Текст книги "Феномен зависти. Homo invidens?"

Где искать свидетельства существования подобной силы? Академические исследования того, что, как и почему мы видим? Обыденный опыт «глядения»? Кое-какие сведения по интересующему нас вопросу в них, разумеется, можно наскрести. Попозже я о них непременно расскажу, и вы сами, читатель, сможете убедиться, как мало конкретных данных об «энергетике» человеческого взора. Почему их мало? Такая «энергетика» – исключительная редкость, уникальный дар? Мы не умеем ее замечать и измерять? Или цивилизовавшееся человечество попросту утратило ее? Если последнее верно, былые сила и мощь человеческого взгляда непременно должны быть обнаружены в «преданьях старины глубокой» или, переходя на современный язык, в древних мифопоэтических текстах. Этими соображениями я и руководствовался, предлагая вам, читатель, слегка прикоснуться к трактовке возможностей зрения и глаза в мифотворчестве разных народов. И надо же было так случиться, чтобы в самой ранней из известных религиозных рукописей – «Тексте пирамид» эпохи V и VI династий (2350–2175 до н. э.) – содержался рассказ о чудесном левом Оке Хора, проглотив которое воскрес великий бог Осирис, убитый братом-завистником Сетом. Вот отрывок из названного текста: «Прими око Гора, принесенное им тебе; вложи его в уста свои. Смотри же, мы несем тебе как исцеление великое левое око. Я принес тебе Око Гора, чтобы ты мог вооружить им лик свой, чтобы оно могло очистить тебя от жестокой руки Сета. Прими Око Гора, которое ты вкушаешь… Прими Око Гора, которое ты прижмешь к груди… Прими Око Гора, освобожденное от Сета; его ты вложишь в свои уста, им ты отворишь свои уста»[119]119
  Цит. по: Кемпбелл Дж. Мифический образ. М., 2002. С. 566–567.


[Закрыть]. Заклинания на стенах пирамид предназначались для обеспечения благополучия усопших фараонов, чьи гробницы они украшали. Только благодаря пожертвованию глаза, подаренного Хором мертвому Осирису, его мумия обрела вечную жизнь. Подношения погребенным фараонам отождествлялись с «великим левым оком» и рассматривались как необходимые средства воскресения и счастливого существования в загробном мире.

Итак, глаз может быть наделен целительной силой, причем вывод этот подтверждается не только египетским, но и иными солярными культами. Предвижу Ваши возможные возражения: «Мифы – сказания о богах и героях. В них стерта грань между явью и вымыслом, в них господствует безудержная фантазия, никак не связанная с реальностью человеческой жизни». Возражение резонное: Око божества не идентично глазу человека. Но не фатальное: прототипом свойств божественного глаза в конечном счете послужили качества глаза человеческого. Мы с вами хорошо помним: человек создан по образу и подобию Божию, но и богов он чаще всего наделяет собственными особенностями. Около полутора столетий назад этот тезис четко сформулировал один из патриархов исследования мифического сознания английский этнограф и историк культуры Эдуард Бернетт Тайлор. Дотошно проанализировав воззрения на божество различных племен и народов, он пришел к заключению: ключ понимания религиозных представлений состоит в том, что «высшие боги народов земли являются отражением самого человечества» и именно «человек является типом, моделью божества». «Человек так часто приписывает своим божествам человеческий образ, человеческие страсти, человеческую природу, что мы можем назвать божество антропоморфитом, антропопатитом и даже антропофизитом»[120]120
  Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М., 1989. С. 390.


[Закрыть]. Другими словами, могучие божества религий мира сформированы по образцу человека: «Их чувства и симпатии, их характер и привычки, их воля и действия, даже самый образ и материальная структура их, несмотря на все приспособления, преувеличения и извращения, содержат черты, в значительной степени заимствованные у человеческой души»[121]121
  Там же.


[Закрыть].

