Текст книги "Друзья поневоле. Россия и бухарские евреи, 1800–1917"

Начало активного русского завоевания городов Средней Азии еще больше усилило миграцию бухарских евреев в эти и другие, новые для них города. Никто не знал, как изменится граница. К 1864 году по четыре-пять еврейских семей оказались в городах Чимкент и Туркестан[155]155
  Добросмыслов А. Города Сыр-Дарьинской области. Ташкент: Типография О.А. Порцева, 1912. С. 126, 191; Туркестанский край: Сборник материалов для истории его завоевания / Ред. и сост. А. Серебренников. Ташкент: Штаб Туркестанского военного округа, 1914. Т. 17. Ч. 1. С. 207.


[Закрыть]. На недавность их поселения там указывает то, что проживали они в караван-сараях. Гораздо больше еврейских семей перебралось в сельский район, названный после русского завоевания Ангренской волостью Кураминского уезда (позже переименованного в Ташкентский уезд). В 1868 году там насчитывалось двадцать еврейских семей общей численностью 140 человек[156]156
  Терентьев М. Статистические очерки Средне-Азиатской России // Записки Императорского Русского географического общества по отделению статистики. СПб.: ИРГО, 1874. Т. 4. С. 52.


[Закрыть]. Видимо, позже они переселились в Ташкент и Туркестан. Согласно свидетельству Ханыкова, в Катта-Кургане в 1841 году евреи уже проживали в своем квартале. Он был небольшой, поскольку, по данным Радлова, в 1868 году там находилось только тридцать – сорок семей бухарских евреев[157]157
  Ханыков Н. Описание Бухарского ханства. С. 71–72; Радлов В. Из Сибири. М.: Наука, 1989. С. 556.


[Закрыть]. К 1872 году их число, согласно более точным подсчетам, составило 221 человек. В это же время в относившемся к тому же Катта-Курганскому уезду селении Пейшамбе проживали 162 бухарских еврея[158]158
  Вирский М. Сведения о Зеравшанском округе. С. 48, 52.


[Закрыть].

Кроме Кокандского ханства, евреи мигрировали из эмирата с конца 1810-х годов в Хивинское ханство. Тот же Мейендорф отмечал, что в городе Хиве проживает четыре семьи евреев[159]159
  Meyendorf G. A Journey from Orenburg to Bokhara. P. 34.


[Закрыть]. Русский полковник Григорий Данилевский, посетивший Хиву в 1842 году, сообщал, что евреев там не более восьми семей и переселились они из Бухары в 1826 году. Егор Килевейн, в 1858 году, будучи секретарем русского посольства, возглавляемого Николаем Игнатьевым, посетивший Бухару и Хиву, сообщил о проживании в Хиве десяти семей евреев, прибывших туда из Бухары[160]160
  Данилевский [Г.И.]. Описание Хивинского ханства Генерального штаба полковника Данилевского // Записки Императорского Русского географического общества. 1851. Кн. 5. С. 97; Kühlewein G. Abridged Narrative of a Journey to Khiva with Historical Particulars relating to the Khanat during the Government of Seid-Mohammed Khan, 1856–1860 // The Russians in Central Asia: Their Occupation of the Kirghiz Steppe and the Line of the Syr-Daria: Their Political Relations with Khiva, Bokhara, and Kohan: Also Descriptions of Chinese Turkestan and Dzungaria / Ed. and transl. by J. and R. Michell. London: Edward Stanford, 1865. P. 42.


[Закрыть]. Ко второй половине 1860-х годов в городах Хиве и Новом Ургенче оставалось не более десяти семей евреев[161]161
  Военно-статистический сборник на 1868 г. / Сост. Н. Обручев. СПб.: Типография Военного министерства, 1868. Вып. 3. C. 91.


[Закрыть].

В итоге к концу самых энергичных русских завоеваний в 1868 году в Средней Азии за пределами города Бухары проживали около 2300 бухарских евреев, с учетом небольших миграций в другие городки и селения. Среди этих бухарских евреев приблизительно 1800 мигрировали на свои новые места жительства в 1830 – 1860-х годах или были потомками мигрировавших. Я специально подробно говорю об этих мигрантах – чтобы показать динамику их быстрого расселения, связанного с экономическим рывком Средней Азии, который произошел в результате расширения ее торговли с Россией. Расширение бухарско-еврейской ойкумены не привело к уменьшению численности евреев в Бухаре, так как последнее с избытком покрывалось за счет иммигрантов. Дело в том, что экономический рост в Средней Азии, в свою очередь, заставил мигрировать в Бухару не только ираноязычных евреев из Афганистана и, особенно, Персии[162]162
  Kaganovitch A. The Mashhadi Jews (Djedids) in Central Asia. P. 8 – 11.


[Закрыть], но даже отдельные семьи арабоязычных евреев из Ирака и Сирии.

