Текст книги "Обратный эффект санкций. Как санкции меняют мир не в интересах США"

Компромисс, найденный Соединенными Штатами для оказания максимального давления на Россию при сохранении экономических интересов Европы, представлял собой доработку финансовых санкций. Вместо того чтобы накладывать на российские банки сплошные санкции, которые не позволили бы Москве экспортировать нефть и газ из-за лишения доступа к американскому доллару, Вашингтон применил более адресный подход. Америка выбрала в качестве целей три основных столпа российской экономики: энергетический, финансовый и военный секторы. Для этого OFAC разработало новую концепцию – отраслевые санкции. Такие санкции направлены на секторы (отрасли) экономики, а не на отдельных лиц, банки или компании.

Американский подход ограничил доступ России к двум важнейшим западным товарам: масштабным, хорошо функционирующим рынкам капитала и технологиям добычи нефти и газа. Некоторым крупнейшим российским компаниям, работающим в сфере энергетики (например, крупнейшей нефтяной компании «Роснефть»), обороны (например, «Рособоронэкспорту», который является посредником в экспорте российского оружия) и финансов (например, государственным банкам ВТБ и Сбербанку), было запрещено привлекать средне– и долгосрочные долговые обязательства в Соединенных Штатах, что ограничило их финансовые возможности на рынках капитала. При этом крайне важно, что указанные меры не затронули их доступ к доллару США.

Однако наиболее значимые положения американских санкций против России касаются энергетического сектора. В рамках пакета санкций против России Вашингтон ограничил возможности американских энергетических компаний по разведке и добыче углеводородов в Арктике, где находится большая часть нетронутых запасов нефти и газа России. Под запрет также попал и экспорт в Россию нефтебурового оборудования американского производства. Эта мера имела обратную силу: пришлось аннулировать даже существующие контракты.

Для Москвы освоение месторождений в Арктике имеет критически важное значение: в долгосрочной перспективе эти запасы должны прийти на смену истощающимся месторождениям Урала и Сибири. Разведка нетронутых ресурсов в Арктике весьма непроста: месторождения энергоносителей расположены глубоко под Северным Ледовитым океаном, который большую часть года находится в замерзшем состоянии. Россия понимает, что для достижения успеха ей необходимо достаточное финансирование, а также западные (в идеале – американские) технологии. Перекрыв российским энергетическим компаниям доступ к заемным средствам в США и отрезав Москву от американских технологий, санкции нанесли серьезный удар по российскому энергетическому сектору.

Если совсем прижмет, Россия сможет получить необходимое финансирование из Китая; в 2016 году китайские банки ссудили 12 млрд долларов возглавляемому Россией консорциуму энергетических компаний, чтобы спасти газовый мегапроект «Ямал» стоимостью 27 млрд долларов после того, как санкции привели к проблемам с его финансированием[75]75
  James Marson, “Russian Natural-Gas Project Gets Funding from China”, Wall Street Journal, April 29, 2016, https://www. wsj. com/articles/russian-natural-gas-project-gets-funding-from-china‐1461934776.


[Закрыть]. Однако со временем привлечение финансирования из Китая может усложниться. Условия, предлагаемые китайскими банками, также могут оказаться непривлекательными, но других альтернатив у российских энергетических компаний не будет.

Еще одной проблемой для России станет поиск необходимых технологий. И опять китайские фирмы тоже будут только рады помочь, однако китайские поставки, возможно, не удовлетворят потребности Москвы: российские энергетические компании привыкли работать с первоклассным оборудованием западного производства, а адаптация к другим стандартам может вызвать затруднения. Итог очевиден: сузив варианты с финансированием и закрыв доступ к американским технологиям, санкции, введенные США в 2014 году, ограничат возможности России оставаться в ближайшие десятилетия одним из главных игроков на мировой энергетической арене. Для российского руководства это представляет существенную угрозу.

После 2014 года США добавили несколько пакетов санкций против России – сначала в ответ на вмешательство Москвы в президентские выборы в США в 2016 году[76]76
  “Countering America’s Adversaries Through Sanctions Act”, U. S. Treasury, accessed April 26, 2020, https://www. treasury. gov/resource-center/sanctions/Programs/Pages/caatsa. aspx.


