Текст книги "Влечение. Мой опасный босс"

Глава 29

Собираюсь тщательно, словно на работу. Наношу на лицо тон, чтобы скрыть раздраженные участки кожи, подвожу глаза, крашу ресницы и даже очки без диоптрий для солидности надеваю. Волосы собираю в строгий пучок, а шею вообще водолазкой закрываю. Делаю все, чтобы только не вызвать подозрение, и даже планшет в руки беру. Правда, подозрительно пухлые губы все равно не скрыть. Если спросят – сделаю вид, что просто спала и только проснулась. Или скажу, что это чудодейственная помада. Ага, с привкусом соли на губах.

Спускаюсь вниз с таким видом, будто явилась в офис, но зря я старалась. Понимаю это еще даже не доходя до места. По громким нетрезвым разговорам. Похоже Демид и Алекс развлекаются со вчерашнего дня и еще не ложились. Правильно, только в таком состоянии можно додуматься отправиться к кому-то в гости через буран рано утром. И как я сразу не догадалась? Мелькает мысль сбежать в комнату и просидеть там, пока они не уберутся или хотя бы не уснут, но поздно. Меня замечают.

– А вот и моя будущая помощница! – радуется Демид на весь коттедж.

Он, наверное, шел в туалет и на меня наткнулся.

– Здравствуй, Демид, – говорю нейтрально, будто бы общаюсь с трезвым человеком.

Рыков и вправду выглядит не таким уж и пьяным. Он не шатается, не строит глупое лицо, разве что глаза превратились в щелочки и взгляд мутный. Он такой огромный, что ему, наверное, много надо выпить, чтобы с ног упасть.

– О, Ева! Иди скорее сюда, – голосит из гостиной Фирсов. – Как твоя ножа? Ты сегодня уже можешь сесть на шпагат?

А вот он прилично пьян: язык заплетается и голос дурной. Врезать бы ему хорошенько. Делаю шаг и слышу шлепок.

– Ай, Гад, ты чего?! Наливай лучше!

Похоже Артем дал клиенту подзатыльник. Надеюсь, Фирсов завтра этого не вспомнит и в суд на своего адвоката не подаст. Но я спешу к ним присоединиться, чтобы проконтролировать процесс. Все-таки, за Гадаевым нужно наблюдать. Иногда он может выйти из-под контроля, хотя с Фирсовым и я могу. Если бы не Артем – сама бы ему треснула.

Когда вхожу, вижу, что в гостиной уже накрыт стол: закуски, напитки, фрукты и по рюмкам разлит коньяк.

– Здравствуйте, господа, – здороваюсь предельно сухо. – А мы работать сегодня не будем, Артем Борисович? – спрашиваю, окидывая стол осуждающим взглядом.

Не знаю, что там Гадаев себе придумал, но смотрит он на меня недобро сощурившись. Оглядывает с головы до ног мой деловой образ и приподнимает бровь. Да чем он недоволен-то?

– Угадала, дорогая, не будем, – отвечает босс и опрокинув в себя рюмку, приказывает: – иди сюда. Что будешь? Вино? Коньяк?

Артем встает и делает ко мне шаг, демонстрируя намерение усадить за стол силой, если я вдруг надумаю сбежать. Смотрю на него как на ненормального. Не мог же он надраться за то время, пока я собиралась? Что на него нашло? Поджимаю губы и иду за стол.

– Я не пью по утрам и даже по вечерам не пью без повода, – сообщаю холодно, когда усаживаюсь на выдвинутый для меня стул.

– Ну не ругайся, Ева, – гундит Фирсов, кривя губы в пьяной улыбке. – Мы с Демидом всю ночь пили, а потом подумали, что вам, наверное, скучно и угнали снегоход, чтобы навестить. А ты нам не рада что ли? Не скучала? А я так скучал.

Я морщусь. Не собираюсь отвечать на тупые вопросы, но тут в гостиную возвращается Рыков и подхватывает тему.

– Да, как ваша ночь прошла? Я, признаться, когда пропало электричество, подумал: подыхать, так с музыкой! С тех пор мы с Лехой пьем. С нами еще девчонки были, но они слабачки. Спят.

