Текст книги "Кровавая Мэри"

Улица была пустынной, и он резко прибавил скорость.

– Что я, в первую очередь, должен искать? – спросил у Бориса Владимир Лапшин, получая от него пакет с деталями двигателя.

– Я вам ничего не скажу – вы сами увидите. Только повнимательней. и поскорей, ладно?

Эксперт был явно удивлён и даже обижен. Но эмоций не проявил и спокойно ответил:

– Хорошо, постараюсь.

– Можно, я пойду с вами?

Лапшин внимательно посмотрел на Бориса.

– Лучше подождите меня здесь. Во-первых, у нас тесная лаборатория, а во-вторых… Мне кажется, вы сейчас очень возбуждены, вам лучше остаться и попить чаю.

Он ушёл. Борис и Тина остались в маленьком «предбаннике», который, по всем признакам, служил для сотрудников лаборатории местом отдыха и лёгкого перекуса: на столике, припёртом к стене, стоял электрический чайник, банка растворимого кофе, сахарница, вазочка с печеньем и пакетиками чая. На полке, над столом – несколько тарелок, чашек, ложечек и фужеров, что особенно порадовало Бориса. Он вытащил свою флягу.

– Чай мне сейчас в горло не полезет. Выпьете со мной? – спросил он у Тины.

– Хорошо. Я согласна, если вы успокоитесь.

– Ценю вашу жертву! – Он достал два фужера, налил ей немножко коньяка, потом себе. – За удачу!.. – Сделал несколько глотков. Увидев, что она только пригубила. – Не насилуйте себя – без халвы это трудно!.. А теперь спрашивайте меня о чём угодно, только давайте не молчать – иначе я взорвусь от нетерпения!..

– Хорошо, будем разговаривать… Вы любите стихи?

– Смотря какие.

– Но у вас есть любимые?

– Конечно.

– Прочитайте.

– Пожалуйста!.. – Он встал на стул и задекламировал:

«Счастлив тем, что целовал я женщин,

Пил вино, валялся на траве.

И зверьё, как братьев наших меньших,

Никогда не бил по голове!..» – Спрыгнул на пол. – Ну, как?

Она зааплодировала.

– Молодец! Хороший мальчик!.. А теперь расскажите что-нибудь из вашей жизни.

Он подумал и сообщил:

– У меня была собака, которая ела пчёл. Разоряла ульи и ела.

– Не может быть, они бы её изнутри искусали.

– Не успевали – вылетали из-под хвоста. Циркулировали… Ну?!. Что?!.. – Бросился он к вошедшему Лапшину. – Есть?..

Эксперт был откровенно растерян.

– Есть, – ответил он, – следы крови, везде: и в узлах, и в трубках, и в шланге…

– Вот оно… Вот… Я это предполагал… – Борис сел на стул, точнее, медленно опустился на него, как-будто все силы его ушли на ожидание этого ответа. Несколько секунд молчал. Потом посмотрел на Тину, на Лапшина, снова на Тину и начал свой монолог. – Пожалуйста, выслушайте меня внимательно и не перебивайте: эта машина – вампир, она работает на человеческой крови… Да, да, да!.. Не смотрите на меня так, как будет смотреть Лукоперец!.. Я тоже думал, что схожу с ума, когда эта мысль пришла мне в голову, но потом стал тщательно всё анализировать. Здесь было много загадок, мы уже со старшим лейтенантом некоторые обсуждали, но давайте пройдёмся по ним ещё раз.

Первое: все три убийства произошли в одной и той же машине. Второе: все они однотипны, ни следов насилия, ни отравления. Третье: никто не ограблен, машина не похищена. Четвёртое: все три покойника непонятным способом обескровлены. Пятое: все убийства произошли на одинаковом расстоянии от дома Бурцева, откуда выезжала машина, плюс-минус тридцать километров, значит, всего за три ходки она прошла километров девяносто. Бензобак, по спидометру, сорок литров. В условиях города, пробок, включённого кондиционера, постоянных переключений скорости, на этот пробег должно было уйти литров 8-10 бензина – это почти четверть бака. А на спидометре – бак полон, значит, бензин не израсходован, или почти не израсходован. Как же она достигала места назначения?.. На буксире?… Никаких признаков буксировки… На платформе?.. Да нет!.. Экспертиза обнаружила следы её колёс довольно далеко от места её нахождения… Как же она туда добралась, не используя бензин?.. Как?..

