Текст книги "Дай руку, капитан!"

Глава 10
А Спирин-то – свой парень!

Добрый и заботливый наставник сдержал слово. Несколькими рейсами вывезли на машинах в райцентр собранный у скобяной лавки металлом. Ребята даже помогли грузить его, за что продавец имел право, как грузчикам, еще накинуть в командную кассу где-то 50 рублей.

В условленное время он пришел на футбольное поле с тремя свертками. В первом оказались красные, с белой полоской, гетры и черные трусы, во втором – две сетки, правда рыболовные, но зато с крупной ячейкой. А когда развернул третий, совсем небольшой сверток, все увидели желтый свитер для вратаря, шикарную кепку и перчатки.

Ну, а два великолепных мяча заметили в сетке-авоське с самого появления наставника. Так и подмывало боднуть их поскорее носками ботинок.

С благоговейным трепетом команда экипировалась по-новому. Надо было понять происходящее – каждый ощущал себя заправским футболистом, а Павел Федорович, разделяя приподнятое настроение, вытащил блестящий свисток-сиренку и резко дунул в него.

– Камертон футбольного оркестра. Под него играть будете. Привыкайте!

После команды «Стройся!» мальчишки, заправляя майки и подтягивая гетры, образовали черно-алую шеренгу. Павел Федорович, словно армейский старшина, придирчиво оглядывал каждого, изредка делая замечания:

– Вот так «Встреча»! Жаль, нет щитков и бутс. Но эти вещи наживные. Не правда ли? Эх, сюда бы фотографа, да на карточку, на память…

– Как у вас на стене? – вырвалось у Андрея. Он тут же осекся, прикусив язык…

– Что? – насторожился тренер. – Как у меня на стене, говоришь? Эта карточка многим покоя не дает. Понавыдумывали сплетен разных и им верят…

– А откуда она у вас? – поддержал друга Евгений, не меньше знавший и слышавший о ней, чем другие мальчишки.

– О, да тут не один такой любопытный? Все вам расскажи. Ну что ж, слушайте. Многих из вас и в люльках не было, а я – воевал. Гнали фашистов по Балканам. Наш музыкальный взвод, догоняя полк на «студебекере», свернул на дорогу в лес. Так казалось короче. И вдруг видим: в промоине застряла легковушка «опель-адмирал», а в ней – три фашиста-офицера. Двое из «вальтеров» в нас бухать начали, а третий из автомата свинцом поливает.

Мы – за карабины, не до медных труб и нотных знаков стало. Мой товарищ-тромбонист одному немцу пулю в лоб закатал. Потом подобрались поближе. Рука у меня длинная, тяжелая. Как маханул по машине противотанковой гранатой – двойной взрыв с бензином получился…

Павел Федорович немного помолчал и спросил:

– Ну как? Понятно рассказываю?

– Понятно, понятно.

– Эх, вы еще не знаете, как приятно видеть мертвого врага. Одного из них я сразу узнал – до звания подполковника дослужился и двух крестов. Эта лысая гадина фотографировала нас, когда в плену были. Много мы тогда важных документов нашли и доставили, а как увидел среди них фотографию, хоть и обгорелую, так затрясся весь. Не думал-не гадал, что она в мои руки попадет. А на ней мои друзья-товарищи…

Павел Федорович запнулся на последних словах. Ребята увидели, как задергались губы на его худощавом лице, а на глаза навернулись слезы. Овладев собой, с легкой хрипотцой выдавил:

– Ну что вы на меня уставились? Ведь вы же дети. Что вы можете знать? Как подрастете, так все и поймете. Сам обо всем расскажу, а сплетням не верьте. Все, кончено!

«Значит, на этой фотографии и не немцы вовсе, а русские военнопленные», – догадался Андрейка. И ему стало легче, хотя тайна так и осталась тайной.

Ребята из «Встречи» постарались отвлечься на что-нибудь другое. Надо ли приставать к человеку с вопросами? Надо ли требовать невозможного? Если он сочтет нужным, сам и расскажет. Хорошо, что не отказывает.

На юных футболистов со всех сторон напирала мелюзга, неравнодушная к перевоплощению «Встречи». Нарядные игроки торжественно передали ей старый резиновый мяч, шестнадцать раз побывавший в воротах мартыновцев. Как еще оставалось благодарить их за помощь в операции «Феррум»?