[Закрыть], а затем после объявления СВО на Украине в 2022 году. За СВО на Украине со стороны Соединенных Штатов последовали четыре меры – на первый взгляд, жесткие. США заморозили долларовые валютные резервы Москвы (что составляет довольно небольшую часть общих резервов страны), и отключили несколько российских банков от SWIFT. Вашингтон также ввел ограничения на возможность России привлекать государственные долговые обязательства (против чего ранее выступали представители Министерства финансов США)[77]77
  John Dizard, “Russia Sanctions – Easy to Announce, Hard to Implement”, Financial Times, March 25, 2021, https://www. ft. com/content/0d16212a‐2d52–49f1-af5d‐80e43d1be5b7.


[Закрыть]. Наконец, администрация Байдена объявила о запрете на импорт российской нефти. Эти меры попали в заголовки газет, однако их влияние, скорее всего, окажется умеренным.

Ограничение доступа России к своим валютным резервам усложнит деятельность российского Центрального банка по поддержанию курса рубля. Однако это не приведет к банкротству Кремля: его резервы оцениваются приблизительно в 300 млрд долларов США в золоте, юанях и других незападных валютах. Отключение некоторых российских банков от SWIFT стало приговором для этих финансовых учреждений, однако санкции не затронули подавляющее большинство российских банков, которые продолжают осуществлять международные операции. Препятствия к привлечению государственных долговых обязательств будут иметь для России лишь символические последствия: государственный долг Москвы является одним из самых низких в мире. Эта мера, вероятно, больше навредила не Кремлю, а американским инвестиционным фондам, в которых до СВО находилось около 15 млрд долларов российского суверенного долга[78]78
  Dmitry Kulikov and Natalia Porokhova, “US Residents Hold 8 Percent of Russian Sovereign Debt”, Analytical Credit Rating Agency, August 17, 2018, https://www. acra-ratings. com/research/868.


[Закрыть]. Наконец, запрет США на импорт российской нефти практически не играет никакой роли: американский импорт российской нефти весьма незначителен.

Недостаточная эффективность санкций США 2022 года свидетельствует о том, что наиболее жесткие санкции Вашингтон ввел еще в 2014 году, причем самым мощным американским оружием стали меры, направленные на энергетический сектор. Стратегия Соединенных Штатов уже длительное время направлена на медленное удушение российской экономики. Вашингтон понимает, что для получения результатов потребуются десятилетия, однако американские политики сходятся во мнении, что со временем эти меры окупятся. Вскоре после антироссийских санкций в 2014 году OFAC переключилось на Венесуэлу. В случае с Каракасом расчет оказался совершенно иным. После некоторых первоначальных колебаний США перешли к политике максимального давления на финансовые жизненные артерии Венесуэлы.

Первые санкции против Венесуэлы американцы ввели еще в середине 2000-х годов. В то время претензии Вашингтона к Каракасу были умеренными. Венесуэла не сотрудничала с Соединенными Штатами в борьбе с терроризмом (некоторые венесуэльские лица были связаны с «Хезболлой»), и страна служила базой для колумбийских наркоторговцев (в частности, для отмывания денег). Несколько лет спустя администрация Обамы ввела дополнительные санкции против Каракаса, направленные в адрес венесуэльских официальных лиц – в ответ на нарушение прав человека, контрабанду наркотиков и поддержку международных преступных сетей. Одновременно Белый дом также запретил экспорт американского военного снаряжения в Венесуэлу, опасаясь, что авторитарное правительство Уго Чавеса будет использовать его для подавления оппозиции. На самом деле эти санкции имели в основном символическое значение. По большому счету Венесуэла просто не являлась приоритетным направлением внешней политики для американских дипломатов.

