Текст книги "Кровь событий. Письма к жене. 1932–1954"

6.X.48 г.

Родной мой, вот уже несколько дней, как я в Одессе у стариков. Пробуду еще девять дней и поеду через Москву домой. Послала тебе письмо 28‐го сентября, а эти дни не писала. Была нездорова – грипп. Сейчас уже все в порядке. Каждый день езжу в Аркадию и сижу на тех камнях у моря, на которых мы сидели с тобой. Как тяжело, разве об этом расскажешь. Слушаю шум моря, дышу запахом водорослей и вспоминаю каждую мелочь нашего последнего лета.

Родной, получил ли ты хоть одну посылочку? Двести рублей, переведенных телеграфом? В 20‐х числах октября пошлю тебе снова авиапосылку – продукты: шпик, колбасу, сахар. Кроме того Леночка должна послать. Послала тебе также немного вещей: смену шерстяного белья, носки, шарф, варежки, трубку, мыло. Напиши, прошу тебя, что нужно еще из вещей? Может быть, нужна шапка, валенки, свитер? Я все тебе вышлю.

Манечка должна была выслать бандеролью газеты. Я занесла ей перед отъездом – сама не успела. Снова пошлю скоро свежие.

Санечек, родной, хоть бы скорее получить от тебя письмо. Я тебя пишу каждое воскресенье письмо и отправляю заказной авиапочтой. Пропустила только это воскресенье, т. к. была нездорова и не могла пойти на почту.

Снова буду скоро у Вовочки. Он тебе писал. Всегда спрашивает и интересуется.

10.X.48 г.

Родной мой, вот уже почти две недели как я у стариков в Одессе. Через четыре дня уезжаю обратно в Москву. За эти дни я заметно окрепла и набрала сил. Все эти дни я много спала и сидела у моря в Аркадии. Здесь погода осенняя. Много желтых листьев. На камнях у моря сидела в осеннем пальто и даже слегка промерзла. Вечером слушала радио и читала. Купила тебе здесь довольно хороший табачок. Как только приеду домой, пошлю тебе авиапосылку – продукты. От Манечки получила телеграмму, что от тебя было за эти дни письмо. Получил ли ты хоть одну посылочку, любимый мой? Теперь после получения первой посылочки будем надеяться, что ты регулярно будешь получать остальные. Как хотелось бы, чтобы это наладилось. Получил ли ты телеграфно переведенные тебе 200 рублей и остальные 400 рублей, которые у тебя оставались в Москве. Послал ли ты доверенность на получение причитающейся тебе зарплаты?

Как твое здоровье? Очень беспокоюсь – есть ли у тебя теплая одежда и что тебе послать. Прошу тебя, напиши об этом и не стесняйся – все, что нужно, я немедленно тебе отправлю. Я верю в нашу встречу, я живу только этим. Нужно все сделать, чтобы ты был здоров. Это самое важное и ты должен мне в этом помочь.

Скорее хочу уже увидеть Вовочку, Клаву, Николая Павл. Его здоровье очень хрупкое и большей частью он лежит. Он всегда меня очень ждет. Узнаю все в издательстве относительно статей. Получил ли ты также бандероль – газеты, которые тебе послала. Положила тебе много № № «Медицинского работника» – там есть интересные статьи – в связи с докладом академика Лысенко. Скоро пошлю тебе еще газеты.

Боюсь, что до будущего года старики не доживут. У тети очень плохо с сердцем, она очень слаба. У дяди помимо бесконечных болезней – на щеке образовалась по моим впечатлениям – небольшая раковая опухоль. Завтра идем с ним к специалисту. Они шлют тебе много приветов.

Напишу тебе в следующее воскресенье уже из Москвы. Надеюсь обсудить с Вовой не только вопросы о статьях моих, но и другие вопросы.

Санечек, родной мой, целую тебя горячо, обнимаю тебя и всегда благословляю. Будь здоров и бодр и не теряй веру в нашу с тобой встречу, в нашу будущее.