Совершенно иначе реагироваля на появление команды «Встреча» Григорий Панькин. До него дошли вести о первой победе и о том, что мяч гоняют не былые голодранцы, а одетые с иголочки игроки. Злился Панок и потому, что его обошли в «коммерции». И как он не учел металлом? Выходит, нос утерли. Над ловлей сусликов смеются, а то и припоминают случай с «яичницей на сковородке».

Не понятно, что не давало покоя Панку – то ли зависть, то ли глупость. Но ему отчаянно захотелось подорвать авторитет «Встречи».

И он снова подчинил поставленной цели всю свою фантазию и нашел-таки очередной, как он посчитал, вариант «беспроигрышной лотереи». Зная, что «сила солому ломит», Панькин взял во внимание то обстоятельство, что у Спирина случился разрыв с товарищами по футболу.

– Как же они тебя, лучшего игрока команды, и не выбрали в капитаны? – дергал он за болезненную струнку Славку. – Вот нахалы! Да мы их научим, как в футбол играть надо. Так раскокошим, если сколотим свою команду, что про футбол свой совсем забудут. Назовем свою команду «Удача». А?

Панок знал, что творил. Вячеслав казался ему таким слабохарактерным, что он даже решил выставить его перед бывшими друзьями-товарищами парламентером.

С вызовом на футбольный матч и появился Спирин перед командой «Встреча».

– Дело серьезное, – оценила ситуацию команда. – Ну, а ты? Как же ты решился выступить против нас?

– А что мне остается? Вы же меня дезертиром обозвали. Вот и узнаете, какой я предатель…

С тревожной вестью поспешили ребята к тренеру.

– Дело неладное. Что же вы так с товарищем поступили?

– Да Васька у нас раскипятился.

– Надо было разобраться что к чему, а вы такие ярлыки лепите.

Не хуже подопечных представил шеф, что это за матч получится. Конечно, во время встречи команд должен соблюдаться порядок, в рамках правил. И как судья он бы постоял за спортивную законность. Но, как на грех, надо было срочно ехать с отчетностью в райпотребкооперацию.

– Что я вам посоветую? Будьте стойкими, играйте лучше. Если туговато станет, уговорите судью, пусть во втором тайме время убавит. Но это, ребята, на случай провокаций.

На следующий день, как это нередко случалось, ребята, собираясь вместе, обходили дворы, кто где жил. Перед тем как выйти, надо было пообедать.

Не задержались у хаты Андрея и Валентина. С пирожком поспешил из-за стола Евгений. Собираясь по цепочке, дошли до хаты Василия. А тут, как всегда, тормоз. Покорно уселись в холодке на завалинке, томясь ожиданием.

Емельянов украдкой подглядывал в окно, сообщая, что едят за столом. Сначала там хлебали суп, потом подали жареную картошку с кислым молоком, затем стопку блинов с постным маслом, следом – пирожки с начинкой из сушеных груш под горячий взвар из чернослива.

– Ну и едят! – заметил Виктор. – Как на пиру у князя Владимира. Одно не пойму: почему Василий такой тонконогий?

– Га-га-га!

Шутка шуткой, а ждать надоело. Наконец хлопнула чуланная дверь, и на крыльце появился Василий. Вытирая губы, буркнул: «Пошли!»

Наверное, больше сотни метров отшагали, как их остановил обеспокоенный голос Дроздихи, которая с порога трясла черными, с длинными тесемками, плавками:

– Ва-ась! Василе-ок! Ва-си-лий! Беги, милушка, ко мне – ведь ты же подгузники забыл…

Как тут не рассмеяться? А Василий аж вскипел, но пришлось-таки возвращаться к озабоченной матери.

…По мере приближения к футбольному полю веселое настроение улетучивалось.

– Главное, дружнее стоять, как в бою, – говорил капитан. – Откуда у них навыки в игре? Ну, а совет шефа мы припасем на крайний случай.

– Да, но кто игру судить будет? – спросил Евгений. – Может, председательский внук Эдик? Уж его-то Панок пальцем не тронет.