Показателен миграционный путь бухарско-еврейской семьи Абрамовых, сохранившей до наших дней лакоб (с арабского – буквально «прозвище») Кабули. Согласно расследованию, произведенному русской администрацией в 1908 году, основатель этой фамилии Абрам переселился вместе с семьей из Кабула в Бухару в 1851–1852 годах. Через несколько лет семья переехала в Самарканд. Уже через год мужчины из этой семьи начали заниматься мануфактурной торговлей, став к концу XIX века одними из самых богатых купцов в городе[163]163
  ЦГА Узбекистана. Ф. 18. Оп. 1. Д. 4990. Л. 2 – 36.


[Закрыть].

Кроме тяжелого экономического положения из Персии евреев побуждало мигрировать в Бухару еще и сильное пренебрежение ими со стороны шиитов. В их глазах зимми представлялись нечистыми и даже неприкасаемыми в соответствии с принятыми духовными канонами. Как показывает Даниэль Цадик, сочинения шиитского богослова Абу аль-Касима (скончавшегося в 1816 году) содержат фетву (исламское постановление), предписывающую считать нечистым то место в бане, куда ступила мокрая нога еврея, до тех пор, пока оно не будет промыто проточной водой[164]164
  Tsadik D. Between Foreigners and Shi’is: Nineteenth-Century Iran and Its Jewish Minority. Stanford, Calif.: Stanford University Press, 2007. P. 18.


[Закрыть]. Евреям в Персии запрещалось выходить на улицы во время дождя – из опасения, что смываемая с них грязь может попасть на мусульман, осквернив тем самым последних[165]165
  Benjamin II I.J. Eight Years in Asia and Africa, from 1846 to 1855. Hanover: Author, 1859. P. 212.


[Закрыть]. Шиитские предписания по ограничению покупки продуктов у евреев[166]166
  Tsadik D. Between Foreigners and Shi’is. P. 19–21.


[Закрыть], как и запрещение покупателям-евреям, проверяя качество мусульманских товаров и продуктов, прикасаться к ним руками[167]167
  Benjamin II I.J. Eight Years in Asia and Africa. P. 212.


[Закрыть], также не имели аналогов в Средней Азии.

В отличие от шиитской традиции суннитское восприятие еврейского меньшинства в качестве нечистого сообщества не простиралось так далеко, хотя и сунниты Средней Азии избегали физических контактов с евреями. Когда в Бухаре вышеупомянутый Оле Олуфсен обратился к сопровождавшему его мусульманскому чиновнику с настойчивым приглашением зайти с ним в один еврейский дом, тот ответил категорическим отказом, опасаясь лишиться занимаемой должности из-за такого осквернения[168]168
  Olufsen O. The Emir of Bokhara and His Country. P. 298.


[Закрыть]. Тем более мусульмане не могли осквернять свой дом появлением в нем еврея. Опасениями осквернения мотивировалось предписание евреям осторожно мыться в общественной бане в Самарканде, чтобы брызги с них не попали на мусульман. Для предотвращения этого бухарские евреи в середине XIX века были вынуждены надевать на бедра особый передник[169]169
  Абрамов М. Бухарские евреи в Самарканде. Самарканд: Типография им. Морозова, 1993. С. 7.


[Закрыть].

Семейные предания бухарских евреев свидетельствуют об особенно большой миграции их предков в Среднюю Азию в первой четверти XIX века. Евреи, мигрировавшие в города Мавераннахра из других стран, не создавали отдельных общин (хотя некоторые семейные объединения и возникали), а ассимилировались среди бухарских евреев. В результате этой миграции и естественного прироста еврейская община в Бухаре росла очень быстро. Если по состоянию на 1810 год общее число бухарских евреев в Средней Азии можно оценить в 2500 человек, то на 1833 год достоверными представляются сведения шотландского путешественника Александра Бёрнса об их численности 4 тыс. человек[170]170
  Burnes A. Travels into Bokhara, Being the Account of a Journey from India to Cabool, Tartary and Persia. London: J. Murray, 1834. Vol. 1. P. 275.


[Закрыть], а на 1865-й – сведения главы иешивы в Бухаре Йосефа бен Бабы – 7 тыс. По сообщению последнего, 5 тыс. бухарских евреев проживали в самой Бухаре, а остальные 2 тыс. – за ее пределами[171]171
  Эрез. 1868 (С. 198), иврит (см. раздел Библиография).


[Закрыть], что подтверждает приведенную выше статистику по городам.

На этом фоне сильно завышенными представляются данные, которые приводит Иззет Улла, – о проживании в Бухаре уже в 1812 году более чем тысячи семейств евреев, т. е. около 5 тыс. человек[172]172
  Izzut-Oollah M. Travels in Central Asia. P. 65.


