Текст книги "Письма к госпоже Каландрини"

Аиссе
Письма к госпоже Каландрини

МАДЕМУАЗЕЛЬ АИССЕ

Гравюра Ф. Г. Вексельберга

Кабинет эстампов Национальной-библиотеки (Париж).

Перевод подписи к портрету м-ль Аиссе:

 
Лик Аиссе явил Эллады образец,
А элегантность, речь и острота суждений
Напоминают галльский гений.
Я не знаток чужих сердец;
 
 
Ее же мне всего милее;
И край, где благостно ей жребий пал взрастать.
Златому веку лишь под стать
Иль светлым временам Астреи [1]1
  Автор подписи – Жан-Жакоб Берне (1698–1789), пастор, профессор Женевской академии, где он занимал в 1739–1756 гг. кафедру изящной словесности, а затем до 1786 г. – кафедру богословия. О его эпистолярном общении с Вольтером см.: Новые элементы переписки Вольтера с Берне. – В кн.: Вольтер: Статьи и материалы / Под ред. акад. В.П.Волгина. М.; Л., 1948, с. 445–491 (публикация В. С. Люблинского).


[Закрыть].
 

Письмо I

Из Парижа, октябрь 1726.

Яне отваживалась писать вам [2]2
  Адресат этого и всех нижеследующих писем – Жюли де Пелиссари (ок. 1668–1754), дочь Жоржа де Пелиссари, генерального казначея французского флота, и Мадлен Бибо (о ней см. примеч. 2 к письму XVlII); в 1690 г. она вступила в брак с Жаном-Луи Каландрини (1665–1754), швейцарцем французского происхождения (фамилия его – Каландрен – была итальянизирована для придания ей аристократического вида), и с тех пор жила в Женеве. Ж.-Л. Каландрини занимал видное место в женевском самоуправлении, являясь членом Совета двухсот. Имущественное положение семьи было весьма благополучным: Каландрини владели домом в Женеве, домом и фермой в селении Шуйи.


[Закрыть] ранее, с грустью предвидя, что у вас все равно не будет возможности читать мои письма; вот я и решила повременить, пока уляжется суета первых дней после вашего возвращения [3]3
  Речь идет о возвращении г-жи Каландрини из Парижа в Женеву.


[Закрыть]. А теперь подайте мне весточку о себе, сударыня. Оправились ли вы уже после утомительного путешествия? Я так горячо желала вам благоприятной погоды, что, право, самый страстный любовник не мог бы желать вам этого сильнее, и уж, конечно, не был бы столь опечален вашим отъездом и так поглощен мыслями о вас. Солнце, дождь, ветер – все это в моем воображении претворялось в лесные пожары, в наводнения, в ураганы, и я только тогда вздохнула с облегчением, когда наступил наконец благословенный для друзей и родных ваших день вашего с ними воссоединения. Пожалуйста, напишите мне подробно, как вас там встретили: я чувствую себя как бы причастной ко всем знакам внимания, которые вам оказываются. Ах, я не могу проехать мимо дома, где вы останавливались, без того чтобы у меня не сжалось сердце и слезы не навернулись мне на глаза.

Я только что воротилась из Аблона [4]4
  Аблон – имение Ферриолей недалеко от Парижа.


[Закрыть], где провела несколько дней вдвоем с госпожой де Ферриоль. [5]5
  Госпожа де Ферриоль – Мария-Анжелика Герен де Тансен (ок. 1674–1736), дочь Антуана Герен де Тансена, первого президента Сената Шамбери, и Луизы Бюффеван; состояла в браке с Огюстеном-Антуаном де Ферриолем (см. примеч. 1 к письму II).


[Закрыть] Я непрестанно думала там о вас, и вот однажды утром говорю ей, что сожалею, что вам так и не пришлось побывать в этом загородном домике, и в эту самую минуту в гостиную вдруг входит ваша дочь. [6]6
  Имеется в виду Рене-Мадлен Каландрини (1698 – ?), состоявшая в браке с Жаном-Луи Рие.


[Закрыть] Вообразите себе мою радость. Она завернула к нам по пути в Жакиньер [7]7
  Жакиньер – название имения или загородного дома.


[Закрыть], была здесь где-то по соседству. Почтенная наша дама как раз пила кофе; она хотела подняться навстречу гостье, дочь ваша бросилась к ней, чтобы этому помешать, и тут наша черная собачонка, довольно дурно воспитанная, вдруг тявкает, прыгает на чашку и опрокидывает ее на свою хозяйку – та в отчаянии: косынка испачкана, светлое платье в кофейных пятнах. Представляете себе положение госпожи де Рие? Она рада была бы оказаться за сто лье отсюда. Меня же, признаюсь, разбирал смех, и ваша дочь понемногу успокоилась. А после этих первых минут неловкости ей был оказан наилюбезнейший прием. Она нашла, что госпожа де Ферриоль превосходно выглядит, да та и в самом деле была хороша, несмотря на свой неприбранный вид.