– О судействе не подумали, – вздохнул капитан. – Да и где его, судью-то, на хуторе возьмешь? Ладно, в таком положении меж нами футболистами-мальчишками и мальчишка-судья сойдет.

– Эй, Эдуард! – позвали ребята. – Ты правила игры знаешь? Часы «Молния» не забыл?

– Знаю. И часы со мной.

– Вот и хорошо: судьей будешь. На, бери сиренку!

«Встреча» рассыпалась по полю, пристреливая ворота. Ожидая соперников, поглядывала – откуда они должны появиться?

И они появились, выкатившись нестройной группой из-за плетня близстоящей хаты, горланя до неожиданности обидный куплетик:

 
Мы идем, мы идем,
В клочья «Встречу» разорвем!
И пусть в ней каждый плачет,
Да здравствует «Удача»!
 

– Привет, чемпионы! – гаркнул Гришка, раскланиваясь, словно на арене цирка. – Вы что? К Олимпиаде готовитесь? Будет вам Олимпиада…

Команды еще не построились, а сошлись враждебными группами, и Панькин продолжал:

– А мяч-то какой шикарный. Вот продуете нам – попрощаетесь с ним. А вы как хотите, хоть тряпичный гоняйте.

И «Встреча», и «Удача» построились полукольцами в центре поля. Маленький судья вот-вот должен дать свисток, поджидая, когда минутная стрелка подойдет к более удобному для отсчета времени делению.

Андрей ободряюще поглядывал на друзей, помахал Емельянову: хороший вратарь – половина победы!

У ворот кучками стояла и сидела мелюзга и спорила, как заправские болельщики – кто выиграет? Никто из малышей не желал победы самозваной «Удаче». Многим не раз попадало от этой ватаги. У одних отбирали мелочь на кино, у других сладости, а в расплату тычки да подзатыльники.

– Предлагаем по полчаса на тайм. Это вас устраивает? – спросил Ковалев.

– Да мы вас раньше раздавим, – пообещал Панькин.

– Ха-ха-ха! Сейчас мы им вколем! – веселились Бабур и Мефод.

Рядом с ними стоял и помалкивал Спирин. Что-то прикидывая, глянул на них и полузащитников, защиту, вратаря Кирюху. Некоторые затаптывали окурки, рассчитывая на хорошую потеху.

– Играем с условием, – продолжил капитан «Встречи». – Затеете драку – игру прекращаем.

– Валяй! – согласился Панок и покосился на маленького судью: – Чего рот разинул? Давай, свисти!

Звонкая жестяная сиренка – миниатюрная флейта Пана, возвестила о начале баталии. И поскольку екатерининский пятак Панка упал орлом, его команда начинала первой. Вячеслав, отпасовав мяч вожаку, вырвался вперед. Тот довольно удачно передал мяч на выход. Спирин сделал такой рывок, что защитники растерялись. Но набрав слишком большую скорость, далеко отпустил от себя мяч, и Виктору ничего не стоило выскочить навстречу и отбить его Василию. Дроздов принял пас, дважды подкинул мяч головой и адресовал его на выход Валентину.

– Сейчас коваться буду! – припугнул Панок.

После подачи со штрафной площадки он быстро завладел мячом в центральном круге. Не слыша свистка судьи, отпихивая от себя игроков, преграждавших путь, рванул в атаку. А его адъютанты всячески старались расчистить путь. Бабур, не задумываясь, так лягнул Евгения по пяткам, что тот полетел кувырком – номер «9» на спине тут же почернел от земли. Заступившего на место Валентина оттер нахрапистый Мефод. Между Панькиным и Емельяновым обозначилось свободное пространство, которое стремительно сокращалось. К счастью, поднажал Василий и ловким подкатом отбил мяч за боковую линию.

Маленькие болельщики одобрительно загудели.

После вбрасывания «Удача» пошла на ворота «Встречи» сплошной лавиной. Желтый мяч, поднимаясь в воздух, несколько раз грозно нависал над вратарской площадкой. Но Витек не дремал: кошачьими прыжками взлетал навстречу, тянул что есть сил руки и, сжавшись в комочек, падал на землю, крепко удерживая мяч, а разозленный Гришка нарочно сваливался на него сверху.

Напуганный Эдик судил, как умел, такую жуткую игру. Как ни старался отстаивать правила, команда Панькина обращала мало внимания на его свистки.

