Текст книги "Вход не с той стороны"

– Надо забрать машину… – выдавил я из себя, пребывая в некотором удивлении. И это еще мягко сказано. Надо же, какая встреча. Прям мексиканский сериал.

– Я заберу… – сразу вызвалась девушка. – И не беспокойся, дорога там уже нормальная. А ты пока переговори с Вилли. Только не убивай его пока. И да – я ему все рассказала, – Герда выбежала из комнаты.

Не убивай его пока? А потом можно? Вообще-то она сама сказала, что этот мужик ее первый учитель. Я бы свою первую учительницу Анастасию Михайловну ну никак не смог бы застрелить. Как здесь все попахивает дурдомом! Ладно, разберемся, а застрелить никогда не поздно.

Быстро осмотрел комнату. Около стены стоит ободранный шкаф, в углу телевизор, возле кровати лежит большая спортивная сумка. На спинке кровати висит разгрузка с подсумками и пистолет-пулемет МП-5, в варианте модели с интегрированным глушителем и открытым коллиматором. Это все, конечно, хорошо, но сидеть в комнате явно неразумно.

– Ну что, Вилли? Извините, но в этой комнате я с вами беседовать не буду. Не люблю закрытых помещений… – Я поднял его на руки и вынес в беседку.

Вот так, хорошо. Всех видим, а нас никто. Вернулся в комнату, собрал все его имущество и тоже вынес во двор. Будем беседовать и рассматривать.

– Спасибо, Максим, – поблагодарил немец.

– Кто вы вообще, Вилли? И как здесь оказались? – я задал первые вопросы и начал выкладывать из сумки его личные вещи.

– Герда вам потом подробно расскажет, кто я… – лежа с закрытыми глазами, тихо ответил Вилли. – Она почти все про меня знает. А про то, что я здесь забыл, охотно расскажу. На базе этого лагеря будет формироваться группа независимых специалистов на подряде у Капитула. Задача – прикрытие этого прохода и выполнение деликатных заданий в Дагомее и халифатах. Что точно, сам пока не знаю. Но это, скорее всего, прием и передача грузов, сопровождение конвоев. Те дела, где Капитул не хочет обозначать свое присутствие. Люди и снаряжение начнут прибывать только завтра, во второй половине дня. Решение принималось в спешке, поэтому такая несогласованность. Меня сюда перебросили на самолете из Бечуаналенда, всего шесть часов назад; там я работал на местного царька. Ничего особенного, реально правит только в своем районе, но финансы присутствуют, поэтому и нанял белого специалиста. Такие очень гордятся, что на них работает белый человек, и платят сумасшедшие деньги. Ну, а как я попал в этот мир, вам, думаю, совершенно неинтересно.

– Бечуаналенд, насколько помню, далеко отсюда. Как успели, где садился самолет? Здесь есть аэродром? – Я мельком глянул на карту из личных вещей немца и решил для порядка проверить его слова.

– Да-да… – закивал Вилли. – Бечуаналенд далеко, около тысячи километров, если напрямик. Но везли меня на капитульском штурмовике, «Супер-Тукано». У него скорость около четырехсот пятидесяти километров в час. В пятидесяти километрах отсюда, в джунглях есть аэродром подскока с грунтовой полосой, там и приземлились. Самолет улетел обратно, а меня на машине доставили сюда. Со мной Капитул давно заигрывал, но реальных предложений не делали. А вот сегодня поутру наконец-то разродились и пообещали просто замечательный контракт. Своего царька я уже тихо ненавидел, поэтому через час был в самолете, а через три с половиной часа вот здесь. О том, что здесь произошло, я знал довольно смутно, но когда услышал выстрелы в комнате, решил защищаться. Согласитесь, Максим, довольно естественное желание с моей стороны. Взрыв мне был не нужен, хотел просто отвлечь внимание, а когда стал уже стрелять, узнал Герду и еле вывернул руку. Ее убить я не смог, а тебя не успел. Она стала быстрее меня. Вот и вся история…

Немцу становилось хуже, лицо покрылось испариной, обезболивающее переставало действовать, но говорил он ровно и спокойно.

– Вилли, еще укол сделать?

