Текст книги "Общее образование – о чём это мы?"

б) Дети читают не то

Ни для кого не секрет, что среднестатистический современный подросток читает чрезвычайно мало. В соответствии со своими интересами молодые люди в основном если и выбирают что-то для чтения, то произведения откровенно развлекательного характера. Было проведено исследование силами старшеклассников, чтобы выяснить, какие именно книги читают их сверстники. В ходе исследования задавался вопрос: «Какие произведения жанров научной фантастики и фэнтези вы читали?» Опрос проводился среди учащихся старших классов.

Первое, что обратило на себя внимание, – это тот факт, что треть опрошенных, по их словам, «не читает вообще». В результате уточнения выяснилось, что они не читают печатных изданий за пределами школьной программы (при этом обязательные произведения школьной программы чаще всего читаются в кратком изложении, а иногда так и остаются непрочитанными).

Во-вторых, молодые люди чаще всего говорят, что читают «фантастику». При этом они не различают такие понятия, как «фантастика», «научная фантастика», «фэнтези»; более того, затруднения вызывает даже сама просьба отнести конкретное (прочитанное ими) произведение к какому-то жанру. Наиболее часто упоминаемые подростками книги можно объединить по следующим признакам:

– интенсивная реклама произведения;

– наличие фильма по мотивам произведения;

– недавнее время написания;

– «сериальный» характер произведений.

Отсюда следует, что современные молодые люди в том, что касается выбора книг, в существенной степени идут на поводу у средств массовой информации.

Учащиеся, проводившие исследование, владели инструментарием технологии интеллектуального образования, и потому, вместе с руководителями работы, прежде всего определили предметы обсуждения. И вот к чему они пришли.

Фантастикой называется жанр художественной литературы, отражающий представления человека о его внутреннем мире и об окружающей действительности при помощи вымысла.

Научной фантастикой называется жанр художественной литературы, путём фантастического допущения любого рода моделирующий проблемную ситуацию, в которой возможен научный анализ определённых социально значимых черт личности и/или особенностей поведения человека. Это означает, что научность фантастики состоит не в измышлении невероятных или, по крайней мере, не существующих устройств и существ, не в предсказаниях технического или иного прогресса, а в научности рассмотрения сущности человека, его психологических и, следовательно, поведенческих особенностей. К литературе этого ряда относятся произведения выдающихся фантастов двадцатого века. Эти авторы были блестящими научными работниками, философами и психологами, оставившими нам замечательные, познавательные и поучительные этюды о человеке и его внутреннем мире. Станислав Лем в «Солярисе» рассмотрел проблему совести и ее влияния на поведение человека и вообще его мировосприятие. Аркадий и Борис Стругацкие очень много сделали для понимания задач, связанных с образованием и воспитанием личности в современном обществе, и с возможными путями решения этих задач. Особое внимание они уделяли роли интеллекта в формировании и развитии общественных отношений – «Обитаемый остров», «Жук в муравейнике», «Волны гасят ветер»; ответственности людей за свои поступки – «Трудно быть богом», «Попытка к бегству». Айзек Азимов в «Конце Вечности» описал интереснейшее явление внутреннего мира человека, посредством которого человек адаптируется к действительности, оправдывая свои поступки. Не счесть выдающихся фантастов, произведения которых, в сущности являются серьезнейшими научными работами, изложенными в увлекательной и доступной для массового читателя форме. Много ли тех, кто читал Канта? Да и Фрейда с Фроммом не очень-то жалуют. А Стругацких, Брэдбери, Азимова, Лема, Хайнлайна и других фантастов подобного уровня читали миллионы. И, как бы ни воспринимали читатели сущность их произведений и используемые ими художественные приемы, эти произведения оказали влияние на умы и поведение множества людей. Таким образом, научно-фантастическая литература является мощным образовательным и воспитательным фактором, стимулирующим интеллектуальное развитие читателей и понимание ими многих психологических и социальных явлений.

В отличие от научной фантастики, фэнтези называется жанр художественной литературы, путём фантастического допущения моделирующий принципиально вымышленный мир, исключительно эмоционально воспринимаемый на уровне наглядно-образного или наглядно-действенного мышления. То есть в рамках самых примитивных типов мышления. Примером фэнтези могут служить произведения Дж. Р. Р. Толкиена.

