Текст книги "Канун Рождества"

10

Дэниел приехал через два с половиной часа, и можно было только догадываться, с какой скоростью он гнал машину по дороге. Вконец окоченевшая Дженнифер скользнула на переднее сиденье джипа и с облегчением прижалась к теплому плечу Дэниела.

Словно догадываясь о ее душевном смятении, он не задал ни одного вопроса, только с легкой укоризной сказал:

– Что ж ты в кафе каком-нибудь меня не дождалась, глупышка.

Дженнифер отогревалась в салоне и чувствовала себя маленькой девочкой, попавшей в сказку. Черная машина Дэниела, летящая по ночному проспекту мимо светящихся гирлянд, гигантских елок и стеклянных витрин, была каретой Снежной королевы, увозящей ее навсегда в мир волшебных грез…

– Что стряслось у Элизабет? – спросил Дэниел, когда они выехали за пределы города.

Дженнифер слабо улыбнулась – она на мгновение представила себе реакцию Дэниела, если бы она сказала ему правду.

– Мне нужно было кое-что выяснить у нее.

– Я могу узнать, что именно?

Голос Дэниела был невозмутим, но Дженнифер инстинктивно чувствовала, что ему важен их разговор. Это было неприятно. Пробуждало гадкие мыслишки о том, что Дэниел, может быть, все еще любит Элизабет.

– Это уже не имеет значения, – устало ответила Дженнифер.

Она знала, что он не будет настаивать, и Дэниел действительно ничего не сказал.

В это время на трассе не было ни одной машины, и лишь их джип стремительно несся вперед. Дженнифер внезапно подумала, что сейчас самое подходящее время, чтобы поговорить начистоту и освободиться от гнетущих сомнений, которые могут отравить всю ее жизнь.

– Расскажи мне об Элизабет, – попросила она. – Как вы познакомились, почему… расстались.

Дэниел покосился на сосредоточенный профиль Дженнифер, и желание превратить ее странную просьбу в шутку отпало само собой.

– Вряд ли я могу рассказать о ней что-то тебе неизвестное, – сказал он. – Вы же со школы знакомы. А что касается наших с ней отношений… Ты ведь и так все знаешь.

– Ты любил ее?

– Смотря что называть любовью, – вздохнул Дэниел. – Она мне… нравилась. Да, нравилась. Я несколько раз видел ее в новостях и всегда думал, что она очень привлекательная женщина. Броская, интересная. Так что когда мы познакомились, я сказал себе: а почему бы нет? Девушка явно не против, зачем отказываться? В Элизабет есть свое обаяние, и я… я попался на крючок как наивный мальчишка.

Дженнифер стиснула зубы, чтобы не разреветься.

– Тебе неприятно, что я об этом говорю? Ты сама попросила.

– Нет-нет, все в порядке. Продолжай.

– Да в принципе это все. Она активно пошла мне навстречу, и опомнился я только после свадьбы. На этом романтическая часть наших отношений, к сожалению, закончилась.

Дэниел засмеялся, но Дженнифер было не до смеха.

– Почему? Что случилось?

– Хотел бы я знать. Я слишком поздно сообразил, что мне не следовало на ней жениться. Элизабет не годится ни на что, кроме легкой интрижки.

Вопреки логике Дженнифер за подругу обиделась.

– Она была тебе хорошей женой!

– Это вопрос или утверждение?

Дженнифер молчала.

– Джен, я не знаю, что Элизабет наплела тебе и как вообще наша жизнь смотрелась со стороны. Но я слишком хорошо помню, что старался как можно дольше задерживаться на работе, чтобы не возвращаться домой к ней. Помню, как она доставала меня своими придирками и претензиями. Прости за резкость, но твоя подруга откровенно глупа и взбалмошна. Тяжело жить под одной крышей с такой женщиной.

– Тогда почему вы не развелись?

– Мы развелись, – усмехнулся Дэниел. – Ты разве забыла?

– То есть… почему вы не развелись раньше?

– Наверное, я слишком много работал… Времени не было к адвокату сходить.

– Я серьезно, – нахмурилась Дженнифер.

– Я тоже. Знаешь, у большинства моих друзей жены только действуют им на нервы. Вспомни ту же Николь Бигелоу. Терпит же ее Эдди.

– Эдди любит Николь.