Я то и дело завожу разговор насчет поездки в Пон-де-Вель [8]8
  Так называлось имение Ферриолей на реке Вель (приток Соны) в восточной части Франции.


[Закрыть], которая доставит мне счастливую возможность вас навестить. Надеюсь, что такими разговорами все же подвигну их в конце концов на это путешествие. Все мысли мои заняты только им; люди не могут жить без каких-либо желаний. До сих пор я почитала себя маленьким философом; но, видно, никогда не научусь я рассудительно относиться к тому, что касается до чувств.

Пон-де-Вель [9]9
  Пон-де-Вель – Антуан де Ферриоль, граф де Пон-де-Вель (1697–1774), старший сын О.-А. и М.-А. де Ферриолей, окончил иезуитский коллеж Людовика Великого; занимал ряд парламентских должностей, с 1720 г. был королевским чтецом; сочинял стихи, иногда появлявшиеся в печати, и драматические произведения, вошедшие в репертуар Французской комедии («Любезник», 1732; «Наказанный фат», 1738; «Лунатик», 1739); собрал обширную библиотеку театральных пьес.


[Закрыть] чувствует себя немного лучше; он просит передать вам свой нижайший поклон. Д'Аржанталь [10]10
  Д'Аржанталъ – Шарль-Огюстен де Ферриоль, граф д'Аржанталь (1700–1788), младший сын О.-А. и М.-А. де Ферриолей, окончил иезуитский коллеж Людовика Великого; в 1721–1744 гг. – советник Четвертой палаты (прошений) Парижского парламента, затем до 1771 г. – почетный советник; полномочный представитель герцога Пармского при французском дворе; меценат; как и его брат – один из ближайших друзей Вольтера.


[Закрыть] пребывает на волшебном острове [11]11
  Формула, восходящая к названию знаменитых празднеств, устроенных Людовиком XIV для м-ль де Ла Вальер в Версале с 7 по 13 мая 1664 г. – «Увеселения волшебного острова» («Plaisirs de ГПе enchantée»). Празднества эти включали балетное представление, драматические спектакли («Тартюф», «Брак поневоле» и «Принцесса Элиды» Мольера), концерт, лотерею, конные ристалища, фейерверки и т. д. Ср. название картины А. Ватто – «Волшебный остров» («L'Ile enchantée», 1717).


[Закрыть] у своей подруги, получившей изрядное наследство; вернуться он должен к Мартынову дню [12]12
  День этот приходится на 11 ноября.


[Закрыть].

Легран [13]13
  Легран Марк-Антуан (1676–1728) – актер и драматург.


[Закрыть] на днях давал здесь комедию, которая провалилась с таким треском, какого я и не упомню [14]14
  Имеется в виду комедия «Охота на оленя» («La Chasse au cerf»), впервые представленная на сцене Французской комедии 14 октября 1726 г.


[Закрыть]. Совсем иначе прошла опера, сочиненная двумя скрипачами на сюжет о Пираме и Тисбе [15]15
  Опера Франкера и Ребеля «Пирам и Тисба» (на либретто Ж – Л -И Ласерра) была впервые представлена на сцене Королевской Академии музыки 17 октября 1726 г Скрипачи малого придворного оркестра (он состоял из 16 участников – в отличие от большого, в котором их было 24) Франсуа Франкер (16^8-1787) и Франсуа Ребель (1701–1775) сочинили совместно ряд опер и балетов.


[Закрыть]; там была красивая декорация; им много аплодировали.

Я провожу время, охотясь на мелкую дичь [16]16
  В окрестностях Парижа можно было тогда охотиться на куропаток, фазанов дроздов и т. д.


[Закрыть],и это мне весьма полезно. Телесные упражнения и рассеяние мыслей – превосходное лекарство от ипохондрии и всякого рода горестей – после этих прогулок у меня прекрасный аппетит и хороший сон. Во время охоты волей-неволей приходится много двигаться, и хотя возвращаюсь я с разбитыми ногами, но мне приятна легкая испарина, которая появляется после ходьбы. Загорела я, как галка, вы испугались бы, увидев меня сейчас, но я согласна была бы и на это. Какое бы это для меня было счастье, сударыня, не «расставаться с вами! Признайтесь, ведь и вы тоже непрочь были бы еще погостить в Париже? А уж я-то отдала бы пинту [17]17
  Пинта – старинная французская мера емкости равная 931 см3.


[Закрыть] собственной крови, чтобы только вновь оказаться подле вас – я бы о многом вам порассказала, я была бы счастлива, что вижу вас. А вместо этого счастья – одни воспоминания. Какая огромная разница!