Сначала я решил, что у неё гибридный двигатель, переключающийся на электропитание, но необходимой для этого электросистемы там не было. И тогда я пришёл к страшному выводу: топливом для неё служит человеческая кровь, которую она каким-то образом выкачивает из водителя…

В двигателе есть своё металлическое сердце, предсердие, клапаны… Стартует она на бензине, проезжает пару километров, а затем включается кровопитание… Я был настолько ошеломлён этим предположением, что не рискнул никому ничего не говорить, – он повернулся к Лапшину, – пока не получу вашего подтверждения. Теперь я в этом уверен!.. Ребята, можно я сделаю глоток? – Он отхлебнул из своей фляги и протянул её Лапшину. но тот, совершенно потрясённый его выводами, отрицательно покачал головой.

– А я допью, – решительно заявила Тина, – иначе у меня вот-вот крыша поедет! – и опорожнила свой фужер…

… Назавтра всю эту цепь рассуждений Борис повторил уже в кабинете Лукопереца, в присутствии Тины, капитана Рябого и всей группы экспертов. Завершая его доклад. Лапшин положил на стол исследованные детали двигателя и заключение экспертизы.

Лукоперец был в шоке и даже не пытался скрывать своё состояние:

– Но… Но это же почти людоедство!.. Вампирство!.. – Поспешно спрятал фотографию внучек. – В двадцать первом веке!.. В столице нашей Родины!.. Ну, майор, с вами не соскучишься!..

– Вы считаете, что это моё изобретение?.. Вы мне льстите.

– Перестаньте фиглярничать!.. Я призываю всех мобилизовать мысли! – Подумал и завершил свой призыв своим афоризмом, – Если мы не поспешим с ответами, к нам поспешат с вопросами!..

– У меня уже есть вопрос, – обратился капитан Рябой к Борису. – Вы подсчитали, что машина за три ходки до места, где её обнаруживали, прошла девяносто километров, так?

– Так.

– Но это же в одну сторону, туда… А обратно она должна была проехать ещё девяносто километров, так?

– Так, – согласился Борис – Это если б она двигалась. А теперь узнайте подробности у Владимира Михайловича, – он кивнул в сторону Лапшина. Тот сообщил:

– Назад она не ехала.

– То есть, как это не ехала?

– Очень просто: не заводилась. Как мы над ней не бились, двигатель не включался – пришлось катать её на автокаре, и к нам на обследование, и обратно, в гараж Бурцева.

– А там?

– А там двигатель опять включался, и машина везла свою очередную жертву.

– Но это же мистика! – воскликнул Рябой.

– К сожалению, нет, – успокоил его Борис, – это электроника: у машины дистанционное управление, как мы убедились, двигатель можно и включать на расстоянии и блокировать… Помните, в письме Дуклеру говорилось: «садитесь без ключа – она заведётся»?… И завелась, и повезла его на погибель.

– Это не машина, а исчадие ада! – заключил полковник и в ужасе подумал, что обо всём этом ему придется докладывать начальству.

– К сожалению, ад тут не причём – существуют создатели этого исчадия, которые задумали её и воплотили свой замысел в виде «Мэри», – поправил его Борис.

– И мои лучшие детективы их до сих пор не нашли, – с упрёком произнёс Лукоперец. – Им некогда: они заняты придумыванием кличек своему начальнику! – Это он дал понять, что знает про «Рыбомясо». И приказал. – Машину охранять и никого к ней не подпускать!

– Она заперта в гараже и под надёжной охраной, – успокоила его Тина.

– Значит так! – подвёл итог Лукоперец. – Вы неплохо поработали, майор, но не довели дело до завершения. Даю вам ещё тридцать шесть часов. Если до завтрашнего вечера преступники не будут найдены, я подключу к делу капитану Рябого и его группу. Одна голова – хорошо, а…

– … а с туловищем – лучше! – завершил его фразу Борис.

Все рассмеялись. У полковника уже не хватило сил злиться, он устало махнул рукой:

– Майор, вы не исправимы… Доложите о ваших дальнейших действиях?

