Текст книги "Советская военная разведка 1917—1934 гг."

На недостатки и достижения в работе фронтовой разведки вновь обратил внимание в середине сентября 1920 года А. Верховский, оспоривший некоторые положения доклада начальника Оперативного управления ПШ РВСР от 03.09.1920.

«Работа наша во время затишья на фронте охватывала главным образом восточные окраины Польши, населенные разнородным, в смысле национальности, населением. Состав агентов подобран был и годился именно только для восточных окраин. Работа над созданием аппарата в глубоком тылу велась неуклонно, но к моменту наступления результатов дать не могла, вследствие трудностей связанных с установлением прочной связи с Центром Польши, изолированным от восточных окраин, а главным образом вследствие недостатка работников поляков.

Наше наступление по крайней мере временно сделало излишним наш аппарат на окраинах и привело к необходимости переменить весь личный состав сотрудников в первую очередь армейских и дивизионных, не годившийся для работы в этнографической Польше. Новый состав должен быть набран, конечно, из поляков. Меж тем польских советских работников не хватает даже для организации власти в занятых нашими войсками местностях, об излишке, который мог бы быть предоставлен нам – нечего было даже думать.

В таком затруднительном положении мы находимся до настоящего времени и если в дальнейшем вопрос о сотрудниках поляках не будет разрешен – едва ли удастся поставить агентуру на должную высоту.

…Запоздалость сведений. Не отрицая этого факта нужно указать, что на это складывается целый ряд обстоятельств от нас совершенно не зависящих: в первую очередь отсутствие или плохое функционирование телеграфной или железнодорожной связи, которая ужасно отражалась на работе не только нашего, но и всех других Отделах Штаба. Приведем несколько данных относительно присылки сводок из армий: из 7-й армии телеграфные сводки доставлялись в Штаб Фронта в лучшем случае по истечении 5-ти дней – в худшем по истечении 11-ти дней, причем два раза доставлялись по почте. Из 3-й армии некоторые сводки шли 15 дней причем в течение августа месяца получено было только несколько сводок и часто нельзя было проверить не получаются ли они вследствие отсутствия сведений или же теряются на телеграфе. Из 4-й армии сводки доходили по истечении 3-х – 7-ми дней в среднем. Из 15-й армии по истечении 3-х – 6-ти дней. Из 16-й армии с 6-го по 22-е августа не поступило ни одной сводки и нельзя было проверить по чьей вине: по вине Отдела не дающего сведений или же по вине телеграфа. Сводки доходившие после 22-го августа доставлены были по почте. Сравнительно скоро доходили лишь сводки из 1-й армии (по истечении одного – трех дней) …

Следующей причиной тормозящей работу Регистротдела является задержка наших сотрудников Особыми Отделами и другими военными Учреждениями, и всвозможные мытарства, которым подвергаются они по пути следования от демарклинии в Регистротдел. У нас имеется целый ряд докладов агентов и переписка с Особым Отделом на основании которой можно установить, что наши сотрудники задерживались Особыми Отделами, этапными комендантами по 10–15—30 дней, у них отбирались газеты, письма и деньги и прочее (сотрудник Домбровский, Клейман, Гарейс и другие). Самые решительные протесты и приказания Регистротдела не помогают.

Неудивительно поэтому, что в отношении освещения оперативных перебросок и других действий противника на фронте сделано Регистротделом весьма мало.

Необходимо добавить, что наше наступление расстроило совершенно работу многих дивизионных Отделов, а даже армейских, которые продвигались вместе с нашими частями [а потом?] принуждены были спешно отступать. Вследствие этого терялась связь не только между отделами, но и с сотрудниками, которые в общей путанице не могли найти своих Отделов. Перерыв в работе при таких обстоятельствах был неизбежен. Несмотря на это на основании докладов, поступающих из армий видно, что работа по насаждению агентов в занимаемых местностях была сделана. Из тех же докладов видно, что возвращается весьма малый процент из оставшихся и высланных за демарклинию сотрудников: это доказывает, что работа в прифронтовой полосе Польши связана теперь с большими затруднениями вследствие разных обострений, а также отсутствия той опоры, которую мы находили в населении Белоруссии.