– Значит, хоть в чем-то ему повезло. Я же не любил, терпел, видел, что так происходит у многих. Я считал это в порядке вещей… пока не женился на тебе.

– А я не действую тебе на нервы? – улыбнулась Дженнифер.

– Только когда срываешься с места и уезжаешь неизвестно куда, не предупредив меня.

– Прости…

– Элизабет не сильно тебя расстроила?

– Нет-нет… не обращай внимания.

– Не обращать внимания? На тебе лица нет, а я должен делать вид, что все в порядке, и вспоминать былые ошибки? О чем вы разговаривали?

– Обо всем на свете, – вздохнула Дженнифер. – О нас с тобой. Она спрашивала, как нам живется, рассказывала о себе, о телевидении.

– И как ей живется?

– Очень хорошо. Ей нравится в Ньюайленде. По дому она совершенно не скучает.

– У нее уже наверняка кто-то есть, – усмехнулся Дэниел. – Бетти девушка активная.

Дженнифер напрасно пыталась уловить нотки ревности в его голосе.

– Кажется, да.

– Если ты думаешь, что меня это задевает, ты ошибаешься, – усмехнулся он. – Меня это мало волнует. Она теперь женщина самостоятельная. Я знаю, что Элизабет не из тех, что долго остаются в одиночестве.

– А я?

– Ты? Ты женщина, которая способна осчастливить любого мужчину. Мне с тобой повезло.

– Ты неисправимый льстец, – засмеялась Дженнифер.

– Нет, правда. Я тебе никогда этого не говорил… но я всегда выделял тебя из подруг Элизабет. Ты была совершенно необыкновенной. Не такой, как они. Загадочной. Я тебя даже побаивался.

– Что-то я этого не замечала.

– Я хорошо маскировался. Знаешь, все время хотелось поговорить с тобой подольше, заставить тебя улыбнуться. Но ты как-то всегда сторонилась меня, и я не навязывался. Да и Элизабет злить не хотел.

– Ты боялся, что она тебя приревнует? – воскликнула Дженнифер. – Тебя ко мне?

– А что здесь такого удивительного?

– Потому что ко мне ревновать нельзя, – сказала Дженнифер. – Элизабет прекрасно знала, как я к тебе отношусь, и иногда посмеивалась надо мной…

– Да, она всегда была самоуверенной, – пробормотал Дэниел. – Значит, дорогая моя, ты сама виновата. Если бы ты не была такой скромницей, я бы развелся с Элизабет гораздо раньше!

Дженнифер захотелось задушить его в объятиях, но в машине, пусть даже в большой машине, это было довольно трудно сделать. Нужно было подождать, пока они приедут домой и закроются в спальне, которая теперь принадлежит ей по праву, как и этот чудесный, самый прекрасный и лучший на земле мужчина…

26 января

Первый тревожный звоночек раздался через две недели, когда в газете с телепрограммой Дженнифер прочитала, что рейтинг ток-шоу Элизабет Вотерфлоу «Страсти по женщине» стремительно падает. Она плохо представляла себе, откуда берется этот неуловимый рейтинг, но одно было ясно – руководство канала не будет долго терпеть передачу, которая не привлекает достаточное количество зрителей и неинтересна рекламодателям.

В тот день Дженнифер впервые подумала о том, что подарки, отпущенные им чьей-то щедрой рукой, могут быть не вечны. Как долго им позволено наслаждаться счастьем? Не придется ли в один прекрасный момент расплачиваться с неведомым могущественным благодетелем?

Дженнифер стала присматриваться к мужу, страшась обнаружить первые признаки охлаждения. Но Дэниел как будто угадывал ее страхи и каждый день доказывал свою любовь. Он приносил ей изумительные букеты и дарил подарки, он проводил с ней все свободное время и даже заговорил о ребенке.

Дженнифер была безмерно счастлива, но страх, раз поселившись в сердце, покидает его очень неохотно. Все чаще и чаще Дженнифер мысленно называла себя воровкой, которая похитила мужа у подруги и боится, как бы та не потребовала его обратно.

Почему жизнь так несправедлива? Чтобы выполнить желание Элизабет, не потребовалось ничего ни у кого брать, а чтобы сделать счастливой ее, пришлось лишить Элизабет мужа. Дэниел мог сколько угодно говорить, что в их разводе не было вины Дженнифер, она-то знала, что на самом деле это не так.

