Текст книги "Влечение. Мой опасный босс"

Глава 37

Артем

– Я прошерстила сайты, предлагающие сиделок, – выдает Вересова совсем неожиданно.

Пока я лежал на кровати и максимально готовился к будущему объезду строптивой лошадки, Ева что-то увлеченно искала в моем ноутбуке. Знал бы я, что это будет сайт с сиделками – швырнул бы дорогущее устройство в джакузи. Чего не сделаешь ради хорошего секса и жаркого родео. Я надеялся на него, а взамен получаю сосредоточенное выражение лица и ожидание. Ева явно ждет моего ответа.

– И зачем же нам сиделка?

– Не нам, а тебе. Я отобрала пару кандидаток. Довольно молодые, подозреваю, старушек ты видеть рядом не захочешь. Но опыта у них достаточно. У одной почти десять лет, а ей всего тридцать.

– Хоть двадцать. Ноги чужого человека в моем доме не будет.

Старался брать логикой, которая на тот момент прискакала в голову. К себе в дом я действительно не впускаю посторонних и Ева об этом знает.

– Придется потерпеть, – заявляет безапелляционно. – Сам ты не справишься.

– Зато с тобой отлично получится.

– Завтра с утра я уезжаю домой, да и потом… работать кто-то должен.

– Считай, у тебя внеплановый отпуск на время, пока я поправлюсь. Уверен, компания неплохо поработает и без нас.

Не уверен, но пугать этим Еву не планирую. Завтра же обзвоню всех и создам экстренную группу так называемого быстрого реагирования. Пускай следят за работой в офисе, да и замену на время мини-отпуска я себе подобрал. Главное, чтобы отец не узнал, что у руля на неделю окажется Романов. Его он терпеть не может, а я за последнее время неплохо с ним сработался.

– В мои обязанности не входит выносить за тобой утку, – раздраженно говорит Вересова.

– Все не так плохо. Я не настолько беспомощен.

– Да? – она хмыкает. – В ванной мне так не показалось.

– В ванной, дорогая моя, был процесс, в котором обычно участвуют двое.

– На счет этого я, как раз-таки не переживаю. Одна рука у тебя есть – справишься.

Ева решительно встает и откладывает ноутбук.

– Спокойной ночи. Советую все же просмотреть отобранных девочек, потому что я уезжаю утром.

Попыток пристыдить ее и, тем самым остановить, не делаю. Лишь смотрю, как она покидает мою спальню. Все планы коту под хвост. Подготовленный мягкий и удобный траходром сегодня останется просто лежанкой.

Крутится приходится долго. Во-первых, спать с гипсом на здоровой руке – то еще удовольствие. Оказывается, подвижность сохранять трудно. Я-то надеялся, что притворяться придется только при Еве, а выходит, что расслабиться полностью никак нельзя. Ворочаюсь долго. Во-первых, пока Ева сидела в ноутбуке, я мысленно вошел в нее столько раз, сколько взбрело в мою пошлую голову. А поэтому заснуть со стояком, норовящим продырявить матрасс – то еще удовольствие.

В итоге просто не выдерживаю и вскакиваю с кровати. Собираюсь пройтись, чтобы отвлечься, выпить воды, но на кухне сталкиваюсь с Вересовой, которая делает то же самое. Вот что за женщина? Наверняка ведь тоже думает о том, что прямо сейчас мы могли бы неплохо развлечься, но упрямо пьет воду. Нужно поспешить ее разочаровать. Вода никак не способствует утолению желания. Если бы это было так, я бы точно перевыполнял необходимую норму в полтора литра.

– Не спится? – спрашиваю у нее.

– На новом месте непривычно. А тебе?

– Болит рука. Вышел поискать обезболивающее.

– Я принесу аптечку.

Из кухни Еву словно сдувает. Возвращается она через пару минут с боксом в руках. Все же, она отлично знает мой дом. Вписывается. Во крайней мере, я понятия не имел, где аптечка.