Что касается выяснения организации армии, общих сведений о мобилизации, о создании новых частей – то в этом отношении Регистротдел в большей мере выполняет свою задачу…

Таким образом, не отрицая недостатков нашей работы вызванных указанными выше обстоятельствами мы находим, что лишь разрешение при помощи Центра затронутых здесь вопросов даст возможность поставить работу Регистротдела на должную высоту».

При этом надо заметить, что работали сотрудники Регистрационного отдела (управления) штаба Западного фронта, согласно архивным документам, по 11–20 часов в сутки. Они жаловались на недостаток денежных средств для работы, в том числе и зарубежной, на плохой паек и неаккуратную выдачу его.

Некоторые черты разведработы на армейском уровне

Вернемся к упомянутой выше 12-й армии, куда был направлен из Полевого штаба Аралов. Ее еще предстояло создать из частей 1-й и 2-й Украинских советских дивизий, в свою очередь сформированных из партизанских отрядов. Семен Иванович вспоминал: «В муках и тяжелых боях родилась эта армия. С первых дней ее существования я был свидетелем того, как она мужала, росла и закалялась, приумножая свои ратные дела».

Эти слова Аралова касаются и армейской разведки. О том, в каком состоянии она находилась летом-осенью 1919 г. свидетельствуют два архивных документа. В какой-то степени они отражают и общее состояние разведки в войсковых частях Красной армии того времени.

Инспектировавший разведотделение армии помощник начальника разведотделения штаба Западного фронта Г.А. Мануйлов докладывал своему начальнику:

«Ознакомившись с общими условиями работы Разведывательного Отделения Штаба 12 Армии, его личным составом и постановкой работы мною обнаружено следующее:

ПЕРВОЕ: разведдеятельность армии значительно ослабла с момента ее отступления: сведения о противнике поступали отрывочно и случайно. В связи с этим работа отделения также утратила необходимую интенсивность. Со второй половины августа фактически работа прекратилась: начальник и помощники убежали к белым (еще один начальник РО этой армии – Ф.Ф. Соколович-Финдейзен был арестован ЧК, т. к. “установлена его связь с анархистами активистами”); с 15 по 26 августа переменился весь состав сотрудников отделения; а с 26/8—6/9 Штаб армии переезжал из Киева в Новозыбков. Новый Начальник и Комиссар Отделения (В.Д. Латынин и А.Я. Клемберг. – Авт.) назначены только 7 сентября. Таким образом к моменту инспектирования Разведотделение нормально работало всего лишь 2–3 дня и никто из сотрудников не был в курсе дел.

ВТОРОЕ: постановка работы. Имеется карточная система (по образцу указанному в инструкции для работы Разведотделения в армии); тетради текущего боевого расписания (по направлениям) и схемы расположения сил противника. Но сведения в них не полны и часто совершенно устарелые. Сбор, учет и систематизация документов и корреспонденции (ведомости и “дела”) отсутствуют. Опрос пленных и просмотр печати производится лично начальником отделения. Журнал печати также отсутствует. Учет тыла противника не выделен достаточно рельефно: нет специального тылового расписания. Схемы организации армий противника отсутствуют. Начальником Отделения обращается особое внимание на установление полного контакта Разведотдела с Оперативным, как органа по существу своей работы служебного. Авиаразведка до сего времени не носила систематического характера. Радиоразведка совершенно отсутствует.

Несколько в лучших условиях находится агентура, где имеется опытный заведующий (Борис Александрович Прозоров, бывший начальник разведки Украинского фронта, а с июня 1919-го заведующий агентурной разведкой и помощник начальника разведотделения штаба 12-й армии. – Авт.); в тылу противника организована сеть резидентов, от которых периодически ходоки доставляют необходимые сведения.