[Закрыть]. Там же он отмечает, что бухарские евреи живут в одном квартале, имея в виду наверняка самый старый и большой еврейский квартал – Махаллайи кухна. Но, по подсчетам Ольги Сухаревой, в этом квартале было только 250 домов. Даже при максимально тесном размещении вряд ли он мог вместить в себя свыше 3300 человек. С другой стороны, сомнительны ее утверждения об образовании второго еврейского квартала, Махаллайи нау, еще до середины XVIII века и затем третьего квартала, Амиробод, во второй половине XVIII – начале XIX века. Эти кварталы могли быть основаны только после путешествия не упомянувшего их Иззет Уллы[173]173
  Сухарева О. Квартальная община позднефеодального города Бухары. С. 75, 93; Izzut-Oollah M. Travels in Central Asia. P. 65.


[Закрыть]. Сама же Сухарева приводит слова Ханыкова, что под еврейские кварталы отводились пустыри[174]174
  Сухарева О. Бухара. С. 168.


[Закрыть]. Очевидно, на Ханыкова, посетившего Бухару в 1841 году, произвела впечатление необжитость двух последних кварталов. Однако они вряд ли оставались бы необжитыми, если бы были образованы давно.

Еще более завышенные данные о численности евреев в Бухаре представил читателям в 1808 году уже упоминавшийся «Статистический журнал». По его сведениям, им принадлежало до 3 тыс. домов[175]175
  Замечания касательно торговли с бухарцами. С. 324–325.


[Закрыть], т. е. речь шла о 15 тыс. человек. Скорее всего, в эти сведения вкралась ошибка, превратившая общую численность евреев в число семей, равное количеству домов. Еще более завышенную цифру привели «Отечественные записки» в 1821 году, сообщив, что у евреев в Бухаре и Самарканде – 6 тыс. домов (!)[176]176
  Некоторые сведения о Бухарии. Июнь 1821. С. 295.


[Закрыть]. Эта цифра вызвала возмущение Павла Яковлева, тоже члена экспедиции Негри. В «Сибирском вестнике» он заявил, что на самом деле еврейских домов в Самарканде десять, а в Бухаре – 600 или немногим более[177]177
  Яковлев П. Замечания на статью под названием «Некоторые сведения о Бухарии», напечатанную в «Отечественных записках» 1821 года // Сибирский вестник. 1824. Ч. 2. С. 55.


[Закрыть]. Несколько выше оценивал их численность его товарищ по экспедиции, Мейендорф, по мнению которого число еврейских домов в Бухаре достигало 800[178]178
  Meyendorf G. A Journey from Orenburg to Bokhara. P. 34.


[Закрыть].

При средней численности жителей дома в пять человек количество евреев в Бухаре должно было составлять, по этим двум последним оценкам, соответственно 3 или 4 тыс. человек по состоянию на 1820 год. Мейендорф в другом месте описания своего путешествия оценивает численность евреев во всем эмирате в 4 тыс. человек[179]179
  Ibid. P. 41.


[Закрыть]. Видимо, он, исходя из тех же пяти человек в семье, пренебрег небольшим количеством евреев в Самарканде, а в других городах эмирата, по его сведениям, евреев не было. Поэтому несколько большего доверия заслуживают сведения Яковлева. На этом фоне фантастическими представляются более поздние данные Вольфа о проживании в Бухаре в 1832 году 2 тыс. семей бухарских евреев[180]180
  Wolff J. Researches and Missionary Labours. P. 191. Проблематичность статистики Вольфа уже обсуждалась. См.: Занд М. Завоевание. 1988 (С. 52), иврит (см. раздел Библиография).


[Закрыть]. Наоборот, немного занижающими реальное число, учитывая прирост населения, видятся сведения о 3 тыс. евреев, которые собрал в 1833 году в Бухаре Мохан Лал. Со всеми этими цифрами сильно расходятся данные редактора «Азиатского вестника» Григория Спасского, в 1825 году проигнорировавшего сведения путешественников и заявившего без ссылки на источник, что численность евреев в Бухаре составляет 1200 человек[181]181
  Mohan Lal. Travels in the Panjab, Afghanistan and Turkistan. P. 127; Спасский Г. Новейшее описание Великой Бухарии // Азиатский вестник. 1825. № 4. С. 233.


[Закрыть].

Такими же быстрыми темпами, как у евреев, росла в Средней Азии и численность индусов, привлекаемых все более широко открывавшимися здесь коммерческими возможностями. Мастура Каландарова оценивает общую численность этой общины в 1820–1830 годах в 2 тыс. человек, а в 1840–1850 – в 5 тыс.[182]182
  Kalandarova M. Indian Merchants in Nineteenth-Century Bukhara: Trade Network and Socio-Cultural Role // Traders and Trade Routes of Central and Inner Asia: The «Silk Road», Then and Now / Ed. by M. Gervers. Papers presented at the Central and Inner Asia Seminar, University of Toronto, 13–14 May 2005. Toronto: Asian Institute, University of Toronto, 2007. P. 100.


[Закрыть] Впрочем, обе оценки сильно завышены. Согласно Мейендорфу, в 1820 году в Бухаре было только 300 индусов, а согласно Вольфу, в 1832 году – 400. В Коканде, по данным Вельяминова-Зернова, проживали в 1856 году семьдесят индусов[183]183
  Meyendorf G. A Journey from Orenburg to Bokhara. P. 35; Wolff J. Researches and Missionary Labours. P. 186; Вельяминов-Зернов В. Сведения о Кокандском ханстве. С. 131.