Как видно из приведенных определений, принципиальное различие между научной фантастикой и фэнтези заключается в том, что для научной фантастики целью является возможность анализа внутреннего мира личности, в то время как фэнтези не имеет единой цели, общей для всех произведений, относящихся к этому жанру. Можно сказать, таким образом, что смысл фэнтезийных произведений состоит в создании нереальных сочетаний вымышленных ситуаций, не требующих при этом какого бы то ни было анализа, то есть интеллектуальной деятельности. В этом смысли фэнтези представляет собой определенное «мозгоблудие», игру ума или «игру в уме» ради самой игры. Здесь отсутствует какое-либо познавательное содержание или образовательно-воспитательное воздействие. Можно возразить, что Гарри Поттер подает пример смелости, мужества, добра… и много еще чего положительного. Да, подает. Но только в том вымышленном мире, где не нужны реальные собственные умения, где успех в реализации добрых намерений обеспечивается чудесным образом доставшейся герою волшебной палочкой или иным сказочным гаджетом. А добрыми намерениями без обеспечения возможностями вымощена дорога в ад. Гораздо приятнее там, в разделе мечтаний внутреннего мира, учиться волшебству, чем в реальной жизни добиваться понимания происходящего и содержания реальных учебников, выполнять реальные задания, увлекаться исследованиями реального мира. Там, в мире, защищенном волшебством, нет угрозы окончательного поражения – чудо спасет, без трудозатрат, просто за благие намерения. Здесь, в реальном мире планеты Земля, в мире человечества, чтобы выжить – надо реально уметь. А для этого надо не купаться в мечтах, а трудиться, не покладая рук. И головы.

Целью произведений жанра фэнтези является непосредственно создание и описание вымышленного мира, в котором происходит действие, и его героев. Автор создаёт принципиально новую реальность с необычными свойствами. Для научной фантастики главным является исследование поведения героя в проблемной ситуации; вымыслом является не реальность в целом, а отдельные её черты и свойства.

Соответственно, произведения жанра фэнтези создаются на основе принципиально вымышленного мира, в идеале не имеющего с реальностью ничего общего. Научная фантастика берет за основу вымышленный мир, в основе которого всё же лежит реальность.

В качестве средств, которыми пользуется автор для создания фэнтезийного произведения, выступают фантазия автора и его опыт. Автору не нужно ограничивать полет своей фантазии какими-либо рамками, главное – как можно более подробно и красочно охарактеризовать созданный мир и героев. Чем богаче личный опыт автора, тем больше различных ситуаций он может придумать. Таким образом, имеет значение развитость его практического и образного мышления. Создание научно-фантастического произведения, в свою очередь, невозможно без научного продуктивного мышления автора, так как ему приходится постоянно структурировать опыт всего человечества (иногда даже обращаясь при этом к специалистам в соответствующих областях знаний). Соответственно, воздействие этого жанра на читателя включает в себя формирование у него по крайней мере элементов продуктивного мышления.

Объектом в произведениях жанра фэнтези является непосредственно созданный автором вымышленный мир и его герои; научная фантастика ставит во главу угла человека как субъекта восприятия.

Предмет произведений жанра фэнтези – взаимодействие вымышленного мира и его героев, с помощью которого подчёркивается многогранность данной вымышленной реальности. В противовес этому научной фантастике интересны реакции героя на постоянно возникающие стрессовые ситуации, как положительные, так и отрицательные. Герою необходимо каждый раз решать новую задачу, то есть, можно рассматривать произведения жанра научной фантастики как систему непрерывного проблемного обучения.

Отсюда вытекает следующее принципиальное различие: основной стиль речи произведений жанра фэнтези – описание, а для научно-фантастических произведений характерно повествование (возможно, с элементами описания), так как сюжет постоянно развивается.

Для фэнтези интересны действия вообще, а также их количество – чем динамичнее сюжет, тем лучше. Научная фантастика принимает во внимание только те действия, которые важны для достижения результата. В научной фантастике рассматриваемые системы модельны и, следовательно, просты. Поэтому научная фантастика связана с пониманием, в то время как в фэнтези понимание не является необходимым.

Важной образовательной и воспитательной стороной рассматриваемых жанров является способ достижения героем счастья. Жанр фэнтези, как правило, не ставит перед героем конкретных целей и планов их достижения, герой приходит к счастью «волей судьбы», случайно. Герой научной фантастики, напротив, имеет четкую цель, к которой последовательно продвигается, решая при этом промежуточные задачи и совершая, таким образом, осознанную работу по достижению успеха и, в конечном счете, счастья.

