Текст книги "Влечение. Мой опасный босс"

Глава 13

Оля врывается в квартиру, словно ураган и с порога заявляет:

– Ты какая-то другая, и я имею в виду не озабоченность здоровьем бабушки.

Я смотрюсь в зеркало. Да нет, все как обычно. Губы немного припухшие, потому что я их кусала, и синяки под глазами от недосыпа. Как тут выспишься, когда все время снятся эротические сны с участием того, кого предпочла бы видеть в кошмарах.

– Что ты имеешь в виду? – уточняю, забирая у нее пакет с бутылкой и направляясь в кухню.

У меня там паста варится.

– Не могу сформулировать, – задумчиво тянет Оля мне в спину, – но у тебя глаза горят шальным блеском, как будто ты до моего прихода сексом по телефону занималась, а я тебя прервала. Вот.

Я чуть не спотыкаюсь. Оля от истины не далека. Секса по телефону, правда, не было, я просто опять вспоминала Гада, но направление подруга уловила четко. Неужели мое состояние так заметно?

– Ох, дорогая, сейчас выпьем по рюмочке, и я тебе такое расскажу – офигеешь! – говорю загадочно.

Отпираться я не собираюсь, ведь именно за этим Олю и позвала. Мне срочно нужно с кем-нибудь поделиться и посоветоваться, а ближе нее у меня никого нет.

– Так, давай тогда я помогу, а то ты специально сейчас копаться будешь, – заявляет подруга и берется накрывать на стол.

Все-таки, как хорошо она меня знает. Даже если я уже собралась рассказывать о своих приключениях, все равно буду тянуть и сомневаться.

Помощь Оли приводит нас к тому, что уже через полчаса мы сидим с поднятыми стопками и натертыми лимоном руками.

– За прекрасный вечер! – говорю тост, мы чокаемся и выпиваем текилу.

Лично я заглатываю кактусовую водку так, словно это спасительное лекарство от стресса и оно должно подействовать прямо сейчас.

– Ну, не томи, – приказывает подруга, закусив, и я начинаю рассказ с самого главного.

– Оля, я увольняюсь и мне срочно нужна работа!

– Как это – увольняешься? – уточняет подруга, поперхнувшись.

– Гадаев зажал меня в своем кабинете и чуть не оттрахал прямо на столе. Потом то же самое попытался проделать Никита, но уже у меня дома, – вываливаю на подругу все кучей. – Но самое страшное то, что от губ и пальцев нашего с тобой босса я возбудилась, а когда мой, казалось бы парень, попытался меня прижать, хотела совершить убийство. Понимаешь, о чем я?

– Понимаю, – кивая, сообщает Оля и разливает текилу по рюмкам.

Важно так разливает и совершенно спокойно! У меня тут жизнь, между прочим, рушится, а Оля ведет себя так, словно это все в порядке вещей и так и должно быть. Может, Гадаев и ей контракт предлагал? А что – с него станется! Кто-нибудь да согласится. Думать об этом неприятно, потому что если это так, то я у Гадаева точно в конце списка. Он бы мне такой контракт предложил после всего офиса. Уверена, даже у охранника и то было бы преимущество.

– И что – все? Больше ничего не скажешь?

– А что говорить? Никиту своего тебе давно нужно было бросить. Странно, то ты это только сейчас поняла.

– Почему бросить?

– Потому, милая моя, что когда мужик бабу до оргазмов не доводит, это не мужик, а так…

Подруга делает какой-то неопределенный жест рукой, мол, неважный объект жизни, вот кто.

– А Гадаев, – продолжает подруга. – Я совсем не удивлена.

– К тебе он что, тоже приставал?!

– Что?! Нет, конечно! Большой член Артема Борисовича стоит только на тебя. Я это давно заметила.

– Кстати, откуда информация о его большом члене? – спрашиваю сощурившись.

– Случайно узнала, – отмахивается Оля. – Я вломилась в его туалет, когда он держал свой большой член своими большими руками. Моя жизнь никогда не станет прежней.

Я закатываю глаза и откидываюсь на спинку стула. Ее признание вызывает внезапное облегчение. Неужели до этого я ревновала?

– Боже, Стрельникова, только ты так могла умудриться попасть.

– Да я думала он на обеде и хотела пописать в господском туалете, а он как-то умудрился просочиться мимо меня и занять место первым.

Я представляю эту картину и начинаю смеяться. Оля подхватывает, и мы минут пять ржем. Потом выпиваем «за нас красивых», и я возвращаю разговор в серьезное русло.

