Текст книги "Дневник лесного янгире"

Мертвец в лесном море

Валежник хрустел под кроссами, разлетаясь на куски. Я шел вдоль лесной дороги. В ушах – наушники. В руках нож – бабочка. Для священных грибов было еще рано. За утро я нашел лишь три серо-фиолетовых организма.

Кто-то крикнул из чащи:

– Мальчик! Мальчик!

Обернувшись, я увидел престарелого мужчину с седой бородой в дождевике. Останавливаюсь и вытаскиваю из уха наушник.

– У тебя позвонить будет? —спрашивает он.

– Вы заблудились?

– Нет. Я грибы искал…

– Я тоже. Не сезон еще…

– Уж точно… -почесал голову старик и добавил. -Покойник тут.

– Что?

– Труп…

– Какой ещё труп?

– Здесь в ста метрах… Не веришь? Нужно позвонить, вызвать полицию.

– Покажите тело.

– Знаешь, парень. Это будет не самым приятным зрелищем… Бедняга пролежал на земле без признаков жизни не одну неделю… И он далеко не в лучшем виде…

– Я хочу посмотреть.

– Ну я предупреждал… Идем!

И мы двинули к телу.

– Лучше бы я с утра сегодня в собез уехал. Дёрнул же меня чёрт пойти в лес за грибами… -говорил старик. —Не люблю я трупы. И видно, парень был молодой. Как же так. А знаешь… Снился мне сон ночью… Ты сам парень, в сны веришь?

– Не знаю.

– Снились мне черви… Такие знаешь, большие жирные трупные черви. Ненавижу их! И какого черта я сюда вообще забрел. Здесь ничего нет, кроме трупа… Надо было мне из дома брать велосипед и в Елино… Там места богатые… В прошлом году корзину белых оттуда принес.

– Елино… Елино… -повторил я. —Что-то знакомое.

– Деревня мертвая в лесу этом.

– Почему мертвая?

– Потому что никто там не живет. Всех, кого я там знал, умерли.

– И далеко она отсюда?

– Часа два будешь идти…

Мы выходим на опушку.

– Ну вот и покойник наш… -говорит дед.

Я смотрю на тело. Кожа серая и начинает разлагаться. Плоть уже вовсю едят черви. В стороне от трупа валяется винтовка с прицелом. Узнаю её. Бросаю взгляд на лицо. Зеленая чёлка. В памяти всплывает флэшбек, когда я видел этого персонажа ещё живым. С хищным блеском в глазах и румяной кожей. Когда он держал в руке убитую лису.

– Моль зеленая… -произношу я, вытаращив глаза и присаживаясь над телом.

Живот у него разодран.

– Судя по всему, свиньи дикие напали. Ты парня знаешь? —спрашивает дед.

Смотрю, как по лицу из глазницы ползет паук. Улыбаюсь. И это было впервые за день. Чувствую приступ невообразимой радости. Я не испытывал радости с тех пор, как Сун добавила меня в ЧС. Ничего не могу с собой поделать. Эмоции бьют через край. Дедушка с сигаретой в зубах, удивленно смотрит на меня.

– Что с тобой?

Я продолжаю дико улыбаться. Наверное, именно так выглядят пациенты в психиатрических лечебницах, когда им протягивают наркотики. Еле сдерживая хохот, достаю из кармана айфон и протягиваю пенсионеру.

Жестокий Пьеро

3 августа. Низкие серые облака плывут по голубому небу. Я подтягиваюсь на турнике и считаю:

– Пятьдесят четыре, пятьдесят пять…

По шее течет пот. Мышцы напряжены. Плечи стали еще шире.

– Пятьдесят шесть…

Сегодня у моей Сун был день рождения. Я понимаю, что не могу прожить этот день, не поздравив её. Что же делать? Вконтакте я у неё в ЧС, а ни в каких социальных сетях она больше не сидит. Номера телефона её я не знаю.

– Пятьдесят семь, пятьдесят восемь… -пытаюсь я перехватить дыхание.

И тут вспомнил, что в закладках у меня остался пароль от её страницы. Я поклялся, что больше никогда не воспользуюсь им. Я прекрасно понимал, что это подло и низко. Но, у меня не осталось других вариантов.