И как бы в ответ на его вопрос в дверь заглянула секретарь.

– Можно?

– После совещания.

– Но там какой-то мужчина… К майору Пахомову… Он плачет. У него сын исчез и…

Не успела она окончить фразу, в кабинет ворвался Ефим Сквирский. Увидел Бориса, подскочил к нему.

– Его похитили!.. Я же вас просил не впутывать Люсика!.. А теперь вот… Они убьют его!.. Я же предупреждал вас!.. Они убьют!..

Он разрыдался. Полковник пододвинул ему стул и приказал:

– Садитесь и успокойтесь!.. Кто вы такой?

– Сквирский, – ответил за Ефима Борис, – фирма «Оптимус», я вам о них докладывал.

– Помню – Лукоперец снова повернулся к Сквирскому. – Выпейте воды. И давайте всё по порядку.

Отхлебнув воды из стакана, поданного ему Тиной. Ефим рассказал, что парень вечером не вернулся домой, родители не спали до утра, каждые десять минут звонили ему на мобильный, но ответа не было… А утром раздался звонок и мужской голос сообщил, что Люсик у них. запертый и связанный, и будет там до тех пор. пока к ним, на машине «Мэри» не приедет майор Пахомов. А если он не приедет, то Люсика они больше не увидят…

– Такой мальчик!.. Такая умница!.. Для него любой компьютер, как для меня зажигалка, чтоб они сгорели все эти компьютеры!.. А теперь они его убьют!.. Убьют!..

Ефим закрыл лицо руками, пытаясь задушить рыдания.

– Вам сказали, куда я должен приехать? – спросил Борис.

– Нет. Но в вашем подъезде, в почтовом ящике, лежит письмо, в нём всё указано… Он велел, чтоб вы поторопились, потому… Потому что к вечеру они с ним покончат… Борис Романович!.. Договоритесь: пусть они меня убьют, даже два раза, – только спасите Люсика!..

Борис встал.

– Товарищ полковник! Разрешите идти выполнять задание?

Вслед за ним поднялась Тина.

– И мне. товарищ полковник!.

Лукоперец понимал, что дело запутывается. Но он уже с этим смирился. И не только – вся эта история его чертовски заинтересовала, взбудоражила и пробудила азарт молодости.

– Действуйте! – разрешил он – Постоянно держите меня в курсе. Узнаете, где похищенный, немедленно сообщите – я сам буду руководить операцией по его спасению. Только не совершайте необдуманных действий – майор, это вас касается!

– Слушаюсь! – Борис забрал у Лапшина исследованные детали от машины, дал знак Тине и они покинули кабинет.

– Борис Романович! Возьмите меня, я хорошо стреляю своей левой! – Сквирский вскочил и рванулся за ними, но услышал команду Лукопереца «Стоять!» и остановился.

Полковник встал, подошёл к нему и произнёс:

– Вам сейчас надо быть рядом с женой – вдвоём легче… Я прикажу вас отвезти домой. Вам всё будут сообщать – И, чувствуя, что в конце нехватает афоризма, завершил. – Надо спешить. но не надо торопиться!

Подъехав к своему подъезду, Борис выскочил, вынул из ящика письмо, вернулся в машину и вскрыл конверт. Как и в случае с Дуклером, письмо было набрано на компьютере. Условия такие: ровно в полдень он останавливает «Мэри» на углу Волгоградского и Ферганского проспектов, приоткрывает правую заднюю дверь и ждёт, пока к нему кто-то подсядет.

После этого они едут на Таганскую площадь, там он выходит из машины, идёт туда, куда ему укажет его спутник, и получает Люсика. Естественно, он должен быть один. Если за ним потянется хвост, если заметят что-то подозрительное, то «парню будет хана, и хана будет тебе и твоей смазливой лейтенантше.»… И в конце, как и в прошлом письме, напоминание: «Время пошло!».

Прочитав это послание. Борис развернул машину.

– Куда мы едем? – спросила Тина.

– К Бурцеву. Вставляю в «Мэри» вынутые детали и мчусь по указанному адресу.

– Вы сообщите об этом полковнику?

– Ни в коем случае!.. Он не отпустит меня одного, они это заметят и мы погубим парня. Доложите ему после двенадцати, когда встреча уже произойдёт.

