Текст книги "Мародёры"

– Саша, – к нему подошла Рафида, – ты бы шапку надел или застегнулся. Простудишься.

– Нет, – так же отрешенно, как и закуривая, но уже с отвращением глядя на голубей, ответил Саша. – Мне еще с людьми нужно разговаривать. Нужно иметь представительный вид.

Взгляд Саши стал осмысленным и целеустремленным, когда он увидел, что ворота в здании морга открылись. Саша спрыгнул на землю из кабины и пошел к воротам. Он вошел в помещение, представлявшее собой некое подобие траурного зала. Стены его были обиты материей темных тонов. Посередине был невысокий настил, на котором находился низкий продолговатый столик, обитый красным бархатом. У стен стояли еще два подобных столика, но на них покоились два гроба с телами. Покойники были в костюмах.

Саша увидел, что около одного из гробов стоит Василий, который, увидев Асова, подошел к нему и, ведя себя уже абсолютно уважительно, тактично и даже ласково, отчего Саша понял, что тот пересчитал деньги, попросил:

– Одежду пора.

– Сейчас.

– Насчет бальзамирования, тут еще с одним санитаром нужно переговорить. Вы будете полную делать или частями? Далеко везти? – спросил тот, как будто не знал.

– За тысячу верст, – повторил Асов, уже вслух. – Часов 12–17, около того. – И тихо добавил: – Конечно полную, очень далеко везти.

– Процедура сложная, – продолжил Вася. – После вскрытия мозг вытаскивается и раствор заливается в череп. В брюшную полость. Вы знаете, как вскрытие-то делается? – зачем-то перечисляя подробности, спросил Василий.

– Да, знаю, – устало ответил Асов.

– Время потратим.

– Понятно, нам до пяти нужно выехать, кровь из носа. Так что давайте неполную.

– Да не волнуйтесь, не первый раз, – уверенно ответил Василий. – Побольше обколем. Довезете. Все будет в лучшем виде.

– Добро, – ответил Саша.

– Тогда сейчас, подождите.

Василий вышел из помещения в боковую дверь, которая вела в отделение, где непосредственно вскрывали. Саша посмотрел на трупы в гробах: двое стариков. «Это нормально, – решил он, – они достаточно пожили и спокойно умерли». Из боковой двери вышел высокий санитар со шприцем в руке и, подойдя к гробу с телом в другой части помещения, встал около него, что-то разглядывая. За ним вышел Василий и что-то шепнул, а затем, показав на Асов, произнес:

– Вот.

Саша подошел ближе, Василий отошел к другому гробу, и высокий санитар, не глядя на Асова, спросил:

– Значит, бальзамирование хотите сделать?

– Да, сможете?

– Ну не знаю, смотря чем дышите.

Саша, уже плохо соображая, не догадался о смысле вопроса. Он представил, что когда они повезут гроб, то в салоне будет удушливый запах из-за бальзамирования, и тут же подумал о Рафиде, о том, что она может отравиться.

– Не знаю, с нами женщина едет, вдова… – Саша обратил внимание, как насупился санитар, и тут же догадка остановила Сашину фразу. – Извините, я плохо соображаю.

Асов аккуратно, чтобы никто не видел, вытащил из кармана тысячную купюру (тысячу, так как решил, что уже дал достаточно), подошел вплотную к санитару. Тот привычным жестом оттопырил карман у халата, и Саша положил деньги туда.

– Если недостаточно, говорите, не стесняйтесь. Я добавлю. Я же вам должен. – Санитар впервые посмотрел на Сашу, молча улыбнулся и ушел в боковую дверь.

Саша обернулся и увидел на пороге Алика, который наблюдал за Сашей и не подходил, пока не ушел санитар.

– Ну, как? Все нормально? – подойдя, спросил Алик.

– Да, только вещи нужно отдать, чтобы его переодели.

– Где они?

– В машине, в красном пакете.

– Сейчас схожу.

– Спасибо.

– Может, деньги нужны? – шепотом спросил Алик.

– Не волнуйтесь, мне много дали. Пойду с регистратурой разберусь.

– Хорошо.