Вот как-то никакой ненависти к нему не испытываю. Можно даже сказать – симпатию, за мужественное поведение.

– Нет, спасибо. – Вили вежливо отказался от моего предложения. – От укола я вырублюсь. А хочется перед смертью еще с Гердой поговорить.

– Думаете, она решит вас убить?

– Думаю, да… Я в свое время с ней… в общем, не очень хорошо поступил. Она такого не простит. Ты, парень, береги ее… она уникальная женщина. И учись стрелять… – немец скривился от боли и отвернулся.

– Не спеши умирать, Вилли. Ты нас выдашь? – неожиданно для самого себя поинтересовался я у Вилли. Зараза… потянуло на сантименты. Проще его пристрелить. Но не могу я просто так. Повод нужен.

– Скажу честно… – Вилли прямо смотрел мне в глаза. – Я тебя убил бы и не задумался, но Герду не смог. Как же я ее выдам и как объясню, почему вы меня оставили в живых? Проще сказать, что с ниггерами пострелялся, все равно они были расходным материалом. Парень, я не собираюсь ни тебя, ни ее долго уговаривать, а вы поступайте, как знаете… Ты занимайся, чем надо. А я спокойно посижу.

Вышла на связь Герда и сообщила, что уже находится близко. Действительно, скоро рядом затормозил «Хамви». Она загнала его во двор, подошла и присела рядом.

– Познакомились? Это хорошо. Максим, побудь, пожалуйста, в доме. Я через несколько минут освобожусь, – говорила Герда решительно, но выглядела очень растерянной и уставшей.

– Милая, ты мне нужна на секунду… – Я ее приобнял и увлек в дом.

В комнате эстонка вырвала руку и холодно посмотрела на меня:

– Что тебе надо?

– Ты его собираешься пристрелить?

– Да, собираюсь, – отрезала Герда. – Ты против?

– Ты в курсе, что он мог тебя убить и не убил?

– В курсе. Но…

– А ты в курсе, что ты в новом мире и жизнь твоя, как и моя, началась с нового листа? А прошлая жизнь осталась на Земле. Я не знаю, что он тебе сделал, но подозреваю, что сходил налево. Так? – Злое сопение девушки подсказало мне, что я угадал. – Он тебе сегодня подарил жизнь, так дай по морде и подари ему тоже. Мне что-то подсказывает – это не последняя с ним встреча. Но если все, что я тебе говорю, ты посчитаешь ерундой, иди и убей его. Я все сказал. Иди.

– Ты его защищаешь потому… потому, что… – Герда никак не могла подобрать нужные слова.

– Такой же козел? – невинно поинтересовался я.

– Я этого не говорила, – фыркнула эстонка.

– Но подумала. Может быть, и козел. Но защищаю его не из солидарности. Это глупо. В любом случае я встану на твою сторону. На сторону своей жены, даже если ты его застрелишь. Но подумай, стоит ли это делать?

Герда несколько секунд постояла, глядя на меня своими зелеными глазками, и упрямо заявила:

– Тебя я точно застрелю за такое. Идем. Дипломат…

Вилли с закрытыми глазами сидел, прислонившись к стене, и тяжело дышал. Услышал наши шаги и сказал:

– Я готов, Мышонок.

– Сиди уже, старый козел… – прошипела ему Герда. – К чему ты готов? Давай в дом, посмотрю твои раны. Скажи спасибо, что голову твою не прострелила, старый дурак…

Вот и все наладилось. Как-то не хотелось его убивать. Вот только не знаю, удастся мне ее уговорить в следующий раз. Насчет себя. Если это… я налево схожу. Я пока не собираюсь, но… не стоит, наверное.

Вместе занесли Вилли в дом и еще раз осмотрели раны. К счастью, кости остались целыми, он даже крови немного потерял. Герда сделала новую перевязку и легла пару часов поспать. Мне опять не спалось, и я решил потратить время на выяснение некоторых сведений об Асгарде.