На все замеченные недостатки и упущения были даны соответствующие указания и предложено (через начальника штаба) принять все меры, дабы в кратчайший срок разведдеятельность армии была бы поставлена на соответствующую высоту».

Примерно месяц спустя начальник разведотделения армии Латынин в разговоре по прямому проводу сообщил начальству следующее: «…Решительно и твердо заявляю Вам, что для несения службы разведки нужны не партийные работники, а люди с известной подготовкой к этому делу. Раньше войсковая разведка сосредоточилась в руках лиц с высшим военным образованием, но и тогда она хромала. Что же требовать от людей, которые никакого понятия не имеют о разведке как войсковой, так и агентурной и смешивают простую агентурную разведку с контрразведкой, вдобавок же не имеют военного кругозора. О постановке разведывательного дела приходится подумать, при чем первым делом позаботиться о специальной подготовке лиц, назначенных руководить разведкой в низших штабах. Без этой подготовки никакие инструкции, уставы, руководящие телеграммы, никакие угрозы не помогут. Помимо того, что люди не подготовлены их еще мало. Я сказал пока все… Кстати как курьез сообщаю Вам: не так давно я потребовал от Левобережной группы схему группировки противника перед фронтом группы и получил с нарочным схему дислокации наших частей и схему связи дивизии. Это доказывает насколько сведущи в военделе люди заведующие разведкой в штабе группы».

Вместе с тем из вышеприведенного доклада Уншлихта видно, что уровень разведывательной деятельности штаба 12-й армии в последующие месяцы повысился. Об этом же свидетельствуют и данные, которые приводит украинский историк Владимир Сидак на интернетовском сайте «Национальные спецслужбы, 1917–1921 гг.» § 4.1 // http: //wopi-4.info

«На территории УНР [Украинской Народной Республики] активно работала военная спецслужба Красной армии. “Десятки московских тайных агентов блуждали на нашем фронте и в его тылу”, – писал украинский генерал А. Удовиченко. Проводилась не только непосредственная разведка Армии УНР, но и осуществлялось целенаправленное агентурное проникновение в руководящие структуры правящих политических партий, сил безопасности республики. Об этом, в частности, свидетельствует информация, полученная сотрудником особого отдела 14-й армии Бирюковым.

Советские разведчики и их агентура не ограничивались сбором информации, а пытались дестабилизировать обстановку и инспирировать антигосударственные выступления. Так, агент Гаврилко, что легализовался в Государственном Инспекторате войск УНР, сыграл активную роль в подстрекательстве к мятежу атамана П. Болбочана. Кроме того, разведывательно-подрывная работа на территории, занятой войсками УНР, возлагалась на местные органы ВУЧК…

Главной опорой советских спецслужб в Украине было коммунистическое подполье. Для руководства нелегальной работой создается Зафронтовое бюро ЦК КП(б) У во главе с С. Косиором, которое развернуло широкую организационную и кадровую деятельность. К ней подключился и Военный отдел ЦК. В мае 1920 г. в составе ЦК КП(б) У создается разведывательно-информационный, а также Заграничный (“Закордот”) отделы ЦК КП(б) У. Тогда же в составе Зафронтбюро возникает “тройка” с целью руководства подпольем на Правобережной Украине, куда направили группы инструкторов для организации системы явок и связи. Под руководством Зафронтбюро работало соответствующее подразделение при штабе 12-й армии, их совместными усилиями в 1920 г. была создана сеть подпольных организаций на Волыни (16 ячеек) и на Подолье (8) …

О численности и разветвленности советского подполья свидетельствует хотя бы перечень нелегальных ячеек, переданных на связь Закордоту от Зафронтбюро 12-й армии: Каменец-Подольская уездная организация (50–70 членов); Проскуровская (15); Волочиская (3); четыре разведывательные группы в Виннице, пять – в Жмеринке и одна – в Бари; агентурно-разведывательное бюро в Черновцах; связная бюро в Рыбнице; разведывательная резидентура в Бобруйске.