Алик быстро вышел, а Саша заторможенно остался стоять на месте. Алик почти сразу же вернулся с пакетом, который Саша отдал Василию. Алик с Асовым вышли из морга, и Саша вновь пошел в регистратуру. Он решил, что как раз очередь подойдет к тому моменту, когда будет окончено вскрытие. Вытяжка вентиляции на улице гудела без остановки.

В регистратуре очередь оказалась всего из трех человек. Скромно встав в конце, Саша присматривался, чем же занимается девушка-регистратор. Какая-то женщина регулярно заходила к ней. Саше показалось, что он рассмотрел на тощенькой папке скоросшивателя, которую принесла женщина, надпись с фамилией и инициалами отца, но еще что-либо рассмотреть не получилось. В глубине регистратуры он увидел девушку, которая поразила его своим надменным видом, когда он только подошел к моргу. Та читала какие-то бумаги, причем на ее лице читалось то же нескрываемое высокомерие.

Саша подошел к окошку, стараясь держаться уверенно, как бы показывая, что все нормально:

– Асов моя фамилия.

– Сейчас, – спокойно ответила она, взяла ту папку, которую он приметил, что-то прочитала в ней и сказала вслух: – А диагноз где? – Потом, глядя на Асова, произнесла: – Подождите пока немного.

Асов отошел от окошка успокоенный. Вроде бы больше препятствий не было. В регистратуру зашла Рафида:

– Саша, тебя санитар этот ищет.

– Что случилось?

– Не знаю.

Асов выскочил на улицу и побежал в помещение для выдачи тел. Боковая дверь в зале была распахнута, и Саша увидел в ней стол для вскрытия, напротив него цинковый поддон на столике-каталке, на котором лежало обнаженное тело отца. Сашин взгляд остановился на теле, хотя он видел лишь часть лица, головы и плечи. От затылка, наискосок к левому плечу, Саша разглядел длинный шрам, заштопанный черными нитками. Асов услышал тихий голос Василия:

– Брюк нет. Мы его умыли, переодевать надо. Все сделали, так что не волнуйтесь. Просто брюк нет, как нам его укладывать?

– Подождите. Но на нем же были брюки, – борясь с желанием подбежать к телу, медленно стал говорить Саша.

– Когда вскрытие делается, – опять подробно стал объяснять Василий, – кишки вырезаются и выбрасываются, ну там, чтобы гнить не начало. А штаны мы вложили внутрь и зашили.

Саша стал вспоминать. «Да, при эксгумации труп вскрыли, и мне показалось, что из живота какое-то тряпье вытащили. Значит, внутрь зашивают одежду, которая была на теле в момент смерти. Но не всю же. Понятно».

– Всю одежду?

– Нет, – извиняющимся тоном сказал Василий. – Остальное сложили в пакет, сейчас отдадим, а штаны не посмотрели.

– Понял, сейчас решим.

Саша вышел на улицу и стал почему-то звонить тете:

– А брюки в пакет вы не клали?

– Нет, я же тебе говорила, что брюки не нашли.

– А кто должен был брюки положить?

– Рафида, я же ей сказала.

– Понял.

– А что? – в свою очередь спросила тетя.

– Брюки зашили, у нас сейчас нет брюк, – сбивчиво объяснил он. – Как нам его везти?

– Куда зашили? – не поняла тетя.

– В него. При вскрытии.

– Так, – Саша услышал, как тяжело воспринимается ею эта мысль. По большому счету еще никто до конца не поверил, что Сашин отец умер. И там, в Опольске, все только догадывались, чем сейчас занимается Саша. – Езжайте в магазин, срочно, – жестко потребовала она. – Без штанов его не везите.

– Конечно, понял.

– Да, еще по паспорту. Я нашла телефон главного этого морга. Сейчас начну звонить.

– Подождите, – остановил ее Саша, – может, не стоит пока волну гнать? Переборщим.

– Не поняла.

– Ну, вроде выдают.

– Ладно, смотри сам. Тебе виднее.

– Будем выезжать, позвоню. К Саше подошел Алик:

– Что случилось? – спросил он Сашу.

– Брюк нет.

– Как?

– Мы не нашли, а сейчас переодеть не во что.

– Может, так, накроют покрывалом?

– Да я не знаю, можно ли так везти.

– Я тоже.