После разговора с Вилли я только укрепился в желании ехать в Россию. Но не в Москву, а Российский Анклав. Есть, оказывается, здесь некоторые нюансы. И весомые нюансы. У Вилли имелись некоторые связи в Бечуаналенде, но нам туда было ехать не с руки. Зато в Петерсберге, а мы там окажемся неизбежно, если соберемся добираться морем, в порту работал некий Тиль Молоток. Фамилия Хильденбранд. Он в обязательном порядке, при упоминании Вилли, должен помочь с переправой в Европейский союз. За деньги, конечно. А вот районов, по которым мы будем добираться до Петерсберга, Вилли не знал совсем. Советовал прибиваться к конвоям, но предупредил, что по Дагомее они ходят очень редко.

Еще Вилли пообещал, что все моменты с Капитулом, касательно гибели бандитов, он сможет уладить, а потом сделал нам царский подарок. Оказывается, как только немец заселился в комнату и узнал, что в ней жил безвременно почивший атаман Ахмет, сразу осмотрел помещение на предмет захоронок. И не ошибся, но посмотреть, что там, не успел, так как ждал, пока остальные угомонятся.

По его просьбе я отодвинул шкаф и вытащил из-под половицы пустой патронный цинк. В нем, кроме двадцать первого «глока» в заводской коробке, лежала большая пачка местной валюты, мешочек золотых монет и перехваченная резиночкой стопка удостоверений личности – их здесь называют Ай-Ди. Пистолет оказался укомплектован длинным стволом и фирменным глушителем и сразу же поступил в распоряжение Герды – сама мне говорила, что эта модель ее самая любимая. Деньги, пятьдесят тысяч ливров – в купюрах и десять тысяч – в монетах, мы разделили пополам, хотя Вилли поначалу наотрез отказывался их брать, считая свадебным подарком своей ученице.

Однако самым ценным оказались документы. Я до самого рассвета их сортировал, подбирая удостоверения себе и Герде. Насколько я понял, это были документы людей, проданных в рабство или убитых бандой Ахмета, и существовал определенный риск того, что смерть владельцев уже прошла по информационным базам Капитула, но Вилли убедил меня в обратном. Оказывается, с записью актов гражданского состояния в Асгарде совершеннейший бардак. Главное – не числиться в списках разыскиваемых преступников, а жив ты или мертв, мало кого интересует. Асгард оказался жестоким местом, где погибало очень большое количество людей, а институты государственной бюрократии, особенно в южных государствах, напрочь опаздывали со своим появлением. Здесь, в большинстве городов и поселков, отсутствовало даже такое понятие, как регистрация по месту жительства. И если честно, этот факт был нам очень на руку.

В результате я стал Юрием Прозоровским, прибывшим в Новую Землю в две тысячи третьем году, а Герда – Магдой Оотс, прибывшей в две тысячи втором году. По счастливому стечению обстоятельств у нас даже наблюдалось определенное сходство с фотографиями. Не самое идеальное, но все же присутствовало. Конечно, в определенной степени эта афера является обыкновенной лотереей, но лучшего пока не предвидится.

С рассветом Герда проснулась, мы немного перекусили и наконец собрались ехать дальше. Я вспомнил про рабов в клетке, но, к нашему сожалению, живых среди них не оказалось. Одна из мертвых рабынь оказалась белой. Ее некрасивое лицо стало в смерти еще страшнее. Девушку, скорее всего, долго насиловали, а потом просто забили до смерти. Я вспомнил, что видел среди документов карточку с фотографией этой девушки и звали ее Шерон Аткинс. Как же ты сюда попала, девочка? К сожалению, похоронить мы ее не успевали, но Герда прочитала молитву над телом.

На прощание Вилли подарил Герде свой МР-5 и подсумки с магазинами, а она ему так и не дала в морду, как я ей предлагал. Но часок сидела насупленная и грустная. Ага, а если бы пристрелила, то час слезу пускала. Странные женщины.

Асгард.

Около двухсот пятидесяти километров

до южных границ Дагомеи.

32 год. 22-е число. 7-й месяц

Со слов Вилли, колонну Капитула следовало ждать только к вечеру, к тому же они должны были высадиться на аэродроме, так что мы, особо не таясь, поехали прямо по дороге. Конечно, называть эту тропинку дорогой слишком амбициозно, но хорошо хоть такая есть. Ибо джунгли самые настоящие, то есть непроходимые.