Не буду лукавить: не все с классиком согласны, многие маститые авторы оспаривают эту мысль, но опровергнуть ее никому не удалось. Это вселяет надежду: мифические представления о божественном зрении отражают если не реальную, то желаемую (или возможную) картину зрения человеческого. И важнейшей краской на этой картине является идея о позитивных (целительных, животворящих, спасительных) функциях взгляда божества. Эта конструктивная сила свойственна взору всех, даже самых жестоких, солярных богов. Впрочем, не все они подобны падкому на кровавые жертвоприношения ацтекскому Тонатиу. Древнеиндийское солярное божество Савитар, которого называли мудрейшим из мудрых господином творения, приносит и распределяет дары, богатство, сокровища, счастье, силу, дает долгую жизнь, изгоняет болезни, лечит от истощения, ограждает от колдовства, забирает грехи. Не случайно Савитара именовали «бог счастья». В поздней китайской мифологии есть обитающее на звездах Большой Медведицы божество, Доу-Му, ведающее жизнью и смертью. Почитаемая буддистами как божество света, Доу-Му изображалась сидящей на лотосе с короной на голове. У нее три глаза, один посреди лба поставлен вертикально, благодаря чему она видит все, что свершается в мире. Ей молились, прося охранить от тяжелых болезней и преждевременной смерти.

В китайской же народной мифологии существует «госпожа лазоревой зари» Бися-Юаньцзюнь – богиня-чадоподательница и покровительница детей. В храмах ее изображали матроной, сидящей на красном троне, с двумя помощницами по бокам: Яньгуан няннян («государыня божественного зрения») с огромным глазом в руках, которая охраняет младенцев от болезней, и Сунцзя няннян («государыня, приносящая детей») с новорожденным на руках. Буддистская мифология в Китае, Корее и Японии знает близкое по функциям женское божество Гуаньинь – подательницу детей, спасающую людей от всевозможных бедствий. У тысячерукого изображения богини глаза на ладони каждой руки, ими она видит всех, находящихся в беде в бесчисленных мирах Вселенной, руками же спасает их. В китайских легендах спасительница и исполнительница желаний Гуаньинь может выступать и в грозном обличье воительницы со злом. Говоря о связи исполнения желаний с божественными глазами, можно вспомнить о популярном божестве японского народного буддизма Даруме, приносящем счастье. Особенно любопытным мне показался ритуал, связанный с этим божеством. В Японии в дни религиозных праздников торгуют безглазыми изображениями Дарумы, на которых рисуют один глаз, загадав желание, и дорисовывают второй, когда желание исполнится. Вспомнили о древнеегипетском обряде «отверзания уст и очей»?

В Корее и Китае распространено поклонение и еще одному тысячерукому и тысячеглазому женскому божеству – богине милосердия Квансеым. Покровительствуя рождению и исцелению детей, богиня обладает всеведением, позволяющем ей спасти всех и всюду от всяких несчастий. Дж. Кэмпбелл сообщает и о ряде других буддистских божеств – бодхисатв: в Тибете поклоняются бодхисатве Ушнишаситатапатре, все тело которой усеивают бесчисленные глаза милосердия[122]122
  Кэмпбелл Дж. Указ. соч. С. 413–414.


[Закрыть]; в Китае – бодхисатве Авалокитешваре, который, взглянув на полный страданий мир, испытал такое сочувствие, что «голова разорвалась на неизмеримое число голов…а из тела, подобно сиянию ослепительных лучей, выросла тысяча вспомогательных рук, причем на ладони каждой руки возникло око не знающего преград зрения»[123]123
  Кэмпбелл Дж. Указ. соч. С. 416–417.


[Закрыть]. Описывая многоголовое изображение этого бодхисатвы, Дж. Кэмпбелл отмечает: верхняя из пирамидально скомпонованных голов принадлежит Будде Амитабхе, поскольку в этом мире Авалокитешвара является верховным посланником качества сострадания Будды. Вторая сверху голова принадлежит Яме, Владыке Смерти, суд которого подчиняется милосердию всевидящего бодхисатвы. В китайской мифологии существует даже особая богиня зрения, являвшаяся целительницей глазных и иных болезней, – Яньгуань. Ее рисовали с человеческим глазом в руках или в чашке, стоящей у нее на коленях.

Целительной силе глаза и взгляда сопутствует сила безграничного познания, мудрости, всеведения. Интересно данное Дж. Кэмпбеллом толкование имени упомянутого выше бодхисатвы Авалокитешвара, который, взирая тысячью глаз на горестную драму мира, сострадательно испускает спасительные слезы. Анализируя смысл имени бодхисатвы, Кэмпбелл отмечает: частица ава означает «вниз», лок – «смотреть, созерцать», локита – «смотрящий», но также то, на что смотрят, видимое, наблюдаемое. Кроме того, лока означает «мир, пространство», а ишвара – «бог, властелин». Таким образом, Авалокитешвара может означать: «Владыка того, что мы видим», т. е. окружающего мира, либо «Владыка, которого мы видим», «Владыка разоблаченного». Тибетцы читают это имя – «Бог, который смотрит». Еще один вариант расшифровки этого санскритского имени – «Владыка, взирающий вниз с высоты»[124]124
  Там же. С. 419.