– О, да! С девчонками было веселее, – тянет Алекс и смотрит на меня чуть ли не облизываясь.

И тогда Гадаев внезапно стягивает меня со стула, пересаживает к себе на колени и демонстративно целует в губы. Я в шоке кусаю его за губу. Что примечательно, алкоголем от него не пахнет! Артем не пил. Не знаю, что было в той рюмке, может чай, но Гадаев совершенно трезвый, только злой и почему-то хочет всем показать, что мы любовники. Они ему что, возбудителя в чай сыпанули? Или какого другого препарата? Я от стыда сейчас сгорю на месте!

– Мы вам рады, мужики, но поверьте, тоже не скучали, – сообщает он гостям и собственнически сжимает меня в объятиях.

– Эх, похоже, не будет у меня ассистентки Евы, – тянет Рыков, глядя на наши тисканья.

Я тянусь рукой, чтобы ущипнуть Гадаева. Может боль приведет его в чувство?

– Да брось расстраиваться, дружище, с чего ты взял? – утешает Демида собутыльник. – Я думаю, вот она – причина увольнения Евы, правда ведь? – обращается уже ко мне. – Не можешь устоять перед Артемом и решила уволиться? И правильно! У него-то Милания есть, зачем ему ассистентка?

Я все же нащупываю мягкое место на боку у босса, щипаю его с прокрутом и, пока он шумно втягивает через зубы воздух, вскакиваю с его колен. Уверена, что у меня уже щеки красные от возмущения и обиды. Я, вообще-то, никому в шлюхи не записывалась, хоть Фирсов и угадал причину увольнения. Ухожу, чтобы Гада не видеть и не поддаваться ему. Одна только проблема – все уже произошло.

– Очень лестно с вашей стороны указывать мне мое место, – кидаю Фирсову холодно. – Увольняюсь я по другой причине. С вами, Демид, поговорим по возвращению.

Гордо расправив плечи, покидаю гостиную и поднимаюсь на второй этаж.

– За такое, Алекс, и по ебалу можно получить, – доносится уже мне в спину. – Я ведь не посмотрю, что ты мой клиент и врежу.

Чем заканчивается их перепалка – понятия не имею, потому что поднимаюсь на этаж и скрываюсь в комнате. Гадаев, конечно, не подбирает выражений, когда злится, но разве это важно? Он сам выставил меня подстилкой, пусть и не перед друзьями, пусть эти люди ему никто, но они никто ему, ему, а не мне. Как с Демидом теперь работать после всего, что я услышала? Он ведь тоже решит, что я легкодоступная. Зачем ему такая сотрудница? А если и нужна, то остается только представлять, для чего именно.

Глава 30

Закрываюсь в своей комнате на замок и произвожу обратный процесс: раздеваюсь, умываюсь и ложусь в постель. Закрываю глаза, но, конечно же, уснуть не могу. Время десять утра, какой сон? Внутри все кипит и хочется разбить об пол стопку тарелок, бокалов или чье-то лицо. Ужасное состояние, которое сложно прогнать если находишься в четырех стенах, без связи и интернета. Хорошо хоть электричество сегодня есть.

Но я не намерена сдаваться и доводить себя до нервного срыва. Встаю, иду опять в ванную комнату, врубаю воду, чтобы бежала изо всех кранов и ору. Ругаюсь на Гадаева матом и высказываю все, что о нем думаю в самых красочных выражениях. В них гадский мудофил – самое ласковое. Распинаюсь минут пять, как минимум, а потом начинаю чувствовать облегчение. Меня отпускает и под конец даже смеяться хочется.

Что я там кричала? «Отрежь свой огромный член и приклей на лоб, потому, что это твое самое впечатляющее достоинство?». Ха-ха. Представляю, если бы я ему об этом заявила в лицо и при свидетелях. Выключаю воду и сразу слышу вдалеке мелодию. Не сразу понимаю, что это мой телефон. А когда до меня доходит, несусь галопом его искать. Появилась связь, а значит буря стихает и вскоре отсюда можно будет убраться. Боже, какое счастье!

