Текст книги "Дневник лесного янгире"

Мажор без головы

.Просыпаюсь от звонка на телефон, который лежал у кровати. Прищурив оба красных глаза, вижу на экране номер Шульца. Когда говорю традиционное «алло» в трубку, тот мне отвечает:

– У меня гаш убойный… Ян поделился. Есть желание прогуляться?

Немного подумав, я сказал сухими после сна, губами:

– На улице дождь…

– Посмотри в окно, всё, проссалось. Радуга встала.

– Уговорил…

– На пустыре через час. Если что, звони.

Почесывая в трусах детородный орган, который с утра уже начинает «просыпаться» вместе со всеми другими органами, подхожу к столу и включаю ноутбук. Когда я пью минеральную воду из литровой бутылки, то узнаю из сети, что хозяйка потерявшегося хаски, нашлась уже ночью. Девушка отписалась, что обнаружила своего питомца благодаря моему посту в группе и добавила, что её дочь, 6-ти летняя Дина больше не плачет и передает мне сердечное спасибо. От утренних новостей, у меня резко повышается настроение. Я быстро одеваюсь в школьную форму, накидываю на плечо рюкзак и ухожу на встречу с Шульцем. Погода на дворе стоит ясная и солнечная.

На пустыре, он мне говорит:

– Ну ты вчера выдал… Алекс, из-за какой-то шафки, ты портишь отношения с таким поцом, как Ян.

– Я не хочу об этом говорить. И вообще, твой друг мне не понравился…

– Ян мне сказал тоже самое, когда ты покинул его тачку!

– Да плевать мне, что этот имбецил обо мне говорит или думает… -завожусь я и перехожу на повышенные тона.

– С такими, как он, не нужно ссориться. У него знаешь, какие друзья в нашем городе…

– Да срать мне на этого пидора, Шульц.

– Батя у него прокурор! —друг тоже повышает голос.

– И наверное, такая же гнида, как и он. Волк в овечьей шкуре… Корчит из себя закон, а сам по уши в криминале! Отвечаю! Хотя таких мразей с волками сравнивать —такое себе… Волки благороднее этих уёбков в разы!

– Как бы там ни было, знакомство с такими, как ты выразился, уёбками, как Ян, иногда бывает выгодно…

– Он относится ко всему живому, как к дерьму… И люди для него – хуй на блюде!

– Ты чушь моросишь, бро…

– К тебе кстати он тоже относиться не лучше… А ты говорил, что Милонов – пидор… Вот такие как твой Ян – пидор, а Милонов лишь накрашенный мудак, не больше…

– Закроем тему…

– Бульбулятор принес?

– В сумке…

В 90-ых годах на пустыре, где мы собирались дуть, строился родильный дом. Но как у нас обычно в стране бывает, фундамент залили и стены поставили, но тут совершенно внезапно пропали из бюджета деньги и проект решили на время прикрыть. Стройку заморозили и теперь вместо учреждения, где появлялись бы новые люди, на заброшке, расписанной граффити, собираются толпы малолеток, наркоманов и алкоголиков. А каких-либо планов по дальнейшему строительству не предвидится в ближайшее время. Не дострой так и останется помойкой. Атмосфера тут довольно мрачная.

Я затянулся дымом из бульбулятора и подержав его в легких десять секунд, выдохнул и прокашлялся.

– Откуда гаш? —спросил я осиплым голосом.

– Афганский… -ответил довольный Шульц. —Ян говорил, что чистяк, без примесей…

На глазах появились слезы. Я долго кашляю, а Шульц в это время заправляет свою дозу. Я отхожу в сторону.

– Чувствую, кого-то сегодня сильно накроет… -говорит он и поджигает содержимое наперстка на бутылке.

Смахнув слезы с лица, смотрю на стену заброшки и вижу граффити, которое однажды уже попадалось мне на глаза. На кладбище. На могиле Свинобуля. Большой фиолетовый глаз с иероглифами вместо зрачка.

– Что бы это могло значить? —подумал и сказал я вслух одновременно.

– Ты о чем, бро? —выдыхает Шульц.

– Об этом граффити. Я уже однажды видел похожий рисунок на этот. Раньше везде по городу рисовали свастоны, а сейчас…

– Я слышал кое-что о тех, кто занимается подобным художеством! —парень убирает бульбулятор в сумку и подходит ко мне, уставившись на глаз, который смотрел на нас со стены. —Вернее о тех, кому принадлежит этот символ.