– Борис, я, конечно, понимаю… – осторожно начала Тина, но он прервал её.

– Я знаю всё, что вы мне скажете: что это опасно, что они не дают никаких гарантий, заманивают меня, как заманили Дуклера… Но выбора нет: там парень, который мне поверил, которому я обещал и помощь, и защиту… Он из-за меня преодолел свой страх, а я что, не преодолею свой?… Тиночка, понимаю, что это риск, и очень опасный, но если есть хоть один шанс спасти парня, я должен его использовать!.. Дальше – отслеживайте меня. я прицеплю датчик под пиджак и включу мобильник…

– Я всё сделаю… Мы окружим этот район… Мы будем следить… Мы вас поддержим… Но мне. всё равно, за вас страшно… Очень страшно!.. – В её голосе почувствовались слёзы. – Наверное, я плохой детектив и никудышный следователь…

Он повернул голову к ней и провозгласил:

– Вы – самый лучший детектив, которого я встречал в своей жизни, и самый красивый – даже эти бандиты отметили: «смазливая лейтенантша»!

– Льстец! – сказала она и заулыбалась.

… Когда он выводил «Мэри» из гаража. Бондарь попросил:

– Возьмите меня с собой. Я лягу на дно, а когда эта падла войдёт, я его вдвое сложу и всё из него выжму!

– Спасибо, Игнат, но рисковать жизнью парня нельзя. Надо выполнить их условия… – И добавил вполголоса, чтобы Тина не услышала. – Вы мою машину закатите в гараж, неизвестно, когда вернусь…

– Сделаем, – пообещал Бондарь. – Но вы хоть рожу его запомните, чтоб мне описать.

Тина сидела под грибком, на скамейке, предназначенной для охранников, и отдавала распоряжения по телефону. У ворот уже стояла присланная за ней машина. Когда Борис выехал из гаража. она подошла и сообщила ему в открытое окно:

– Все уже готовы, и милиция, и весь наш отдел, и ОМОН…

– Вы – молодец! Я уверен, всё будет хорошо. – Он открыл дверцу, вышел из машины. – У меня к вам личная просьба: сегодня в четыре часа оперируют мою маму. Я обещал быть рядом и зайти к ней после операции. Вот адрес больницы, отделение, палата… – Он протянул ей листок с записями. – Если я не вернусь до этого времени, навестите её вы… И, вообще, приходите к ней, ладно?…

Не отвечая, она подошла к нему, прижалась. Постояла так несколько секунд, потом резко отодвинулась.

– Удачи вам!

И быстро пошла к своей машине. Борис смотрел ей вслед, пока она не хлопнула дверцей, потом сел за руль, подбодрил себя «С Богом!», нажал на газ, и «Мэри» рванулась вперёд со скоростью обезумевшего истребителя.

Из маминого дневника:

… «Быть или не быть?» – для меня этот вопрос уже решён отрицательно. Теперь надо ответить на следующий: «Была или не была?»… Что сделала, что оставила после себя?.. Использовала ли свою жизнь во блага людям, какие деяния мои они будут вспоминать? А вдруг, моя жизнь была, как одуванчик: смерть дунула, и ничего не осталось… Если ты умерла, ещё не означает. что ты жила…

Простите меня все. кого я ругала, кого осуждала, кем была недовольна: простите меня мои друзья, мои соседи, мои сослуживцы, мой город, моя родина!»…

Ровно в двенадцать Борис остановился на том углу, который был указан в письме, вышел, приоткрыл правую заднюю дверцу. и снова вернулся на водительское место.

Прошло несколько минут, очевидно, там проверяли, нет ли «хвоста». Потом кто-то вошёл в машину. Уселся. Дверь хлопнула. Борис услышал голос:

– Молодец!.. Выполнили мои условия! Можете оглянуться.

Он повернул голову и на заднем сидении увидел Котова. На коленях у того лежал пульт с большим количеством кнопок.

– Рад вас приветствовать!.. Сейчас поедем и побеседуем. – Он нажал одну из кнопок и во всех четырёх дверцах щёлкнули замки, нажал ещё одну кнопку, и снизу выросла прозрачная стеклянная перегородка, отделившая его от Бориса. – Я слышал, вы человек горячий – это для безопасности. – Его голос продолжал звучать так же чётко и ясно, но уже из динамика.