Пока добираюсь до трубки, мелодия замолкает, но сразу же возобновляется. Смотрю на экран – звонит Оля, но помимо ее вызова экран мне показывает девять пропущенных и кучу сообщений.

– Да, Оль, привет, – выпаливаю в трубку, – мы тут в буран попали. Связи не было. Но с нами все хорошо. Случилось что-то?

– Ну слава богу! Привет. Мы в новостях про буран услышали и чуть с ума не сошли. А вы там, небось, бессовестно трахались и даже о нас не вспоминали, – упрекает подруга, а я только диву даюсь от ее проницательности.

Действительно обо всем на свете забыли.

– Не говори ерунды. С кем мне тут этими глупостями заниматься? – возражаю возмущенно.

Я Оле обязательно потом все расскажу, мне просто сейчас не хочется рассыпаться в восторгах по поводу секса с нашим с ней общим боссом.

– Ну не знаю. Если не с Артемом, то, может, с Демидом? А лучше с двумя сразу.

Оля так шутит. Вообще, она такая же моногамная девушка, как и я.

– С тремя, – со смехом язвлю, – тут еще и Алекс Фирсов с нами застрял.

– О, нет! – притворно ужасается подруга. – Похоже, ты там в настоящем аду. Скажи честно, мне послать бригаду спасателей тебе на выручку?

– Было бы просто шикарно, но боюсь, что тогда тебе тоже придется искать работу. Эти трое сейчас внизу бухают.

– Ясно. Тогда держись там!

– Держусь. У тебя как? Нормально все?

– Да-да, – как-то туманно тянет Оля, – вернешься встретимся и поговорим. Позвони родителям, они тоже волнуются.

Оля сбрасывает вызов, и я тут же набираю маму. От нее четыре пропущенных.

– Мам, привет, у нас все хорошо. Уже все починили и мы в безопасности.

– Уф, у меня гора с плеч. Привет дочь, я теперь хоть поспать смогу. А ты когда вернешься? Надо решить кто с бабулей полетит. Звонил Никита и сказал, что сможет тебе помочь. Он возьмет отпуск…

– Мам, с Никитой покончено, – прерываю ее тираду. – Не напоминай мне о нем.

Мама молчит, и я даже через расстояние чувствую ее недовольство.

– А с работой? С нынешней работой как? – она как будто специально пытается себе настроение испортить.

И мне заодно. Меня расстраивает, что ни одна новость порадовать родителей не может.

– Приеду и все расскажу, – съезжаю с темы, – как там бабушка, расскажи лучше.

– Да хорошо с ней все. Ну на столько, на сколько в таком состоянии может быть. Перевели в палату. Мы с отцом ездим два раза в день. А звонить ей не надо. Твоя обожаемая бабуля заявила, что телефон – зло и отдала его нам.

Это бабуля может! Она любит всякие сомнительные новости из желтой прессы. Улыбаюсь, значит ба действительно в порядке.

Мы прощаемся с мамой, и я смотрю кто мне еще звонил и писал. В принципе, не глядя можно было догадаться. Конечно же это Никита. Оставшиеся три пропущенных от него, а смс он мне вообще пять штук написал. Почти все начинаются со слов: «Прости меня, Ева», а затем много букв о любви. Самое смешное – я на Никиту даже не злюсь. Прислушиваюсь к себе и понимаю, что в глубине души ему благодарна за то, что дал повод с ним расстаться.

Он меня тяготил и сковывал, а теперь я свободна. Я могу делать все что угодно. И делаю, между прочим. Не смотря на то, что заниматься сексом с Гадаевым очень плохая идея, я хотя бы не испытываю чувство вины за измену.

Пока читаю старые, от него прилетает еще одно сообщение.

«Ева, умоляю, напиши, что с тобой все в порядке! Я с ума от волнения схожу».

Вздыхаю и отвечаю. Все же я не изверг.

«Привет, все хорошо. Не волнуйся».

Моя доброта оборачивается боком. Ник так воодушевляется, что приходится переписываться с ним час, не меньше! Но хоть время убиваю. Доходит до: «Ева, ты всегда будешь для меня любимой. Знай, что можешь ко мне обращаться и днем и ночью».