– Сильно болит?

– Терпимо, но уснуть не могу.

– Тогда это, – Ева протягивает какой-то порошок. – Он менее токсичный, не сильную боль снимет.

Менее токсично – то, что притворяющемуся мне нужно. Выпиваю разведенный ею препарат. Ева стоит совсем близко. Я вижу острые соски, торчащие из-под футболки, а еще чувствую ее пьянящий запах. Между нами искрит прямо в эту минуту, пока я пью лекарство. Ощущение, что мы оба ждем действия выпитой виагры.

В итоге мне надоедает. Она здесь, такая манящая и желанная, и тоже хочет меня не меньше. Обнимаю ее за талию и вжимаю в столешницу. Нависаю сверху, чуть не упираясь «больной» рукой об удобную деревяшку. Вовремя вспоминаю и оставляю висеть конечность неподвижной.

– Думаю, нам лучше пойти спать.

Мой член от одних мыслей, как я войду в ее узкую вагину, таранит штаны, а она предлагает спать? Да хрена с два я усну.

– Боже, – выдыхает Ева, когда добираюсь руками до ее оголенной груди и зажимаю соски между пальцев.

– Предлагаю потрахаться. Со «спать» решим потом, – говорю на полном серьезе.

Ева дергается, но в итоге не отстраняется. Позволяет и футболку с себя снять и припасть к розовым горошинам губами. Я почему-то слишком долго этого хотел. Ее податливого тела, ее громких стонов, ее манящих вершинок и киску, к которой стоит прикоснуться – пальцы заливает влагой. Ева хочет меня не меньше, и я наконец получаю карт-бланш на любые действия с ней. Теперь я не буду спрашивать. Раз она не может сказать о своих чувствах, придется брать нахрапом.

Глава 38

Опять мы сорвались и потеряли головы. Хотя чего это я во множественном числе? Я сорвалась и я потеряла голову. Гадаев делал то, что и планировал. Правда он так увлекся, что в какой-то момент даже про сломанную руку забыл, но это мелочи, это не про потерю головы. Тут лишь бы самочувствию хуже не стало. У меня вот, к примеру, стало. Прямо утром, как только рассвело, так и стало. Я распахнула глаза, будто меня кто-то толкнул и уставилась на сопящего рядом Артема. Вот тогда-то мне и поплохело.

От осознания того, что мы завязли в какой-то ненормальной игре и несемся по ее горкам вниз все быстрее и быстрее. Не зря говорят, что утро вечера мудренее. Как только ночь и ее безумства остались в темноте спальни, а в окна заглянуло солнце, в моей голове все встало на свои места. То, что между нами с Артемом происходит, может длиться очень долго, но в том виде, в каком существует сейчас, приведет только к опустошению.

Гадаев ведет себя со мной словно алкоголик перед кодировкой, которому дали бутылку и он пытается напиться ею на всю жизнь. Только ведь сколько бы он не выпил, все равно захочется все больше и больше. Так и Гадаев. Он расценивает меня как зло, дурную привычку, досадную слабость, от которой мечтает избавиться, но только так, чтобы потом не жалеть. Но я не бездушная бутылка. Я живой человек и не собираюсь ему потакать. В конце концов что он мне сделает? Родителям нажалуется? В суд подаст? Сомневаюсь.

Я тихонько выбираюсь из-под одеяла и отправляюсь в ванную. Между ног саднит, напоминая о том, как хорошо нам было ночью и еще… Боже! В последний заход ведь порвался презерватив! А я так вымоталась, что после оргазма сразу уснула… Руки трясутся и я бросаюсь к телефону, хватаю его и только потом закрываюсь в санузле. Открываю приложение и замутненным от страха взглядом, нахожу дату последних месячных. Уф-ф, календарь сообщает, что у меня безопасный период.