Агентурно-разведывательный подотдел Закордота оставил при отступлении Красной армии в 1920 г. областные подпольные центры в Киеве и губернских городах, уездные центры (“тройки”). Сильное коммунистическое подполье, которое вело активную разведку и контрразведку в интересах большевиков, действовало в южноукраинских городах (Николаеве, Одессе и др.). Закордот сотрудничал и с другими социалистическими организациями. Так, от еврейского “Поалей Цион” было направлено 6 резидентов в разные города Украины». Кстати, свои задания разведчикам «Паолей Цион» давал и Региструпр.

Здесь нужно сказать несколько слов о Василии Дементьевиче Латынине. Он родился в 1879 г. Окончил Академию Генштаба в 1917-м. Подполковник российской армии. В годы Гражданской войны служил в войсках и военно-окружных управлениях Красной армии, где занимался штабной, оперативной и разведывательной работой. В частности, он был начальником разведки 12-й армии (1919–1920), затем возглавлял Разведотдел Киевского военного округа. После войны работал в РУ штаба РККА, откуда уволен в бессрочный отпуск в октябре 1924 г. Автор книги: Современный шпионаж и борьба с ним (М., 1925).

Кадровые проблемы мешали работе и других подразделений армейской разведки. Это видно из телеграммы («Срочно, секретно, разведывательная»), направленной «Начоперсовету Республики» в январе 1920 г. и подписанной начальником Оперативного управления Западного фронта А.М. Перемытовым, военкомом М.Ф. Думписом, начальником фронтового Разведотдела Я.П. Дзенитом: «…15 армия. Начразведотделения Штарма РЕЯ слаб, помощники: РУШЕН и ТАРМОСИН соответствуют своему назначению… 16 армия. Начразведотделения Штарма Генштаба ДУЛОВ не в полной мере соотвествует своему назначению – мало интересуется делом… На пополнение числа сотрудников разведотделений и для замещения должностей лиц не соответствующих своему назначению, прошу прислать пять человек окончивших курсы разведки и военного контроля».

Регистрационное управление ПШ РВСР

Список сотрудников, сентябрь 1919 (Приложение к приказу по ПШ РВС Республики № 272 от 05.09.1919).

1. Регистрационное управление:

Заместитель начальника Управления – Павулан В.П.;

для поручений – Ипполитов Д.Р.

2. Канцелярия:

начальник – Соколовский Н.Л.;

для поручений – Иванов Г.И.;

шифровальщик – Панин В.А., Озолин П.Б.;

журналист – Диков С.Н.

3. Типография:

начальник – Ермолаев С.Л.

4. Первый отдел (агентуры):

начальник – Чихиржин Н.М.;

для поручений – Вальтер В.К.;

уполномоченный для связи – Рыбаков И.И., Андреева А.А., Грущенков А.К., Пладо В.Я., Кузьмин В.И.

а) лаборатория:

фотограф – Шеманский В.А.;

химик – Волков В.Н.;

б) 1-е отделение (западное):

начальник – Груздуп В.Х.;

в) 2-е отделение (северное):

начальник – Кальнин Р.Я.;

г) 3-е отделение:

начальник – Соколов Е.Л.;

д) 4-е отделение (ближневосточное):

начальник – Михайленко Г.П.

5. Консультантство:

старший консультант – Зиверт В.Г.;

младшие консультанты – Цейтлин В.М., Максимов В.М.;

комиссар – Гиршфельд Е.В.;

для поручений – Щетинин С.А., Иванов В.Н., Лорченков В.И., Ольсен Б.О., Алферов С.С., Васютович М.Д., Юруш К.Ю.;

секретарь – Шешунов К.Н.;

чертежник – Шульгин И.П.;

переводчики – Алексеев С.А., Покровская Л.Н., Файко Н.О., Мсерианц М.З., Витов В.Н., Шлейснер Т.Р., Менцендорф Л.П.

