Текст книги "Советская военная разведка 1917—1934 гг."

О работе агентурной разведки докладывал начальник оперативного отдела Региструпра В.Н. Соколов: «Взамен консультации созданы оперативный и информационный отделы. При начале работы связи с фронтами не было. Связь с собственной агентурной сетью была слабая… Давались задания, но ответы на них поступали скудно, контрольный журнал это свидетельствует. Ввиду недостатка агентурных работников решено систематизировать и согласовать работу, для этого и составлены зоны, т. к. иначе армии зарываются в глубь противника, а не знают нередко, что творится на самом фронте… В дальнейшем резидентуры будут распределены по зонам и глубокий тыл должен отойти к Региструпру. Задания, выполняемые агентами ходоками, объясняются бедностью людьми. В иностранные государства посланы люди, но пока результатов нет. С зарубежными [партийными] организациями установлена тесная связь, даются задания и они также выполняют работу в пределах бывшей Российской империи наряду с фронтами».

Начальник ПШ РВСР П.П. Лебедев на примере Польши показал, что важно знать оперативным органам РККА: «1. Военную политику в отношении Советской России, 2) к белым правительствам (Деникина, Юденича), 3) к Германии, Чехословакии и т. д., 4) из кого состоит армия, роды войск по оружию, полевых, запасных и т. д. частей, 5) его ресурсы в людях и т. д., как проходят мобилизации, система пополнения, призванные уже возрасты, меры вербовки добровольцев, 6) группировку сил по театру военной линии и внутри страны. В этом смысле особенно важно наблюдение за переброской войск особенно с одного фронта на другой».

После трехдневных дебатов были разработаны и приняты: положение о Регистрационном управлении фронта, положение о регистрационных отделах армий и дивизий, «Инструкция о взаимоотношениях Региструпра Полевого Штаба РВСР с зарубежными бюро РКП(б)». Согласно этой «Инструкции», зарубежные бюро, работавшие под идейным и политическим руководством ЦК РКП(б), обязывались выполнять задания Региструпра, вербовать людей для его зарубежной работы, переправлять ему добытые сведения и материалы. В свою очередь Региструпр должен содействовать вербовке сотрудников для ЗБ, снабжать эти бюро деньгами, документами, техническими средствами и инструкциями, допускать представителей ЗБ на свои съезды и совещания по разведке с правом решающего голоса.

Задания, которые Региструпр ставил перед ЗБ компартии состояли из трех частей: военной, экономической и политической.

Нужно отметить и такой факт – те сведения, которые все же давал Региструпр и его органы на местах, не всегда принимались во внимание. Например, В.И. Ленин 12.09.1919 г. отмечал: «…Реввоенсовет не обратил должного внимания на донесения разведки, и командюж (командующий Южным фронтом. – Авт.) заявил, что это пустяки и если казаки даже и прорвутся, то они очутятся в мешке… Все это привело к тому, что около 290 вагонов имущества вещевого склада осталось в Козлове и разграблено казаками и населением».

В «Докладе командования фронта Главкому» от 23 января 1920 г. командующий Западным фронтом В.М. Гиттис и член РВС И.С. Уншлихт сообщали о поступлении следующей упреждающей разведывательной информации: «Ряд агентурных данных, сведений польской и иной заграничной прессы, развитие активности поляков и группировка их сил против правого фланга Юго-Запфронта, а также заслуживающие доверия сообщения агентов об усиленной переброске польских войск с германского фронта и тыла… дают серьезные основания предполагать о намерении поляков предпринять в ближайшее время против нас операции широкого масштаба…» Сведения эти агентурного характера оказались невостребованы главным командованием. Белополяки, спустя три месяца, 25 апреля 1920 г., имея более чем трехкратное превосходство над советскими войсками, вторглись на Украину и, разгромив все правое крыло нашего Юго-Западного фронта, открыли себе путь к центру Украины – Киеву.