Одно неосторожное слово, и семья разбита.

Пусть Дэниел уверяет, что любит ее больше жизни, но Дженнифер знала, что это обман, наваждение. Его пылкие признания, цветы, подарки, внимание – все это когда-то принадлежало Элизабет и должно было принадлежать ей и сейчас. Бедный Дэниел даже не сознает, что ему подсунули не ту женщину.

Эта мысль терзала Дженнифер, не давала ей спать по ночам. Она вспоминала разговор с Элизабет и понимала, что Ньюайленд и небывалые карьерные перспективы ослепили на время ее подругу, и она не смогла разобраться, что к чему. Что скажет Элизабет о своей прошлой жизни теперь, когда ее блестящее будущее оказалось под вопросом?

30 января

Еще через несколько дней Дженнифер услышала в программе новостей, что «известная телеведущая Элизабет Вотерфлоу была задержана в ньюайлендском ночном клубе при покупке пакетика марихуаны». «Телезвезда» охотно давала интервью, в которых искренне возмущалась произволом городских властей.

– Я всего лишь хотела пошутить, а меня зацапали как преступницу.

Щеки Элизабет пылали гневом, но было очевидно, что она от души наслаждается всеобщим, пусть и сомнительным, вниманием.

– Я никого не убила и не ограбила! Я вообще не имела понятия, что там в этом пакетике. Я известный человек и требую к себе уважительного отношения!

Дженнифер выключила телевизор, не в силах больше выносить этот фарс. Элизабет очень изменилась в последнее время. Конечно, она и раньше была взбалмошной и эгоистичной, но сейчас, в своем стремлении к вершинам славы она стала просто отвратительной.

Известность любой ценой? Так она больше потеряет, чем приобретет.

С мужем Дженнифер об Элизабет не заговаривала, но миссис Купер, в очередной раз заглянув к ним в гости, торжественно сообщила:

– А вы в курсе, что передачу Элизабет закрыли? Говорят, на нее были ужасные отзывы.

– Это должно было случиться рано или поздно, – пожал плечами Дэниел.

– Ей предложили другую работу? – быстро спросила Дженнифер. – Она будет вести новую передачу?

– Какую другую работу, – поморщилась миссис Купер. – Ее просто уволили и все. Кому она нужна после всех этих неприятностей с марихуаной?

– А ты откуда знаешь?

– Я встретила на улице миссис Вотерфлоу, она мне все и рассказала, – призналась Элисон. – Судя по всему, наша Элизабет скоро вернется домой.

С этими словами она многозначительно покосилась на Дэниела.

– Вряд ли ее возьмут обратно в «Утренние новости», – невозмутимо сказал он. – Она уходила с таким скандалом, что никто тут ее не ждет.

– Элизабет – знаменитость! – воскликнула Дженнифер. – Нормальную замену ей так и не нашли. Они умрут от радости, если она захочет вернуться.

А ты? – так и хотелось ей добавить.

– Ох, Дженни, ну какая она знаменитость, – скривился Дэниел. – Провела десяток невразумительных передач, поскандалила от души, вот и все ее достижения. Для работы где угодно, а уж тем более в Ньюайленде, на телевидении нужны талант и трудолюбие, а не просто смазливая мордашка и наглость. Ни первого, ни второго у Элизабет нет, так что она вполне естественно получила то, что заслуживает. И хватит о ней, давайте чай пить.

Дэниел вышел из гостиной. Дженнифер и миссис Купер переглянулись.

– Думаешь, он все еще по ней скучает? – заговорщическим тоном спросила мать. – Как он разозлился…

– Надеюсь, что нет, – вздохнула Дженнифер.

– Ох, как некстати она возвращается.

– Мам, у Бетти все еще наладится. Она умница и что-нибудь придумает.

– Ну не знаю, Дженни. Какие-то у меня нехорошие предчувствия. Я бы на твоем месте о себе подумала.

2 февраля

Предчувствия не обманули проницательную миссис Купер. Ровно через три дня после этого разговора Дженнифер столкнулась с Элизабет у подъезда собственного дома. На «телезвезде» была все та же длинная шуба, но глаза уже не блестели восторженно, да и кудри потеряли былую яркость и пышность.

– Бетти… Что ты тут делаешь?

– Фу, пришла наконец, – вздохнула Элизабет. – Два часа тебя дожидаюсь, моя дорогая домохозяйка. Где ходишь?