6. Морской отдел:

военком – Гудименко А.Ф.;

помощники начальника – Курмис Г.Г., Мякишев И.А., Деливрон А.А.;

для поручений – Дандре Б.Л., Адамович И.А.;

переводчик – Сальмен О.А.;

чертежник – Соловов С.А.

7. Отдел военной цензуры:

начальник – Грейер Я.А.

а) общее отделение:

начальник – Квасневский С.А.

б) организационно-инструкторское отделение:

начальник – Фельдман И.Д.

в) отделение печати:

начальник – Левин Е.С.

г) отделение почтово-телеграфного, радиотелеграфного и телефонного контроля:

начальник – Зустер О.Я.

д) казначейское отделение:

начальник – Басманов С.В.

Региструпр ПШ РВС Республики становится Разведупром

К началу 1920-го Региструпр истратил на разведработу, как это явствует из доклада его начальника В.X. Ауссема, около 6 миллионов рублей. Число агентов составляло 285 человек.

С 1 января 1920-го были введены в действие новые Штат и Положение о Региструпре. В общем виде стоящие перед ним задачи формулировались следующим образом (§ 1): «Выяснение военных, политических, дипломатических и экономических планов и намерений стран враждебно действующих против Российской Социалистической Федеративной Советской Республики и нейтральных государств, а также их отдельных групп и классов, могущих нанести тот или иной вред Республике…» Задания для Региструпра исходят от ПШ и РВСР. РВСР назначает начальника Управления и «через одного из своих членов имеет непосредственное наблюдение за деятельностью Региструпра».

В составе Управления теперь стало четыре отдела (мобилизационный, оперативный, информационный и хозяйственно-финансовый) и комендантская часть. Мобилизационный отдел привлекал сотрудников «для работы по тайной разведке», занимался их обучением и разрабатывал для них инструкции и указания. Оперативный – составлял общий и частный планы агентурных сетей, распределял задания между местными органами Региструпра и отдельными агентами, снабжал агентов всем необходимым для работы, опрашивал возвращающихся из-за рубежа людей и оценивал их сведения. Информационный – обрабатывал и сводил все сведения, получаемые от оперативного отдела и из зарубежной прессы и документов, издавал разного рода сводки, обозрения и т. п.; в его функции входило также «сообщение представителям Советской печати различных сведений из добытых Региструпром материалов, по утверждению начальником Региструпра». Переданной из ВГШ в конце 1919 г. работой по информации в Управлении руководили: В.Х. Груздуп – с февраля 1920-го, И.К. Злобин-Собин – с августа 1920-го, П.И. Циммерман – с сентября 1920-го, О.П. Дзенис – с ноября 1920 и до июля 1923-го.

Отмечалось, что, как и прежде, «ответственными работниками и сотрудниками Региструпра и его местных органов, независимо от занимаемой ими должности или выполняемой работы, могут быть лишь члены Р.К.П.». Но «в исключительных случаях работа может быть поручена и лицу не состоящему членом Р.К.П. если за таковое лицо ручаются два ответственных работника Региструпра или его местных органов».

Как видно из поставленных перед Региструпром задач, данное «Положение» было документом военного времени. Но ситуация на фронтах менялась.

В феврале 1920 г. начальник ПШ РВСР дал указание начальнику Региструпра «организовать агентурную разведку в широком масштабе», выходя за рамки сопредельных с Советской Россией стран. Главное внимание следовало уделить выяснению состояния вооруженных сил тех государств, с которыми вероятнее всего в тот период могло произойти вооруженное столкновение. К таким странам были отнесены Финляндия, Эстония, Латвия, Литва, Польша, Румыния, Турция, Азербайджан, Армения, Персия, Афганистан и Япония. При этом Региструпр рассматривал Прибалтийские страны, Финляндию и Грузию в качестве агентурных плацдармов для организации работы в странах Западной Европы. Из тех людей, которые привлекались тогда на работу в Региструпр и его органы, большая часть ранее проживала в Прибалтике, Бессарабии и Польше. «Они хорошо знали язык и обычаи той страны, в которой им надлежало вести разведку».

