Текст книги "Влечение. Мой опасный босс"

Эпилог

Артем

– Вы уверены, что мы можем путешествовать? – спрашиваю у доктора.

У Евы – пятый месяц беременности, немного, но живот уже видно. После свадьбы нам не удалось поехать в свадебное путешествие из-за навалившейся работы и токсикоза Евы. Сейчас появилась такая возможность, но я беспокоюсь о ее здоровье.

– Уверена, – решительно отвечает гинеколог. – Токсикоз миновал, угрозы прерывания беременности я не обнаружила. С анализами все в порядке, даже гемоглобин на хорошем уровне. Не вижу причин запрещать поездку.

– Убедился? – спрашивает Ева, когда мы выходим из кабинета.

Она мне все уши прожужжала про отдых на островах. Уединение, тишина, отсутствие людей. Я столько слышал, что и сам рвусь поскорее вылететь, но оставались последние вопросы у врача и мы, наконец-то, получили ответы.

– Да, можем ехать.

– Я и без врача это знала. Чувствую себя прекрасно, разве это не звучит убедительно?

Спорить с беременной женой, как показывает практика, себе дороже, поэтому я молчу.

Домой мы доезжаем в тишине. В последнее время Ева стала молчаливой. Ей все меньше хочется со мной разговаривать, хотя раньше было иначе. Просто мы… привыкли друг к другу, притерлись. Нет, разумеется, мы общаемся, но уже не двадцать четыре часа в сутки. Мы узнали друг о друге все, что можно. Любимую музыку, фильмы, предпочтения в еде и развлечениях. Многое я и так знал. За тот период, что мы с Евой знакомы странно было этого не знать.

Сборы и перелет занимают у нас ровно сутки. Я взял билеты в бизнес-класс, чтобы Ева смогла расслабиться и отдохнуть, пока будет длиться полет. Когда сходим с трапа самолета, оба выглядим так, будто просто проснулись в своей постели, но главное – настроение. Моя девочка с улыбкой рассматривает место, куда мы прилетели.

– Здесь так красиво! – восторженно заявляет.

– Нам еще добираться к острову на гидроплане, – сообщаю Еве, чтобы готовилась, но она лишь радуется.

Ей любая вылазка из дома после нескольких месяцев токсикоза – в радость. Пока мы не собрались на отдых, Ева побывала во всех торговых центрах, ресторанах, на множествах курсов, которые бросала, правда, после первого же занятия, потому что ей было это неинтересно. Она занимала себя всем, чем могла, а теперь на ближайшие десять дней это моя забота.

Весь перелет на гидроплане Ева улыбается и рассматривает зелёно-голубые воды, раскинувшиеся внизу. Она, словно ребенок, радуется тому, что видит. Подозреваю, в последние годы у нее не было возможности ездить в столь дорогой отпуск, за что мне, если признаться, безумно стыдно. Если бы я понял раньше, что мое к ней влечение – не глупая прихоть и не безумная страсть, а самая, что ни на есть настоящая любовь, все было бы куда проще. И Ева в эти годы была бы счастлива.

Когда прилетаем на виллу, заниматься самокопанием некогда. Ева практически сразу тащит меня в бассейн и на пляж. Наша вилла расположена таким образом, что у нас есть возможность спуститься сразу в море.

– Я мечтала об этом отдыхе, – заявляет Ева, как только мы забираемся в воду.

– Нравится?

– Шутишь? Здесь незабываемо!

– Прости, что не смог показать тебе этого раньше.

Возможно, я слишком заморачиваюсь, но не могу ей этого не сказать. Чувствую свою вину, несмотря на то, что Ева меня ни в чем не обвиняет. Теперь уже Гадаева смотрит на меня с удивлением, а затем, хмыкнув, выдает:

– Теперь уж точно не отвертишься. Я знаю, сколько ты зарабатываешь и буду требовать с тебя по полной программе.

Ева

Об отдыхе на сказочных Мальдивах я мечтала с тех самых пор, как у отца не стало денег и мне пришлось устраиваться на работу. Благодаря Гадаеву я, конечно, могла себе позволить отдыхать в месте, подобном этому, но все время находились вещи поважнее и я откладывала отпуск. Теперь… все изменится. Я, конечно, не собираюсь транжирить деньги Артема, но и отказывать себе в желаемом тоже не планирую.