Они вдвоем подошли к Рафиде, сидевшей в кабине, и Саша ее спросил:

– Рафида, вы брюки не брали, чтобы переодеть отца?

– Нет, – просто ответила она, и Саша не стал больше ее ни о чем спрашивать, чтобы не травмировать. Вместе с тем он отметил: «Уж больно пассивно она себя ведет».

– Размер у него какой? – спросил Алик.

– Не помню, – чуть подумав, сказал Асов, – да и неважно. Лишь бы налезли.

– Ну, я примерно помню. Съездить?

– Да, пожалуйста, если несложно. Я пока документы получу.

Саша знал, что предложи он сейчас Алику деньги за брюки, тот смертельно обидится. Умение не задавать такие вопросы и умение не беспокоиться о таких мелочах, как деньги, в нужный момент – это одно из свойств, по которому порядочные люди могут отличить друг друга.

– Я быстро, – сказал Алик и куда-то ушел, а Саша отправился в регистратуру.

В регистратуре опять образовалась скорбная очередь. Саша в третий раз встал в нее. Очередь двигалась медленно, и когда до окошка Саше осталась половина очереди, в помещение вошел Алик с каким-то мужчиной. Подведя его к Саше, он сказал:

– Вот познакомься, работает в УВД. Поможет.

– Да, – тихо произнес мужчина. – Я вам соболезную, расскажите, какие проблемы. Какая нужна помощь? Чем могу, тем помогу.

– Да вроде бы все уже закончилось, – с благодарностью за то, что тот поинтересовался, ответил Саша. Он рассказал, не зная почему, как его заставили вести тело в Песков, умолчав, как он договорился о вскрытии. – Без справки о смерти я не могу отвезти его в другой морг, без справки из морга я не могу его захоронить. Это фактически вымогательство, – закончил он.

– Да, – печально качая головой, сказал мужчина. – Но если что-нибудь понадобится, обращайтесь.

– Спасибо вам за сочувствие, – ответил ему Саша, и тот, обернувшись к Алику, спросил:

– Ну что, я пойду? Потом переговорим.

– Да, – Алик пожал ему руку. – Спасибо, что приехал.

– Ну, такое дело, – ответил тот, потом пожал руку Саше, высказал еще раз соболезнования и ушел.

– Брюки купил, – погладив Сашу по плечу, сказал Алик. – Не волнуйся.

– Спасибо вам за все.

– Ну все, я пойду прослежу, – и, скрывая внезапно подступившие слезы, Алик вышел.

Саша продвинулся к окошку регистратуры. Девушка, уже узнав его, без вопросов стала выписывать какие-то бумаги. Она подала ему их, и Саша увидел, что это «Справка о смерти».

– Вот видите, – улыбаясь почти наивно, сказала регистраторша ему, – все успели.

Саша проглотил очередную обиду и тихо ответил:

– Да, вы были правы. Спасибо. Та самодовольно усмехнулась.

Саша решил проверить, а сможет ли он здесь получить гербовую печать на этой справке для вскрытия в другом регионе?

– А гербовую печать можно поставить? – спросил он, рассмотрев внизу бумажки печать «Для документов» и заранее решив, что эту бумажку он уже ни за что не выпустит из рук, чтобы не было «отката».

– Нет, что вы, – как он и ожидал, ответила девушка. – Этой достаточно.

– А мало ли что? – спросил Саша.

– Да ничего не будет. Везите спокойно по нашей справке. Она, кстати, установленного образца, номерная, видите? Даже за границей хоронят, и никаких вопросов не возникает.

– А все-таки просто чтобы мне было спокойнее. Ну что вам стоит? – не унимался Саша, зная, как трудно бывает людям ему отказать, когда он уговаривает.

– Да у меня и печати-то нет, она у директора. Сейчас выходные, ее вообще никто не сможет взять. Да и зачем? Даже прокуратуре такие справки подходят, а вам нет. Ну, скажи ты ему, – и регистраторша обратилась к той надменной девушке, которая сидела в глубине кабинета. – Если хотите, поговорите вот с представителем прокуратуры.