Все изменилось в марте 2017 года, когда Венесуэла замелькала в заголовках международных газет. Сторонники репрессивного режима Николаса Мадуро, преемника Чавеса, лишили полномочий контролируемый оппозицией парламент страны. Международные наблюдатели и оппозиционные политики расценили это как переворот, после чего разразился тяжелый политический кризис, напоминающий гражданскую войну между проправительственными и антиправительственными группировками. Появилось много человеческих жертв. Десятки граждан погибли во время демонстраций, требуя проведения свободных и справедливых выборов[79]79
  “Crackdown on Dissent: Brutality, Torture, and Political Persecution in Venezuela”, Human Rights Watch, November 2017, https://www. hrw. org/sites/default/files/report_pdf/venezuela1117web_0. pdf.


[Закрыть].

Спустя пять месяцев протесты все еще продолжали бушевать, вызывая в Вашингтоне опасения, что происходящее в Венесуэле может перекинуться на всю Латинскую Америку. Президент Дональд Трамп ранее заявлял, что не исключает военного варианта противостояния с режимом Мадуро[80]80
  Brian Ellsworth, “Trump Says U. S. Military Intervention in Venezuela ‘an Option’; Russia Objects”, Reuters, February 3, 2019, https://www. reuters. com/article/us-venezuela-politics-idUSKCN1PS0DK.


[Закрыть]. Однако отправка американских войск представлялась рискованным делом и противоречила изоляционистской политике президента «Америка превыше всего». Гораздо привлекательнее выглядели санкции, превратившиеся к тому времени в проверенный дипломатический инструмент. Управлению OFAC было поручено выяснить, какую форму они могут принять.

Провести оценку оказалось несложно: Венесуэла – просто экономический бардак, и сохранилось всего лишь несколько точек, на которые можно болезненно надавить. Единственным сектором, который еще находился в приличной форме, была нефтяная промышленность. Это делало ее идеальной мишенью, тем более что углеводороды являлись финансовым спасательным кругом для режима Мадуро: в 2017 году государственная нефтяная компания Венесуэлы Petróleos de Venezuela (PDVSA) обеспечивала Каракасу 60 % бюджетных доходов[81]81
  Igor Hernández and Francisco Monaldi, “Weathering Collapse: An Assessment of the Financial and Operational Situation of the Venezuelan Oil Industry”, Center for International Development at Harvard University, November 2016, https://growthlab. cid. harvard. edu/files/growthlab/files/venezuela_oil_cidwp_327. pdf.


[Закрыть] и почти всю экспортную выручку страны[82]82
  Collin Eaton and Luc Cohen, “Explainer: U. S. Sanctions and Venezuela’s Trade and Oil Industry Partners”, Reuters, August 14, 2019, https://www. reuters. com/article/us-venezuela-politics-crude-sanctions-ex/explainer-u-s-sanctions-and-venezuelas-trade-and-oil-industry-partners-idUSKCN1V420P.


[Закрыть]. PDVSA также представляла собой единственный источник твердой валюты для режима, поскольку только продажа нефти приносила выручку в долларах США.

Что немаловажно, OFAC указало на незначительный риск того, что союзники выступят против санкций в отношении PDVSA. Венесуэла обладает крупнейшими в мире запасами нефти, однако десятилетия недостаточного инвестирования привели к тому, что страна не заняла место среди серьезных игроков на мировых энергетических рынках. Азиатские и европейские экономики импортируют из Венесуэлы очень мало углеводородов (если вообще импортируют). Это означало, что возможные санкции США против PDVSA не обернулись бы проблемами для американских партнеров. Однако существовала одна загвоздка: в то время американские нефтеперерабатывающие заводы покупали треть экспортируемой Венесуэлой нефти, что делало Соединенные Штаты крупнейшим рынком сбыта для PDVSA[83]83
  “US Sanctions Rosneft Subsidiary Over Venezuela”, Economist Intelligence Unit, February 24, 2020, https://country. eiu. com/article. aspx?articleid=79103591&Country=Venezuela&topic=Economy.


[Закрыть].

Американским нефтепереработчикам не потребовалось много времени, чтобы встревожиться из-за потенциальных санкций против PDVSA. У них имелись все основания возражать и добиваться слушаний в Вашингтоне. По их мнению, санкции против нефтяного сектора Венесуэлы обязательно должны привести к массовым увольнениям на американских заводах и повышению стоимости топлива на внутреннем рынке[84]84
  Clifford Krauss, “White House Raises Pressure on Venezuela with New Financial Sanctions”, New York Times, August 25, 2017, https://www. nytimes. com/2017/08/25/world/americas/venezuela-sanctions-maduro-trump. html.