– Так… по магазинам…

Дженнифер подняла вверх фирменные сумки с новой одеждой.

– А ты откуда?

– Из Ньюайленда. – Элизабет чихнула. – Замерзла совсем. Может, пригласишь меня чайку попить?

– Да, конечно.

Дженнифер пропустила Элизабет вперед, сознавая, что этот внезапный визит не предвещает для нее ничего хорошего.

Войдя в холл, Элизабет первым делом огляделась по сторонам.

– Здорово ты тут все поменяла, – громко объявила она. – Но у меня было лучше. Этот светильник здесь не к месту, и полочка для ключей совершенно не нужна. А куда ты дела мой торшер?

Дженнифер молчала. Она видела, что подруга в задиристом настроении, и не ждала ничего хорошего от ее неожиданного визита. И в то же время, несмотря ни на что, ей было жаль Элизабет. Каково возвращаться домой, когда весь город знает о твоем позорном поражении? Барривиль будет долго помнить неудачу Элизабет и при случае напоминать о ней…

Они зашли на кухню, причем Бетти и здесь не упустила возможности покритиковать и цвет обоев, и новый светильник, и декоративные статуэтки на полке. Ее замечания заставляли Дженнифер чувствовать себя узурпаторшей, самовольно захватившей чужое жилище.

– Ну рассказывай, какие у тебя неприятности, – сказала Элизабет, когда Дженнифер разлила по кружкам чай с душистыми травками и выложила на блюдо домашние пирожки с рисом.

– Неприятности? – Дженнифер задумалась. – Слава богу, вроде никаких.

– Ладно тебе, давай начистоту.

Элизабет размешивала сахар в чае и исподлобья изучала лицо Дженнифер.

– У Дэниела трудности с бизнесом? Он завел любовницу? Проблемы с потенцией начались?

– У нас правда все в порядке, – рассмеялась Дженнифер. – А в чем дело?

– А в том, что у тебя тоже должно все идти наперекосяк, как и у меня, – зло бросила Элизабет. – Мой-то новогодний подарочек туфтой оказался. Программу мою закрыли, с телевидения меня поперли. Даже чуть дело уголовное не завели, слышала? Еле выпуталась.

– Д-да, – кивнула Дженнифер. – Я по телевизору видела.

– И получается, что на руках у меня только одно – свидетельство о разводе, – криво усмехнулась Элизабет. – Не слишком весело, да? Подарочек с гнильцой. Вот и хочу узнать, как у тебя дела.

– У меня все в порядке, – растерянно повторила Дженнифер. – Я… я счастлива.

– С моим мужем?

Это было подло, но Дженнифер не подала и виду, что ее задел этот вопрос.

– Ты знаешь, я тут ни при чем, – тихо сказала она. – Дэниел теперь мой муж.

– Конечно, знаю, – хохотнула Элизабет. – Праведница Дженни. Знаю я тебя, тихоню. Привыкла загребать жар чужими руками. Сколько ты заплатила этой мерзавке Бланш, чтобы все подстроить?

Дженнифер только рот раскрыла.

– Теперь-то я все понимаю, – продолжала Элизабет со злостью. – Ты давно на Дэниела зарилась, вот и договорилась с Бланш. А наша доморощенная колдунья и рада стараться. Я помню, она мне всегда завидовала, еще с выпускного, когда Арчи Гудвин выбрал меня, а не ее. И вот настал для нашей Бланш звездный час, поквиталась за все сразу…

Дженнифер ахнула.

– Бетти, ты что такое говоришь? Ты же с Бланш первая встретилась, а не я. Мы с тобой недавно обсуждали это. Тебя все устраивало. У тебя была работа, перспектива… квартира в Ньюайленде… и этот, Эндрю…

– Энтони, – всхлипнула Элизабет. – Был… да сплыл. Познакомился с моделькой молоденькой и быстренько выкинул меня на улицу. Сволочь.

– А с работой что?

– Откуда я знаю? Вначале все было замечательно. На телестудии меня на руках носили, всем восхищались. А потом сплошные придирки начались. Не так хожу, не так говорю, не те вопросы задаю, не ту инициативу проявляю. То зрителей задеваю, то рекламодателей обижаю, то в гриме плохо выгляжу, то одеваться не умею. А потом еще этот дурацкий скандальчик с травкой… Подумаешь, купила пакетик. Я, может, и пробовать даже не хотела. Так хорошо время проводили и вдруг – бац – полиция. Как снег на голову свалились. Кто бы мог подумать, что у копов была наводка именно на этот клуб? Я еле-еле от них отвязалась.

