Текст книги "Макароны по-флотски (сборник)"

Крысиный король

Не надо мне в рапорте писать: Дорогому товарищу капитану 3-го ранга. Пишите просто: Пал Палычу.

(Большой Зам)

Большой Зам матросов за людей не считал, и матросы, в ответ, со свойственной им изобретательностью не упускали случая досадить своему политическому лидеру. Благо до дембеля время есть, а молодая здоровая фантазия неиссякаема. И один такой случай вскоре представился.

Однажды от вездесущего посыльного командира корабля стало известно, что у грозного Большого Зама Паши Сорокопута была одна маленькая слабость: он боялся крыс. Он их боялся в любом виде, даже мёртвых, но особенно Большой Зам боялся крыс живых. Этих серых шевелящих своими гладкими шелушистыми, как змеи, хвостами крыс он не просто боялся, он их боялся панически, до поросячьего визга. К его несчастью этих серых грызунов на стоящем в заводе крейсере шмыгало по кабель-трассам в превеликом множестве. А корабельные крысы – это порода особая. Заводские кошки почтительно обходили их стороной, а некоторые «экземпляры», достигали таких жирных и внушительных размеров, что сами, при желании, вполне могли бы за этими кошками охотиться.

Как только экипажу стало известно об этой маленькой слабости «любимого» Замполита, матросы тут же собрались на совет и стали разрабатывать план «диверсии». Вместе с Ромой, по кличке Краб, в этом мероприятии принимала участие легендарная, в корабельных масштабах, личность – Шура Тагнер, по кличке Танк.

Призывавшийся из Ульяновска плечистый здоровяк Шура поставил себя так, что даже будучи полторашником, пользовался авторитетом и статусом наравне с самыми крутыми годками. Но Танк никогда не издевался над полностью зависящими от него карасями и без дела ни разу никого не ударил. В отличие от Большого Зама, Шура считал тех, над кем у него была абсолютная власть, людьми, и относился к ним по-человечески. Он был Личность с большой буквы и, в отличие от Большого Зама, его уважали.

Разработка плана продолжалась около часа. После непрерывного «мозгового штурма», родился на свет легендарный план, получивший в корабельной истории кодовое название «Крысиный король». Для осуществления задуманного требовалось четыре вещи: хомут стальной – одна штука и крысы живые – три штуки. Хомут нашли быстро. С «крысами живыми» было сложнее. Во-первых, поймать их непросто. Во-вторых, практическую монополию на ловлю крыс держали узбеки. Главный среди узбеков-крысоловов был однопризывник Романа и Шуры – Хасан Мерзаев. Крысы, вернее, крысиные хвосты ценились у него на вес золота. Пойманных крыс Хасан тут же убивал, а отрубленные хвосты нес к медику в зачет своего «крысиного» отпуска. Добирал до сотни.

Но месть Большому Заму – дело святое, и Шура Танк вступил в переговоры с Хасаном. Договор предлагался простой: мы тебе, Хасан, три крысиных хвоста из своих заначек, а ты нам трёх живых крыс. Танк был личность уважаемая, но, когда дело касалось крысиных хвостов, Хасан превращался в кремень. Переговоры шли долго и трудно. Хасан был неумолим: «Живой, крыс сложно, слюшай. Дай сэмь.»

Сошлись на пяти хвостах. И Хасан пообещал в кратчайший срок выполнить заказ. У этого спецзаказа было два непременных условия: первое – крысы должны быть обязательно живыми и второе – это должны быть монстры!

С этого момента все имеющиеся на ракетном крейсере «Адмирал Фокин» крысоловки и все Хасановские караси (плюс сам Хасан) стали работать на выполнение спецзаказа. Танк и Краб безжалостно браковали приносимые узбеками «образцы». Наконец, к концу недели всё было готово. Хасан оказался мастером своего дела. В железном ящике метались и бились о стенки, оставляя вмятины, три отборных крысиных мутанта! Открывать этот ящик без страховки опасался даже бесстрашный Шура Танк.