Вот! Это тоже звоночек, что с Гадаевым пора кончать. И уж точно не с криками и стонами, а раз и навсегда. Решительно. Забираюсь в ванную и тщательно моюсь. Может еще зайти в аптеку купить таблеток для экстренной контрацепции? Через сколько часов после секса их еще имеет смысл использовать? Быстро забиваю вопрос в поисковик – семьдесят два часа. Отлегло. Прямо сейчас я все равно уехать не смогу. Я приготовлю Артему завтрак и попробую поговорить серьезно. Как двое взрослых людей. Я обязана до него донести свои мысли и получить согласие на добровольное расставание. Он должен меня понять и сам очнуться от наваждения.

Надеваю банный халат и иду в кухню. Артем не любит посторонних в доме, поэтому прислуга у него приходит в часы, когда он отсутствует. Сейчас же, вообще все в отпуске из-за отъезда хозяина, и явятся только завтра. Открываю холодильник – а он забит деликатесами, которые я уже давненько не могу себе просто так позволить. Достаю бекон, помидоры, яйца, сыр, икру, настоящий хамон, масло. В шкафчике нахожу хлебцы и сковородку. Жарю яичницу с беконом и помидорами, а на тарелку выкладываю бутерброды. Заправляю кофемашину, чтобы сделать себе капучино и все время безостановочно проговариваю про себя слова, которые скажу Гадаеву.

«Артем, отпусти меня. Так будет лучше. Не доводи наши чувства до ненависти».

«Артем, мы совершаем глупость. Все эти контракты – бред и блажь. Давай, пока не поздно, расстанемся и забудем последние дни».

«Артем, пойми! Такими темпами это никогда не закончится, и мы с тобой увязнем в болоте непонятных отношений на годы!»

Нет, все не то. Нужна искренность, которая даже его проймет.

Яичница шкворчит на сковороде, а я пью кофе и продолжаю искать подходящие слова.

– Доброе утро, фея моя! Как пахнет вкусно. Жрать хочу как мамонт! – прерывает мои мучения Гадаев.

Он входит в кухню и освещает ее счастливой улыбкой во весь рот.

Красивый такой, аж сердце заходится! Смотрю на него и насмотреться не могу. Наверное, он мне нравился всегда, просто я раньше не понимала своего чувства, а теперь понимаю и находиться рядом с ним в качестве секс-игрушки становится не возможно.

– Доброе утро, мамонт. Садись, сейчас сделаю кофе. Яичница тоже готова, – решаю сначала его накормить и задобрить.

Встаю, но Гадаев не дает мне сделать и шага к плите.

– А поцеловать? – вкрадчиво спрашивает, поймав за руку, и притягивает к себе.

И тут я понимаю, что откладывать разговор у меня нет возможности. Сейчас опять начнется с поцелуев, а закончится сексом, да еще и неизвестно когда. Набираю в легкие воздух, поднимаю на Гадаева взгляд и решаюсь на ход конем:

– Артем, ты мне очень нравишься. Возможно, я даже тебя люблю, – говорю тихо, потому что голос подрагивает. – Из-за этого мы не можем продолжать с тобой отношения в подобном формате. Я просто больше не выдержу.

Гадаев вздрагивает, выпускает меня из рук и тяжело падает на кухонный стул.

Глава 39

Я все же добираюсь до кофемашины, наливаю Артему его любимый двойной эспрессо, накладываю в тарелку яичницу, ставлю перед ним завтрак и только тогда сажусь на свое место.

Гадаев молчит, мое признание не комментирует, и слово опять приходится брать мне.

– Я ведь все понимаю, Артем, и сегодня утром отчетливо увидела картину нашего будущего. В ней ты эгоистично держишь меня возле себя в ожидании дня, когда тебе надоест наш секс. И хорошо было бы, если бы это случилось на днях, но, а вдруг нет? Я не могу так рисковать. Мои чувства уже задействованы в процессе, а что будет дальше? А наши семьи? Как они отреагируют, если узнают? Ты вообще подумал о глобальных последствиях?

