Текст книги "Дай руку, капитан!"

– Андрейка, поцелуй меня…

Долгий поцелуй слил их воедино, унося к тайнам мироздания.

– Жарко, расстегни бретельку…

– А что это такое?

Наверное, этот вопрос прозвучал для Ирины настолько наивно, что она не выдержала и засмеялась. Андрей невольно растерялся, не зная, как реагировать на смех девушки, дороже которой на свете не было. Но откуда взялась обида, поднявшая его на ноги?

– Эх, Иринка, тебе бы смеяться. Пойдем по домам, давно спать пора.

– Андрейка, Андрейка! Куда же ты? Ты же так ничего и не понял…

…Так уж получилось, что не увидел Андрей Ковалев свою Иринку ни на следующий, ни в другие дни. Оказывается, из Подмосковья приезжала в хутор Дёминский мать Ирины. Вот этого он, выше макушки озабоченный приготовлениями к предстоящему матчу, никак не мог знать. Да если бы и знал, что бы это могло изменить?

И вдруг Ирина уехала навсегда. А он в ту звездную ночь так и не дал ей высказаться… Вот она, как говорят старшие, «ошибка молодости».

– Эх ты! Упустил Ирину, – ворошил вихрастый чуб грустного сына Петр Ильич. – Работящая, умная, красивая. Вот бы хозяйка была у тебя на всю жизнь…

Что ни говорите, а любовь – дело тонкое.

Глава 20
Обращение к мальчишкам

Вкакой-то из книг мне попался незнакомый термин – «сомнамбулизм». Не исключено, что и мне довелось испытать нечто похожее на это своеобразное расстройство сознания, при котором человек способен во сне автоматически выполнять сложные действия – ходить, перебирать вещи и тому подобное.

Спал я или не спал, но только никаких сложных действий у меня не было. Я лежал на верхней полке вагона и просто дремал. Но только в действительность меня вернул тонкий, горьковатый запах полыни вперемежку с прохладным, медовым разнотравьем, особенно сильным на рассвете, в так называемую «точку росы».

– Гражданин, подъезжаем. Скоро станция Филоново, – затормошила меня за колено проводница вагона.

Спать совсем не хотелось. На удивление самому себе, я ощущал свежую голову и бодрость в теле. Наверное, у каждого человека бывают такие приятные сны или забытье, после которых все ладится, за что ни возьмешься, и бодрое настроение не покидает весь день.

Смотрю на Романа Телегина: безмятежно спит на своей полке, не замечая восхода алого солнышка и не слыша дружного щебетанья птиц.

Глянул вниз: попутчиков, вместе с их чемоданами и корзинами, как ветром сдуло. Видимо, сошли на узловой станции Поворино.

– Ромка, подъем, приехали, – вполголоса говорю на ухо моему спартаковцу и тереблю его за колено.

Пока экспресс с грохотом протягивает свое многочленистое тело через железнодорожный мост, нависший над плавной гладью реки Бузулук, мой попутчик вскакивает и рвется с зубной щеткой, мылом и полотенцем к умывальнику.

– Куда? – останавливаю его. – Забираем вещи и айда к выходу – поезд тут долго не стоит.

Тут же вспоминаю студенческую пору, когда, приезжая домой, любил подходить к водонапорной башне у вокзала. Потянешь проволоку с кольцом, торчащую прямо из мощной краснокирпичной кладки стены, и из прохладной дюймовой трубы вырывается тугой жгут холодной воды, забрызгивая брюки и обувь.

Проводив благодарным взглядом уходящий поезд со спящими в нем замечательными попутчиками, мы подошли к этой башне. И мне надо освежиться, и Роману умыться.

– А я есть хочу, – объявил Роман, вытирая полотенцем лицо.

– Бутерброды не забыли?

– Ах, те самые, что из окорока? – заулыбался Роман.

– Именно!

В глубине души я надеялся, что юного спартаковца встретят честь по чести, пригонят какой-нибудь «Москвич» или какие-нибудь «Жигули». Но ни того, ни другого, ни даже мотоцикла с коляской не оказалось. А думалось, что и мне найдется местечко до Дёминки.

Выходит, почта сработала совсем плохо– телеграмма и та не дошла. Что ж, бывает так.