[Закрыть]. Мудрую Лхамо, в мифологии тибетского буддизма богиню – повелительницу жизни, хозяйку времени и людских судеб, покровительницу женщин и т. д. и т. п., сопровождает сонм существ-помощников, среди которых Кхйябджуг, чье тело покрыто глазами, а на животе – огромная пасть. Цанцзе, в древнекитайской мифологии культурный герой, на рельефах и гравюрах изображался с четырьмя глазами, по два глаза один над другим, что было символом особой прозорливости. В легендарной истории того же Древнего Китая известен совершенномудрый правитель Яо, изображавшийся иногда с тремя зрачками в глазах. Эрлик, в мифах монгольских народов владыка царства мертвых и верховный судья в загробном мире, в буддийской иконографии изображался с бычьей головой с тремя глазами, проницающими прошлое, настоящее и будущее. Шестнадцатиглазое божество гадания народа фон (Африка), именуемое Фа, обладает ключами от дверей в будущее. Словом, всеведение – это ничем не ограниченное знание всего и вся, включая пространство и время.

Анализ зрительного восприятия сверхъестественных существ позволяет назвать и третью «силу» (функцию) их взгляда. Это, как вы правильно догадались, карающая, разрушительная, а в ряде случаев демоническая сила. Шива, один из ведущих богов индуистского пантеона, само имя которого означает «благой», «приносящий счастье», олицетворял одновременно созидательные и деструктивные основы мироздания. Свиту Шивы составляют злые духи и оборотни, живущие на кладбищах и питающиеся человеческим мясом. Еще более грозные существа являются эманацией духа этого бога. Губительной силой обладает и третий глаз Шивы, находящийся посередине лба. Его пламенем он сжег бога любви, попытавшегося его отвлечь от аскетических подвигов. В ирландской мифологии Балор, предводитель демонов, поражал врагов взглядом своего единственного глаза. Во время битвы веко этого глаза приподнимали четыре человека. Аналогичным «даром» обладали и три сестры – горгоны из греческой мифологии: старшие – бессмертные Сфено и Эвриала и младшая – смертная, но более популярная Медуза. Чудовищные порождения морских божеств Форкия и Кето, они отличались ужасающим видом: крылатые, покрытые чешуей, со змеями вместо волос, с клыками, со взглядом, превращающим в камень все живое. Не буду пересказывать широко известную историю о Персее, обезглавившем спящую Медузу, напомню лишь, что родившийся из капель ее крови крылатый конь Пегас носит Зевсу громы и молнии, которыми тот разит врагов, и по совместительству наделяет вдохновением поэтов. Впрочем, молнии мечет глазами не только Зевс, но и большинство его коллег богов-громовержцев. У эвенков так поступает Агды, хозяин грома и молнии, и этот перечень можно продолжить.

Мифический чудовищный змей Василиск обладал способностью убивать не только ядом, но и взглядом. Сходно воздействовал взгляд великана Хумбабы из мифологии Древнего Двуречья[125]125
  Эпос о Гильгамеше. СПб., 2006.


[Закрыть]. По данным А. Голана, в мифах североамериканских индейцев фигурирует женщина, испепелившая мужа своим взглядом, в других мифах представлено некое существо с повязкой на глазах, причем если повязка удалялась, то человек, на которого падал взгляд этого существа, тут же умирал[126]126
  Голан А. Миф и символ. М., 1993. С. 165.


[Закрыть]. По повести Н.В. Гоголя всем известен персонаж восточнославянской мифологии Вий, чей смертоносный взгляд скрыт огромными веками или ресницами, которые поднимали вилами его помощники. В греческой мифологии есть кровавое чудовище Ламия, похищающее и пожирающее детей. Так как Гера лишила ее сна, она бродит по ночам. Сжалившийся над ней ее бывший возлюбленный Зевс даровал ей возможность вынимать свои глаза, чтобы заснуть, и лишь тогда она безвредна. «Поверье о том, что взгляд сверхъестественного существа может убить человека, имеет глобальный характер, – полагает А. Голан, – следовательно, оно зародилось очень и очень давно, если посредством устной передачи от соседа к соседу обошло весь мир. Похоже на то, что дожившее до ХХ века суеверное понятие «дурной глаз», «сглазить» существует уже по меньшей мере двадцать пять тысячелетий»[127]127
  Там же.