– И что мне делать? Я не могу остаться и как ни в чем не бывало продолжать работать. К тому же он мне контракт новый предложил, – на последней фразе делаю большие глаза.

– Какой еще контракт?

– Рабовладельческий. Собирается взять меня в… хм… рабство… Сексуальное и не только, Оля. Денег дает вагон, вот только свободы ноль.

Подруга задумчиво барабанит пальцами по столу и наливает по следующей.

– Теперь слушай… С работы тебе сто процентов нужно уходить. Иначе, Гадаев никогда на тебе не женится. Зачем ему это делать, если ты подпишешь контракт? Тогда он станет самым счастливым мужиком на свете. Никаких обязательств при круглосуточном доступе к вожделенному телу.

Оля говорит так, словно ей пятьдесят, и я ее неразумная внучка, которую она уже устала учить уму-разуму.

– Да чего ты заладила: «вожделенная», «только на тебя стоит»… Он меня терпеть не может, – возражаю горячо. – И вообще, у него же Миланья есть.

– Ой, брось! Девушкой босса только сама Милка себя и считает. Ну и ты заодно. Не смеши. Он на тебя так смотрит, что ничего вокруг не замечает, я это давно знаю. От ненависти до любви один шаг, милая моя, – сообщает поучительно. – Вот делай, как я тебе советую, глядишь, и замуж скоро выскочишь!

– Какое замуж, Оля-я-я! Очнись. Я его терпеть не могу.

– Так уж и не можешь? – прищуривается. – Сама же сказала – понравилось.

– Это… случайность.

– Случайность, Ева, это твой задохлик Никита, у которого руки из жопы и член, судя по всему, оттуда же, растут. А Гадаев – закономерность. Между вами давно искрило.

Оля поднимает рюмку, мы чокаемся, выпиваем и тут мой телефон оживает трелью смски. Кошусь на экран с подозрением. После всего уже страшно что-то получать. Мало ли, что там может быть. Не удивлюсь, если Гадаев допник к контракту прислал. Для изучения.

– О, это Валя из «ВикингТраст», ассистентка их генерального, – говорю Оле и, открыв сообщение, читаю вслух: – «Привет, Ева. Буквально сегодня у нас был деловой партнер шефа и жаловался, что не может найти ассистентку. Сейчас скину его визитку. Позвони, а я замолвлю за тебя словечко».

Пишу в ответ благодарности и ловлю фото. На визитке написано «Демид Андреевич Рыков. Генеральный директор ООО „Красный Лес“».

Делюсь с Олей полученной информацией.

– Знакомое имя, – хмурится Олька, будто что-то вспоминает. – А, точно! Этот Демид Рыков тоже на саммит летит. Я видела списки сегодня. Еще подумала, что имя у него какое-то медвежье.

Ну вот и все. Значит судьба. На саммите пригляжусь к этому Рыкову, попробую наладить контакт и уйду от Гадаева к нему с чистой совестью. А контракт его дурацкий подписывать не стану.

Глава 14

Артем

Явление Вересовой на работу я жду сильнее, чем истинно верующие второго пришествия. За тот день, что она отдыхает я, наконец, понимаю всю важность ее присутствия в моей жизни. Оля, конечно, отдувается, помогает, но одну встречу я все-таки пропускаю, потому что напрочь о ней забываю, а секретарша не может о ней напомнить, так как занята своими делами и расписание мое не входит в ее компетенцию.

К концу дня даже подумываю переписать новый контракт и еще повысить гонорар. Сильно так повысить, ведь кроме работы, которую Ева выполняет в офисе, ей придется трудиться еще и дома. Долго, с расстановкой, в самых разных позах и часто, я надеюсь, что часто, с широко открытым ртом.

О да… свой член во рту Вересовой я представлял достаточно часто. Так часто, что к моменту, когда эта возможность замаячила на горизонте, ни о чем другом думать не мог. А впереди, между прочим, саммит. Там важные люди будут, бизнесмены. У нас с клиентами проблем нет, недостатка не испытываем, но расширить свои возможности никогда лишним не бывает.

Три месяца назад, когда мы планировали поездку на этот саммит, он должен был здорово помочь. Там и тем много интересных будет. И мне и Вересовой послушать будет не лишним, но…

Кто же знал, что чем ближе время к саммиту, тем сильнее у меня изменятся приоритеты? Теперь единственное, что меня будет интересовать на этом слете богатых и успешных – какая Вересова на вкус. Везде. Хотелось ее попробовать жутко. Рот ее я уже знаю, но ведь есть и другие стратегически важные места, по которым тоже хотелось пройтись. Пальцами, языком, членом.