– Кто они? —спросил я, сгорая от любопытства.

– Ты слышал что-нибудь о зверском убийстве на Ленской?

Я киваю, а Макс прикуривая сразу 2 сижки Winston, продолжает:

– Говорят, это дело рук парней из этого движа…

– Что за движ?

– Ты ничего не знаешь? —Шульц дает прикуренную сигу мне.

– Нет… -я затягиваюсь дымом, не отрываясь от граффити.

– Хотя, откуда ты можешь знать, ведь у тебя нет больше друзей, кроме меня… Алекс – одиночка!

– Продолжай про движ!

– Ребята оттуда занимаются чисткой. Носят черный шмот и балаклавы… Что такое ку-клукс-клан знаешь?

– Канешь… -киваю, выпуская сигаретный дым.

– Только парни оттуда преследуют не представителей других рас, а людей, каким-то образом принадлежащим к высшему обществу… Крупно обеспеченных в финансовом плане… Эти птицы у них и находятся под прицелом.

– Да да, тот парень с Ленской, у него был крайне богатый дед, который занимался бизнесом. Имел свой ресторан, или что-то там, хер его знает… Но подожди, у того парня не было головы. Но ведь все говорили, что это самоубийство. Его девушка типа бросила… Даже мать у меня так сказала.

– А ты думаешь, кое-кому наверху выгодна правда? Ты же знаешь не хуже меня, как все устроено… Взять к примеру, такую помойку, как современное телевидение… И здесь никто просто не хочет кипиша. От масс скрывают, что есть такое движение. Что эти группировки орудуют в нашей стране…

– Значит, это было не самоубийство?

– Нет. Не самоубийство… Его силой подложили под колеса поезда…

– Ты уверен, что это не бред собачий?

– Отвечаю, бро…

Я буквально покадрово представил в голове всю картину. Облитый кровью, обезглавленный парень в пиджаке от Versace лежит на рельсах. Вокруг него стоят парни в черных балаклавах и черных балахонах с битами. На плече у главного – нашивка в форме фиолетового глаза.

– Не гуманно… -произнес я.

Связано ли это как-то с Марвэллом? Но он пропал после армии! Он где-то скрывается? Что с ним произошло? —эти вопросы сверлили мне мозг всю ночь. Я сидел на подоконнике с приоткрытым окном, смотрел на звездное небо и думал.

Слышу, как приходит уведомление о сообщение в вк. Подхожу к монитору и вижу:

vk.com

Полина Дотова 02:23

Привет Алекс. Почему продолжаешь игнор? Если не спишь, ответь.

Мне не хочется ничего отвечать этой девушке. Я начинаю листать фотографии с её страницы.

Полина Дотова 02:28

Это всё из-за моей болезни или потому что я…? Ты не переживай, я научусь делать как нужно… У меня опыта и практики мало.

На глаза мне попадается фото с повешенным воробьем, которого я однажды видел в лесу. Неужели Поля имеет к этому отношение? Я вспомнил о её сатанинских аксессуарах, вроде кулона на шее. Если задуматься, то всё сходиться и совершенно не обязательно, убивала ли она ту птицу или просто любит смотреть на такие фотографии от других сумасшедших, но я чётко понимаю, что общаться мне с этой девочкой дальше не стоит. Она ненавидит свою мать, которая не вылезает из церкви и воспитывает её в монашеских условиях. Повешенный воробей – это то, что она хотела бы сделать со своей родной мамкой.

Алекс Муров 02:34

Избавься от своего демона, сука, иначе он тебя съест!

Пишу я и тут же отправляю девушку в ЧС, захлопнув ноутбук. Ложусь на диван и закрываю глаза. В ту ночь мне приснилось, будто я стою где-то в поле, а за спиной у меня полыхает иномарка. На мне черная балаклава, а на лбу нашит символ экстремистской организации, которая жестоко карала капиталистический класс.

– Не гуманно, но приемлемо… -произносит двойник из сна.