Вскрикнув от боли, упал Валентин. Это Бабур, разозлившись за ловкую обводку, снова ударил его по пяткам. То в одном, то в другом месте падали от подножек и толчков игроки «Встречи».

И снова Панькин вышел один на один с отважным вратарем. Рядом бежал Вячеслав. Вот нападающий занес ногу для удара. Но что это? Вместо удара тяжко проехал по сухой траве. Спирин тут же кинулся поднимать его. Было видно, что Панок как-то обмяк, словно его контузило. Только Емельянов заметил умело сделанную подсечку. Пораженный открытием, тут же выбил перехваченный мяч к центру поля.

Ковыляя, капитан «Удачи» бросился в жаркое место. Пыла и ярости в нем оставалось предостаточно. Толчок – и Андрейка, пискнув, распластался на штрафной площадке, но тут же, вскочив и умудрившись перехватить мяч, продолжил атаку. Совсем близки ворота Кирюхи. Наперерез, хлопая штанинами, рванул Бабур.

«Что делать? Что делать? – лихорадочно соображал капитан «Встречи». – Назад не отпасовать. А, была не была!»

С силой ударил по мячу, и тот хлестким звоном отозвался на физиономии противника. Удар пришелся на тот момент, когда Бабур терял равновесие. Противник так и въехал во вратарскую площадку.

Болельщики видели, как он на коленях пополз за слетевшим с головы беретом.

– Так и надо! Не будешь коваться! – кричали они.

«Удача» быстро разыграла штрафной, но «Встреча» оставалась начеку. Боязни поубавилось, к грубой игре, кажется, притерпелись. Мяч все чаще и чаще мелькал в штрафной площадке бесцеремонных противников, что свидетельствовало о переломе игры в середине первого тайма. По правому краю великолепно ходил нападающий Ваня Глазков, заступивший на место разжалованного Спирина. Только что вернулся он из пионерского лагеря и сожалел, что не строил поле и не забивал голы в станице Мартыновской.

Вот он повел мяч по краю поля, нарочно придерживая его. К нему стянулись все защитники «Удачи». А он мотал и мотал их сложными финтами, затем выбил на левый фланг. Набежавшему капитану «Встречи» ничего не оставалось, как послать мяч головой под перекладину ворот.

– Гол! Гол! Гол! – кричали болельщики. – Дави их, «Встреча»!

Окрыленная успехом команда возобновила атаку. Разъяренный Панькин махал кулаками, ругался и плевался, да все без толку.

Выбрав момент, Ваня неотразимо вколотил второй гол в сетку ворот.

– Гол! – обрадовался Валентин. – Теперь моя очередь свой гол забивать.

Панькин негодовал. Через пару минут травмировал Глазкова, а тот, хоть и больно было, вовсе не собирался уходить с поля.

Но вот Валентин получил мяч от Василия. На близком расстоянии, обмениваясь перепасовкой с Андрейкой, дал начало верной атаке. Неожиданно оба завязли в образовавшейся свалке.

– Валя, смотри-смотри на мяч! – успел крикнуть капитан. – Ткни его, ткни!

Извиваясь на земле, Валентин едва дотянулся носком до мяча и подправил в ворота. Отскочив от штанги, мяч волчком пересек белую линию.

– 3: 0!

Команда Панькина начинала с центра. Ее игроки все больше и больше злились друг на друга.

– Ты как играешь, Кирюха? Вот дам тебе в ухо! Ты чего спишь в воротах? Глаза протри, – грозился вожак.

Очередная накачка как будто помогла. Три длинные передачи, и на последней из них в высокой дуге повис над воротами Емельянова желтый мяч.

Кому легче завладеть верховым мячом, как не рослым игрокам? От земли оторвались Панькин и… Вячеслав. Последний чуть помедлил. И вдруг толкнул плечом в корпус увлекшегося атакой вожака. Против воли полет его изменился, и он грохнулся к ногам защитников, которые не мешкая отбили мяч подальше к Дроздову.

Маленький судья растерялся… Как судить и наказывать, если сшиблись меж собой игроки из одной команды?

В неожиданном падении Панькин сильно отбил колено. Прихрамывая, он пытался возобновить атаку, но тройной сигнал сиренки известил об окончании первого тайма.

