Текст книги "Загадка смерти. Очерки психологической танатологии"

§ 14. Страх смерти и страх перед потусторонним миром

С давних времен, особенно в религиозных представлениях, создавались образы рая и ада. Само по себе исследование истории развития этих представлений было бы полезным для танатологии. Но здесь я этого делать не буду и только выдвину несколько соображений, которые представляют интерес с психологической точки зрения. Я полагаю, что между образами рая и ада, доминирующими в данном обществе, и моралью этого общества, существуют связи. Этот вопрос обсуждает, например, Ф. Ариес. Более того, этот исследователь считает, что структурирование представлений о рае и аде является одним из важнейших феноменов истории ментальности народов, т. е. отношения людей к миру, к себе, к жизни и смерти[44]44
  См. в сб.: Психология смерти и умирания, с. 19.


[Закрыть]. Можно считать, что «адотворчество» – это выражение агрессивности и мстительности людей. Поражает та изобретательность, с которой представители разных народов и религий создавали образы ада и человеческих страданий в этом воображаемом мире. Это воплощенное в образах агрессивное воображение.

Однако более важно для нашей темы следующее: важно исследовать не только страх перед смертью и процессом умирания, но и перед загробной жизнью. Что дает человеку вера в загробную жизнь? Последствий несколько. Но в аспекте психологии страха главным является то, что страх перед смертью заменяется страхом перед той карой (наказанием), которая «там» ждет нас за совершенные грехи и преступления. Появляется страх перед Судом Божьим. Но является ли такая замена полной? Я полагаю, что нет. Даже глубоко верующие люди переживают если не страх, то хотя бы тревогу перед наступлением своей смерти. Ведь он оказывается перед неизвестным миром, о котором люди создали определенные представления, которые могут оказаться совершенно ложными. Кроме того, если верно, что существует ад, то каждый может после смерти попасть туда: безгрешных людей не бывает.

Итак, есть по крайней мере три вида страха смерти по критерию предмета этой эмоции: 1) страх перед умиранием (как страшным процессом); 2) страх перед смертью (как состоянием небытия); 3) страх перед загробным миром. Эта разновидность страха состоит из целого ряда страхов – перед неопределенностью (тревога); перед возможным наказанием со стороны высших существ; перед возможной встречей с духами неприятных людей.

В этих трех случаях тревога и страх возникают совместно.

В заключение настоящей главы хотелось бы отметить следующее: интерес к опасному объекту и его исследование является одним из путей эффективного противостояния этому опасному объекту. Мой девиз следующий: исследуй то, что страшно (вызывает у вас страх) – и вы освободитесь от этого страха. Эмоция интереса и активное исследование – главные враги страха. Более конкретно, для танатологии: исследуй страх смерти – и ты в значительной степени освободишься от него.

§ 15. Новизна. чуждость и страх (еще один аспект психологии страха)

Мы видели, что у человека эмоцию страха вызывают опасные объекты, события и действия людей, воспринимаемые как содержащие угрозу для его благополучия и жизни.

Однако более пристальное наблюдение показывает, что новизна явления, сочетаясь с его необычностью (чуждостью), также вызывает сильную тревогу (до встречи с ним) и страх (при встрече). Новизна вызывает интерес. Но новизна, сочетаясь с чуждостью, непривычностью, по-видимому, уже вызывает тревогу и страх. На одном интересном примере на это явление обратил внимание К. Изард [45]45
  См.: Изард К. Психология эмоций. СПб.: «Питер», 2003, с. 111.


[Закрыть]. В данном случае речь идет о том, что молодая американка, оказавшись в Париже, переживает страх от того, что ей придется, впервые в жизни, говорить на французском языке, причем с французами. Речь, по-видимому, должна идти о тревоге и страхе одновременно.

Когда такое испытание проходит успешно, у девушки появляется гордость собой и своим успехом. По-видимому, гордость – самостоятельная эмоция, а не результат преобразования тревоги и страха. Ожидание неудачи вызывает тревогу, а успех – гордость и удовольствие.

Давно известно, что чуждость и непонятность вызывают тревогу и страх, которые, в свою очередь, перерастают в агрессивность и враждебность. Эти процессы лежат в основе вандализма. Вполне понятно, что все сказанное можно применить в области психологической танатологии, где мы пытаемся понять, почему человек боится смерти.