[Закрыть]. Любопытная деталь: в Средние века в Европе массовый характер приобрели стирание, выскабливание, выкалывание глаз «демонических персонажей» на иконах, фресках, книжных миниатюрах с целью лишить их «дурной силы»[128]128
  Camille M. Obscenity under erasur. Censorship im medieval illuminated manuscripts // J. M. Ziolkowcki (Ed.) Obcenity. Social control and artistic creation in the european middle ages. Lieden, Boston, Köln, 1998.


[Закрыть]. Представители «сатанинского воинства» нередко изображались в профиль во избежание прямого зрительного контакта со смотрящим[129]129
  Антонов Д.И., Майзульс М.Р. Демоны и грешники в древнерусской иконографии: семиотика образа. М., 2011. С. 32.


[Закрыть].

К «сглазу» мы непременно вернемся, сейчас же попытаемся подытожить зрительные способности мифических персонажей. По моим подсчетам, око (глаз, взгляд) сверхъестественных существ наделено по меньшей мере тремя неординарными возможностями. Во-первых, даром мгновенно проницать пространство и время, все сущее в небесном, земном и подземном мирах в прошлом, настоящем и будущем, способностью видеть внутренний мир и судьбу человека, словом, выступать «органом» всевидения и всеведения, мудрости и проницательности. Во-вторых, божественное око может пробуждать к жизни, воскрешать, спасать, сохранять и исцелять мир в целом и его отдельные создания, прежде всего человека, иначе: быть «органом» милосердия высших сил, оберегом от бедствий, болезней и даже смерти, залогом удачи, процветания, счастья. В-третьих, взгляд мифических существ способен наказать, покарать, испепелить, превратить в камень, просто лишить жизни клятвоотступников, врагов миропорядка, всех тех, кто встанет на пути грозных, превосходящих человеческое разумение, разрушительных сил.

Вспомнив, что мифы – плоды творчества Homo loquens – человека говорящего, причем говорящего, как нам с вами хорошо известно, не столько о том, что есть, сколько о том, почему это произошло, можно заключить: представления о глазах и зрении – фантастический вымысел, законсервированный в сказаниях о героях и богах. Заключение резонное, но поспешное: мифопоэтическая трактовка зрительного восприятия вышла за пределы культового или бытового пересказа преданий и легенд. Да и часто ли мы предаемся подобным пересказам после того, как выросли дети?! Зато нередко требуем смотреть нам в глаза у распекаемого подрастающего поколения. Ищем взор любимого человека, значимого собеседника, начальника. Раздражаемся, когда нас в упор разглядывают незнакомые люди. Боимся сглаза. Робеем перед иконописными ликами святых, которые как будто всматриваются в нас, стоящих перед ними, и видят все тайные чувства и мысли. И таких «нас» – миллионы.

Илл.1

Илл.1

В Успенском соборе Московского Кремля на одной из икон XIV в. Христос предстает со столь строгим ликом и пронизывающим взглядом, что в народе за подобными изображениями закрепилось название «Спас Ярое око»[130]130
  Фельми К.Х. Иконы Христа. М., 2007. С. 33.


[Закрыть]. Долго простояв у этой иконы (илл. 1), вдруг ощутил: Спаситель меня не только осуждает, но и жалеет. Искусствоведы полагают: «Особое выражение лица Спасителя достигалось тем, что левый глаз смотрел ласково и одобрительно, в то время как правый – сурово и отвергающе»[131]131
  Символы. Знаки. М., 2007. С. 86.


[Закрыть]. Много позже узнал, рассматривая лицо: наибольшее внимание мы уделяем глазам, начиная с левого, на котором взор останавливается чаще и дольше[132]132
  См.: Барабанщиков В.А. Экспрессии лица и их восприятие. М., 2012.


[Закрыть]. Чтение лица слева направо исследователи полагают культурно обусловленным приемом зрительного восприятия представителей европейской культуры, хотя напомню, именно левый глаз древнеегипетского Хора символизировал воскрешение после смерти. Впрочем, символика «левизны» – предмет особого разговора. Вернемся к божественным ликам. В Греции и на Балканах в виде фресок, а в России на сравнительно небольших иконах встречается изображение Христа как Недреманного ока (илл. 2). Как отмечает К.Х. Фельми[133]133
  Фельми К.Х. Иконы Христа. М., 2007. С. 154.