А в апреле 1920 г. уже сам начальник военной разведки – В.Х. Ауссем – отмечал, что разведка в тылу белогвардейских войск «на окраинах» страны отпадает или сокращается до минимума одновременно с очищением этих окраин. Функции РУ на этой территории переходят к ВЧК и Особым отделам. «Мелкая же пограничная разведка», то есть разведка в приграничной зоне сопредельных стран, переходит к окружным разведотделениям.

На первое место выходит глубокая разведка в странах Западной Европы, Японии и Америки, которые рассматриваются как потенциальные противники. «Необходимость её возрастает с каждым днем». Начальник военной разведки не сомневался, что в осуществлении планов этих стран против Советского государства будет широко использована и «огромная численно» русская эмиграция. «Уже имеются сведения, что все подряды по лесным концессиям, предоставленным по мирному договору Эстонии, переданы бывшим чинам С.З. [Северо-Западной] Армии, набирающими артели из бывших солдат этой армии, при чем офицеры идут в роли десятников».

Заграничная тайная разведка, писал далее начальник Региструпра, значительно отличается от разведки в тылу белогвардейцев, она требует большого политического кругозора, знания языков и местных условий, для чего достаточно 10–20 «вполне ответственных лиц» из старой (дореволюционной) русской эмиграции, которым можно доверить связи Коминтерна. Но проблема в том, чтобы найти их и отправить в распоряжение Управления. Ауссем обращал внимание на то, что «первые же ходатайства о предоставлении Р.У. нескольких тов., Шумяцкого (для Дальнего Востока), Шварца из Туркестана, Гендзевича (из Нарбанка), Чапского (из Академии Генштаба) были отклонены».

Имеющимися в распоряжении РУ силами, по его мнению, «невозможно производить информацию», а «посылка имеющихся агентов в лучшем случае не дает ничего кроме бесполезных расходов, в худшем же случае может дать грандиозный политический скандал, который гибельно отзовется на работе наших заграничных товарищей». Резолюция на документе, сделанная в адрес Учетно-распределительного отдела ЦК партии, гласит: «Предоставить тов. Ауссем необходимых работников живших за границей и знающих языки».

На необходимость «дальней» разведки обратил внимание в своем докладе (23.05.1920) и помощник (заместитель) Ауссема – А.С. Северов-Одоевский: «Мы должны знать все не только о Польше, но и о Румынии, и о Финляндии, и о Латвии, и даже о Персии и Турции. А мы до сих пор знаем очень мало. Главная причина этому та, что до сих пор на Региструп обращалось слишком мало внимания, как со стороны Ц.К., так и со стороны Р.В.С.Р.».

В июне 1920-го в Региструпре одно за другим случились два чрезвычайных происшествия. Одно из них привело к смене начальника Управления. 7 июня член РВСР и член РВС Юго-Западного фронта И.В. Сталин отозвал на фронт начальника Региструпра Юго-Западного фронта Ф.М. Маркуса, который помогал в организации работы Закордонному отделу ЦК КП(б) У. 8 июня один из руководителей Закордота, Ф. Кон, телеграфировал Ауссему: «Вчера тов. Сталин приказанием по телеграфу отозвал Маркуса с работы и дал ему другое назначение. Я по прямому проводу указал Сталину на то, что он разрушает таким трудом налаженную работу, но на него не подействовало. Решительно протестуя против такого образа действий я вместе с тем не могу не указать что для успешной работы я должен быть уверен в том, что присылаемые в мое распоряжение товарищи не будут сняты с поста без моего ведома и согласия. Если это условие не может быть соблюдено, я прошу прислать мне заместителя, который согласится при таких условиях вести столь ответственную работу. Я этого на себя не беру. Вызовите меня к прямому проводу. № 24. Феликс Кон. Верно начрегистротделюгозапа военком Маркус».