§ 16. Длительный страх и его последствия

В № 27 (2007 г.) еженедельника «Аргументы и факты» был опубликован очерк «54 часа страха», в котором описывается, как 19-летняя Алла Жарикова трое суток оказалась одна в штормящем открытом море, на продувном матрасе.

В беседе с корреспондентом М. Агриоманти она сообщила, что почти непрерывно переживала страх, такой сильный, что даже не чувствовала боли и ожогов от солнца. Только временами страх сменялся радостью, когда вдалеке замечал берег. Но потом, потеряв его с виду, опять стала переживать страх.

Исходя из опубликованного материала можно сказать, что Алла временами была близка к патологическим изменениям: 1) сама признавалась: «Иногда казалось, что схожу с ума»; 2)имела желание совершить самоубийство: «Хотела сама утопиться»; 3) Была близка к расщеплению личности и даже пережила подобное состояние: «… неужели это происходит со мной?!»; 3) у нее появилась религиозная вера: начала молиться, «сначала про себя, потом вслух» и т. п. Это экзистенциальный страх перед смертью вызвала у нее подобные явления.

Потом ее подобрали рыбаки из Новоазовска в 4 километрах от краснодарского Ейска – и в 80 от Мариуполя.

После спасения у Аллы, по-видимому, произошла некоторая психическая регрессия: она сфотографирована лежа в постели, с медвежонком!

У этой девушки страх перед конкретной опасностью (морем) сочеталась с тревогой смерти. Это сочетание сильного стресса с фрустрацией. В реальной ситуации опасности она боролась за свою жизнь, как могла. Какими будут психологические последствия этих страшных переживаний?

§ 17. Страх смерти и конверсия личности

Конверсия, как мы видели, это глубокое изменение личности, такое, в результате которого целый ряд ведущих черт и установок личности превращаются в свои противоположности или заменяются ими. Изменения касаются не только черт характера и личности, но и познавательных процессов. Конверсия имеет место под влиянием серьезных стрессов и фрустраций, которые вызывают тревогу и страх.

Страх оказывает существенное влияние на текущие познавательные процессы личности. Это влияние выражается в виде сужения сферы сознательного восприятия: воспринимается только то, что вызывает страх и ужас.

Но ограничивается только этим влияние страха на познавательные процессы? Я думаю, что нет, и эта проблема нуждается в новых исследованиях. В частности, страх вызывает защитное поведение, в том числе активность интеллектуальных защитных механизмов (рационализации. Атрибуции и др.). Данный аспект влияния страха вообще, страха смерти – в частности, еще предстоит исследовать.

Под влиянием страха происходят также изменения сознания и самосознания личности, изменяются подсознательные познавательные процессы. Переживающий страх человек может специфическим образом проецировать свои представления (сохраненные в памяти образы) на окружающее пространство.

Убедительным примером конверсии личности под влиянием страха смерти и последующих переживаний приводят Станислав и Кристина Грофы в одной из своих книг. Одна молодая женщина рассказала им следующее:

«За те несколько секунд, пока мой автомобиль был в движении, я испытала ощущения, которые, казалось, охватили века. Необычайный ужас и всепоглощающий страх за свою жизнь быстро сменились ясным сознанием того, что я умру. Как это ни странно, одновременно пришло такое глубокое ощущение покоя и мира, какого я никогда раньше не испытывала. Казалось, я перемещалась с периферии своего существа – тела, заключавшего меня – в самый центр моего «Я», место невозмутимого спокойствия и отдохновения… Время как бы исчезло; я наблюдала свою собственную жизнь: она проходила передо мной, как фильм, очень быстро, но поразительно подробно. Достигнув границы смерти, я как бы оказалась перед прозрачным занавесом. Движущая сила опыта влекла меня через занавес – я была все еще абсолютно спокойна, – и вдруг я осознала, что это не конец, а, скорее, переход. Описать мои дальнейшие ощущения я могу только следующим образом: все части моего существа, чем бы я в тот момент ни была, ощущали континуум за тем, что я раньше считала смертью. Я чувствовала, что сила, направлявшая меня к смерти, а потом за ее пределы, будет вечно вести меня в бесконечную даль». – Это хорошее описание первого этапа умирания. Неплохо описывается также выход души из тела и то, как она наблюдала все происходящее, в том числе на свой разбитый автомобиль, свои раны и все прочее извне, и как все пространство вокруг было залито ярким светом.