Утром следующего дня поднимаюсь с кровати ни свет ни заря. Спать не могу, знаю, что сегодня увижу Еву. Уверен, она успела изучить все пункты контракта…

В офис приезжаю в числе первых. Раза три выхожу в приемную, чтобы попросить Олю сообщить мне о прибытии Вересовой, но моей секретарши на рабочем месте нет. Она… опаздывает, а я начинаю злиться, потому что и Ева опаздывает.

Оля является в офис опоздав на двадцать минут. Как только входит в приемную и видит мой нахмуренный взгляд, начинает извиняться:

– Простите, Артем Борисович, виновата.

– Узнай, приехала ли Вересова и если да, скажи, чтобы зашла.

В какой-то момент мне кажется, что на лице служащей проскальзывает понимающая улыбка. Но то ли это у меня слишком разыгравшееся воображение, то ли в моей секретарше умирает профессиональная актриса, но через мгновение ее физиономия ничего такого не выражает. Она лишь деловито кивает и подходит к столу.

Я возвращаюсь к себе в кабинет и сажусь в кресло. Дело дрянь, если даже моим подопечным все понятно. Правда, Вересова Оле могла сама обо всем рассказать и контракт показать. Они – лучшие подруги, а если это так… Стрельникова, в отличие от Евы, не отказалась бы. Я почему-то уверен, что в тот раз, когда она ко мне в туалет вломилась и, якобы, смутилась – был акт продуманный. Она точно успела у меня все там рассмотреть. Вот бы и подруге своей рассказала, от чего та отказывается, но нет. Скрывает. Для себя бережот, небось.

Стук в дверь раздается неожиданно. Я наспех открываю ноутбук и делаю вид, что занят. Вересова заходит тихо и словно с опаской. Не помню я, чтобы Ева хоть раз так себя вела. Аккуратно, спокойно, уравновешенно – всегда на людях. Она виртуозно умеет это делать. Здорово перевоплощается, когда нужны ее профессиональные качества, но чтобы так она вела себя наедине… Так, чтобы только она, и я, не помню ее такой.

– Доброе утро, – почти шепчет и подходит к столу. – Мне сказали, вы вызывали.

– Вызывал, – отвечаю, а сам взглядом ее раздеваю.

Смотрю – оторваться не могу. Накрывает с такой силой, что едва держу себя в руках. Сейчас нельзя. Контракт еще не подписан, согласие не дано, а спугнуть Вересову не хочется от слова совсем. Я и так за последние сутки ее несколько раз успел к себе прижать. Обнюхать всю и обслюнявить, куда удалось дотянуться.

– Что у нас с расписанием? – спрашиваю, чтобы ее расслабить, поняв, что о контракте она говорить не станет.

Значит, еще не решила. Радует, что пришла в офис, а не швырнула контракт мне прямо в лицо, через курьера. Хотя швырять нечего, он в электронном виде. Разве что телефон она мне в лоб кинет, но им Вересова дорожит. Я знаю, потому что видел, как Ева туда записывает все подряд. У нее там жизнь и половина работы. Другая половина на планшете.

Я когда телефон забирал, надеялся, что она приедет за ним из-за важности, но нет… не приехала. Гордая.

– Сегодня несколько встреч, – рапортует сухо. – Через час Романов придет на консультацию, затем Толмачевский. Потом у вас встреча в ресторане сразу с группой инвесторов.

– Поедешь со мной.

– Да, конечно.

Такая покладистость удивляет и… раздражает. Вересова так себя обычно не ведет. Она другая, и я хочу, чтобы она вернулась. Со своими язвительными фразами, постоянными подколками и взглядом «как-мне-надоело-тебя-слушать».

– К саммиту нужно будет забронировать отель. Билеты, насколько я помню куплены?

– Да.

– Тогда забронируй номер, – дожидаюсь, когда Ева кивнет и дополняю: – Один.

Она вскидывает голову и смотрит прямиком на меня, приподнимает одну бровь и спрашивает:

– Вы поедете один?

– Нет, мы едем, как и планировалось, вместе.

Вересова открывает рот, чтобы, наконец, начать быть собой, но тут же его захлопывает. Слишком подозрительно. Чтобы Ева согласилась ночевать со мной в одном номере и сделала это без возражений? Не верится.

– Это все?

– Пока да.

– Я тогда пойду.