Упомянутое Разведывательное отделение Оперативного управления ПШ РВСР внесло свой вклад в дело разведки. В «Кратком отчете о деятельности Полевого штаба РВСР в 1918–1919 гг.» сообщается: «Работа Разведывательного отделения протекала все время в органической и идейной связи с работой Оперативного отделения…

[Разведывательным] отделением выполнялись следующие работы:

а) сбор, обработка и изучение всех сведений о вооруженных силах наших противников. Группировка их, новые формирования, численный и боевой состав, их моральное состояние, характеристика командного состава и т. д.,

б) сбор, обработка и изучение всевозможных документальных данных, которые характеризовали армии противников и давали сведения для определения его планов и намерений,

в) непрерывное наблюдение доступными средствами за внутренним политическим положением наших противников и внешней их политикой, чтобы из сопоставления всех этих данных в связи с имеющимися сведениями о группировках сил противников, или их перегруппировках и перебросках сделать соответствующие выводы о предстоящих новых кампаний, или операциях. Разработка и изучение указанных в этом пункте сведений отличались обычной сложностью, так как необходимо было разобраться в сложных взаимоотношениях Держав еще не замиренной Европы, вновь образовавшихся на территории России соседних с нами государств и тех правительств, которые на Юге, Востоке и Севере ведут с нами ожесточенную борьбу,

г) как результат разработки указанных выше вопросов Разведывательным отделением два раза в месяц издавались сводки сведений о вооруженных силах противников, схемы их расположения и ежемесячные подробные боевые расписания.

Во время развития крупных операций сводки сведений о вооруженных силах противников давались еженедельно».

Не стоял в стороне от общего дела и Высший военный совет, его военный руководитель М.Д. Бонч-Бруевич телеграфировал в Архангельск, Петроград, Калугу, Воронеж и Царицын: «Современные условия военного положения России заставляют обратить особое внимание [на] надлежащим образом поставленную разведку противника при том агентурную. Если последняя не всегда стояла у нас [на] должной высоте то теперь поступают донесения [о] больших затруднениях встречающихся [в] организации агентуры относительно хорошего подбора сотрудников агентов. Между тем, если глубже вникнуть [в] сложившуюся ныне обстановку, дело подбора сотрудников агентов теперь находится [в] гораздо лучших условиях, чем [в] начале войны. Громадное количество военнообязанных прошедших ряды армии даст значительное число будущих агентов уже подготовленных отчасти [в] военном деле, потому дополнительное обучение не потребует большого труда [и] времени. Создавшиеся условия России могут дать агентов работающих идейно, а не за одни только деньги. [В] то же время материальные условия существования дадут теперь много хороших дельных работников агентуре. Одним словом условия создания хорошей агентурной разведки, [в] связи [с] постоянным совершающимся ныне переходом населения России одних областей [в] другие, благоприятны как никогда, потому прошу Вашего настойчивого распоряжения [по] этому вопросу. Отпускаемые материальные средства [для] ведения разведки достаточны – все дело [в] энергии штабов правильно [и] широко организовать агентуру. Прошу распоряжения штабам участков [и] районов предоставлять [в] Оперативное Управление Высшего Военного Совета [в] конце каждого месяца краткий отчет [о] постановке агентурной разведки, [о] результатах ее, количестве израсходованных денег. Муром, 17 июня 1918 г. № 2585. Военрук Бонч-Бруевич».

И к сентябрю 1918 г. кое-что удалось сделать. Так «в районе западной “завесы” на территории, оккупированной германскими войсками, была создана агентурная сеть, состоявшая из 20 агентов-резидентов, шесть из которых имели помощников. Агенты должны были отслеживать обстановку в южной части Финляндии, Эстонии и Латвии, а также обеспечивать наблюдение за воинскими перевозками противника по важнейшим железнодорожным магистралям: Рига – Двинск – Витебск – Смоленск, Варшава – Вильно – Двинск – Псков», но при этом отмечается «крайняя неустойчивость» агентуры того времени.

Ситуация с разведкой на Западном фронте

Деятельность агентуры фронтов и армий, о которой много говорилось в Региструпре на совещании 1919 г., налаживалась с трудом. И примером тому может служить дело разведки на одном из важнейших фронтов Гражданской войны – Западном.

Западный фронт (ЗФ) был создан в феврале 1919 года и просуществовал до апреля 1924-го, когда был преобразован в Западный военный округ. Войска фронта сражались с врагами Республики на петрозаводском, карельском и олонецком направлениях, в Прибалтике и Белоруссии, защищали Петроград, вместе с армиями Юго-Западного фронта участвовали в советско-польской войне 1920 года, боролись с бандитизмом.