Для проблемы психологической конверсии непосредственны интерес представляет то, что рассказывает эта реанимированная женщина дальше: «Я ощутила счастье и бьющую через край радость, несмотря на драматизм обстановки, и это состояние сохранилось в течение нескольких дней в больнице. Это происшествие и связанный с ним опыт полностью изменили мое мировоззрение и понятие о существовании. Раньше я не особенно интересовалась вопросами духа и считала, что жизнь заключена между рождением и смертью. Мысль о смерти всегда меня пугала. Я верила, что «мы проходим по сцене жизни лишь однажды», а потом – ничего. Попутно меня мучил страх, что я не успею осуществить в жизни все, чего хочу. Теперь я совершенно по-другому представляю мир и мое место в нем. Мое самоощущение превосходит представление о физическом теле, ограниченном рамками времени и пространства. Я знаю, что я часть огромного безграничного творения, которое можно назвать божественным»[46]46
  Цит. по сб.: Психология смерти и умирания, с. 86–87).


[Закрыть].

Здесь хорошо описывается процесс клинического умирания. Но особенно интересно описание тех личностных изменений, которые претерпела эта женщина. Перед нами убедительный случай конверсии личности под влиянием переживаний клинической смерти.

Отмечу еще раз, что конверсия личности означает возникновение у личности таких психических черт, которых не просто не было у нее, а, что еще важнее, у нее были противоположные черты. Например, в данном случае: а) отсутствие веры в загробную жизнь сменилось верой в реальность такого мира; б) вместо страха смены появилось не просто состояние отсутствия такого страха, сколько ожидание благодати, и т. п. – Настоящая конверсия есть превращение типа личности в свою противоположность, пусть частичное. Бывают различные уровни конверсии, этот процесс в разных случаях имеет различный по широте охват – от глобального до поверхностного.

§ 18. Почему пожилые люди меньше боятся смерти, чем молодые

Да, имеет место с первого взгляда парадоксальное явление: пожилые и старые люди меньше боятся смерти, чем молодые, во всяком случае – до непосредственного начала процесса умирания. Как объяснить данный феномен? Я предполагаю. что следующие объяснения в какой-то степени отвечают на данный вопрос.

1) Пожилые люди уже имеют за своей спиной длительную историю жизни, они уже пережили многие события и приобрели опыт, что можно считать успехом, завоеванием (многим даже это не удается). Поэтому они считают, что если даже в ближайшее время умрут, главное уже сделано: жизнь прожита.

Между тем у молодых вся жизнь или значительная ее часть еще впереди, и им страшно умереть не использовав те возможности, которые им предоставлены природой. Жизнь (предстоящие годы) – это богатство, которое дается один раз и которого они не хотели бы лишиться. Старые же люди уже худо – бедно использовали это богатство.

2) Вторая и очень важная причина следующая: большинство пожилых людей становится фаталистами, причем преимущественно внешнего типа[47]47
  О типологии фатализма см. нашу книгу «Психология фатализма».


[Закрыть]. Они принимают реальность так, как она есть, смиряются с неизбежностью смерти. Такая мудрость возникает не сразу, у молодых ее нет, поэтому и они боятся смерти.

3) У пожилых людей страх смерти смягчается, превращаясь в умеренную тревогу, поскольку многие из них надеются, что есть другая жизнь после смерти. Эта неизвестная жизнь и новые для человека загробный мир вызывают у них тревогу, но не такой страх, какой возникает у молодых, а также у атеистов, которые убеждены, будто после земной жизни другой жизни (формы существования индивидов) больше нет.

Уже по этим трем причинам пожилые люди не боятся смерти или переживают только умеренную тревогу. Не исключено, что есть и другие причины, например, у тех, кто сознательно желает умереть.