Я подивился разнице в климате. На высокогорье царила жара, но было довольно сухо, здесь же – как в русской бане – влажно и душно. Даже создавалось впечатление, что влага конденсируется мельчайшими капельками прямо в воздухе. Джунгли смыкались над головой, царил постоянный полумрак, и казалось, что мы едем в одном сплошном зеленом тоннеле. «Хамви» бодренько тащился по раскисшей глине, зверей и гадов в машине бояться не приходилось, так что путешествие проходило сравнительно комфортно.

Мы себе выбрали целью поселок лесорубов с веселеньким названием Лимпо. От него ходили баржи с лесом, по реке Замбези – такой же длинной и полноводной, как в старом мире. Шанс на то, что нас там засекут, оставался неоправданно высоким, но я надеялся на русское авось. С ориентировкой, которая скорей всего висит в ближайших населенных пунктах, нас объединяет только машина. Но подобных «Хамви» на Асгарде достаточно много, так что распознать угонщиков можно лишь по маркировке кузова и двигателя. А автоинспекции здесь нет. Даже автомобильных номеров на машинах нет. Конечно, со своим джипом мы выглядим на фоне местных жителей чрезмерно богато – в Дагомее процветает нищета, точно так же, как и в староземельной Африке, но мы и не претендуем на звание местных жителей.

Потихоньку тряслись на сиденьях и придумывали себе легенду – это какого черта нам понадобилось в этих дебрях. Думали и придумали, причем вполне складную. Магда Оотс, по профессии биолог, выбралась в экспедицию для изучения видового разнообразия Дагомеи, а я, как верный ее супружник, оного биолога сопровождаю. Живем в Новой Одессе, можем даже назвать улицу и номер дома – Вилли подсказал, так как сам долго жил там. Кстати, Новая Одесса и ее староземельный аналог весьма похожие города. В Новой Одессе даже Привоз есть, ну и конечно Дерибасовская улица. Как добрались в Дагомею? Очень просто, как все добираются – морем. Наняли судно до Петерсберга, а сюда своим ходом. Конечно, если захотят, раскусят однозначно, но для этого надо, чтобы кто-то этого захотел.

Дорога, она же тропинка, судя по карте, должна была привести нас прямо в Лимпо. Надеюсь, не заблудимся, к тому же с этой клятой тропы съехать в сторону практически невозможно – по обочинам стоит сплошная стена зелени. После джунглей дорога начинала немилосердно петлять, но там уже встречались вырубки леса и соответственно сами лесорубы. Да и приметных мест для ориентиров достаточно. Словом, не все так плохо. А пока болтаем.

– Милая, мне кажется, я должен знать про Вилли. Расскажи, – потребовал я. – Как супружник, имею право.

– А он тебе ничего не рассказывал? – подозрительно скосила глаза Герда.

– Ничего. Сказал, ты сама расскажешь.

– Ну… я не знаю, что даже сказать… – неохотно начала рассказывать Герда. – Он работал в спецслужбах ГДР, а когда система рухнула, подался на вольные хлеба. Вот только про этот период его жизни мне почти ничего не известно. Когда я начала работать, он уже состоял в нашей конторе. Ну-у, в частной военной компании. Меня сразу приставили к нему, как к наставнику. У нас это практиковалось, когда к ветеранам прикрепляли молодежь. Вообще наша компания, как бы тебе сказать, делала акцент на семейные отношения в подразделениях. Это не в смысле брака, а дружбы, взаимопомощи, единения, наставничества и учебы. Так вот, почти всему, что я знаю, меня научил Вилли. Дальше я не знаю, стоит тебе рассказывать или нет… – Герда надула губы и опять насупилась.

– Стоит, милая. Стоит. Ты же моя жена, и от меня у тебя секретов не должно быть, – подбодрил я Герду.

– Обещай тогда не смеяться и сразу забыть, что я тебе расскажу, – категорично потребовала эстонка.

– Обещаю… – я даже несколько насторожился – похоже, история обещала быть интересной.

– Я влюбилась. Он стал моим мужчиной. Нам было хорошо вместе. Потом я уехала в отпуск в Германию, но вернулась на день раньше, открыла дверь в нашу квартиру, а этот долбаный старый мудак пялит в зад Карла, смазливого блондинчика из нашей группы… – последние слова Герда практически проорала с искаженным от злости лицом.