Разведкой ЗФ против Польши командовал член РВС фронта, уполномоченный Региструпра ПШ РВСР Иосиф Станиславович Уншлихт (декабрь 1919 – апрель 1920), а фронтовой разведагентурой заведовал Фриц Матвеевич Маркус (май 1919 – апрель 1920). Регистрационный отдел (управление) РВС ЗФ возглавлял Артур Карлович Верховский (Сташевский) (апрель – декабрь 1920), его на посту начальника сменил Бронислав Брониславович Бортновский (декабрь 1920 – май 1921). Когда Регистрозап был слит с Разведотделом Оперативного управления штаба фронта (войсковая разведка) и преобразован в Разведупр штаба ЗФ, Бортновский возглавлял и его до сентября 1921-го. С сентября 1921 по март 1922 начальником РУ штаба ЗФ был Александр Карлович Рандмер. Затем Управление и сменивший его Разведотдел фронта возглавлял Михаил Петрович Бобровский (март 1922 – март 1923), под этим именем там работал Станислав Ричардович Будкевич. Далее начальником Разведотдела – Разведчасти ЗФ был Георгий Самойлович Иссерсон (март – октябрь 1923). После него Разведчастью ЗФ, а затем Разведупром Западного военного округа командовал Бронислав Венедиктович Петрусевич (октябрь 1923 – август 1924).

Представление о деятельности разведорганов ЗФ дают доклады их руководства в Центр.

25 мая 1920-го председатель РВСР Л.Д. Троцкий направил телеграмму И.С. Уншлихту: «События последнего времени свидетельствуют о полном банкротстве агентурной разведки Запфронта. Необходимо усилить агентуру надежными самоотверженными работниками».

Прямо на бланке этой телеграммы Уншлихт набросал от руки свой ответ: «Агентура Запфронта делает все возможное. Но только теперь получает сотрудников причем не специалистов, а организация аппарата требует времени. Региструпр должен усилить Запфронт за счет других. Напрягу лично все усилия, чтобы поставить агентуру на должную высоту». Среди вычеркнутых в черновике была одна фраза – ответ на последнее предложение в послании Троцкого: «Самоотверженность без практики ничего не даст».

Вслед за телеграммой Уншлихт послал Троцкому 6 июня свой доклад о состоянии дел с агентурой на вверенном ему участке; его копии были направлены в Региструпр и военкому ПШ РВСР Д.И. Курскому:

«15 декабря 1919 г. мне было поручено Вами организовать аппарат для агентурной разведки на Польшу. Сведения о польской армии и внутренней жизни страны, имеющиеся тогда в распоряжении Региструпра, были весьма скудны. Созданный мною за весьма короткое время аппарат сумел в течение трех месяцев выяснить и дать довольно точную картину организации польской армии и ее состава, а также обрисовать политическое и экономическое состояние страны. Получаемые за последнее время в довольно значительном количестве материалы пополняют лишь нашу схему и вместе с тем доказывают ее правильность. Можно было с большой достоверностью предполагать, что аппарат мой, развиваясь и укрепляясь, будет давать положительные результаты.

В апреле месяце Региструпр, основываясь на том, что моя агентура является параллельной по отношению к фронтовому аппарату и выполняет ту же работу, настоял на слиянии этих двух аппаратов. Однако после происшедшего объединения оказалось, что мою агентуру нужно приспосабливать к фронтовой работе, изменяя задания и проч. Таким образом к моменту нашего наступления эта часть аппарата Регистрозапа находилась в стадии реорганизации.

Одновременно с вопросом о слиянии возник вопрос о перемене начальника Регистрозапа, т. к. Региструпр должен был согласиться, что прежний заведующий мало ориентируется в польских условиях и не проявляет должной инициативы. На его место поставлен был 19/IV заведующий моим агентурным аппаратом тов. Верховский (это один из псевдонимов Артура Карловича Сташевского – Гиршфельда). При принятии им Регистрационного отдела Штазапа оказалось, что Отдел этот имеет в Польше лишь двух действующих резидентов, что большинство ходоков на Польшу – не польской национальности и что дивизионные и армейские аппараты поставлены весьма плохо, между тем как в связи с приближающимися наступлениями они должны были сыграть большую роль. Для создания сети агентов и налажения работы в дивизиях осталось всего несколько дней, за какой срок невозможно было, конечно, всего проделать.