[Закрыть]. Особенно активно против санкций в отношении PDVSA выступала Citgo, восьмая по величине нефтеперерабатывающая компания в США[85]85
  Richard Nephew, “Evaluating the Trump Administration’s Approach to Sanctions, Case: Venezuela”, Columbia/SIPA Center on Global Energy Policy, June 17, 2020, https://energypolicy. columbia. edu/research/commentary/evaluating-trump-administration-s-approach-sanctions-venezuela.


[Закрыть]. Это и неудивительно: компания базируется в Техасе, но полностью принадлежит PDVSA, то есть по сути правительству Венесуэлы. Венесуэльская нефть тяжелая, и поэтому ее трудно перерабатывать. Citgo вложила огромные средства в приобретение технологии переработки сырой венесуэльской нефти на гигантских нефтеперерабатывающих заводах в Техасе, Иллинойсе и Луизиане[86]86
  Luc Cohen and Carina Pons, “New Venezuela Sanctions Protect Citgo, Encourage Debt Talks: Opposition”, Reuters, August 6, 2019, https://www. reuters. com/article/us-venezuela-politics-usa-citgo/new-venezuela-sanctions-protect-citgo-encourage-debt-talks-opposition-idUSKCN1UW1YK.


[Закрыть]. Если бы США ввели санкции против PDVSA, то существование Citgo оказалось бы под угрозой. Встревоженная компания наняла группу лоббистов для отстаивания своих интересов в вашингтонских коридорах власти.

Вскоре у потенциальных санкций США против экспорта нефти из Венесуэлы обнаружился еще один возможный побочный эффект – причем еще более тревожный. PDVSA только что взяла кредит у российского государственного нефтяного гиганта «Роснефти». В качестве обеспечения PDVSA предложила 49,9 % акций Citgo[87]87
  Kenneth Vogel, “Lewandowski’s Firm Quietly Inked Deal with Venezuela-Owned Company”, Politico, March 5, 2017, https://www. politico. com/story/2017/05/03/corey-lewandowski-citgo-deal‐237960.


[Закрыть]. Если PDVSA не сможет больше экспортировать нефть, то она и не выплатит кредит. Следовательно, «Роснефть» вскоре может оказаться владельцем почти половины активов Citgo, включая широкую сеть автозаправочных станций в США, три нефтеперерабатывающих завода, несколько трубопроводов и топливных терминалов.

Такой сценарий порождал массу проблем. Во-первых, эти предприятия давали тысячи рабочих мест для американцев. Если «Роснефть» поглотит Citgo, то не исключено, что эти рабочие места в одночасье исчезнут. Еще большее беспокойство вызывал тот факт, что крупнейшим акционером «Роснефти» является сам Кремль. Позволить России взять под контроль приличный кусок американской энергетической инфраструктуры – кошмарный сценарий для американской администрации. Кроме того, это стало бы катастрофой в отношениях с общественностью – прошло всего несколько месяцев после вмешательства Москвы в президентские выборы 2016 года. Риск того, что санкции против PDVSA приведут к обратному эффекту, был попросту слишком велик. OFAC пришлось искать что-то другое.

Вместо того чтобы решиться на полномасштабный вариант действий – нанести удар по нефтяному сектору Венесуэлы, – OFAC сократило доступ страны к международным рынкам долговых инструментов. В результате Каракасу фактически отказали в возможности выпускать суверенные долговые обязательства в долларах США. Теоретически эта стратегия была очень эффективной: она препятствовала пролонгации существующего государственного долга, что повышало вероятность государственного дефолта. Будучи государственной компанией, PDVSA также попала под действие этих ограничений. Пострадала и компания Citgo, которой запретили направлять в Венесуэлу прибыль, полученную в США. На бумаге эти меры казались финансовым удушением венесуэльского режима. Однако специалисты по санкциям понимали, что описанные действия имеют в основном символическое значение.