А я чуть не бросил руль. Вилли гей? Боже, что с миром делается? Ведь нормальный мужик, мужественный, смелый и даже в чем-то благородный. А тут на тебе… Хотя, с другой стороны, заднеприводные как раз и излишне мужественные. Никогда бы не подумал. Но ладно, хрен с ним, тем Вилли, тут надо со своей женщиной разбираться.

– И что? – я постарался говорить максимально серьезно. Впрочем, смеяться мне как раз не хотелось, мало того, я ее в чем-то понимал. Ну представьте себе: девичья любовь, бла-бла-бла, и тут такой шок. Если бы хоть с девкой изменял, а так вовсе уж непотребно получается.

– Ничего. Хотела пристрелить, да нечем было. Ушла в отдел физической охраны…

– И стала баловаться с девочками, подсознательно ему мстя. Так? – я сам подсказал Герде ответ на мой вопрос.

– Да… – виновато потупилась девушка.

– Ну и где здесь смеяться?

– Как не смеяться? – выкрикнула со слезами в глазах эстонка. – Собственный мужик изменил, да еще с мужиком. Позор…

– Секундочку… – я поспешил ее остановить. – Твой мужик на данный момент я. Не так ли?

– Вроде да… – всхлипнула девушка.

– Вроде? – возмутился я и даже, для пущего эффекта, ударил по тормозам.

– Мой, мой… – Герда бросилась мне на шею, намочив щеку слезами. – Только мой…

– Ты случайно не подозреваешь меня в намерении трахнуть какого-нибудь смазливого мужичка? – пришлось продолжить строить из себя оскорбленного до глубины души.

– Нет… – жалобно всхлипнула девушка. – Конечно, нет… но…

– Что но?

– Точно не собираешься?

– Крест на пузе. С ума сошла? Еще раз подобное услышу, выдеру как сидорову козу. И в глаз дам.

– И я тебе не буду с женщинами. Если ты сам этого не захочешь, – тихо сказала Герда и покраснела.

– А с мужиками?

– Крест на пузе. Я тебе открою страшную тайну. Только ты никому не говори… – стыдливо зашептала девушка. – Я с мужчинами после того случая не могла, ничего кроме отвращения не чувствовала. Ты первый. Я еще в самолете тебя захотела, как истина открылась, как божье явление. Планировала при первой возможности изнасиловать тебя в Таиланде. Но не успела – нас сюда занесло, а когда я поняла, что мы не на Земле, готова была монстров за тебя голыми руками рвать.

– Ну уж прямо… – я изо всех сил пытался спрятать довольную мину на своей физиономии. Черт возьми, приятно же, когда тебе такие вещи говорят.

– Правда-правда… – закивала головой Герда. – А ты стал со мной в игру играть, кто кого перехочет. Я злилась, но понимала, что это правильно. Надо было меня разбудить. Ты умный. Я тебя люблю, люблю и хочу от тебя девочку Илзе.

– Прошлый раз была Гретхен.

– А я двух хочу. Пообещай, когда устроимся, сделаешь… – счастливо прошептала Герда.

– Конечно, сделаю – гордо пообещал я, а потом на всякий случай поправился: – Но кого – не гарантирую, может вообще мальчик получиться. Иван…

– Пусть мальчик…

После подобных разговоров в меня как сила геркулесова вселилась, и я бодренько катил за рулем прямо до речки и прошляпил в воде яму. К счастью, вода в мотор не попала, но машина села намертво. Млять, сосем невзрачная речушка, глубиной по колено от силы, а подложила такую свинью.

Пришлось любимой вылезть на крышу с пулеметом и сторожить меня от крокодилов и всякой остальной нечисти, пока я цеплял крюк от лебедки к дереву на противоположном берегу.

Вымок до нитки, конечно, но выбраться получилось. Потом пришлось ползти черепашьей скоростью по притопленной тропе, форсировать настоящее – болото, воевать с дерзким ящером, определившим наш джип как нарушителя его владений, но к поздней ночи мы все-таки выбрались из джунглей. Проехали пару километров, стали на невысоком холме и решили ночевать, так как сил больше не оставалось.