Теперь оставалось ждать, чтобы Большой Зам ушел на кратковременный сход. И такой момент настал. Присланный от дежурного на юте карась сообщил, что Большой Зам на сходе и ожидается не раньше чем через три часа. Предстоял самый сложный в техническом отношении этап – концы хвостов трёх огроменных живых крыс требовалось скрепить вместе с помощью стального хомута. Намертво. Чтобы крысы не разбежались. Сказать, что это задача сверхсложная, значит, не сказать ничего. Крысы бились, визжали, вывертывались, кусались, рвались на свободу… Но через изнуряющие полтора часа борьбы Крысиный Король предстал во всём своём ужасающем великолепии! Скажу сразу, что трёхголовый монстр из детской сказки «Щелкунчик» при сравнении с корабельным Крысиным королём, как говорится, нервно курит в тамбуре!

Настал заключительный этап операции. Рвущееся в разные стороны исчадие ада положили в мешок и под прикрытием расставленных на стрёме карасей осторожно потащили по верхней палубе к главной цели операции – к приоткрытому иллюминатору отремонтированной каюты Большого Зама. Все на корабле знали, что иллюминатор Большого Зама всегда открыт на случай, если кому-то из стукачей понадобится сбросить какое-нибудь срочное донесение. Теперь кроме записок, Пашу в каюте будет ожидать и ещё и сюрприз.

Матросы засунули горловину мешка в иллюминатор и вытряхнули брыкающееся и визжащее «нечто» в каюту. Выдернув мешок, они тут же наглухо закрыли иллюминатор. И правильно, что они сделали это быстро. Карась присланный с юта, доложил, что Большой Зам вернулся на корабль и направляется к своей каюте. Годки спрятались около офицерского коридора и, затаив дыхание, ожидали развязки.

Посыльный командира корабля, как всегда, стоял на своём посту, в трёх метрах от двери каюты Большого Зама, и с ужасом думал, что будет, если Большой Зам не сразу зайдёт в каюту и оставит дверь хоть немного приоткрытой… Но, посыльному повезло. Торопившийся по делам Большой Зам влетел в каюту сразу и закрыл за собой дверь, прежде чем успел сообразить, что означают доносящиеся из-за двери стук и визгливое рычание…

Большой Зам пробыл в каюте наедине со своим необычным гостем двадцать, самых долгих секунд своей жизни. Все эти двадцать секунд посыльный в коридоре, холодея, прислушивался к возне стонам и толчкам в дверь, доносившимся из каюты Замполита. У него не было возможности точно понять, кто это конкретно бьётся головой в дверь каюты? – Большой Зам, который никак не может нащупать ручку двери, или крысиный трёхголовый монстр, так же как и он, рвущийся на свободу? Наверное было немного и того, и другого. На двадцать первой секунде дверь каюты распахнулась и из неё выпал Большой Зам. Он уже не мог кричать и только хрипел. Следом, пробежав по Большому Заму, вырвался, на свободу, частично перегрызший себе хвосты, взъерошенный и визжащий от боли и восторга Крысиный Король…

Всем было понятно, что исцарапанные переборки, всклокоченная кровать, растерзанный в клочья парадный китель, изорванные и разбросанные по полу служебные бумаги и предынфарктное состояние Большого Зама просто так не могло сойти зачинщикам с рук. Как водится, пошли, конечно, репрессии и сутки ареста, и зарубленные отпуска… Но это было уже неважно. А свое любимое слово «сынок» Большой Зам после этого инцидента стал произносить немного заикаясь на первой букве; получалось не очень по-отечески, с присвистом, что-то вроде «ссынок».

С неделю после происшествия Большой Зам держал иллюминатор плотно закрытым. Но существовать долгое время без почты от стукачей он не мог. Работа есть работа, и иллюминатор пришлось снова приоткрыть… А для подстраховки завести кота. Рыжий немного облезлый кот некоторое время, мяукая, охранял каюту Большого Зама, но потом куда-то пропал. Сбежал, наверное, от греха подальше мало ли, что у этих матросов ещё на уме – здоровье-то оно одно.

