Текст книги "Бытие и Империя. Онтология и эсхатология Вселенского Царства"

В истории Месопотамии мы можем выделить следующие фазы представлений о Священной Империи и образе Царя Мира. Все они предшествуют Нововавилонскому царству, которое в средиземноморском культурном круге и фундаментальной интерпретации сна Навуходоносора пророком Даниилом считается Первым Вселенским Царством. Поэтому мы говорим в данном случае о «Прото-Империях», хотя некоторые из них – Старовавилонское царство, III династия Ура или Ассирия – ему ничем не уступали.

Изначально Царь Мира в месопотамской традиции описан мифологически, в отрыве от конкретной исторической Империи. В образах шумерских правителей Алулима и Зиусудры мы имеем дело с чистыми архетипами. Это священные Цари, получившие власть от богов, причем именно от тех богов (Энки, Энлиль, Мардук, Ашшур и т. д.), которые, в свою очередь, выступают как правители и цари. Среди божеств следует выделить Энки, играющего центральную роль в предании о Зиусудре и связанного с тематикой шумерского рая – Дильмуна. Хотя эти фигуры неразрывно соотнесены с мифом, именно к ним следует возводить традицию Священной Империи в месопотамской версии.

Далее следует цепь царей Киша – города, который выполнял роль имперского центра после Потопа. Основателем I династии Киша считался Нигишур, но исторические сведения сохранились начиная с правителя Этаны, хотя и его часто относят к мифологическим образам. Об Этане говорится:

 
Этана, пастух, тот, кто вознесся на небеса,
тот, кто объединил все страны,
стал царем и царствовал 1560 лет…[261]261
   Glassner J.-J. Chroniques mésopotamiennes. P. 71.


[Закрыть]
 

Здесь важно упоминание того, что Этана «вознесся на небеса» (что подчеркивает вертикальную ось, проходящую сквозь священного Царя) и что он «объединил все страны» (это признак Империи). Позднее значение Киша утрачивается.

В этот период высшим божеством становится Энлиль («Владыка Ветра») и остается вплоть до эпохи возвышения Вавилона, когда вавилонское божество Мардук его отчасти вытесняет, а отчасти сливается с его образом.

Покровителем Киша выступает в шумерской традиции сын Энлиля За-Баба, бог воинов, представленный образом орла (позднее отождествленный с аккадским богом войны Нинуртой).

В этот период шумерские властители носили титул «лугаль» [262]262
   Этому титулу соответствует аккадское семитское šàr или šarrum.


[Закрыть] (lugal, дословно «большой человек», светский военный правитель) и «энси»[263]263
   У аккадцев iššiakkum.


[Закрыть] (священный царь и верховный жрец[264]264
   Собственно великий жрец по-аккадски назывался šangû.


[Закрыть]).

В XXVI или XXV веке до Р. Х. после ослабления II династии Киша в относительно небольшом шумерском городе Адаб на короткий срок утверждается отдельная династия, один из наиболее могущественных правителей которой – Лугаль-анне-мунду – провозглашает себя «Царем Четырех Сторон Света» и завоевывает обширные территории от Персидского залива до Элама, гор Загроса и почти всю Месопотамию.

Последним влиятельным правителем Киша (III династии) был Ур-Забаба[265]265
   Ур-Забаба был внуком единственной правительницы Древнего Шумера – царицы Киша Ку-Бабы.


[Закрыть]. Ур-Забабу победил был царь Урука Лугальзагеси, подчинивший себе предварительно другие шумерские города (Ур, Ниппур, Ларсу, Эриду и т. д.). Основателем первой династии царей Урука считается Мескиаггашер, а по другой версии – герой древнешумерской поэмы Гильгамеш.

Историк религий Мирча Элиаде пишет о Лугальзагеси и его царстве:

Большая часть шумерских городов-храмов были объединены Лугальзагеси, правителем Уммы, около 2375 года до Р. Х. Это было первое известное нам проявление имперской идеи.[266]266
   Элиаде М. История веры и религиозных идей. Т. 1. От каменного века до Элевсинских мистерий. М.: Критерион, 2001. С. 67.


[Закрыть]

Лугальзагеси был энси (царем-жрецом) города Уммы, а после объединения Уммы с Уруком его царство стало ядром огромной державы, к которой Лугальзагеси присоединил Ур, Ниппур, Ларс, Эриду, Адаб, Киш и другие города. Лугальзагеси обычно называют единственным представителем Третьей династии Урука.