Борис с досадой стукнул по рулю:

– Моя напарница интуитивно почувствовала, что вы в этом замешаны!..

– Интуиции надобно доверять!.. Пристегнитесь и поехали. Только не налево к Таганке, а прямо, на Новорязанское шоссе… Пусть на Таганке ваши коллеги понервничают в ожидании.

Борис надавил на педаль газа и вдруг почувствовал, как его правую ногу что-то буквально приторочило к педали. Взглянув вниз, он обнаружил, что его ступня, как в тисках, зажата металлическим стременем.

– Вот это стремечко не давало вашим предшественникам прервать кровоподачу, – спокойно объяснил Котов, – как и вам сейчас.

Машина набирала скорость. Борис несколько раз безуспешно попытался выдернуть ступню, потом, держа руль левой рукой, правой – постарался расшнуровать туфель, чтобы вытащить из него ногу, но стремя мёртвой хваткой зажало и шнуровку. Поняв тщетность своих усилий, он левой ногой резко нажал на тормоз, машина не отреагировала и продолжала нестись по шоссе. Он стал дёргать ручник – тот же результат.

– Зря стараетесь. – спокойно объяснил Котов. – Машина слушается только меня, – он указал на свой пульт. – Я заблокировал тормоза, зафиксировал скорость. Ваша задача только крутить руль. Если попытаетесь свернуть, я и руль возьму на себя.

– Ясно!

Продолжая держать руль левой рукой, правой – Борис попытался незаметно вытащить пистолет.

– Не советую, – предупредил Котов, – и корпус, и стёкла, и перегородка между нами пуленепробиваемы. А кабина герметична – вы задохнётесь от пороховых газов. Всё предусмотрено!.

Борис вернул пистолет на место, достал мобильник и включил его.

– Зря стараетесь – здесь, как в метро, – спокойно сообщил Котов, – не увидят и не услышат… Разговаривать придётся только со мной… А вы молодец, – его голос зазвучал уважительно, – докопались до истины – И объяснил. – Когда вы обыск делали, я умудрился вашей напарнице жучок в сумочку воткнуть, так что все ваши откровения слышал.

– Выходит, и вы молодец!.. – Вернул ему комплимент Борис. – А теперь, коль мы оба молодцы, могу я вам задать вопрос?.

– Сколько угодно.

– Где вы держите Люсика?

– О нём попозже – продолжим нашу беседу.

– Но он жив?

– Жив, жив.

– Ладно, тогда продолжим… Как случилось, что никто из нас не заметил это стремя?

– А оно вмонтирована в педаль: в нужный момент, справа и слева, выскакивают две половинки, смыкаются намертво, как вы в этом убедились, и, только когда завершается подача крови, обе вдвигаются обратно… Не вините себя: всё очень подогнано, притёрто, поэтому и незаметно. Конечно, если внимательно рассматривать, с увеличительным стеклом, но… – Он рассмеялся. – Но до такого вы и додуматься не могли, ведь правда?

– К сожалению, да… А почему я не почувствовал прокола иглой?

– Потому что сразу впрыскивается обезболивающее. И, к тому же, игла очень, тонкая, не случайно ваши эксперты не могли обнаружить её след…

– Да, у вас дьявольски изощрённый ум… Тогда объясните, почему все трое убитых погибали не на одинаковых расстояниях, а с разницей в один-два километра?.. Ведь это тоже не случайно?

– Конечно, нет. Есть две причины: во-первых, объём циркулирующей крови не у всех одинаков. А во-вторых, и это самое главное, её разные физико-химические свойства, разный уровень содержания белков, жиров, углеводов, числа лейкоцитов, эритроцитов, тромбоцитов… Гениальность моей идеи в том, что двигатель полностью копирует работу сердца, его, долговечность и неутомимость, он принимает любую кровь, но, как и сердце, по разному на неё реагирует: укорачивается или удлиняется пробег, изменяется скорость… Правда, это и его уязвимость: может случится аритмия, перебои и даже инфаркт – разрыв клапанов, остановка. Но такое возможно только тогда, когда машина будет очень амортизирована, а пока… – Он прислушался к негромкому гудению двигателя. – Слышите, как она поёт, моя умница?!.