– Пятьдесят девять…

Она сама меня вынудила на такие крайние меры, ведь это единственный способ пробить, что она будет сегодня делать и будет ли отмечать свою днюшку. Спрыгиваю на землю и захожу в её профиль. Быстро листаю историю переписки со Стасом, пока иду домой. Читаю самые последние сообщения:

vk.com

Стас Левин 10:04

С днем рождения родная! Я хочу поздравить тебя с днем твоего рождения.:з Мне хочется пожелать тебе счастья…

Ну и дальше поцелуйчики, сопли, слюни и прочий ванильный романтизм. Я не стал читать.

Sun Kwon 10:23

Спасибо родной. Встретимся сегодня в Chesterfield. После семи собираемся, сможешь из офиса пораньше уйти?))

Стас Левин 10:25

Отпрошусь, куда они денутся. У моей любимой день рождения. Кого решила позвать? Кто будет?

Sun Kwon 10:28

Будут одни подружки. Девочки с художки.

– И я буду, придурок! —произнес я вслух в пустоту.

В Chesterfield мы не раз выступали с коллективом Милонова на корпоративах. Там 3 зала. Два малых и один большой. В каждом по ди-джею с танцполом и сценой. Я всех там знал.

Дома я замутил в шейкере протеиновый коктейль и добавил туда земляники. Пока его пил, ради любопытства, решил на телефоне пройтись вверх по переписке Сун и Стаса. Натыкаюсь на такие сообщения:

Sun Kwon 13:24

Вечер в ту субботу был волшебным…))

Стас Левин 13:27

Но волшебства будет больше, если ты наконец решишься… И мы будем заниматься не только петтингом.

Sun Kwon 13:28

Совсем скоро милый. Совсем скоро…

Стас Левин 13:30

Я был счастлив, что ты позволила мне спуститься и попробовать тебя там…

Сун отправила в ответ краснеющий смайлик, а Стас продолжил:

Жаль только что я не смог найти твою маленькую кнопочку…

Sun Kwon 13:44

Ничего страшного. Я дам тебе навигатор в следующий раз.)

Я опускаю телефон и понимаю, что дело плохо и у меня остается все меньше времени завоевать девушку. Хотя факт того, что пухляш не смог найти у неё точку G, меня развеселил. Но теперь мне нужно действовать как можно скорее.

Я буду дерзок.

Никаких правил.

Победа любой ценой.

Я допил коктейль, вышел из Вк и начал собираться. На вечеринку, на которую меня собственно никто не звал, я надел адидасовскую кофту и красные треники. До города добирался зайцем на автобусе и купил на вокзале у армян букет алых роз. Мне еще хотелось купить девушке что-то из мягких игрушек, но денег больше не осталось. Впрочем, я понимал, что это не так важно. Ведь я подарю Сун не только цветы… Я подарю ей сегодня настоящие эмоции!

Вечером в кафэ «Chesterfield» довольно людно и душно. Я захожу в большой зал и вижу Сун и её компашку в самом углу у барной стойки. Их всего семь человек. Они веселятся и киряют шампанское. Играет хаус. Светят неоновые стробоскопы. Я с букетом роз в руках, направляюсь в гримерную. Меня никто не замечает. Я прохожу и смотрю на Сун. Всё происходит как в замедленном кино. Она в темном платье. На лице – улыбка. Гости лезут к ней с поздравлениями. Её глаза блестят.

Мне захотелось быть на её дне рождении в образе, когда я впервые узнал о её существовании. Когда мне впервые сломали нос. Когда у меня был на лице грим печального любовника. Депрессивного меланхолика. Грустного и мечтательного музыканта по имени Пьеро.

Когда я захожу в гримерную, девочка, что выступала на вечере в номере с танцами, стояла без лифчика. Размер – нулевой. Я извинился и прикрыв глаза рукой, сказал, что не смотрю. Она вспомнила, что я выступал с ней в одной программе, махнула рукой и продолжила спокойно переодеваться, готовясь к следующему номеру. К счастью, Жанна, которая гримировала меня на концертах, была тут. Нос у неё проколот, волосы завиты в кудряшки.

– Алекс, что ты тут делаешь? —спросила она.

– Не важно… -сажусь я за стол гримерки.

– У тебя выступление? Милонов мне ничего не говорил…

– Я до осени взял перерыв. У меня дела… Слушай, Жанна, мне нужно тебя кое о чем попросить…

– Хм… Что ты хочешь?

– Мне нужны твои скиллы по гриму.