Шевалье [18]18
  Шевалье – Блез-Мари д'Эди (ок 1692–1761) сын Армана, виконта д’Эди и Марии де Сент-Олер, уроженец Перигора (юго-западная провинция дореволюционной Франции), с 1713 г – рыцарь Мальтийского ордена (во французской традиции – шевалье), участвовал в нескольких военных кампаниях, в 1716 г – капитан в 1718 г – полковник в 1733 г – лейтенант королевской гвардии, уволен в 1740 г. в чине бригадира. В конце 1710-х гг. он был близок ко двору регента, затем принадлежал к окружению его дочери – герцогини Беррийской. В 1720 г шевалье д’Эди встретился с м-ль Аиссе, связь их продолжалась до конца ее жизни. Оставив службу, он по преимуществу жил в Перигоре в замках Вогубер и Мейак, а также у дочери в Нантиа, переписываясь с родными и друзьями, среди которых были Монтескье, г-жа дю Деффан, граф де Фруле и др. Этого последнего и шевалье д’Эди имел в виду Вольтер, создавая образ благородного рыцаря де Куси в трагедии «Аделаида Дюгеклен» (1734). Письма шевалье собраны в кн. Correspondance inédite du Chevalier d Aydie, faisant suite aux «Lettres de M-lle Aisse». Paris 1874.


[Закрыть] сейчас в Перигоре, где, как мне кажется, он скучает; здоровье его по-прежнему слабо, а сердцем он все более нежен. Я с удовольствием послала бы вам копии с его писем; впрочем, нет, там попадаются места, которые могут вам не понравиться, мне стыдно, чтобы вы это читали. Несколько дней назад аббат [19]19
  Аббат – Подразумевается Франсуа Оде д'Эди (1702–1794), брат шевалье д'Эди.


[Закрыть]встретил у меня госпожу де Рие и влюбился с первого взгляда. Назавтра он снова появился у нас в Аблоне; он мне сказал, что никогда в жизни не видел женщины прекраснее, никакие розы и лилии не могут-де даже сравниться с ней. Скромный и кроткий ее вид до того пленил беднягу, что теперь стоит ему только меня увидеть, как он сразу же заводит о ней разговор. А ведь он был предупрежден. Когда о ней доложили, я шепнула ему: «Сейчас вы увидите одну из самых красивых женщин Парижа». И тем не менее он был поражен.

Г-н Бертье [20]20
  Бертье де Совиньи (1680 – ?) – королевский чиновник с 1715 г – советник Четвертой палаты Парижского парламента впоследствии – интендант провинции Лангедок, находился в дружеских от ношениях с Вольтером Пон-де-Велем и д'Аржанталем.


[Закрыть] вас по-прежнему любит, хотя по отношению ко мне он своим дружеским чувствам изменил. Вас любят ради вас самой, а не ради кого-то. Вы это прекрасно знаете и просто кривите душой, когда утверждаете обратное. Да и можно ли, положа руку на сердце, знать вас и не любить? Пусть судит о том ваше сердце.

Прощайте, сударыня, любите меня и верьте, что никто на свете не любит и не почитает вас больше вашей Аиссе.

Письмо II

Из Парижа, ноябрь 1726.

Я получила письмо, которое вы так добры были написать мне из вашего имения. Не сомневаюсь, что вам доставил живейшее удовольствие оказанный вам любезный прием. Ведь все эти изъявления радости по поводу вашего возвращения не могут быть притворными: таким образом, сударыня, вы вкусили счастья, которого не знают и сами короли. Вы скажете, Что могли бы быть любимой и не претерпевая подобных невзгод, и вас любили бы точно так же, и даже больше, будь вы в более благополучных обстоятельствах. Опыт в самом деле показывает, что злосчастье и бедность не очень-то людям по вкусу и сами по себе доблести и заслуги обычно немногого стоят и ценятся лишь тогда, когда человек при этом еще и богат; и однако перед истинными добродетелями всякий склоняет голову. Вы правы, они должны быть очень значительны, чтобы возместить в глазах наших ближних отсутствие богатства; таким образом, ничто, сударыня, не может быть более лестным для вас, чем ласковый прием, который был вам оказан. Он сторицей воздает вам за незаслуженные удары судьбы. Я очень рада, что вы чувствуете себя лучше – ничто не способствует так здоровью, как сознание, что имеешь право быть довольным собой. Я изо всех сил стараюсь убедить г-на и госпожу де Ферриоль [21]21
  Огюстен-Антуан де Ферриоль, граф д'Аржанталь (1653–1737), сын Жака де Ферриоля и Марии де Сильвекан (дворянство Ферриолей было сравнительно новым); генеральный казначей провинции Дофине, советник, затем – почетный президент Мецкого парламента.


[Закрыть] отправиться в Пон-де-Вель, они говорят, что и сами туда собираются, но поверю я в это лишь тогда, когда мы будем уже сидеть в карете. Не проходит дня, чтобы я так или иначе не заводила разговора о том, что им необходимо побывать в своих владениях, что им на время следует покинуть Париж.

Г-н де Боннак [22]22
  Жан-Луи Юссон, маркиз де Боннак (ок. 1672–1738), дипломат, в 1716–1725 гг. французский посланник в Турции, позднее – в Швейцарии; был женат на Мадлен-Франсуазе де Гонто (ок. 1693–1739).


