Текст книги "Добро не оставляйте на потом"

11

Виареджо

1929 год

Утренний солнечный свет заливал кабинет Претуччи, так что не было нужды включать лампу над смотровой кушеткой.

Претуччи присел на табурет с одной стороны, а Доменика Кабрелли, без пяти минут медицинская сестра, стояла с другой. Волосы ее были аккуратно убраны под шапочку, в карманах темно-синего ученического фартука лежало самое необходимое: ножницы, марля, нитки, пузырек йода.

– Готова? Давай быстренько. У мэра Пьетрасанты приступ подагры. – Претуччи посмотрел на часы.

– Опять?

– Опять, синьорина.

Претуччи вел практические занятия для двадцатилетней Доменики. Он организовал ее обучение в Риме, у Сестер Девы Марии Скорбящей[63]63
  Католическая женская монашеская конгрегация сестер-францисканок.


[Закрыть], и сам руководил ее практикой.

Доктор скрестил руки на груди, уселся поудобнее и наблюдал за своей ученицей.

Доменика положила на стол спелый апельсин. Кожура была достаточно мягкой и рыхлой, чтобы ее можно было ущипнуть. Она открыла набор с инструментами для прививок и достала шприц.

– Десять кубиков, – скомандовал Претуччи.

Доменика протерла небольшой участок неочищенного апельсина кусочком марли, смоченном в спирте. Она поднесла к свету ампулу с жидкостью и перевернула ее, чтобы проверить количество. Затем взяла шприц и наполнила его до нужной отметки. Постучав по шприцу, она удалила пузырьки. Медленно нажала на поршень большим пальцем. На кончике иглы выступила капелька. Одной рукой она придерживала на столе фрукт, а в другой держала шприц.

– Подкожные инъекции вводим под углом в сорок пять градусов. Нащупай жир, – напомнил Претуччи. – Старайся не проколоть мышцу. А если все же проколешь, пациент даст об этом знать.

Доменика ущипнула кожуру, так что образовалась небольшая складка. Введя иглу, она начала давить на поршень и давила до тех пор, пока шприц не опустел. Осторожно вынула иглу, положила шприц в лоток и вновь протерла место укола смоченной в спирте марлей. Закончив, она подняла глаза на своего учителя.

– Хорошо. Ну а когда перед тобой окажется пациент, ты будешь столь же уверена?

– Надеюсь, Dottore.

– Когда вернешься в Рим на выпускные экзамены, практические занятия будут проводить сестры. Иглы-то тебя не пугают, а вот монахини могут нагнать страху.

– Мама всегда говорит, что хорошая швея иголки не боится.

– Кусок атласа не кричит, когда его прокалываешь.

– С пациентами я справлюсь. Чем больше беспорядка, чем громче крики, тем я спокойнее.

– Почему же?

– Я не задаю вопросов, Dottore. Я просто делаю работу, которую нужно сделать.

– Сестра Евгения интересовалась твоими недостатками, я не смог вспомнить ни одного. Ты создана для этой работы. У тебя талант, и ты сможешь стать прекрасной медсестрой.

– Спасибо.

– Будь поосторожнее. Монахини настойчивы. Они неплохо обучили тебя сестринскому делу и ждут чего-то взамен. Они станут уговаривать тебя вступить в орден.

Доменика улыбнулась:

– Большинство моих молитв остались без ответа, так что я даже сомневаюсь, слышит ли Он их. Зачем Ему призывать кого-то вроде меня в свое воинство?

– Я бы не стал делиться этими мыслями с сестрой Евгенией, – доктор взял шляпу и портфель, – пока не сдашь все экзамены.

– Хорошо, Dottore.

– Это эгоистично с моей стороны, но я хочу, чтобы после завершения учебы монахини отправили тебя обратно в Виареджо. Мне нужна хорошая помощница. Если не получится, полагаю, мне придется предложить это место синьоре Маччио, а она хорошо ухаживает за больными, но никогда не умолкает. Я сойду с ума, если в ближайшее время ты не получишь разрешения на работу и не вернешься к нам.