Элизабет рассмеялась, и Дженнифер вместе с ней. Что за непутевая эта Бетти. Страшно вспомнить, что когда-то ей постоянно ставили ее в пример.

– Ладно, это дело прошлое, – сказала Элизабет. – Буду снова здесь устраиваться. Попрошусь обратно в «Утренние новости», возьмут, никуда не денутся.

– Да, должны взять, – кивнула Дженнифер. – Сейчас у них ужасный диктор. Слова часто путает. Весь Барривиль над ним потешается.

– Я знала, что они без меня ничто, – приободрилась Элизабет. – Но это все завтра. Сейчас у меня к тебе, подруга, отдельный разговор.

– Я тебя слушаю. – Дженнифер потянулась к блюду с ароматной выпечкой.

– Возвращай моего мужа.

Пирожок выпал из пальцев Дженни.

– Что?

– Что слышала. Я хочу восстановить все свои позиции в Барривиле. Мне нужна моя работа, жилье, Дэниел. Не вышло в Ньюайленде, переживу. Я сильная. Но то, что мое по праву, я не отдам.

Это было немыслимо. Дженнифер на секунду представила себе лицо Дэниела, когда она скажет, что к нему вернулась бывшая жена, и невольно рассмеялась.

– Не вижу ничего смешного! – воскликнула Элизабет. – Мы обе знаем, что на самом деле Дэниел мой муж! И я уверена, он с радостью ко мне вернется.

– Посмотри на свидетельство о разводе, – спокойно сказала Дженнифер. – Он тебе не муж.

– Это ничего не значит. Свидетельство липовое, как и все остальное в нашей жизни.

– Для тебя – может быть. А он больше не считает тебя своей женой.

– Вот ты как? – тяжело задышала Элизабет. – Я думала, ты мне подруга… а ты…

Дженнифер ожидала безумного взрыва гнева, угроз и оскорблений, но Элизабет вдруг закрыла лицо руками и расплакалась. Горько, пронзительно, как плачут маленькие дети.

– Что же мне делать теперь, – всхлипывала она. – Я все потеряла… у меня ничего нет…

Сердце Дженнифер разрывалось от жалости. Никогда раньше она не жалела Элизабет, счастливую, везучую красавицу Бетти, на которую еще в школе очень хотела походить. Как же вышло, что эта успешная, хваткая женщина в один миг превратилась в неудачницу?

– Бетти, дорогая, но ты же понимаешь, что нельзя просто сделать вид, что ничего не произошло.

Дженнифер подошла к подруге и села перед ней на корточки.

– Все вокруг уверены, что вы с Дэниелом разведены, а мы женаты, – тихо сказала она. – Он сам так думает и… счастлив со мной.

– Но он меня любит! – с отчаянием выкрикнула Элизабет. – Он без ума от меня! Ему заморочили голову, обманули… всех обманули!

Дженнифер села на пол, не замечая, что Элизабет хитро поглядывает на нее сквозь растопыренные пальцы.

– Мы же с тобой лучшие подруги, Дженни, – бормотала она, – мы не можем, мы не должны рассориться из-за мужчины… Дэниел мой… он любит меня… ему было хорошо со мной… господи, какой же я была дурой… никакая карьера не стоит его любви…

Каждое слово острым ножом вонзалось в Дженнифер. Разве она в глубине души не думает точно так же? Ее счастье – краденое, фальшивое, построенное на несчастье ее Элизабет, с которой она дружит с начальной школы.

И разве дело только в Элизабет? Дэниел такой же проигравший, как и Бетти. У него отняли любимую женщину и подсунули другую, заставили говорить ей нежные слова и носить на руках. Готова ли она принести в жертву двух самых дорогих людей?

– Но ведь мы ничего не можем изменить, – глухо проговорила Дженнифер.

Стенания Элизабет стали тише.

– Можем, – сказала она деловито. – Я говорила с Бланш, и она готова все исправить.