Гадаев о них не думал. Это видно по его растерянному выражению лица, но он продолжает молчать, а я развиваю мысль дальше.

– Сегодня ночью случился «упс» с порвавшимся презервативом. Я планирую купить в аптеке таблетки, хоть сейчас у меня и безопасный период. А если подобное повторится? Мы ведь с тобой постоянно голову теряем в постели. Прикажешь мне постоянно пить экстренные гормоны?

– Ну зачем экстренные, можно постоянные…

– Да я не про это вообще! – психую от того, что не могу донести до него суть проблемы. – Я про то, что нет стопроцентного способа контрацепции, поэтому в крепких парах в подобных случаях рождаются дети, и это не трагедия. А случайный секс, как правило, заканчивается неполной семьей или вообще прерыванием беременности!

Гадаев хочет что-то сказать, но я выставляю ладонь в останавливающем жесте.

– Ты хочешь сказать, что я забегаю вперед и перестраховываюсь и, возможно, ты прав. Но я такая! С этим ничего не поделать, Артем! Я не смогу просто выкинуть эту мысль из головы и беззаботно трахаться. Прояви хоть раз в жизни ответственность и отпусти меня. Тем более мне нужно ехать с бабушкой на операцию. Прошу, Артем, давай я обзвоню сиделок и начну поиски новой ассистентки себе на замену. Нам пора вспомнить, что мы взрослые люди и начать поступать по-взрослому.

Гадаев берет чашку с кофе и, сделав глоток, ставит на место. Яичница стынет, но, видимо аппетит у него пропал так же, как и у меня.

– Я понимаю о чем ты, Ева, – наконец говорит он. – И я действительно считаю, что ты нагнетаешь. Но ты тоже мне очень сильно нравишься. Возможно, и я влюблен. Со мной подобное впервые, поэтому я не готов тебя отпустить, но готов попробовать по-твоему. Как, говоришь, ты представляешь себе отношения крепкой пары?

Его заявление приводит меня в тупик. Как представляю? Ну точно не так как у нас было с Никитой и не так, как у него с Миланьей. А как тогда? Как у наших родителей? Но ведь они женаты, а это совсем другой формат. Я допиваю кофе, чтобы выкроить время для раздумий, а потом решаю просто поделиться с Гадаевым своей мечтой об идеальных отношениях.

– Ну, во-первых, в таких парах нет лжи и предательства. Им нечего скрывать друг от друга, потому что они лучшие друзья и всегда на одной волне, – начинаю перечислять с главного. – Во-вторых, они ни от кого не скрывают свои отношения и стоят друг за друга горой, если кому-то не нравится факт того, что они вместе. В-третьих, никто не пытается подавить своего партнера и сделать из него марионетку. У них равноправные отношения и уважение к мнению своей половинки. Все спорные вопросы у них решаются при помощи поиска компромиссов, но никак не насаждением своего ценного мнения…

– Стоп! – перебивает Артем. – Тогда давай с этого и начнем. Я предлагаю найти компромисс в нашей дилемме: я хочу, чтобы ты была со мной рядом круглосуточно и готова к сексу по первому требованию. Но ты мне не доверяешь и считаешь, что я стремлюсь натрахаться вдоволь и от тебя избавиться. Где та середина, которая удовлетворит нас обоих?

– Откуда я знаю, Артем? – пожимаю плечами нервно, а про себя думаю: неужели меня смогла бы успокоить только свадьба?

Что еще смогло бы меня заставить начать доверять Гадаеву и поверить в серьезность его чувств? Боюсь, что ничего! У него настолько в моих глазах испорченная репутация, что я даже не могу придумать ни одного геройского подвига для ее реабилитации.

– И я не знаю, – кивает Артем, – но давай пробовать разные варианты, потому что я не собираюсь сдаваться. Начнем с того, что я отпущу тебя из офиса, но только не на другую работу, а в бессрочный отпуск с сохранением зарплаты. Дальше мы сообщаем родителям, что теперь вместе и везем твою бабулю в Израиль тоже вместе. А дальше будем ориентироваться по обстоятельствам.