В XXIV веке до Р. Х. после победы над Лугальзагеси, чье царство также является прообразом Империи, Саргон Великий стал восприниматься как правитель всей Месопотамии. Ранее он был кравчим у правителя Киша Ур-Забабы.

Столицей новой державы становится Аккад. В этот период вместе с Саргоном архетип Империи сопрягается с историческим и политическим объединением Месопотамии. Здесь происходит тот переход между сакральной онтологией Империи и ее действительным историческим выражением, с которым мы многократно сталкивались, говоря об Империях других цивилизаций.

В этот период Междуречье объединяется из Центральной части (в то время это был север обжитого шумерами и восточными семитами пространства), и инициатором этого процесса выступают восточные семиты. Далее оба народа относительно смешиваются, хотя этнический полюс шумеров остается на юге Месопотамии, а восточных семитов – в Центре (на обжитом севере).

Теперь традиция сакрального царства приобретает конкретные зримые географические очертания. Именно поэтому в некоторых древних хрониках именно Саргон и Аккадская держава названы первым Вселенским Царством. Аккадская Империя достигает своего апогея при правления Нарам-Суэна. Он сохраняет за собой только титул «Царя Четырех Стран Света», отбрасывая более древние шумерские наименования. Впервые к его титулу прикладывается детерминатив dingir, что значит «бог», и его официальным наименованием становится «бог Аккада».

Пиктограмма шумерского слова dingir  могла читаться также как an, что было именем главного божества шумеро-аккадского пантеона, небесного бога и прародителя всех богов Ан. На аккадском этот же клинописный знак читался как šamû – «небо», а также ilum – «бог», откуда ивритское Ēl , Ēlohīm  и арабское Allah . Императоры Аккада обожествлялись.

Сын (по другой версии внук) Нарам-Суэна носил имя «Шаркалишари» (Shar-ka-li-Sharri) – «Царь Царей» или «Князь Князей».

При этом верховным божеством аккадской Империи остается Энлиль.

Мирча Элиаде пишет:

Империя Саргона рухнула через сто лет в результате нападений гутиев, «варваров», кочевавших в верховьях Тигра. С этого момента история Месопотамии выглядит, как повторение одного и того же сюжета: политическое единство Шумера и Аккада разрушается извне, «варварами», правление которых, в свою очередь, подрывают внутренние распри. Так что власть гутиев длилась не более одного века, и ее сменило, тоже на один век (ок. 2050–1950 до Р. Х.) правление царей Третьей династии Ура. Это была эпоха наивысшего взлета шумерской цивилизации, но и последний период политического могущества Шумера.[267]267
   Элиаде М. История веры и религиозных идей. Т. 1. От каменного века до Элевсинских мистерий. С. 67.


[Закрыть]

После того как Аккадская Империя ослабла и народ гутиев захватил ряд ее ключевых центров, гегемония в Месопотамии переходит к правителям Ура, и при III династии Ура (2111–2003 до Р. Х.) в последний раз в истории шумеры выступают в роли правителей значительной части региона, то есть снова – наследниками Империи (на сей раз Аккадской).

Первым из них был Ур-Намму, который занял престол Утухенгаля, царя Урука, изгнавшего гутиев. В преданиях о нем говорится, что Утухенгаль восстановил Шумер по повелению Энлиля. Утухенгаль принимает аккадский титул «Царь Четырех Сторон Света» к себе, что передается и правителям династии Ура. Ур-Намму возводил свою генеалогию к Гильгамешу, древнейшему правителю Урука. Все правители III династии Ура так же, как и предшествующие, были носителями имперского статуса.

В XIX–XVIII веках до Р. Х. складываются новый имперский центр – Староассирийское царство на севере при аморейском царе Ашшура Шамши-Ададе I, правившем с титулом ишшиаккум (iššiakkum, аналог энси), а позднее принявшим наименование «Царь Множеств», дословно «Царь Киша» (Shar Kishatim). Ассирийцы поклонялись преимущественно богу войны Ашшуру, который постепенно стал ассоциироваться с верховным божеством и слился с Энлилем.

Несколько позднее возвысилось Старовавилонское царство, основанное другим аморейским правителем – Хаммурапи, распространившим власть на обширные территории Междуречья после смерти Шамши-Адада I в 1775 году до Р. Х.

Элиаде пишет:

В течение двух с лишним веков Месопотамия была разбита на множество государств.