«Прокуратура, – подумал Асов. – Ну как же я мог так ошибиться! Точнее, не догадаться. Это же прокуратура. Она из прокуратуры. Вести себя как высшая каста, а остальные чернь, может только прокуратура. Блатная „ссыкуха“, в общем, помощница или просто секретарша. Нет, следак. Кто ж еще берет акты вскрытия в материалы или дела. Какие дела? Если и расследует, то одними отдельными поручениями в РОВД. Хотя, что это я. Такими вот существами дела и запарываются». Саша, не выдавая своих мыслей, наивным взглядом уставился на «прокуроршу».

– Чего ему? – сухо, оторвавшись от чтения и надменно посмотрев на Сашу, спросила та.

– Да вот. Печать не нравится, – сказала регистраторша.

Та в ответ махнула на Сашу рукой и, не удосужив его взглядом, продолжила чтение. Саша, выяснив все, что хотел, и больше не думая о моральных уродах, развернулся и ушел. Благодарен он остался лишь санитару Василию да песковскому похоронному агенту, даже несмотря на то, что дал им деньги.

Сергей подогнал машину ближе к воротам, развернув ее задом. Саша подошел к машине и увидел, что гроба в ней уже нет.

– Гроб уже занесли, – сказал ему Алик. – Попросили подождать.

Саша встал около машины, затем, подойдя к кабине, открыл дверь и, положив справку на сиденье, стал читать. К справке был приколот лист – факс с изображением первых листов паспорта отца. «Значит, прислали», – понял он. В справке Саша прочитал время и место смерти, короткие обстоятельства. В графах причин смерти было написано: посттравматический шок, множественные переломы костей скелета, разрывы внутренних органов, повреждения получены при ДТП. Саша уложил бумаги в свою сумку, подошел к заднему борту машины и стал курить.

В это время к распахнутым воротам подъехал джип. Двое молодых и высоких парней в кожаных куртках, спортивного вида и с короткими стрижками вышли из него и, отперев заднюю дверь, стали вытаскивать гроб. Саша присмотрелся к ним. Гроб был похож на выставочный образец, виденный им в Опольске. Он был сделан на картинный американский лад с дверью, т. е. с двустворчатой крышкой. Пока парни суетились около гроба, к ним подошли высокие молодые блондинки. Головы их были покрыты прозрачными черными шалями. Саша смотрел на них и думал, что даже на похоронах они стараются выглядеть красиво. Девушки церемониально несли в руках букеты цветов. Постепенно компания около джипа наполнилась однотипными пестрыми людьми. По множеству признаков Саша решил, что хоронят богатенького «нового русского». Наконец пестрая кавалькада направилась с гробом в ворота. Они прошли сквозь толпу, а на пороге осталась стоять только суровая и грузная женщина в черной косынке с цветами в руках.

– Ну, куда вы? – осмелилась сказать одна женщина из толпы. – Мы с утра тут стоим.

– Ну и стойте, – грубо ответила та и прошла в ворота.

«Даже на тот свет по блату. А что, если они перейдут тебе дорогу? – спросил себя Саша, наблюдая эту сцену. – Глотки перегрызу, зубами, – угрюмо решил он. – Это возможно. Жаль, оружия нет или ножа. Ты что? – остановил он себя. – Здесь не место. Да и вообще никогда не носи с собою ножа, можешь не справиться с искушением, применить его». – Вспомнил Саша, наставления своего отца. Саша смотрел на ворота, на джип и думал: «Да, это правда. В гробу карманов нет. Тот, кого хоронят эти, ничего не возьмет с собой. В гробу карманов нет, как нет и любовниц, власти и других атрибутов. Он пришел голым и уходит голым. Он предстанет там таким, какой он есть на самом деле. И если за душой у него ничего не было, то и там ничего не будет. Он будет гол и пуст. А я не судья, просто я так понял. Нет даже уверенности, что по ту сторону такой человечек возродится в виде души, скорее всего, если он жил как животное, отягощенное разумом, у него нет духовных сил, чтобы продолжить существовать после смерти, и он превращается в пустоту».