[Закрыть], в одной из древнерусских рукописей, хранящихся в Российской государственной библиотеке, содержится объяснение сложных икон, в том числе «Недреманного ока», по поводу которого цитируется «Физиолог»[134]134
  Физиолог. М., 2002.


[Закрыть] – документ IV–V вв., связывающий животных с историей спасения и приписывающий Господу слова: «Я сплю, а очи мои божественные и сердце бдят».

Илл.2

«Всевидящее Око Божие» – еще один распространенный сюжет русской иконописи – изображает видения Иезекииля, одного из четырех великих пророков Ветхого Завета. Пророчества Иезекииля носят причудливый характер и отличаются богатством таинственных символов. В двух пророчествах (Иез. 1:10) в свете пламени, клубах дыма и при страшном шуме являлись четыре Херувима о четырех лицах каждый. Одно из них – человеческое, второе – лицо льва, третье – тельца, четвертое – орла. Кроме того, у каждого Херувима четыре крыла, под которыми находились человеческие руки. Движение Херувимов быстрое, как сверкающая молния. Подле каждого существа пребывали сияющие колеса, ободья которых «полны были глаз» (Иез. 1:18). В колесах заключен дух Херувимов, в шуме их крыльев слышался глас Всемогущего, восседающего в вышине на сапфировом престоле, светящемся расплавленным металлом. В другом видении, описывая тех же Херувимов, пророк отмечает: «И все тело их, и спина их, и руки их, и крылья их, и колеса кругом были полны очей, все четыре колеса их» (Иез. 10:12). Эти красочные пророчества не могли не вдохновить иконописцев, знающих из псалтыри: «око Господне над боящимися Его и уповающими на милость Его» (Пс. 32:18). Иконы «Всевидящее Око Божие» получались необычными, под стать вдохновившему их видению: композиция из нескольких кругов, в центре которых четырехконечная звезда, рассекающая странный двойной лик с четырьмя глазами и одним ртом (илл. 3). По мнению К.Х. Фельми, эта деталь представляет собой лик солнца (или солнца и луны одновременно), на что указывают исходящие от лика лучи[135]135
  Фельми К.Х. Указ. соч. С. 155.


[Закрыть]. При этом исследователь иконописных образов Христа предлагает вспомнить слова пророка Исаии, обращенные к народу Иерусалима и иногда цитирующиеся на иконах данного типа: «Не будет уже солнце служить тебе светом дневным, и сияние луны – светить тебе; но Господь будет тебе вечным светом, и Бог твой – славою твоею. Не зайдет уже солнце твое, и луна твоя не сокроется, ибо Господь будет тебе вечным светом, и окончатся дни сетования твоего» (Ис. 60:19–20).

Илл.3

Илл.3

Илл.3

Здесь можно вспомнить о древних солнечных культах, в которых, как мы выяснили, солнце – и божество, и его око. О том, что Бога Отца долгое время было принято изображать не в человеческом облике, а в виде глаза[136]136
  Холл Дж. Словарь сюжетов и символов в искусстве. М., 2004. С. 166.


[Закрыть]. Устами пророка Иезекииля Господь Бог неоднократно говорил вероотступникам: «И не пощадит тебя око Мое, и не помилую, и воздам тебе по путям твоим» (Иез. 7:4). А выдающийся представитель греческой церкви VIII в. Иоанн Дамаскин, отстаивая в острой полемике обычай иконопочитания, писал, что «глаза Господа выражают Его всесозерцательную силу и всеобъемлющее видение». Иконоборческий собор 754 г. проклял Иоанна Дамаскина как «сочинителя лжи и учителя нечестия», а Вселенский собор 787 г. объявил его «глашатаем истины». Развитие европейской религиозной живописи свидетельствует: в оценке символики божественных глаз этот отец церкви наверняка может быть назван глашатаем истины. Подтверждением являются не только названные сюжеты русских икон, но и многие картины западноевропейских художников, особенно те, что написаны в стилистике символически насыщенных аллегорий.