Кинулись к расписанию автобусов – поздно. На час опоздали. Ловить такси? Нет, Новоаннинский – не Москва. А тут узнал, что автостанцию перенесли на окраину райцентра. Но надо принимать решение. А то что же? Ехали, ехали и приехали…

– Ты, Роман, не переживай. Что-нибудь придумаем, – успокаивал я попутчика. – Сейчас позвоним в милицию.

– Зачем? Неужели жаловаться?

– Да нет.

– Тогда не стоит звонить!

– Почему не стоит? Это у нас милицией детей пугают, а в Англии, например, им на всю жизнь внушают полное уважение к блюстителям порядка.

Конечно же вспомнил я о закадычном дружке Евгении Поликарпове, дослужившемся до подполковника. Но как мне его удивить и в то же время сделать так, чтобы с транспортом нас выручил?

Закладываю жетон в телефон-автомат и набираю номер.

– Алло! – кричу в трубку, – «Встреча-3», «Встреча-3»! Как слышите меня? Прием! Я – «Встреча-10»!

– Какая еще встреча? – слышу недовольный бас.

Наступило тяжкое молчание. Роман смотрит на меня с недоумением – разве можно так разговаривать с милицией?

– Анд-рю-ха! Ты, что ли? – отозвалось в трубке. – Какими судьбами? Давненько в наши края не залетал.

– Оно конечно…

– Ты откуда звонишь? С кем приехал?

– На родном вокзале застрял. А прибыл с юным спартаковцем.

– Что там еще за спартаковец объявился?

– Внук тетки Насти в попутчиках оказался.

– Ты, Андрей, извини, встретить тебя не могу – мне проводить оперативное совещание надо. После увидимся, а транспорт пришлю – жди!

Подхватив нехитрую поклажу, мы с Романом вышли на круглую привокзальную площадь и водрузили вещи на скамейку.

– А что это за позывной – «Встреча»?

– Представь себе, у нас в детстве была такая футбольная команда.

– Значит, Андрей Петрович, и вы в футбол играли?

– А как же!

– Обещали ведь рассказать, – упрекнул меня Телегин.

– Подождешь – расскажу. Как-нибудь на рыбалке все выложу как на ладони.

…Нет ничего хуже ожидания. Хоть на часы смотри, хоть на солнце: время идет, а развязки нет. Мы с Романом обшарили глазами все легковушки и грузовики, делавшие заданный площадью вираж. Смотришь, подруливает «Москвич», из которого выходит владелец и открывает багажник. Встретил гостей, уложил вещи, усадил счастливых пассажиров, хлопнул дверцей и поехал себе дальше. А мы стоим с Романом и ждем милицейскую машину.

Интересно, как посмотрят на нас окружающие? Скучно им семечками или сигаретами заниматься. Наверное, подумают, что мы – злоумышленники какие, если нас будут забирать милиционеры с этой площади.

Наконец, как говорят в простонародье, показался «черный ворон». С виду – автофургон на базе ГАЗ-53, но по окраске вовсе не черный, а синий с красной продольной полосой. В кабине – два милиционера с лихо закрученными усами. Во все глаза смотрят на людей!

Редкий случай, чтобы кому-то из гражданских лиц так хотелось попасть в милицейскую машину. На нас с Романом нашел какой-то смех. Вот сейчас выйдут блюстители порядка и скажут: «Добро пожаловать за решетку!»

Но автофургон, размеренно урча мотором и поднимая легкую пыль, проплыл мимо, и мы остались ни с чем. С вытянутыми лицами, не зная, как быть дальше, смотрим с Телегиным друг на друга.

Прошла примерно четверть часа, и вдруг видим, как легко и бесшумно скользнули на площадь «Жигули» канареечного цвета с синей мигалкой на кабине. Из нее уверенным шагом прошел милиционер и взял под козырек:

– Старшина милиции Куканов. Вы конструктор Ковалев? Патрульная машина следует через станицу Мартыновская. Нам по пути. Садитесь – подбросим!

…Что за наваждение? Опять спозаранку горланит огненно-рыжий петух. Чем бы его припугнуть, окаянного, чтобы не мешал отсыпаться? Распахиваю ставшее маленьким окно, высовываю голову и руки и хлопаю в ладоши. Вон-вон замелькали в зарослях мальвы желтые шпоры петуха. И снова переполох в курином царстве.