[Закрыть].

В начале 1830-х годов увеличение потока английских товаров на Средний Восток привело к резкому сокращению торговли России с Персией и среднеазиатскими странами[184]184
  Небольсин Г. Статистическое обозрение внешней торговли России. СПб., 1850. Ч. 2. С. 83; Рожкова М. Экономическая политика царского правительства на Среднем Востоке во второй четверти XIX века и русская буржуазия. М.; Л.: Академия наук СССР, 1949. С. 180, 188, 192–193, 220–221, 385; Халфин Н. Присоединение Средней Азии к России. С. 65.


[Закрыть]. Кризис в торговле повышал значение в ней бухарских евреев в глазах русской администрации. Верно угадав в бухарских евреях почти единственных политических союзников в эмирате, Россия начала ими дорожить. Это нашло отражение в нераспространении на бухарских евреев закона 1833 года, запрещавшего иностранным евреям записываться в купеческие гильдии в городах, не входящих в черту еврейской оседлости[185]185
  Гессен Ю. Иностранные евреи по русскому законодательству. Среднеазиатские евреи // Еврейская энциклопедия: В 16 т. СПб.: Брокгауз-Ефрон [1908–1913]. Т. 8. С. 205–206; Тажер Ш. Докладная записка, 17.12.1909 // ЦГА Узбекистана. Ф. 1. Оп. 17. Д. 914. Л. 7. Тексты статьи Гессена и докладной записки раввина Тажера очень схожи. Но записка, написанная в 1909 году, несколько подробнее. Том Еврейской энциклопедии со статьей Гессена, как можно заключить из текста, вышел не ранее 1911 года (тома этой энциклопедии не датированы). Вряд ли Тажер (1866–1935), сефардский еврей, прибывший в край в 1898 году из Иерусалима, сумел за десять лет овладеть на высоком уровне русским письменным языком и разобраться в сложнейших законах о евреях. В 1906 году его русский язык оставлял желать лучшего (см., например, надпись Тажера на протоколе: ЦГА Узбекистана. Ф. 1. Оп. 12. Д. 843. Л. 7 об.), и поэтому он предпочитал общаться с администрацией на французском. Скорее всего, еще до публикации своей статьи Гессен дал ознакомиться с ее содержанием Тажеру, приехавшему в Петербург в конце 1909 года, к чему я еще вернусь.


[Закрыть]. Подобного права в России не имели в то время даже евреи – русские подданные. Согласно Положению о евреях 1804 года, они не имели права торговать за пределами черты еврейской оседлости. А сенатским указом 1821 года евреям черты оседлости запрещалось торговать во внутренних губерниях даже через христианских приказчиков и посредников. Хотя в 1835 году эти два запрета были сняты с купцов первой и второй гильдий черты оседлости, еврейские купцы первой гильдии смогли приписываться к своей гильдии во внутренних городах России только начиная с 1859 года, а купцы второй гильдии не получили этого права вообще. Приписка евреев к первой купеческой гильдии внутренних губерний разрешалась после пятилетнего пребывания в первой гильдии черты оседлости и была обусловлена отсутствием судебного разбирательства или надзора полиции за купцом. Исключение сделали только для тех купцов, которые к 1859 году уже состояли в первой гильдии черты оседлости не менее двух лет[186]186
  О положении 1804 года см.: Леванда В. Полный хронологический сборник законов и положений, касающихся евреев, от Уложения царя Алексея Михайловича до настоящего времени, от 1649–1873 г. СПб.: Типография К.В. Трубникова, 1874. С. 57, 112. О сенатском указе 1821 года см.: Там же. С. 110–113; Гессен Ю. История еврейского народа в России. Л.: Типография К. – О. Ленинградского Губпрофсовета, 1925; репринт: М.; Иерусалим: Гешарим, 1993. Т. 1. С. 203–204. О разрешении от 1835 года приезжать для оптовой торговли в Москву и на ярмарки, а также торговать через христианских приказчиков и посредников во внутренних губерниях см.: Леванда В. Полный хронологический сборник законов и положений, касающихся евреев. С. 366–367. О сенатском указе 1859 года см.: Там же. С. 912; Нахманович В. Прорыв за черту // Вестник Еврейского университета. 1997. № 14. С. 16–40. Лишь после десятилетнего пребывания в первой гильдии одного из городов внутренних губерний ашкеназским евреям давалось ничем не ограниченное право проживания в любом месте Российской империи.


[Закрыть]. Что касается не среднеазиатских, а других евреев, иностранных подданных, то они получили право вступать лишь в первую российскую гильдию и только с 1860 года. Причем для этого каждый из них должен был добиваться особого разрешения каждого из трех министров: финансов, внутренних и иностранных дел[187]187
  Леванда В. Полный хронологический сборник законов и положений, касающихся евреев. С. 937.