Всегда с тобой. Твоя К.

19.X.48 г.

Родной мой, за время моего двухнедельного отпуска пришло от тебя письмо, которое еще не видела, но содержание мне Манечка сообщила. Если бы знать, что посылка хоть какая-нибудь дошла. Представляю, как это необходимо, и мучаюсь, что так мало могу тебе еще помочь. В ближайшие дни высылаю тебе снова авиапосылку и буду делать это методически. Вчера очень душевно говорила с Вовочкой. Он так хорошо ко мне относится. Много, как всегда, работает. Хочет повезти написанную работу по русскому гуманизму Ефрему. Я ему говорила, что нужно обязательно поехать, а не писать только, тогда скорее все у него получится. Теперь, наконец, он решил это сделать.

Коля все болеет, у него отек легких и снова заражение крови. Температура у него два месяца повышенная. Спрашивал о тебе, но вообще говорить ему трудно – очень слаб, очень похудел и очень мучается.

Доверенность на деньги и облигации от тебя получила, но сестра уехала в отпуск сейчас и нужно ждать ее возвращения. Огорчаемся, что напрасно выслали тебе посылкой медицинские книги. Может быть, в дальнейшем они еще пригодятся.

Я немного отдохнула и собрала силы, но когда перестаешь работать, то жить делается труднее. Все дни думала о тебе, видела тебя во сне.

Любимый мой, родной, я живу с тобой неразрывной жизнью, помни, что всегда я мысленно с тобой, в каждую минуту твоей жизни. Прошу тебя, береги здоровье и верь в нашу с тобой встречу.

Целую тебя горячо и крепко, обнимаю тебя, шлю тебе много, много нежности, благословляю тебя. Твоя Коя.

Получил ли ты, родной, 200 руб. – которые уже давно телеграфно тебе перевела? Очень жду твоих писем.

11.XI.48 г.

Любимая моя деточка, я получил твои приветы из Одессы (два письма), сколько воспоминаний всколыхнулось, сколько горячих волн плеснуло на иссыхающий берег памяти. Все это очень живо и очень больно. У меня теперь есть твоя карточка – она всегда со мной. Художники, которым я ее показывал, единодушно назвали ее образом и горят желанием когда-либо увидеть и написать оригинал. Я знаю, что тебе это уже не в первый раз доводится слышать. Любимая, прошу тебя, разыщи твой портрет, написанный Лебедевым233233
  Лебедев Вл. Вас. (1891–1967).


[Закрыть], и пришли фотографию. Я буду считать его подарком ко дню моего рождения, когда бы он ни пришел. Ты мне отослала в посылке два шарфика и твои рукавички, которые мы некогда купили в Москворецком универмаге. Как же ты сама ходишь? Во что прячешь свои бедные отмороженные ручки? Во что ты одета? Напиши мне об этом обязательно. Что тебе рассказать о себе, мой ребенок? Я передумываю и передумываю нашу жизнь – это все личное, что у меня осталось. К своей же судьбе отношусь (стараюсь относиться) философски. Так кружит колесо жизни, обходя вокруг себя самого. В этом и надежда, и она при мне.

Мне всякий раз жаль, что я не знаю ничего о твоих успехах в работе. Мне почему-то кажется, что ты достигла чего-то значительного. Не забудь, что я с волнением буду ждать твоих сообщений. В твоих успехах моя гордость. О своих работах я не спрашиваю. Видимо, они разделили мою судьбу. Если бы нашелся на них редактор, как Ник. Павл., они были достойны существовать. Как бы я был рад! По-пушкински: «без неприметного следа мне было б жалко мир оставить». Но я не теряю веры, что труд мой последний не вполне будет затерян и рано ли, поздно ли найдет продолжение. Меня глубоко тревожит твое молчание о дорогом мне Н. Пав-че, встреча с которым была самым большим событием моей умственной и душевной жизни. Он в моем сердце.