Выхожу на крыльцо, потягиваюсь и вижу через забор в соседнем дворе тетку Настю. Как постарела и согнулась она, но с таким же любопытством взирает на меня из-под белого платка.

– С добрым утром, Анастасия Харитоновна!

– Никак Андрей Петрович в родительский дом пожаловали? В гости, что ли?

– А как же!

– А мы все стареем, одни-одинешеньки.

– А внук Роман? Он что? Еще не проснулся?

– Отсыпается. Вот оладышек ему затеяла. В старости одно утешение – внуки. И как отблагодарить тебя за доставку. Это почта нас с телеграммой подвела.

И тетка Настя, посуетившись, вытащила из-под летнего стола корзину анисовых яблок и двинулась ко мне. Вижу, добрый гостинец. Где их встретишь теперь – анисовые яблоки?

– Ну, зачем же так много?

– Кушай, голубок, угощайся.

– Ладно, спасибо! А внуку накажи насчет рыбалки – теперь только рыбой рассчитываться будем…

Все же хорошо быть в отпуске, на родине. Блаженная тишина, которую ни за какие деньги не купишь, чистейший воздух, ласковое солнышко. Вот и родители зовут к накрытому столу, с вареной картошкой, кринкой молока, зеленым луком и вкуснейшим хлебом. Все как в детстве, если не считать нарезанные колбасу, сыр и шоколад в придачу.

Уже и подзабыл, как матушка выпекает свой, деревенский хлеб. На ночь затевает тесто: берет муку, насыпает в дежу белым бугром, делает в вершине воронку и заливает ее водой. Все это замешивает руками, добавляет закваску и выставляет в теплое место. Тесто подходит до самого утра, как бы пыжится, набирая объем, и вылезает наплывами, приподнимая крышку, и чуть ли не «убегает» на стол, скамейку, а то, случается, и на пол.

Русская печь протоплена кизяками – жаром углей пышет ее нутро. На выскобленных досках стола мать уминает тесто, достает широкие сковороды, расстилает на них капустные листы и ставит в печь, закрывая ее заслонкой. Много рецептов знает она, и по каждому из них отрезанные краюшки одна вкуснее другой. Казалось, нехитрое это крестьянское дело, но как непостижимо оно для современной хлебопекарной промышленности.

Отходят, забываются будничные городские заботы. Хожу по дому, по двору и прикидываю, чем помочь матери с отцом в их домашних неувязках? Где лопатой, где топором, где пилой или малярной кистью буду бороться с ними. Что может быть лучше активного отдыха?

Работаю, как заведенный, валюсь к вечеру от усталости, засыпаю с заботой, что не хватает гвоздей и дверных петель, откладывая рыбалку на потом.

Собрался в хозяйственный магазин – люблю выбирать скобяные товары. Захожу и вижу фигуру в розовой сорочке. Изучаю одутловатое лицо продавца. Читаю табличку и ахаю. Написано: «Старший продавец Г. И. Панькин». Быстро оправился, а он не узнает – вежливо выбрал для меня товар, тщательно завернул в бумагу и выложил на прилавок.

– Ты что? Не узнаешь меня?

– ???

– Может, помнишь «яичницу на сковородке»?

– А-а-а, Андрюха?

– Он самый. Как живется-можется?

– Лучше, чем раньше.

– Это как же понимать? – продолжаю я расспрашивать.

– А так. Без дела на гражданке болтался, когда в армии отслужил. Кончилась служба, а никакой специальности нет. Как жить? Что делать? Хорошо, участковый свел с Павлом Федоровичем – устроили через райпотребкооперацию в торговое училище. Вот и специальность. Ты же знаешь – коммерция у меня в крови. С ней у меня все по-честному.

– Оно и видно. Ну, а как Бабурин, Мефодьев?

– Трактористы-машинисты широкого профиля.

– Тоже неплохо: значит, и себя, и людей кормят.

…Иногда вечерами я бродил по улицам Дёминки. Как изменился хутор! Центральные улицы заасфальтированы. Новые школа, торговый центр и дом культуры словно перенесли весь центр в другое место. Весь хутор раздался вширь за счет новых улиц с островерхими коттеджами.

