Систана], бросились на него и его сообщников, убили многих, а его сбили с лошади и ранили в правую ногу, после чего он остался хромым, также и в правую руку, после чего он недосчитался двух маленьких пальцев; и бросили его, посчитав мертвым[36]36
  Помимо названных версий получения Тамерланом тяжкого увечья, существуют и другие. По одной из дошедших до нас легенд это увечье Тамерлана было врожденным, по другой легенде, гнавшийся за кроликом шаловливый Тамерлан испугал задремавшего отца. И тот спросонок, желая сразить зверька, рассек ногу сыну. См. Шагдар Х. Тамерлан. Т. 8. 2012. С. 107. Кроме того, в 1362 г. Тамерлан и внук Казагана эмир Хусейн во главе отряда в тысячу человек сражались в Систане по просьбе одного из его владетелей. Там Тамерлан получил ранения стрелами в правую руку и ногу, от чего потом всю жизнь страдал. А. Ю. Якубовский отмечает сходство свидетельств Никоновской летописи, рассказа Ибн Арабшаха и Клавихо, которые, по его мнению, восходят к устной традиции, бытовавшей в народе.
  Вскрытие погребения Тамерлана (1941 г.) и обследование сохранившегося скелета эмира Средней Азии антропологом М. Герасимовым показало, что кости правой руки срослись в локте и были неподвижны, так же как и коленный сустав правой ноги. Специалисты полагают, что Тамерлан был болен костным туберкулезом; пальцы на руках были все, и только указательный правой руки был изуродован. См.: Бартольд В. В. Улугбек и его время. С. 41; Якубовский А. Ю. Тимур. С. 54–55; Герасимов М. М. Портрет Тамерлана. – Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях Института истории материальной культуры Академии наук СССР. 1947. Т. 17. С. 15–16.


[Закрыть]. [Тимур-бек] стал передвигаться, как мог, и дополз до шатров каких-то [людей], кочующих в поле, откуда [вскоре] ушел, а оправившись, опять стал собирать своих людей».[37]37
  Клавихо Р. Г. де Дневник путешествия в Самарканд ко двору Тимура. – режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus8/Klavicho/frametext3.htm.


[Закрыть]

В еще одном, так сказать, частном свидетельстве о юности и молодых годах Тимура, в русской летописи, наш Герой именуется Темир Аксаком (турецкий перевод имени Тимурлэнг – Тамерлан. – А. М.); тут же летописец поясняет его новое прозвание: «Об этом же Темир Аксаке рассказывали, что по происхождению не царского был он рода: ни сын царский, ни племени царского, ни княжеского, ни боярского, всего лишь низший из самых захудалых людей из числа заяицких татар, из Самаркандской земли, из Синей Орды (восточная часть или левое крыло Золотой Орды, располагавшаяся на территории Западной Сибири и Казахстана. – А. М.), что за Железными Воротами (на юго-восток от Дербента. – А. М.).

По ремеслу он кузнец был черный, по нраву же и повадке – безжалостен, и разбойник, и насильник, и грабитель. Когда раньше работал у одного хозяина, тот, видя его злонравие, от него отказался и, избив, изгнал от себя; он же, не имея пропитания, разбоем кормился.

Однажды, когда он был еще молод, и с голоду крадя, кормился, украл он у кого-то овцу, но люди тотчас выследили его. Он же пытался убежать, но быстро многими был окружен, схвачен и связан крепко и всего его избили нещадно, и решили убить его до смерти; и перебили ему ногу в бедре пополам, и тут же бросили как мертвого, недвижимым и бездыханным; ибо решили, что умер, и оставили псам на съедение.

Лишь только зажила у него эта смертельная рана, поднялся, оковал себе железом ногу свою перебитую – по этой причине и хромал; потому прозван был Темир Аксаком, ибо Темир означает железо, а Аксак – хромец; так в переводе с половецкого языка объясняется имя Темир Аксак, которое значит Железный Хромец, ибо, от вещи и дел имя получив, делами своими прозвище себе добыл.

Так и потом, исцелившись от ран, после страшного того избиения, не изменил прежнего злобного нрава, не смирился, не укротился, но только больше испортился; сильнее прошлого и пуще прежнего стал он лютым разбойником.

А потом к нему пристали молодцы лихие, мужи свирепые, всякие злые люди, похожие на него, такие же разбойники и грабители – и стало их очень много. И когда стало их числом до ста, назвали его своим атаманом; а когда стало их числом до тысячи, тогда уже князем его звали; а когда они сильно умножились, больше числом стали, многие земли попленили, многие города и царства захватили, тогда и царем (Великим эмиром. – А. М.) его своим нарекли».[38]38
  Повесть о Темир Аксаке // Библиотека литературы Древней Руси. СПб.: Наука, 1999. – Т. 6: XIV – середина XV века. – режим доступа: http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4987.