Последний предлагаемый нами критерий характеризует законченность, завершенность как сюжета произведения, так и основной его идеи. Произведения жанра фэнтези обычно заканчиваются «ничем», мы можем продолжить повествование, и читатель не заметит перехода от старого текста к новому. Научно-фантастические произведения, в свою очередь, имеют законченный характер, и в их основе сразу заложена завершенность идеи; такое произведение имеет четкие и заранее определенные автором начало и конец.

Из всего сказанного выше можно сделать следующие довольно очевидные выводы.

– Произведения жанра фэнтези могут вызывать в представлениях взрослых читателей ассоциативные ряды, в сочетании с их знаниями и жизненным опытом содействующие решению стоящих перед ними задач. Поэтому для взрослого читателя произведения фэнтези могут быть в определенной мере полезны или, по крайней мере, служить средством релаксации на фоне систематической интеллектуальной деятельности.

– Отсутствие жизненного опыта и опыта интеллектуальной деятельности у детей школьного возраста приводит к восприятию произведений фэнтези на уровне «игры ума», не имеющей ничего общего с действительностью и уводящей от анализа событий этой действительности. Поэтому чтение произведений фэнтези является принципиально вредным для детей с несформированными умениями и навыками интеллектуальной деятельности.

– Модельность произведений научной фантастики, и, следовательно, ее роль в формировании продуктивного мышления, делают чтение литературы этого жанра необходимым элементом образовательной деятельности для детей школьного (и, в особенности, старшего школьного) возраста.

Мотивация детей в отношении научной фантастики является, вне всякого сомнения, прерогативой родителей, которым и самим бы не грех было ее почитать. В то же время чрезмерное увлечение детей фэнтези приводит во многих случаях к их уходу от действительности, в том числе – от образовательной и познавательной деятельности. Разумеется, запрещать чтение фэнтези с психологической и педагогической точек зрения недопустимо. Однако предложение детям определенным образом подобранной последовательности научно-фантастических произведений (по нарастающей сложности моделей) может содействовать вытеснению фэнтези из круга их читательских интересов на время учебы в школе.

в) Ну зачем школьнику эта литература?

Здесь имеют место две полярные точки зрения. Первая: «Как же, как же! Это же культура, это же для общего развития!» Вторая: «Да на фига она нужна, эта литература! Все есть в телефоне!» В зависимости от возраста и уровня реальной образованности (в конечном счете – общей культуры личности) эти точки зрения проявляются по-разному. Но присутствуют. Более того, в варианте низкого уровня образованности организаторов образования одна из них навязывается обществу (и, разумеется, детям). Дети пищат, сопротивляются и начинают ненавидеть. Как минимум – не понимать. Какая из полярных навязывается? Разумеется, первая, южная, антарктическая. Хорошо знакомый мне ребенок-семиклассник говорил «Антрактида», плохо представляя, где это и что там. А там – километровой толщины льды, семидесятиградусная прохлада и, главное, пингвины. Ах, да что это я?! Какие пингвины? Покажите мне школьного учителя литературы, читавшего «Остров пингвинов» Анатоля Франса! Так вот, мы, общество, преподаем «литературу» пингвинам, которых полуслепой миссионер принял за людей, окрестил их, а Всевышнему пришлось отдуваться. Пыхтим, отдуваемся и мы, впихивая неведомо что, неведомо куда и неведомо зачем. Дети понимают, что нам неведомо, и противостоят, мягко говоря, «невпихиваемому». Зачем же все это на самом деле?

Испокон веку подростки поносят взрослых, которые их «не понимают». Ведь только они, подростки, уникальны и единственны, хотя и стадны. Только их, подростков, мнения, представления и точки зрения верны, хотя непонятны им самим и невысказываемы. Попытки взрослых ознакомить недорослей с другими, своими, представлениями и точками зрения, приводят только к увеличению высоты и прочности защитной стены. Что же происходит на самом деле?

Практически все неслужебные коммуникативные действия, в том числе – образовательные и воспитательные, осуществляются на уровне практического мышления, которое сразу из головы уходит в практику, минуя вербальное, то бишь, словесное, оформление. Но говорить-то что-нибудь надо, даже при порке. Вот и говорим, что попало, наивно полагая, что нас поймут. Не поймут, как бы мы ни выпучивали при этом глазки подобно героям сериалов. Вот и остаемся каждый при своем внутреннем мире, так и непонятые другими. Несмотря на порой хорошо развитое бессодержательное в сущности и потому непонятное другим словоблудие, в том числе литературолюбов и образованиеведов.