Незаметно летели дни. Вот и кожа перестала облупливаться. На плечах густой, как плитка шоколада, загар. Не болят мышцы от физического труда, вошедшего в привычку.

Несколько раз ходили с Романом на рыбалку. Вот где он наконец увидел, что такое «золотые шары»! Облазили и обшарили все пруды: что Большой, что Новый, что Глазков. Раскручиваем закидушки на карпа, забрасываем удочки на карася, и начинается среди зарослей прибрежного камыша с мостиком-доской к воде моя «отработка долга» – как умел, так и живописал словесно футбольную команду «Встреча».

За делами в родительском дворе замечал, какую бурную деятельность развил юный спартаковец, который перезнакомился со всеми ребятами: гонял с ним на велосипедах, купался в пруду, поливал грядки в огороде, сражался в футбол на стадионе, а вечером спешил на очередной киносеанс.

Историю нашего дёминского футбола Роман изучил назубок, в том числе знал и о незабываемом победном сражении «Встречи» с серьезным соперником – «Стрелой».

Да-а-а, мы тогда быстро взрослели и полностью переходили в состав команды «Урожай». И всякое случалось в нашей спортивной судьбе: были обидные, до слез, поражения, случались ничьи, но окрыляли и победы, которые сторицей платили за все переживания.

Главное – футбол жил на нашем стадионе. Когда учился в инженерно-промышленном институте – шли письма из родного хутора. Кто бы мог подумать, что ребята помладше, такие как мой брат Константин или председательский внук Эдуард, да и остальная «мелюзга» станут непобедимой и грозной командой района? Нашей «Встрече» дважды присваивали чемпионский титул.

Но самое удивительное, что история нашей футбольной команды продолжалась. Ну, разве не событие, если из райцентра мне позвонил дружок Поликарпов? Поговорили, посмеялись после моего рассказа о том, как шла «доставка на дом» с помощью милицейской оказии. А потом подполковник милиции серьезно и говорит:

– Скоро встретимся на нашем стадионе. Сейчас выхожу на наших ребят и каждого прошу: «Трубите сбор!»

– Да, но ради чего?

– Ради нашей встречи и той «Встречи», которая жила и теперь жива, но уже в новом поколении.

У меня просто дух захватило. Ну и заинтриговал же меня Женька Поликарпов – не думал, что возможно и невозможное.

…Как-то утром, когда шел от колонки с двумя ведрами воды, заметил коренастого подростка, который быстро отъехал на велосипеде от ворот моей отпускной обители.

Кто бы это мог быть? Да это же Андрейка Сотников. Куда же он так заспешил, курносый, черные брови вразлет? Мне о нем Роман достаточно много рассказывал. Например, как и сейчас не так-то просто с тренировками и играми. Но почему-то утаивал, что наша «Встреча» жива…

Не знаю, кого и упрекать в равнодушии к спорту со стороны взрослых, да и сельских мальчишек тоже. Избаловались они. Почти через одного подавай, родители, мопед или то, чего у других мальчишек нет. Нет бы самим, чего так хочется, заработать. Как же мы раньше умудрялись самих себя за лето обуть-одеть? Сверху – телогрейка, на ногах – сапоги-кирзачи и ты – первый парень на хуторе!

Эх, мальчишки-мальчишки! Не думайте обо мне как о старом ворчуне. Но почему же вы футбольному мячу предпочитаете сидение у телевизора? Почему осторожно подходите к подвижным играм, таким как старинная казачья игра «в клека» или лапта – прародительница американского бейсбола, просто «в чижика». Чуть что, и в сторону – не хочется бегать, потеть, пачкаться, уставать.

К счастью, не все из вас такие пассивные, малообщительные, разборчивые. Все же дает знать о себе азарт не остаться хуже самых проворных.

Да! Но что тут делал Андрейка? Почему метнулся так быстро на велосипеде?

Подхожу к воротам и вижу большой прикнопленный лист. Никак объявление?

Внимание!

5 августа на стадионе «Урожай» состоится футбольный матч на приз клуба «Кожаный мяч».