Я сижу, потеряв дар речи, и хлопаю растерянно ресницами. Он сейчас предложил мне много. Намного больше того, что я ожидала. Но вот эта оговорка про отпуск без содержания не означает разве его желание надо мной доминировать? Я не могу так сразу решить, соглашаться или нет. Что мне делать: радоваться или пугаться?

Глава 40

Артем

– Сообщать родителям мы пока не будем, – отвергает Ева мою, поданную сгоряча, идею.

Я разве что не выдыхаю. Вот хорошо, когда в паре кто-то думает той головой, которая на плечах, потому что Ева абсолютно права – мы только что решили «попробовать» отношения, а я уже сегодня собрался обо всем рассказывать родителям. Так как наши семьи дружат, нас сразу же и поженить захотят, и детишек сделать заставят. И информацию, если у нас вдруг что-то не получится, могут воспринять в штыки, поэтому… конечно, слушаю Еву.

– Согласен. С этим можем повременить. А вот с этим нет, – прижимаю ее к себе.

Мы ведь договорились? Разобрались, расставили приоритеты. Теперь, судя по всему, у меня к ее телу безлимитный доступ.

– Стоп-стоп-стоп, – тормозит меня Вересова. – Не разгоняйся так. То, что мы теперь в отношениях не значит еще, что мы будем постоянно этим заниматься.

– Как это… нет?

В планах было отыметь ее прямо на кухне. На отполированном до блеска столе. Он, между прочим, идеально по высоте подходит. Можно было усадить на него Еву, развести ее шикарные ножки в стороны и войти в нее одним размашистым толчком, но Вересова абсолютно не думает о своем удовольствии. Мотает головой и выбирается из моих объятий.

– Давай сначала позавтракаем.

С одной стороны – Ева права. Больше нет необходимости спешить и «брать, пока горячо». Ева теперь что-то вроде моей девушки. Я сам на это подписался. На серьезные отношения со всеми вытекающими отсюда последствиями. С той же Миланьей все было иначе. Мы не планировали встречаться, мы просто периодически виделись и трахались. Было это, правда, так давно. Мы в последнее время даже не переписывались, потому что у меня на это не было сил. Я не отвечал на ее смс, а писать ей самому не было смысла.

С Евой у нас будет иначе. Мы будем парой. Я буду дарить ей цветы, заботиться о ней и, конечно же, не позволю работать. Ей об этом пока не говорю, но моя девушка может не работать. Ходить по салонам красоты, заниматься спортом, питаться в ресторанах, быть отдохнувшей, чтобы после длительного рабочего дня я приходил домой и получал доступ к ее телу. Сам себе удивляюсь, насколько я стал помешан на сексе, хотя… думаю, это все Ева и ее тело. Мне почему-то ее мало. Даже сейчас, она наложила себе завтрак и спокойно села за стол, ест, а я… думаю о том, как бы трахал ее на этом самом столе. И выбросить эти мысли из головы не могу, как не стараюсь.

Выбора Ева мне не предоставляет, конечно же. Сидит, уплетает с удовольствием омлет. Я могу только присоединиться, что и делаю. Блюдо, хоть и остыло, но Ева действительно умеет готовить вкусно. Я не замечаю, как все съедаю. Один голод я утоляю, а вот второй остается и Ева, судя по всему, это прекрасно понимает, потому что откладывает вилку в сторону и, глядя на меня, мотает головой.

– И когда у нас будет секс? – мы теперь пара, мне скрывать нечего, могу спрашивать об этом прямо.

– Вы, Артем Борисович, со мной только ради секса встречаетесь?

– Ради секса, Евангелия Евгеньевна, я вам контракт предлагал, но вы его упрямо не подписали.

– Не подписала. Вдруг я в сексе не заинтересована?