11

3 февраля

Дом девятнадцать на улице Гетти Барлоу на этот раз они нашли без труда. Дженнифер уже не спрашивала, каким образом он очутился здесь и почему о нем не слышал Дэниел, который знает эту улицу как свои пять пальцев. За последнее время она научилась принимать вещи такими, какие они есть, и не вдаваться в их суть. Все равно разобраться в этом было нереально.

То, что Элизабет сохранила контакт с Бланш, стало для Дженнифер полным сюрпризом.

– У меня же был номер ее сотового, – непринужденно пояснила Элизабет. – Вот я и позвонила ей, когда все пошло кувырком. Она заварила эту кашу, она обязана нам помочь. Это ее долг.

– А почему ты мне ничего не сказала, когда я приезжала в Ньюайленд? – возмутилась Дженнифер. – Я так хотела поговорить с Бланш.

– Зачем? Спички детям не игрушка. Ты же всяких глупостей могла натворить. Карьеру мою испортить, например. Мне пришлось принять кое-какие меры, чтобы все осталось так, как мне нужно.

Пренебрежение в голосе Элизабет больно кольнуло Дженнифер.

– Твоя карьера испортилась и без меня!

– Ох, ну хватит тебе, – надула губки Элизабет. – Сказала, не сказала, какая сейчас разница? Главное, что я договорилась с Бланш о встрече. И она примет нас, хотя очень не хотела нас видеть.

Не без трепета они подошли к знакомой двери и нажали на звонок. Дженнифер подсознательно ожидала каких-то кардинальных перемен в облике подруги и была немного разочарована, когда дверь им открыла все та же Бланш в шелковом черном халате с золотистой вышивкой.

Правда, на этот раз она не улыбалась, а смотрела хмуро, испытующе.

– Значит, она все-таки притащила тебя, – бросила Бланш Дженнифер вместо приветствия.

Та даже не успела ничего ответить, как вмешалась Элизабет.

– Дженнифер со мной согласна. Эти шутки пора заканчивать.

Она буравила Бланш недобрым взглядом.

– Да что ты говоришь? – чуть усмехнулась Бланш. – Тогда проходите.

Они зашли в гостиную, где все было по-старому, только на столе ничего не лежало. Дженнифер не могла произнести ни слова. Мысль о том, что совсем недавно сотворила с ними Бланш, и страх перед тем, что еще может быть в ее силах, буквально парализовали ее.

– Бет, посиди на кухне, – сурово сказала Бланш. – Мне надо поговорить с Дженни наедине.

– Никуда я не пойду, – возмутилась Элизабет и уселась на кушетку в углу. – Говорите при мне.

– Я не буду ничего делать, пока не поговорю с Дженнифер. Так что решай сама.

Элизабет ничего не оставалось делать, как повиноваться. Она с видимой неохотой встала и вышла из комнаты.

– Не забудьте позвать, когда закончите.

Бланш закрыла за ней дверь и указала Дженнифер на колченогий стул.

– Садись, пожалуйста. И расслабься. Я тебя не съем.

Она улыбнулась, и Дженнифер почувствовала себя намного легче.

– Бланш, неужели это действительно ты? – тихо спросила она. – Как же это возможно?

– Все возможно для человека с открытыми глазами, но мы не будем сейчас об этом, – засмеялась Бланш, усаживаясь напротив. – Сейчас у нас нет времени. Я хочу поговорить о тебе и твоих желаниях.

– По-моему, мы достаточно о них поговорили в прошлый раз. – Дженнифер развела руками. – И ничего хорошего из этого не вышло.

Бланш засмеялась и покачала головой.

– Я так не думаю. Скажи, тебе понравилось твое исполненное желание? Только честно.

Дженнифер вспомнила вечернюю игру в снежки у ворот коттеджа и разрумянившееся лицо Дэниела, горячий пар в сауне, сквозь который едва угадывался силуэт его красивого крепкого тела, неторопливые семейные ужины, за которыми обсуждалось столько планов, их ночное возвращение домой из Ньюайленда, когда Дэниел рассказывал ей о любви, которая исподволь зарождалась в его сердце…

– Да, – выдохнула она.

– И все же ты пришла вместе с ней, – Бланш пренебрежительно кивнула в сторону кухни, – просить меня сделать все по-старому?

– Да.

– Ты меня удивляешь, Дженни. Ты готова отказаться от всего ради нее?

– Элизабет хочет, чтобы все вернулось.