Девочка со вписки

Это случилось на пасху. Воскресенье. Никого нет дома. Предки на работе. Хожу из угла в угол своей комнаты с тетрадью в руке и пытаюсь написать новый очерк. Не получается. Ничего не лезет в голову. Вдруг с верхнего этажа надо мной, я слышу, как сумасшедшая соседка громко включает церковный хор на своем телевизоре. Поняв, что это не закончится, распахиваю окно и громко ору:

– Эй вы там, потише!

Но никто и не собирался прислушиваться к моим словам и тогда я громко включаю сабвуферы в комнате родителей. Вторя звукам музыки, раздеваюсь и ложусь в ванную. Слегка наполнив ванну теплой водой, лежу и листаю свою исписанную тетрадь. Во рту – незажженная сигарета, remix Ланы Дел Рей «Summertime Sadness» ревет на всю громкость из колонок. Кайф! Но вдруг среди громкой музыки, я начинаю слышать, как кто-то очень настойчиво звонит и стучит в дверь. Отложив дневник и кинув сигарету в раковину, встаю и хватаю розовое полотенце, чтобы прикрыть свои гениталии. Конец моему одиночеству. Когда я открываю дверь квартиры, на меня набрасывается соседка с верхнего этажа со словами:

– Господи, как у меня раскалывается голова от твоей проклятой музыки… Сколько можно? Я вызову полицию, если не выключишь!

Соседку звали Ниной и ей было около 65-ти лет. Эта женщина жила одна всю жизнь и такая изоляция очень негативно повлияла на её рассудок. Она постоянно устраивала ссоры с соседями, особенно осенью и весной, когда у психически нестабильных людей было самое сложное время. Однажды в психушке, во время голодовки, она увидела святого архангела Михаила, который погладил её своим крылом и уговорил снова принимать пищу, чтобы жить и ходить в храм. Ну, по крайней мере, она так говорила. После этого она без конца крестилась и читала молитвы. Делала это крайне громко и истерично.

– Если так хотите, вызывайте… -говорю я, поддерживая полотенце на бедрах. —Но только хочу вас уверить, что по закону, я имею право слушать музыку и так громко, как сейчас! Что вам от меня надо?

– Сегодня пасха…

– И что?

– Святой день… Праздник!

– У моей бабушки на стене дома висит календарик. Там больше половины дней в году окрашены красным. И все это праздники. Зачем?

– Не тебе решать! Что с молодежью вообще происходит… Все умные стали! Грядет страшное время, все заплатят за свои грехи. Из-за таких как ты, страна катится в ад!

– Вам не кажется, что вас рано выпустили из больницы?

– Сволочь, гореть тебе в аду!

– Спасибо, я по вашим бешеным глазницам вижу, что вы там, но простите, меня туда не тащите! – с этими словами я хлопаю дверью и возвращаюсь в ванну.

Проходит буквально три минуты и я снова слышу звонок в дверь.

– Вот же крыса… -гневно шепчу я

На этот раз я уже абсолютно голый, набираю в кружку воды из-под крана и направляюсь к двери. Отперев замок и чуть приоткрыв дверь, резко выплескиваю воду из кружки на звонаря. И это оказывается не Нина. Передо мной стоял Шульц с глазами навыкат.

– У тебя все дома? —спрашивает он, вытирая воду с лица.

– Бля, извини! Проходи! —говорю я.

– Ну ты придурок Алекс! —парень проходит в квартиру.

– Я в порядке… Достали меня только веруны. Всю жизнь норовят испортить…

– Вода, которой ты меня окатил, ржавая какая-то…

– Скажи спасибо, что это была не моча… -смеюсь я, закрывая дверь. —У меня был и такой вариант отделаться от свихнутой соседки.

– Ты бы прикрылся. Мне на твой детородный орган смотреть никакого удовольствия… Любишь Лану Дел Рей?

– Люблю…

– Трахнул бы её?

– Ну конечно. Она – пушка!

– А по-моему толстая…

Шульц проходит на кухню, а я, накинув на плечи отцовский халат цвета хаки, громко спрашиваю у него из ванны:

– Ты что-то хотел, нигер?

– Ян устраивает вписку в особняке своего папашки в Орехово-Зуево.

– И что мне до этого? —медленно захожу на кухню и вставляю в зубы сигарету..

– Там будет круто, можем искупаться в бассейне, хеннесси зальемся, телки там крашные…

– И что дальше?

