Текст книги "Влечение. Мой опасный босс"

Глава 42

– Я поеду с тобой, хоть на обед с Олей схожу и поболтаю от души, – заявляю Артему утром за завтраком.

Как бы ему ни хотелось забить на работу и проводить все дни в кровати вместе со мной, а клиенты не позволяют. Кое-кто, особенно важный, требует личных встреч, и Темке приходится ездить в офис. А я, если честно, этому даже рада. Нельзя строить отношения только на сексе и в четырех стенах без контакта с другими людьми. Мы же не на острове в океане живем. А так, пока он уезжал в офис, я и в квартиру ездила забрать вещи, которые в поездке были не нужны, и с родителями повидалась, и бабулю навещала два раза.

Она сейчас лежит в платном отделении под пристальным надзором медперсонала и в прекрасной компании сверстниц. У них там вообще не больница, а скорее какой-то профилакторий. Бабуле нравится, я по глазам вижу. Были бы деньги, она бы вообще попросилась туда жить – там есть такие постояльцы. Но моя роднуля находится в здравом уме, поэтому ничего не просит и наслаждается общением, пока есть возможность. Ни ей, ни родителям, я ничего про нас с Темкой пока не рассказывала и даже не представляю как расскажу. А сделать это придется в ближайшее время. Гадаев однозначно заявил, что одну меня в Израиль не отпустит.

– Поехали, сегодня как раз придут девушки на собеседование. Поможешь Ольге найти себе замену, – соглашается Артем.

Мы с ним придумали отличный выход из положения. Оля переходит на мое место – она точно справится. А секретаря в приемную найти проще, чем личную помощницу.

В офисе мы сразу расходимся. Артем идет в переговорную, а я в приемную.

Захожу, а там аншлаг, а моя Оля в образе придирчивой грымзы сидит за своим столом и изучает анкеты.

– Тоже на собеседование? Тогда за дверью жди. Видишь, стульев нет свободных больше, – тихонько шипит на меня рыжая девица с явно модельной фигурой.

У нее ноги чуть ли не весь проход перекрывают. Такая моему Артему точно не нужна! Ей стол специальный придется заказывать, чтобы колени сидеть не мешали.

– О, Евангелина Андреевна! Только вас и ждем, – сходу решает припахать меня к работе Ольга. – Мне приглашать девушек в ваш кабинет или в кабинет Артема Борисовича?

Палку перегибает, выставляя меня важной шишкой. На рыжую после этих слов даже смотреть больно. Она бы сейчас с удовольствием отрезала свой болтливый язык, если бы смогла. Удивляюсь, как она сразу не начинает заискиваться, видимо, все же гордость не позволяет, ну и понимает, что место это уже потеряно.

Я улыбаюсь подруге и незаметно подмигиваю.

– Зайдите сначала в мой кабинет одна, Ольга Вадимовна, – говорю царственно и толкаю до боли родную дверь.

Оказывается, я скучала, и кабинетик у меня уютный. Хорошо, что он Оле достанется, а не какой-то неизвестной девице. Ревновать кабинет – это, конечно, страшная глупость, но я не могу ничего с собой поделать.

– Я так рада, что ты пришла! – Оля закрывает дверь и целует меня в щеку. – Понятия не имею, кого из них выбрать. Они мне все не нравятся.

Я тоже целую подругу в щеку и полностью разделяю ее чувства. Из того, что я там видела, выбирать некого.

– Я вообще не понимаю, зачем Гадаеву и секретарь и личная помощница? Понятно, когда ею была я – это он так яйца ко мне подкатывал. А сейчас зачем?

Вопрос риторический. Ольга понятливо смеется и я вместе с ней. Подруга понимает, что я имею ввиду. Мы с ней уже говорили по телефону на тему наших с Гадаевым сложных взаимоотношений.