Играют: «Встреча» (Дёминский) – «Факел» (Березовская).

– Ну и ну! Хоть стой, хоть падай! – вырвалось у меня. Это кто же подстроил такое уведомление? Наверное, с подачи Телегина извещают…

И где мой юный возраст? И я надел бы форму и вышел на зеленое поле, чтобы помериться силой с неизвестным противником. Увы, все кануло в лету. А все же приятно, что «Встреча» жива и продолжает сражаться. В футбольные схватки вступают фактически наши сыновья и проходят незаменимую школу полезнейшей закалки.

Сколько раз выручала многих из нас эта школа, особенно в армии, во время марш-бросков и маневров. Физически сильные выдерживали любые нагрузки, а кто слабее – проклинал учителей и даже родителей, что они «плохо заставляли» их заниматься спортом. А сколько сформировала она характеров – цельных, волевых, готовых и к более сложным испытаниям.

Глава 21
Держись, «Встреча», держись!

Я давно не собирался с таким старанием, тем более на стадион. Надо надеть что-то спортивное, а главное – не забыть парусиновую кепочку, чтобы голову не напекло, а ее козырек глаза от солнца прикрывал.

Не без трепета ступил на пожухлую, выжженную траву футбольного поля. Долго смотрел на него, задумавшись. Мне оно показалось таким же большим, как и раньше. И вставали в памяти эпизоды сыгранных матчей, кипучие страсти вокруг побед и поражений. Всякое случалось: и смех, и слезы, и радость, и боль. Счастлив тот, в ком не умерла спортивная жизнь. У каждого должен быть свой стадион.

Но что это? Знакомые все лица!

Вот протягивает руку Иван Глазков, улыбается, обнимая, дружески похлопывает по спине. Говорит, что работает учителем начальных классов.

Смотрим, шагает «в гражданке» Евгений Поликарпов. И не догадаться по белым рубашке и брюкам со стрелочками, что он подполковник милиции.

А кто это с блестящей лысиной? Да никак Василий Дроздов – режиссер народных театров, заслуженный работник культуры? Во что значит артистом родиться и вырасти!

Подъехал на «Таврии» наш замечательный вратарь Витя Емельянов – такой же подвижный, с таким же невозмутимым ликом индейца, как и раньше.

А следом подрулил на «Ниве» Антон Ивин – главный инженер сельхозпредприятия.

Вот это да! Да тут собралось, сколько лет, сколько зим, полсостава нашей «Встречи»!

Хлопнув дверцей машины, Антон беспокойно спросил у Виктора:

– Слушай, ты не видел моего младшего сына Федьку?

– А что?

– Что-что, всегда он у меня опаздывает. И сейчас его не вижу. Правда, он всю ночь ворочался, не спал. Видно, переживал, что доверили сыграть только запасным.

– Что ж, хорошо сыграет, если так переживает. Ведь и он же, наверное, «Ива – не ломайся!»

Да-а-а, вот они, друзья. Ну чем не подарок судьбы – собраться вместе? После команды Поликарпова: «Трубите сбор!» – уже без моего участия друзья детства и юности собирались, созваниваясь по телефону, а не как раньше – по дворам, «по пионерской цепочке». Правда, не все мы собрались, поэтому я и стал спрашивать:

– А где мой напарник Валентин?

– Ветеринарный врач в соседнем районе.

– А Саша Цепляев?

– Альпинистов на Кавказе натаскивает.

– А куда девался Рекунов?

– Штурман дальнего плаванья.

– Кто знает о Вячеславе?

– Погиб на подстанции в Магнитогорске…

– Авария?

– Она самая…

Мы стояли задумавшись. Конечно, время – великий гример. У кого-то много морщин на лице, а кто-то поседел как лунь. Каждый отлистал больше половины книги жизни, и каждый мог бы сказать, как в песне, «Первый тайм мы уже отыграли». А еще о том, что в прожитом, в любом его испытании нас нередко подогревал футбол.

– А ведь это судьба. Подумать только – снова вместе, через столько-то лет!

– Хоть сейчас команду формируй, – засмеялся Иван Глазков. – Кстати, Витек-то наш, хоть и бригадир тракторной бригады, а выкраивает иногда время, чтобы защитить ворота команды «Урожай».