Ага, щас. Я что, дура? Ничего не отвечаю на это. Во-первых, не хочу его поощрять. А во-вторых, ручка двери моей комнаты опускается вниз. Кто-то планирует ко мне вломиться.

Глава 31

Лежу и даже не думаю открывать. Но в ручка опять дергается и в дверь стучат – забираюсь под одеяло с головой. Не хочу сейчас никого видеть.

– Ева, открывай, – раздается громкий голос Гадаева. Под подушку что ли спрятаться, чтобы не слышать? – Их увезли, а нам пора обедать.

Обедать? На коварное слово реагирует мой желудок. Я ведь толком не завтракала и теперь он аж завыл. Ладно. Не буду над собой издеваться. Никто не стоит моих мучений. Откидываю одеяло и встаю. Натягиваю спортивный костюм, шерстяные носки и со свирепым видом распахиваю дверь.

– О, такой ты мне нравишься гораздо сильнее, – расплывается Артем в похотливой улыбке, окидывая меня с головы до ног. – Растрепанная, без косметики. Домашняя такая.

– А мне плевать, – цежу сквозь зубы и протискиваюсь мимо его, закрывающей проем, мощной фигуры.

Но Гад не дает уйти. Ловит меня за руку, дергает на себя, разворачивает и прижимает к стене. Всем телом прижимает. И руки еще мои, которыми я пытаюсь его оттолкнуть, ловит, чтобы сковать над головой. А потом целует. Собственнически и очень горячо. А я, тряпка похотливая, опять теряю волю и кайфую от такого властного доминирования. Может быть я из этих? Тех, кто любит принуждение? Хотя нет, вряд ли. С Никитой же подобное не прошло. Да и вообще, не замечала я раньше за собой желание подчиниться чьей-то воле. Так на меня действует только Гадаев. И это злит. Злость приводит в чувства, и я кусаю Артема за язык, который во всю хозяйничает у меня во рту.

Он рычит, вжимается в меня напоследок каменным стояком – это узлом завязывает внутренности в низу моего живота – но все же отстраняется.

– Не смей больше этого делать! – требую, звенящим от ярости голосом. – Я тебе не секс-игрушка! Я не позволю выставлять себя шлюхой!

– А я не позволю тебе сделать вид, будто между нами ничего нет, Ева! – зло наезжает на меня в ответ Гадаев. – Мы с тобой не закончили. С контрактом или без, но мы сейчас любовники и будем ими пока все не пройдет!

Я хлопаю на него глазами. Что пройдет? Можно было бы подумать, что Артем пьян, но это не так! Я с ним целовалась. Нет от него запаха. Но что он тогда несет? Я вообще ничего не понимаю.

– А как же твоя Миланья? Родители? Да вообще, это так пошло, трахаться со своей ассистенткой, – не могу сдержать удивления.

Получается, он психанул, потому, что я попыталась скрыть произошедшее между нами?

– Это никого не должно волновать, кроме нас. Ясно? А если что, я объясню куда кому идти, – злится Гадаев.

Но зачем ему эти проблемы? Фирсов новость сто процентов растреплет всем знакомым и незнакомым. Гадаеву придется объясняться с нашими семьями и со своей подружкой. Кстати о ней.

– Я не буду вступать с тобой в отношения. Рехнулся? Я прекрасно знаю, что для тебя обозначает это слово. Ты в отношениях с Миланьей. В официальных отношениях, на минутку. Она вхожа в дом твоих родителей. Ты ходишь с ней на приемы. Вы давали совместное интервью и ваши откровенные фотографии легко можно найти в интернете. При этом ты трахаешь все что шевелится. Серьезно думаешь, будто я хочу оказаться на ее месте?

Отталкиваю задумчивого Гада и иду к лестнице. Есть хочу. А он пусть постоит и осознает, какую глупость сморозил. Но он не стоит. Он идет за мной. А в кухне, вообще обгоняет и первым подходит к плите.

– Садись, – приказывает и достает чистую тарелку.