Жанна сделала как надо. Профессионал своего дела. Из гримерной я вышел в образе персонажа французского ярмарочного театра. Белый цвет лица. Черные брови и губы. Образ Пьеро не совсем каноничен и было что-то в нем не печальное, а скорее злое. Я заглянул к ди-джею по имени Пауль и попросил его поставить минус, когда я дам ему знать и только потом подхожу с букетом роз к столику Сун и её гостей. Девушка, увидев меня, обомлела от неожиданности. Наверное, в её голове закрутились вопросы, как и откуда я всё просек. Стас, вылупив на меня свои белки, произнес:

– Опять этот юродивый…

– Добрый вечер, дамы и господа… -произнес я.

– Тебя кто-то звал? —грубо спросил Стас.

– Я и не собираюсь присоединяться к вашей компании. Я просто хотел поздравить с днем рождения свою подругу и просто замечательную девушку… Так что заткни пасть!

Я щелкнул пальцем и в зале заиграла музыка. Все вышло так, как я попросил Пауля. Я запел в микрофон:

 
No one knows what it’s like
To be the bad man
To be the sad man
Behind blue eyes
And no one knows
What it’s like to be hated
To be fated to telling only lies
 
 
But my dreams they aren’t as empty
As my conscience seems to be
I have hours, only lonely
My love is vengeance
That’s never free
 

Захлопал весь зал, даже другие столики. Не отреагировал только Стас. По блестящим, похожим на яркие огоньки, глазам Сун, было заметно, что ей очень понравилось. Её недовольный парень встал со своего места и ринулся ко мне.

– Почему ты преследуешь мою тян? Что ты хочешь?

– Угомонись, шаверма! —я нагло взял со стола его бокал шампанского и залпом осушил его.

– Я не понимаю, ты что, бессмертным себя считаешь?

– Оу! А ты мне что-то можешь сделать? – и я вижу, как он начинает жариться под моим взглядом.

Стас задумался, кусая губы от злости.

– На свежий воздух пойдем?

Я без лишних разговоров двинул к выходу. Стас за мной. Уже на улице он у меня спросил:

– Ну и?

– Мне нравиться твоя девушка, кусок сала. Тяку я по ней. Так понятно? Врешь уже мне. Любой бы на твоем месте меня уже изуродовал. Чего ты ждешь?

Я смотрю пухляшу в его гребанные глаза. В зрачки. Они расширились, а губы задрожали мелкой дрожью. Я решил подлить масла в огонь.

– И кстати, раз мы одни, хотел тебе кое-что сказать, та самая кнопочка у девушки, ну, красная зона, которую ты не мог найти… – я прикладываю к губам два пальца и высовываю язык, намекая на кунилингус. -Скорее всего, ты внизу искал, а она как правило – выше…

И он ударил. Не стерпел от меня в свою сторону, пошлого жеста. Прямо в морду. Было ощущение, что он собрал всю волю, всю злость в этот удар. Но он все равно вышел так себе. Даже кровь не пошла.

– Вау! Готов поспорить, это был первый раз, когда ты ударил человека… -говорю я.

– Ты не человек, ты животное!

Толстяк ударил снова. Удар, как и в прошлый раз, был не сильный. Я сказал:

– Ты бьешь, как тёлка… Сколько весишь?

– 118. Твое какое дело, мразь?

Я достаю из кармана лезвие и подношу его к лицу.

– С таким весом и ничего не можешь… Все нужно делать самому? —сказал я и провел лезвием по брови.

Брызнула кровь. Красное заливает глаз.

– Что ты делаешь? —опешил Стас.

– То, что должен был сделать ты. —смотрю я на толстяка и улыбаюсь, а по моей белой коже стекает кровь.

Выбежала Сун и вытаращив глаза, произнесла:

– Что тут происходит?

– Он поехавший! —говорит Стас.

Девушка подошла ко мне и схватила руками лицо. Я незаметно спрятал лезвие обратно в штаны.

– Господи, сколько крови… Стас, ты думаешь головой? Что ты ему сделал?

– Но… Это он сам лезвием себе лицо порезал!

– Что ты за дичь несешь, Стас!

– Я серьёзно! Я ударил его… Но… Он меня вынудил. Но кровь…

– Что на тебя нашло? Зачем так опускаться и применять насилие?

– Ты выпила лишнего! Слушай, мне надоело… Я не собираюсь тебе ничего объяснять.

– Прекрасно…

– Я сейчас пойду на последнюю электричку и больше к тебе не приеду, ты подумала?

– Как хочешь…

Когда девушка стояла и смотрела на мою рану на брови, я показал фак Стасу так, чтобы она не увидела. Тот плюнул на землю и ушел прочь. Мой план удался.