Венесуэла уже давно столкнулась с проблемами выпуска государственных долговых обязательств, и они не имели ничего общего с санкциями. Финансовые инвесторы не проявляли интереса к долгам режима-изгоя, искалеченного десятилетиями хронической экономической бесхозяйственности. Процентная ставка по государственному долгу Венесуэлы составляла почти 30 %, что примерно в десять раз превышало среднюю процентную ставку на других развивающихся рынках[88]88
  Dany Bahar, Sebastian Bustos, Jose R. Morales, and Miguel A. Santos, “Impact of the 2017 Sanctions on Venezuela, Revisiting the Evidence”, Brookings, May 2019, https://www. brookings. edu/wp-content/uploads/2019/05/impact-of-the‐2017-sanctions-on-venezuela_final. pdf.


[Закрыть]. Несмотря на колоссальные потребности в финансировании, за год, прошедший до введения американских санкций, Каракас лишь дважды смог выйти на международные рынки долговых инструментов. В теории санкции, связанные с государственным долгом Венесуэлы, выглядели прекрасно, но на практике они были бесполезными: страна уже не имела доступа к международным рынкам долговых инструментов.

Эксперты также понимали, что блокирование репатриации дивидендов от Citgo в Венесуэлу мало что изменит для режима Мадуро. Конечно, Citgo представляет собой крупнейший и наиболее доходный иностранный актив страны: до введения санкций эта американская энергетическая компания ежегодно направляла в Венесуэлу в виде дивидендов около 1 млрд долларов США[89]89
  Marianna Parraga, “Exclusive: As Citgo Profit Rises, Pressure to Restore Dividend Grows – Sources”, Reuters, December 4, 2019, https://www. reuters. com/article/us-citgo-dividends-exclusive/exclusive-as-citgo-profit-rises-pressure-to-restore-dividend-grows-sources-idUSKBN1Y82SQ.


[Закрыть]. Да, важен каждый цент, однако величина бюджетного дефицита Венесуэлы имеет совершенно иной порядок. В 2017 году дефицит составил почти 30 млрд долларов, так что дивиденды от Citgo были для Каракаса некритичными суммами.

Через три месяца после введения американских санкций Венесуэла объявила дефолт по государственному долгу. Вскоре после этого PDVSA начала допускать просрочки по выплате задолженности. Администрация США официально приветствовала такое развитие событий, но сотрудники OFAC знали, что санкции здесь ни при чем. Единственной мерой, способной серьезно ослабить Каракас, являлись ограничения на экспорт нефти PDVSA, однако американские нефтепереработчики категорически возражали против подобных мер. OFAC положило на полку свое досье на PDVSA. Управлению пришлось ждать второго шанса для преследования венесуэльской «дойной коровы». Американские специалисты по санкциям еще не подозревали, что много времени на это не потребуется.

В январе 2019 года оппозиционный политик Хуан Гуайдо объявил себя исполняющим обязанности президента Венесуэлы до проведения свободных и справедливых выборов. Гуайдо быстро получил поддержку международного сообщества, однако Мадуро твердо держался за власть. Вашингтонская администрация начала искать пути послать мощный сигнал о своей поддержке Гуайдо. Соединенные Штаты считали, что смена режима в Венесуэле вполне возможна, а то и неизбежна. Чтобы ускорить процесс прихода Гуайдо к власти, США обратились к санкциям.

На этот раз у сторонников санкций против PDVSA имелся солидный аргумент, который можно было предложить всем желающим. Они утверждали, что санкции против этой венесуэльской энергетической компании лишат режим ключевых доходов от продажи нефти. По их мнению, это может ускорить падение режима Мадуро и способствовать приходу к власти администрации во главе с Гуайдо. Перед таким предложением было трудно устоять. К тому же оно вполне соответствовало внешнеполитическим приоритетам администрации, включавшим смену режима в Венесуэле. В Вашингтоне начала набирать обороты поддержка мер против PDVSA.