– Вот как… – хмурюсь, вовлекаясь в ее игру. – А ночью мне казалось иначе. Вы так громко об этом говорили, что у меня ни единого вопроса не осталось относительно вашего отношения к столь интересному занятию.

Ева смеется, а потом идет ко мне сама. Я поверить не могу, что она садится ко мне на колени и обнимает меня за шею. Встречаться стоило хотя бы ради того, что она делает.

– Предлагаю сегодня пойти в ресторан на ужин.

– Как быстро ты влился в отношения, – замечает. – Но я не против. Только как быть с твоим переломом?

– А что с ним? Это всего-лишь рука. Надену рубашку и пиджак, если рукав позволит. Пойдем?

– Не пойдем. У меня есть идея получше, – мотает головой.

Я прижимаю ее к себе ближе, притягиваю и целую в шею, втягивая носом ее запах. Она так пахнет. По-особенному. Вересова, которая всегда была для меня недоступной женщиной. Ее хотелось, но нельзя было получить. Сейчас же… она сидит у меня на коленях, и я не хочу это прекращать, хотя первое время искренне надеялся, что это наваждение схлынет, стоит сбить с нее корону принцессы. Теперь осознаю, что ничего сбивать не хочется – наоборот. Подарить бы ей реальную. Стоит, между прочим, об этом задуматься. Преподнести Еве не корону, конечно, но какое-то украшение. Дорогое и… особенное. Что-то, что связано с ней, что подойдет ей. Нужно будет как-то заехать в ювелирку и посмотреть, что есть. Это, конечно, можно поручить кому-то, но я хочу сделать это самостоятельно.

– Какая же?

– Давай закажем еду домой и устроим романтик здесь? Я закажу свечи.

От представления, что может пойти после такого романтического вечера, у меня едва слюнки не капают. Конечно, я соглашаюсь и свечки заказываю сам. Сотню маленьких, чтобы было максимально романтично и трахательно.

Кто бы мне сказал, что постоянные отношения это регулярный вклад и отсутствие гарантии постоянного секса – я бы не поверил, так как раньше смысла заводить отношения подобные без постели не было. Сейчас вот есть. Я просто хочу Еву. Себе. Постоянно. И, как оказалось, не только в постели.

Глава 41

Артем

Вечер секса оказался под угрозой, когда Ева сообщила, что ей плохо и она поспит. Я уж было подумал, что все отменяется. И ужин, и свечки эти злополучные, которые, между прочим, уже привезли. С самыми разными запахами. Уверен, после зажжения мы утонем в разнообразии ароматов. Впрочем, не уверен, что это самое «зажжение» будет.

Но ужин, все же, заказываю. Прошу доставку на восемь. Ева просыпается в семь. Отдохнувшая, улыбающаяся, говорит, что ей уже лучше и… извиняется, что не смогла мне с переломанной рукой помочь.

– Я говорила, нужна сиделка, а ты ни в какую.

– Все в порядке, я справился. Давай в душ, через час будем ужинать.

– Все в силе?

– Конечно. И не спускайся раньше восьми. Я тебя позову.

– Готовишь сюрприз?

– Именно!

Ни один мужик еще не отказывался от секса, так что шлепаю Еву по попе и наблюдаю за тем, как она поднимается на второй этаж, чтобы принять душ. Красивая такая, соблазнительная, манящая…

Пока принимает душ, раскладываю эти свечи по всей гостиной. Стараюсь соблюдать какую-то геометрию, но выходит все равно хаотично. Надеюсь, после зажжения это будет красиво. Справляюсь со всем как раз тогда, когда курьер просит открыть ему ворота. Я быстро выхожу на улицу, забираю заказ. Расставляю блюда по тарелкам, чтобы была красивая сервировка, достаю бокалы, вино. Решаю устроить ужин на полу, поэтому складываю все на низкий столик, который устанавливаю недалеко от камина и медвежьей шкуры. На ней, если что, и сексом заняться можно.