– Он хочет видеть там тебя и меня. Погнали на электричку!

– Я не поеду…

– Ты все ещё дуешься на него? Он всё забыл.

– А я нет… -прикуриваю сигарету от комфорки на плите.

– Алекс… Ты достал! Ты мне сам говорил, что хочешь засадить кому-нибудь. Разве нет? Говорил мне про интимные подробности своего организма. Одевайся! Иначе я поеду один и ты меня потом долго не увидишь… И друзей у тебя тогда вообще не останется. Будешь снова шляться по лесам и кладбищам…

– Шантаж?

– Понимай как хочешь, я просто хочу оторваться и наконец потрахаться… Мне надоело удовлетворять себя самому… Скоро руки по локоть сотру. Ну серьезно!

Я немного подумал и сказал:

– Если мне что-то не понравится, уедем!

Мы пожали друг другу руки в знак понимания и я ушел собираться. Я одел недавно приобретенную черную кофту Adidas, красные треники и зачесал волосы вверх. В электричке мы ехали зайцами. В вагоне по дефолту много людей, ибо в это самое время все ехали из Москвы с работы. Мы подсели в конце вагона к одинокому сорокалетнему узбеку. Шульц мне говорит:

– Вчера ночью, напротив клуба «Джа» сожгли три иномарки!

– Что ты об этом знаешь?

– Ничего… Но я утром видел обугленные груды металла и один мой знакомый сказал, что ребята, которые устроили файер шоу, были в черном, все в масках и их было много… Не наводит ни на какие мысли?

– Думаешь, орудовала эта группировка, про которую мы говорили ранее?

– Я не знаю… Могли и натрепать. Может просто чьи-то разборки. Месть. Обычное дело.

– Странно… -говорю я.

Узбек под сраку лет, переглянулся на нас и уставился в свой смартфон, смотреть фотографии голых милф. Я обратил внимание, что у всех у них было не брито между ног. Мне никогда это не нравилось. Видимо сосед по электричке наоборот любил мохнатых женщин. Может дело тут в поколении…

***

Мы стояли в прокуренном тамбуре. Поезд подъезжал к нужной нам, остановке. Мне вдруг вспомнилось, что во сне я видел, как горел автомобиль.

– Макс, тебе когда-нибудь снились вещие сны?

– Я никогда не помню, что мне снится ночью, поэтому ничего сказать не могу, а тебе?

– Иногда… Отец у меня часто видит во сне то, что с ним потом происходит. Так случилось, что в детстве он чуть не умер от удушья и после этого он стал видеть вещие сны…

Когда мы выходим из вагона на платформу, я вижу в окне электрички, которая отправлялась обратно, заплаканную девушку азиатской внешности. На ней темный жакет с широкими плечиками. Я застываю, как на фотографии и тупо смотрю в окно на ёё раскосые глаза, полные печали. Они были красными от слез. У девушки явно что-то было не в порядке. Меня сзади кто-то задел плечом и извинился. Я не обращал внимания ни на кого. Мое сердце билось, как это бывает перед публичным выступлением, если ты в этот момент трезвый, как стекло. Мне так хотелось прыгнуть в поезд, сесть напротив этой очаровательной незнакомки и поинтересоваться, что её так расстроило. Почему она плакала?

Диспетчер произнес:

«Поезд дальше следует без остановок. Следующая остановка —Павловский Посад.»

Поезд тронулся с места, и плачущая девушка исчезла из поля моего зрения. Я обернулся уходящему поезду. Шульц меня одернул из ступора и спросил:

– На что уставился, бро?

Я ничего не ответил другу. Мысли о незнакомке меня не отпускали всю дорогу. Мне казалось, что я уже видел её раньше. Но где? Может, она мне снилась? Эти её раскосые глаза… За них можно продать душу сатане.

К дому отца Яна, мы притащились около одиннадцати. Логово прокурора, представляло из себя – кирпичный особняк в два этажа, с бассейном и большим полем для гольфа. У входа курят сиги и громко ржут его друзья и знакомые, ну а дерзкий сперматозоид прокурора, встретил нас в черной майке, с зачесанными назад волосами. На его руках и теле – множество татуировок. На шее висит кулон в виде серебряного ак-47. Глаза у мажора, как у прожженного наркомана, а кончик носа выпачкан в белом порошке.