Нашлась и еще одна причина того, что администрация проявила бо́льшую склонность к действиям против PDVSA, нежели два года назад. С 2018 года США наращивали внутреннюю добычу нефти и экспорт энергоносителей, дойдя до исторических максимумов. Рост добычи нефти в США означал, что отечественные нефтепереработчики могли заменить венесуэльскую нефть собственной нефтью с побережья Мексиканского залива, что было невозможно еще в 2017 году. С точки зрения администрации Трампа, поддержка развития американских нефтедобывающих компаний не могла быть плохой идеей. После двух лет интенсивного лоббирования сторонники Citgo проиграли, и Соединенные Штаты наложили жесткие санкции на PDVSA.

Действия США против PDVSA были направлены на то, чтобы оказать максимальное давление на Каракас. Венесуэльской компании запретили экспортировать нефть на американские нефтеперерабатывающие заводы. Это стало катастрофой для казны PDVSA, поскольку американские нефтепереработчики расплачивались за венесуэльскую нефть деньгами, что обеспечивало PDVSA около 70 % денежного дохода. Поставки другим покупателям, например российской «Роснефти» и китайской CNPC, были менее выгодны; они представляли собой погашение товаром предыдущих кредитов[90]90
  “A Closer Look at US Oil Sanctions”, Economist Intelligence Unit, February 21, 2019, http://country. eiu. com/article. aspx?articleid=1017682885&Country=Venezuela&topic=Economy_1.


[Закрыть]. Денежные средства от поставок нефти в США в одночасье исчезли, оставив на счетах PDVSA дыру размером в 11 млрд долларов[91]91
  Marie Delcas, “Venezuela: quelles seront les conséquences des sanctions américaines contre Maduro”, Le Monde, January 29, 2019, https://www. lemonde. fr/international/article/2019/01/29/venezuela-les-etats-unis-durcissent-les-sanctions-contre-maduro_5416029_3210. html.


[Закрыть].

Санкции США также перекрыли доступ PDVSA к американской финансовой системе, лишив эту энергетическую компанию возможности пользоваться долларом и еще более усложнив незаконный экспорт нефти покупателям, готовым игнорировать американские санкции (в обмен на значительные скидки). Кроме того, американским компаниям, поставлявшим в Венесуэлу легкую нефть, запретили это делать[92]92
  Brian Scheid, “US Set to Sanction Rosneft Oil, Fuel Trade with PDVSA: Senior Trump Administration Official”, S&P Global Platts, August 15, 2019, https://www. spglobal. com/platts/es/market-insights/latest-news/oil/081519-us-set-to-sanction-rosneft-oil-fuel-trade-with-PDVSA‐senior-trump-administration-official.


[Закрыть]. Такая мера была важнейшей частью санкционного пакета: венесуэльская нефть настолько тяжела, что ее нельзя транспортировать по трубопроводам, если не разбавить предварительно более легкой нефтью, которая зачастую поступала из США. Без доступа к американской легкой нефти и до появления альтернативных поставщиков компании PDVSA пришлось продавать венесуэльскую нефть по заниженным ценам.

Еще до введения Вашингтоном санкций против PDVSA добыча нефти в Венесуэле сократилась вдвое всего за два года из-за хронически неграмотного руководства и недостаточного инвестирования в нефтяной промышленности. Санкции нанесли Каракасу дополнительный удар. Американские компании мгновенно прекратили закупки венесуэльской нефти. Большинство международных покупателей венесуэльской нефти также отказались от контрактов с PDVSA – после того как американские дипломаты нанесли им визиты, чтобы (более или менее мягко) напомнить о необходимости соблюдения американских санкций. Компания столкнулась с трудностями погашения существующей задолженности. Некоторые аналитики предсказывали, что PDVSA окажется не в состоянии выполнить свои финансовые обязательства.

Крах PDVSA представлялся вполне возможным. Казалось, что такой сценарий является вполне благоприятным развитием событий, однако он не давал спать спокойно некоторым сотрудникам OFAC. Это ведомство хотело быть уверено в том, что российский энергетический гигант «Роснефть» не сможет захватить активы Citgo, если PDVSA не сможет выплатить долги. У американских чиновников имелись серьезные основания для беспокойства. Венесуэльская компания заложила половину акций Citgo в качестве обеспечения по облигациям, срок погашения которых наступал в 2020 году. Вторую половину акций Citgo PDVSA использовала в качестве обеспечения для кредита от «Роснефти». В конце 2019 года было просрочено погашение долга на сумму 928 млн долларов по облигациям PDVSA с погашением в 2020 году.