Вылезли из машины и наскоро, стоя на крыше и сторожа друг друга, обмылись. Поужинали тем, что под руку попалось, и, для профилактики инфекций, полулитром коньяка, задраились в машине и провалились в сон. Проснулись от того, что ощутили на себе много непонятных липких взглядов. Как вспомню, так до сих пор вздрагиваю. Представьте себе, кромешная темнота, множество желтых огоньков вокруг и зловещая тишина. Не помню как, выкарабкался к «браунингу», дернул массивную ручку затвора и нажал на гашетку. Гулкий грохот разорвал темноту, вспышки вырвавшегося из ствола пламени осветили саванну. И никого. Не веря своим глазам, сполз назад в салон и включил ночник. Никого… Больше заснуть не получилось, мы так и промучились до рассвета.

Утром влили в себя ведро кофе, наскоро позавтракали и тронулись с места. Тропу мы ночью, конечно, потеряли, пришлось мне лезть наверх с биноклем и с каждого холма высматривать дорогу. Безуспешно, клятый приток Замбези под названием Желтая река, как испарился. Впрочем, особо заблудиться я не боялся – идем строго на север, так что куда-нибудь да приедем.

Становилось все жарче, но иногда проскакивал слабенький ветерок, смягчавший духоту. Все вокруг просто кишело живностью. Антилопы разнообразнейших видов, рогачи, еще какие-то незнакомые нам копытные. Больших гиен не видели, но зато наткнулись на целый прайд здоровенных кошачьих, очень похожих на исторически древних саблезубых тигров, причем, кажется, сумчатых.

Словом, едем и едем – «Хамви» исправно везет. Исправно, но, на мой взгляд лузера, он какого-то хрена начал реветь погромче и как-то подозрительно похрюкивать. Я на звания автотехника не претендую, поэтому убедился, что температура масла и воды в норме, топливо тоже вроде не жрет, лампочки на панели не мигают и не пищат, на том и успокоился. Герда знаниями американского автопрома тоже не блистает и ничего дельного подсказать не смогла. Так и катили, пока солнце в зенит не встало.

Одновременно изъявили желание перекусить, заехали на холм, в рощу пальмовидных деревьев и устроили стоянку. Впереди просматривались несколько таких же оазисов, и наконец блеснула водичка, вполне возможно, та самая Желтая речка.

Герда неожиданно вызвалась приготовить горячую еду, а я стянул ботинки и уселся на крыше с биноклем в руках. Благодать. Жена суетится, запахи вкусные, пищевые рецепторы торжествуют, ветерок обдувает… ветерок обдувает…

Стреляют же, мать твою!!! И рядом, пулемет аж захлебывается. Что же ты делаешь, додик, так же клина словить недолго! Ого, еще один вступил, но уже экономно, явно бережет патроны. Автоматы начали постукивать. Что за?..

Неожиданно в просвет между зарослями выскочил длинный внедорожник, вильнул, чуть не перевернулся, но выправился и помчался в нашу сторону.

– Герда, за руль… – рявкнул я и с удовлетворением заметил, что девушка мгновенно юркнула за руль и завела машину. – Умница, девочка…

– Сама знаю, – сварливо отозвалась эстонка. – Ну что там?

– Пока непонятно…

С крыши удиравшего внедорожника, высунувшись в люк по пояс, азартно палил из пулемета импозантный толстяк. Машина подпрыгивала, виляла, белая длинная борода толстяка развевалась, а молотил он в белый свет как в копеечку, куда-то назад. Через несколько секунд стало ясно, от кого они так героически драпают.

На открытое место резво выскочили три разнокалиберных джипа с улюлюкающими пассажирами. Пассажиры оказались совершенно черными, вооруженными донельзя разнообразно и вообще крайне бандитской наружности. Но это как раз и понятно, чай не по Бродвею раскатываем.

С головной машины очень грамотно работал пулемет. Похоже, пулеметчик не хотел уничтожать машину, а только повредить или напугать явно неумелого водителя, пока тот не перевернет машину. И это ему удалось. Джип в очередной раз вильнул, пошел юзом и таки перевернулся, толстяк рыбкой взлетел в воздух и улетел в сухой кустарник. В преследующих машинах радостно взревели и заулюлюкали.