***

Когда я и Сун ехали на такси сзади, я спросил у неё:

– Не жалеешь?

– Я не знаю… Я ничего не знаю…

В квартире, Сун первым делом побежала к аптечке за бактерицидным пластырем для меня.

– Батя твой дома?

– В психушке… Лечится.

– Черт. —сказал я и прошел в комнату.

Присел на диван. Ко мне на колени запрыгнул кот по имени Ято. Он смотрел на меня единственным оком, будто гипнотизировал. Я погладил его рукой и он замурчал.

– Хола, Бездомный Бог… Скучал? Тебе нравиться…

Вошла Сун и произнесла, увидев меня с котом:

– Смотри-ка, он редко, когда идет на руки… Ты ему нравишься…

– И он мне тоже… Я люблю животных… Это не люди!

– Не понимаю, что нашло на Стаса… Он всегда был таким добрым и тихим. Мухи не обидит.

– Наверное, ему не понравилось мое пение.

Она мажет мне йодом порез на брови и спрашивает:

– Не больно?

– Не-е-ет. У этого парня и правда кулак у девочки…

– Помолчи… И как он так мог тебе порезать бровь. Может перстнем задел, у него на правой – перстень Кисаме из Наруто.

Я смотрю на неё, не отрывая взгляда.

– У тебя ресничка упала, можешь загадать желание… -прошептал я.

Девушка подула на разбитую бровь, залепила рану пластырем и посмотрела на меня. Наши глаза встретились. Мы так близко. Её щеки покрылись румянцем. Я обнял её за плечи и не дав ни единого шанса вырваться, поцеловал. Причем действовал так уверенно и даже нагло, что девушка просто замерла в моих объятиях.

– Нет… -сорвалось с её губ.

Губы были холодные и нежные. Я открыл глаза и снова заглянул в её. В них можно было утонуть. Не в силах сдержаться, вновь целую её в губы и мы падаем на кровать. Сун перебирает мои волосы, её глаза закрыты, она вся отдалась вздохам. Я целую её подбородок и шею. Всё происходит на фоне её рисунков с плакатами аниме. Бездомный Бог смотрит на нас с пола, пока я в гриме Пьеро, осыпаю её грудь поцелуями. Мы горим как огонь. Но как только я опускаю руку ей под платье, наша игра кончается. Очнувшись от грез, она громко говорит:

– Я не могу…

– Но мне хочется, чтобы ты была моей вайфу.

– Но я никогда… -девушка привстает с кровати начинает поправлять платье. —Знаешь, тебе лучше уйти сейчас. Наверное, я переборщила с шампанским сегодня.

– Алкоголь ударил в мозг? Может, ты жалеешь о том, что произошло?

– Ни о чем я не жалею. Я устала за сегодня, пожалуйста… Уходи. Мне нужно побыть одной. У меня болит голова, серьёзно…

– Спокойной ночи. —говорю я и ухожу из комнаты.

***

На улице было темно. Я шел мимо многоэтажек и курил Winston, наслаждаясь ночной прохладой. Внутри играли гормоны. Мысли в голове путались. В одном из дворов, я услышал знакомый голос:

– Я скучала, Пьеро!

Оглядываюсь и вижу на детской площадке Летту. Девушка одиноко крутилась на карусели и жевала Orbit. Осмотревшись по сторонам, подхожу к ней ближе.

– Чё ты тут чилишь одна? —спрашиваю.

– Думаю… -говорит девушка, у неё на щеках потекшая тушь.

– О чем?

– О вечном… Что за клоунаду ты устроил? Зачем грим? Шифруешься? Зря. Я тебя сразу узнала.

– У тебя что-то случилось?

– Какое тебе дело? Ты бросил меня. Не отвечаешь, не звонишь… Сменил номер… Уехал из города.

– Ты прекрасно знаешь, по какой причине.

– Знаю. Ян поклялся, что уничтожит вашу с Шульцем, жизни. Напряг полгорода. Вы – звезды…

– Как это мило. Ты что-то от меня хотела?

– Да. —надула шар из жевательной резинки девушка, и тот громко лопнул. —Проводи меня до дома.

– А ты сама дорогу не знаешь?

– Знаю. Но меня в подъезде поджидает один чепушило… Мы с ним были в дет доме. Он не в адеквате. Кидается на меня. Смотри, что сделал… -девушка задирает кофту и показывает синяк под грудью. —Он меня ударил…

– Вот сука… Идем.