[Закрыть] собирается в Солер [23]23
  Солер – швейцарский кантон с главным городом того же названия.


[Закрыть]. О вашей любезной сестре [24]24
  Имеется в виду Анна де Пеллисари, в замужестве Шандье.


[Закрыть] я с ним говорила; госпожа де Боннак надеется, что будет иметь возможность часто видеться с ней во время своего пребывания в тех краях. Это ведь не так далеко от Женевы, и мы вместе с вами сможем навестить их. Вы не возражаете? Г-н и госпожа де Ферриоль, а также Пон-де-Вель просят передать вам тысячу нежных слов и добрых пожеланий. Что до д'Аржанталя, то он все еще пребывает на волшебном острове и никому не ведомо, когда он его покинет. А я сейчас занимаю его комнату, потому что свою велела обновить, она получится очаровательной – какая жалость, что вы не сможете ее увидеть. Обойдется мне это приблизительно в сто пистолей [25]25
  Пистоль – монета, равноценная 10 ливрам (ливр – основная денежная единица в дореволюционной Франции).


[Закрыть].Я видела г-на Саладена-младшего [26]26
  Жан-Луи Саладен д'Онекс, с 1731 г. – резидент Ганновера при французском дворе, с 1746 г. – поверенный в делах Женевской республики.


[Закрыть] и почувствовала к нему такую нежность, о которой по» мыслить бы не могла еще полгода назад. Да я, кажется, испытывала бы нежность даже к г-ну Бюиссону [27]27
  Лицо неустановленное.


[Закрыть], будь он еще жив. Мне дороги все, с кем я у вас познакомилась. Дочь вашу я давно уже не видела – она была за городом, да и я тоже, но в другом месте. На праздники [28]28
  Имеются в виду дни Всех святых (1 ноября) и Поминовения усопших (2 ноября).


[Закрыть] мы все ездили в Аблон: мадемуазель де Вильфранш [29]29
  Дочь Жана Дюпюи де Монбрена, маркиза де Вильфранша и Марии-Маргариты, урожденной де Фризен.


[Закрыть], госпожа де Сервиньи [30]30
  Мария-Маргарита де Карвуазен д'Аши (ок. 1683–1742), с 1720 г. состоявшая в браке с Пьером Брюнелем, графом де Сервиньи.


[Закрыть], г-н и госпожа де Ферриоль, а еще гг. де Фонтене [31]31
  Г-н де Фонтене – лицо неустановленное.


[Закрыть], Ла Мезанжер, [32]32
  Ла Мезанжер – возможно, Антуан Скотт, сеньер де Ла Мезанжер (1680–1743).


[Закрыть] шевалье и Клемансе [33]33
  Клемансе – Филипп-Клод Фио де Ла Марш, шевалье, затем – граф де Ла Марш-Клемансе (ок. 1706–1750), с 1745 г. – фельдмаршал, с 1748 г. – генерал-лейтенант.


[Закрыть]. Мы изрядно там повеселились и покутили. Вас это удивит. Но теперь ведь этого уже долго не будет. Хозяйка дома при Ла Мезанжере держалась весьма чинно. Ни разу она не осмелилась при нем кликнуть Клемана, свою черную собачку, ни Шампаня [34]34
  Шампань – лицо неустановленное, вероятно, слуга.


[Закрыть], но при всем том настроена была весьма благодушно, так что поездка удалась. Ла Мезанжер держался очаровательно. Г-н де Фонтене просил вам кланяться.

Надобно немного рассказать вам о спектаклях. Два скрипача малого оркестра – Франкер и Ребель сочинили оперу на сюжет о Пираме и Тисбе. В отношении музыки она весьма недурна, но слова там прескверные, декорация же необычная! В первом акте изображена городская площадь с аркадами и колоннами, и это восхитительно. Превосходно дана перспектива, и соблюдены все пропорции [35]35
  Спектакль был оформлен Жаном-Никола Сервандони. Наибольшее впечатление произвели на зрителей декорации первого акта (дворец царя Нина). «Mercure de France» отмечал, в частности, «богатство общего замысла и изящество архитектуры», а также «невинную магию перспективы в соединении с цветом и светом» (1726, oct., p. 2342–2345). См.: Heybrock Chr. Jean-Nicolas Servandoni (1695–1766): Eine Untersuchung seiner Pariser Bühnenwerke. Köln, 1970, S. 43–49.


[Закрыть]. Бедняга Тевенар [36]36
  Тевенар Габриэль-Венсан (1669–1741) – оперный певец, в то время уже завершавший актерскую карьеру.


[Закрыть] сдал до такой степени, что не пройдет и полугода, как его станут освистывать. Зато у Шассе [37]37
  Шассе Клод-Доминик де (1698–1786) – оперный певец; обладал голосом большого диапазона.


[Закрыть] настоящий триумф, он в этой опере играет, роль свою исполняет превосходно, берет две полных октавы. Антье [38]38
  Антье Мария (1687–1747) – оперная певица.