[Закрыть].

Почти весь XIX век прошел в конкурентной борьбе между Россией и Великобританией за рынки Персии, Афганистана и Бухары. Эта борьба то обострялась, то смягчалась, но никогда не прекращалась. Одно из ее серьезнейших обострений произошло в 1842 году, когда Великобритания перешла к практике демпинга в Бухаре, желая вытеснить русские товары[188]188
  Нынешняя Нижегородская ярмарка // Журнал МВД. 1844. № 10. С. 98 – 105. С. 100; Рожкова М. Экономическая политика царского правительства на Среднем Востоке. С. 310–311; Халфин Н. Россия и ханства Средней Азии. М.: Наука, 1974. С. 340.


[Закрыть]. Дорожа торговлей с эмиратом, русские власти принимали в ответ меры к обеспечению безопасности караванных дорог между Оренбургской губернией и Средней Азией, с тем чтобы большее число купцов приняло участие в этой торговле. Расширением числа участников русско-азиатской торговли Россия стремилась добиться усиления конкуренции, надеясь, что она в свою очередь приведет к понижению цен на русские товары. Такой способ противодействия был резонным, поскольку английские товары отличались лучшим качеством, а потому бороться с их популярностью можно было только с помощью более низких цен.

Неожиданно для оренбургских властей, курировавших торговлю со Средней Азией, бухарские евреи в середине 1842 года подпали под действие нового циркуляра Министерства внутренних дел. До этого они наравне с мусульманами свободно посещали пограничные города, а также Нижегородскую, Ирбитскую и Коренную ярмарки на основании указа 1807 года, распространявшегося на всех бухарских купцов вне зависимости от их конфессиональной принадлежности[189]189
  Мейендорф Г. О торговле с Бухарией. С. 174; Янжул И. Исторический очерк русской торговли со Средней Азией // Московские университетские известия. 1869. Т. 5. Приложение. С. 339.


[Закрыть]. Вышедший в самый горячий период экономического противостояния двух империй в Средней Азии, новый циркуляр запрещал зарубежным евреям из стран, где отсутствовали российские миссии и консульства, приезжать в какие бы то ни было российские города, за исключением пограничных и портовых городов, а также местечек черты еврейской оседлости. Оренбургская пограничная комиссия немедленно выразила негативное отношение к данному запрету, считая, что эта мера отрицательно повлияет на и без того сократившуюся русско-бухарскую торговлю. При этом комиссия также сообщала, что рост торговых связей с русским купечеством развивает в бухарских евреях преданность России. Вопрос показался властям настолько важным, что в конце того же года было принято утвержденное императором специальное постановление Комитета министров, разрешавшее евреям из Средней Азии посещать Оренбургскую линию[190]190
  Леванда В. Полный хронологический сборник законов и положений, касающихся евреев. С. 541–542; Гессен Ю. Иностранные евреи по русскому законодательству. Среднеазиатские евреи. С. 205–206; Тажер Ш. Докладная записка. Л. 7–8.


[Закрыть].

Однако это постановление не устраняло препятствия перед бухарскими евреями, которые стремились по-прежнему приезжать на российские ярмарки. Поэтому уже в 1843 году оренбургский военный губернатор Владимир Обручев добился от вице-канцлера Карла фон Нессельроде разрешения на посещение ими Нижегородской ярмарки. А еще через год, снова усилиями Обручева, бухарским евреям было разрешено свободно ездить на Ирбитскую и Коренную ярмарки. Для этого местной администрации надлежало снабжать каждого бухарского еврея, въезжавшего во внутренние российские губернии, специальным документом, который давал право посещать все три ярмарки[191]191
  Гессен Ю. Иностранные евреи по русскому законодательству. Среднеазиатские евреи. С. 206–207; Тажер Ш. Докладная записка. Л. 8.


[Закрыть]. Даже русскоподданные евреи – члены первой и второй купеческих гильдий – лишь незадолго до того получили право посещать эти ярмарки – в 1835 году[192]192
  Вольтке Г. Купцы-евреи по русскому законодательству // Еврейская энциклопедия. Т. 9. С. 916–917.


[Закрыть].

Некоторые из бухарских евреев – купцов воспользовались полученным правом и бывали на ярмарках, а также в Москве. Во время своей поездки в 1844 году по Средней Азии Вольф отметил посещение местными евреями не только Оренбурга и Астрахани, но и ярмарок в Нижнем Новгороде и Лейпциге[193]193
  Wolff J. Narrative of a Mission to Bokhara in the Years 1843–1845. London: J.W. Parker, 1846. P. 317. О посещении самаркандцем Моше Калантаровым Германии, скорее всего – Лейпцигской ярмарки, до русского завоевания Средней Азии см.: Радлов В. Из Сибири. С. 552.