Когда мы поднимались на лифте, Летта мне сказала:

– Когда то он был нормальный, ну до того, как перешел на эту дрянь… Мы с ним мутили. Но потом… Он просто чекнулся. Такой агрессивный стал.

– А что ему надо от тебя?

– Он хочет возобновить отношения… Но начерта мне этот идиот… Подожди… -девушка тянет руку к пластырю на брови. -Ты уже сегодня с кем-то подрался?

– Нет… Это я сам.

– Что ты несешь? Господи… У тебя из-за меня одни неприятности… -мотает она головой.

Двери лифта открываются и не успеваем мы выйти, как появляется «бывший» парень Летты. Глаза навыкат. Тощий, как глиста. В футболке «Кровосток» и в черной панаме. Типичный представитель быдла.

– Вернулась, шаболда? И что за клоун с тобой?

Я замечаю, что у парня нет передних зубов, прямо как у панка.

– Ты себя в зеркало видел? —говорю я и резко бью ему прямо в морду.

Обрыган падает, обливаясь кровью. Одного сильного удара хватило, чтобы выключить его. Не зря я тренируюсь. Мы выходим из лифта.

– Нормально ты ему зарядил. —говорит Летта.

– Пустяки. Он ведь был вхлам…

– Но он не под алкоголем…

– А под чем?

– Клея нанюхался…

Я снимаю с головы парня панаму, которая мне понравилась.

– Заберу в качестве трофея. —и убираю её в карман.

– Слушай, спусти его пожалуйста ниже, чтобы соседи не увидели. Не хочу, чтобы они мне высказывали потом, какие ебанаты у меня знакомые.

Я схватил обрыгана за ноги и потащил вниз. Он что-то кряхтел, пока его голова болталась по ступенькам. Когда-то к любой форме насилия я относился с отвращением. Но теперь мне это даже нравится. Когда я спустил парня на два этажа ниже и бросил его тело около мусоропровода, где ему самое место, Летта произнесла:

– Спасибо, Алекс… Что бы я без тебя делала. —и подходит ближе.

– Купи себе перцовый баллончик. Говорят помогает… Я ведь не всегда смогу помочь. Да и когда-нибудь этот кусок дерьма очнется… -пинаю бездыханное тело кроссовком.

– А ты жестокий, Пьеро… -говорит на это Летта.

– Нет… Просто группу «Кровосток» не люблю.

– Ты железо тягаешь? Это заметно… -девушка гладит рукой, плечи.

– Есть немного…

– Не хочешь зайти ко мне? —она кладет руку на мой детородный орган и начинает гладить. -Мне хочется тебя отблагодарить.

– Нет, я наверное пойду…

– Куда ты спешишь?

– На электричку. Мне надо ехать домой…

– Какие электрички в это время? Уже поздно… Ты опоздал…

– Наверное, ты права.

– Пойдем ко мне, посидишь до утра…

В её комнате горит красный неон. В углу стоит камера Sony на штативе. Модель крайне устаревшая, но с хорошим объективом. Девушка включает песню Окси «Безумие» на музыкальном центре.

– Чем ты тут занимаешься? —спрашиваю я, подойдя к штативу.

– Я же говорила, что собираюсь стать стримершей… -говорит она и щелкает кнопку на старенькой Sony.

– И что ты обычно стримишь?

Она толкает меня и я падаю на диван. С её соблазнительных пухлых губ слетает:

– То, что правит миром… – она опускается на колени и стягивает с меня красные треники, вместе с боксами.

Её язык – это что-то за гранью. «Будто она совершенно беззубая…» -доносится из музыкального центра.

– Летта… Я не могу. У меня есть… -но потеряв всякий контроль, замолкаю.

Она такая чувственная и страстная. Летта снимает кофту и трусики и садится верхом. Сильно меня сжимает. Кричит: «Не останавливайся, ещё, не кончай раньше меня.»

***

Я ехал на электричке, забравшись на крышу и слушал в телефоне Дельфина. Мне приходит сообщение от Сун:

vk.com

Sun Kwon 04:33

Я не знаю, но кажется, в моем животе запорхали бабочки… Я всю ночь думала о тебе и мне кажется, я тебя люблю…

Когда я прочитал эти строки на телефоне, мне стало дурно. Что же я за подлец? К глазам поступила влага. Мне хотелось скрыться от этого мира. Он приносит только ненависть и страдания. Мне не хотелось больше оставаться в нем и я решаю хотя бы не надолго окунуться в море деревьев, спрятавшись там. Только лес мне может помочь успокоиться. Он всегда помогает и когда-нибудь я уйду в лес навсегда. Здесь на опушке, была большая развесистая ель, у которой я часто читал книги, спасаясь от солнца и дождя. В её тени не росла даже трава. Когда я пришел к ней, то ударил по её мощному стволу с такой силой, что костяшки кулака вмиг окрасились красным. Кожа слезла, появились шишки. Глаза наполнились слезами. Я бью снова и снова. Кровь брызжет на дерево. Но мне не больно. Мне лишь горько.