Только около 1700 года до Р. Х. Хаммурапи, аморейский правитель Вавилона, смог их объединить. Он сдвинул центр Империи к северу, в город, где перед этим правил.

Основанная им династия, казавшаяся всемогущей, продержалась менее века. С севера амореев атаковали новые «варвары», касситы, и около 1525 года до Р. Х. они, в конце концов, взяли верх и господствовали в Месопотамии на протяжении четырех веков.[268]268
   Элиаде М. История веры и религиозных идей. Т. 1. От каменного века до Элевсинских мистерий. Указ. соч. С. 67.


[Закрыть]

Старовавилонское царство Хаммурапи снова возрождает месопотамскую Империю после III династии Ура.

Главным богом Вавилона был Мардук, тесно связанный с культом солнца. В вавилонской традиции ему соответствовала планета Юпитер. Мардук считался сыном бога Эа (аккадский эквивалент шумерского Энки). С этого времени роль Царя богов, наделяющего Царей Земли сакральной властью, постепенно перешла от Энлиля к Мардуку, как ранее в этой функции сам Энлиль сменил еще более древнего Энки.

Старовавилонское царство пало под ударами касситов, которые правили Вавилонией четыре столетия. При касситах снова возвысился бог Энлиль и главный центр его поклонения – Ниппур. Позднее архетип Энлиля, Мардука и сакрального царя Думузи из цикла Иштар слились в единую фигуру бога Бэла (Bēlu, Ваала), что дословно означало «Господин».

Далее в XIII веке до Р. Х. следует эпоха нового возвышения Ашшура. Правитель Ассирии Адад-нирари I снова – как и Амшаши-Адад I – возрождает титул «Царя Множеств» и подчиняет значительные области Месопотамии. Этот среднеассирийский период не был воплощен в политическом господстве столь же ярко, как предшествующие Империи Междуречья.

В этом случае Междуречье объединялось не с юга и не из центра, а с севера. В формировании ассирийского этноса участвовали как восточные семиты (потомки аккадцев, давшие ассирийцам язык), так и западные семиты (аморейские племена), а кроме того, хурриты и, вероятно, другие этносы Малой Азии.

Захваченный касситами (возможно, индоевропейским народом) Вавилон также знает правителей, которые возрождают имперские титулы и добиваются крупных территориальных завоеваний. Таким был, в частности, касситский царь Улам-Буриаш, правивший в 1450–1400 годах до Р. Х. и именовавшийся в официальных хрониках «Царем Вавилона, Царем Шумера и Аккада, Царем касситов и Царем Кардуниаша».

В IX веке до Р. Х. Ассирия снова усиливается. Более того, она, подчинив себе соседние территории вплоть до Сирии, Израиля и дойдя до Египта, достигает такого размаха, что Новоассирийское царство в некоторых классификациях считается первым полноценно имперским образованием.

При правителях Адад-нирари II и Тукульти-Нинурта II Ассирия подчиняет себе Вавилонию.

При Синаххерибе, сыне Саргона II, и его потомках Асархадоне и Ашурбанипале владения Ассирии еще более увеличиваются. Затем наступает период упадка, и Ассирийская Империя окончательно рушится под ударами вавилонян и мидян в 605 году до Р. Х.

Таковы основные этапы месопотамской Империи, предшествующие Нововавилонскому Царству. Очевидно, что в какой-то мере в контексте традиции этой цивилизации от Шумера к Аккаду, аморейским правителям Старого Вавилона и Ашшура и вплоть до халдейской династии Нововавилонского Царства мы имеем дело с единой традицией Царя Мира и его Духовной Империи. Это единая корона Энки (Энлиля, Мардука, Бэла), данная вселенскому правителю месопотамского этноцентрума. Это единый трон, на котором восседал Правитель Четырех Сторон Света, священный Император.

Но в теории о Четырех Вселенских Царствах (Вавилонском, Персидском, Греческом и Римском) этот огромный исторический период и фундаментальная метафизика и теология священного царства дана имплицитно, в свернутом виде. Это предыстория Империи, которую можно «упаковать» в Вавилон Набопаласара и Навуходоносора, поместить в зону «золотого века».

Прото-Империи Месопотамии

К падению Новоассирийского царства привело несколько факторов:

• ослабление центральной власти и междуусобицы;

• восстание правителей Вавилона, ранее находившихся в вассальной зависимости от Ниневии;

• военные действия со стороны соседней ираноязычной Мидии и ее царя Киаксара (Увахшатры).