Я все-таки ношу его ребенка. К тому же, беременность проходит нелегко. Не могу сказать, что прямо очень плохо, сейчас так вообще отлично, но ведь был период, когда я от тошноты не могла выйти из дома. Считаю, за такое должно воздаваться сторицей. А лучше, конечно, отдыхом, пока на свет не появился ребенок. Сомневаюсь, что с грудным малышом мы сможем куда-то поехать, да и потом… не факт.

Оказавшись на острове, чувствую себя так, словно за долго-долгое время впервые выбралась на люди, хотя людей здесь нет, просто… я чувствую себя по-особенному. Расслабленной, абсолютно спокойной и счастливой. Плещемся в воде с Артемом, я создаю брызги рукой и хохочу, когда они летят на него и ему приходится уворачиваться.

К вечеру Артем устраивает нам романтический ужин. Его нам накрывают прямо на вилле, пока мы плещемся в море. Вода здесь теплая даже вечером, температура воздуха тоже – настоящий рай. Я бы совсем не выбиралась, но Артем настаивает и ведет меня к месту, где нам накрыли ужин. Оказывается, он в бассейне. И правда можно не вылезать. Нам установили специальный плавающий поднос, на котором разложили еду. Интересно, как он не тонет?

Устраиваемся поудобнее. Вместо вина у меня сок, а у Артема вода. Он решительно отказался от алкоголя, когда узнал о моей беременности. Сказал, что и раньше не особо испытывал потребность в нем, а теперь не хочет дышать на меня перегаром.

Я… не представляю, как жила бы без Гадаева. Странно, но еще полгода назад это казалось мне таким легким. Я собиралась увольняться и устраиваться в другую фирму, чтобы никогда Артема не видеть, а вышло совсем иначе. Теперь мы – муж и жена, ждем чудесного малыша. Двух. Но Артем об этом пока не знает. На втором УЗИ он присутствовать не смог, а я попросила гинеколога пока ничего счастливому папочке не говорить. Хотела сообщить эту новость сама.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Артем.

– Замечательно. Но у меня есть к тебе разговор.

Даже в тусклом освещении вижу, как Артем напрягается. От беременной меня можно ожидать чего угодно, не буду спорить. Когда меня тошнило, я безуспешно боролась со скачками настроения и постоянно норовила разбить наши отношения, но надо отдать Гадаеву должное – он стерпел все.

– Ты не был на последнем УЗИ, – говорю Артему, хотя он и так это знает. – Дело в том, что там мне кое-что сообщили.

– Что-то не так? – спрашивает напряженно.

– Нет, просто… я знаю, что мы не планировали узнавать пол ребенка, но… дело в том, что нам это и не нужно, потому что у нас будет не один ребенок.

– То есть как? – Артем серьезно тупит. Не понимает, о чем я ему пытаюсь сказать или же от шока его мозг просто перекрывает ему доступ к этой информации. Бережет его, как может.

– Вот так… У нас будет двойня, – бью в лоб.

Теоретически, я планировала как-то Артема подготовить, но я и так хожу с этой информацией уже неделю. Не могу больше ее держать в себе.

Артем выглядит… шокированно. Тут я его прекрасно понимаю! Когда доктор сказал, что мне придется родить сразу двоих, я была шокирована не меньше него и не понимала, как так вышло. В нашем роду ни близнецов ни двойняшек не было, а затем я вспомнила, что у дедушки Артема есть брат-близнец и… все стало на свои места.

– В смысле, у нас будет не один ребенок, а два?

– Именно!

– Господи…

Гадаев берет со столика стакан и осушает его залпом.

– Мальчик и девочка у нас будут, представляешь?

– Пока нет… но очень скоро представлю, обещаю.

– Я… сама в шоке. Искала подходящего момента, чтобы сказать.

– То есть ты полетела сюда, зная, что у нас будет двойня?

– Я на пятом месяце, все в порядке. Мне не завтра рожать.

Пока Артем приходит в себя, подсаживаюсь к нему ближе. Обнимаю его, прислоняюсь всем телом.

– Ну же, скажи что-нибудь?

– Я… люблю тебя. И… мы обязательно со всем справимся.

Ничего другого от Артема Гадаева, которого я люблю всем сердцем я, честно говоря, и не ожидала.