Мы с завистью смотрели на нашего вратаря.

– Уж если играть, то только с ним, – заявил Евгений. – Кому это нужно отдавать хорошего вратаря – половину победы?

Виктор же, сменив маску невозмутимого индейца на маску наигранного испуга, вдруг шепнул:

– Ребя! Смотри, кто идет!

Мы тут же обернулись к беговой дорожке. По ней семенил в нашу сторону заметно постаревший Павел Федорович.

– Орлы, дорогие мои орлы! Дайте я вас обниму! – услышали знакомый срывающийся голос.

По морщинистым щекам Ушакова скатывались слезы. Каждого по-отечески обнимал, откидывая голову, пристально вглядывался в лица, потом мокро чмокал дрожащими губами наши щеки и лбы.

– Так вот какими вы стали, дорогие мои орлы! Помните, как раньше в футбол играли?

– Помним-помним! – загалдели мы. – Классные «форварды», «хавбеки» и «беки». А наш «голкипер» и теперь в спортивной форме…

– Ну, а ты, капитан, где тебя нелегкая носила?

– Сахар изобретал…

– Какой сахар?

– Сорговый.

– Что за сорговый-то?

– Ну, растение такое, вроде кукурузы.

– Ладно, хрен с ним: хоть сорговый, хоть из кукурузы. А будет ли он дешевле?

– Если появится правительственная программа – непременно.

– Ну, дай-то бог. Выходит, не порывешь с селом. Оно и верно.

Но тут встрепенулся Иван Глазков:

– Ребя! Чего же мы стоим? Ну-к, тряхнем стариной!

Откуда ни возьмись по траве запрыгал футбольный мяч. Рассыпавшись у ворот, обмениваясь шутками и подтруниваниями над собственной неуклюжестью, мы пытались вколотить его в ворота. Как ни старались, редко кому удавалось, потому что Виктор, вставший на стражу, действительно был на высоте: ловко перехватывал мячи и с накатом по очереди подавал их нам под ноги. Никого не обижал, каждый мог пробить по воротам еще и еще раз.

– Все, пора закругляться, уступим место молодым, – не удержался я на правах бывшего капитана. – Наше дело теперь занять места на скамейках болельщиков.

…Что-то задержался «Факел» с приездом. Зато нам было о чем поговорить. У всех профессии и специальности, семьи, и все по-прежнему любили футбол. Судили-рядили о нем долго: тут и чемпионат страны с пробившимся в высшую лигу «Ротором», тут и мировые игры.

– А кто это там, с птичьим козырьком? – спросил я у Глазкова.

– Этот? Освобожденный инструктор по спорту.

– Ну и как он?

– Да так себе, бездельник. Только зря деньги получает.

Но, кажется, дождались гостей. Из подъехавшего автобуса выходила команда. Тренер лет тридцати, с одутловатыми щеками и округлившимся животом любителя пива, тут же направился к местному инструктору. Как нетрудно догадаться, за ним по негласному правилу шествовал судья предстоящего матча.

– А что это за парнишка у ворот все крутится?

– Это? Спартаковец Телегин. Его наш Ковалев специально из Москвы привез, – игриво пояснил Евгений Поликарпов.

– Что-то показывает. Гляди-гляди, в «девятку» лупанул! – восхитился Дроздов.

– Если бы ты, Вася, знал, что сейчас творится у него на душе. Он бы все на свете отдал, лишь бы сыграть за «Встречу», – сказал я.

– И мы бы ничего не пожалели, если бы только могли, – засмеялись друзья.

Только Евгений не смеялся.

– А вот это мне совсем не нравится, – заговорил он. – Гости затевают что-то нехорошее. Вон тех двоих из «Факела» я видел в составе городской команды.

– Подставные, что ли?

– Выходит, так.

Да, повторялась набившая оскомину история. Сколько раз городские футболисты предлагали услуги пригородным командам, и уж если дорывались до матча с футболистами «из глубинки», то с подчеркнутой жестокостью обращались с ними.

– Так не пойдет! Пойду к инструктору, – рвался с места Василий Дроздов. – Неужели он ничего не замечает?