Саша пошел к воротам: «А вот мой отец, он многое несет с собой», – он с гордостью стал вспоминать о том, каким человеком был его отец, его неприклонный характер. Как отец после развала Союза оказался в глубочайшей депрессии и лишь перед самой гибелью вновь почувствовал радость активной жизнь. Как быстро после развала Союза исчез в отце лейтенант-академик, несмотря на то, что люди той породы были намного сильнее, чем теперешние. Ведь раньше, чтобы стать командиром, нужно было закончить военную академию. И поступали туда только лучшие, опытные офицеры-практики, с реальным сроком службы в действующей части. И когда исчез Союз, такой офицер потерял ту страну, которой присягал. А в жизни присягают только раз. Новую присягу отец так и не принял. И все же он тогда по мере своих сил продолжил служить Отечеству. Несмотря на апатию к жизни, отец сохранил свои принципы. Он продолжал учить и готовить молодых лейтенантов, боролся за их одурманенные девяностыми годами души. Он очерствел, но продолжал гонять «бычков»-лейтенантов, которые в заброшенном гарнизоне превращались в слабых и подлых зверей. И только отец заставлял их любить небо, потому что больше ничего с ними сделать там было нельзя. Отец заставлял их летать, переживать за свои ошибки. Не увольняться из армии и не стреляться из табельного оружия в нарядах. Они почти плакали от его уроков, но боготворили его. Потому что он тоже был для них строгим отцом. Когда все покупали доллары, отец покупал книги. Он старался остаться офицером, который любит свое дело, который прошел через все военные заброшенные гарнизоны, лишь бы только отлетать на всех типах самолетов и по возможности на всех моделях. Отец, который рассорился с единственным сыном только потому, что не подчинил его, жестко требуя уважения к себе, не поняв, что они так похожи.

Саша вошел через ворота в зал морга и увидел, что на самом видном месте, на постаменте в центре зала, стоит гроб с телом отца. Случай поставил его на свое место среди подобных. Саша медленно подошел к гробу и стал смотреть на покоившегося там отца. Казалось, что он спит. На его щеках был яркий, как после мороза, румянец.

– Не волнуйтесь, все сделали в лучшем виде, – услышал Саша голос Василия рядом с собой. – Мы ему лицо обкололи, так что влага будет выделяться, ни в коем случае не вытирайте ее, пусть так и лежит.

Саша пригнулся к лицу отца и увидел, что щеки у того были влажными. Царапина на виске стала чуть заметной.

– Как живой, – сказал он Василию. – Спасибо, вы очень хорошо все сделали.

– Да не за что. Переодели, брюки подошли. Вам его накрыть?

Саша посмотрел на покрывало, которым было покрыто тело до груди.

– Нет, не надо, – ответил он. Саша почувствовал, что у него нет страха перед телом, не было отвращения перед трупом. Отец показался ему живым и умиротворенным, отчего у Саши на душе стало чуть легче. Он вышел на улицу, мельком заметив, что в ворота прошла Рафида. Он не стал ее останавливать. Саша прошел за «Газель», чтобы перевести дух, но внезапно ощутил мгновенную и кратковременную боль в позвоночнике, и правая нога у него отнялась. Асов, как потерявший равновесие человек, чтобы не упасть оперся рукой о борт машины. Он почувствовал, что его шаг провалился в пустоту, но это не испугало его. Он просто привалился правым боком к земле, успев опереться на борт машины, и переместил тяжесть своего тела на левую ногу. Прошло еще несколько мгновений, и боль в спине стала тягучей, нога уже повиновалась, и Асов вновь оперся на нее, сделав следующий шаг. Он постоял, говоря себе: «Не сейчас. Боли нет. Я это знаю». Внушение сработало. Он медленно пошел от машины, пытаясь размять сведенные мышцы. Вдруг сзади его кто-то обнял.

– Саша, ты как, женат? – это был Алик.

– Нет, вот уволюсь. Тогда, может быть, – чуть задержав дыхание, ответил Саша.

– Саня, тебе наследник нужен. Асов задумался и ответил:

– У нас есть в семье кому продолжить род. У его родной сестры есть дочь.

Она как раз подходит на эту роль.

– Понимаешь, Сань. Сестры, это все х… – У Алика было свое представление о роде. – Его род нужно продолжить. Именно его. Таких людей, как Анатольич… Тебе нужен сын. Такие люди, как Анатольич… – Алик делал паузы, подбирая слова. – Их почти не осталось. Ты должен продолжить род, именно его род.