– Знаешь, Ева, что я думаю? А давай-ка мы их всех забракуем, а возьмем твоему Теме не секретаршу, а секретаря? Уверена, из мужиков нам выбрать будет намного проще, – Оля ухмыляется.

Она рассталась со своим парнем и сейчас проходит период «все мужики – козлы, которые годятся только для использования». Но идея ее мне нравится. Гениальная, я бы сказала, идея пришла в голову моей подруге.

– Отличный план. Где мы искать его будем?

Идея мне очень нравится. Если наймем Артему секретаря, мне будет спокойнее. Мужчины в принципе более исполнительны, так что от этого решения мы только выиграем.

– Так, ты давай тогда, беседуй с девочками, говори всем с умным видом, что мы перезвоним, а я разошлю приглашения на собеседование мальчикам. Я видела, когда этих, – Оля кивает в сторону приемной, – отбирала. Сразу хотела и парней позвать, но не решилась, вдруг Гадаев разозлиться? А теперь скажем боссу, что это твоя идея.

Я смеюсь. Во ушлая! Олька моя нигде не пропадет.

Но зато, благодаря смене курса в поисках, мы быстро освобождаем приемную от девиц и уходим на обед. Я отправляю Теме сообщение и увожу Ольгу в ресторанчик, напротив офиса. Нам нужно много чего обсудить. И ее разрыв, и мой уход с работы, и вообще все последние новости. Но как только мы, сделав заказ, остаемся за столиком одни, подруга спрашивает:

– Слушай, а зачем Артем Борисович этот фальшивый гипс носит? Он куда-то вляпался, а теперь отмазывается?

Я в недоумении хлопаю глазами. О чем она говорит? С чего взяла, что гипс фальшивый? Но внутренний голос подсказывает, что подруга не просто ляпнула ерунду, а наверняка, опять куда-то не вовремя вломилась и увидела то, что видеть была не должна.

Глава 43

Оля ловит мой взгляд и понимает, что сообщила мне новость, о которой я и не догадывалась.

– Так это он для тебя притворяется? Упс, – выдыхает она, не на шутку испугавшись. – Вот я дура-то! Ева, не говори ему, а.

– Ты не дура, Оля. Это он гад, как есть, – зловеще цежу я сквозь зубы. – Не представляешь, что я из-за этого перелома пережила! Я такое чувство вины испытала! Да я же только из-за этого вообще к нему домой поехала!

– Ой, ну и что такого? – пожимает плечами подруга. – Он же не заставляет тебя ему зад подтирать, правда? А остальное только на благо пошло. Вы вместе и вам хорошо.

Со стороны оно, возможно, так и выглядит, но если ты обманутая сторона, то картина вырисовывается иная.

– Ты не понимаешь, Оля! – говорю возмущенно. – Мы договаривались никогда не врать друг другу! А он с самого старта строит наши отношения на лжи. Я теперь не могу перестать думать, в чем он еще мне врет.

– Блин, Ева, – Оля закатывает глаза. – Ты усложняешь, а мне теперь придется трястись за свое рабочее место и жалеть о своих словах.

– Да не сдам я тебя, успокойся, – говорю зловеще, а сама в голове перебираю варианты, каким образом вывести Гадаева на чистую воду. – Расскажи лучше, как ты поняла, что гипс фальшивый.

– Да, как-как? Он закрылся в кабинете, а мне надо было срочно чулки переодеть, но в туалет я отойти не могла… И в твой кабинет не могла… Да не смотри так! Ты права. Я играла на компе и порвала чулок во время катки! В общем, я быстренько глянула в замочную скважину, а он разделся до боксеров и отжимается! Ну я обрадовалась и сменила чулки за компом. Потом только до меня дошло, что отжимался Артем Борисович на двух руках, а гипс где-то валяется.