[Закрыть]. Отдельные бухарские евреи-торговцы через Россию ездили в то время даже в Лондон и Париж. Кроме вышеупомянутых сведений об этом Вельяминова, сохранились и другие свидетельства[194]194
  Miscellanea // The Jewish Chronicle. 06.06.1845. P. 172; Jews of Jerusalem// The Jewish Chronicle. 27.06.1845. P. 190. Бухарские евреи ездили туда и позже. См.: Schuyler E.Turkistan. London: S. Low, Searle and Rivington, 1876. Vol. 1. P. 259; Lansdell H.Russian Central Asia. Vol. 2. P. 109; Adler E.N. Jews in Many Lands. Philadelphia: The Jewish Publication Society of America, 1905. P. 219; Olufsen O. The Emir of Bokhara and His Country. P. 297.


[Закрыть]. Главными предметами торговли были – так же, как и у других бухарских торговцев, – хлопчатобумажные и шерстяные ткани, хлопок, меха, мерлушка, шали и бирюза[195]195
  Зубов А. Описание Нижегородской ярмарки. СПб.: Типография И. Глазунова и К°, 1839. С. 34–35; Мельников П. Нижегородская ярмарка в 1843, 1844 и 1845 годах. Нижний Новгород: Губернская типография, 1846. С. 269–274; Небольсин П. Очерки торговли России со Средней Азией. С. 22–31.


[Закрыть]. В конце 1850-х годов Москву и указанные ярмарки посещали бухарские евреи Муше и Бобо Пинхасовы, Якуб Алишаев и Шауль Мулломанов[196]196
  Мухтаров А. К истории торговой деятельности бухарских евреев в первой половине XIX века //Дарё. 1995. № 3. С. 16–17.


[Закрыть]. Хотя продать там среднеазиатские товары можно было не выгоднее, чем в приграничной Оренбургской губернии, но цены на российские ткани и изделия там были значительно ниже, а качество – лучше.

Несмотря на то что поездки на российские ярмарки и в Москву были очень выгодными, в сравнении с поездками на Оренбургскую пограничную линию они отнимали намного больше времени. Кроме того, путешествия во Внутреннюю Россию осложнялись незнанием русского языка. Поэтому многие бухарские евреи-торговцы, так же как и их соотечественники-мусульмане, продолжали приезжать для меновой торговли на Оренбургскую линию. С продвижением России в казахские степи, сопровождавшимся созданием в конце 1840-х – начале 1850-х годов Сырдарьинской линии крепостей, бухарские евреи начали торговать и в них. Якуб Колонтаров и Дауд Якубов в 1851 году торговали в укреплении Раим, воздвигнутом в 1847 году на северо-востоке Аральского моря[197]197
  ЦГА Узбекистана. Ф. 1. Оп. 4. Д. 1539а. Л. 28.


[Закрыть].

Бухарские евреи начали торговлю в кибитках и в форте № 1 (с 1867 года – Казалинск) со времени его основания в 1853 году. Одним из них был тот же Якуб Колонтаров (русские чиновники несколько иначе, чем в Раиме, записали его фамилию – Календарев). Уже через год после образования форта № 1 Якуб приобрел там недвижимое имущество. Вместе с ним торговлей в форте № 1 занялся и Дауд Якубов. Вначале Дауд проживал там временно, а с 1861 года – постоянно. В 1856 году им принадлежали в форте № 1 две торговые лавки, а к 1862 году – уже тринадцать лавок (8,3 % от общего числа лавок в форте)[198]198
  Там же; Там же. Оп. 27. Д. 542. Л. 201 об.; Казалинский. Средняя Азия // Москва. 13.07.1868. № 84. С. 4.


[Закрыть]. С начала 1860-х годов там постоянно проживал и Борух Джианов, или, по-другому, Борух бен (т. е. сын) Иошуа. В 1864 году, вследствие просьбы итальянского посольства к российской стороне о содействии, он вместе с другими бухарскоподданными евреями и мусульманами был временно арестован русскими властями, что являлось ответной мерой за арест эмиром в Бухаре шести итальянцев[199]199
  ЦГА Узбекистана. Ф. 1. Оп. 13. Д. 336. Л. 1; Там же. Ф. 17. Оп. 1. Д. 15682. Л. 1–1 об.


[Закрыть]. В располагавшейся неподалеку от форта № 1 кокандской крепости Ак-Мечеть (с 1853 года – Перовск; в 1925–1991 годах – Кзыл-Орда; ныне – Кызылорда) бухарские евреи торговали, вероятно, еще до ее завоевания русскими в 1853 году. Накануне завоевания они вместе с торговцами-мусульманами покинули крепость, но с приходом туда русских сразу же вернулись и продолжили торговлю[200]200
  Добросмыслов А. Города Сыр-Дарьинской области. С. 103.


[Закрыть].