– Э-э, нет, так не пойдет… – Затвор пулемета сочно клацнул, утащив за собой пузатый, длинный патрон.

Так, родные. Мне как бы все ясно и дело совсем не в расовых предубеждениях. Догоняющие, по умолчанию, попадают под раздачу. Ишь что удумали, за бородатыми толстяками гоняться.

В свое время я порядочно настрелялся из КПВТ и ДШКМ[40]40
  ДШКМ – Дегтярева-Шепитального, крупнокалиберный модернизированный – отечественный крупнокалиберный пулемет калибра 12,7×108 мм, принятый на вооружение в 1946 году.


[Закрыть] и не думаю, что с «браунингом» будет большая разница. Прикинул расстояние, проверил прицел и коротко нажал на гашетку. Длинная туша пулемета отрывисто дернулась, а пули вполне заметно вздыбили фонтанчики перед самым носом головного джипа. Ты смотри, однако не растерял навыки. Ну что, братцы, тут вам и конец пришел.

Следующей очередью с головной машины преследователей сорвало капот, джип круто развернуло, он очень эффектно перевернулся, разбрасывая вокруг изломанные черные тушки, и сразу густо зачадил. Во второй я всадил очередь подлиннее, но повторить веселую картинку не получилось, он, чавкая разорванными покрышками, просто остановился и стал весело разгораться.

Водитель третьей машины, не желая повторить судьбу товарищей, стал на полной скорости разворачивать свое корыто, но плохо сориентировался и вылетел прямо на меня. Я его расстрелял прямо в упор, машину просто разнесло в клочья, даже Герда в кабине восхищенно взвизгнула.

Затем методично выдал по короткой очереди в каждую машину и дал команду выезжать к перевернувшимся беглецам. Не знаю, кто у него сидел за рулем, но толстяк как раз на карачках выползал из кустов и, мотая головой с развевающейся белой бородой, ошеломленно смотрел на учиненный мною разгром. Потом вскочил и спотыкаясь понесся к своей машине. Возле нее на коленях стояла маленькая хрупкая женщина. Увидев бегущего к ней толстяка, она вскочила и радостно понеслась к нему навстречу. Мы как раз подъехали, когда любящие сердца воссоединились. Любящие, несомненно. Они кричали в два голоса, ощупывали друг друга в поисках несуществующих травм и не сводили друг с друга глаз. Я даже чуть не прослезился при виде такой идиллической картинки, потом опомнился и стал натягивать ботинки – война застала меня босиком.

– Выходи давай… – подогнала меня Герда и, взяв за руку, чинно выступила навстречу счастливым спасенным.

Пожилые влюбленные, а им было минимум по шестьдесят лет, наконец-то нас заметили и оторвались друг от друга. Мужчина чинно сделал шаг вперед и, энергично кивнув головой, представился на английском языке:

– Позвольте представиться, граф Рудольф фон Валенштедт, профессор кафедры биологии Петерсбергского университета. Моя жена, графиня Ольга фон Валенштедт, баронесса Вяземская, профессор кафедры ихтиофауны Петерсбергского университета. Горячо благодарим вас за наше чудесное спасение.

Вот тебе новости, целые графья… И похоже, не врут… Мужик толстячок, но статный, стоит как аршин проглотил. Мордочка породистая, нос горбатый и крупный – нагло выдающий пристрастие своего хозяина хорошенько тяпнуть. Ну и борода! Нет, бородища! Ухоженная, белая как снег, да еще разделенная на пробор. А старушка очень миниатюрная, вся такая приятная, чинная и благостная, похоже, в молодости была настоящей красавицей. И русская к тому же…

Мужик еще раз мотыльнул бородищей и вежливо замолчал, давая нам представиться. Я принял тон, тоже чинно кивнул и отрапортовал:

– Доктор Юрий Прозоровский, моя жена доктор Магда Оотс.

Сдуру ляпнул, что я доктор, и с ужасом понял, что наша легенда про биологическую экспедицию полетела коту под хвост. Нет, ну надо же было на-ткнуться на профессоров, так мало того, именно на биологов. Тогда чего мы доктора? Остается только юриспруденция. Да, будем докторами юридических наук. М-дя…

Герда не растерялась, даже книксен изобразила и предложила старикам пройти в машину для оказания посильной помощи. Графиня не отказалась, а мы с графом пошли осматривать его «Ленд».