Один пример. «Аллегория христианства» (илл. 4) – так называется полотно нидерландского художника Яна Провоста (1465–1529). Относясь к типу т. н. сочиненных, т. е. сконструированных назидательных композиций, особыми художественными откровениями картина не блещет, но может служить отличной иллюстрацией общеизвестной во время ее создания и понятной поныне христианской символики. Слева – полусидящая фигура Христа в красном плаще (однозначной интерпретации не поддается, возможно, намек на царственное происхождение и жизненную силу), белой набедренной повязке (знак распятия), с мечом в правой руке (в данном контексте меч – символ мученичества и духовной крепости), со следом прокола копьем на груди. Левая рука Спасителя обращена вниз и указывает на богато изукрашенный сундук, здесь символизирующий сокровищницу истины. Справа на картине изображена сидящая Дева Мария с диадемой на распущенных золотистых волосах, в синем с золотой оторочкой хитоне, с открытым ларцом на коленях, на крышке которого восседает белый голубь, символ Святого Духа, а внутри находятся янтарные бусы, которые со времен Овидия символизируют слезы. Напомню согласно «Метаморфозам» Овидия: – а эта книга входила в круг обязательного чтения просвещенных нидерландцев той поры, – в янтарь превратились слезы дочерей бога солнца Гелиоса, оплакивавших гибель своего брата Фаэтона. В правой руке Дева Мария держит цветок лилии, знак ее непорочности и чистоты, кроме того, символизирующий воскрешение Христа. В центре композиции – серебристый шар с небольшим крестом на «макушке», лежащий на открытой ладони, которая как бы парит в воздухе. Шар – указание на власть, рука же – символ Бога Отца. Вверху над Христом – белый агнец с крестом (невинность, кротость), над Марией – полураскрытая Библия, между ними – Всевидящее Око (знак Бога Отца) пристально и изучающе всматривающееся в зрителя.

Илл.4

Знаково-дидактический характер «Аллегории христианства» (1510–1515) Яна Провоста очевиден. Обратил же я ваше внимание на нее по трем причинам. Первая. Специалистам известно: по числу изданий эмблематических сборников, содержащих кодовые ключи для понимания скрытого смысла художественных произведений, Нидерланды занимают одно из ведущих мест в Европе. Появление такого типа изданий обусловлено распространенностью символического типа мышления, склонного к изощренному эмблематизму, и в то же время – задачей просвещения широкой публики. «Сформировавшись из геральдических изображений и девизов позднего Средневековья, первые сборники эмблем были опубликованы в середине XVI века в Италии, – пишет один из исследователей смыслового контекста нидерландской живописи В.А. Садков. – Знаменитая, многократно переиздававшаяся «Книга эмблем» миланского гуманиста Андреа Альчато (1531) стала наряду с опубликованной впервые в 1594 году «Иконологией» ученого монаха Чезаре Рипа образцом для аналогичных произведений, создававшихся в других странах»[137]137
  Садков В.А. Аллегории и эмблематика в живописи Фландрии и Голландии второй половины XVI–XVII веков // Зримый образ и скрытый смысл. Каталог выставки. М., 2004. С. XIII.


[Закрыть]. Замечу попутно: первое подобное издание на русском языке появилось лишь в 1763 г. и озаглавлено: «Иконологический лексикон или руководство к познанию живописного и резного художеств, медалей, эстампов и проч. с описанием, взятым из разных старых и новых стихотворцев». Ниже указывалось: текст переведен с французского Академии наук переводчиком Иваном Акимовым. Но вернемся в Нидерланды. Если вы обратили внимание на даты выхода в свет сборников эмблем, то, вероятно, заметили, что «Аллегория христианства» создана раньше. Значит, и до массового распространения учебников эмблематики скрытая символика картины была понятна публике. Достаточно популярное в западноевропейской живописи изображение Всевидящего Ока на рубеже XV и XVI вв. точно не требовало дешифровки.

Вторая причина разговора о картине Яна Провоста – доступность ее символического содержания современному зрителю. Сегодня в России, как и четыреста лет назад в Нидерландах, многочисленные энциклопедии и словари символов по-прежнему остаются распространенной формой массовой культуры[138]138
  Бауэр В., Дюмотц И., Головин С. Энциклопедия символов. М., 1998; Бейли Г. Потерянный язык символов. М., 1996; Гудман Ф. Магические символы. М., 1995; Друнвало Мелхиседек. Древняя тайна цветка жизни. Киев, 2000; Кох Р. Книга символов. Эмблемата. М., 1995; Краузе Ф., Лехнер Э. Символизм богов и богинь. М., 1995; Купер Дж. Энциклопедия символов. М., 1995; Норден Рудольф. Символы и их значения. СПб., 2000; О'Коннелл М., Эйри Р. Знаки и символы. Иллюстрированная энциклопедия. М., 2007; Полная энциклопедия символов. М., 2006; Символы. Знаки. М., 2007; Тресиддер Джек. Словарь символов. М., 2001; Фоли Дж. Энциклопедия знаков и символов. М., 1997; Шефнина Е.Я. Энциклопедия символов. М., 2001 и др.