Захват Ассирии и вступление в наследство над ее царством означал обладание статусом Царя Мира и Империи в контексте месопотамской традиции. В разгроме последних ассирийских правителей в равной мере принимали участие и вавилонские халдеи, и иранская армия Мидии. Но именно вавилоняне объявили себя наследниками Империи, столицей которой снова – как и в эпоху Хаммурапи – стал Вавилон. Именно семитский народ халдеев стал наследником амореев и аккадцев и их традиций в масштабе всей Месопотамии.

При этом именно мидяне взяли штурмом и разрушили Ниневию. Они выступали союзниками Вавилона и в решающей битве, положившей конец Ассирии, а после этого унаследовали северную часть ассирийских территорий. Позднее мидяне захватили территорию Элама и государство Урарту на Армянском нагорье, очертив границы будущего Ирана. Но эта область, лежащая к востоку от Междуречья, считалась либо территорией варваров («страной Умман-Манда»), либо гористой зоной Загрос, либо областью древнейшего государства Элам (где сложилась историческая Персия). Так конец Ассирии от рук халдеев и мидян превратил халдеев в продолжателей Империи (столица была перенесена в Вавилон, который и играл эту роль во Старовавилонском царстве), а мидяне, со своей стороны, создали к востоку и к северо-востоку от Междуречья самостоятельную и могущественную державу, вполне способную соперничать с халдеями, чьими союзниками они были в борьбе против Ассирии.

Если корона и трон Месопотамии отошли к Набопаласару, то правитель мидян Киаксар (Увахшатра) унаследовал многие ассирийские земли и статус разрушителя Империи. Впрочем, территориальное и символическое значение мидян в такой ситуации повторяло, скорее, жест многочисленных народов – гутиев, касситов и т. д., приходивших из-за гор Загроса и подчас устанавливавших свою власть над значительными территориями Междуречья. Но полноправными носителями имперской миссии они, как правило, не становились, хотя, как мы видели, касситские правители Кардуниаш и считали себя прямыми наследниками Царей Междуречья.

Потомкам мидян, персам, под началом родственника правящей в столице Эрбатаны династии царей Мидии, Кира I, была уготована иная судьба. Ахемениды стали властителями следующего – Второго – Вселенского царства, если принимать имперскую хронологию Книги Даниила. Первыми полноту имперского наследия древней Месопотамии преемствовали именно халдеи. Их правители от Набопаласара до Набонида мыслили себя прямыми наследниками всей долгой истории месопотамской сакральной монархии, а следовательно, вобрали в себя отголоски древнейших традиций, уходящих в глубь веков.

Прото-Империи Месопотамии: от первых царей Шумера до Старо-Вавилонского царства

Месопотамия: от Старо-Вавилонского царства к Ново-Вавилонскому

С исторической точки зрения, халдейские правители Нововавилонского царства были лишь незначительным и недолговременным эпизодом в многотысячелетней традиции шумеро-аккадской и аморейской Империи. Но с точки зрения учения о Четырех Вселенских Царствах они воплощали в себе обобщенно все эти эпохи, выступая как архетип царства «золотого века».

Мидия была создана племенами иранцев, пришедших из Центральной Азии и осевших на огромных территориях – от Месопотамии до Афганистана. Эти племена были объединены общей культурой и зороастрийской религией. Однако политическое единство придал Мидии иранский правитель Дейок, сын которого, Фраорт, завоевал территорию Элама – Персию. Эти земли заселялись иранцами с середины III тысячелетия, и индоевропейские народы время от времени проникали из евразийских степей вплоть до Анатолии, где индоевропейцы хетты создали свое мощное государство, культурно заимствовавшее многое у Месопотамии, а также составили правящий класс в этнически смешанном (с преобладанием хурритов) государстве Митанни.

Столицей Мидии был город Экбатана (современный Хамадан), но, по свидетельству хроник, в большинстве своем мидяне жили в сельских поселениях, и городов на их территории практически не было. Тем не менее, с самого основания династии мы встречаем у правителей Мидии титул «Царь Царей», что позволяет предположить связь с самостоятельной и отличной от месопотамской версией Империи у этого индоевропейского народа. Такое допущение полностью подтверждается зороастрийской религией и ролью в ней сакрального монарха, о чем мы говорили в отдельной главе.