В связи с этим инцидентом В.X. Ауссем подал рапорт члену РВСР и военкому ПШ РВСР Д.И. Курскому: «Успешное ведение агентурной разведки возможно исключительно при помощи партийных организаций. Это является не только результатом общих рассуждений, но блестяще подтверждается на деле на примерах Северных участков нашего Западного фронта, где вся эта работа проведена финским, эстонским и латышским Ц.К.-ми и зарубежными бюро. С большим трудом при содействии Ц.К. Р.К.П. Р.У. [Региструпру] удалось добиться от Ц.К. К.П.У. образования при нем закордонного бюро, которое уже приступило к работе и по докладам инспектора Р.У. [им был В.X. Груздуп] обещало в ближайшем будущем дать хорошие результаты. Между тем работа эта расстраивается уже вторично на протяжении одного месяца вмешательством членов Реввоенсовета ЮЗ фронта, отнимающих у этого бюро командированного в его распоряжение на роль инспектора тов. Маркуса. При таких условиях разрушения с трудом налаженной организации без предупреждения и по неизвестным мотивам, я принужден сложить с себя ответственность за дальнейшую постановку дела агентурной разведки и за возможные сюрпризы на фронте. Понимая же, что подобное сложение с себя ответственности, занимающего определенную должность лица вообще недопустимо, прошу освободить меня от должности Начальника Регистрационного Управления для какого угодно иного назначения по усмотрению Реввоенсовета».

Рапорт Ауссема датирован 10 июня. В тот же день свое заявление начальнику Управления направил начальник инструкторского отделения Мобилизационного отдела Региструпра Н.М. Чихиржин-Назаров: «Довожу до Вашего сведения о том, что мною 8/VI вечером была обнаружена пропажа с моего стола списка с несколькими фамилиями разведчиков, 9-го утром после доклада мне было приказано найти этот список. Исполняя Ваше приказание я предложил Вам конкретные меры по отысканию списка в присутствии т.т. Федорука и Ипполитова. Вы со мной не согласились и допустили обидное для меня замечание о том, что я могу найти этот список в другом костюме, хотя Вы не могли не знать, что костюм у меня один и что я никогда с собою бумаг не беру. Кроме того Вы предложили мне отдохнуть. Конечно я устал, но наилучший отдых для себя я вижу в следующем. Я требую немедленного отстранения меня от занимаемых мною должностей – в.и.о. Начмобильотдела и начальника инструкторского отделения и предания меня суду Ревтрибунала, ибо я не могу, не хочу и не собираюсь нести дальнейшую ответственность в своем преступлении перед партией, революцией и Республикой. Прошу Ваших распоряжений о разрешении моим родным со мною живущим до приискания нового помещения, жить в моей комнате № 88. Копию настоящего препровождаю в Ц.К. Р.К.П. и т. Курскому». Чихиржин остался на своем посту. Ауссем 11 августа выбыл в распоряжение члена РВСР Д.И. Курского, его сменил Я.Д. Ленцман. А Ф.М. Маркус в августе 1920 года вернулся на должность начальника Регистротдела Юго-Западного фронта и одновременно возглавил Закордонный отдел ЦК КП(б) У.

06.09.1920 г. на своем заседании Политбюро ЦК РКП(б) принимает решение о создании закордонной разведки: «Учитывая ту сложнейшую международную обстановку, в которой мы находимся, необходимо поставить вопрос о нашей разведке на надлежащую высоту. Только серьезная, правильно поставленная разведка спасет нас от случайных ходов вслепую». На том же заседании принято предложение Л. Троцкого о создании комиссии по реорганизации Региструпра в составе: И.В. Сталина, Н.Н. Крестинского, Я.Д. Ленцмана, Д.И. Курского и Ф.Э. Дзержинского.