Официант приносит обед, но у меня как-то аппетит резко пропадает. Вспоминаю как с ложечки кормлю Гадаева и как каждое утро сосу прощения за перелом уже неделю. Очень убить Гада хочется. Нет, я не могу сказать, что мне не нравится ухаживать за Артемом и минет я делаю ему с удовольствием, тем более потом всегда получаю ответочку в виде оргазма. Просто сам факт того, что Гадаев врет и манипулирует, выводит меня из себя. Ну и еще фантазия рисует яркие картинки его других обманов. Где гарантия, что все разы, когда Артем ездил якобы в офис, он не встречался с той же Миланьей, к примеру?

– Слушай, а Милка к нему не приходила? – спрашиваю у Оли, не сдержавшись.

Как выяснилось, я очень ревнива.

– Да ты что? Нет, конечно! Такое я бы тебе сразу сказала, – поспешно и очень эмоционально заверяет подруга. – Что делать собираешься? Я должна знать, чтобы подготовиться к последствиям.

Без понятия я, что мне делать и как спровоцировать Гадаева, чтобы он сам себя выдал. Мне вообще очень хочется залезть в его голову или на худой конец в телефон. Злюсь так, что тянет собрать вещи и уехать домой, а завтра позвонить Рыкову и выйти к нему на работу.

Чтобы успокоиться, ковыряю салат, но это не помогает. В голове начинают всплывать события, где Артем невольно себя выдавал, но я, дура, списывала все на его выдержку и крайнее возбуждение. Потому что это всегда происходило во время секса. Он то обопрется на больную руку, то меня ею прижмет с силой к себе, то презерватив ею наденет, потому что здоровая рука ласками занята… Воспоминания вызывают жар в низу живота, и это злит еще сильнее. М-да, моей наивности и тяге к Артему нет предела. И из-за этого нам с Гадом не по пути. Он с легкостью сможет меня водить за нос, а я такими темпами очень скоро обрету славу посмешища. Нет, так дело не пойдет.

– Не волнуйся, Оль. Я тебя не выдам. Я сделаю так, что он сам себя разоблачит, – сообщаю подруге решительно и берусь за суп.

Вот еще голодать из-за вруна не хватало! Я вообще пытаюсь сменить тему.

– Ну а ты как сама? Сильно переживаешь? Хочешь, приезжай ко мне в квартиру, поживем вместе несколько дней.

– Ну уж нет, дорогая! – отрезает Оля. – Что бы твой Артем меня возненавидел? Не втягивай меня в свои разборки, тем более я вообще хорошо себя чувствую. Выберу красивого секретаря с большим членом, посажу в приемную и вообще стану счастливой. Всю жизнь мечтала таким командовать.

Остается только представлять, как подруга собирается искать этого самого секретаря с «большим членом». Не напишет же в требованиях минимальный размер полового члена, хотя… это же Олька! От нее чего угодно ожидать можно.

Успокоиться она мне не помогает мне успокоиться, так что после обеда я в офис не возвращаюсь. Пишу Гадаеву сообщение, что поехала домой и вызываю такси. По дороге придумываю коварные планы как заставить своего «честного» парня признаться во вранье. В голову лезут такие бредовые идеи, что мне за себя страшно. Например, создать левую страничку Милки в соцсети и написать с нее фривольное сообщение. Бр-р-р, надеюсь я никогда не дойду до такого! А вот разумные идеи, к сожалению, меня не посещают.

Глава 44

Артем

С Евой настолько хорошо отдыхалось, что когда пришлось вернуться на работу, да еще и в одиночестве, нахлынула то ли хандра, то ли просто нежелание работать. Хотелось домой. Притвориться окончательно больным и залечь на дно, а лучше на кровать. Чтобы никто не беспокоил и ни о чем не спрашивал.

К сожалению, это было невозможно. Работа сама себя не сделает. Отец уже начал звонить, мол, почему вы прохлаждаетесь. Так что вопросы пришлось решать почти моментально. Офис, кожаное кресло, клиенты напротив. Совру, если скажу, что каждого хотелось послать. Но через одного – со стопроцентной уверенностью. В какой-то момент показалось, что их специально таких раздражающих и душных собрали.