Мне не выносимо горько осознавать, что в глубине души, я тварь…

И мне нет оправдания…

Свидание в заброшенном парке

– Что-нибудь случилось? —спрашиваю я у Шульца, поднимая штангу к подбородку.

По шее течет пот. Мы в гараже. На улице идет дождь. Шульц в черной компрессионной футболке с длинными рукавами. Он только что с пробежки и решил заглянуть ко мне.

– Кое-что… -говорит он.

– Выкладывай.

– Ко мне приходил участковый… Паша, с погремухой такой – Татарин. Может, знаешь? На внешку – полнейший урод. Рыжий такой, длинный и щуплый…

– Ну вроде видел пару раз. В соседнем дворе живет. Лучше смотреть на сварку, чем на его рябое лицо. Я с ним не знаком… И чё ему надо?

– Я без понятия… Соседи передали. Я в этот момент на пробежке был. Мне кажется, его подослал Ян.

– Смысл?

– На войне все методы хороши… Ты с ментами когда-нибудь дело имел?

Я призадумался и вспомнил. Детство. Полиционер с проституткой в лесу. Я в карнавальной маске попадаю ему из рогатки камнем в пах. Следующим, что я вспомнил, был случай, который произошел со мной на вечеринке, организованной Милоновым, для сына своего хорошего приятеля. Мероприятие проходило в местном кафэ-баре. Все были порядком под градусом. Я дрыгаюсь с микрофоном на танцполе под «Стыцамена» и у меня мокрая от пота челка. Я только начинал тогда зарабатывать деньги на выступлениях, поэтому всегда сильно волновался. А чтобы хоть как-то усыпить волнение, я принимал алкоголь и часто перебарщивал. В какой-то момент я танцую и вижу, как за длинным столом, одна из женщин, с синими волосами, собранными в хвост, мне подмигивает и как-то странно намекает, слизывая эскимо на палочке. Выступив, я спрыгиваю со сцены в зал и вставив в зубы сигарету, ухожу в туалет. Когда я там, со спущенными брюками, уринирую в унитаз, затягиваясь табачным дымом, в туалет заваливаются две женщины. Их не смутило, что туалет был только для мужчин. Обе громко и истерично смеются. Оглядываюсь на них. Одна была полненькой дамой бальзаковского возраста в колготках в сетку, другая оказалась той самой, из зала, с синими волосами.

– Оу блядь… -говорит она и обращается к полненькой. —Вика, закрой дверь!

Я стою со спущенными штанами и смотрю на изрядно выпивших женщин. У синеволосой, карие глаза слегка косят. Она начинает подходить ко мне и петь словами из «Стыцамена»:

– Не надо стесняться…

Когда мы ехали в автобусе с Милоновым после вечера, он мне сказал:

– Ты хоть понимаешь, чего ты натворил?

Я хлопал на продюсера невинными глазами и искренне не понимал что такого в том, что я решил поразвлечься с двумя такими зажигательными дамами.

– Эту синеволосую вообще-то Лерой зовут! А та пухлая с ней… Её кажется зовут… -щелкает пальцами продюсер, вспоминая имя милфы.

– Вика. —говорю я.

– И эта Вика – её сестра родная…

– Очень интересно… И что дальше?

– Лера —жена виновника торжества… А он работает в полиции. Это что-нибудь тебе говорит?

– Ничего не говорит. Мне похер.

– Тебе похер, потому что ты дурак… Тебе голову надо лечить.

– Он ничего не узнает… Ну а если вдруг, чё он мне сделает?

– Лучше тебе не знать о том, что он может сделать… Лучше не знать! И о чем ты только думал, придурок! Она же его этими губами целует!

Я улыбаюсь от воспоминаний.

– Чё ты лыбишься? —говорит недовольный Шульц. -Ты не знаешь Пашу… Это такая мразь. За одним моим знакомым, бегала армейка. Он скрывался у дяди, так Татарин его выследил, переписываясь в Вк с профиля какой-то местной давалки и сдал его потом! Как крыса! За это ему одни хорошие пацаны хотели пиздюлей вкатать, а он им 30 граммов гидропоники подкинул. Представляешь? Сидят ни за что теперь!