На то, чтобы зажечь сто свеч, уходит время. После я быстро поднимаюсь на второй этаж и зову Еву. Хочу ее удивить. Хочу, чтобы ей понравилось. Впервые я делаю что-то подобное для девушки, раньше все приятные жесты перекладывал как раз на плечи Евы. Она была моей помощницей, а значит и цветы другим бабам заказывала и отправляла она. А часто и записки писала.

Наверное, подсознательно я хотел, чтобы она меня приревновала, чтобы хоть раз сделала что-то не так и у меня появился повод, настоящий повод ее отчитать, но нет. Ева всегда все делала так, что к ней невозможно было придраться, хоть я повторял и повторял свои задания, чтобы иметь возможность хоть раз увидеть ее эмоции.

– Ничего себе! – восклицает Ева, когда спускаемся. – Тут целый оазис из деликатесов и свечей. Сколько же ты их зажигал?

– Нравится?

– Да, очень.

Насладиться нормально едой у меня не получается. Я ем, конечно, но больше смотрю на Еву. Наблюдаю за ней, за тем, как она разговаривает, как улыбается, с какой непринужденностью себя ведет. Ну и мысли, конечно, о сексе присутствуют. Уже считаю себя по-настоящему озабоченным, но то и дело смотрю на одинокую шкурку, брошенную у камина. Представляю, как мы окажемся на ней. Как я закину ножки Евы себе на плечи, как войду в нее.

После ужина пересаживаюсь к Еве. Сажусь так, чтобы быть ближе, чтобы не только видеть ее и слышать, но еще и вдыхать ее запах. И трогать, конечно же. Пока разговариваем, обхватываю рукой оголенную коленку Евы. Глажу ее нежную кожу, пока не дохожу до кромки трусиков. Ева как-то сразу затихает и стреляет в меня взглядом. Я лишь ухмыляюсь и проталкиваю пальцы под нежную ткань.

Прикасаюсь к ней там и ловлю горячий выдох, срывающийся с ее губ. Нам больше не до разговоров. Становится горячо. Я проталкиваю пальцы глубже и чувствую, какая она влажная. Уже готовая. Хочет меня. Ласкаю ее киску пальцами, массирую чувствительную точку, срывая с ее губ стон за стоном.

– Давай туда, – киваю на шкуру, которая весь вечер мне взгляд мозолила.

Ева перемещается, я нависаю сверху. Не собираюсь ее прямо сейчас трахать. Хочу ее попробовать. Хочу узнать, какая она на вкус.

Покрываю поцелуями ее живот, внутреннюю сторону бедер. Срываю с нее трусики, чтобы отбросить их в сторону. Ева подрагивает, охает, когда прикасаюсь языком к ее клитору, а затем и стонет, стоит слегка надавить и ускориться. Вылизываю ее языком. Ева хрипло стонет, расслабляется, разводит ноги шире, предоставляя мне полный доступ.

На реакцию Евы спустя время вообще перестал обращать внимания. Ей было хорошо. Определенно. А еще хорошо было мне. Член в штанах сообщал о возбуждении, мозг настойчиво сигнализировал о том, что пора бы тоже, но я вылизывал ее. Настойчиво, ритмично и… быстро. Изучаю языком ее чувствительные местечки и давлю на них с каждым разом, доводя до исступления.

Мы совпали. На сто процентов. Мне хотелось с Евой гораздо большего, чем с остальными, поэтому, едва ловлю ее оргазм, тут же вхожу в нее одним толчком. После ее вкуса, который я до сих пор чувствую во рту, мне многого не надо. Хватает всего пары толчков, чтобы с рыком дойти до пика. Мне до боли в яйцах хочется наконец войти в нее без защиты. Почувствовать ее кожа к коже.

– Боже, – выдыхает Ева.

У нее раскрасневшиеся щеки и сбитое дыхание, а еще – абсолютно счастливый взгляд. Чертовски приятно осознавать, что причина ему – я.