[Закрыть] от него без ума. Мадемуазель Лемор [39]39
  Лемор Катрин-Николь (1704–1786) – оперная певица.


[Закрыть] вернулась; а Мюрер [40]40
  Мюрер – оперный певец; оставил сцену, в начале 1727 г.


[Закрыть],который сильно хворал, уже здоров. Тут ходили слухи, будто он собирается постричься в монахи, но ему слишком мило его ремесло, так что он из Оперы [41]41
  Опера – Королевская Академия музыки (основана в 1672 г.).


[Закрыть] никуда не уйдет. Появилась новая актриса, имя ее Пелисье [42]42
  Пелисье (1707–1749) – оперная певица.


[Закрыть], она теперь делит с Лемор успех у публики. Я-то предпочитаю последнюю – голосом и игрой она нравится мне больше, нежели мадемуазель Пелисье; у той голосок слабый, и на сцене она всегда его напрягала. Правда, она очень хороша в пантомиме, все жесты ее точны и благородны, но их так много, что мадемуазель Антье рядом с ней кажется деревянной. На мой взгляд, актрисе, играющей роль влюбленной, надобно выказывать скромность и сдержанность, сколь бы драматичными ни были изображаемые обстоятельства. Страсть должна выражаться в интонации и звуках голоса. Чрезмерно резкие жесты следует оставить мужчинам и колдунам. Юной принцессе надлежит держаться поскромнее. Таково мое мнение на сей счет. Согласны вы со мной? Публика отдает должное мадемуазель Лемор, и когда она после болезни возвратилась в театр и показалась в амфитеатре, весь партер [43]43
  Амфитеатром назывались места, расположенные за партером; партер был стоячим и предназначался только для мужчин.


[Закрыть] к ней повернулся и целых четверть часа ей рукоплескал. Она очень тому была рада и низко кланялась партеру в знак благодарности. Герцогиня де Дюрас [44]44
  Анжелика-Виктуар де Бурнонвиль (1686–1764), состоявшая в браке с Жаном де Дюрфором, герцогом де Дюрасом.


[Закрыть], которая покровительствует Пелисье, была в бешенстве и знаками стала мне показывать, что это-де мы с госпожой де Парабер [45]45
  Герцогиня де Дюрас – Госпожа де Парабер – Мария-Мадлен де Ла Вьевиль (1693–1755), состоявшая в браке с Сезаром-Александром де Бодеаном, графом де Парабером.


[Закрыть] наняли каких-то людей, чтобы те аплодировали. А назавтра все это повторилось сызнова, и мадемуазель Пелисье с досады чуть не лопнула.

Комедия [46]46
  Комедия – Французская комедия (основана в 1680 г.).


[Закрыть] вернулась из Фонтенебло, где нынче празднуется юбилей; мы здесь его не праздновали из-за кардинала де Ноайля [47]47
  Юбилей – день полного и всеобщего отпущения грехов, которое совершалось католической церковью через каждые сто, затем – пятьдесят, затем – двадцать пять лет; отпущение это даровалось лично папой или – с его согласия – высшим духовенством. Парижский архиепископ с 1695 г. кардинал Луи-Антуан деНоайль (1651–1729) таким правом не обладал, поскольку ранее отверг папскую буллу Unigenitus, осуждавшую за янсенистский дух сочинение отца Кенеля «Нравственные размышления о Новом завете». Фонтенебло же (королевская резиденция недалеко от Парижа) находилось в ведении архиепископа Санского.


[Закрыть]. Все соскучились по трагедии, ведь в Фонтенебло игрались одни фарсы [48]48
  Королевский двор оставался в Фонтенебло со 2 сентября по 25 ноября 1726 г.


[Закрыть]. Что до Итальянской комедии [49]49
  Итальянская комедия – парижский театр; существовал с 1716 по 1779 г.


[Закрыть], там идет сейчас пародия на оперу [50]50
  Имеется в виду пародия Л. Риккобони и Ж.-А. Романьези на оперу Ф. Франкера и Ф. Ребеля «Пирам и Тисба», впервые представленная 8 ноября 1726 г.


[Закрыть],говорят, презабавная. Бедняжка Сильвия [51]51
  Сильвия (Жанна-Роза-Гюйон Беноцци,? – 1758) – драматическая актриса; ее муж – Марио (Жозеф-Антуан-Жан-Гаэтан-Максимильен Балетти), драматический актер.


[Закрыть] чуть было не отдала богу душу; говорят, у нее есть любовник и она его обожает, а муж из ревности так зверски ее избил, что она выкинула на третьем месяце, причем двойню. Совсем была плоха; сейчас ей уже лучше. Мадемуазель Фламиния [52]52
  Фламиния (Элен-Виржиния Балетти, 1682–1771) – драматическая актриса, сестра Марио.