К счастью, никто никого не собирал. Клиенты закончились, рабочий день тоже. Подруга Евы продолжала искать секретаршу себе на замену, а я собираюсь домой. Впервые туда хочется возвращаться. Ева еще несколько часов назад прислала смс, что уже уехала домой. С тех пор вообще практически не работалось. Пока она находилась в офисе, работа шла бодрее, а как только ушла – так и все. Клиенты стали раздражать сильнее. Я даже усомнился в том, мое ли это, хотя сколько себя помню, только юриспруденцией и занимался. Пошел по стопам отца и ни разу до сегодняшнего дня не жалел.

Вересова странно на меня влияет. По-особенному. С ней хочется того, о чем никогда прежде не задумывался: секса без презервативов, нормальных отношений, свадьбы, детей. Последнее умело гоню подальше из головы. Мама, конечно, давно посматривает на меня в ожидании, да и отец не против на пенсии с внуками повозиться, но я всегда думал, что рано. И для жены, и уж тем более для детей. Если с Евой что-то в итоге получится – можно будет попробовать. Лет через пять, а лучше семь.

Из офиса выхожу в предвкушении скорой встречи с Евой. Такси уже поджидает у входа. Я бы с радостью сел за руль, да только рука, забинтованная в гипс, не позволяет. Можно, конечно, его снять, но уверен, что Еве станет интересно, как я вел машину с неподвижной рукой. Вообще, с враньем нужно завязывать, но пока у нас все так хлипко, не знаю, как это сделать. Взрывной характер Вересовой мне хорошо известен. После признания от нее можно ожидать чего угодно, поэтому пока принимаю решение молчать.

Домой возвращаюсь, когда уже стемнело. В окнах горит свет. Пока не могу привыкнуть к такому. Я возвращаюсь, а меня кто-то ждет.

Вхожу в дом с улыбкой и тут же тяну носом. Запахи невероятные. Судя по всему, Ева что-то печет. Хоть бы пирожки. Столько лет их не ел. Настоящих, домашних, вкусных.

– Привет! – Ева появляется в холле с улыбкой.

– Привет…

Пирожков как-то больше не хочется. Стоит ее увидеть, все мысли превращаются в желе и единственное, о чем я способен думать – она. Тяну к ней руки, но Ева уворачивается и говорит что-то про то, что ей нужна моя помощь, а целоваться и «все остальное» потом. На «все остальное» я уже готов помогать с чем угодно. Все, что скажет – сделаю. Зато потом перейдем из полезного к приятному.

– Переодевайся и приходи ко мне! – командует Ева.

На это у меня уходит минут пять, не больше. Я даже руки успеваю помыть и в зеркало глянуть. Спускаюсь к Еве. Она раздумывает, чем меня загрузить, а потом говорит:

– Постой рядом, а то я боюсь упасть.

И забирается на табуретку, что-то рассматривая на верхних полках кухонного гарнитура. Руки так и чешутся обхватить ее за аппетитную задницу. Сжать полушария в ладонях и вдавить в член. Искры из глаз после такой картины.

– Ой!

В себя меня приводит вскрик Евы. Мгновение, и я реагирую, не задумываясь. Ловлю падающую Вересову. Крепко держу ее обеими руками, прижимаю к себе. Она смотрит на меня ошарашенно, я – так же. Руку в гипсе тут же убираю и забиваю голову Евы вопросами:

– С тобой все в порядке? Не поранилась? Как ты умудрилась упасть? Испугалась?

– Я…

Ева хмурится, глядя на меня. А потом опускает взгляд на мою «сломанную» руку.

– Как ты меня поймал?

– Не знаю, на стрессе!

– Не болит?

– Теперь да. Очень. Думаешь, стоит позвонить врачу?

– Думаю, пора прекращать ломать комедию, Артем.