– Мне плевать, что хочет Элизабет! – Глаза Бланш сверкнули. – Чего ты хочешь?

Дженнифер молчала.

– А ты знаешь, что без твоего согласия я ничего не смогу исправить? – усмехнулась Бланш. – Если ты скажешь «нет», ты останешься с Дэниелом, а Бетти – при своем интересе. Она тебя предупредила?

– Н-нет… – удивилась Дженнифер. – Она просто попросила меня пойти с ней… сказала, что, раз мы втроем это начали, нам это и закончить.

– Какая забывчивая у нас Элизабет. А ведь я ей все подробно объяснила. Вы обе должны добровольно и искренне отказаться от того, что у вас есть сейчас. Иначе ничего не произойдет.

– Значит, все будет так, как я скажу? – медленно спросила Дженнифер. – Все зависит только от меня?

– Именно так, – кивнула Бланш.

Дженнифер задумалась. Какая заманчивая перспектива. Она остается с Дэниелом, а Элизабет пусть делает, что хочет. Скандал Бетти устроит неимоверный, но кто ей поверит? Дэниел даже на порог дома ее не пустит.

Но тут Дженнифер вспомнила, как Элизабет плакала на кухне, и поняла, что никогда не сможет так поступить.

Она откажется от счастья ради справедливости. И будет всю жизнь жалеть об этом.

– Я… я согласна.

– Но ты же счастлива с ним! – Бланш вскочила со стула и забегала по комнате. – Ты любишь его, тебе хорошо с ним! Я сразу увидела это! Тебя… тебя просто не узнать. Ты стала совершенно другой женщиной, красивой, уверенной в себе. У тебя глаза от счастья светятся!

– Спасибо, – улыбнулась Дженнифер. – Я на самом деле чувствую себя другой.

– И ты спокойно отказываешься от своего Дэниела?

– Не спокойно. Да, ты совершенно права. Я счастлива. Вернее, была по-настоящему счастлива, пока не поняла, что ты поступила с нами несправедливо. Элизабет фактически ничего не получила. Ее карьера закончилась очень быстро, а любовь оказалась обманом…

– Она сама виновата! – быстро проговорила Бланш. – Надо было работать, а не по клубам ездить! Она мечтала о возможности, а не о таланте. Не моя вина, что она не сумела воспользоваться этой возможностью. Может быть, она загадала неправильное желание?

– А я?

– Ты спрашиваешь меня?

– Да, прости… глупый вопрос, – смешалась Дженнифер. – Но дело ведь не только во мне или Бетти. Мы совсем забыли о Дэниеле, а ведь мы не имеем права распоряжаться его чувствами. Он любил Элизабет и… наверное, до сих пор любит ее. Только ничего не помнит.

– А тебе какая разница?

– Я не хочу никого обманывать.

С минуту Бланш пристально разглядывала взволнованное лицо подруги.

– Да, ты такая же, как раньше. Слишком много принципов и слишком мало счастья, да, Джен?

– Каждому свое, – пожала плечами Дженнифер.

– Ну что ж… было бы желание… Элизабет! – крикнула Бланш. – Мы тебя ждем!

Они сидели втроем за абсолютно пустым столом и выжидательно смотрели друг на друга.

Первой не выдержала Элизабет.

– Ну? Что делать-то надо?

– Ничего, – усмехнулась Бланш. – Сидим, общаемся. Все как в тот раз.

– А ты разве не будешь… – Элизабет запнулась. – Не будешь что-нибудь делать?

– Что? Готовить волшебный эликсир или карты раскладывать?

– Или еще что-нибудь в этом роде.

– Ох, ну я же не колдунья.

Бланш была абсолютно серьезна, но Дженнифер не оставляло ощущение, что она посмеивается над Элизабет про себя.

– Я медиум. Настраиваюсь, ловлю нужную волну, представляю себе, как все должно быть… и пожалуйста. Получите.

– Так просто? – Элизабет подалась вперед. – Может, тогда стоит попробовать что-нибудь новенькое? Я могла бы стать актрисой… и с мужем-миллиардером… Нет, лучше с богатым отцом. Так надежнее.

– Ты думаешь, мир можно бесконечно перекраивать по твоему желанию? Вам был дан один шанс, вы им не воспользовались.

– Давай только без нравоучений, – поморщилась Элизабет. – Сами как-нибудь разберемся, что к чему.

– Не сомневаюсь.