Пока она идет к двери, я рассматриваю ее зад. Красивая она до звенящих яиц, стройная, с широкими бедрами и огруглыми ягодицами – песочные часы, хочется обвести руками все изгибы. Стоит представить, как опрокидываю ее животом на стол и врываюсь сзади, обхватывая эти аппетитные полушария в ладонях, так внутри все и поднимается. И не только внутри, конечно. Снаружи реакция молниеносная. Ева до двери еще не дошла, а член уже таранит штаны. И в таком состоянии мне вплоть до самого подписания контракта ходить.

И не факт, что она его подпишет без давления. Я уже на все готов, даже на шантаж. Осталось только придумать, как именно Еву к подписанию склонять. В мыслях одни непристойные позы, действия и фразы.

Надо держаться, а то я ничего не получу. Ева не идиотка. Она неопытная и от моих рук ошалела – я это знаю, но она гордая. Никогда не признает, что до меня никогда мужика нормального не видела. Никогда не растечется передо мной лужей, как остальные. Мне придется ей доказывать, что только от моих рук она может течь, а всяких мудней надо слать нахер.

Глава 15

Артем

На саммит прилетаем за несколько часов до начала. Сегодня нас ждет только торжественное приветствие организаторов и вечер в неформальной обстановке, где все, по задумке принимающей стороны, познакомятся во время фуршета.

Наши с Евой номера расположены по соседству, но, как по мне, лучше бы мы в одном разместились. У своей двери Ева сообщает, что все свободные два часа будет готовиться, поэтому предлагает встретиться в фойе ровно в семь. Я эту идею сразу же отметаю и говорю, что зайду за ней и мы спустимся вместе. Вересова только плечами пожимает и скрывается в своем номере.

Я остаюсь скучать на целых полтора часа, потому что на сборы у меня уходит ровно тридцать минут. Мужчине, чтобы выглядеть сногсшибательно достаточно принять душ. Впрочем, я и без этого двадцать четыре на семь восхитителен. Не зря ведь Ева потекла, стоило к ней приблизиться.

Я принимаю душ, приглаживаю руками идеальную стрижку, надеваю костюм с туфлями, брызгаю парфюм и… все. Понимаю, что у Вересовой манипуляций куда больше, поэтому терпеливо жду назначенного часа и, как только на экране мобильного появляется заветная цифра – забираю электронный ключ и покидаю номер.

Вересова открывает не сразу. Приходится несколько раз постучать, прежде чем следует щелчок двери и Ева показывается на пороге. Хорошо, что падать у мужиков может только один орган, хотя он прямо сейчас совершенно другим занимается. Встает, как по команде. А вот челюсть… Была бы функция отвала – подбирал бы сейчас ее с пола вместе с зубами.

– Минутку, – выдает Вересова и сбегает внутрь, оставляет дверь открытой.

Я иду за ней, как завороженный. Внутренний компас, таранящий прямо сейчас ткань, не дает сбится с курса. Ведет, как заблудившегося в лесу туриста. Ориентирует на местности моментально. Первое, что цепляет взгляд – упакованную в тугое платье задницу Вересовой. Она почему-то оттопырена вверх. А вот остальная часть Вересовой что-то делает внизу. Я бы предпочел, чтобы «что-то внизу» делал ее рот, но увы…

– Прости, нужно было отключить утюжок.

Я не сразу понимаю, что передо мной уже не задница, а ее лицо. И мой большой и твердый компас тоже этого не понимает. Он предательски настроен на то, чтобы вернуть «картину маслом» восвояси. Частично с ним согласны и остальные части тела. Особенно руки, стоит представить, как я ими буду обхватывать аппетитные полушария.

– Мы идем?

Вересова стоит напротив и выжидающе хлопает огромными ресницами. Я же за мгновения оцениваю весь ее маскарад и мне хочется взять электронный ключ от номера и вышвырнуть его в окно. Одно плохо – изнутри дверь спокойно откроется и без него, а снаружи… хм… пожалуй, это неплохая идея. Если Вересова после фуршета не сможет попасть к себе в номер, то ей придется попасть в мой. И остаться в нем, конечно же.

А уж там… бутылка вина и минимум одежды сделают свое дело – сдадут ее тело в мое полное распоряжение. От этой мысли член в штанах окончательно твердеет.

– Артем Борисович!

– Минуту, – требую у нее и отворачиваюсь.