Ева как-то так странно вздыхает, что я сразу понимаю – дальше врать точно не буду.

– Прости, – начинаю с самого главного. – Я вначале правда подумал, что перелом, так сильно болело, но врач сказал, что ничего нет, а я… решил воспользоваться твоим страхом и подговорил его соврать.

– Зачем?

– Чтобы ты поехала со мной.

– Чего не сделаешь ради секса, да?

– И это тоже!

– Вот так всегда, Артем. Я только тебе доверюсь, и ты показываешь свое истинное я.

Пока я пытаюсь понять, что началось, Ева следует на второй этаж. Я – за ней. Она собирает вещи, я пытаюсь ее остановить. Потому что она должна быть здесь, со мной. Рука ведь не главная причина, по которой она оставалась.

– Как я могу тебе верить, если ты врешь даже о своем здоровье. Что я еще должна знать?

– Больше ничего.

– Уверен?

И смотрит так пронзительно, что уже нет – не уверен. Перебираю в голове все, что ей говорил, все наши диалоги. Вроде бы больше не врал? Ну, может по какой-то мелочи, но серьезного – ничего. Так ей и отвечаю.

– А что для тебя мелочи, Артем? – задает вполне логичный вопрос и застегивает сумку. – Я домой поеду. Нам лучше жить отдельно.

– У нас ведь все хорошо, – хватаю Еву за руку.

– У тебя, Артем, вообще все прекрасно. Секс по первому требованию, завтраки, ужины, уход, а я? Получается, не заслужила даже правды?

– Прости.

Мне больше нечего сказать. Свою вину понимаю и принимаю, осознаю, но как исправить сию минуту не знаю.

– Мне нужно подумать, Артем, – говорит уже у двери. – Такси меня ждет, так что можешь не провожать и, пожалуйста, подумай, не врал ли ты о чем-то очень важном. То, что ты «не сказал» тоже считается.

Глава 45

Артем

«Ева, я был идиотом».

«Ева, извини, приезжай обратно».

«Ева, прости, я был идиотом. Не знаю, почему не сказал тебе, прежде чем ты узнала. Нам было хорошо».

Стираю каждое сообщение и сижу над телефоном, не зная, что написать. На все предыдущие смс-сообщения Ева упрямо не отвечает. За эти несколько дней только на звонок ответила. Сказала, что с ней все в порядке и попросила ее пока не тревожить. Этап «подумать» еще не закончился.

Такое положение дел меня не устраивало от слова совсем. Курьер, который все эти дни возил Еве букеты, наверное, уже озолотился. Он таскался по ее адресу и утром, и в обед, и вечером. Вересова букеты принимала, я получал отмашку об успешной доставке, значит, обиду она держала, но не настолько сильную, чтобы отказываться от цветов. Значит, шансы у меня есть. Большие или не очень – вопрос уже другой.

Решаю ничего не писать, а вместо этого – сделать очередную доставку. На часах – пять вечера. Ева наверняка еще не ужинала. Напрягаю мозг, вспоминаю, что она любит и оформляю доставку ее любимой карбонары в ресторане. Добавляю к ней еще сочный стейк средней прожарки и бутылку хорошего дорогого вина. Слегка пьяненькая женщина – куда более сговорчивая, так что выбить извинения у нее будет проще.

Ресторан обещает выполнить заказ в кратчайшие сроки. Я ожидаю. Как только курьер отзванивается и сообщает, что заказ готов – начинаю собираться. Прикидываю в уме, что на ужин у Евы должен уйти примерно час. Это с условием, что она откупорит и выпьет вино. Как раз за это время подобреет, а я воспользуюсь ситуацией.

У ее дома паркуюсь через сорок минут. Час не выдержал. Собирался наспех, чтобы поскорее выехать и теперь тоже решаю не ждать. Выбираюсь из автомобиля, поднимаюсь на нужный этаж, звоню в дверь. Запоздало думаю о том, что вообще-то стоило взять по дороге букет, а лучше – еще бутылочку вина и вкусных конфет. Сладости, говорят, тоже способствуют счастью.