Крысиный отпуск

Если на корабле есть крысы, значит, он еще не тонет.

(Правда)

Справка: Корабельная крыса (лат. Rattus rattus) – млекопитающее рода крыс отряда грызунов. Взрослые особи имеют длину тела 15–22 см и массу 132–300 г. Чешуйчатый хвост густо покрыт волосами; обычно он длиннее тела, до 28,8 см (133 % длины тела). Самки приносят до 5 помётов в год (от 2 до 11 детёнышей). Продолжительность жизни в природе – всего год.

Стимул (лат. Stimulus) – Острый металлический наконечник на шесте, которым погоняют буйвола (быка) запряженного в повозку (короче, острая палка в задницу).

Не знаю, кто первым оказался на палубе первого корабля – матрос или крыса; но знаю, что крысы на кораблях – проблема извечная. Наш ракетный крейсер не исключение. И мы вынужденно делили с ними и хлеб, и кров. Они жили среди нас, шмыгали по кабель-трассам и благоустраивали свои уютные гнёздышки внутри шкафов корабельных приборов, предварительно выгрызая оттуда электроизоляцию и кабеля.

Шло время завтрака. Годки Рома-Краб, Шура-Танк и Хасан сидели за утренним чаем в кубрике. Хасан, подцепив ножом кусок масла, деловито намазывал его на ломоть свежевыпеченного корабельного хлеба.

– Эй, Хасан, смотри у тебя к маслу какая-то грязь прилипла – предостерег Рома.

Хасан сковырнул ногтем темное вкрапление и внимательно, прищурив один глаз рассмотрел его на свет.

– Нет, это не гряз. Это кавно, – успокоил Хасан и ловким щелчком прилепил к переборке маслянистое зернышко крысиного помёта.

Он с аппетитом откусил кусок своего бутерброда.

– Извини, брат, перепутал, – сказал Рома – Что естественно, конечно, то не безобразно, – он кинул в чай кусок сахара и, размешивая, добавил, – я вон тут на днях по этому поводу наблюдал картину маслом – штурм «крысоотбойников».

– Чего? – не понял Хасан.

– Ну «крысоотбойников». Круги такие металлические на швартовых, как гарда на рапире…

Вдумчивое выражение лица Хасана не изменилось.

– Блин. Ты чего не видел, что ли. Круглая штука такая, чтоб крысы по швартовым с берега на корабль не забрались. Короче. Я стою смотрю, а крысы по швартовым на корабль прут. О «крысоотбойники» лбами бьются, карабкаются. А перепрыгнуть не могут. Не получается. Они в воду падают, на стенку выбираются и по новой. А самые умные или уже напрыгавшиеся сидят, спрятавшись за мусорным ящиком, и за офицером вахты юта наблюдают, удобного момента ждут. Только тот отвернулся, так те по трапу. В лобовой штурм. Визжат, прямо у него между ног проскакивают.

– Совсем оборзел крыс, – Хасан раздражено стукнул по столу эмалированной кружкой. – После мой отпуск жечь его надо.

– Ты смотри эмаль на кружке не отбей. Развоевался. Чего говоришь надо?

– Зажигать крыса.

– Да, ты зверь, Хасан!

– Нет. Не зверь. У меня земляк с Ташкент на артиллерийский корабль служит. Способ знает. Крыс выгнать.

– Что за способ?

– Чтоб с корабль крыс выгнать, надо один штук крыс поймать. Железный клетка посадить, полить бензин и поджечь. Крыс тогда кричать будет. Тут нада громкий трансляций микрофон поставить. И всё. Другой крыс слышит, очень пугается и бежит.

– Не слабо! И что твой земляк так всех крыс и выгнал?

– Почти. Не успел совсем. Замполит обиделся.

– Не понял, а чего он обиделся-то?

– У них воскресенья все баня ушли. Дежурный офицер на стенка. Земляк взял один крыс в ящик и поджег. Микрофон поставил. А про замполит забыл. Тот каюта спал. Его крыс разбудил.

– Во даёт! И что замполит испугался?

– Нет, зачем испугался. Только Обиделся. И штаны пакакал.

– Нам бы тоже чего-нибудь такое нашему Большому Заму придумать, – утер выступившие слезы Танк, – чтоб он тоже в штаны обиделся.

– Да, неплохо бы, – вздохнул Рома, – Слушай, а говорили, что нам сюда какие-то суперсовременные ультразвуковые приборы завезут. Крыс выгонять. Чего-то их не видно.

– Жди, как же ультразвук. Хорошо хоть ядом травить перестали.

– Это точно. А то дохли по щелям, вонь, мама не горюй. Уж лучше они живые, кабеля грызут.

– Ну, не скажи, – Танк отхлебнул жидкий чай из белой эмалированной кружки, – вчера вон мы два часа разобраться пытались, почему в рефрижераторной камере подача фреона прекратилась. Потом «плафоны» (электрики) там из закрытой коробки пускателя электронасоса, крысу выковырнули. Она кабель сгрызла, внутрь через дырку забралась, а там на контактах зажарилась. Все перемкнула. Мы, когда потом из этой «рефрижераторки» на верхнюю палубу вылезли, свежего воздуха глотнули, то аж голова закружилась. Фреона там надышались. Ещё во рту такой фруктовый привкус…

– Это вам ещё повезло. Фреон штука коварная. Он без цвета, без запаха и тяжелее воздуха. Если утечка есть – он в низах и скапливается. А рефрижераторная как раз в самых низах. Вы могли там навечно остаться.

– Так в прошлом году на одном корабле так и было. Два электрика рефрижераторную ремонтировали и надышались. Их хватились, да уже поздно.

– Ну, я и говорю – повезло. Ну, ничего, сейчас Хасан со своей братией всех крыс за раз переловит. Как приказ про «крысиный отпуск» объявили, у них энтузиазм сразу поднялся, – ухмыльнулся Рома.

«Крысиный отпуск» – это было флотское нововведение. Если с крысиным пометом на масле, отцы-командиры ещё могли мириться, то с выгрызанием кабелей – уже нет. Это наносило непоправимый вред не только здоровью, но и подотчетной социалистической собственности! Крысам на флоте была объявлена война. А поскольку борьба с теми, кто наносит вред социалистической собственности – это дело политической важности, то командование флота поручило его флотским политработникам. Задача перед ними была поставлена следующим образом: повысить энтузиазм и мотивацию личного состава в борьбе с грызунами без всяких научно-технических изысков и материальных вливаний, при помощи исключительно подручных средств. Политработники с поставленной задачей справились блестяще. Новый эффективный способ был найден. На кораблях огласили соответствующий приказ командующего Тихоокеанским флотом: за поимку установленного количества крыс предоставлять краткосрочный отпуск на десять суток с выездом на родину! А конкретное количество необходимых для получения отпуска грызунов определялось отдельно по каждому кораблю. Например, на огромных тяжелых авианесущих крейсерах «Минск» и «Новороссийск», где крысиная проблема стояла не столь остро, отпуск представлялся всего за 25 крыс. На ракетном же крейсере «Адмирал Фокин», где в грызунах недостатка не было, норму задрали по максимуму – 100 штук.

А задачу регистрации хвостов поручили корабельному медику. Не зря же его в Медакадемии учили. Он вел строгий учет всех отрубленных крысиных отростков в хранящемся у него в сейфе специальном журнале. Ставил против соответствующей фамилии галочки, а сами хвосты выбрасывал в иллюминатор за борт.

У моряков появился стимул. Но поймать кустарным способом сто крыс, задача «архисложная» и к тому же, многие моряки просто не хотели мараться. Для славян такой отпуск вообще считался «западло»: как дома объяснишь, что приехал в «крысиный отпуск»? Откликнулись и весьма активно в основном узбеки. И крестным отцом узбекской крысиной мафии стал годок Хасан.