[Закрыть]. Возросший за последнее десятилетие интерес к такого рода справочникам обусловлен, по-видимому, подспудным стремлением восстановить нарушившуюся в нашу переломную эпоху связь времен. Знание символики, фиксирующей возникший в древности скрытый, а потому «подлинный» смысл зримых образов, как нельзя лучше дает почувствовать укорененность в историческом времени и пространстве. Однако знаковый подтекст «рассматриваемой» картины доступен, уверен, и тем нашим современникам, которые не успели проштудировать названную «энциклопедическую» литературу. По-видимому, дидактические специализированные издания – не единственное средство приобщения к символике. Третья причина обращения к «Аллегории христианства» – любопытная образная деталь. В центре нижней кромки полотна находится симметричное верхнему еще одно изображение глаза, тоже в ореоле солнечного сияния с лучиками по кругу. Но если верхнее Око смотрит строго-взыскующе, нижнее – сощурено в лукавой улыбке. Эта «глазная» вертикаль, в которой серьезный «верх» сочетается с шутливым «низом», заставляет иначе взглянуть на статичные фигуры Христа и Девы Марии и придает композиции близкий мне оттенок беззлобной иронии. Поэтому, вероятно, и захотелось поделиться с вами своим впечатлением.

Иконы «Всевидящее Око Божие», обязательным элементом которых являются круги, требуют вспомнить и о символике этой простой и одновременно загадочно-притягательной геометрической фигуры. Любая точка круга, не имеющего ни начала, ни конца, равноудалена от центра, что позволяло уже в древние времена оценивать его как космический знак целостности, полноты, постоянства, вечности, самодостаточности, гармонии, совершенства. По словам египтологов, «в древнеегипетской письменности идеограмма в виде круга с точкой в центре, символизирующая солнце, представлена в целом ряде слов, обозначающих различные по протяженности периоды времени (день, вечер), собственно время, а также понятие вечности»[139]139
  Шеркова Т.А. Рождение Ока Хора: Египет на пути к раннему государству. М., 2004. С. 257.


[Закрыть]. Употребление солярной символики в этих терминах объясняется принятым в Древнем Египте принципом исчисления времени по движению солнца по кругу, циклически возобновляющемуся каждый день, каждый год, вечно. Археологически зафиксировано, что именно круг (или система кругов, концентрически вписанных друг в друга) являлся моделью организации пространства поселений, святилищ, захоронений и, разумеется, жилищ. В долине и дельте Нила в Египте такие сооружения возникли не позднее V тыс. до н. э.[140]140
  Там же. С. 231.


[Закрыть] Широко известна круговая структура мегалитических знаков, сооружений эпохи неолита. А знаменитый Круглый стол из легенд о короле Артуре стал мировым символом равенства партнеров по общению, равно как и передаваемая по кругу трубка мира у индейцев Северной Америки выступила символом единства целей и общности интересов. По поверьям многих народов, круг очерчивает безопасное пространство для того, кто находится внутри. В древнеегипетском заклинании против скорпионов предлагается начертить вокруг кровати круг, чтобы обезопасить себя от укуса[141]141
  Лаврентьева Н.В. Мир ушедших. Дуат: образ иного мира в искусстве Египта (Древнее и Среднее царства). М., 2012. С. 215.


[Закрыть].