Кроме указанных выше агентурных аппаратов, действующих на Польшу – существовала самостоятельно агентура армий Юго-Западного фронта, имеющая перед собой польскую армию, проявляющая постоянно свое незнакомство с работой на территории Польши и вводящая нередко в заблуждение, как нас, так и центр. Неоднократные наши требования об объединении ее с агентурой Регистрозапа встречались всегда с отказом Центра. Последние события [переброска польских частей с Юго-Западного фронта на другие фронты] доказали еще раз нецелесообразность такого деления агентуры.

Кроме вышеприведенных причин, вследствие которых агентура оказалась не в состоянии выполнить возлагаемые на нее задачи, существуют еще другие более общие причины, вытекающие из условий, в которых приходится работать агентуре вообще и из условий работы в Польше в частности. Из первого рода причин главной является отсутствие агентов-специалистов, которым было бы можно доверять. На территории Польши они могли бы быть заменены поляками из интеллигентских сфер, но и таковых в распоряжении агентуры не имелось. Агентуре приходилось пользоваться работниками из рабочей и крестьянской среды, причем все эти лица являлись новичками в своем деле. Все они туго усваивают военные вопросы и сведения их отличаются неопределенностью и неточностью. Многое в их сведениях приходится выяснять путем предположений и догадок. Второй не менее важной причиной является непонимание многими из наших товарищей среди командного состава, в особых отделах и проч. важности агентурной работы и необходимого ее условия: спешности выполнений и доставки заданий и сведений. Нередко агенты задерживаются на пути, встречая всевозможные препятствия, и не находят должного содействия при передвижении. Таким образом сведения запаздывают и теряют всякую ценность. По этому пункту приняты мною самые решительные меры. К этому прибавить нужно большую территорию Польши наряду с расстройством жел. дор. движения и трудность телеграфной связи…

Вместе с тем считаю, что центр, зная условия агентурной работы (недостатки личного состава, неточность сведений), должен особенно тщательно обрабатывать и сводить материалы. Между тем, часто случаются факты, что центр меньше знает, чем фронтовые органы, и запрашивает иногда нас относительно таких вопросов, которые для нас ясны, а тем паче должны быть ясны для центра, имеющего в своем распоряжении больше материала. Так было, например, с появлением на Юго-Западном фронте I дивизии Легионеров…»

«В развитие» предыдущего доклада Уншлихт сообщал Л. Троцкому и В. Ауссему: «…ссылаюсь на недавно присланную мне Начрегиструпром схему Польской армии, очевидно германских источников, относящейся к Марту с/г. и вполне по его словам заслуживающей доверия.

Сравнивая эту схему с моей относящейся к тому же времени, нахожу между ними очень незначительную разницу: если в Германской схеме относительно одних дивизий сведения более полные, то по отношению к другим дивизиям моя схема дополняет первую. В общем и целом сведения не расходятся во многом.

Надо принять во внимание, что немцы в области агентуры были мастерами и если также учесть их близость и знание Польши (три с лишком года оккупации), удобство передвижения, наличие целого ряда Германских офицеров в Польской Армии (в Познанских частях) и, наконец, прекрасно подготовленный подбор агентов по сравнению с нашими, – станет вполне очевидным, что мой агентурный аппарат по делам Польши не только не потерпел банкротства, а наоборот не намного отстал от Германской Агентуры.

Для наглядности прилагаю при сем копию германской схемы и мою, относящиеся к Марту с/г.».

Как и в прошлом своем донесении, Уншлихт настаивал на «централизации всего агентурного аппарата на Польском фронте». Ведь «только центр, который действительно ориентируется в делах Польши и в Польской армии, может направлять работу армий, тем более, что опыт с 12-й армией показал, что Регистроштарм, который хоть и входит в состав Юго-Запфронта, однако с мая месяца выполняет задания Регистрозапа, при чем это не отражается на своевременности выполнения заданий Р.В.С. 12 армии».

«Из этого можно заключить, – писал он далее, – что в организационном отношении такое объединение не только желательно, но и вполне осуществимо».