Перебираю в мыслях тему, за которую можно зацепиться. Ищу то, что меня не возбуждает. Целый час торжественных речей, точно! Как только кровь со стратегически важного и внешне слишком заметного места активности растекается по остальному телу, оборачиваюсь и, стараясь не заглядывать в достаточно глубокое декольте Вересовой, подставляю ей локоть. Она за него аккуратно хватается своими тонкими пальчиками, и я двигаю к выходу. Подальше от номера, в котором все пропахло ей. Подальше от места, где уж слишком велик соблазн стащить с нее шмотки и, закинув ее стройные длинные ноги себе плечи, дать волю похоти.

Пока едем в лифте, Вересова смотрится в зеркало. Что-то там поправляет в волосах, причмокивает губами. Ощущение, что специально доводит. Знает ведь, что выглядит сногсшибательно. Не может не знать. Сколько я Еву помню, ее самомнение всегда было на высоте.

Чем ниже мы опускаемся, тем сильнее мне хочется зажать кнопку стоп, а затем перестроить маршрут обратно, но створки лифта разъезжаются, и мы оказываемся в просторном холле. Стоит пройти чуть вправо и перед нами располагается тот зал, в котором будет проходить знакомство. Кое-кто уже собрался, но гости все еще продолжают подтягиваться.

На входе предоставляем свои пропуска и заходим. Народу пока не очень много, так что можно спокойно пройтись по залу, выпить по бокалу вина и поздороваться со знакомыми. Вересова же… она кого-то ищет. Я не сразу это понимаю, лишь когда она произносит:

– Я отойду.

Напрягаюсь и смотрю ей вслед. Ева, красиво виляя бедрами отдаляется от меня и тормозит аккурат рядом с Рыковым. Вначале я думаю, что она ошиблась, но нет, он ей улыбается, протягивает ладонь для рукопожатия и Вересова отвечает. Я делаю шаг в их сторону. Рыков – не Никита. Этот, конечно, тоже мудень, но продуманный, самостоятельный и пробивной. Раздражающий сильнее Никиты, которого можно было спихнуть за борт одни пальцем левой руки.

– Гадаев! – меня тормозят на полпути.

– Фирсов! – делаю вид, что рад видеть одного из клиентов фирмы.

– Я был уверен, что ты здесь будешь.

– Правда? А я нет… до последнего думал, ехать или нет.

– Ты один?

– С помощницей.

– С Евой? И где она?

Фирсов осматривается в поисках Вересовой. Вот так работать с той, которая всегда выделяется. Каждый, мать его, ее запоминает и, уверен, в мечтах не только раздевает, но и имеет в разных позах. Прямо, как Рыков в эту самую минуту.

– Как раз иду к ней, – выдаю. – Пойдем поздороваемся?

Я киваю в сторону Евы и решительно шагаю. Фирсов следует за мной. Прямо сейчас я готов использовать его в своих целях – отвоевать Еву у Рыкова и сделать это так, чтобы он ничего не понял.

Зачем она вообще к нему пошла? Неужели моих откровенно говорящих взглядов ей недостаточно или… пора переходить к действиям? Как тогда, во тьме кабинета. На это предложение член в брюках снова подает признаки жизни.

Мысль о том, что именно мы могли бы сделать, не включи Ева голову, приходиться отбросить. В толпе, где находятся преимущественно мужчины ходить со стояком – опасное дело. Поймут неправильно, потом докажи, что стоит у тебя хоть и на задницу, но на вполне традиционную. Женскую, аппетитную, Вересовскую.

Глава 16

О встрече я договорилась с Рыковым еще на неделе. Он мне даже по телефону понравился. Ни единого лишнего вопроса. Все коротко и по делу.

– Валентина охарактеризовала вас, Евангелина, как ответственного сотрудника, поэтому предлагаю договор обсудить и подписать при личной встрече, – сказал он после приветствия, когда я озвучила причину звонка.

– А рекомендации… – только заикнулась я, как Демид меня прервал.

– Ничего не нужно. Мне достаточно слов Валентины. Когда сможете подойти в офис?

Вот тогда я и сообщила ему, что лечу вместе с генеральным на саммит и предложила встретиться там. Рыков с радостью согласился, а я начала готовиться к встрече. Нашла его в интернете и, разглядывая фото, четко поняла, что Демид Рыков отличается от Гадаева как небо от земли. Гад – небо. Мажор, с детства привыкший летать над простыми людьми. А Рыков – земля. Обстоятельный молодой мужчина, который привык пахать и всего добился сам. Без богатых родителей. Это даже по фото видно. Демид Андреевич предпочитает практичную одежду, а не брендовые шмотки и стрижется явно не у стилиста международного уровня.