До свиданья, родная. До встречи в следующем письме. Передай Н. В., что я неизменен в теплом и душевном чувстве к ней. Будь же здорова, моя вечно любимая. Преданный тебе всем что ни есть, твой всегда Саня.

Воскресенье, 28.XI.48 г.,

Норильск

С новым годом, родные мои! Авось письмо мое придет к празднику. Невольно вспоминается наша новогодняя встреча в Ленинграде. Как мало умели ценить мы свое счастье. Оно состояло просто в том, что мы были вместе. Мудро сказал бесхитростный наш поэт: «И на этой на земле угрюмой, Счастлив тем, что я дышал и жил». Но прошлое в прошлом. Грустя о нем, полюбим будущее. Время предстоящей нашей встречи с приходом нового 1949 года сокращается, и, если не ошибаюсь в подсчетах, больше, чем на один год. Вы очень правильно пишете в своих письмах, что самое главное сохранить себя – физически и душевно. Я использую каждую возможность для этого. Взаимны ли мы? Еще раз, родные мои, берегите себя; с приходом нового года мы все неизбежно сделаемся на год старше, но не станем старее. Пусть новый год омолодит нас. У него есть секрет молодости. Обязательно выпейте за себя и меня по рюмке крепкого вина и сделайте это два раза: по московскому времени, а перед тем по красноярскому, т. е. с четырехчасовой разницей. Вообще, не унывайте. Не мешайте жизни брать то, что принадлежит ей по праву. Не ограничивайте себя ни в одном из ее проявлений. Если замкнетесь в своем несчастье – разобьете себя. Живите в жизни!

Тебя, родной Манек, я поздравляю с днем твоего рождения. Я его помню, конечно, и мысленно буду с тобой в одинокий твой праздник. Знаю, что твои друзья не оставят тебя в этот вечер одну, и прошу Марусеньку расцеловать тебя от души, как бы сделал я сам это.

Мне не хочется писать в этом письме о своих буднях. Смотрел меня один старый опытный врач и сказал, что обрадован результатами. Все медицинские нормы мной выдержаны. Конечно, речь идет не о нормах 20-летнего юноши, а о нормах 40-летнего мужчины. Моему организму столько лет, сколько мне самому. Мне только жаль, что и сердце у меня (физически) уже не сорокалетнее. Однако врач говорит, что после сыпняка 1943 г. и болезни 1936–41 гг. это почти что чудо. Самое главное то, что моя физическая основа вполне сохранила способность к возрождению. Пожалуй, что и хватит о своей персоне. Будьте же здоровы, любимые, поздравляю вас, поздравляю друзей с новым, светлым и молодым 1949 годом. Желаю бодрости, здоровья, счастья, больших успехов и маленьких удач. Подымаю в вашем родном мне обществе – моей семье, радостный тост: за светоносное время! Целую вас горячо и нежно. Ваш Саня.

Коинька, любимая, у меня есть какое-то предчувствие, что ты в своих работах в области медицины достигнешь в ближайшее время очень крупных завоеваний. Ты вполне созрела для них. Посвяти своим трудам все свои душевные силы, не забывая, впрочем, о здоровье. Жду твоих успехов и верю в них и радуюсь им заранее.

Люблю тебя, призываю на тебя благословляющую силу любви и надежды.

Всегда с тобой, всегда вместе! Саня.

Норильск, 18.XII.48 г.

Родные, я послал вам новогоднее письмо – не знаю, получили ли вы его. Если да, подтвердите. Если не получили, то примите мое запоздалое поздравление, пожелание здоровья, бодрости, выдержки, мои горячие поцелуи и разделите со мной чувство нашей близости и веру в свидание.

Как незаметно текут часы и какими прыжками скачет время – вот уже и половина века отжита: близится год последний!