После жуткой схватки все игроки «Встречи» лежали вповалку у своих ворот и не спускали тревожных взглядов с соперников. На противоположном конце поля отчаянно жестикулировали игроки опозоренной «Удачи». Панькин кидался то на Бабура, то на Мефода. Те тыкали пальцем в Вячеслава. Подскочив к Спирину, Панькин отпустил ему затрещину, а тот, махнув рукой, с независимым видом покинул скандалившую команду. Все только рты пооткрывали.

Началась вторая половина матча, но она не обещала ничего хорошего деморализованной «Удаче». Только теперь ребята из «Встречи» раскусили брошенные Вячеславом слова: «Вы еще узнаете, какой я предатель». Хоть и обиделся, а все время думал и беспокоился о своих. Многие заметили, как он, играя рядом с Вадимом, нет-нет и перекроет ему дорогу, спасая враждебных к нему бывших товарищей.

Тщетны были попытки Панка, Бабура и Мефода «размочить» сухой счет. Безразличие проявляли другие сподвижники, примкнувшие к «Удаче». Ее линия нападения почти не действовала, потому что лишилась главной силы, на которую делали ставку – не было Вячеслава.

Игроки «Встречи», выводя друг друга на ударные позиции, грозили новыми голами. Как ни старался, кидаясь за мячом, вратарь Кирюха, ничего не мог поделать с напористыми форвардами. Еще три раза становились у центрального круга команды после того, как Кирюха вытаскивал из сетки мяч.

– 6: 0!

Все держалось на упрямстве и деспотизме капитана «Удачи», который не позволял никому уходить с поля. Очередная свалка у ворот «Удачи». Хрипя и ругаясь, защита мечется, забыв о вратаре. А тот, не жалея голосовых связок, вопит о видимости, которую ему заслонили.

Сильно бьет Валентин. Казалось, гол будет. Но мяч меняет направление от растопыренной ладони Панькина. В наглой ухмылочке легко читается: «Что, игрочишки, выкусили?»

Маленький судья, утверждая неотвратимость наказания, назначает пенальти. Подхватив мяч, отмеряет расстояние от линии ворот. Вот он установил мяч, приготовился дунуть в свисток.

– Э-э-э нет. Так дело не пойдет! – встрепенулся Панок. – У тебя же гусиные шажки. Кому нужны такие восемь метров, когда положено одиннадцать? Ты же сказал одиннадцать, а слово судьи – закон.

«Ну и хитер же сквалыга, – подумали во «Встрече». – Он и тут торгуется. Формально и нагло. Хорошо, хоть вид наказания признал».

– Как же быть? – растерялся маленький судья. – У меня нет метра под рукой. Может, все же с меловой отметки пробьем?

– Но отметка твоя в размерах детского поля, – возразил капитан «Удачи». – Нет, давай одиннадцать, и все тут.

Что делать? Стоит ли спорить? Может, Панок нарочно поворачивает к тому, чтобы игру сорвать? Да, но чем же мерить? И все глянули по сторонам, надеясь подыскать подходящий эталон.

– А ну-ка, Семка, подь сюда, – задергал указательным пальцем, выманивая мальчонку из толпы мелюзги, вратарь Кирюха. – В нем, братва, – мне он говорил – ровно сто сантиметров…

– Никак чокнулся? Как же мы им отмерять-то будем? – возразил исполнитель штрафного Валентин.

– Не твоя забота, – нашелся Панькин. – Пусть Семка руки по швам сложит, напружинится и ляжет, будто лом проглотил. Так и замерим.

Пыхтя от осознания ответственности момента, неслыханного доверия и собственной значимости, Семка охотно улегся на траву. Двое игроков «Удачи» подхватили его под лопатки, а двое из «Встречи» взяли за ноги. И пошли отмерять. Ровно одиннадцать раз, вперед ногами, проложили Семку и установили мяч на обозначенной его голыми пятками одиннадцатиметровой отметке.

Последовал удар по воротам Кирюхи, но… гол не получился. Еще долго помнили в Дёминке этот невероятный эпизод. А метровому Семке навеки припаяли кличку «Размер». И что интересно, Семка через многие годы стал ведущим специалистом Государственной палаты стандартов, мер и весов. Вряд ли кто из коллег мог предположить, какая говорящая у него была кличка.