Поэтому к встрече я подхожу со всей ответственностью. Хочу выглядеть хорошо, но не броско. Стильно, но не как светская львица. И мне кажется, что у меня получается, пока за мной не заходит Артем Борисович. Он так на меня смотрит, что мне хочется раздеться. И тут я не поручусь, что с целью надеть что-то другое, еще скромнее. Скорее, чтобы вообще ничего не надевать и никуда из номера не выходить.

Мне вообще рядом с Гадаевым с каждым днем все труднее и труднее находиться. Еще немного и я сдамся…Только эта мысль дает мне сил взять себя в руки и отправиться на торжественное открытие саммита. Если бы лифт ехал дольше, не знаю, добрались бы мы до фойе или нет. Воздух в кабине к концу спуска настолько сгустился и потяжелел, что я уже и дышала через раз. А если бы Гадаев на меня набросился, как тогда в кабинете, я бы однозначно облегченно застонала и запрыгнула бы на босса, обхватив ногами. Мысленно я столько раз сдалась в его руки – самой страшно.

В фойе, где уже собирается народ, мне становится немного легче. Особенно, когда замечаю Рыкова. Его русая макушка возвышается над собравшимися у декоративной пальмы гостями мероприятия чуть левее от нас. Быстренько отпрашиваюсь у Гадаева и направляюсь к Демиду Андреевичу, чтобы представиться уже лично.

– Здравствуйте, я Ева Вересова, – говорю, подойдя к здоровяку.

Рыков похож на лесоруба случайно попавшего в оперу. Он мне определенно нравится больше всех тут собравшихся.

– Ну наконец-то, хоть одно приятное лицо, – басит Демид Андреевич и протягивает мне руку, я ее пожимаю и дружелюбно улыбаюсь. – Зови меня Демид и на «ты». Ненавижу все эти церемонии.

– Хорошо, как скажешь, – киваю я, показывая, что очень исполнительный сотрудник и мне достаточно один раз услышать босса, для того, чтобы исполнить его просьбу.

И что я понимаю – не нужно ничего переспрашивать, даже если просьба босса кажется тебе немного неуместной.

– Так почему ты решила сменить работодателя, Ева? – спрашивает Рыков ни с того, ни с сего, будто уже интересовался, а я просто не успела ответить.

Ответ на этот вопрос я готовила и репетировала целую неделю. Легко бы протораторила без всяких заминок правду о том, что не сработалась с боссом. Но тут этот самый гадский босс, нарисовался рядом с нами, да еще и не один. С ним вышагивает Алекс Фирсов – один из клиентов нашей фирмы, который очень любит влипать в приключения.

– Добрый вечер, – говорит Гадаев моему будущему работодателю и смотрит на меня выжидающе.

Вот кто знал, что он все бросит и помчится за мной? Приходится знакомить.

– Демид Андреевич, это Гадаев Артем Борисович, генеральный директор фирмы «Право и Право», в которой я пока работаю и Фролов Александр, руководитель…

– Я в курсе, Ева, – говорит Рыков и протягивает руку Гаду. – Я Демид Рыков «Красный лес».

Потом он пожимает руку и Алексу, с которым, видимо, знаком.

Гадаев сверлит меня взглядом, будто хочет убить за предательство. Ну а чему он удивляется? Я же сразу сказала, что не подпишу контракт и уйду от него. Задираю подбородок и расправляю плечи.

– Я вам нужна, Артем Борисович или можно продолжить разговор с потенциальным нанимателем?

– Ева, ты от него уходишь? – удивляется Фирсов, как будто его это как-то касается. Я просто киваю. – Тогда и со мной побеседуй. Мне всегда есть что предложить таким потрясающим… – он многозначительно замолкает, оглядывая меня восхищенным взглядом, – специалистам, как ты.

На что этот мерзавец намекает? Вспыхиваю. Еле сдерживаюсь, чтобы не вспылить и не отвесить этому слизняку пощечину.

– А Евангелина вас предупредила, что обещала мне сначала найти себе замену и только потом уходить? – как-то недобро спрашивает Артем у Рыкова. – Ведь иначе я останусь без ассистентки и на фирме наступит коллапс.

Рыков смотрит на меня вопросительно. Ему интересно, что я отвечу. И это действительно вопрос с подвохом. Если я сейчас прилюдно откажусь выполнить требования Гада, то выставлю себя безответственной стервой, которая может бросить своего босса в самый тяжелый и ответственный момент.