Личная юность, как и юность века, разрушительна и эгоистична, живет для себя, пренебрегая окружающим. Но за штурмом следует созидание. Как раз с середины пути наступает жизнь для других, час жатвы. Как ни больно мне в нынешнем моем положении – я думаю о выношенных веком плодах – и мужество меня не покидает и не покинет.

И все же как ни перспективна раскрывающаяся эпоха созидания, мне бывает страшно тяжко, страшно и тяжко. Примиряет сознание того, что таков уравновешивающий закон душевной жизни: груз переживаний выпрямляет ее курс. Переживаемое – заслужено (в личном, не в гражданском смысле слова). Я утоляю им страдание, причиненное ошибками, заблуждениями, проступками, падениями. Случайна ли, ниспослана ли судьба, – это совсем безразлично. Каково бы ни было происхождение участи, важен единственно факт, что она заставляет самоуглубиться, чтобы выйти из самого себя очищенным и обогащенным.

Так продолжается мое давно уже начатое «путешествие к центру земли». Редки верстовые столбы, длинна дорога и конец пути отступает с каждым моим шагом вперед. Но важен проходимый отрезок.

Будем же верить в наши силы, родные. Я готовлю себя к свиданию, чтобы прийти к вам лучшим, чем вы меня оставили, чтобы вместе мы глубже и полнее, чем до сих пор, открывали и черпали радости жизни.

Саня.

Ленинград, 21.XII.48 г.

Мой любимый, мой родной, после двух месяцев отсутствия от тебя писем, наконец, пришло сегодня письмо от 11/XI. Если бы ты знал, как я переволновалась, как все падало из рук. Ты ведь помнишь, что даже тогда, когда ты жил в Москве и я знала, что ты здоров, сколько душевной энергии истрачивалось на разлуку. Представляешь, как мучителен для меня каждый день теперь. Последнюю неделю просто не жила. Сегодня ты снился мне – какое это было счастье, что хоть во сне мы были вместе. А вечером пришло письмо. Читаю и перечитываю каждую твою строчку. Родной мой, за все эти горькие месяцы без тебя – только один раз коснулось моей души что-то, что было твоим касанием – это была книга Достоевского «Идиот». Я не кончила еще ее, но читаю ее всю, как откровение, а в некоторых чертах образа Мышкина – узнаю дорогие и любимые черты. Книга эта разволновала всю меня и снова хочется верить в человеческую душу. Это очень важно, потому что последние два месяца я была в тупом состоянии.

Работаю много, иначе жизнь была бы невозможной. Особенных результатов, однако, пока нет, хотя работа задумана, говорят, интересно.

Снова перечитывала книгу «Элементы построения медицины» и хочу снова говорить с ее автором.

Рада, что ты получил две посылочки. Предыдущие две – посланы обыкновенной почтой (а одна из них по адресу 224/5) и очевидно придут позже. Денег еще перевела после тех 200 руб., о которых ты пишешь. Один раз послала 100 руб., потом 150 руб. Леля тоже послал 150 рублей. С 15 января – обещают снова принимать авиапосылки и сразу же вышлем тебе продуктовую, шапку и теплую материю для портянок. Газеты послала бандеролью. А в воскресенье пошлю тебе томик Пушкина, его купила в твой день рождения. Получил ли ты томик грузинских поэтов в переводе Пастернака?

Николай Павлович все болеет и всегда очень спрашивает о тебе. Также очень часто вспоминает тебя Н. В., Надя, Миша.

Родной мой, светлый мой, через десять дней будет канун Нового года. Я его встречу с тобой. Приеду пораньше домой и буду весь вечер одна с твоими бесконечно дорогими письмами. Помнишь, как мы встречали его в последний раз. Знаю, что будет очень горько. Будем, родной, верить в нашу встречу. Я этим живу, думаю о тебе постоянно, люблю тебя всей душой.