Две или три атаки развернула «Удача», но никто не ожидал, что в ее составе разразится ссора. Забыв о том, зачем пришли, гоняясь друг за другом с пинками и затрещинами, противники скрылись в той самой улочке, откуда так картинно выходили.

– Куда же ты, «Удача»? – взывал маленький судья, стоявший в центральном кругу. – Девять минут осталось. Может, отыграешься?

– Выдохлась «Удача», не порвала, не покалечила, – ликовали игроки «Встречи». – Мы из нее весь пар выпустили.

Мокрые, грязные, уставшие друзья потирали ушибы и царапины, снимали форму и сетки с ворот. Всех переполняла счастливая мысль: «Вот и победа!»

– 6: 0! – радовалась мелюзга, хорошо болевшая за любимую команду.

Глава 11
Ворота срубили!

Можно представить, с какими трудностями столкнулись ребята из футбольной команды «Встреча» в те далекие годы. Ни спортивной формы, ни футбольного поля, ни тренера – всего этого им не преподнесли на блюдечке с голубой каемочкой.

Юные футболисты страдали еще и от того, что у них не было постоянных соперников. Разве можно считать достижением победы над малоорганизованной командой из станицы Мартыновской или стихийно возникшей и тут же рухнувшей «Удачей»?

Панок на матч-реванш не согласился.

– Я что, какой-нибудь дурачок, что ли? Придумали, чтобы одиннадцать ненормальных в одних трусах за одним мячом бегали, да еще столько же гоняли за ним, лишь бы забить в какие-то ворота.

Вот так Панькин! Все-то он «математически» рассчитал. И в какой книге умудрился такое вычитать?

Вряд ли он когда книги читал. Ему лишь бы навредничать. Пропал у него интерес к футболу. Ему важно, что почти все игроки «Встречи» обеспечены ссадинами и царапинами, хотя и самим перепало.

Шло время. Капитан «Встречи» в поисках команд-соперниц не раз выезжал в соседние хутора и станицы. И сколько ни гонял велосипед, получалось, что играть не с кем. Андрей почти договорился со сверстниками из Долговки, но они все никак не могли добраться до великолепного поля в Дёминке.

Подводя итоги, ворчали форварды и хавбеки, вешали нос беки и голкипер. Ну что это за матчи такие по одному-полтора тайма? И что это за фантастические победы – 16: 1 и 6: 0? Хотелось встретиться и померяться силами с равной по возможностям командой. Но где найти ее? Да и кто знает на стороне, что в хуторе Дёминском организовались ребята и сколотили команду «Встреча»?

Казалось, трудности пришли непреодолимые и команда может сойти с арены, на которую только что вышла. А ведь состав подобрался хороший. В паре с Ваней Глазковым был готов устремиться в атаку по правому флангу Шурка Петров. В полузащите с Василием Дроздовым действовал Тима Блинов. Когда он допускал промашку, ему кричали: «Эй ты, Блин!» Но это ничего. Тогда почти у каждого кличка была.

В защите старательно играли Саша Цепляев – «Цепляй», Федор Рекунов – «Река» и Антон Ивин – «Ива, не ломайся». Вот и вся команда, плюс вратарь-пружинка Емельянов, не говоря о Ковалеве и Поликарпове.

Ребята все же помирились с Вячеславом Спириным. Да и как еще могло быть, если он любил футбол? Такими игроками не бросаются, хоть он и был старше года на два.

Если бы в ту пору существовал всесоюзный клуб «Кожаный мяч», команда «Встречи» не знала бы недостатка в соперниках. Авторитет такого клуба бесспорный: через него прошло не одно поколение юных футболистов в возрасте от двенадцати до четырнадцати лет, многие его питомцы стали не только ведущими игроками клубов страны, но и мировыми звездами. Вся беда «Встречи» заключалась в том, что она появилась гораздо раньше «Кожаного мяча».

…Горячее августовское солнце поднималось все выше и выше. В такой денек грех не пойти на пруд, чьи окрестности оглашаются криками купающейся публики. В одном месте на байковых одеялах целые семейства занимались принесенной снедью. В другом, где дно помельче, больше пачкались илом и глиной, чем купались, малыши.