– Я постараюсь, – ответил Саша после короткого раздумья. С этого момента он действительно изменил свое представление о необходимости продолжения рода. В душе он хотел погибнуть в бою, когда его оставят силы, чтобы не дать «шакалам» себя порвать. Но с этого момента ему действительно захотелось продолжить род, если будет суждено.

– Ну, как приедете, обязательно мне отзвонись, – сказал Алик, хлопнув Сашу по плечу. Вместе они пошли к воротам.

– Забираем? – спросил Алик Сашу.

– Да. Все.

– Ну, мужики, пошли, – позвал Алик военных, и они пошли за гробом.

– Только за ручки, не беритесь. Они декоративные, – успел крикнуть им Асов.

Вынесли гроб, и Сергей стал накладывать крышку. Саша тоже забрался через боковую дверь в салон и попытался помочь ему у гроба, но онемевшие пальцы не повиновались. Попросив Сергея завинтить все болты, Саша выбрался из машины. К нему опять подошел Алик.

– Номер мой есть?

– Нет, давайте я вам сейчас наберу, у вас определится номер. Это и будет мой номер. – Саша так и не вспомнил, что телефон, которым он пользуется, не его.

– Обязательно мне отзвонись. Понял?

– Конечно, первым делом, – пообещал Саша.

– Мы проводим вас до выезда из города. Хорошо?

– Да, спасибо.

– Поедете по дороге прямо, на Младгород?

– Да, сразу. Заезжать больше некуда.

– Хорошо. Там на перекрестке будет кафе. «Щедрая Русь», – напутствовал Алик Сашу. – Там очень хорошая кухня. Обязательно поешьте. Хорошо?

– Да, нужно. Дорога длинная.

– Вот на этом перекрестке уйдете вправо. До Младгорода. Ну, давай. – Алик опять хлопнул Сашу по плечу.

Саша забрался в кабину и с отрешенным видом закурил. Он стал ждать, пока сядет Рафида. Сергей закончил готовить машину и сел за руль. Он посмотрел на Сашу и заметил:

– Ты опять сник. Соберись.

– Да ничего, – ответил Саша. – Все нормально. По сути, все, что зависело от меня, я уже сделал. Остались мелочи. Непредвиденное не предвидится. Доедем до дому, а там уже все будет нормально. Все подготовлено.

Подошла Рафида, Саша усадил ее посередине и сам сел на прежнее место.

– Ну что, поехали? – спросил Сергей.

– Поехали. Они нас проводят.

– Знаю.

Сергей завел двигатель и стал медленно выводить машину из двора морга.

– Я там вещи его, что с него сняли, сзади положил, – сказал Сергей.

– Хорошо. Спасибо, – ответил Саша. – А что с ними делать?

– Не знаю, – ответил тот. – Наверное, сжигать нужно. У Саши зазвонил телефон. Это была мама.

– Как ты там? – взволнованно спросила она.

– Все, выезжаем из Пескова. Все вместе.

– А в гроб уложили?

– Да, все сделали. Едем домой.

– Ну, слава Богу, – ответила облегченно мама. – Скажу Тоне.

– Добро.

Позвонила тетя Тоня.

– Вы выехали. Я поняла, – сказала она. – Бальзамирование делали?

– Да, но неофициально.

– Поняла. Хорошо. Когда приедете?

Почему-то Саша не захотел отвечать на этот вопрос.

– Не знаю. Сколько мы ехали сюда?

– Ладно.

Саша повесил трубку.

– Чего они там? – спросил Сергей.

– Да спрашивают, когда приедем. Сергей разозлился:

– Мы же в дороге. О таких вещах не спрашивают.

– Я примерно так и ответил.

Сергей вел машину по улицам Пескова за провожающими их машинами. Одна из них была Алика. Наконец выехали из города на какую-то трассу, и тут же провожающие машины съехали на обочину, которая в этом месте представляла собой ровную маленькую площадку. Сергей завернул за ними и остановил машину. Саша вышел из «Газели» и направился к Алику, остальные встали вокруг них. Саша и Алик снова обнялись, на этот раз прощаясь. Асов благодарил за помощь, а Алик снова требовал, чтобы тот сразу же отзвонился ему, как приедет. Сергей с Рафидой тоже вышли из машины попрощаться со всеми. Пока «Газель» не трогалась с места, а провожающие остались стоять на улице.