[Закрыть] имела жестокость открыть мужу глаза на похождения его жены. Если вы вспомните, как относился партер к Фламинии, то можете представить себе, как после этого он с ней обошелся. Вскорости должны начаться балы [53]53
  С 1715 г. по праздничным дням в помещении Королевской Академии музыки, специально для этого приспособленном, устраивались публичные балы; начинались они в 11 часов вечера, кончались в 6–7 часов утра. Сезон открывался, как правило, в Мартынов день; доход от балов поступал в пользу театра.


[Закрыть], но на них, без сомнения, будет так же мало народу, как и в прошлом году.

А теперь позвольте мне чуточку полюбезничать с вашим почтенным супругом. Я чрезвычайно растрогана записочкой, которую он вложил для меня в ваше письмо; и даже если вы из ревности его поколотите, все равно я признаюсь ему в любви!

Вашей любезной дочери [54]54
  Речь идет о Сюзанне-Жюли Каландрини (1694–1782).


[Закрыть]

Я уверена, мадемуазель, что вы питаете ко мне некоторую долю дружеских чувств – порукой тому служит мне ваша исключительная правдивость. Это естественно – не может благородное сердце не отвечать любовью на любовь. Прошу вас, продолжайте время от времени говорить с вашей матушкой обо мне и, будьте добры, выбирайте для этого часы, когда вы садитесь за трапезу, чтобы я могла мысленно участвовать в вашей беседе. Дай бог, чтобы это сбылось и наяву! Прощайте, мадемуазель, нежно вас обнимаю.

Прилагаю письмо к г-ну Вуазену [55]55
  Вуазен Даниэль-Франсуа (1654–1717) – канцлер Франции в 1714–1717 гг.


[Закрыть] от одного служащего из Дома Инвалидов [56]56
  Дом Инвалидов – специальное заведение в Париже для ветеранов, основанное в 1674 г.


[Закрыть],в коем он испрашивает позволения жениться.

«Милостивейший государь,

Полагая, что всем надобно следовать наставлениям святого Павла, особливо в той части их, где говорится, что лучше вступать в брак, нежели разжигаться [57]57
  Цитата из «Первого послания св. Павла коринфянам» (гл. VII, ст. 9).


[Закрыть], беру на себя смелость просить ваше высокопревосходительство позволить мне сочетаться браком с мадемуазель д'Оваль [58]58
  Лицо неустановленное.


[Закрыть],девицей доброго нрава и отменного поведения, что могут засвидетельствовать вашему высокопревосходительству все, кто ее знает. Между тем наш управитель запретил мне с оной девицей встречаться и пригрозил в случае ослушания уволить со службы. Я сему запрету подчинился, а ежели ваше высокопревосходительство найдет сей брак неуместным, я настоятельно прошу его ради спасения души моей подыскать мне другую девицу или же послать моему духовнику отцу Паскалю [59]59
  Лицо неустановленное.


[Закрыть] предписание, чтоб отпускал он мне грехи всякий раз, как я являюсь к нему на исповедь, а то он мне в этом отказывает. Я все свои силы прилагаю, дабы угодить сему доброму пастырю, но все напрасно, ибо не дал мне господь в мои тридцать восемь лет дара воздержания. Словом, милостивейший государь, если в том раю, который вы сулите мне, не будет женщин, то, доведись мне умереть раньше вашего высокопревосходительства, я до тех пор не дам богу покоя, пока не уготовит он вам в своем раю местечко, достойное ваших высоких добродетелей.

Остаюсь и т. д.».

Письмо III

Из Парижа, декабрь 1726.

Нет для меня большего удовольствия, как беседовать с вами, а поскольку мне хотелось бы, чтобы письма мои были немного более живыми и занимательными, пишу я в них лишь о том, что хорошо мне самой известно. Мне не хотелось бы пересказывать вам все парижские сплетни. Вы ведь знаете, сударыня, я не терплю лжи и преувеличений, так что все, что я здесь напишу, будет чистой правдой. Вчерашнего дня получила я письма из Англии, в которых меня уведомляют о бракосочетании мадемуазель Сент-Джон с г-ном Найтом [60]60
  Генриэтта Сент-Джон – племянница г-жи Каландрини, дочь ее сестры Анжелики-Мадлен; 20 июня 1726 г. вступила в брак с Робертом Найтом (позднее – виконт Баррелз), сыном казначея Тихоокеанской компании, огромное состояние которого было нажито весьма сомнительным путем.


[Закрыть], сыном казначея Индийской компании; говорят, он несметно богат. Деньги, деньги! Сколько подавляете вы честолюбий! Каких только не смиряете гордецов! Сколько благих намерений обращаете в дым! Могли ли вы представить себе, что милорд, столь кичившийся своим высоким родом, да и столь богатый, выдаст единственную дочь за какого-то дворянчика, это ее-то, которой на роду написано было выйти за какого-нибудь пэра? Она теперь собирается сюда, в Париж, чтобы повидаться с семьей своего мужа – это очень милые люди, но совсем другого круга. Ей предстоит увидеть всех этих мелкотравчатых англичан, что поселились во Франции [61]61
  Ироническое отношение к англичанам характерно для французской литературы XVIII в.; касалось оно, однако, лишь бытовой стороны жизни, гражданское же их поведение вызывало отношение уважительное и нередко выставлялось как образец. См.: Baldensperger F. L'Angleterre ef les Anglais vus à travers la lntéi ature française. – Bibliothèque universelle et Rev. suisse, 1905 t 38, p. 320 – 322


[Закрыть]. Думаю, ей скучно станет и ее многое будет коробить.