Глава четвертая. Психология надежды и утешения в составе психологической танатологии

§ 1. О природе надежды умирающих людей

Исследователи заметили, что безнадежно больные люди нормально проходят все описанные этапы психологического умирания и приходят к смирению с судьбой лишь в том случае, когда на протяжении всего этого процесса, который может занять месяцы, у них сохраняется хотя бы доля надежды. Но даже такой серьезный исследователь, как Э. Кюблер-Росс, не раскрывает суть надежды – как психического явления, присутствующего не только у умирающих людей. На что они могут надеяться, если знают, что смерть неминуема, что она «не за горами»?.

Несмотря на огромную роль надежды в жизни людей, психологи до сих пор все еще не создали научной концепции этого явления. Я думаю. что не понимая по-настоящему природы надежды, мы не сможем понять жизненный путь и переживания ни одного человека. Мою психологическую теорию надежды я подробнее излагаю в другой книге («Психология успеха»). Поэтому здесь я излагаю ее только в общих чертах.

Иметь надежду – означает надеяться на что-либо: надеяться получить какую-то ценность, внимание и уважение людей и т. п… Люди надеются достигать определенных целей, удовлетворять свои потребности. Но что значит «надеяться»? Я думаю, что надежда и психический процесс ее переживания («я надеюсь», «он надеется» и т. п.), включают в себя следующие компоненты: 1) образ определенной цели или группы целей; 2) определенные потребности и мотивы, которые могут быть удовлетворены только при достижении этих целей, с их помощью; 3) ожидание того, что поставленная цель будет достигнута и соответствующие потребности будут удовлетворены.

Я полагаю также, что как только человек выдвигает перед собой определенную цель. у него появляется надежда на ее достижение. Надежда – это ожидание удачи, успеха в достижении определенных целей. Игрок надеется на победу и идет на соперничество с другими. Я могу надеяться, что другой индивид меня не обманет, и решают осмелиться на сотрудничество с ним. Многие наши решения и выборы связаны с надеждами. У каждого человека на каждом этапе его жизненного пути имеется целая группа надежд. Каждая надежда – это когнитивно-эмоциональный блок личности.

Если судить по результатам танатологических исследований, то главная надежда умирающих людей связана с тем, что им, может быть, есть спасение, т. е. что их жизнь может быть сохранена. Э. Кюблер-Росс отмечала, что независимо от того, какой болезнью страдают люди и какими адаптивными механизмами пользовались, до последнего момента они сохранили какую-то форму надежды. Те из пациентов, которым сообщали о своей предстоящей фатальной смерти, не оставляя место для надежды, никаких шансов на спасение, реагировали самым худшим образом. Они до конца не могли простить того человека, который в такой жестокой форме сообщил им эту новость. Другие же сохранили ту или иную форму надежды, и в этом – одна из заслуг работавших с ними психологов.

Эту свою надежду на жизнь они связывали с новыми открытиями в медицине, с новейшими лекарствами. Некоторые ждали чуда, а именно: чудесного вмешательства Бога. Были и такие, которые все еще надеялись на то, что врачи путали свой диагноз с диагнозами других больных. Некоторые ждали естественно наступающей ремиссии[48]48
  См.: Kubler-Ross E., op. cit., p. 263–265.


[Закрыть].

Как мы видим, общая надежда принимает различные конкретные формы в зависимости от того, с каким конкретным (воображаемым!) «предметом» или явлением она связывается.

Танатологи, как я думаю, единодушны в том, что надежду умирающего следует поддержать, какую бы иррациональную форму она ни принимала.

§ 2. Возможно ли утешить умирающего?

Что такое утешение? В психологическом смысле утешение – это замена того, что человек потерял, чем-то другим, равноценным. Утешение или самоутешение – это процессы использования психологического механизма замены (субституции). Причем в реальной жизни наблюдаются самые разные варианты утешения. Рассмотрим некоторые из них.

1) Непосредственным и полным утешением я называю тот вид этого явления, когда индивид Р потерял ценность Ц₁, и ему удалось взамен получить Ц₂, причем Ц₂ = Ц₁. Утешить человека могут он сам (самоутешение) или другие люди (это уже алло – или гетероутешение).

2) Сверхутешением я называю тот процесс замены потерянной ценности Ц₁ такой ценностью Ц₂, когда Ц₂>Ц₁ (превосходит потерю).