Откинувшись в кресле, Саша посмотрел на дорогу впереди. За городом лежали грязные сугробы, а дорога шла прямо сквозь широкую полосу хвойных деревьев. «Все, – подумал Саша. – Едем домой, и отец со мной.

Можно расслабиться, я уже все сделал». Эта мысль подкосила его. Он почувствовал, что начинает беззвучно плакать и не может себя сдержать. Он схватил край своего шарфа и с силой прижал его к глазам, стараясь скрыть свое состояние от всех.

– Саша, все хорошо. Успокойся, – услышал он голос Рафиды, она стала нежно гладить его по плечу.

– Ничего, ничего, – только и смог он выдавить из себя.

Вдруг Саша услышал звуки сильных ударов: у двери стоял Алик и бил по стеклу ладонью. Он увидел, что Саша посмотрел на него, и, сжав в кулак правую руку, потряс ею перед собой. Этот жест означал: «Держись!» «Нет, – сказал себе Саша. – Ты рано расслабился. Впереди еще длинная дорога домой. Соберись. Вот после и расслабишься, а сейчас сконцентрируйся на обратной дороге и больше ни о чем не думай». Скрипнув зубами, Асов неимоверным напряжением воли остановил слезы, потом глубоко вздохнул, тоже сжал кулак и решительно показал им на дорогу. Алик еще несколько раз ударил по стеклу кулаком, и Саша показал ему, что все нормально.

– Ты как, в порядке? – тихо спросил его Сергей.

– Да, все нормально. Поехали, – ответил ему Саша своим обычным голосом. Может быть, он впервые проявил свои эмоции на людях, точнее, не смог их скрыть.

Сергей быстро завел двигатель и выехал на дорогу. Саша нервно закурил, глубоко затягиваясь. Он снова заставил себя ни о чем не думать и просто следил за дорогой. Монотонность дороги успокаивала, и Сергей, стараясь отвлечь Асова, спросил:

– Так с паспортом-то помогли?

– Да, спасибо. – Саша посмотрел на часы: шел пятый час вечера.

– А как омоновцы так смогли помочь? – спросил Сергей. – Откуда он тут знаком со всеми?

– Ну, понимаешь, во время командировок сводные отряды формируются из отрядов со всей страны. А омоновцы общаются со всеми. Их все вызывают. Так и знакомятся, а потом разъезжаются обратно по всей стране. Тут даже не нужно подружиться или хорошо друг друга знать. Достаточно, в случае чего, просто позвонить и попросить. Потому что, например, я всегда помогу служивому, если знаю, что он просто нормальный мужик. Для меня этого достаточно. Для большинства тоже. Вроде маленького братства. Видимо, он кому-то позвонил, а другому оказалось по силам помочь.

Опять пошел снег. Впереди они увидели широкий перекресток, на котором стояло новенькое кафе «Щедрая Русь». Они вышли из машины, зашли в кафе. Сергей пошел заказывать обед.

– Что брать-то? – спросил он Сашу.

– Все, и первое и второе.

– Кофе тебе с двойным сахаром?

– Да.

– А ей? – и Сергей указал на Рафиду.

– Мне все равно, – ответила она.

Сергей прошел к стойке бара, где делали заказ. Они заняли большой деревянный стол с лавками в славянском стиле. Саша пошел к Сергею, чтобы расплатиться за заказ.

– Я не знаю, что ей заказывать, – шепотом сказал Сергей. – Тут все со свининой. Щи в горшочке. Картошка в горшочке с грибами.

– Да брось ты, – также тихо, немного повеселов от этой наивности Сергея, и шепотом ответил ему Саша. – Она же православная.

Атмосфера кафе успокаивала. Светлое помещение, чистое. Удобные и широкие места, вкусная еда. Рафиду Асов буквально заставил съесть почти все, мотивируя это тем, что и сам есть не хочет, но нужны силы.

Выйдя из кафе, Саша пересчитал оставшиеся деньги. Чтобы расплатиться с Сергеем, не хватало тысячи. Дома у него ничего не осталось, у мамы деньги тоже закончились, и он решил не думать пока об этой проблеме. После кафе они почувствовали себя посвежевшими, поехали дальше, и Саша еще раз мысленно поблагодарил Алика за хороший совет.