И снова напряженная тишина, поделенная на секунды тиканьем настенных часов в коридоре. Элизабет барабанила пальцами по столу и действовала всем на нервы.

– Сколько нам тут еще сидеть? – взорвалась она. – Опять ночевать у тебя придется?

– Боюсь, что да.

– Но проснусь я хотя бы в своем доме? – фыркнула Элизабет. – И все будет как раньше?

– В какой-то степени, да, – усмехнулась Бланш.

Элизабет насторожилась.

– Что ты имеешь в виду?

– Всего лишь то, что ты вернешься на местное телевидение и к Дэниелу, а Дженнифер – в свою библиотеку.

– Вот это мне и нужно! – щелкнула пальцами Элизабет.

– Но я не знаю, что с вами будет потом. Может быть, все стоит оставить как есть?

– Ни за что! – отчеканила Элизабет. – С будущим мы сами разберемся, без помощников. Всегда лучше рассчитывать только на себя.

– А мы будем помнить хоть что-нибудь? – тихо спросила Дженнифер.

Бланш улыбнулась.

– Если хотите.

– Нет, я хочу забыть обо всем, – засмеялась Элизабет. – Я с ума сойду, вспоминая о жизни в Ньюайленде. Об Энтони, о Дональде… Обо всех возможностях…

– А я хочу помнить, – сказала Дженнифер.

– Глупость какая, – сердито начала Элизабет. – Ты будешь помнить, как спала с моим мужем, и пускать слюни в его присутствии, а я не буду об этом знать? Если рассчитываешь стать его любовницей, не надейся!

Дженнифер побелела от злости.

– Ты не имеешь права меня оскорблять! Я и близко к вам с Дэниелом не подойду!

– Так я тебе и поверила! Ты всегда…

– Не ругайтесь – перебила ее Бланш. – Чему суждено быть, то произойдет. Есть многое, на что никто не может повлиять. Даже я.

– Но ты ведь сможешь все исправить? – встрепенулась Элизабет.

– Увидишь завтра…

Они снова легли спать в разных комнатах. Сон очень долго не шел к Дженнифер. Она думала о том, что сейчас Дэниел еще беспокоится из-за нее (и почему она не оставила ему записку, когда ушла к Бланш?), но завтра утром она станет для него всего лишь подругой любимой жены. Не слишком разговорчивой, скучноватой подругой, около которой и останавливаться не хочется.

Как она сможет жить, зная, что было время, когда она спала в его постели, готовила ему еду и замирала от каждого его прикосновения?

Я перестану общаться с Элизабет, обещала себе Дженнифер, и постараюсь наладить личную жизнь. Еще не поздно все исправить. Мэтью хороший. Он понравился родителям…

Зачем ждать кого-то другого, раз все равно она никогда не сможет быть с Дэниелом?

26 декабря

Что может быть приятнее, чем проснуться в своей постели зимним воскресным утром? Теперь Дженнифер знала ответ. Проснуться в чужой постели, в чужой квартире, с чужим мужем. Увы, это неземное удовольствие осталось в далеком прошлом. А если говорить точнее, в том времени, которого фактически не было. Вот такой парадокс.

Дженнифер разглядывала знакомый пожелтевший потолок с тремя трещинами, идущими от окна, и пыталась вспомнить, что у нее было намечено на сегодняшний день… Визит Ганнингсов или романтический ужин вдвоем? Нет и еще раз нет. Об этом лучше не вспоминать. Кажется, она собиралась с Мэтью в кино. Это для нее. Все остальное лучше оставить Элизабет. Теперь это снова принадлежит ей.

Возвращение к привычной жизни оказалось настолько болезненным, что Дженнифер жалела о том, что попросила Бланш сохранить ей воспоминания. Элизабет поступила мудро. Зачем терзать себя мыслями о том, чего никогда не было и не будет? Нужно смотреть в будущее, а не оглядываться постоянно назад. Элизабет всегда была практичнее и разумнее. Мама права, ей стоит брать пример с подруги.

Иногда Дженнифер казалось, что она сходит с ума. В тот же вечер в кинотеатре она столкнулась нос к носу с Камиллой Ганнингс и ужасно обрадовалась, а та скользнула равнодушным взглядом по ее лицу и прошла мимо.

– Твоя знакомая? – спросил Мэтью, кивая вслед элегантной Камилле.