– Сиди! – одернул его Поликарпов. – Не сбивай ребят с толку. Пусть все идет, как идет. Этих мошенников мы все равно выведем на чистую воду.

Тем временем все шло своим чередом: к центральному кругу выбегали юные футболисты, капитаны разыгрывали ворота и право первого удара. Трель свистка…

Дружно и напористо рванули вперед дёминские ребята. Широко, красиво заиграли, радуя болельщиков добрым началом. И мы с удовольствием подметили, как они экономно используют время, как быстро разыгрывают штрафные, как точно выбрасывают мяч из аута и крепко спаяны передачами.

Команда «Факел» выглядела разномастно. В ней были и маленькие, и рослые игроки. В линии атаки выделялись подставные верзилы. Хоть и схватывало душу холодком, «гастролеры» погоды не делали. Пока.

…Как стремителен в обводках капитан «Встречи» Андрейка Сотников! Где-то на восьмой минуте он так неожиданно пробил по воротам гостей, что вратарю пришлось вынимать мяч из сетки. Еще пять минут – и снова гол! Счет 2: 0.

Местные болельщики на грани восторга. Где бы они могли вот так же собраться и кричать на всю округу? Да и мы, в общем-то, тоже не могли до конца первого тайма сдерживать ликование. Как не выходить из себя, как не кричать и не свистеть, ведь это же играла наша «Встреча» – наше детище? И как?!

Во время перерыва мы все еще спорили, что делать с «гастролерами»?

– Хоть и нормально все пройдет, но при любых обстоятельствах мы укажем на это: нельзя обманывать детей, – не успокаиваясь, горячо доказывал Иван Глазков. – Иначе теряется вера в справедливость.

– Если «Встрече» станет совсем туго, может, уговорим ребят включить в состав Ромку Телегина? – предлагал я.

– Ладно, пусть пока играют. Не исключено, что примем и этот вариант, – отвечал Поликарпов.

Поздно что-то менять, если началась вторая половина матча. Команду «Факел» словно подменили. Заиграла жестко и обостренно, нарушая правила. А судья будто ослеп, фиксировал нарушения лишь со стороны «Встречи», что, естественно, сковывало порыв ее игроков.

И, странное дело, как только нападающим «Факела» удавалось пробиться с мячом в штрафную площадку «Встречи», тут же непонятным образом они валились с ног, поглядывая на судью. А тот немедленно назначал штрафной. Мяч летел в стенку обороны и отскакивал от нее, а если и пробивал ее – выручала ловкость вратаря. Но получалось, противник, словно по ступенькам, подбирался все ближе и ближе к воротам. После очередного розыгрыша штрафного, уже в опасной близости, в сетку ворот хозяев поля влетел ответный гол.

«Встреча» начинала с центра. Грубо толкаясь, словно слоны в посудной лавке, «гастролеры» завладели мячом. Ничего не скажешь, держать его в ногах они умели. Но почему один из них опять корчится в штрафной площадке, обхватив колено? Свисток судьи – и в ворота дёминцев назначен одиннадцатиметровый. «Пострадавший» игрок, только для виду прихрамывая, уже стоит у отметки для пенальти. И откуда у него резвость взялась? Удар – 2: 2.

Андрейке Сотникову ничего не оставалось, как взывать к собранности команды. Ребята совсем замотались, кое у кого майки из трусов повыбились, но их лица выражали решимостью переломить игру. При контратаках были моменты, когда так оно и должно было бы произойти. Даже показалось, неминуем гол – мяч после подачи с левого фланга так и шоркнул по сетке. К сожалению, с тыльной стороны ворот.

И было видно, как сдавал «Факел», обращая умоляющие взгляды к судье. А тот все выгадывал, не торопясь давать свисток, особенно когда от ворот березовцев следовал свободный удар, требовательно вытягивал руку, отгоняя линию нападения «Встречи» ближе к центру поля.

– Вот где все побоку, – ворчал Евгений. – «Факелу» передышку дает, чтобы осмотрелся, а «Встречу» прессует…

– Хреново все это, братцы. Получается, не команды играют, а судья, – соглашались мы. – И ничем не поможешь нашим, вон как упрямо и нагло свою линию гнёт.

– Как хотите, а я пошел ставить Телегина, – заявил Иван. – Надо же хоть что-то изменить!