Быстро темнело. Встречных машин попадалось все больше. В Младгороде они заплутали и стали расспрашивать прохожих, как выехать на московскую трассу. Один из них направил их на кольцо автодороги. Двигаясь по кольцу, Сергей вдруг зашипел, вспоминая этого прохожего:

– По кольцу направо, придурок, – ругался он. – Вот почему дорогу нужно спрашивать только у водителей либо таксистов. Если по кольцу поворачивать направо – это ж прямо, дебил.

– Да, я знаю, – вторил ему Саша, с грустью рассматривая новогодние уличные гирлянды. – Еще они знают, где в городе есть хорошие и дешевые гостиницы.

Наконец они выехали на московскую трассу. Сергей остановился около придорожной торговой палатки и купил бутыль с незамерзающей жидкостью для ветрового стекла. После этой короткой технической остановки они поехали дальше, заезжая лишь по мере необходимости на газовые заправки. Уже стояла ночь.

Саша попытался развлечь Сергея, который опять непрерывно держал попеременно одну из рук за головой:

– А ты знаешь, как делается «дракончик»? – спрсил Асов, т. к. «незамерзайка» была из технического спирта.

– Чего? – удивленно спросил Сергей.

– Ну, спирт разбавляется.

– Конечно, наливаешь воду и размешиваешь.

– Нет, а чтобы было ровно сорок градусов. Это ведь не зря, что водка должна быть именно сорок градусов. Об этом никто открыто не говорит, но Менделеев свою докторскую степень получил именно за работу по водке. Он научно доказал, что она должна быть именно сорок градусов. На Руси раньше пили все что попало. Хотя века до 15-го вообще почти не пили спиртного, гены у нас алкоголь отрицают. Помнишь выражение из фильма «водку ключница делала»? Оно очень хорошо объясняет ситуацию до Менделеева. Первый самогонный аппарат на Руси был не что иное, как шкура, которой накрывали кипящую брагу или медовуху. Затем с волосков стряхивали конденсат – самогон. Вот как все интересно получается. Так вот, Менделеев доказал, что именно этот градус нормально усваивается мозгами и телом. А «дракончик» делается просто, – Асов не мог остановиться. С Сергеем нужно было постоянно говорить, держать его сосредоточенным, а тема абсолютно неважна. – Наливаешь в бутылку спирт и воду. Ударяешь бутылку по донышку и затем переворачиваешь ее. Происходит реакция, и спирт сам равномерно перемешивается с водой. В бутылке образуется воронка, которая выглядит как пузырьки воздуха. Знал, наверное, что Менделеев был умным мужиком, но что свою ученую степень получил за водку – не знал? Так?

– Вот интересно, откуда ты столько всего знаешь? Ты же юрист, ты же только по законам должен «рубить», да и то не по всем, – с улыбкой прокомментировал Сергей.

– Общепринятое заблуждение. Стереотип – фундамент для ошибки. А юрист – это человек, который обязан знать все или все понемножку. Я ведь тоже не все знаю. Так, верхушек нахватался, – сказал Асов, чтобы Сергей не обиделся.

Саша посмотрел на сидящую рядом Рафиду. Та устало согнулась в кресле и уткнулась головой себе в колени. Саше стало ее очень жаль, и чтобы как-то ее утешить, он обнял ее за плечи. Ему пришлось побороть себя, потому что он раньше никогда не проявлял сочувствия к ней. Ладонью левой руки он стал гладить Рафиду по плечу и почувствовал, как та успокоилась. Асов надеялся, что она уснет. Так они и ехали. Рафида, успокоившись и прислонившись к его плечу, не спала, слушала равномерное и четкое сердцебиение Асова и молилась про себя только об одном: чтобы у Асова хватило сил. Как только она увидела Сашу, когда он вошел в квартиру, то сразу почувствовала, что он и только он разгонит все то зло, которое скопилось вокруг тела ее мужа, его отца. Она понимала, что Саше тяжело говорить, думать и действовать, но она чувствовала, что в нем есть та природная сила, которая отпугивает «шакалов». Та, которая была и у его отца. Они поразительно были похожи друг на друга, но что-то отличало Сашу от отца. Может, целеустремленность?