– Я вас ждал, нигеры! —говорит он, оголяя золотые брекеты во рту.

Меня он обнимает, как родного.

– Знаешь, короче, я наверное тогда не очень прав был… Ты извини! Собака – тоже является божьей тварью, а каждая божья тварь на этой планете имеет право на жизнь! Был не очень прав, осознаю!

Я молчу и смотрю на огромные зрачки Яна. Он продолжает:

– Не смотря на то, что с виду ты ни разу не боец, яйца у тебя есть… Проходите в мои апартаменты, располагайтесь, угощайтесь бухачем из бара, в общем чувствуйте себя как дома.

Ян уходит к гостям, а мы с Максом проходим внутрь. Осматриваемся. Работает длинноволосый диджей, долбит музыка, несколько ребят танцуют, рядом сидят курят кальян и пьют хеннесси, в углу страстно сосется парочка на розовом диване. Все идет как надо, на настоящей дорогой вписке.

– Ты слышал? —говорю я Шульцу сквозь долбящую из сабвуферов музыку. —Мои блять, апартаменты! Хаха! Я думал это хата его отца!

– Он прав. Его отец умрет и после его смерти, всё это будет принадлежать единственному наследнику. Ян все загребет в свои татуированные руки!

– А если умрет Ян, а не его предок?

– Почему он умрет? От чего?

– Ну не знаю… Отчего ща золотые дети умирают? От передоза, от скорости…

– Говори тише, вдруг его друзья услышат? —обеспокоенно оглядывается по сторонам Шульц. -Что ты против него имеешь? Завидуешь его социальному статусу?

– Ну у тебя и логика Макс! Если мне кто-то не нравиться, значит я завидую… Абсолютно логично…

Мы подходим к столу с напитками.

– Послушай. Забудь о том, что было на дороге! —Шульц берет в руки бутылку хеннесси и наливает в две стопки до краев.

– Да ладно. —отмахиваюсь. -Уже забыл…

– Тогда не неси бред…

Мы громко чёкаемся и выпиваем. Обжигающая жидкость потекла по пищеводу. Три огромные колонки изрыгают в воздух басы. Танцуют белые и черные топики в обтяжку. Одна из девушек начинает раздеваться в центре комнаты. Ей не больше 18-ти. Волосы покрашены в розовый цвет. Кто-то начинает кричать, чтобы девушка продолжала. Она, пьяная и глупая, снимает топик и все видят её третий размер. Следом идут слаксы, снимая которые она чуть не падает. Все видят её тонкие белые трусики с надписью сзади «Gust kiss me, daddy». Вдруг к ней подходит коренастый не высокий парень, наклоняется, подхватывает её под колени и взвалив на плечи, убегает по коридору в комнату. Несколько парней с обесцвеченными волосами в черных футболках пошли следом за ними, предвкушая групповой секс. Я приканчиваю вторую стопку и чувствую, что алкоголь меня накрывает. Ян подходит и спрашивает у меня.

– Сладкая мразь, не правда ли? —улыбается он, потягивая из бутылки шампанское из горла.

Я молча киваю и впервые за все время даже слегка улыбаюсь мажору.

– Знаешь, я тебя познакомлю с одной…

– Не надо.

– Да брось, ты ей понравишься и она тебе тоже! Ты в её вкусе. Она течёт от кареглазых и тощих, вроде тебя. —парень похлопал меня по плечу и удалился.

Ночь продолжалась. Мы с Шульцем и стаей парней укуривались на двух кожаных диванах. Все лежали и болтали. Белобрысый поц в очках Jimmy Choo Andie/s меня спросил:

– На тебе Adidas?

– Наверное… -ответил я и засмеялся.

– Настоящий?

– Наверное… -киваю.

– А по моему фэйк!

– В смысле?

– Китайский адидас! —громко ржет белобрысый. —На рынке купил?

– Тебе ли не пох, что я ношу?