Поскольку необходимость изменения ситуации осознавалась и руководством РККА, в сентябре 1920 г. были утверждены вторые за этот год Штат и Положение о Региструпре, которые можно считать документами переходного периода – от войны к мирному времени.

Первым пунктом сентябрьского «Положения» стояло определение того, чем является Региструпр («самостоятельным органом стратегической агентурной разведки глубокого типа и центральным органом управления подведомственных ему органов агентурной разведки штабов Округов, Фронтов и Отдельных действующих армий, не входящих в состав фронтовых войсковых соединений»), и затем только указывались его задачи («действует в мирное и военное время, добывая все необходимые сведения и разрабатывая их по всем вопросам в областях: военной, дипломатической и экономической жизни всех стран. В военное время главенствующее значение приобретает выяснение планов и намерений враждебно действующих государств и нейтральных стран с целью выяснения их ближайшей политической конъюнктуры и заблаговременного определения возможных противников»).

Согласно новому «Положению», управление разрабатывает и выполняет задания РВСР, которые даются ему непосредственно или через ПШ. Подчиняется оно непосредственно Комиссару ПШ и через него – РВСР.

В составе Региструпра стало теперь пять отделов: оперативный (агентурный), информационный, общий, организационный и хозяйственно-финансовый.

Функции их распределялись так:

Оперативный отдел – составление общего и частных планов агентурных сетей, насаждение агентуры в соответствии с планами, разработка и распределение заданий между местными органами и отдельными агентами, общее и личное детальное инструктирование агентов и снабжение их всем необходимым, приглашение агентов на службу и сбор сведений от них, оценка полученных сведений, подбор и представление на утверждение РВСР «официальных, неофициальных и полуофициальных военных представителей». Последнее было новой обязанностью для Региструпра, раньше военно-дипломатической работой занимался Всероссийский главный штаб (ВГШ).

Информационный отдел – обработка и сводка полученных из различных источников сведений, обработка зарубежной и иностранной прессы и документов, издание различных сводок, направляемых по утвержденному начальником Региструпра перечню адресов.

Общий отдел – рассылка секретных пакетов Управления, ведение персонального учета сотрудников («открытых») и приказов по Региструпру, общее делопроизводство, хранение шифров и соответствующей переписки; отдел ведал также типографией и комендатурой.

Организационный отдел – учет и распределение открытых (легальных) ответственных работников Управления и подчиненных ему органов, организация новых и реорганизация по мере необходимости существующих низовых подразделений, контроль и координация их действий и периодическое инспектирование, разработка разного рода нормативных документов. По сентябрьскому штату в Управлении было предусмотрено 327 сотрудников.

Список сотрудников Регистрационного управления ПШ РВС Республики, октябрь 1920 г.

Как пример серьезной работы можно привести доклад Особой группы, которая вела разведку на одном из главных направлений деятельности Региструпра ПШ РВС Республики и оповестила тогда Центр о результатах своей полугодовой работы.

Материалы Особой группы, направленной Регистрационным управлением ПШ РВСР в Турцию (июнь – декабрь 1920 г.)

ДОКЛАД ОБ АНАТОЛИЙСКОЙ ТУРЦИИ

[…]

«Пресса. Турецкая пресса не представляет ничего жизненного, могущего оказывать давление на общество. По существу ее можно разделить на три категории: официоз и газеты, издаваемые партией националистов, орган коммунистической фракции при ангорском правительстве и еще либеральное течение, называющее себя большевистским, притесняемое правительством, питающееся перепечатками из социалистических брошюр и статьями местных коммунистов, никогда не читавших коммунистической программы. Такова, например, газета «Избали» в Трапезонде.