– Думаешь, Ян подослал своего лакея в погонах, с такой же целью?

– Думаю. И мне это не нравится…

Я откладываю штангу в сторону и мы обнимаемся.

– Будь осторожен… Звони, если что случиться. —говорю ему.

– И ты.

Вставляю в зубы сигарету. Думаю о том, как не сладко живется другу. У него, в отличие от меня, нет у дедушки частного дома за городом, в котором он может скрываться от своих врагов. Ему приходится жить в квартире на полном палеве и каждый раз, покидая логово, быть на чеку, как затравленному зверю во время охоты.

Шульц уже подходит к двери гаража и напоследок говорит:

– А знаешь, у этого членососа сейчас проблемы…

– Да? Какие?

– Папа его в универ определил. Денег не дает, машину вот-вот грозиться забрать…

Я хмыкнул и закурил. Шульц продолжил пробежку, а я, захлопнув за ним дверь, вышел в сад у дома. Дождь уже заканчивался. На горизонте появляется радуга. Я сжимаю кулак и смотрю на ушибы. На сгибе пальцев появились бугорки. Где-то идет кровь. Разбитый кулак ужасно болит, но я принципиально не пью обезболивающее, ведь я это заслужил. У дома проходит дедушка и качая головой, говорит:

– Только и знаешь, что ввязываешься в драки и неприятности. В армию надо тебя…

– Отвали дед, а? Задрал уже на самом деле!

Сплевывая в сторону, нагибаюсь к клумбам с орхидеями, которые посадила мама и у меня появляется идея подарить их Сун. Чем не повод, чтобы встретиться с ней в самое ближайшее время. Увидеть её и обнять, вдыхая аромат волос. Я глубоко вдыхаю воздух, представляя, как она пахнет. Воздух пропитан ею. Все в этом мире было пропитано ею. И это было не реально.

– Не хочешь встретиться? —спросил я у неё по телефону.

– Ты приедешь? Может, погуляем где-нибудь?

Время еще было не позднее. Даже не вечер. Есть огромный риск встретиться со стаей чмырей Яна. Но что не сделаешь ради любви? Спрашиваю:

– Куда ты хочешь пойти?

– Не знаю… Может на стадион?

Я подумал про себя, что там слишком людно.

– Туда мне не хочется…

– В кафэ суши поедим?

– Я не хочу есть.

– Хорошо, что ты тогда предлагаешь?

«Кладбище…» -сказал я про себя и зло посмеялся.

– У нас в городе есть закрытый парк аттракционов. Ты была там?

– Хм… Нет.

– И прекрасно…

Я надел черные очки и панаму, которую отобрал у чела без передних зубов. Сун встречала меня на мосту с электрички. На ней сиреневая рубашка и джинсы Levis. Как только я её увидел, мое сердце забилось быстрее. Было заметно, что она тоже рада меня видеть. Я обнял девушку и поцеловал её в губы. Мое сердце вот-вот разорвется от счастья. Диспетчер что-то громко говорит на весь вокзал, а я продолжаю крепко держать в объятьях и целовать её так, будто мы были годы в разлуке.

– На нас люди смотрят… -говорит она, оторвавшись от моих губ.

– Это тебе… -протягиваю я ей цветы.

Сун благодарит, сияя от радости. Выращенные мамой, орхидеи подействовали на неё впечатляюще. Я беру её за руку и мы уходим. На руке у меня – мотоциклетная перчатка. Чтобы Сун не задавала вопросов про разбитый кулак. На улице пасмурно и кажется что вот-вот пойдет дождь. Мы не спеша, идем по городу и болтаем. Сун рассказывает мне про оволактовеганство, про то, что люди жестоко используют животных, как ресурсы. Что мечтает быть активисткой и вдохновлять окружающих на борьбу с людьми, которые эксплуатируют животных с целью производства одежды и пищи.

– В какой момент ты поняла, что будешь оволактовеганшей? —спросил я.

– Мне было около пяти лет. Мы жили не тут, а в Красноярском крае. У нас было хозяйство… Коровы, свиньи. С одной свиньей у меня были особые отношения. Я наблюдала за ней, кидала ей мармелад, гладила её… Однажды дедушка сказал, что на зиму пора готовить мясо и её очередь пришла. И взял в руки нож. Я плакала и просила его не убивать, но дедушка был непреклонен. Сказал, что без сала будет худо зимой… Я смирилась… Что маленький ребенок мог сделать в такой ситуации? Нарыдавшись, я попрощалась с ней… У неё в этот момент были такие глаза… Мне казалось, что она мне верит, а я её предаю… После этого я твердо решила больше не есть мяса.