[Закрыть]

Как было отмечено выше, официальная история немногословна по поводу юношества нашего Героя. Автор составленной для Тимура турецкой стихотворной хроники утверждал, будто многие события, особенно относящиеся к началу его деятельности, не были внесены в хронику по желанию самого Тимура, так как они показались бы невероятными читателям. Как полагал В. В. Бартольд, «из рассказов Клавихо и Ибн Арабшаха можно заключить, что молчание официальной хроники объясняется другими причинами: подобно Чингисхану, Тимур начал свою деятельность в качестве атамана шайки разбойников…»

Очевидно, что отцу Тимура была не безразлична судьба сына, поэтому, желая наставить его на путь истинный, однажды Тарагай обратился к возмужавшему Тимуру со словами: «Выслушай и запомни те наставления, которые я тебе теперь дам.

1. Почитай и не забывай своих предков, помни, что ты, Тимур, сын Тарагая, Тарагай сын амира Баргуль, Баргуль сын амира Илынгыза, Илынгыз сын Богадура, Богадур сын Анджаль-ноёна, Анджаль-ноён сын Суюнчи, Суюнчи сын Ирдамчи-Баруласа, Ирдамчи-Барулас сын Качули-Богадура (Хачулы-батора. – А. М.), Качули-Богадур сын Тумэн-хана (Тумбинай-хана. – А. М.), который был родственником сына Яфиса (праотец тюрков, сын пророка Ноя. – А. М.).

Из наших дедов Караджар-ноён первый познал Бога посредством размышления о мире, вместе со своими подчиненными, которых рассудок убедил в истинности ислама. Признав Единого Бога царем, он признал визирем пророка Божия, потом признал праведных халифов (самый высокий титул у мусульман. – А. М.).

2. Завещаю тебе, Тимур, поступай всегда и во всём по примеру отцов и дедов, согласно Шариата (религиозно-нравственный кодекс, “путь к спасению правоверных”. – А. М.), и потомство пророка почитай и уважай, к народу относись милостиво и снисходительно.

3. Помни, что все мы рабы Бога, заключенные в жизнь рукой судьбы под этим синим сводом; поэтому будь доволен всем, что Бог дает тебе, будь ему благодарен за все его милости к тебе. Повторяй имя Божие, признавай его единство, будь послушен велениям Бога и не делай того, что запрещено.

4. Не разрывай родственных уз и никому не делай вреда. Щедро награждай подарками тех, кто служит тебе, и выработай в своём характере беспристрастие. С каждым созданием обращайся снисходительно.

Выслушав мудрые наставления моего отца, я твердо решился исполнять их в моей жизни».[39]39
  Автобиография Тамерлана // Тамерлан. Эпоха. Личность. Деяния. Бишкек: Гураш, 1991. – режим доступа: http://historylib.org/historybooks/Tamerlan-Epokha-Lichnost-Deyaniya/6.


[Закрыть]

Возмужание нашего Героя пришлось на время жестокого противостояния между владетелями отюреченных племен, которые ратовали за переход к городской жизни и стремились стать полноправными владыками над Мавераннахром и кочевой военной аристократией, которая отстаивала чистоту кочевнических традиций и была более всего заинтересована в организации набегов и грабительских походов на соседние страны.

В начале эпохи Тамерлана в Цагатайском улусе друг другу противостояли представитель первых – Казан-хан, вернувший ханскую ставку в Мавераннахр, и ставленник вторых – бек Казаган. Вот как описал их противостояние Шереф ад-дин Али Йазди в «Книге побед Амира Тимура»:

«Казан Султан-хан, сын Йасур Оглана, в году Курицы, соответствующем семьсот тридцать третьему году хиджры (1332–1333), став ханом в улусе Цагатая, начал творить жестокости и бесчинства, ступил за пределы справедливости и законности. От его дурных деяний народ стал изнывать. Он нагнал такого страху, что ежели он приглашал какого-либо бека, то тот шел к нему, попрощавшись с семьей и детьми и сделав завещание.

Казаган-бек, который был старшим из всех беков (дворянский титул; князь, властитель, господин. – А. М.) Мавераннахра, договорился с народом и беками Цагатаева улуса о захвате власти в сей области, и, став врагами хана, сошлись в Сали Сарае и начали собирать войско, дабы выступить против хана…

В году семьсот сорок шестом (1346 г.) оба войска сразились. В этом сражении в один глаз Казаган-бека попала стрела, пущенная Казан Султан-ханом, и он ослеп на этот глаз. Оба войска разошлись, и Казан Султан-хан вернулся в Карши, где и перезимовал…

Казаган снова собрал войска и в году семьсот сорок седьмом (1346–1347) выступил против хана. Быстро атаковав Казан-хана, пленил и убил его. Царствование Казан-хана в Мавераннахре и Туркестане (в Цагатайском улусе. – А. М.) продолжалось четырнадцать солнечных лет. Затем Казаган-бек стал правителем этой страны…

После Казан-хана на ханский престол (Казаган-бек. – А. М.) поднял Данишмандча Оглана, потомка Окдай каана (Великого хана Угэдэя. – А. М.)[40]40
  Казаган не именовал себя ханом, а ограничился титулом эмира. Для придания законности своим действиям он завел подставного хана из Чингисова дома. Вначале подставным ханом был Данишмандча, потом – Баян Кули-хан. От имени подставного хана последний и чеканил свои монеты. (См.: Якубовский А. Ю. Тимур. С. 22).