Как только слышу звук прокручиваемого в замочной скважине ключа, прихожу в предвкушение, но никак не ожидаю, что по ту сторону двери будет стоять… Никита. Какого, мать его, хера, он здесь делает?

В голове самые разные мысли. Я тут ужин заказал, вино, стейк. Организовал им, получается, картину маслом?

Бесцеремонно вторгаюсь в его личное пространство и в квартиру Евы. Если быть честным, вторгнуться прямо сейчас хочется в Никиту. Кулаком. Желательно сразу обеих рук. Можно даже ногой.

– Неожиданно, – мямлит за моей спиной. – Вы сюда, как к себе домой приходите?

Руки чешутся, так сильно хочется ему врезать, но я иду дальше. Ищу Еву. Где она? На кухне откупорено вино, стоят контейнеры с заказанной едой. Суши еще. Я их, между прочим, не заказывал. Значит, или Ева сама, или этот щегол нарисовал. Если он – напихаю их ему в рот и утрамбую.

Евы нет на кухне, нет в гостиной. Остается спальня и мне, честно говоря, туда идти не хочется. Думаю о том, что она не могла. Знаю это! Ева бы сказала, если причиной ее ухода был этот мудень. Не стала бы она придумывать отмазку про вранье. Но факт налицо. Дверь открывает Никита, а Ева в спальне. Сука… Хорошо, не в халате вышел. Там, без вариантов, я бы ему врезал.

Дверь в спальню дергаю так резко, что если бы она не была закрыта на ключ – сорвал бы с петель. А так только ручка жалобно поскрипывает и рука болит, потому что дернул я знатно, а результата нет. Закрыто. И тихо. Прислушиваюсь – ни единого звука.

– Ты здесь лишний, – выдает это недоразумение, зовущее себя мужиком.

Ни сил на него тратить не хочется, ни времени.

– Ева, это я, открой пожалуйста.

– Ты что, не понял? – этот пустозвон как-то набирается смелости и трогает меня за плечо. Хочет развернуть, но куда ему? Он в жизни ничего тяжелее шариковой ручки не держал.

– Это ты не понял. Бери свои тоненькие ножки в ручки и вали отсюда. Мы с Евой дальше разберемся.

– Ты нам помешал. Мы пили вино, разговаривали, а потом…

– Вино, между прочим, я заказывал.

– Да? Вкусное. Одобряю.

Если бы не щелчок за спиной, клянусь – врезал бы. И не факт, что смог бы остановиться.

– Артем…

Ева появляется на пороге. Заплаканная. Сразу же понимаю, что никакого романтического вечера у них не было.

– Это он? – спрашиваю, теряя самообладание. – Слезы из-за него?

– Нет, – она мотает головой. – Никита тут не при чем.

– Слушай, валил бы ты домой, – снова он встревает между мной и Евой.

Уже собираюсь его выставить, но Ева сама просит его уйти.

Пока он решает, что делать, стоим молча, а потом так же молча слушаем удаляющиеся шаги и тихий стук закрываемой двери.

– Он тебя обидел? – спрашиваю.

– Нет, Артем. Я плакала, потому что…

Ева вздыхает, словно говорить ей сложно. Мне в голову самые разные мысли лезут. Начиная от того, что что-то с бабушкой и заканчивая, да не знаю! Ужасы всякие лезут.

– Я соскучилась, – говорит абсолютно серьезно, а потом виснет у меня на шее.

Машинально ее за талию обхватываю и притягиваю к себе.

– И я соскучился. Места себе не находил. И вспомнил.

– Что вспомнил?

– Не врал я тебе ни о чем. Честно-честно. Давай снова соберем твои вещи и поедем ко мне?