Я сажусь, и вскоре передо мной появляется ароматная похлебка. Кажется, она называется шурпа. От голода аж челюсти сводит, и я беру в руку ложку.

– Спасибо, – говорю тихо, прежде чем начать есть.

Воспитание из меня ничем не выбить.

– Спасибо мне от тебя мало, Ева, – заявляет Артем, усаживаясь напротив с тарелкой побольше. – Твое спасибо не сделает мне такой утренний минет, как сделал твой рот. Твое спасибо не раздвинет предо мной ноги и не будет так стонать. Так, что можешь меня вообще никогда не благодарить, только будь со мной.

Суп попадает не в то горло и я кашляю. Приходится съесть кусочек хлеба, чтобы его протолкнуть.

– Ты не в себе, Артем? – спрашиваю хрипло, – я не отдаюсь за еду. У меня не настолько все плохо.

– Да при чем тут еда, Ева? Я одержим тобой. Побудь со мной, пока я не излечусь, – таращусь на него во все глаза. – Проси что угодно – я все сделаю. Хочешь денег – не проблема. Хочешь верности – запросто. Я вообще предлагаю тебе поменяться местами. Напиши свой контракт, а я его подпишу!

Я кладу ложку и тянусь через стол, чтобы пощупать лоб босса. Может он заболел и у него жар? Я же ему сейчас такой контракт напишу, что он от меня сбежит через два дня и неустойку заплатит, лишь бы только вернуться к своей старой разгульной жизни. Но нет, он не болен – лоб холодный, глаза ясные и перегара нет. Что ж… Может это единственный шанс нам с ним разорвать эту нездоровую тягу друг к другу?

– Хорошо. Как только вернемся домой, я напишу тебе список своих требований. Но если не согласишься, на этом мы расстанемся без лишних проблем. Ты отпустишь меня с работы и мы сделаем вид, что между нами ничего не было.

Смотрю на Артема пристально, а он отвечает мне не менее тяжелым взглядом. Меня разбирает любопытство: согласиться он на мои условия или нет? Я сейчас не поставила бы ни на один из двух вариантов. Я просто хорошо его знаю. Хоть Артем и предложил мне самостоятельно составить контракт, я ни за что не поверю, что Гад добровольно пойдет на ограничения своей свободы.

Глава 32

Артем

Пока Фирсов и Рыков продолжают напиваться, звоню на ресепшн и прошу кого-нибудь подъехать и забрать «гостей». Как они их вообще отпустили в таком виде при плохой погоде? Удивляюсь, что они сюда добрались, а не свалились вниз. По телефону приходится долго и нудно объяснять дежурной на ресепшн, что у нас с девушкой, между прочим, что-то вроде медового месяца, погода сыграла нам на руку, сделав романтический подарок, а тут эти гости. Не обходится и без «как вы вообще отпустили пьяных в такую погоду?». В итоге мне все же говорят, что за Рыковым и Фирсовым сейчас приедут. Только после этого я возвращаюсь к ним.

– О, Артем.

Фирсов меня уже как своего воспринимает, а я, между прочим, не планировал переходить с ним на панибратские отношения. Меня с человеком, которому с каждым часом хочется врезать все сильнее, и деловые то напрягают.

– Выпьешь? – это уже Рыков.

Он довольно сдержан, пожалуй, неплохой вариант начальника для Евы, только вот свою помощницу я никуда отпускать не собираюсь, что бы она там себе не придумала. У меня на нее далеко идущие и «крепко стоящие» планы, реализацией которых мы прекрасно занимались, пока к нам не заявились неожиданные гости.

– Нет, не буду.

– Я бы тоже не пил. С такой-то фурией, – вставляет Фирсов. – Горяча она, да?

– Закрой свой рот, – говорю с нажимом. – Если хочешь остаться клиентом – молча дохлебывай алкоголь и на выход.

Повисает неловкая пауза. Видно, что Фирсову моя реплика не понравилась, но после всего, что он наговорил Еве, пускай радуется, что не отправил его на мороз пинком под зад. Даже карету вызвал. Как золушке, честное слово.