Может, он и прав, что решился «клин клином выбить». В любом деле нельзя давать поблажку, потому что потом она становится опасной искрой, из которой может разгореться пламя. Так и в футболе: любая уступка может спровоцировать кризис, тем более в большом футболе. Это зараза страшнее чумового поветрия.

Что скрывать, с годами наш отечественный футбол стал заметно деградировать. Причем до такой степени, что безоглядно пользуется услугами легионеров. От этого, кажется, тускнеют цвета любимых футбольных команд. По этой «моде» в открытую, кичась друг перед другом, футбольные клубы покупают тренеров, особенно игроков из-за границы, затрачивая на каждого миллионы долларов. А то и своих самородков продают, которые начинают из чужой стороны бить по престижу отечественного футбола. Спортивные комментаторы, средства массовой информации больше говорят не о подготовке национальных спортивных резервов, а о заключенных контрактах, будто речь идет о породистом сельскохозяйственном скоте.

Но интересно ли это рядовому, массовому болельщику? Он хорошо понимает, что, прикрываясь футболом, утоляют тотализаторские амбиции владельцы мешков, набитых зелеными купюрами. Поэтому гораздо меньше народу спешит на футбол, трибуны стадионов пустеют.

А разве «мелочь», когда игроки ведущих клубов выбегают на поле в майках с надписями иностранных фирм? Где же национальная гордость? Получается, как в песенке времен гражданской войны: «Мундир английский, погон французский, табак японский…» Выходит, в родном Отчестве нет для своего спортсмена даже своей «одежки». Вот вам и «цвета команды»…

Все это могло бы не так травмировать сознание болельщика, если бы не разрыв высшей лиги с низовым футболом, где многие таланты из-за отсутствия организационной и материальной базы не могут проявить себя по-настоящему. Горько думать об этом, когда в футболе все делается без оглядки на будущее… Спросим у высоких стратегов нашего футбола: за какие деньги можно купить звание чемпиона Европы или мира? А известно ли им высказывание президента США Трумэна: «Наемная армия еще никогда не одерживала побед»?

Но вернемся на сельский стадион хутора Дёминского где, получалось, матч проводил заезжий судья, а не игроки. К сожалению, в футболе нет такого правила, чтобы можно было регулировать ход судейства. Может, со временем задействуют что-то электронное, например, вмонтируют в мячи специальный чип. И тогда на табло стадионов станут безоговорочно высвечиваться пропущенные голы. Но пока нерадивый судья в поле, не остановить его предвзятость и субъективизм.

Вот и получалось, что перед болельщиками и нашими ребятами в поле березовские спортсмены «выуживали рыбку в мутной воде». Все в той же манере, не украшающей футбол, падали, извиваясь от фальшивых болей, «гастролеры» в ногах защитников «Встречи». И сколько же у симулянтов наглости – осматриваются, перемигиваются, а потом рвутся к воротам. Как не болеть, как не переживать? Вот удар головой – и счет 2: 3.

Что оставалось «Встрече», как не возобновить контратаки, не наседать и не бить ответно по воротам «Факела»? Как-то безопаснее ощущать чужих нападающих у себя за спиной – меньше козней.

А до конца игры – меньше пятнадцати минут. И тут – а-ай-ай! Какая досада: запутал судья хозяев поля с офсайдом. Беспрепятственный прорыв березовцев – и в ворота «Встречи» влетел четвертый гол.

К нам вернулся запыхавшийся Иван Глазков и показал, как разминается Роман Телегин, готовясь заменить кого-то в нападении. Наконец, юный спартаковец выбегает в поле, и – как это здорово, куража в команде «Встреча» прибавилось. Телегин и Сотников искусно запутали и смяли защиту, пробиваясь к штрафной площадке гостей.

Но что случилось там, у ворот гостей? Это же никуда не годится: защитник из «Факела», боясь упустить рвавшегося на ударную позицию капитана «Встречи» Андрея Сотникова, весьма осознанно толкнул его двумя руками в спину. Скорость, сила инерции, и нападающий, сбитый с ног, кувыркается в штрафной площадке, обдирая локти и колени. Потом встает и прихрамывает, ему помогают выйти с поля.