Пусть не оставляет тебя вера в нашу жизнь, в наше будущее. Храни же себя для этого. Обнимаю тебя, целую тебя горячо, люблю неизменно, благословляю.

Твоя К.

 
Трудами изнурен, хочу уснуть,
Блаженный отдых обрести в постели,
Но только лягу, вновь пускаюсь в путь —
В своих мечтах – к одной и той же цели.
Мои мечты и чувства в сотый раз
Идут к тебе дорогой пилигрима….234234
  Шекспир В.


[Закрыть]
 

Манечка здорова, бодра. Поздравила ее с днем рождения.

1949

31.XII.48 г. – 1.I.49 г.

Норильск

Родная моя, передо мной лежит твое письмо от тридцатого ноября: «Как бы хотелось, чтобы это письмо дошло до тебя к 31 декабря». Твое желание исполнилось. Я получил твой новогодний привет, как раз 31 декабря 1948 г. и в светлом приподнятом настроении встретил 1949 год. Вот что значит твое желание, сила твоей искренности. Раз ты уже обладаешь такой чудодейственной силой, то остается пожелать, чтобы твои добрые чувства и надежды осуществились с такой же точностью во всей своей полноте.

Получив твое письмо, я было собрался тут же на него ответить, но решил начать его в 1948 году, а кончить в 1949-ом. Это дает мне возможность рассказать, как я встретил Новый год. Ты писала в своем письме, что этот день ты проведешь со мной – моей карточкой, моими письмами. Так вот мы провели с тобой вместе наш новогодний вечер. Я тоже перечитал все твои дорогие строчки, всматривался в твое печальное и строгое лицо, такое любимое, и так пробыл наедине с тобой всю новогоднюю ночь, до четырех часов утра, когда и у вас в Ленинграде пробило двенадцать. Я написал стихотворение, которое начинается так:

 
В разгаре ночь. Торжественный и чистый
Созвездья расстилает небосвод,
И дни свои, как неживые листья
В невозвратимость отряхает год…
 

Это начало единственного за 1948 год стихотворения. Не теряю надежды прочесть его тебе целиком, когда настанет день нашего свидания. Перечел твои письма и за чувством твоей глубокой тоски и боли прочел нечто новое в тебе, что меня взволновало: ты стала еще глубже, сумела в окружившей тебя пустоте одиночества добыть новые душевные ценности, – плоды зрелости. Так я понимаю твое настроение: «Если бы я умела молиться, мне было бы легче». Деточка моя родная, я сознаю, как тяжело (почти трагически) сложилась твоя судьба на всем ее коротком протяжении. Не отчаивайся, найди в себе стойкость, ты уже находишься (так я чувствую) на такой ступени внутренней зрелости, когда вырабатывается философское отношение к окружающему и себе самому. Это не есть подавление в себе живого восприятия действительности, – это умение подняться над ней и оценить ее изменчивость и текучесть. Жизнь «процессуальна», как часто говорил Николай Павлович. Расти вглубь, накапливай новые и новые извилины в своей душе, тебе откроются новые, до сих пор скрытые, переживания, чувства, мысли – целый мир! Пусть не покидает тебя надежда на нашу встречу и жизнь. Мне очень досадно, что ты так глухо сообщаешь о своих успехах в работе. Я понимаю очень хорошо, что творчество требует душевного мира, хотя бы относительного. Создай его волевым усилием. Часто бывает, что у художников, ученых, артистов отсутствует то творческое состояние, которое одно преображает окружающую действительность и создает предметы искусств и науки. Бывает полезно в такие минуты отойти, переждать в стороне, но, кажется, лучше ввести себя в состояние творчества, переступить через «не хочу» или даже через «не могу» и пройти ту плотную глубину, со дна которой брызнет живой источник чувства и мысли. если ключ не вырывается сам, надо идти к нему навстречу.

Напиши то, что можешь, о своей работе, об отношении к тебе окружающих, наконец, о своей жизни, как она складывается в быту. Не холодно ли у тебя в комнате? Конечно, ты опять согреваешь ее керосинкой. Помогает ли тебе кто-нибудь? Что ты носишь? Так ты и осталась без зимнего пальто – я так желал тебя согреть и украсить новым! Имеешь ли ты боты, старые пришли в негодность еще в прошлом году? Тепло ли у тебя на работе? Как, наконец, решился вопрос о твоей зарплате, получаешь ли по прежней ставке или тебя все-таки восстановили в твоих правах. Имеешь ли планы на защиту диссертации?

Я имею десять твоих писем. Из них я знаю, что вы отправили мне три посылки. Одну из них (первую) я еще не получил. Бандероль с литературой пришла, но ей я не воспользовался. Одну бандероль с газетами получил – читал с интересом. Моих работ, пожалуйста, не посылайте. Они мне не нужны. Деньги (350 руб.) занесены на мой лицевой счет. Новые 100 руб. еще не пришли. До сих пор эти деньги лежали, как сокровище. Может быть, скоро они будут полезны. Больше пока не шлите. Денег из Бутырской тюрьмы все еще нет.

Я здоров. Твердо решил беречь свои силы для нашего будущего. Ожидаю этого и с твоей стороны.

Напиши мне, пожалуйста, о Николае Павловиче. Буду очень рад, если ты исполнишь такую мою просьбу: переснимешь его фотографию и пришлешь мне. Сделай мне этот подарок.

Нельзя ли в бандероли прислать немного табаку, бумагу и марки. Я получаю почти во всех твоих письмах рублевую марку, что меня очень выручает. Почему ты ограничиваешься таким скромным вкладом. Непременно пиши всякий раз, на какую сумму имеется вложение. Передай Манюше мою просьбу посылать мне марки и бумагу прямо в письме. За все время я получил от нее пять писем, последнее почти два месяца назад. Я о тебе много думал, родной Манек, в день твоего рождения и в Новый год и знаю, что не раз в эти (и в другие) дни пересеклись наши мысли. Что же ты не пишешь. Пиши регулярно, например, каждое воскресенье. Со мной не считайтесь в этом отношении. Как твое сердце, вообще здоровье, как идет твоя жизнь, как твои (и мои) близкие друзья. Не приуныла ли ты. Не верю в это. Ты сама жизнерадостность. Жду, дорогая, твоих вестей.

Будьте же здоровы, родные мои. Написал длинное письмо – очень, очень уж долго не писал. Все же подтвердите получение двух предыдущих моих писем и укажите на даты (отправления). Может быть, и вы были с моим письмом к Новому году.

Крепко целую.

Саня.

P. S. Если в январе посылок в Ленинграде не будут принимать, то такая возможность существует в Москве. Мне нужна шапка-ушанка, еще носки, какой-нибудь пиджачок и брюки. Больше вещей не надо. Да, пошлите немного акварельных красок. Не забывайте, что я курю. Присланная трубочка треснула и почти не служит. Старая еще есть. В общем, это намек еще на один подарок. Я разоряю вас и не огорчайте меня слишком обильными посылками. Максимум, который вам разрешаю: одну в 1½ месяца. Ничего не поделаешь!

Привет В. Д., Клаве, Н. Вас. Лекции по русской истории остались у Нюты в моем диване. Сердечный привет всей их семье, молодым и старым. Как-то не верится, что Вова соберется к Ефрему и вообще имеет ли это перспективы?

Еще раз целую нежно и горячо.

Саня.

9.I.49.

Получил посылку от Лены. На мой лицевой счет поступил ваш перевод в 100 руб. Тоскую по письмам. С.

11.I.49 г.

Вчера получил посылку, высланную в адрес п/ящ. 224/5. Пошлите газеты, бумагу. В бандероли можно вложить табак. Чувствую себя неплохо. Не беспокойтесь из‐за перебоев в переписке.