[Закрыть]. Но через два года убил его (за предательство. – А. М.) и назначил ханом Баянкули Оглана, сына Суюргатмиш-хана, сына Дува-хана…

Казаган-бек установил такое правление, что лучшего быть не может. Его доброта осталась в памяти мирян, и он правил по законам шариата. Ученые и почтенные люди были отмечены его подарками, никто не чинил препятствия и беззакония, и все были счастливы».[41]41
  Шереф-ад-дин Али Йазди. Книга побед амира Тимура – режим доступа: http://www.vostlit.info/Texts/rus3/Serefeddin_2/frametext1.htm. Правление Казагана (1346–1358) было ярким выражением воззрений и интересов кочевой военной аристократии, которая более всего заинтересована была в организации набегов и грабительских походов на соседние страны… Для набегов Казаган избрал Герат и Гератскую область, находившиеся под властью династии Куртов. Казаган произвел большие опустошения в окрестностях Герата, забрал большую добычу, но Герата захватить не смог… (См.: Якубовский А. Ю. Тимур. С. 22).


[Закрыть]

Жизнь нашего Героя в годы правления Казаган-бека отражена в его «Автобиографии»: «Однажды (в 1355 году. – А. М.) по делам улуса я пришел в то место, где амир (князь. – А. М.) Казаган заседал в совете (хурилтае. – А. М.). Здесь же был и отец мой. Придя в совет, я разговаривал с самим амиром Казаганом, и он не только милостиво принял меня и выслушал, но даже отдал мне в жены свою внучку. Я был очень доволен такой честью. Я получил от амира Казагана много имущества и скота. Он не был особенно могущественным правителем, и мне легко было бы завладеть его царством, но я не хотел платить злом за сделанное мне добро. В этом году мне исполнилось 23 года.

Однажды на охоте я был застигнут ужасным ливнем и заблудился. В стороне виднелась какая-то гора, и я поспешил проскакать пространство меня от нее отделявшее. По сторонам большой горы стояли камышовые юрты, и я укрылся от холода в одной из них. Хозяева юрты отнеслись ко мне весьма радушно. Я рассказал им обстоятельства моей прежней жизни, и они попросили меня повторить благословения пророку, так как этого достаточно для достижения всякой цели.

С Божьей помощью, я вторично устроил собрание (встретился с хозяевами юрты. – А. М.). Они мне сказали: «за занавесью будущего тебе готовится помощь, амир; семейство пророка за тебя; наместник его сделается твоим помощником и спутником, но кто этот наместник ты узнаешь лишь перед смертью».

Эти слова уничтожили во мне всякое волнение и горе; я ободрился, отказался от своего тайного намерения отправиться в Хорасан и двинулся по направлению к Герату.

Во время отъезда я получил письмо амира Хусайна (внука Казаган-бека, друга Тимура. – А. М.) такого содержания: «Начальники моего войска сговорились убить меня и возвести на престол амира Бакыра; я надеюсь, что вы скоро прибудете…»

Нимало не медля, я выступил с войском и в тот же вечер отправился к Герату…

Вскоре мы (с амиром Хусайном. – А. М.) получили неприятные известия из Герата. Нам сообщали оттуда, что, воспользовавшись нашим отсутствием, амир Бакыр сумел подчинить себе население Герата, совершенно забрал в свои руки бразды правления.

В виду таких известий, амир Хусайн обратился ко мне за советом, что предпринять в таких затруднительных обстоятельствах. Я высказал, что, по моему мнению, следовало бы решительно напасть на Герат нам обоим вместе; в случае удачи мы достигнем своей цели, в случае же неудачи наша храбрость, во всяком случае, заслужит одобрение. Амир Хусайн согласился последовать моему совету…

Тогда с 300 своими храбрыми всадниками я направился вместе с ним к Хорасану. Подойдя к Герату, мы нашли городские ворота отворенными. Это странное обстоятельство крайне встревожило амира Хусайна: из того, что ворота оказались отворенными, он вывел заключение, что, должно быть, враг нисколько нас не боится, если и ворота не считает нужным запереть при приближении наших войск.

Я стал успокаивать амира Хусайна, а потом ударил плетью коня и поскакал к городу, увлекая за собой войско.

Амир Хусайн с войском проскакал в средину города, а я остался у ворот, чтобы, в случае внезапного нападения извне, иметь возможность защитить вошедших в город.

Между тем Хусайн отправился к лагерю Бакыра, захватил его в то время, когда тот спал, взял его в плен и овладел престолом. Меня амир Хусайн через гонца тоже пригласил войти в город.

В это время войска Бакыра, узнав, какая участь постигла их амира, задумали напасть на войско амира Хусайна, но прибытие моего войска заставило их отказаться от своего намерения, и они выразили безусловную покорность амиру Хусайну.