Приезд бухарско-еврейского каравана в Казалинск (Туркестанский альбом: часть этнографическая. Т. 1. Л. 43). Библиотека Конгресса США, Отдел эстампов и фотографий, LC-DIG-ppmsca-12194

Продвижение России в Среднюю Азию порождало у местных правителей подозрения в шпионаже со стороны приезжавших русских купцов. Распространению такого мнения в немалой степени способствовали мусульманские торговцы, стремившиеся таким путем избавиться от конкурентов. По этой же причине они передавали грабителям информацию о продвижениях русских караванов. В результате такой борьбы, а также из-за междоусобных войн в регионе и вымогательства взяток местными чиновниками русские купцы к середине XIX века почти перестали посещать Среднюю Азию[201]201
  Замечания касательно торговли с бухарцами. С. 326–327; Небольсин П. Очерки торговли России со Средней Азией. С. 33; Залесов Н. Посольство в Хиву и Бухару полковника [Николая] Игнатьева // Русский вестник. 1871. Т. 91. № 2. С. 453; Михалёва Г. Торговые и посольские связи России со среднеазиатскими ханствами через Оренбург. Ташкент: Фан, 1982. С. 52.


[Закрыть].

Это оказалось на руку не только местным и поволжским мусульманским купцам, но и бухарско-еврейским предпринимателям, среди которых к тому времени самую значительную торговлю с Россией вели Сулейман и Даут Пинхасовы. Среди торговых оборотов пяти крупнейших купцов, приехавших в 1862 году из Бухарского эмирата в Оренбург, оборот Сулеймана Пинхасова достигал 160 тыс. рублей (привез товара на 113 тыс., а вывез – на 46,6 тыс. рублей). Общий же оборот его и приехавших с ним четырех мусульманских купцов составил тогда почти полмиллиона рублей[202]202
  Государственная внешняя торговля в разных ее видах за 1862 год. СПб.: Труды статистического отделения Департамента таможенных сборов, 1863. Таблица 17. Можно предположить, что Даут Пинхасов, о котором говорится в источнике, – это Давид, сын Пинхаса га-Катана, который был, по утверждению Нисима Тажера, самым состоятельным евреем в Бухаре. См.: Тажер Н. 1971 (Ч. 1. С. 62–63), иврит (см. раздел Библиография). Что касается Сулеймана Пинхасова, то представляется, что это поселившийся в 1858 году в Самарканде купец Шлёмо по прозвищу Бабаджан Кабули, отца которого тоже звали Пинхасом. См.: Там же. С. 73.


[Закрыть]. В 1863 году Даут Пинхасов привез в Оренбург товара на 104 885 рублей и вывез в Бухару – на 54 660 рублей, совершив таким образом оборот тоже почти на 160 тыс. рублей. Он был единственный еврей среди приехавших тогда в Оренбург семнадцати бухарских и ташкентских купцов, торговые обороты которых с Россией достигали 50 тыс. рублей и более[203]203
  Виды государственной внешней торговли за 1863 г. СПб.: Труды статистического отделения Департамента таможенных сборов, 1864. Ч. 2. Таблица 15.


[Закрыть]. Кроме Пинхасовых, в то время в Оренбург приезжали торговать не менее десятка и других бухарских евреев. Но поскольку они вели относительно мелкую торговлю, то не попали в приведенную здесь статистику[204]204
  О купце из числа бухарских евреев, возвращавшихся в 1858 году с караваном из Оренбурга, см.: Залесов Н. Письмо из Бухары // Военный сборник. 1860. Т. 12. № 4. С. 339. О том, что среди приезжих торговцев на Оренбургском меновом дворе, наряду с большим количеством мусульман, торговали в небольшом числе и бухарские евреи, см.: Михайлов М. Оренбургские письма для желающих ознакомиться с Оренбургом, Орском, Троицком, фортом Александровским и дорогой через киргизскую степь до форта № 1. СПб.: Типография Н. Тиблена и К°, 1866. С. 53. Якуб Ильяев в 1909 году заявлял администрации, что его отец до русского завоевания ездил по торговым делам из Самарканда в Оренбург и другие российские города. См.: ЦГА Узбекистана. Ф. 18. Оп. 1. Д. 4475. Л. 14.


[Закрыть].

Согласно приписке одного оренбургского ашкеназского еврея к письму Давида Хахама, отправленному в издававшуюся на иврите газету «Га-Магид», этот бухарский еврей был ему хорошо знаком. Отсюда следует, что Давид Хахам часто приезжал по торговым делам в Оренбург[205]205
  Оренбург. 1869, иврит (см. раздел Библиография).


[Закрыть]. Для облегчения торговли бухарские евреи, наряду с бухарскими мусульманами, держали в Оренбурге склады товаров[206]206
  Российский государственный исторический архив [далее – РГИА]. Ф. 1369. Оп. 1. Д. 411. Л. 161–161 об. Эти склады сгорели во время большого пожара в Оренбурге в начале 1880-х годов (см.: Там же).


[Закрыть]. Некоторые – Якуб Балхиев, Календарев и другие – даже проживали там в 1860-х годах[207]207
  ЦГА Узбекистана. Ф. 17. Оп. 1. Д. 14994. Л. 52–53; Там же. Ф. 18. Оп. 1. Д. 4990. Л. 12; ЦГИА Украины. Ф. 1004. Оп. 1. Д. 100. Л. 40.