А ведь давно и точно известно, что там, в наших головах (иногда, если есть – мозгах), живет не окружающий мир, а его отражения в виде моделей. Не вода течет в голове, когда мы видим плывущий по реке кленовый лист, а течет модель воды в модели реки и несет модель листа. Не волшебный танец любви нас бросает в дрожь, а артериальное давление, подстегнутое выбросом тестостерона, эстрогена и прочих прелестей организма. А мы – люди, и потому в своей, уникальной и единственной, модели видим и чувствуем именно танец. И радуемся ему, и горюем, и наслаждаемся. Об этом танце, тем более его содержании, даже не подозревает партнер, выделывающий в нашем представлении головокружительные па. Ах, если бы мы могли ознакомиться с возникающими у других людей моделями тех же явлений! Сравнить их со своими. Если надо – эти, свои, подправить и согласовать. Скольких бед и даже катастроф удалось бы избежать! Сколько радостей и удовольствий удалось бы получить!

Да запросто. Просто надо свою модель чего-либо передать другому человеку как продукт, как пакет кефира. А он – вам. Вот и договорились. Иногда даже на уровне пусть кажущихся, но соощущений. А всего-то – вспомнить о том, что, наряду с практическим, существует и мышление, называемое продуктивным. По этой самой кефирно-пакетной причине. Виду надо было выживать, и эволюция развила у человека такое мышление. У человека – это, значит, у большинства, да еще и в разной степени. Один за всю жизнь передаст другому одну так нужную им обоим модель. Другой подарит всем людям модель лазера или целый веер моделей чувств и эмоций. В науке такие продукты мышления как-то сами собой подразумеваются, они предельно отточены, одинаково всеми понимаются и без них наука просто не может существовать. Ну, и учить этому научились.

Эволюция эволюцией, но у большинства-то мышление преимущественно практическое. И для того, чтобы они выловили из чужих внутренних миров хоть что-то мыслительно съедобное, им надо терпеливо показывать витрины с такими продуктами. Может быть, выберут. Не совсем те сосиски, которых хочет партнер по кухне, но все же сосиски! И вся семья будет счастливо и согласованно их жевать и радоваться такой дружной жизни. Кто же разворачивает эти витрины, показывает продукты, дает их пощупать и понюхать? Какой маркетолог или, извините за выражение, мерчендайзер? На Тау Кита их называют… Неважно, как их там называют. У нас их называют писателями.

Основы построения писательского языка, конечно, нуждаются в исследовании и понимании, но совершенно ясно, что язык писателей Хэмингуэя, Чехова, Горького, Уоррена и других гораздо ближе по своей природе к языку науки, чем, например, язык психолога Вертгеймера или большинства наших педагогов и преподавателей. Поэтому чем больше витрин с моделями мы вместе с лучшими писателями развернем перед обучающимися, тем к большему числу моделей они приценятся, сопоставляя их со своими. И обогатят свой внутренний мир с целью выживания. Успешного и достойного.

Практика работы с учащимися школ показывает, что даже самые продвинутые из них не в состоянии выделять модели в художественных произведениях. Тем более – они не могут отождествлять себя с героями произведений, сопереживать им и корректировать свои модели в соответствии с этими сопереживаниями. Поэтому они искренне не понимают, зачем написано столько книг и тем более – зачем их читать. Этот процесс отлучения от чтения резко усугубляется повальным развитием клипового мышления. Телефоны и планшеты? Чушь! Просто безголовое преподавание литературы «непонятно зачем, для общего развития и т.д.» отвратило людей от чтения. А свято место пусто не бывает. И происходит на цивилизационном уровне «зачистка» понимания и здравого смысла. Называется это «положительная обратная связь». Чем дальше в лес – тем больше дров.

Человечество дорого платит и еще дороже заплатит за то, что разучилось читать. Совсем дорого.

«Какое человечество?» (из беседы двух таукитян в недалёком будущем).

А вообще-то:

«Литературой называется вид творческой деятельности человека, направленной на отражение окружающего мира и внутреннего мира человека посредством текста».

«Литературой называется предмет школьной программы, формирующий у обучающихся умения и навыки отражения окружающего мира и внутреннего мира человека посредством текста».

Отражение, разумеется, модельное. Ведь литературу создают люди, которые уже научились отражать явления в моделях, а модели – в словах. Может быть, если в преподавании литературы исходить из этих представлений о ней, а также из представлений о сущности общего образования, дети более благосклонно станут относиться к чтению?

8. Что происходит-то?!

а) Дети «сидят в телефонах» – что же это на самом деле?

Дети наши (а сейчас уже и другие вполне взрослые, когда-то бывшие детьми) в большинстве своем не выпускают из рук гаджетов – телефонов, смартфонов, айфонов, планшетов и прочих достижений современной коммуникации. И тычут в них шаловливыми пальчиками и пучат на них бессмысленные глазки. В том числе – во время учебных занятий, в процессе выполнения различных заданий, да и вообще любой работы. Практика показывает, что они просто отсутствуют во всех перечисленных видах деятельности, как, впрочем, и во всех остальных. Где же они, любимые?

В немногочисленных местах, где есть проблемы с интернетом, дети – в телефонном «общении». Под общением понимается переписка преимущественно на уровне: «Чо делаешь?»; «Ты чо?»; «Базарь попроще» и так далее, в зависимости от достигнутого к данному времени языкового и культурного уровня. И так – часами, оставив все другие и, в первую очередь, учебные дела.

Интернет проникает практически всюду. И «общение» происходит уже в социальных сетях. Причем уровень этого «общения» еще более убог. И в языковом, и в смысловом наполнении. Но это все мелочи. Главное – народ без устали и отдыха листает ряд ресурсов, которые представляют собой непрерывные клиповые ленты. Продолжительность клипов – секунды. Фрагмент хвоста колибри (1 секунда), фрагмент текста на японском языке (2 секунды), фрагмент полового акта (3 секунды), фотография любимых пельменей (2 секунды) … Вам это ничего не напоминает? Конечно, это же поток сознания, похожий на тот, который скользит в голове любого человека. Но есть существенная разница. Поток сознания в голове «человека разумного» – свой, неповторимый, исходящий из собственных переживаний и собственного опыта. И, вылавливая, выделяя из этого потока в соответствии со своими потребностями тот или иной фрагмент, этот самый «человек разумный» запускает процесс мышления для решения, в конечном итоге, своих задач. В голове же «человека телефонного» чужой поток сознания, точнее – поток чужого сознания. Он не связан с естественными потребностями конкретного субъекта, и потому не происходит запуска процесса выделения явления из мира (из потока сознания) и, следовательно, запуска процесса мышления. И это, казавшееся, на первый взгляд, разумным, существо уже не может формировать чисто собственного потока сознания. Может только продолжать бессмысленно пучить глазки на поток сознания, состоящий из разрозненных фрагментов потоков чужих сознаний.

Социальные последствия придумайте, пожалуйста, сами. При этом не следует забывать, что существует множество псевдопедагогов, псевдопсихологов и псевдофилософов, которые рассуждают о том, что «речь идет о новых способах обработки информации». То есть все в порядке. Не надо беспокоиться. Того и гляди, сформируют из всего этого «инженерное мышление» или, чего доброго, «одаренность». Нет там никакой обработки информации. И не может быть. Пусковая кнопка заблокирована.

Первый традиционный русский вопрос – «Кто виноват?» – здесь не имеет смысла. Так пошла эволюция. А ей не предъявишь. Она сама кого хочешь. А вот насчет «Что делать?» – надо подумать. Отбирать у людей телефоны и планшеты – бесполезный идиотизм. Сами же дали! И не научили пользоваться. Ну, теперь отвечайте за базар. Лучше всего – овладеть искусством рукопашного боя (пока дети вооружены преимущественно битами), а еще лучше – «качанием маятника»: эволюция не допустит оставления детей безоружными. Иначе как они, бедные, возьмут то, чего у них нет и не может быть в правовом порядке, а хочется того же, что есть или может быть у вас. И такого же по количеству и качеству. Наверное, в такой ситуации самое эффективное – молиться: неважно о чем – сам процесс отвлекает.

Моя дочь на днях поняла, что интернет не только для «общения». Она читает научно-популярные статьи, связанные с возрастными проблемами ее тела, и часами смотрит… Да нет, не порнуху! Смотрит фильмы про животных и работающих с ними зоологов. И ищет на глобусе и в атласе штат Айдахо, где волки приглашали зоологов к себе в логово в гости. Поэтому есть надежда, что хотя бы в конкретном случае ситуацию удастся переломить в «правильную» сторону.

Может быть, все же своевременно знакомить детей с познавательными возможностями интернета? И заодно обеспечивать им реальную занятость в несетевом пространстве, как это делают наиболее разумные родители. Пока в головах детей – ещё свой поток сознания.