Машина довольно сильно помялась, из нее разлетелись всякие сачки, клетки и банки, но к счастью, сильно не пострадала, все-таки «Лендровер», а не «Феррари» какое-то. Я подогнал «Хамви», закрепил трос и очень быстро вернул внедорожник на колеса. Чудо британского автопрома вид приобрело, конечно, весьма непрезентабельный – все, что могло разбиться – разбилось, но когда я поставил на место слетевшие с аккумулятора клеммы, «Ленд» почихал, поупрямился, но все же завелся. Пока Герда в рощице, куда мы учтиво пригласили супругов разделить с нами трапезу, отпаивала баронессу кофе, граф поставил меня в затруднительное положение. Он предложил поехать к останкам разбойников, зафиксировать картинку на видео, пересчитать трупы и собрать мои законные трофеи. После чего он с женой брался в ближайшем отделении Капитула засвидетельствовать победу, для получения мною законного вознаграждения, в размере тысячу ливров за голову.

– Да, да, конечно, премию… – проблеял я, находясь в нешуточном охренении. Здесь за это еще платят? Воистину райское местечко.

Зафиксировать получилось всего четырнадцать трупов. Или шестнадцать… Знаете, после крупнокалиберного пулемета как-то стало непонятно. Но один из бандюганов каким-то чудом все же умудрился уцелеть. Здоровенный, черный как смоль африканец, с копной дреддов на башке, попытался уползти, волоча за собой перебитые ноги.

Руди, так разрешил себя звать граф, бодренько подбежал к нему и героически взял в плен. Я, совершенно не понимая, что с ним делать, пообещал не убивать беднягу и допросил на видеокамеру. Получалось, что эта бандочка промышляла под предводительством некого Джона Мугабе, по кличке Клешня, прозванного так за какое-то уродство на правой руке. Но про примету сообщил мне уже Руди, так как он знал, что главарь давно находится в розыске. А пленный негрила об этом, конечно, умолчал, при этом старательно прятал свою ручонку. Понятное дело, изобличение не заставило себя ждать, но так как я пообещал его не убивать, пристрелил негрилу Руди. Да, попросил у меня пистолет и запросто, очень обыденно, разнес ему голову. Вот тебе и профессор.

Трофеев с бандитов оказалось с гулькин нос, все машины сгорели дотла, но я особенно не огорчился, так как вознаграждение заработал более чем приличное. А что, наберусь наглости и потребую в первом же представительстве Капитула. Может быть…

Затем мы чудно отобедали и мило поболтали. Герда демонстрировала просто недюжинные знания дворянского этикета, я старался, по мере своего разумения, ей подражать. Баронесса даже заметила, что дворяне Прозоровские всегда славились благородством и редкой галантностью. И в каком-то там году, в гимназии во Франции, Петенька Прозоровский очень был в нее влюблен.

Старики оказались на редкость приятными, светлыми людьми. Они, оказывается, всегда в это время выезжали в Лимпо, на биологическую станцию, принадлежавшую университету, и занимались любимым делом. Но в этот раз в погоне за чрезвычайно редкой бабочкой заехали слишком далеко и нарвались на банду очередных борцов с белым игом. Местные реалии, знаете ли.

Естественно, они пригласили нас к себе погостить, и мы с благодарностью это приглашение приняли.

Я изложил нашу свежесочиненную легенду, согласно которой мы с супругой, болея страстью к диким первозданным местам, и в ознаменование нашей свадьбы и медового месяца, решили совершить путешествие к отрогам Южного хребта, а сейчас возвращаемся домой, в Новую Одессу. Как позже выяснилось, версия оказалась совсем идиотской. Ни один разумный белый человек на медовый месяц в Дагомею не поедет. Но неожиданно она сработала и была принята с восторгом. Оказывается, старики тоже болели такой страстью к путешествиям и могли за своими бабочками заехать хоть к черту на кулички. И они нам поверили. К счастью, иначе даже не знаю.