Кредиторы проявляли растущее нетерпение. Чтобы вернуть свои деньги, они пригрозили заняться преследованием Citgo, используя обеспечение облигациями. Если в ходе переговоров Citgo оказалась бы расчлененной, то существовал шанс, что российская нефтяная компания получила бы половину американской фирмы. Подобный исход представлялся маловероятным, однако Вашингтон не хотел рисковать. Снова всплыли опасения, что российский государственный нефтяной гигант может взять под контроль часть энергетической инфраструктуры США. Некоторые сенаторы заявили, что такой сценарий представляет собой угрозу национальной безопасности[93]93
  Clifford Krauss, “ ‘It’s the Only Way to Get Paid’: A Struggle for Citgo, Venezuela’s U. S. Oil Company”, New York Times, October 17, 2019, https://www. nytimes. com/2019/10/17/business/energy-environment/citgo-venezuela-creditors. html.


[Закрыть].

Под чудовищным давлением Министерство финансов США наложило запрет на все операции, связанные с облигациями PDVSA 2020 года, по сути, лишив инвесторов возможности захватить половину Citgo, чтобы компенсировать пропущенные выплаты по облигациям[94]94
  “US Treasury Extends Block on Takeover of Citgo”, Argus Media, accessed December 1, 2020, https://www. argusmedia. com/en/news/2123539-us-treasury-extends-block-on-takeover-of-citgo.


[Закрыть]. Соединенные Штаты имели возможность ввести такой запрет: облигации были номинированы в американских долларах. Это стало очередным примером того, как Соединенные Штаты могут использовать доллар для навязывания своей воли в деловых переговорах между частными кредиторами. После принятия этого решения активы Citgo остались недоступными для «Роснефти»[95]95
  “U. S. Judge Rules PDVSA’s 2020 Bonds Are Valid, Citgo Still Protected”, Reuters, October 16, 2020, https://uk. reuters. com/article/us-venezuela-debt/u-s-judge-rules-PDVSAs‐2020-bonds-are-valid-citgo-still-protected-idUKKBN2712DG.


[Закрыть].

Чтобы ослабить режим в Венесуэле, Вашингтону достаточно было нанести удар по одной компании. Денежные поступления от экспорта нефти через PDVSA исчезли, и Каракас столкнулся с необходимостью искать других покупателей. Поначалу режиму удавалось обходить санкции, но постепенно Соединенные Штаты затянули гайки, препятствуя нелегальному экспорту нефти[96]96
  “Treasury Targets Sanctions Evasion Network Supporting Corrupt Venezuelan Actors”, U. S. Treasury, June 18, 2020, https://home. treasury. gov/news/press-releases/sm1038.


[Закрыть]. К началу 2020 года поставки нефти компанией PDVSA составляли лишь малую долю от прежних объемов[97]97
  “Major Drop in OPEC+ Supplies”, Economist Intelligence Unit, accessed December 1, 2020, http://industry. eiu. com/handlers/filehandler. ashx?mode=pdf&issue_id=1059705889.


[Закрыть].

Для Каракаса еще не все потеряно. Неудивительно, что на помощь Мадуро пришли Россия и Китай. Венесуэльское правительство также активизировало торговлю наркотиками и незаконную добычу полезных ископаемых, чтобы возместить часть утраченных доходов от продажи нефти[98]98
  “Venezuela Country Report”, Economist Intelligence Unit, 2020.


[Закрыть]. В результате Мадуро остается у власти и может заявлять, что американские санкции проходят безболезненно. В конце 2020 года он даже вернул себе контроль над парламентом – последним институтом, остававшимся в руках оппозиции. Однако на самом деле все обстоит иначе. Санкции будут оказывать на его режим чудовищное давление до тех пор, пока Мадуро не сдастся и не пойдет на соглашение с Соединенными Штатами. Возможно, он это сделает, а возможно, и нет. Пока же перспективы Венесуэлы выглядят мрачными.