– У меня дедушка точно такой же, как у тебя… Ему ничего не стоит убить живое существо. Однажды я видел, как он разделывал свинью.

– Что ты при этом чувствовал?

– Ничего… Просто стоял и смотрел. Мне было всего пять или шесть лет… Но я всегда понимал, что убить животное я бы не смог…

– А человека?

– Думаю да…

– Я пошутила, Алекс…

– Но я сказал вполне серьёзно.

Когда мы с девушкой переходили дорогу, мимо пронеслась красная ауди. В салоне громко играл рэп. Я остановился на месте и посмотрел вслед уезжающему авто.

– Что-нибудь не так? —обернулась Сун.

– Всё так… -сквозь зубы процедил я.

– Ты в лице поменялся…

– Всё в порядке, не волнуйся.

Мы вошли на территорию заброшенного парка аттракционов. Здесь довольно мрачно и тихо, а ведь так было не всегда… Когда-то здесь громко звучала музыка, смеялись дети и улыбались взрослые. Они катались на аттракционах, ели сладкую вату и пускали в небо шарики. Сун произнесла:

– Мы с мамой ходили сюда, когда я еще была личинкой. Она смеялась надо мной, потому что я клоунов раньше боялась до чертиков. Еще я качалась там… -девушка показывает на большую лодку. -А сейчас, мама умерла… Лодка проржавела…

– А клоуны забухали. —добавил я.

Мы забрались в лодку, закрепленную сверху тросом. Когда то этот аттракцион ходил по рельсам, качая и радуя всех желающих. Сейчас же он представляет довольно унылое зрелище. Внутри лодки разбросаны бутылки, презервативы и шприцы.

– У тебя в городе есть враги? —спрашивает девушка.

Я снимаю кофту и кладу её на сиденья.

– Садись… -мрачно говорю я.

– Я жду ответа… -девушка присаживается.

– Почему ты спрашиваешь?

– Иногда странно себя ведешь… Оглядываешься, будто у тебя мания преследования. Ты мне говорил, что уехал из города и поселился у дедушки из-за того, что у тебя проблемы… Ты вляпался в неприятности, да?

– Сун, я не хочу об этом говорить, давай не будем, пожалуйста…

– Может это из-за девушки?

Я снимаю очки и сажусь рядом. Смотрю в её глаза. Её дыханье пахнет мятой.

– Если ты думаешь, что у меня еще кто-то есть. Поверь моим словам, это не так… -провожу рукой по её черной пряди. -Я люблю только тебя… Слышишь?

Сун закрывает глаза и страстно впивается в мои губы. Впервые она целует меня первая. Может, она наконец решилась стать женщиной и хочет, чтобы я стал у неё первым? Осторожно положив её на сиденья, укладываюсь рядом и начинаю играть пуговицами на её рубашке. Расстегиваю одну пуговицу, потом другую. У Сун под рубашкой нет бюстгальтера и я вижу её округлую грудь. Размер у девушки маленький, но идеальный. Грудь равномерно полная внизу и вверху. Соски заострены и смотрят вперед. Я закрываю глаза и прижимаясь к девушке, вдыхаю её аромат. Её сердце бьется так быстро. Я начинаю ласкать ей грудь, целовать её шею. Её дыхание участилось. Наши глаза закрыты. Медленно опускаю руку и расстегиваю её Levis.

– Нет… Только не здесь. —она рукой останавливает меня.

– В смысле? —я открываю глаза.

– Я не хочу заниматься этим здесь… – девушка присаживается и поправляет волосы.

– Но почему? Здесь же никого нет.

– Не в этом дело… В первый раз хочется чего-то особенного, понимаешь? – она кивает на разбросанные использованные презервативы на полу.

– По ходу понимаю. —говорю я и чмокаю девушку в спину. —Мы что-нибудь придумаем…

Сун застегнула рубашку и достала из кармана шоколадку.

– Будешь?

Я машу рукой в знаке отказа и вставляю в зубы сигарету. Моросит дождь. Девушка кусает шоколад, а я смотрю на неё и пускаю дым. Между нами возникает неловкое молчание. Но оно длится не долго. Сун говорит: