Текст книги "Общее образование – о чём это мы?"

б) Инженерный рояль

Власть дала пинка по нисходящей. Иначе мы так бы и не поняли, что торгующие по вещевым рынкам и без устали ланчующие, а также пьющие в офисах чай «Липтон» менеджеры не могут обеспечить наше выживание, поскольку не могут обеспечить производство ни материальных, ни интеллектуальных ценностей. И вот теперь надо насаждать инженерное мышление с начальной школы. Как принято говорить, «на местах» это выражается в очевидном смещении крыши – как губернаторской (с перепугу и с подачи образовательных клерков), так и образовательно-организаторской. Так и непонятно, с какой стати.

А ведь все так просто. Инженер, тем более современный – специалист, от которого мы ждем оригинальных творческих решений. Ну, как композитор – создатель собственных уникальных мелодий и уникальный исполнитель и своих, и чужих произведений. Композиторы с детства учатся нотной грамоте, сольфеджио, технике игры на рояле и тому подобным вещам. И их надо этому учить, правда? Ну-ка, кто мне возразит? Иначе не получить композитора.

Но если я вам скажу, что каждого ребенка, в надежде, что среди детей могут обнаружиться будущие композиторы, надо с раннего детства мотивировать в отношении создания, прежде всего, своего уникального, неповторимого рояля – вы вызовете санитаров. Потому что принципы рояля изменить уже вряд ли удастся при несомненной возможности совершенствования технологии и качества его изготовления. Звучит по-разному один и тот же рояль. Все зависит от того, насколько владеет музыкальной грамотой и инструментом композитор или исполнитель для того, чтобы наиболее полно выразить себя, единственного и неповторимого. А грамота и инструмент – одни для всех, и с раннего детства надо качественно обучать этим основам, чтобы было чем и на чем потом выражаться творцу. Представляете, вы учите ребенка с первого класса нажимать на педаль рояля, а он – может быть великим скрипачом. Но нот не знает, хотя на педаль давит профессионально.

Господи, ну, где взять столько санитаров, чтобы спасти наших детей и обрести в нужном количестве выдающихся инженеров? Ведь на, скажем, прозевавших общее образование его организаторов никаких палат и персонала не хватит. А рояль – один и тот же, и учить, прежде всего, надо роялю.

в) Горе от ума

Как мы хотим, чтобы наши дети были успешны! В нашем понимании, разумеется, Даже если этого понимания нет. Мы хотим, чтобы наши дети окончили школу, сдали ЕГЭ, поступили в вуз – и никак иначе. Несмотря на то, что из школы они не вынесли умения думать и выбирать. Хотеть – это стремиться к удовлетворению потребности. Конкретной, разумеется. А дети хотеть не умеют, они мечтают, не развивая мечту в хотение, цель и работу. И поэтому они мечтательно видят себя космонавтами, артистами и, конечно, дипломатами. Все это – с публикой, восторгом, неограниченными возможностями, в том числе – зарплатными. Так вот размыто, но уверенно. Только, пожалуйста, без трудозатрат и обдумывания. По крайней мере, на уровне осознания. Мы готовы делать то, что приятно и не требует интеллектуальных усилий. Такая вот у нас пора наступила. Бедные дети, как им трудно!

Но заботливые взрослые не дремлют. Им неуютно без заботы. О себе, любимых. Надо самоутверждаться, компенсировать ошибки собственного воспитания и роста, да и старость свою обеспечивать. Чтобы было кому воды подать. «Перье», без газа. В богемском стакане. Вот родители и отправляют своих чад на поиски карьеры. В ущерб реальному образованию. А спрос, как известно, рождает предложение. И находится человек, который, как он признает, «для собственного развлечения» придумывает «умников и умниц». И дети рвутся в умники и умницы, стремясь завоевать в одноимённом телешоу высокое звание агониста. Занимаясь агонизмом, они получают медали и ордена, открывающие некоторым из них дорогу в один из престижнейших вузов страны. Там пахнет дальними странами, раутами, вершением судеб мира и выгодными браками. А остальные… ну, развлекли и хватит с них.

Сказать, что же такое «ум», не затрудняют себя ни ведущий, ни ареопаговцы программы. Главное, чтобы «умник» или «умница» припомнили, что сказал Макиавелли, а почему он это сказал, да и вообще, что это значит – уже неважно. Вот и не видит умник разницы между распятием и расчленением (как это было в одном из сеансов телешоу). Правда, присуждению медали это не мешает. В результате даже придумщик вынужден признать: «Лучшие мои студенты – не „умники“».

Поскольку с умом проблемы, ключевые слова в ответах «умников» – «предположить», «риск», «вероятность». Да и стиль высказываний с психологической точки зрения настораживает: «осмелюсь (рискну) предположить…»; «вероятно … (с вероятностью)». Как-то не похоже это даже на знание, не говоря уже о компетентности. За всем этим звучит сладкоголосая мелодия безответственной гуманитарности. Как уже упоминалось выше, Л. Гумилев, научный работник среднего уровня – между выдающимся и великим – без сомнения, является иконой гуманитариев. Так вот, с его точки зрения, которую он обосновывает этимологически и исторически, смысловой перевод слова «гуманитарность» – «цитатничество». Узнаете «умников и умниц»?

А вы можете представить себе Сергея Викторовича Лаврова, который знает, что сказал Беня Крик Косте Попандопуло у входа в «Гамбринус», но при этом только «осмеливается (или рискует) предположить» что-либо из области реальной политики? Нет, он явно не из «умников». И слава Богу.

Ой, да что это я так возбудился? Да очень просто: мы очередной раз сталкиваемся с псевдообразовательной деятельностью развлекающихся людей – возможно, хороших и успешных, заслуживающих уважения специалистов, но вредных образователей. Страшность этой деятельности в том, что она создает в ученической и родительской средах извращенное представление об образовании и образованности. О халявной доступности сладких образовательно-карьерных пряников. Об отсутствии необходимости для учащегося (а потом, скажем, дипломата) реального и полного в своем качестве общего образования. «Цитируйте и обрящете!» Фигушки! Любой профессионализм не терпит однобокой образовательной недоношенности. А здесь речь идет именно об этом.

Обычно хвастливо заявляю, что «фирма советов не дает». А сейчас дам. Совет: бросить все и вместе с детьми регулярно смотреть «Умников и умниц», обращая внимание детей на то, что «нельзя же ТАК» (см. выше). На то, что надо не только цитировать, но и понимать цитируемые слова, понимать причины и следствия, понимать подходы к решению задач. Физических, экономических, политических. В нашей стране, даже в условиях образовательного кризиса, есть у кого этому поучиться. У тех же дипломатов и политиков доумниковской выпечки. От задач про Крым и Арктику до задач про хлеб и рубль.

Аристофана и прочих греков читать тоже надо. Еще более надо читать Тацита (Карамзин и Соловьев историографии у него учились!). Но не для того только, чтобы сомнительно блеснуть цитатой на телеподиуме. А просто так, чтобы реально поумнеть. И не путать распятие с расчленением. В общем, как говорит Юрий Павлович Вяземский (Симонов), ведущий программы «Умники и умницы», «будьте счастливы и смотрите нас!» В обратном порядке может и не получиться.

г) Лучше творчество, чем общее образование

Жаба давит меня. Ну, почему, почему я не творческий?

У меня, как и у всех, много недостатков. Но есть и достоинства. Например, я не умею завидовать. А есть чему. Вокруг почти сплошь творческие личности. Они рисуют красками из баллончиков загадочные значки на заборах и стенах (произведения искусства граффити создают профессионалы, а не какие-то «творческие личности») – кто что может; а я – не могу. Они говорят рэпом, а я – ртом. Они танцуют брейк, а мне – слабо. Они считают, что государство Израиль находится на юге Северной Америки, а у меня другая, явно устаревшая информация. Они сказали, что математика и физика – «это не их», и наслаждаются почетом и уважением. А меня дразнят «профессором» и заставляют тупо писать книжки про математику и физику. И денег за это не платят. Сам еще приплачиваю. Вообще проигрываю по всем статьям, разве что кроме статей в научных журналах. А они ведь еще и детей своих и чужих воспитывают творческими личностями, так что скоро стану музейным экспонатом.

Пытаюсь себя утешить, похвалить, подбодрить, найти хоть что-то в тупо и нетворчески сделанном за прожитую часть жизни. В двадцать лет научился плавать, кое-как норму маcтера cпорта выполнил. Мечтал открыть какой-нибудь закон. Но творческости не хватило, пришлось закон устанавливать. Привычка к тупой работе (помните, как у Некрасова – «он и теперь еще тупо молчит и механически ржавой лопатою мерзлую землю долбит») позволила физический закон установить. И еще физическую модель. Потом опять потупил и установил еще два социально-психологических закона и один теоретико-информационный. Упорно (не «порно», а «упорно»: «порно» – это, по нынешним меркам, уже творчество) строил научную школу. Построил. А творчества все нет как нет. Например, так и не научился выпукивать сложную мелодию современной эстрадной песни.

Но самое гнусное, что я сделал – это технология интеллектуального образования. С ее помощью я опять же тупо понаделал таких же, как и я, абсолютно нетворческих личностей. И они плодят себе подобных. Конечно, некоторым все же удается прикоснуться к творчеству. Случайно, конечно же. Ну, уж совсем отдельные уходят в него напрочь. Правда, оставаясь при этом вполне образованными. И им уже не удается стать, например, при потере голоса, из Сережи Парамонова Сережей Бидоновым. Находят себе другие применения. Научное, например, или инженерное. Или врачебное.

Тяжко мне, нетворческому, и я озверел. И дал себе сначала хороший обед, а потом – обет: продолжать пакостить и дальше. Плодить эту нетворческую продуктивно мыслящую нечисть вплоть до полной победы. Ведь родители-то нынешних детей не дремлют и без устали приобщают их к творчеству. Кто в лес, кто по дрова, кто в «Голос», кто еще куда. Разумеется, за счет образованности. И все это – ради СВОЕГО успеха в своем понимании. Надеюсь, что «мои» будут более защищенными и счастливыми. Как и задумывало общество, изобретя общее и другие образования. А творчество… Что уж там: Бог не выдаст – свинья не съест. Перетерпим.

P. S. Правда, классики психологии утверждают, что любое мышление есть творческий процесс. Если оно есть. Буду громко кричать об этом, когда меня поволокут в узилище или на эшафот за попытки учить мышлению, чтобы оно было. Надежда на спасение лишь в том, что наши творческие современники уже не знают, ни где это, ни что это такое. Слов таких не знают. Слов не знают. Слов не. Только творчество.

6. Альтернативы общему образованию?

а) Новый круг по болотам

Когда власти обратили внимание на реальное состояние образования, их интересовало, в основном, состояние образования профессионального. С подачи организаторов и управленцев системы общего образования предполагалось, что с ней-то все в порядке. Но ведь понятно же, что невозможно наладить высшее или среднее специальное образование при нынешнем состоянии образования общего. Оно сегодня даёт на выходе, в лучшем случае, клиповое мышление и на массовом уровне – полную несостоятельность в области познавательной и осознанной практической деятельности. Стало очевидно, что начнут появляться новые, принципиально не соответствующие смыслу и целям образования, якобы альтернативные (чему?) «методические приемы», не имеющие технологической основы и лишь создающие впечатление деятельности. Час настал быстро, и вот уже с экрана телевизора авторитетный образователь от лица серьезной образовательной организации говорит о… новом стандарте образования для основной школы. Судя по всему, речь идет о стандарте организации преподавания предметов программы. По-видимому, непониманию существа дела пределов нет, и мы отправляемся на новый круг по образовательным болотам. То, что мы потеряем на этом круге очередное множество детей, а то и благополучие страны – ерунда. Была бы сегодня «инновация». То, что предлагается, причем предлагается достаточно чётко, я попытался представить в виде конкретного урока.

– Дети! Сегодня на уроке труда мы все вместе будем делать… скрипку!

– Мариванна! А Сидоров дерется!

– Сидоров, прекрати! А кто знает, что такое скрипка?

– Это такая штука, по которой водят палочкой и получают деньги.

– Это музыкальный инструмент!

– Молодец, Машенька! А как его можно сделать?

– Надо пойти в магазин и купить или заказать через интернет.

– А кто знает, из чего сделана скрипка?

– Из пластмассы!

– Из металла!

– Из дерева!

– Молодец, Вовочка! Как ее делают?

– При помощи 3d-принтера!

– Мариванна, а Сидоров мне под юбку лезет!

– Сидоров, прекрати лезть под юбку Машеньке!

– Мариванна, она сама…

– Дети, кто такой Страдивари?

– Гонщик «Формулы 1», из команды «Феррари»!

– Мариванна, а Сидоров…

– Сидоров!

– А чо я, это она сама!

– Мариванна, звонок!

– Хорошо! Дети, сегодня на уроке мы с вами делали скрипку. На следующем уроке будем делать лазер. Сидоров!

– Да, Мариванна! Я ее буду лазером, это… апеллировать!

Скорее всего, картинка не так уж далека от истины. По определению, по закону и по Стандарту общее образование должно быть тесно связано с культурой. Культура – это совокупность достижений человечества, которые могут быть переданы людям или иным разумным существам. Основное содержание культуры – это инструменты, при помощи которых мы все более эффективно выживаем, а для этого – ощущаем и познаем мир. Инструменты строительные (топор), эмоциональные («Мона Лиза»), музыкальные (скрипка), мыслительные (алгоритм продуктивного мышления) и другие. Люди создавали их веками, а то и тысячелетиями. И вот теперь, в наши дни, школьник должен (кому?) сам (!) за считанные часы уроков создать эти инструменты, совершенно не понимая, для чего они нужны. В частности, он сам должен научиться… думать! Филетическая эволюция мышления шла тысячелетиями от кроманьонца (дети такого слова не знают) до Эйнштейна (дети знают только анекдоты о нем). Сейчас инструменты мышления известны и достаточно хорошо отточены. И их, эти инструменты, надо передать детям, чтобы они шли дальше, а не занимались коллективным изготовлением на уроках каменных топоров. Да и этого они не будут делать. В социальной психологии хорошо известен феномен «безбилетного проезда»: часть группы работает, а часть (увы, обычно, бòльшая) лезет под юбку столь же неработающей соседке – всё равно ведь «коллективный» результат будет получен! Ну, не получен, так продиктован. А что его записывать – всё равно непонятно и ненужно.

Может быть, просто передать детям, в соответствии с требованиями существующего Стандарта, инструменты интеллектуальной деятельности (так их и назвали разработчики Стандарта). А потом закреплять и отрабатывать эти инструменты и их качество в процессе изучения предметов программы? Эти предметы, собственно, исключительно для того и предназначены. Для метапредметности, для понимания находящегося «за предметами». Если читать Стандарт, то предназначены предметы именно для такой интеллектуальной деятельности, для ее универсальности. Для формирования на этой простой модельной базе общежизненных подходов к выживанию, достойному и с удовольствием.

Но формирование у детей таких инструментов – это труд. Для учителей, в частности. А им тяжело идти в этом направлении дальше борьбы с посягательствами Сидорова. Поэтому будем изготавливать каменные топоры. Безбилетно, зато коллективно. Все равно, как показывает статистика, на школу приходится один-два активных познавателя среди детей. Они вытянут отчетность в существующих традициях. Остальные – в отвалы? Ну, да, хотя… они же будут знать, что в принципе можно коллективно создать каменный топор. И это знание будет согревать их. В пещерах.

б) Что нам вся жизнь – игра!

Встретил я как-то в магазине известного педагога с романтической фамилией, украшенного степенями и регалиями. Поговорили. Похвастались достижениями. И сказал он мне человеческим голосом вот что. Придумал он, оказывается, карты. Как и положено педагогу – игральные. Но не простые. Дети у него в начальной школе играют в эти карты на уроках математики и, представьте себе, представьте себе – «усваивают арифметику»! Ну, совсем как огуречки! Тут, понимаете ли, организаторы и вдохновители нашего прогресса – от председателя кабинета до владельцев губернаторских кабинетов и, естественно, ниже, без сна и отдыха пекутся о формировании инженерного мышления на уровне детского сада и уж подавно – начальной школы. Процесс спекания идет, а продукта все нет. А всего-то делов – научить детей играть в «инженерную буру» или «инженерное очко» (преферанс или бридж – это как-то слишком оторвано от производства). И все будет в порядке. Мастера «буры» и комбинации «туз-десятка» всегда задавали тон в местах лесоповала. Хотя сами и не работали (не та масть!), но страна в деле лесоповала была недосягаема. Да, как-то прошляпили наши педагоги формирование картежного (тьфу ты, я хотел сказать – инженерного) мышления.

Ну, пошутили – и хватит. Какова же на самом деле роль игры в образовании и, главное, в процессе образования? Как связан игровой характер процесса с игровым характером результата? Игра в образовании или игра в образование?

Давайте сначала разберемся, о чем это мы.

Образованием называется процесс и/или результат создания и осознания личностью своего образа.

Учением называется процесс приобретения и закрепления способов деятельности индивида.

Пониманием называется процесс постижения сущности явлений окружающего мира и внутреннего мира человека.

Игрой называется процесс имитации той или иной целенаправленной деятельности человека, умышленно исключающий ответственность конкретного человека за результат имитируемой деятельности.

Из всего этого следует, что процесс приобретения способов деятельности не может быть игровым, поскольку для успешной реализации этих способов необходимо понимание их сущности. А это связано с ответственностью сторон процесса учения. Обучающий отвечает за содержание и качество трансляции (перед обучающимся и обществом в целом), а обучающийся – перед обществом, которое оказывается в зависимости от его, обучающегося, понимания того, что он делает этими способами. Тут уже не до игры: как говорят специалисты по лесоповальным карточным играм, «за базар надо отвечать». А необходимость понимания исключает игровой подход, поскольку оно, понимание, строится исключительно на основе технологии адекватного (а именно – научного) продуктивного мышления, регламентированного законами психофизиологии деятельности мозга. Наверное, летчик в процессе обучения должен получить все же научное представление о полете самолета и функционировании его систем, а не ограничиваться эмоциональными состояниями, порожденными игрой в Икара и Дедала.

Другое дело – закрепление способов деятельности. Прежде, чем допустить новоявленного летчика к ответственности за свою и инструктора жизнь, а также за дорогостоящую летающую технику, его надо крепко погонять на тренажере. А это уже игра. Ну, врежется на первых порах несколько раз в поверхность планеты Земля, так ведь жив останется. И не посадят за это. А посадят опять за штурвал или ручку тренажера – играть, пока в игровой практике не закрепит технологически полученное понимание сущности.

Ну, а образование – совсем другое дело. Вы хотите лететь в самолете, которым управляет личность, сформировавшая свой образ как образ летательного игрока? Конечно, нет! Летательный игрок ввиду безответственности надёжно обеспечит вам летальный исход полета. Себе, конечно, тоже, но это, согласитесь, слабое утешение. Здесь не до игрушек и игр: слишком много поставлено на карту. И не хотелось бы, чтобы это была карта упомянутого педагога.

Так вот. Пусть уж дети сначала поймут, что такое число (а то они в большинстве своем полагают, что «число – это цифра»). Потом пусть узнают про структуру числа. И все это – на уровне понятий. Не определений понятий (как-никак – допонятийный период), а именно понятий (у Выготского все про это сказано). А то ведь понятийно не наполненное слово, согласно тому же Выготскому, «есть звук пустой». И теперь пусть дети, играя, считают все, что лежит, висит, ползает, шевелится и т. д. Вот закрепят в игровом режиме всё про число – перейдем к операциям над числами. Поймут дети, что такое сложение, вычитание, умножение и деление. Именно сущность операций поймут, без всяких там игрушек. Всё так же на уровне понятий. Вот после этого – играй не хочу: в магазин, в банк, в карты, в овцеводство и защиту правопорядка… Так, глядишь, и закрепится арифметика. А вместе с достигнутым технологически пониманием – усвоится. Без понимания же любая карта бита. И вместе с ней – образ. Жизнь надаёт по образу по первое число, и мало не покажется. Карточный долг, как известно – свято.