Шевалье чувствует себя уже лучше и вскорости должен вернуться сюда. Вот вам маленькая история, довольно забавная. Некий каноник собора Парижской богоматери, семидесяти лет от роду, известный янсенист, человек большого ума и безукоризненной репутации, профессор нескольких университетов, гроза молинистов [62]62
  Каноник – священник, штатный служитель кафедрального собора; янсенизм – неортодоксальное течение во французском (и голландском) католицизме, форма оппозиции абсолютизму; молинизм – враждебное янсенизму религиозное течение, разновидность католической реакции.


[Закрыть] и любимец парижского архиепископа, пал жертвой своего желания посмотреть комедию [63]63
  Герой этой истории – Жан-Габриэль Пети де Монтампюи (ок. 1676–1763), каноник собора Парижской Богоматери, теолог, занимавший видное место в университетской иерархии. История получила широкую огласку; среди откликов на нее – множество сатирических куплетов, песенок и т. п.; ее подробно изложил в своем «Дневнике» Барбье (Chronique de la Régence et du règne de Louis XV (1718–1763), ou Journal de Barbier. Paris, 1866, sér. 1 p. 448–449. В дальнейшем: Journal de Barbier). Позднее этот эпизод осветил Вольтер в очерке «Сообразуйтесь со временем» («Conformez-vous aux temps», 1764).


[Закрыть]. Не раз говорил он друзьям своим, что мечтает хоть перед смертью побывать в театре, ибо страстно желает воочию узреть то, о чем беспрерывно слышит толки. Однако слова его каждый раз принимались за шутку. Между тем лакей каноника не однажды опрашивал у него, что собирается он делать со старыми платьями своей покойной бабушки, которые до сих пор у себя хранит, а тот всякий раз отвечал, что они могут еще пригодиться. В конце концов, будучи не в силах долее Противиться своему желанию, каноник признался этому лакею, старому своему слуге, коему всецело доверял, что намерен, воспользовавшись бабушкиными нарядами, переодеться в женщину. Лакей был поражен; он пытался отговорить своего господина от безрассудного этого маскарада, доказывая ему, что наряды эти старомодны и тотчас всем бросятся в глаза, тогда как, оставаясь в собственной одежде, ничьего внимания не привлечет, поскольку в театре всегда полным полно аббатов. Но каноник его доводам не внял – он боялся быть узнанным своими студентами. Он уверял, что ввиду его преклонных лет немодное платье не вызовет удивления. И вот он напяливает на себя высокий чепец, обряжается в платье с приподнятой юбкой и всякого рода оборочками, которые в прежние времена употреблялись вместо панье [64]64
  Панье – широкий каркас из китового уса, надевавшийся под юбку для придания пышности фигуре.


[Закрыть], и, явившись в таком виде в Комедию, садится в амфитеатре. Как вы понимаете, фигура эта вызывает удивление. Соседи начинают между собой шептаться, поднимается шум. Арман [65]65
  Арман Франсуа-Юге (1699–1765) – драматический актер.


[Закрыть], актер, в тот вечер игравший Арлекина, заприметил каноника, прошел в амфитеатр, поглядел на сию странную особу, затем, приблизившись, сказал: «Сударь, мой вам совет – улепетывайте-ка отсюда, вас распознали, над вашим уморительным нарядом уже смеется весь партер; боюсь, что это кончится скандалом». Бедняга, очень смущенный, благодарит комедианта и умоляет помочь ему выйти из зала. Арман велит ему следовать за собой, но, торопясь вернуться на сцену, где уже приближается его выход, идет так быстро, что в дверях каноник теряет его из виду. Он слышит позади себя взрывы хохота, он выбегает на площадку, от которой идут вниз две лестницы – одна на улицу, другая в комнату полицейских. Незнакомый с расположением театра, каноник на беду свою пошел не в ту сторону и угодил прямо в эту комнату. Дежурный полицейский как раз находился там. При виде странной женской фигуры с виноватым, испуганным выражением лица он решил, что перед ним переодетый мошенник, тут же арестовал его и препроводил к начальнику полиции г-ну Эро [66]66
  Эро Рене (1691–1740) – начальник парижской полиции с 1725 по 1739 г.