Андрейка только что сплавал к противоположному берегу, к излюбленному месту у мыса, заросшего плакучими ивами. Лишь попадешь на черную от падающей тени гладь воды, кажется, солнце померкло. Здесь можно было нырнуть к корягам в холодную глубину, чтобы нашарить и выхватить оттуда зазевавшегося рака. И почти всегда безуспешно.

Зато ракушек-перламутровок можно найти сколько угодно. Только отойди в сторону, на отмель, хорошо прогреваемую жаркими лучами, где они селились целыми колониями.

Набрав ракушек величиною с ладонь, можно было поохотиться и на черных раков. Извлеченных из створок моллюсков привязывали к шпагату, а к другому концу приделывали поплавок из гусиного перышка. Пяти таких ловушек достаточно, чтобы вернуться домой с уловом. Раки, невидимые под водой, подкрадывались к «угощению», вцеплялись в него клешнями, не подозревая, что дергают перышко-флажок. Только он заколеблется – не зевай, тяни шпагат к себе и подхватывай рака за шершавый панцирь.

Но сегодня было не до раков. Андрейка вернулся обратно посиневший от ныряния и растянулся на травке с желтыми цветочками. Ласковое солнышко так пригрело, что погрузило парнишку в легкую дрему. Казалось, что он лежит на песке острова Сицилия, убаюканный шумом Адриатического моря.

– Римляне напали на Сиракузы! – сказал Андрею великий ученый Архимед. – У нас нет столько войска, чтобы противостоять врагу. Пойдем, я покажу тебе мои машины!

На подступах к стенам Сиракуз армия римлян была поражена градом камней из метательных машин. Выгнутые квадратные щиты, составлявшие «черепаху» римлян, разлетались на куски. Сотни завоевателей находили гибель под стенами города. Римляне подплывали к стенам крепости на кораблях. Но и корабли – биремы, триремы – разлетались в щепки под ударами тяжелых бревен, низвергавшихся с высоких стен. Над бойницами нависали железные когти и клювы, захватывали суда, поднимали носом вверх, кормою вниз и погружали их в волны.

Страшное зрелище! На глазах погибали тысячи воинов. Но когорты римлян подступали все ближе и ближе к осажденным грекам. Грозно сверкали мечи и наконечники копий. Казалось, Сиракузы не устоят. Тогда Архимед использовал другие машины. Как сторукие великаны, они выбрасывали тысячи дротиков.

– Все механизмы – это разновидности рычагов, – объяснял Архимед. – У меня только нет такого рычага, а точнее – опоры, чтобы можно было перевернуть землю.

Хотел Андрей спросить: «Зачем же землю переворачивать?» Но великий изобретатель зашагал к крепостной башне, перекинув через плечо конец белоснежной тоги.

…Андрейку разбудили крики. Не сразу он понял в чем дело. К купающимся и загорающим присоединилась компания Панькина. Только что они ловко ссадили с велосипеда и потащили на руках к воде вратаря Емельянова. Витек отбивался как мог. Но что он мог поделать против ухватистых рук Бобура и Мефода?

– Ага, попался! – кричал Панькин. – Не мог гол пропустить в нашу пользу. Вот за это мы тебя и накунаем.

– И – раз! И – два! И – три! – раскачивали за руки-за ноги вратаря.

Андрей, себя не помня, бросился на выручку, но добежать не успел – Емельянов уже барахтался в воде.

– О! И ты тут? – удивился и обрадовался Панок. – Хватай его, ребята, капитанишку!

Не очень-то приятно очутиться «в нежных объятьях» врага да еще услышать обидную дразнилку:

 
Коваль-кузнец ковалил,
Свою хату развалил,
Коваляточки кричат:
«Где нам зиму зимовать?»
 

– И – раз! И – два! И – три! – и Андрейка тоже полетел в воду.

– Га-га-га!

Ковалев и Емельянов выбрались на берег, а их недруги стали разматывать удочки.

– Как же ты попал к ним в лапы? – спросил Андрейка.

– Мимо ехал, не заметил.

– Хорошо, что не заревел.

– Что я, совсем маленький?

– Как бы их проучить?

– Не знаю.

– Тут обещали подойти Василий и Федька, Сашка и Антон.