– Сто крыс много, слюшай, – сетовал Хасан, – трудно ловить.

– Хасан, а ты чего жалуешься? Все караси-узбеки на твой отпуск работают. Только и вижу, как ты хвосты к медику таскаешь.

– Э слюшай, этот караси оборзел уже. Мои хвосты ныкает, себе заначка оставляет. Поймать сложна.

– Да ладно, не гунди, Хасан. Каждый крутится, как может. Ты же сам медику один и тот же хвост по несколько раз сдаёшь. Ты до сих пор выброшенные хвосты под его иллюминатором сеткой ловишь?

– Не. Он, тогда нас заметил. Теперь он в журнал хвост пишет и иллюминатор не кидает, на верхний палуба идет. Там далеко бросает.

– Слушай, Хасан, а ты не думал, что вместо того чтобы ловить крыс, может их разводить. Подумай, сам – крысино-хвостовая ферма. Звучит. Тебе особо и ничего делать не надо. Поймай пару живых на развод, а потом только корми и хвосты стриги. А крыса и без хвоста размножаться может… – предложил вдруг Рома.

– Хароший идея, – почесал голову Хасан.

– Я тебе дам «хороший идея», – перебил его Танк. – А ты, Рома, думай, что предлагаешь. Он же шуток не понимает. Ты вот ляпнул, а потом сам рядом с крысиным зоопарком жить будешь.

Рома понял: сморозил глупость. Когда дело доходило до крыс, с Хасаном лучше было не шутить. Последние пол года он только о крысах и думал. Он поставил ловлю грызунов на поток. Каких только способов ловли он не выдумывал! Один из самых эффективных – «на петельку». Из тонкой стальной проволоки делалась петелька-удавка. Известно, что крысы ходили по проторенным дорожкам – кабель-трассам Петелька, около четырёх сантиметров в диаметре, подвешивалась над кабель-трассой, как раз на уровне головы бегущей крысы. Голова крысы пролезает, а туловище уже нет. Крыса существо тупое: она уперто бежит по кабель-трассе, залезает головой в петлю и продолжает движение вперёд, пока эта петля не затягивается, и крыса, срываясь с кабель-трассы, в ней повисает. Узбекам потом только и оставалось, что ходить и снимать эти «ёлочные игрушки».

– А ферма хороший идея бил, – Хасан на секунду призадумался. – Нет, не успеть, – с сожалением добавил он. – Хвост теперь нужен.

Рома с Танком переглянулись. Они уже давно пытались раскрутить Хасана, по случаю отпуска, на «проставу» лимонадом и пряниками на весь кубрик. Все знали, что ему из Ташкента регулярно увесистые денежные переводы приходят, значит «лавэ» у подзащитного имелось. Но он всегда увиливал от разговора. К тому же никто точно не знал, сколько ему осталось хвостов до своего «крысиного отпуска».

– Так ты, сколько хвостов уже сдал? До отпуска много осталось? – сменив тему с крысиной фермой, напрямую спросил Танк.

– Уже, наверное, и билеты купил? – поддержал Рома

– Э, с крыс сложно, слюшай, – уклончиво ответил Хасан и задумчиво добавил, – если бы тот три замовский крыс, когда «Крысиный корол» делал, у меня сегодня бил, завтра уже давно в отпуска ехал…

– Да что ты, брат! Уже девяносто семь насшибал! Всего три хвоста осталось?! – воскликнул Рома. – Ну дела. Такое дело надо отметить. Надо бы «проставиться»… На кубрик… Радость-то какая!.. Год труда ненапрасно – моряк Хасан в «крысиный отпуск» едет!

Хасан осекся. Понял, сболтнул лишнего. Роме пришлось сменить тактику:

– Ладно, брат, – он дружески хлопнул Хасана по плечу, – ты же бизнесмен…

Хасан моргнул обоими глазами.