В Авесте описана династия Кеянидов, основателем которой был Кей-Кубад. Сама династия названа по авестийскому термину kavi, то есть царь, сакральный царь, а также жрец. Это слово входит в устойчивое выражение «царское хварено» (kavaēm kharēno), а это и есть ключ к солярной онтологии Империи. Сила хварено могла выражаться в разных священных предметах, в том числе и в короне Кеянидов. Зороастрийская религия самым тесным образом связана с представлением о солнечной королевской власти. Сам Заратустра выступает посвятителем последнего царя Кеянида Виштаспы. Спаситель мира, Саошьянт, который должен прийти в последние времена, также описывается как священный Царь Мира. Его образ связывается как с Заратустрой (Саошьянт описан как его потомок от семени, хранимом в озере Завета), так и с царем Кай Хосровом, сыном Сиявуша, внуком Кей-Квусом, правнуком Кей-Кубада. Кай Хосров должен снова появиться в мире вместе с Саошьянтом перед концом света.

Однако прямую связь между правителями династии Кеянидов и царями Мидии, а позднее Ахеменидами, установить невозможно. Уже в Сасанидскую эпоху две генеалогии – Кеянидов и Ахеменидов – были искусственно объединены, но место собственно царей Мидии в этой последовательности не ясно.

В зороастрийской религии принцип Световой Империи, хварено и солнечного Царя Мира играет ключевую роль. А значит, сюжет имперской онтологии, и особенно эсхатологическая роль иранского царя, либо совпадающего со Спасителем-Саошьянтом, либо сближающегося с ним, сохраняя определенную автономию, принадлежат к фундаменту иранской религиозной культуры. Иран и есть Империя Света, и вне всяких сомнений Мидия, объединявшая иранцев, исповедующих зороастризм, не могла не осмысляться в контексте этой идеологии.

Здесь важно подчеркнуть, что иранские народы, находившиеся долгое время в вассальной зависимости от Ассирийской Империи, обладали и совершенно самостоятельной линией священной династии – со своей короной и своим троном, а, главное, со своим хварено и эсхатологической перспективой, где именно иранцам и их царям предстояло сыграть важнейшую роль в судьбах мира.

Участие мидян в разгроме Ассирии вместе с вавилонянами не привело к активации собственно иранской имперской традиции при прямом столкновении с имперской Ассирией, несмотря на то, что именно мидяне нанесли ассирийцам сокрушительное положение. Они не стали соперничать с вавилонянами в битве за Империю и месопотамский престол. Но прямые наследники мидян персы, возвысившиеся при внуке последнего мидийского царя Астиага (Иштувегу) Кире II Великом на следующем этапе сделают именно этот шаг – не просто перехватив у халдеев власть над Империей, но сочетав две самостоятельные имперские традиции – месопотамскую и собственно иранскую. Вероятно, этим и объясняется стремление сблизить у позднейших зороастрийцев мифического царя Кеянидов Бахмана с Киром Великим или Артаксерксом, в то время как ничего подобного нет в отношении правителей Мидии, остающихся вне зороастрийской – пусть даже мифологической – генеалогии, несмотря на масштабность их державы и присущий им титул «царь царей».

С поправкой на существование параллельно месопотамской традиции Империи и Царя Мира в иранской религиозной версии, определенным, хотя и не ясно, каким именно, образом связанной с Мидией и Персией, мы можем восстановить в самых общих чертах ту традицию сакрального царства, которая начиналась с мифических Царей Древнего Шумера и сквозь Аккад, державу Хаммурапи, III династию Ура и Ассирию достигла Нововавилонского царства халдеев и его правителей. Все эти слои включены в Первое Вселенское царство, архетипической кульминацией которого выступал Навуходоносор.

Параллельно династиям и державам Месопотамии мы можем проследить трансформации в теологических моделях, сопряженных с онтологией царств.

Древний Шумер и его сакральная монархия, представленная в мифах, относится к богу воды и подземного мира Энки (аккадское Эа). Энки предстает в образе человека-рыбы, как и иной персонаж шумерской традиции – Оанн, описанный Беросом в «Вавилонской истории». Энки и его супруга богиня Нинмах (другое имя Ки, или Нинхурсаг, – «Владычица священной горы») создают первых людей. Первочеловек – Адапа, описанный как рыбак, в некоторых случаях выступает как сын Энки. Он же вместе с другими шестью помощниками Энки (абгаллу) основывает первые города. Самым первым из них считается город Эриду, где и находилось главное святилище Энки. Там же располагался и главный храм, посвященный Нинхурсаг.