– Защитники?

– Теперь – нападающие: мне тут Архимед приснился. Кое-что придумал…

Андрейка, заражая хорошим настроеним своего друга, объяснил возникший план действий.

Дождавшись подкрепления, друзья исчезли с берега и укрылись в промоине, метрах в сорока от рыболовов, рассевшихся на обрывчике, свесив ноги, и сосредоточенно смотревших на поплавки.

Оставаясь невидимыми, ребята разделились на две группы: одна осталась на месте, другая перешла на край поля с высокой кукурузой. Никто не обратил внимания на протяжный свист.

Сразу же после него взмыли в воздух мокрые, слепленные из глины снаряды, которые по отвесной траектории гулко шлепались в воду, вздымая высокие фонтаны, от которых тут же побежали, накладываясь друг на друга, круги.

Рыбаки недоуменно озирались по сторонам, не понимая, что и откуда летит.

– Бух! Бух! Бух! – падали глиняные снаряды, приближаясь к ногам рыболовов. Гибкие ивовые прутья с кусками налепленной глины на конце стали в руках ребят архимедовыми рычагами, благодаря которым дальность броска возросла в два раза. Соответственно, увеличилась и сила удара.

– У-у-у! – взвыл от боли Григорий, от спины которого отвалился сплющенный кусок глины.

За челюсть ухватился Бабур, за живот – Мефод. А тут еще «гостинец» для Гришки – прямо в лоб! Снарядов летело так много, что от них невозможно было укрыться. Большая часть достигла цели.

Незадачливым рыбакам стало не до клева. Не то что караси или плотвичка в глубине, сами они плохо соображали – что же происходит вокруг. Наконец, Гришка указал на промоину, где засели Андрейка, Витек и Федор. Вот-вот готовы были ринуться на них. Но град снарядов обрушился с другой стороны, и Панок увидел там Василия, Сашку и Антона. Теперь тупо соображал, на какую из групп наброситься в первую очередь?

Желая разрядить обстановку или, как говорят полководцы, «оторваться от противника», Андрей выпустил с велосипедом Емельянова. Тот нажал на педали, зная, что за ним погонятся. Так и вышло, за Виктором устремились все трое и конечно же не поймали. А нападавшие были уже на значительном расстоянии, очень довольные, что смогли за себя постоять.

– Ну, погодите же! – кричал Панькин. – Я вам такое устрою, век помнить будете!

Было от чего разъяриться. На спине у него обозначилось три красных пятна. Во время рывка в сторону уезжавшего Емельянова сломалось удилище, перепутались лески. Почесываясь, стояли Бабур и Мефод. Что и говорить: и рыбу распугали, и рыбакам досталось…

– Андрей, пошли – у нас ворота сломали! – принес тревожную весть Евгений.

– Как сломали? Кто сломал?

– Известно кто – Панок со своей братией.

– Не может быть.

– Все может быть, и еще как – тетка Настя видела, как они топором по штангам тюкали.

– Месть негодяю!

Команда «Встреча» напоминала растревоженный улей. Все сбежались к футбольному полю, а ворот нет ни с той, ни с другой стороны. На месте старательно притрамбованных штанг торчали измочаленные пенечки. А штанги куда-то унесли…

– Вот беда так беда, – сокрушался Василий.

– Хорошо, что сетки вовремя снимаем, – успокаивал друзей Емельянов.

– Это надо же на такую подлость пойти, – возмущался капитан. – Не ты делал, так не ты и ломай. Как же быть? Мы ж из Долговки футболистов ждем.

– Может, ворота восстановим?

– Как? Снова по жаре в лесопосадку тащиться?

– Хоть бы штанги оставили, мы бы их к пенькам примотали.

– Куда там, у штанг ноги выросли.

– Что ж теперь – плакать? – спросил капитан. – Неужели, когда гости приедут, без ворот не сыграем?

– Не тот блеск, – сокрушался вратарь.

– Какой тут блеск? Надо подумать, как Панькину отомстить, – сказал Евгений.

– А давайте Павлу Федоровичу скажем! – предложил Василий.

– Это мы всегда успеем. Но что он, нянька, что ли? Опять уехал с отчетностью в райпотребкооперацию. Нам самим решать надо, – ответил Евгений.