– … В смысле, деловой человек… Тут дело не в «проставе». Я, брат, сделку предлагаю: я тебе сегодня же поставлю три первоклассных хвоста, а ты мне 10 рублей на общак. И всем хорошо! По рукам?

Рома прикинул, что при матросской месячной зарплате в семь рублей с хвостиком на десятку можно на весь кубрик неплохой стол накрыть.

– Дэсят! Ты что с ума! Дорого! Не. Я сам скора поймай, без деньги.

– Ну, смотри. Как знаешь…

Хасан поднялся и вышел из кубрика. Как только крысолов скрылся из виду, Рома наклонился к Танку:

– Шура, этот шанс упускать нельзя. Сам понимаешь. Три хвоста осталось. «Проставы» нам от него не дождаться. А на халяву отпускать не правильно. Надо бы развести. Есть тут одна идея…

– Ну, давай, не тяни.

– Короче, всё просто. Создаём на рынке хвостов искусственный дефицит. А потом по-дружески обмениваем «проставу» на недостающие экземпляры.

– Толково, – усмехнулся Танк. – Сейчас допьём чайку и я зашлю установку карасям: всех хасановских крыс вынимать, Хасану ничего не говорить.

– Иначе – кирдык.

– Это само собой. И дадим «добро» карасям, хвосты себе оставлять. На отпуск.

– Добро.

Так и сделали. Танк матрос авторитетный, спорить с ним и портить себе настроение и передние зубы никто и не пытался. С этого момента в хасановском крысином бизнесе начались проблемы. Караси один за другим приходили к Хасану пустые: «Извини, брат. Ушел крыс. Нэ сэзон.»

Дни шли за днями, а «крыс», как назло, не ловился. Хасан уже сам и крысоловки снаряжал, и петельки-ловушки над кабель-трассами пальчиком поправлял – безрезультатно. Пусто. «Нету крыса». И главное, по кораблю шмыгает, а не попадается. Может быть, действительно: не сезон.

Хасан мрачнел, как туча перед грозой. Через две недели стало видно, что клиент созрел для повторного разговора. По такому поводу, Рома «случайно» столкнулся с Хасаном один на один в коридоре. Он сделал вид, что хочет проскочить мимо, но Хасан остановил его за рукав:

– Слюшай, брат. Нет крыса. Нэ сэзон.

– Да, что ты. Беда-то какая… Ну держись.

Рома снова попытался пройти.

– Падажди, брат, – удерживал его за рукав Хасан. – Дай три хвоста. Я согласный.

Сделав над собой видимое усилие, Хасан протянул Роме смятую десятирублевую купюру. Рома посмотрел на Хасана с искренним сожалением и покачал головой:

– Извини, брат. Сейчас, 10 рублей при всём желании никак не смогу. Дефицит. Сам говоришь – не сезон. Сейчас другая цена: 25 рублей – хвост.

У Хасана отпала челюсть.

– Ты что, брат! Двадцать пят зимний тельник стоит! С ума! Дорого! Очень.

– Ну, извини, Хасан. По-другому никак не могу. Сложно сейчас.

– Э, нэ надо, слюшай. Сам поймаю!

– Ну, смотри, Хасан… Сам говоришь, не сезон…

Хасан ушел, но уже через три дня вернулся к Роме со встречным предложением. Сторговались на 50 рублях за набор из трёх хвостов. Тут же состоялась сделка и передача дефицитного товара. Хасан поехал в отпуск домой в Ташкент, а кубрик БЧ-5 устроил по этому поводу торжественный сабантуй. Лимонад лился рекой, пряники и печенье не считали, а сигарет «Стрела» накупили на год вперёд! И карасям с духами досталось.

Хасану предоставили отпуск на 10 суток, плюс 15 суток на дорогу в оба конца, поездом; Но Хасан доплатил и полетел самолётом, прибавив к отпуску сэкономленное на дороге время. Так что «крысиный отпуск» обошёлся ему недорого, всего: 4 крысы и 2 рубля за каждые сутки на родине. Практически даром.