«Она идет прямо к нему. В страхе очертил он около себя круг. С усилием начал читать молитвы и произносить заклинания, которым научил его один монах, видевший всю жизнь свою ведьм и нечистых духов. Она стала почти на самой черте; но видно было, что не имела сил переступить ее и вся посинела, как человек, уже несколько дней умерший. Хома не имел духа взглянуть на нее. Она была страшна. Она ударила зубами в зубы и открыла мертвые глаза свои. Но, не видя ничего, с бешенством – что выразило ее задрожавшее лицо – обратилась в другую сторону и, распростерши руки, обхватывала ими каждый столп и угол, стараясь поймать Хому. Наконец остановилась, погрозив пальцем, и легла в свой гроб». В первую ночь философа Хому Брута начертанный им круг спас от козней убитой красавицы ведьмы. Даже когда гроб с ее телом вдруг сорвался со своего места и со свистом начал летать по всей церкви, рассекая во всех направлениях воздух, философ видел, что он не мог зацепить очерченного им круга. И хотя на третью ночь круг не уберег бурсака от гибели, не буду оспаривать его магическую защитную силу, описанную гениальным Николаем Васильевичем Гоголем. Вспомнили, читатель, как с замиранием сердца в детстве читали «Вий»? Совершенство геометрии круга настолько заворожило авторов многочисленных энциклопедий символов, что и они, проигнорировав печальную участь Хомы, не только не усматривают в нем никаких изъянов, но и превозносят его символизм до небес. Вот что пишет о круге Дж. Купер: «Универсальный символ. Означает целостность, непрерывность, первоначальное совершенство. Округлость священна как наиболее естественное состояние, содержащее самость, неявленное, бесконечное, вечность. Это время, заключающее в себе пространство, и отсутствие времени, как отсутствие начала и конца, пространства, верха и низа. Как циркулярность и сферичность это отрицание времени и пространства, но означает также возвращение, возвратное движение. Это небесное единство, солярные циклы, всякое цикличное движение, динамизм, бесконечное движение, завершение, исполнение, Бог»[142]142
  Купер Дж. Энциклопедия символов. М., 1995. С. 160.


[Закрыть].

Не знаю, как у вас, читатель, у меня от этого изобилия мудреных слов голова пошла кругом и «в зобу дыханье сперло». Впрочем, абстрактность этой геометрической фигуры позволяет с легкостью «рассмотреть» в ней неисчислимое множество скрытых смыслов, что, по-видимому, и отразилось на символике круга в разных культурно-исторических контекстах. Дж. Купер приводит слова Платона о том, что круг – «подвижный образ вечности недвижной»[143]143
  Там же. С. 163.


[Закрыть], и цитирует неизвестного мне Гермеса Трисмегиста: «Бог есть круг, центр которого везде, а окружность – нигде»[144]144
  Там же. С. 160.


[Закрыть]. Откройте любое подобное издание, и вы с легкостью продолжите и расширите перечень символических ассоциаций, рожденных геометрическим совершенством круга. Но это круг, безупречная абстрактная фигура. Глаз-то как приобрел божественный статус? Ведь орган зрения всегда конкретен, он не всеобщее достояние, как круг, а чей-то. Каждый знает, глаз весьма уязвим и несовершенен. Его легко засорить, он может слезиться, воспалиться, утратить четкость образа и даже вовсе ослепнуть. Зрение нередко обманывает нас, какой уж тут дар всевидения и всеведения! Ладно бы еще, если бы наши глаза доставляли исключительно прекрасные впечатления и поэтому выступали объектом поклонения. Увы, цветущей сакурой мы любуемся реже, чем кучей мусора.

Словом, как ни крути, ни глазное яблоко, ни роговая оболочка, ни стекловидное тело, ни радужка и хрусталик, ни зрительный нерв и цилиарное тело – ни врозь, ни в совокупности – названными в ходе анализа мифов волшебными силами не обладают. Вы вправе возразить: в мифах речь шла о глазах и зрении сверхъестественных существ, а не простого человека, строение глаза которого я напомнил. Так-то оно так, но изображение божественного Ока во всех случаях совпадало с образом человеческого глаза, и именно он зачастую становился объектом магических манипуляций. Древнеегипетский обряд «отверзания уст и очей» – явное и не единственное тому подтверждение. По словам Л.Е. Этингена, составившего презанятную «Мифологическую анатомию», «население Целебеса ранее было убеждено в том, что лучший способ достичь успеха в жизни – это «внедрение» в себя душ других, более могущественных людей или существ. Поэтому оправдывался обычай, когда после убийства у вождя или начальника вырывали глаза и проглатывали их. Полинезийцы с той же подоплекой «отдавали дань» глазам врагов. У таитян лучшим подарком королю считался глаз юноши. Маори были убеждены, что съеденные глаза врага придают зоркость»[145]145
  Этинген Л.Е. Мифологическая анатомия. М., 2006. С. 404.


[Закрыть].