3) Недостаточным утешением я называю процесс замены Ц₁ такой ценностью Ц₂, которая меньше Ц₁ (Ц₂<Ц₁).

4) Отсутствие утешения: индивид потерял Ц, но взамен ничего не получил; отсутствие компенсации.

5) Отложенным и предвидимы утешением можно назвать такой процесс замены потери (привации и депривации), когда человек теряет Ц₁, и ему обещают через определенный интервал времени предоставить Ц₂ (в одном из описанных только что варианте). В этом случае у личности возникает надежда на компенсацию и ожидание такой компенсации. Ясно, что подобное утешение. как защитный механизм, неравноценно непосредственному утешению.

При утешении внимании познавательные процессы человека получают иную направленность. Это еще предстоит исследовать.

Я думаю. что полное утешение умирающего или невозможно, или возможно лишь в редких случаях. Ведь если для человека собственная жизнь – самая высокая ценность, то чем можно заменить такую ценность?

Утешить умирающего можно тем, что у него имеются дети, внуки и другие родственники, и это реальное утешение. Но полное ли оно? Можно сказать, что нет. Утешить человека можно и тем, что он оставил хорошее творческое наследие и доброе имя и т. п. Но и это нельзя считать полноценным утешением.

По-видимому только вера в жизнь после смерти может по своим возможностям приблизиться к уровню полноценного утешения.

§ 3. Атрибутивный подход к утешению по поводу смерти и умирания

Проблему утешения, как я думаю, можно плодотворно использовать исходя из принципов теории атрибуции, тем более – из принципов объединенной теории атрибуции-диссонанса, которую я предложил в одной из своих последних работ[49]49
  См.: Налчаджян А. А. Атрибуция, диссонанс и социальное познание. М.: «Когито-Центр», 2006.


[Закрыть]. Какие факты о смерти и умирании позволяют нам сделать предположение о возможности применения в этой области теории атрибуции?

Речь идет о следующих явления:

1) Некоторые из умирающих больных людей пытаются найти смысл в своих страданиях и близкой смерти. Но что значит искать и найти смысл? Это скорее всего означает приписывать (атрибутировать) такой смысл страданию, смерти и т. п., каким эти явления не обладают. Ну, какой смысл могут иметь страшные боли, которые ощущают смертельно больные раком люди? Такому страданию можно только приписать смысл.

2) Нередко люди пытаются приписать смысл смерти другого человека. «Он умер для того, чтобы…». Это психо-логическая формула атрибутивного мышления. Сам же умирающий в большинстве случаев не желает и не намеревается умереть.

То, что при оценке смерти и умирания, при попытках осмысления и объяснения этих явлений, люди часто пользуются атрибуциями, не вызывает сомнения. Мы видим в этой сфере жизни людей как самоатрибуции, так и гетероатрибуции.

Как жизни, так и смерти можно приписать как общую, так и специфическую ценность. Поэтому и атрибуции в психо-логическом отношении могут быть весьма разными.

В связи с этим уместно, в свободном переводе, привести следующую мысль В. Франкла, психолога-экзистенциалиста. – Что мы можем ответить пациенту, который спрашивает нас о смысле жизни? Вряд ли врач может ответить на данный вопрос в общих терминах, поскольку смысл жизни меняется от человека к человеку, изо дня на день, от часа к часу. Поэтому важен не смысл жизни вообще, сколько специфический смысл жизни человека в данный момент[50]50
  Приводится по следующей книге: Death: The Final Stage of Growth. Ed. by E.Kubler-Ross. Englewood-Cliffs (N.J.), 1975, p. XVII.


[Закрыть].

Точно так же можно атрибутировать смерти как общий смысл (это «смысл» смерти вообще), так и смысл смерти данного конкретного человека в данный момент и в данном месте.

В чем смысл умирания, и имеет ли данный процесс имманентный (т. е. внутренне присущий ему) смысл? Я думаю, что ни природа, ни «Бог» и другие «сущности», не вложили специфический смысл в умирание и смерть человека. (Обратное предположение было бы выражением телеологизма и фатализма). Это мы приписываем им смысл, поскольку всякое бессмысленное явление угнетает нас и остается непонятным.