– И эту кровожадную убийцу вы назвали таким красивым женским именем «Мэри»?

– Мне очень нравилась песенка из кинофильма «Цирк». Помните? – Котов стал напевать: «Мэри, Мэри, чудеса!.. Мэри едет в небеса!.. Мэри в небо улетай…»

Борис прервал его концертное выступление:

– Зачем вы убили Бурцева и его сына?

– Они были приговорены.

– Кем?

– Мною.

– За что?

– За растление общества.

– Что это значит?

– Потом, может, и расскажу, если успею.

– А Дуклера за что?

– Это не я, это «Мэри».

– Что значит, «Мэри»?.. Вы говорите о машине?

– Да, о ней. Понимаете, кровоподача должна включаться автоматически, ровно через пять минут после старта. Это было запрограммировано. С Бурцевым она так и поступила, это фиксировалось на пульте. Арнольда она прихватила уже через три минуты. а Дуклера – сразу.

– Почему?

– Не догадываетесь?.. Думайте, думайте, соображайте…

Бориса прошиб холодный пот.

– Вы хотите сказать, что она…

– Да! Она сама себя перепрограммировала!.. Теперь вы понимаете, что это за чудо!.. Она уже не желает работать на бензине, она узнала вкус крови, и не хочет ждать ни одной лишней минуты… Вы только что в этом убедились: она сразу вас пристегнула, сама, я ей команды не давал…

– Господи! Вы же создали монстра.

– Да, – гордо подтвердил Котов. – Теперь вы верите, что я – гений?

– Вас не пугает судьба Франкенштейна?..

– Нисколько.

– Но монстр погубил его.

– Ну и что?.. Зато имя Франкенштейн осталось на века!.. И моё имя войдёт в историю человечества!

– Почему вы свою гениальность направили на то, чтобы создать убийцу?

– Я не сам, меня жизнь подтолкнула. Я рос без отца. Мама-машинистка вкалывала на трёх работах, чтобы вырастить меня и дать образование… Я окончил два института, Менделеевский и мехмат МГУ… Защитил диссертацию. Стал неплохо зарабатывать, по советским нормам… Но мне хотелось большего, я имел на это право: у меня было много грандиозных проектов, замыслов. изобретений – меня с детства называли коротышка-вундеркинд!.. За «коротышку» я дрался до крови, а «вундеркинд» мне нравилось, я оправдывал это прозвище, но… Я обходил десятки инстанций, управлений, кабинетов… Высокие дяди в высоких креслах меня либо гнали, либо предлагали за пару сотен купить мои идеи, чтобы присвоить себе авторство… На это годы ушли. годы!.. Потом обо мне прослышали новоиспеченные олигархи и я стал работать на них. Я делал гениальные разработки. они получали миллионные прибыли, а мне бросали с барского плеча какие-то крохи и не подпускали к пирогу… Как Васе-сантехнику: починил унитаз – на тебе на пол-литра… А кто они такие? Кто?.. Жестокость и алчность привели их к деньгам, деньги породили апломб и самоуверенность. Они убеждены, что всё могут купить. И покупают: дворцы, женщин, культуру, науку, суды, мэрии, правительство… И становятся эталонами, и насаждают свою мораль… И разрушают нравственность, смещают понятия об идеалах и духовных ценностях… Поэтому я объявил им войну…

– А не потому ли, что вы им просто завидуете?

– Кому?.. Этим невеждам? Они же все – недоучки!

– Тут вы, явно, обобщаете. А Михаил Ходорковский? А Владимир Гусинский?. У каждого из них – высшее образование, а у Ходорковского – даже два.

– Они – исключение из правила, поэтому один в тюрьме, а второй в эмиграции. А в основном – это Бурцевы. И они сегодня правят бал. Я на них достаточно поработал, чтобы иметь право их ненавидеть!

– За то. что они не дали вам стать, таким же, как они?

– За то, что пробудили во мне это желание!.. Эту обиду!.. Злобу!.. Да, и зависть – я больше, чем они, достоин такой жизни!..

Борис молчал, его мозг стремительно переваривал всю нахлынувшую информацию. После паузы спросил.

– Такое поднять – нужны большие средства. Где вы их добыли?.. Кто вас спонсировал?

– Вы сейчас будете смеяться – это Бурцев.