[Закрыть]. Бедный наш профессор, заливаясь слезами, предлагал полицейскому сто луидоров, чтобы тот его отпустил, он рассказал ему всю свою историю, назвал себя, но негодяй был неумолим – должно быть, впервые в жизни отказался он от мзды, чтобы учинить этот ужасный скандал. А начальник полиции, увидев каноника в подобных обстоятельствах, был рад-радехонек, поскольку сам принадлежит к придворным молинистам, – он принялся во всю его распекать и в присутствии многих людей назвал его имя. Янсенист плакал навзрыд. Теперь ему послано королевское предписание [67]67
  Королевское предписание – приказ о высылке или тюремном заключении, подписанный королем и министром с непременным приложением государственной печати.


[Закрыть], по коему обязан он выехать из Парижа за шестьдесят лье от города, не знаю уж точно куда именно.

На этих днях г-н де При [68]68
  Г-н де При – Луи, маркиз де При (1673–1751), в 1713–1719 гг. – французский посол в Турине; первым браком был женат на Аньес Вертело де Пленеф (ок. 1698–1727).


[Закрыть], находясь в покоях короля, облокотился о стол и от свечи у него загорелся парик. Он поступил так же, как поступил бы на его месте любой – стал топтать его ногами, чтобы затушить, после чего снова надел на голову. В комнате от этого распространилась изрядная вонь. В эту минуту вошел король [69]69
  Людовик XV (1710–1774), король Франции с 1715 г.; в 1725 г. вступил в брак с Марией-Катрин-Софи-Фелисите Лещинской (1703–1768), дочерью бывшего польского короля Станислава.


[Закрыть]; удивившись неприятному запаху и не понимая его происхождения, он сказал безо всякой задней мысли: «Что-то здесь скверно пахнет, похоже палеными рогами». При этих словах, как вы догадываетесь, все стали смеяться – короля и все благородное собрание так и трясло от хохота. Бедному рогоносцу ничего не оставалось, как спастись бегством.

Вот эпиграмма Руссо на Фонтенеля: [70]70
  Жан-Батист Руссо (1670–1741) – поэт: автор од, кантат, эпиграмм. Бернар Ле Бовье де Фонтенель (1657–1757) – писатель и ученый. В эпиграмме Руссо содержатся намеки на нормандское происхождение Фонтенеля, на его «Пастушеские стихотворения», на его галантные «Беседы о множестве миров», наконец, на усердное посещение им парижских салонов. В течение многих лет эпиграмма распространялась в списках.


[Закрыть]

 
Пастух нормандский тридцать лет в салонах
Пример всем острословам подает;
Внушительность своих бесед ученых
Он разрежает блесками острот,
Причем прекрасный пол – его оплот.
Седой, пленяет женщин он доселе,
Доселе в благородных семьях нет
Жеманниц, кои бы пред ним не млели.
Болтушки правы: он и в самом деле
Педант, милей каких не видел свет.
 

Госпожа де Парабер рассталась с г-ном первым конюшим [71]71
  Эту придворную должность занимал в то время Анри-Камиль, маркиз де Беренген (1693–1770).


[Закрыть], и г-н д'Аленкур [72]72
  Г-нд’Аленкур – Франсуа-Камиль де Невиль-Вильруа, маркиз, затем герцог д'Аленкур; состоял в браке с Марией-Жозефиной де Буффлер (1704–1738).


[Закрыть] теперь находится неотлучно при ней, хотя я уверена, что любовником ее он никогда не станет. Со мной она чудо как мила. Она хорошо понимает, что я не хочу, чтобы меня считали ее наперсницей; а так как она знает, что всем известен малейший ее шаг, она уже и не предлагает мне участвовать в своих увеселениях. Она постоянно твердит мне, что для нее нет большего удовольствия, чем видеть меня у себя, и всякий раз как я только пожелаю, будет несказанно мне рада – ее карета всегда к моим услугам. Не кажется ли вам, что с моей стороны было бы просто нелепо совсем отказаться видеть ее? Да у меня ведь и нет собственно причин быть на нее в обиде, напротив, разве не оказывает она мне то и дело тысячу любезностей? Никто не заподозрит меня в том, что мы с ней закадычные подруги, если я все же буду время от времени с ней встречаться. Словом, постараюсь вести себя как можно осмотрительнее. Но, говоря по совести, сударыня, я ничего не заметила такого, что подтвердило бы слухи о ее новом увлечении: держится она с ним весьма учтиво, скромно и совершенно холодно. Единственное, что может показаться подозрительным, это то, что, невзирая на все толки, она продолжает его принимать. Но она говорит, что вовсе не намерена похоронить себя заживо; что откажись она сегодня принимать д'Аленкура, завтра понадобится отказать от дома кому-нибудь еще, и так мало-помалу придется разогнать всех, а от пересудов это все равно не спасет – останься она даже в полном одиночестве, все равно станут говорить, что она прогнала всех только для виду; так что она, по ее словам, предпочитает вовсе не оправдываться, а положиться на время. Прощайте, моя дорогая, мне, как всегда, бесконечно жаль расставаться с вами; но почта отправляется с минуты на минуту.