Разговор больше не клеится. Я то и дело посматриваю на второй этаж в ожидании, что Ева спустится, но она не издает ни звука. Как ушла, громко хлопнув дверью, так и не возвращается. Обиделась. Я бы понял, но моя собственническая натура вовсю застопорилась на ее желании скрыть наши отношения. Видел я, как и Фирсов и Рыков на нее смотрят. С вожделением, от которого хотелось расчехлить кулаки и врезать каждому по очереди, выставив их за дверь.

Проблема в том, что я, вроде как, ответственный юрист. Я прекрасно знаю, чем грозят подобные побои и всегда, всегда думаю о последствиях с правовой точки зрения. Я был бы неправ, заплатил большой штраф и, возможно, некрасивый случай получил бы огласку. Моя карьера могла быть окончена, а бизнес отца похерен из-за двух идиотов, которые хотят женщину, которая уже принадлежит мне.

Забрали их быстро. Упаковали в машину, сказав, что скоро будет повторение бури, а значит, им здесь находиться никак нельзя. Фирсов ничего не понял, а Рыков… посмотрел на меня с пониманием. Я в ту минуту его даже зауважал. Ненадолго, на какие-то доли секунд. Пока снова не вспомнил, как он на мою Еву смотрел. С вожделением и жаждой получить себе. Уверен, уж точно не в качестве ассистентки.

Накормить Еву казалось мне правильным решением, что я и сделал. А потом зачем-то ляпнул про «личный договор». Свой, какой она захочет. Видимо, пока Ева ела, а ее грудь светила мне из ее неприлично глубокого декольте, мой мозг скатился куда ниже, чем ему положено быть. Но сдавать назад поздно. С контрактом Ева согласилась. Воодушевленно и немного с предвкушением. Оставалось только предположить, что в ее красивой голове в этот момент происходило. Наверняка тараканы танцевали танго или сальсу.

Сам Гадаев предлагает написать контракт. Самостоятельно. С условиями, которые ее устроят. Не верю, что предложил ей это! Думаю, анализирую, смотрю и… не верю. Поступок необдуманный заранее, импульсивный, но мне отчего-то без разницы, что Вересова там напишет. Деньги? Не проблема. Обязательные оргазмы? Без них сексом заниматься неинтересно. Внимание? Верность? Любовь? С этими понятиями сложнее, но уверен, что все это ей и не нужно. Осложнять наш прекрасный секс чувствами не хочется.

Пока Вересова доедает, думаю о том, чем еще заняться, пока мы тут все еще заблокированы. Уверен, Ева тут же захочет двинуть к остальным, но передвигаться туда-сюда все еще не совсем безопасно, а потому мы останемся в домике. Продлим наше соитие приятного с полезным.

Пока Ева ест, я пристально за ней наблюдаю, отмечая покрасневшие от моего пристального взгляда щеки и учащенное дыхание. Несмотря на секс-марафон, она все еще хочет меня, а я – ее. Но каким-то шестым чувством я знаю – сейчас лучше не пытаться к ней подкатывать. Даю ей время остыть. Вместо этого, конечно, хочется забрать тарелку и, наконец-то, исполнить свои тайные темные желания – распластать тело Вересовой на столе и доводить ее до оргазма. Желательно, не одного, а сразу нескольких.

Чтобы кричала с чувством, так, как умеет только она. Сбрасываю наваждение и предлагаю Еве поработать над новым договором вместе.

– Я сама, – заявляет. – После возвращения займусь.

– Мы могли бы заняться сейчас. Зачем ждать возвращения?

Мой тон Ева, конечно, сразу просекает. Тут же отодвигает тарелку и встает из-за стола.

– Я поела, думаю немного поработать. Нужно разгрести завалы с записями, ответить всем на звонки и смс, пока есть связь, – пытается улизнуть на второй этаж, но я не отпускаю – перехватываю ее за талию и прижимаю к себе.

– Давай уже что-нибудь подпишем? Хочу иметь доступ к твоему телу.

– Давай, – говорит Ева, мастерски уворачиваясь от поцелуя. – Как на счет подписей в ЗАГСе?