[Закрыть]. В 1871 году бухарские евреи совместно с оренбургскими ашкеназскими евреями построили молитвенный дом. На это указывают материалы судебного спора в 1894 году между старостой этого молитвенного дома Бернштейном и бухарским евреем Кандиным[208]208
  Оренбуржец, г. Оренбург, 8 ноября // Недельная хроника Восхода. 20.11.1894. № 47. С. 1246.


[Закрыть]. В 1860-х годах, как и двумя десятилетиями ранее, русские власти по-прежнему высоко оценивали роль евреев в торговле с Бухарой. Об этом свидетельствует публикация неизвестного автора в «Северной пчеле», где говорится, что бывалые люди очень хорошо отзываются о бухарских евреях, представляющих собой в эмирате «самое промышленное и вместе с тем самое зажиточное население»[209]209
  Наша добрая соседка Бухара // Северная пчела. 10.01.1861. № 7. С. 25. Очевидно, здесь речь идет только о тех бухарских евреях, кто относился к предпринимателям и торговцам.


[Закрыть].

Хлопчатобумажное производство в России бурно развивалось. Уже в первой трети XIX века хлопчатобумажные ткани потеснили льняные на российском рынке[210]210
  Хромов П. Экономическое развитие России в XIX–XX веках. С. 45; Михалёва Г. Документы Оренбургского архива о ввозе среднеазиатского хлопка в Россию // Общественные науки в Узбекистане. 1965. № 10. С. 59–61; Ходжиев Э. Новые данные о хлопковой торговле Средней Азии с Россией. С. 62.


[Закрыть]. Рост доходов в данном производстве благоприятно сказывался на развитии всей текстильной промышленности. Это развитие хорошо прослеживается на примере Тверской губернии. Если в 1850 году там была лишь одна текстильная фабрика с производительностью в финансовом исчислении 455 тыс. рублей в год, то к 1860 году их было уже пять и производилось на них продукции в девять с половиной раз больше – на 4 333 615 рублей, а к 1870-му – почти в два раза больше – на 8 455 547 рублей[211]211
  Покровский В. Историко-статистическое описание Тверской губернии. Тверь: Типо-литография Ф.С. Муравьева, 1879. Т. 1. Ч. 2. С. 97.


[Закрыть].

Хотя текстильная отрасль была самой доходной, она же была и самой трудоемкой в российской промышленности[212]212
  Kahan A., Weiss R. Russian Economic History: The Nineteenth Century. Chicago: University of Chicago Press, 1989. P. 14.


[Закрыть]. Ее кризис мог привести к неизвестной ранее проблеме занятости в стране. Еще более важной причиной государственной заинтересованности в развитии этой отрасли было желание обеспечить российское население недорогими хлопчатобумажными тканями. Из-за гражданской войны в США (1861–1865) в три раза сократился импорт американского хлопка в Россию[213]213
  Хромов П. Экономическое развитие России в XIX–XX веках. С. 183.


[Закрыть]. Цена азиатского хлопка, качество которого было хуже, возросла в России с 7,75 рубля за пуд в 1861 году до 22–23 рублей – в 1864-м[214]214
  Там же; Овсянников Н. О торговле на Нижегородской ярмарке. Нижний Новгород: Типография Г.А. Пандрина, 1867. С. 47. Вместе с тем Массальский пишет, что азиатский хлопок вырос в цене еще больше, так как в 1861 году на нижегородских и московских рынках он стоил 4–5 рублей за пуд (Массальский В. Туркестанский край // Россия: Полное географическое описание нашего отечества / Ред. П. Семенов-Тян-Шанский. СПб.: А.Ф. Девриен, 1913. Т. 19. С. 14). Пуд – мера веса, равная 16,38 килограмма.


[Закрыть]. Россия и раньше была недовольна грабежами караванов из Средней Азии (вне зависимости от их принадлежности), а в этот период стала особенно болезненно реагировать на такие события[215]215
  Терентьев М. Россия и Англия в Средней Азии. С. 90–93.


[Закрыть]. Российские власти опасались полного прекращения этой торговли в случае возможного захвата Бухарского эмирата Великобританией с помощью войск, базировавшихся в Афганистане. С другой стороны, продвижение в Среднюю Азию привлекало Петербург как средство потенциальной угрозы азиатским колониям Лондона. Оно открывало беспрецедентные перспективы давления на Британию как в актуальном для России «восточном вопросе», так и в других возможных конфликтах. Все это подтолкнуло Россию к более активной политике в Средней Азии, тем более что после поражения в Крымской войне (1853–1856) властям нужна была не только территориальная, но и моральная компенсация. Русская армия, прежде медленно продвигавшаяся на юг и занимавшаяся так называемой ползучей аннексией, в 1864 году перешла к интенсивному завоеванию. «Большая игра» (авторство данного термина – на английском the Great Game – приписывают путешественнику и британскому резиденту на Среднем Востоке Артуру Конолли [1807–1842]) вступила в новую, активную фазу.