– Бурцев дал деньги, чтобы вы его убили?

– Нет. Он дал деньги, чтоб убили его врага, его самого опасного конкурента. Это были большие деньги, но мало, чтобы завершить проект. Тогда мы сообщили его конкуренту, что Бурцев его заказал, и тогда тот нам дал ещё больше денег, чтоб мы убрали Бурцева. Теперь уже нам хватило, мы выпустили машину, и продали её Бурцеву. Результат вам известен – заказ его врага выполнен. Вскоре мы выполним и заказ Бурцева: его враг – следующий покупатель нашей машины. Фамилию его вы узнаете из газет, в статьях с траурными рамками.

– Почему вы всё время говорите «мы», «мы»… Мы, Николай Второй?…

– Не только Николай. В моей команде есть и Иван, и Юсуф, и Яков… Все злые, все непризнанные, но все великие… И финансовые проблемы уже решены: мы стали получать заказы, пошли авансы из шестизначных цифр.

– Значит, вы теперь сами очень богаты?

– Да. Но меня это уже не радует. Жизнь ушла на борьбу с бедностью, на добывание денег для моих разработок, на достижение того, чего я достиг только к старости. Я всё откладывал, накапливал ненависть, готовил массированный удар, мечтал наслаждаться своей местью. И затянул – надо торопиться, чтобы успеть. Я слишком поздно понял, что ничего нельзя откладывать на потом!

– Даже зло?

– Добро или зло – это субъективно! Главное сделать дело, ради которого пришёл на эту Землю.

– Вы пришли убивать?

– Я пришёл лечить. Наше общество смертельно больно, надо его спасать. Я – хирург, я вырезаю злокачественные опухоли.

– Вы имеете в виду ненавистных вам олигархов?

– Не только. И банкиров, и разных дельцов-предпринимателей, всех тех, кто насосались деньгами и теперь считают себя хозяевами жизни.

– А вы считаете себя революционером?

– Да. Но не ленинцем и не марксистом… Мне смешны их лозунги: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», «Классовая борьба!», «Революционный террор!»… Зачем?.. Зачем?!.. Не надо войн, не надо революций, ведь в революциях гибнут и их любимые пролетарии… Моя идея гениальней: все новоиспеченные миллионеры сами себя ликвидируют и, при этом, сами оплачивают своё уничтожение! Машины будут переходить по наследству, к детям, жёнам, внукам, произойдёт тихое, методическое истребление кланов. И толпа меня будет приветствовать. Знаете почему? Нам всегда требовались враги. Были враги народа, потом – американские шпионы, потом – космополиты-евреи, потом люди кавказской национальности… А сейчас главные враги – это дельцы, банкиры, олигархи, которые раздражают, вызывают зависть и возмущение. А я их буду уничтожать. Поэтому народ меня поддержит!.. Не потому что я бедным существование облегчаю, а потому что богатым жизнь порчу!..

– А если будут гибнуть и простые люди?

– Это исключено: мои машины смогут покупать только самые богатые.

– Вам не хватит машин на всех богачей.

– Не беспокойтесь, хватит. Это сейчас мы выпускаем индивидуальные образцы, а потом переведём производство на поток, будем ставить наши двигатели на «Бентли», «Вольвы», «Роллс-Ройсы»..

– Почему вы не боитесь мне всё это рассказывать? – удивлённо спросил Борис.

Котов рассмеялся.

– Потому что вы уже не детектив, вы – бак с горючим, который скоро опустеет. Понятно?.. Я хочу, чтобы перед уходом из жизни вы оценили мою ошеломляющую доктрину, мою уникальную идею – своей энергией и проницательностью вы заслужили это право!..

Наступила пауза. Потом Борис произнёс:

– По всем показателям, вы – просто маньяк.

– Я – гений, – убеждённо ответил Котов, – но непризнанный. А теперь меня все признают: Россия. Европа. Америка, весь Мир!..

Борис снова обернулся и сочувственно спросил:

– Вы в детстве ничем серьёзным не болели?

– Это слишком некорректный вопрос.

– Отпустите Люсика. я ведь выполнил ваше условие! Вы дали слово!

– Вы – наивный Дон Кихот, хоть и сыщик. Причём здесь слово, когда есть идея!