В другом отчетном документе 1920 г. И.С. Уншлихт рассказывает, как строилась его работа по разведке против Польши (отчет Агентурного отдела Региструпра Западного фронта за январь 1920 г., за подписью И. Уншлихта и А. Верховского, направлен комиссару ПШ РВСР Д.И. Курскому):

1. Посылка агентов. В начале 1920-го ситуация с посылкой агентов складывалась так: «Общее число высланных агентов достигает 8; резиденции разбиты по следующим участкам: 1 резидент – Варшава с наблюдением на станциях в Молодечно, Седлец, Ивангород и Кельцы. 1 резидент исключительно на Варшаву. 2 резидента – Вильно, узловые станции – Кошедары, Свенцяны, Молодечно, Барановичи, Лида и Гродно. 3 – Ново-Свенцяны. 1 – Минск, район Молодечно, Лида, Барановичи, Борисов, Бобруйск и Вильно». В Польшу были отправлены:

«1) Мариановский, коммунист, красный офицер, преданный делу, хорошо ориентирующийся в военных вопросах. В конспиративной работе он новичек и по характеру – боевой солдат. Это составляет его недостаток, как агента, но благодаря своей преданности и понятливости много обещает.

Мариановский назначен резидентом с местом резиденции в гор. Ново-Свенцянах. Порученный район – Вильно, Молодечно, Полоцк, Двинск, Свенцяны. Задания: общие задачи – освещать политическую и экономическую жизнь Литвы и Белоруссии, производить наблюдения за вышеуказанными железнодорожными узлами, взять под учет и сообщать о всех резервных, запасных и формирующихся частях, переброска войск и пр.

Специальные задачи: наблюдать за ходом формирования белорусско-литовской армии, организовать присылку газет, брошюр и разной литературы, по возможности один раз в неделю.

Первых сведений ожидать к 15-му февраля.

Мариановский выехал 11-го января. Денег выдано николаевскими 10.000.

2) Генрих, коммунист с партийным стажем, нелегальный работник Виленской организации, по образованию др. философии, с большой инициативой и большими связями, знающий хорошо условия жизни в Литве и Белоруссии. Назначен резидентом с местом резиденции в гор. Минске. Порученный район: Молодечно, Лида, Барановичи, Борисов, Бобруйск, Вильно. Общие задачи: как [можно] выше, с особенным ударением на политические вопросы, в которых он хорошо ориентируется. Специальные задачи: следить за организацией Литовско-Белорусской Армии, организовать регулярную доставку газет 2 раза в неделю, раздобыть фотографии и фамилии жандармов-провокаторов, связаться с школой краевой разведки, раздобыть всяческие военные приказы

Сведения ожидать к 15-му февраля.

Генрих выбыл 11-го января, денег получил николаевскими 30.000 р.

3) Розин, беспартийный сочувствующий коммунистам. Он способный и знает хорошо местные условия, но к самостоятельной работе не пригоден. Отправлен в распоряжение Генриха, по желанию последнего, инструктирован относительно общих задач агента. Специальных заданий не дано. Уехал 21-го января. Денег получил на дорогу николаевскими 5.000.

4) Гомруль – беспартийный, еврей, сочувствующий коммунистам, интеллигентный и поворотливый. Знает хорошо местные условия и имеет практику агентурной работы (работал в Витебском пункте Региструпра). Производит впечатление немного деморализованного этой работой, но при умелом использовании его может дать хорошие сведения. Назначен резидентом с местом резиденции в гор. Вильне. Порученный район: Кошедары, Гродно, Лида, Барановичи, Молодечно, Свенцяны. Задачи: общего характера – политические, экономические и военные. Специальные задания: взаимоотношения Польши с Литвой и Белоруссией и раздобытие во что бы то ни стало – приказов из Штаба Фронта Шептицкого, указывающих на намерения польского командования, организацию и состав лит-белорусского фронта и вновь формируемых частей, документы, освещающие организацию секции дефензива и ее тактику. Выяснение тыловых частей и их настроения.

Требование главным образом документальных данных от Гомруля объясняется необходимостью контролировать его. Курьеров посылать один раз в неделю, ходоков – один раз в две недели.

Первых сведений ожидать к 20-му февраля. Уехал 22-го января. Денег получил николаевскими 15.000.

5) Ясинский, молодой коммунист, поляк, преданный делу, из рабочей среды, интеллигентный, ловкий. Конспиративно не работал, но наверно скоро приспособится к этой работе. Назначен резидентом с местом резиденции в гор. Варшаве. Поручено ему наблюдение только за Варшавой. Общие задачи: политического, экономического и военного характера. Специальные задания – завязать сношения с Генеральным Штабом и с главным интендантским управлением для подробного выяснения организации и состава польской армии, намерения командования, снабжения армии и пополнения ее. Наблюдать за политической жизнью партий и дипломатическими отношениями. Курьеры – раз в неделю, ходоки – один раз в две недели.

Первых сведений ожидать к 1-му марта. Выезжает 29-го с.м., денег получил – николаевскими 20.000 рублей.

6) Максим — коммунист, немец, уроженец Ковны, развитой и поворотливый, имеет большую практику в агентурной работе (работал в Витебском пункте Региструпра). Говорит на русском, польском, немецком и литовском языках. Посылается в качестве ходока для обследования пунктов: Полоцк, Лида, Барановичи, Лунинец, Сарны, Ровно. Обратный путь Барановичи, Минск, Борисов. Задачи: выяснение всех формирующихся запасных и резервных частей. Всестороннее освещение их состояния и состава. Выяснение организации и состава галлеровских войск. Выяснение организации и всестороннее освещение состояния войск группы полковника Сикорского.

Ожидать возвращения 10–15 марта. Выехал 28-го января, на дорогу получил николаевскими 15.000».

В завершение раздела Уншлихт коротко рассказал об уровне специальной подготовки своих людей: «Каждый из посылаемых агентов был подробно инструктирован относительно задач разведки, характера, которые должны носить собираемые сведения, способа собирания сведений, пересылки их, конспирации и принципов организации армии».

2. Опрос приезжающих. «Относительно приезжающих из Польши, Литвы и Белоруссии партийных товарищей и заслуживающих доверия жителей, мы вошли в соглашение с Ц.К. Литбел [ЦК Компартии Литвы и Белоруссии, существовавшей с марта 1919-го по сентябрь 1920-го], по которому все приезжающие из-за демаркационной линии, присылаются к нам для опроса по военным, политическим и экономическим вопросам. Таких опросов сделано было несколько и в отдельных случаях получили довольно интересные сведения, подтверждающие данные других источников. Особотдел присылает нам всех задержанных при переходе демарклинии. Дабы на будущее время получать таким путем более интересные и нужные нам сведения, все возвращающиеся за демарклинию и посылаемые туда работники получают от нас общие инструкции, благодаря которым они могут, не занимаясь специально агентурой, собирать по пути такие сведения. Таким же образом мы используем отдельных лиц, приезжающих в другие учреждения, как, например, в Особый Отдел».

3. Использование торговых агентов. «Кроме того, в последнее время мы связались с Заведывающим Западного областного компленбежа, товарищем заслуживающим безусловного доверия, по вопросу об использовании для целей агентуры приезжающих и уезжающих за демарклинию торговых агентов. Использованы они будут таким образом:

1) Путем опроса приезжающих по общим политическим, военным и экономическим вопросам.

2) Для привоза газет, журналов и проч. литературы.

3) Заслуживающим некоторого доверия и обладающим связями на той стороне людям будут даваться определенные задания по выяснению расположения сил противника, войсковой организации, доставке приказов, директив и проч. Таким образом, мы, не принимая никаких обязательств по отношению к торговым агентам, которым нужно только содействие при переходе, можем получить в отдельных случаях хорошие сведения благодаря их связям и сметливости. Для этой цели при Отделении Пленбежа в Орше будет поставлен наш человек, на обязанности которого будет лежать опрос торговых агентов, сортировка и передача им наших поручений».

4. Обзор зарубежной прессы. «Нами получаются газеты, доставляемые в ЦК Литбел, фронтовую и армейскую разведку, политотдел и активную разведку [разведывательно-диверсионную службу]. Газеты эти приходят обыкновенно с опозданиями: варшавские – на 10 дней, прифронтовые (минские и бобруйские) – на 5 дней. По мере доставки по возможности ежедневно делается нами обзор прессы и важнейшие сведения посылаются в форме бюллетеней в Региструпр. До сих пор послано 25 бюллетеней. Самые важные сведения посылаются немедленно по телеграфу. По мере накопления материалов и полученных сведений составляются доклады о политическом, экономическом и военном положении Польши. Такие доклады мы сделали до сих пор два, один за декабрь месяц, а другой за начало января с дополнительными сведениями за декабрь».

Было и еще одно направление деятельности Регистрозапа – активная разведка, то есть разведывательно-диверсионная деятельность.

И.С. Уншлихт докладывал председателю РВСР Л.Д. Троцкому (9.07.1920 г.):

«Учитывая явно враждебное настроение крестьян Белоруссии по отношению к полякам, революционность крестьян, которая могла бы принести нам пользу в смысле разрушения тыла польской армии, мною в конце прошлого года [1919] было приступлено к созданию нелегальной военной организации – НВО».

Ее цель – «разрушение тыла польской армии, порча жел. дорог, мостов, всякого рода связи, отдельные теракты и в конечном смысле руководство крестьянским повстанческим движением под лозунгом Сов. Власти в противовес работе белорусских левых эсеров… было обращено внимание на всестороннюю работу в деревне, которая там не велась вовсе».

«В течение февраля, марта месяцев с.г. по апрель производилась организационная работа по этой и по той стороне. Высылались люди по ту сторону в качестве уездных или волостных руководителей, которые устанавливали на местах связь с кем нужно, вербовали группы боевиков из местных крестьян, боевые ячейки. Кроме этого сплавлялись за фронт в достаточном количестве оружие, преимущественно иностранного образца, винтовки и патроны, взрывчатый материал, а также денежные средства. Быстрым и усиленным темпом устанавливалась связь с возникающими партизанскими отрядами и организовывались новые отряды, словом шла лихорадочная подготовка к широкой активной деятельности зафронтового аппарата (Н.В.О.) … К концу апреля месяца уже пришлось засвидетельствовать целый ряд активных действий отдельных боевых групп Н.В.О. и их контактную работу с партизанами Белоруссии. Активная роль нашей организации конкретно выразилась во взрывах железных дорог, крушении поездов, взрыве отдельных мостов, порче телефонной и телеграфной связи, а также применении беспощадного террора по отношению к помещикам, агентам польской власти и жандармерии…

К началу нашего наступления в прошлый раз на фронте открылось широкое партизанское движение (в их числе и боевики НВО. – Авт.). Оно выражалось в столкновении с отдельными частями польской армии, нападении на заставы противника, на его обозы в деревнях и местечках, на польскую жандармерию. И чем больше было карательных экспедиций поляков в применении репрессий к повстанцам, тем сильнее революционизировалось местное крестьянство и увеличивались в своем составе партизанские отряды. В последнее время число партизан исчисляется в десятках тысяч. Из них зарегистрировано и находятся под контролем Н.В.О. до 10.000…

Помимо прямых заданий Н.В.О. исполняет агентурные функции. Получаются сведения о польской армии и состоянии ее тыла. В настоящее время аппарат Н.В.О. согласовал свою работу с деятельностью агентуры Позапа (политотдел Западного фронта. – Авт.), отделениями Регистрозапа на фронте и оперативными действиями штаба Запфронта. Последнее выражается в ряде заданий НВО на предмет захвата в тылу поляков всякого рода военных и продовольственных складов, грузов на станции и т. п. …

Необходимым условием для нашей работы в будущем является обеспечение нас живыми силами в лице выдержанных коммунистов – красных командиров, приток которых в последнее время совершенно прекратился».

За первую половину 1920 г. из сотрудников НВО было отправлено «по ту сторону» – 204 человека. В распоряжении организации находилась «легкая радиостанция, установленная в районе Борисова», через которую резиденту в этом городе должна была поступать вся интересующая командование информация.

При РВС ЗФ была создана Отдельная бригада особого назначения, которая именовалась также «Спартаковской». Эта воинская часть состояла в основном из бывших немецких и австрийских военнопленных. По замыслу, она должна была после захвата Польши в ходе советско-польской войны двинуться дальше на Запад, в Германию. Комсостав бригады почти сплошь состоял из работников разведки фронта, среди которых особо выделялись командир бригады Артур Карлович Сташевский (Верховский) и комиссар Семен Григорьевич Фирин (Пупко), ранее командовавший партизанским отрядом в Литве. Там же служил и Лев Александрович Борович. Сначала он был начальником связи батальона, командовал которым Вольдемар Рудольфович Розе, потом служил на той же должности в штабе бригады и, наконец, его назначили заместителем комиссара бригады. Все упомянутые командиры были потом военными разведчиками и резидентами в целом ряде стран Европы и Азии.