Все смеются, а мне наоборот становиться не смешно. И тут начинаются разговоры, от которых на меня наваливается дикая тоска. Один понтует тем, что подкупил в школе всех учителей, за что ему ставили только высшие была, другой начинает понтовать, что на день его совершеннолетия, отец заказал ему одну из самых топовых порнозвезд с Pornhub. Идут разговоры про гаджеты, машины, шмотки, у кого носки какого бренда… Какой бренд лучше, какой айфон лучше… Для них это жизнь, для меня – дно. Сначала мне тут было весело, но теперь я понимаю, что все, кто находится в этой комнате – пустые… И скучные… Их заботит только материальная сторона. Только вещи и деньги. Никакой духовности. Никакой фантазии… Я чувствую себя одиноким, не смотря на то, что меня окружает много людей и я уже начинаю жалеть, что пришел. А ведь во всем виноват чёртов Шульц со своими уговорами про телок. Надо было послать его куда подальше и сесть за рукопись. Прикончив очередную стопку хеннесси, решаю, что мне нужно проветриться и отдохнуть от пустой болтовни гостей вписки.

Вижу через стеклянные двери —бассейн, в котором плещется компания ребят с Яном. Выхожу на улицу и закуриваю. Увидев меня, Ян подмигивает мне, улыбаясь золотыми зубами. С ним рядом девушка. Я заметил, что парень прошептал ей что-то на ухо, после чего она как то странно посмотрела на меня. Волосы у неё покрашены в два цвета – голубой и желтый. Девушка вылезает из бассейна и мокрая подходит ко мне. На её теле – татуировки. Фигура что надо! Соски съежились от холода.

– Скучаешь? —спрашивает она, хватая полотенце. —Вроде на вписку пришел, а не на похороны…

– Мне нормально… -говорю я, с наслаждением вдыхая, смакуя, дым.

– А я смотрю, такой краш и в одиночестве.

– Я от этого не страдаю! Одиночество – намного лучше, чем пустые люди…

– Хм… Идем за мной. —говорит она и бросив полотенце, хватает меня за руку.

– Куда ты меня тащишь? -спрашиваю я, потом смотрю на её пятую точку в мокрых плавках и у меня тут же встает.

Мы забираемся по лестнице на второй этаж и оказываемся в единственной в целом доме, пустой комнате. Девушка подходит к большой кровати с голубыми простынями и говорит:

– Ты волнуешься? Ты как-то часто моргаешь.

– Я не заметил… Наверное много выпил.

– Так иногда бывает на вписках…

– Между прочим, я не знаю как тебя зовут?

– Летта…

– Очень приятно, Летта…

– Ян мне сказал, что ты скучаешь… Попросил скрасить твое одиночество.

– А он не так плох, как я про него думал…

Девушка была настолько сексуальной, что я занервничал.

– Ты занимался этим раньше? Я могу определить это по твоей коже… -девушка гладит рукой по моему лицу. —Она у тебя гладкая… А твой приятель, с которым ты сюда пришел, весь в прыщах. Он девственник?

– Ты про Шульца? Я не знаю… Спроси у него.

– Ты мне нравишься больше, Алекс…

И тут я срываюсь с катушек. Начинаю страстно целовать её шею, сыпать поцелуями грудь. Она быстро снимает с меня одежду. Мы смотрим друг другу в глаза, целуемся, дерзко высовывая языки и готов признать, владеет она языком просто мэджик. Она сыпит поцелуями по телу, опускаясь все ниже и ниже. Мы с ней на одной волне и больше для нас в этом доме… Да что там… В этом гребанном мире не существует никого. Есть только я и она. Как было в песне Окси:

«И мы оба впадаем в безумие-е-е-е!»

***

Я проснулся в объятиях Летты от того, что в окне засверкал салют. Не разбудив обнаженную девушку, я встал с постели и надев боксы, вышел на улицу. На ступеньках дома сидел Шульц и смолил папиросу.

– Как оно, бро?

Присев рядом и взяв из руки парня косяк, ответил:

– Оргазмично… -затягиваюсь и немного подержав дым в легких, выдыхаю.

Все вокруг на улице продолжали бухать. В небе взорвался салют.

– Я ведь говорил, такие как Ян, всегда пригодятся…

– Может ты и прав… -наконец согласился я.

С того самого дня, мы все кутили у Яна за городом каждые выходные. Будни мы тоже отжигали и часто укуривались так, что в школе я стал путать учителей по имени отчеству и совсем забросил писательское мастерство.

Четверть заканчивалась и это значит, что близился день, от которого сердце любого выпускника начинало биться чаще, чем обычно.