– Куда вы его завезли?

– Недалеко. Он у меня в Мытищах, в глубоком подвале, не увидеть и не услышать. На всякий случай, связан… Я буду уничтожать всех, кто может мне помешать. Мальчишка умрёт – он стал болтлив. Потом я ликвидирую и его папочку – он тоже кое-что знает. Затем в офисе произойдёт пожар, я чудом спасусь и ещё даже получу страховку. – Смеётся. – Мне нужно ещё пару месяцев, чтобы отладить производство и продажу во всех странах…

После небольшой паузы Борис спросил:

– Вам не страшно?

– Чего это вдруг?

– Вы создаёте монстров, который заставят вас служить им, они будут требовать всё больше и больше крови… Может, стоит остановиться, пока ваши убийцы не расползлись по миру?

– Останавливаться поздно, процесс пошёл, как говорил один из наших лидеров: у меня есть ученики, работает цех… Эта машина – пробный экземпляр… На выпуске ещё десять, их скоро вручат владельцам, в разных городах нашей необъятной родины – это тоже, чтобы запутать вас и ваших коллег… Кстати, оказывается, вас обмануть не так уж и сложно: вы, как ищейки, разыскивали номера счетов, банковские квитанции, адреса… Перерыли офис, перевернули шкафы, буквально вылизали сейф… А заглянуть под него не додумались… А все документы там, под ним, под паркетом, на весь десяток уже готовых машин, и на следующие двадцать, которые в конце года сойдут с конвейера и уедут за рубеж – они уже оплачены их будущими владельцами, там тоже есть свои посреднические фирмы.

– А вы не подумали, что когда в ваших машинах начнут один за другим погибать олигархи, политики, банкиры – это не сможет не вызвать подозрение у Интерпола и вас быстро разоблачат!

– Вы меня недооцениваете!.. – Он вынул из бокового кармана небольшой компьютер и поднёс его к стеклу, чтобы Борис мог лучше рассмотреть. – Он связывать меня с каждой машиной…. Набираю номер, нажимаю эту жёлтую кнопку и выхожу на связь, потом нажимаю на красную – включается система кровоснабжении, по графику, и только в отдалённых друг от друга городах и странах… Ну, подумайте сами: если в течение недели, в разных концах планеты, например, в России, в Англии, в Сингапуре погибнет десяток богатеев, кто обратит на это внимание?.. Будут считать обычными разборками, ведь они ежедневно пачками убивают друг друга!.. Пока выйдут на след, пока сведут воедино все смерти!..

Он сделал жест, изображающий бесконечность.

Борис почувствовал, что слабеет: уходит кровь, уходит!.. Он ещё раз подёргал ногой, пытаясь освободиться от капкана, но безрезультатно. Но не сдаваться же этому самодовольному маньяку!.. Голова лихорадочно работала: «Что делать?… Что делать?… Надо что-то придумать… Придумать!»… А пока он тянул время, задавая очередные вопросы:

– Зачем вам такая сложная система посредников?.. Ведь вы же могли всё это делать напрямую, сами?

– Мог. Но я предполагал, что рано или поздно кто-то может что-то заподозрить, посредники нужны были, чтобы запутать следователей…. Вы ведь заглотнули крючок!.. Кстати, на Кипре, тоже посредники. А само производство недалеко, в Словакии, в горах, большой подземный гараж превращён в модерново оборудованный цех… Кстати, сколько вы ходили по моему следу?

– Около двух недель.

– Вот! А вы ведь из самых шустрых!.. Мне надо было выиграть время, чтобы наладить и производство и продажу.

– А почему именно вас Сквирский взял на работу? Ведь он мог пригласить кого угодно.

Котов рассмеялся.

– Это очень забавная история. Его хозяева, то есть, я, предоставили ему автокар вместе с шофёром, то есть, со мной. Он назначил зарплату шофёру, то есть, мне, которую платит фирма, то есть, я!.. Согласитесь, ситуация разработана блестяще: я, будучи вне подозрения, с утра до вечера контролирую их деятельность!.. Отдайте должное моей изобретательности!

– Отдаю: вы очень хитрый человек, – порадовал его Борис, и вдруг на лице его появилась радостная улыбка.

Котов в зеркале увидел это и удивлённо спросил: